Текст книги "Торговцы плотью"

Автор книги: Лоуренс Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)

Глава 21

На «сцену» к Кингу Хейесу явилась до ушей накачанная кокаином дама, она вытащила пудреницу с порошком и предложила ему нюхнуть вместе с нею. Когда он отказался, дама обозвала его «грязным черномазым» и гордо удалилась.

Одна из моих клиенток после успешного окончания «сцены» заявила: «Все было шикарно, давай повторим», – и мне пришлось как можно дипломатичнее объяснять ей, что «дубли» за все те же пятьдесят долларов не предусмотрены. Что и говорить, клиентка осталась недовольной.

Я понял, что пришло время встретиться с Мартой Тумбли.

Я позвонил ей, она спросила, насколько важный нам предстоит разговор, я ответил, что важный, и она предложила в девять вечера прийти к ней домой.

– Выпить у меня найдется, а ужина не жди, – сообщила она.

– Все в порядке. Куда прийти?

Она назвала адрес и добавила:

– Кстати, моя фамилия – Тумбли.

Жила она на Восточной Тридцать восьмой улице, возле Йорка, в бывшем особняке, превращенном в многоквартирный дом, но куда более элегантный, чем мой. У нее была двухкомнатная квартира – гостиная плюс спальня – с высокими потолками, удобная и хорошо, но не роскошно обставленная. Как оказалось, она собирала фигурки слонов – медных, покрытых эмалью, из дерева, жести и т. п. Нас окружали хоботы, по большей части триумфально воздетые.

– Их нужно держать хоботами ко входу, – пояснила она. – На счастье.

– Любопытно, что сказал бы об этом доктор Фрейд?

Она была в домашнем брючном костюме из оранжевого бархата – странный выбор для рыжеволосой женщины. Поскольку она была босиком, я с удивлением отметил, что ногти на ногах покрыты черным лаком.

– У тебя траур? – спросил я.

– Да. По выщипанным бровям. Будешь арманьяк?

Она разлила коньяк в хрустальные бокалы, такие хрупкие на вид, что к ним было страшно прикоснуться, не рискуя раздавить. Мы уселись на обитую черной кожей кушетку.

– Так что случилось?

– У нас возникли проблемы. – И я рассказал ей о том, что случилось с Кингом Хейесом.

– Черт побери! Вот ведь сучка, надо же, так оскорбить парня! И какого парня! Да за последнее время у меня в постели лучше никого не было!

– А я? – спросил я ехидно.

– Ну, ты не в счет.

– Послушай, нам вообще нужно исключить даже намек на наркотики. Мы и так ходим по острию ножа.

– Я с тобой совершенно согласна. – Видно было, что Марта говорит искренне. – Извини, что связалась с такой дурой, больше ты ее не увидишь. И будь уверен: впредь всех клиенток я предупрежу: никаких наркотиков.

– Договорились. И еще кое-что…

Я описал свою «сцену» с клиенткой, которая хотела за те же пятьдесят долларов получить удовольствие дважды.

– Так дело не пойдет, – твердо заявил я. – Только начни, и они за свой полтинник захотят иметь тебя весь день.

– Я тебя понимаю, – задумчиво проговорила Марта. – Но давай взглянем на ситуацию с другой стороны: а если парень клиентку не удовлетворит?

– Ну, такого пока не случалось, а если случится, то пусть клиентка не оплачивает услуги.

– Справедливо… Питер, вот почему я не хочу так уж активно разворачиваться. По ходу дела мы непременно будем сталкиваться с проблемами, о которых пока и не подозреваем. Что еще?

Идя сюда, я намеревался рассказать ей, что давно уже знал и ее имя, и то, что она работает в «Баркароле», и что большинство ее клиенток – вовсе не «приятельницы», а покупательницы, с которыми она познакомилась в магазине.

Но теперь понял, что говорить об этом не стоит – мне показалось, что вся эта псевдотаинственность имеет для нее особое значение: предлагать «подружкам» часок удовольствия – одно дело, искать клиентуру – совсем другое. Это уже называется сутенерством.

А она не желала глядеть правде в глаза.

– Отличный коньяк, – заметил я. – Можно еще?

– Возьми и мне плесни.

Я встал за бутылкой и как бы между делом сказал:

– Я кончил работать в «Королевских дланях», да и с актерскими делами сейчас не густо. Твои подружки платят хорошо, но, пойми меня правильно, пара сотен в неделю, включая чаевые, – на них не проживешь. Слушай, а твои подружки могут платить сотню?

– Еще как могут! У них денег куры не клюют.

– Вот что я предлагаю…

И я выложил свое предложение: пусть клиентки платят Марте сто долларов вперед. Двадцать пять пойдут ей, двадцать пять – мне за предоставление парня, пятьдесят – самому парню. Со мной и с парнями Марта будет рассчитываться в конце недели.

– Таким образом, – объяснял я, – даме не придется платить наличными из рук в руки, что разрушает романтический флер. А если она захочет дать ему на чай – это уж ее личное дело.

– К тому же, – Марта мгновенно оценила ситуацию, – если ей не придется сию же минуту платить ему пятьдесят наличными, чаевые могут быть больше.

– Совершенно верно!

– Слушай, а ребята согласятся на еженедельные выплаты?

– Кинг и Артур – да, они мне доверяют. Но возникает еще один вопрос…

Я описал троих возможных «рекрутов».

– Модель – тип зрелого джентльмена. Седовласый и благородной наружности. Ему около пятидесяти, но, говорят, в постели он очень хорош.

– Славно, у меня есть несколько молодых приятельниц, которым нравятся «папочки».

– А еще один парень, актер, – продолжал я, – даже предложил для работы свою студию на Западной Шестьдесят восьмой улице. Мне сначала надо проверить точку, и если она подойдет, это несколько разгрузит мою квартиру, в которой становится уж слишком людно. Кроме того, три новых «жеребчика» означают удваивание наших возможностей и, надеюсь, наших доходов. Если, конечно, у тебя достаточно приятельниц.

– С этим проблем не будет, – заверила Марта, правда, после некоторой паузы. – Знакомых у меня полно, а у них тоже есть подружки. Думаю, я смогу загрузить твоих мужичков работой на полную катушку. Хорошо, согласна, но при одном условии: я сначала должна сама опробовать новичков.

– А то как же! – рассмеялся я. – Феминистская версия права первой ночи.

– Вовсе нет! – Марта была совершенно серьезна. – Просто я должна убедиться, что мы нанимаем не импотентов и не маньяков.

– А они получат за экспертизу свои законные полсотни?

– Естественно.

– Тогда я устрою их встречу с тобой на следующей неделе, а сам за это время проверю квартиру на Шестьдесят восьмой улице. Марта, если у нас все получится, нас с тобой ждут приятные перемены. Бог свидетель, я сумею распорядиться заработком.

– Я тоже, – заверила она. – У меня есть сын, он учится в военной академии в Вирджинии, и это мне обходится в кругленькую сумму.

– Да? А я и не знал, что ты была замужем.

– Была. Он исчез с концами много лет назад. И слава Богу.

– Что ж… Наше партнерство поможет решить проблемы с наличностью и тебе.

Она мотнула головой в сторону спальни:

– Хочешь закрепить договор, а, партнер?

– Почему бы и нет?

Глава 22

С немалым для себя удивлением я обнаружил в себе дремавший доселе талант администратора.

В ближайшие несколько недель я провернул следующее.

Организовал «смотрины» новых кадров, Марте особенно понравился седовласый Уолкотт Сэндз.

– Настоящий виртуоз, – с удовлетворением прокомментировала она.

Я осмотрел студию на Западной Шестьдесят восьмой улице, остался ею вполне доволен, но потребовал, чтобы хозяин снял со стены картинки из «Плейбоя».

Ежедневно я получал по телефону от Марты все новые и новые заявки, устанавливал расписание для себя и пятерых коллег, планировал очередность «сцен» в обеих квартирах, дабы избежать столпотворения и пробок.

По четвергам, в девять вечера, я приходил к Марте домой, забирал свою долю и деньги работников.

Выплаты производились наличными. А по пятницам я раздавал деньги, предварительно разложенные в конверты, по назначению.

Доходы мои неуклонно росли. За первую неделю февраля я и моя команда провели шестнадцать «сцен». Мой заработок составил четыреста долларов плюс чаевые, и я купил себе у «Барберри» новый плащ и спортивную замшевую куртку у «Пола Стюарта».

Я также пригласил Дженни Толливер на ужин в «Четыре времени года». Она была поражена:

– Питер, откуда у тебя деньги?

– Разве я тебе не рассказывал? Я озвучивал документальный фильм о Южном Бронксе. Не убежден, что он вообще когда-нибудь выйдет на экраны, но продюсеру я так понравился, что он захотел придержать меня для следующих работ.

– Ох, Питер, разве это не замечательно?

Я подумывал о том, чтобы найти еще несколько подходящих парней, зарабатывать, ограничившись административной деятельностью, хранить верность Дженни.

Если, конечно, пожелаю…

Глава 23

Женщину звали Бетси, и она с порога заявила:

– Надеюсь, вы не думаете, что подобные вещи для меня – дело привычное. Я вообще не пошла бы на это, если б меня не уговорила одна моя подруга. Но я вовсе не из тех, кто платит мужчинам за то, что они ложатся с нею в постель. Я не только замужем и веду вполне удовлетворительную сексуальную жизнь, но есть еще мужчины, которые, скажем так, отнюдь не считают меня уродкой…

– Вы не хотели бы снять пальто и шляпу? – осведомился я.

У нее была самая короткая стрижка на свете, сквозь ежик почти что белых волос просвечивала розовая кожа. Брови были выщипаны начисто и нарисованы коричневым карандашом.

– Но поскольку, кажется, сейчас все этим занимаются, я и подумала: а почему бы и мне не попробовать? Мои друзья говорят: «Бетси – она ничего не боится», и это правда. Если только я вам расскажу, что мне приходилось пробовать, вы умрете! Но я считаю, что эксперименты и составляют прелесть существования, и если вы…

– Не хотите ли выпить? Белое вино, водка…

– Нет, благодарю. И разве это не настоящее приключение? С абсолютно незнакомым человеком! Я никогда не боялась пускаться в авантюры, даже если в них было что-то опасное…

У меня начала трещать голова. Я осторожненько повел ее в сторону спальни, в надежде, что вид кровати прекратит или хотя бы замедлит словесный понос. Но я ошибался.

– Я считаю, что самое важное на свете – быть абсолютно честной перед самой собой, вы согласны? Ясно представлять себе, в каком мире ты живешь и какое место в нем занимаешь. Человек обретает мир с самим собой, только когда ясно осознает, кем он является на самом деле. Ответ надо искать в самом себе, все зависит от того, как ты воспринимаешь окружающий мир, а не от самого окружающего мира, и каждый должен познать свой собственный внутренний космос…

В полном отчаянии я начал сам раздевать ее – расстегивал пуговицы, крючки, «молнии». Она стояла совершенно неподвижно, словно манекен.

– Наша личность, – лопотала она, – мы все жаждем обрести себя, не так ли? В этом и заключается смысл жизни, я так считаю. Вода, нет ли у вас обыкновенной воды? Принесите мне воды со льдом, много-много льда и совсем немножко воды!

Когда я вернулся из кухни со стаканом, она уже лежала в постели, скрестив руки за головой.

Клянусь, я никогда еще не видел такой голой женщины! Подмышки, ноги, лобковые волосы – все было начисто выбрито. Она была гладенькой, как ледышка.

– Ваше питье! – Я протянул ей стакан.

Я начал раздеваться. Повернувшись, я увидел, что она вытащила кубик льда из стакана и медленно водит им вверх-вниз по лбу.

– Все в порядке? – растерялся я. – Вы себя нормально чувствуете?

Она протянула мне стакан.

– Вы тоже.

Я послушался и принялся водить льдом по ее лбу.

– Ниже, – скомандовала она.

Я выполнял ее указания и через какое-то время ее абсолютно безволосое тело начало блестеть от талой воды. Она закрыла глаза.

– Три везде! – Голос у нее стал хриплым.

Она хотела только этого. Повторяю: больше ей вообще ничего не было нужно! Кожа у нее покраснела, дыхание участилось. Я использовал весь лед из стакана и отправился в кухню за новой порцией, в конце концов в морозилке вообще льда не осталось.

Немного позже я принес ей полотенце, она насухо вытерлась. Я оделся, так и не поняв, зачем вообще раздевался.

– Я считаю, – токовала она, натягивая юбку, – что только хорошо уяснив, чего мы на самом деле хотим, только полностью познав наши самые потаенные желания, мы приходим к миру с собой и обретаем чистоту. Мы должны погрузиться на самое дно своей души, в ее непроглядную тьму, чтобы увидеть, наконец, свет.

Когда я усаживал ее в такси, она все продолжала говорить без умолку. На чай она не дала ни цента, и я подумал, что подобный эксперимент вряд ли имеет что-то общее с открытием внутреннего космоса.

Я стоял на тротуаре и хохотал как одержимый. Потом пошел домой. В подъезде меня встретил хорошо одетый господин.

– Вы Питер Скуро? – спросил он, улыбнувшись.

– Да. С кем имею честь?

Человек полез во внутренний карман и достал золотой значок.

– Детектив Люк Футтер! – Он все еще улыбался. – Можете вы уделить мне минутку?

Глава 24

Я взял у него шляпу и пальто и указал на лучшее кресло в комнате. Однако детектив уселся на краешек дивана.

– Не возражаете, если я закурю?

– Нисколько.

Это был высокий, худой человек, двигавшийся размашисто и легко. Я заметил, что у него ухоженные руки, с маникюром, светлые густые волосы уложены ровными волнами, будто он только что от парикмахера. Цвет лица у него был странно розовый, глаза – ярко-голубые.

Если б не слишком тонкие губы и неприятная, кривая усмешка, его можно было бы назвать даже красивым. Плечи в меру широкие, никакого брюшка – явно не из слабаков.

– Впервые вижу детектива в костюме от итальянского модельера, – заметил я.

Посетитель разгладил складку на колене.

– От Джорджо Армани, – уточнил он. – Вам нравится?

– Очень. При вашем росте вам следовало бы попробовать двубортные пиджаки со скругленной полой. Хотите выпить?

– Нет, благодарю.

Детектив оглядел мою захламленную гостиную.

– Мало похоже на обитель греха.

– А вы чего ожидали? – засмеялся я.

Детектив махнул рукой.

– Ах, ну вы же понимаете… К нам поступает жалоба, мы обязаны ее проверить.

– Все понятно. Миссис Фульц, милая старушка соседка.

– Ну, это не суть важно. Пару недель назад я получил жалобу и решил сам наведаться к вам, чтобы проверить. По правде говоря, я не поверил, что здесь происходит что-то противозаконное.

– Рад слышать.

Улыбка Футтера стала шире.

– Но должен признаться, я не оставил заявление без внимания. Не скажу, что наблюдал за вашей дверью по восемь часов в сутки, отнюдь. Но когда у меня выдавался свободный часок, я припарковывал машину на противоположной стороне улицы и наблюдал. И не могу понять…

– Чего именно вы не можете понять?

– Вы живете здесь вдвоем с другим парнем, как его, Артур Эндерс, да? Время от времени к вам заходят еще мужчины, пара-другая, приезжают женщины – разные женщины, но все явно при деньгах, норковые манто и все такое прочее. Они проводят в квартире около часа, а потом кто-то из вас провожает их и усаживает в такси.

– Что же здесь непонятного? Эти мужчины – наши с Артуром друзья. И порой, когда они хотят встретиться со своими подружками наедине, мы даем им ключи от квартиры.

– Понятно. Но почему только на час?

Я пожал плечами:

– Почем я знаю. Я за этим не слежу.

– И вот еще о чем я подумал! – Детектив прикурил новую сигарету от предыдущей. – Вам, конечно, будет смешно, но поначалу я подумал, что тут пахнет наркотиками. Я думал, эти леди приходят сюда за понюшкой или за укольчиком, потом часик отдыхают. Я подумал, что вы с друзьями подторговываете наркотой. Но потом спросил себя: да кто ж из торговцев станет провожать своих клиентов до такси? Да и эти дамочки выглядели вполне нормально, не под кайфом. И вы сами тоже мало похожи на наркомана.

– Спасибо! – Я постарался придать голосу максимум язвительности.

– Тогда я понял, что дело не в наркотиках. И пришел к выводу, что вы занимаетесь совсем другим – если только, конечно, не даете уроки игры в бридж.

– Вы меня в чем-то подозреваете? – холодно осведомился я.

Детектив воздел руки.

– Кто – я? Ну что вы, я ни в чем вас не подозреваю. Это просто дружеская болтовня, не более.

– Ну, если вы так считаете…

– У вас здесь очень любопытная обстановочка… – Футтер изучал кончик тлеющей сигареты. – Тихо, чисто, приятно. Зашла, вышла через часочек, никакой спешки и суеты… Вы, ребятки, имеете, по моим подсчетам, по паре сотен в неделю. Может, и больше – и все чистые денежки, не облагаемые никаким налогом. В прошлый четверг здесь было особенно многолюдно – прямо как на Центральном вокзале. Прекрасно придумано.

– Послушайте, – я начал заводиться, – я не совершаю ничего противозаконного.

– Ну зачем рычать, детка, – мягко сказал детектив. – Противозаконно все, что лично я считаю противозаконным. Даже беспорядок в подъезде. Или превращение своей квартиры в притон с целью извлечения выгоды из проституции. Я знаю, это звучит смешно, но я могу вернуться в участок, порыться в книгах и непременно найду какой-нибудь закончик на сей счет.

– Вот идите и ройтесь!

Детектив прищурил глаза.

– Ах, какой строптивый! Давайте-ка пойдем прогуляемся вместе.

– Я арестован?

Люк Футтер засмеялся:

– Конечно нет. Но я предпочитаю разговоры на свежем воздухе – в Центральном парке «клопа» не установишь.

Мы взяли свою одежду.

– Какой хороший плащ, – прокомментировал детектив. – От «Барберри»?

– Верно.

– Я б и себе такой купил, но, если я появлюсь в таком плаще в участке, меня засмеют.

Мы сели на скамейку в Центральном парке и некоторое время наблюдали за разгуливавшими по аллеям городскими сумасшедшими.

– Есть несколько способов уладить наше маленькое дельце, – как бы между делом начал Футтер. – Я напишу рапорт о том, что жалоба расследуется, и, если старая леди позвонит еще раз, скажу ей то же самое. Или я могу написать, что жалобу я уже расследовал и нашел достаточно улик, чтобы завести дело. Я вот что имею в виду: можно устроить небольшой, скромный такой скандальчик и похоронить ваше предприятие. А можно сделать так, что в ваше дело никто больше и носа не сунет.

– И сколько? – вздохнул я.

– Ну, я думал, вы так и не удосужитесь задать конкретный вопрос, – ухмыльнулся Футтер. – Всего-то сотня. В месяц.

Я немного помолчал, потом спросил:

– А если я не заплачу? Что тогда? Арест?

– Возможно, – кивнул детектив. – Превентивный арест, ничего особенного, но масса неудобств. Ну, вы понимаете, снятие отпечатков, фотографии, адвокаты, паблисити, вся эта чепуха. Можем, например, устроить облаву, когда в доме будет кто-то из дам.

– Хорошо, я согласен.

– А можем устроить и что-то попримитивнее, – продолжал Футтер. – Ну, например, установить явное круглосуточное наблюдение – вряд ли это кому-то из ваших клиенток понравится.

– Да, это им определенно не понравится.

– Вот и славно! Похоже, выбор у вас невелик. Вы можете соскочить с тормозов и попросту надеяться на лучшее. Вы можете добровольно прикрыть все дело. Можете сменить точку – но тогда я вас все равно найду. А можете переехать в какую-нибудь дыру и открыть там магазинчик.

– Или платить вам сотню в месяц…

– Совершенно верно.

– И вы гарантируете безопасность?

– Никаких гарантий. Но я буду стараться.

– Прямо сейчас я еще не готов к ответу. Я в деле не один.

– Конечно. Посоветуйтесь с коллегами. Я заскочу к вам в пятницу, хорошо?

– О’кей. К этому времени я дам вам ответ.

Детектив встал, смахнул невидимую пылинку с черного пальто с бархатным воротником и вдруг спросил:

– Кстати, а где вы купили эту вязаную шапочку? Потрясающе смотрится.

Глава 25

– Вот ведь сукин сын! – воскликнула Марта Тумбли.

Она вышагивала взад-вперед по ковру, глубоко затягивалась сигаретой и выплевывала клубы дыма – сейчас она была похожа на Бетт Дэвис в лучшие ее годы.

– А ты уверен, что он настоящий полицейский?

– Я видел его значок и карточку. Они выглядели как настоящие.

– Он был груб с тобой?

– Напротив, достаточно вежлив. Но он крутой мужик, Марта, поверь мне. И в нем есть класс. Рядом с ним я чувствовал себя настоящим дерьмом.

– Мне знаком такой тип, – мрачно сказала она. – Налей себе выпить, а мне надо позвонить.

Она прошла в спальню и закрыла за собой дверь. Я глянул было на бутылку арманьяка, но пить мне не хотелось: после встречи с Футтером я чувствовал себя препротивно – будто в грязи вывалялся.

Марта вышла минут через пять.

– Я поговорила со знакомым адвокатом, у него есть опыт в таких делах. Он кое-что проверит и перезвонит через час. А пока давай посмотрим нашу бухгалтерию.

Мы подвели недельный баланс. Наши доходы снова выросли – моя доля составила шестьсот долларов, доля Марты – четыреста пятьдесят. Лучшим работником, как ни странно, оказался пятидесятилетний Уолкотт Сэндз – он имел пять «сцен» за неделю.

– Я же говорила тебе, что он настоящий сексуальный бандит, – сказала Марта. – Девочкам он очень понравился. Питер, если мы с тобой останемся в бизнесе, не думаешь ли ты, что нам нужны еще работники?

– Есть какие-либо пожелания?

– Ну, может, еще одного черного, и… Я не знаю, но, может, что-нибудь экзотическое? Восточного типа? Или типа грубого водителя грузовика?

– Ты полагаешь, твоим подружкам хочется чего-то новенького? – засмеялся я. – Знаю, знаю, глупый вопрос. – И я рассказал ей о Бетси с ее льдом.

Марта как-то странно глянула на меня.

– Питер, ты мне нравишься, и я тебе доверяю. Я знаю, что могу доверить тебе любую тайну и ты никому ее не откроешь. Что ж, слушай… Когда я была вдвое моложе, я три года проработала в одном чикагском борделе. И, смею тебя заверить, если у женщин бывают странные идеи насчет секса, то у мужчин их вдвое больше. Иные из них способны превратить женщину в стоптанный башмак…

– Верю.

– Секс – странная вещь, безумная вещь. Есть всякие пособия, книги с иллюстрациями поз, но есть и практический опыт. Спроси любую проститутку – она тебе такого понарасскажет…

– Все это – реализация мечтаний.

– По большей части, – согласилась Марта. – Я помню одного типа, он являлся каждую неделю и брал сразу четырех девушек, чтобы они…

Но досказать Марте не удалось – зазвонил телефон, и она снова закрылась в спальне. Выйдя, она сообщила мне следующее:

– Футтер – реально существующее лицо. Он работает в полиции, в особом отделе – в отделе нравов, или как там это теперь называется. Мой друг считает, что лучше всего все-таки ему платить, но, если мы развернемся еще круче, он наверняка потребует больше.

– Ладно, – вздохнул я. – Тогда будем платить ему сообща – пятьдесят твои, пятьдесят мои.

– Конечно!

– И нам следует перевести основную деятельность на Западную Шестьдесят восьмую. Я не думаю, что Футтер уже прознал о той точке, а чем больше клиентов мы будем принимать в моей квартире, тем больше он будет с нас требовать.

– Хорошо придумано, – согласилась Марта. – Поговори с тем парнем – может, он согласится на то, чтобы мы сами платили за его квартиру, если он разрешит ею пользоваться весь день.

– Он сказал, что швейцар уже начал задавать ему подозрительные вопросы.

– Тогда пусть сует швейцару двадцатку в месяц.

– Я об этом позабочусь. Что-нибудь еще?

– Да, – сказала она. – У меня есть приятельница, которая хочет «сцену» сразу с двумя парнями. Заплатит три сотни.

– Оба белые? Может, клиентка предпочитает шоколадных или с ванилью?