Текст книги "Торговцы плотью"

Автор книги: Лоуренс Сандерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

Глава 130

Главным стимулом для наших жеребцов были, конечно, финансовые соображения. Но я догадывался, что есть еще кое-что, привораживающее потенциальных артистов. Нередко «Питер-Плейс» превращался в чистый театр. На этой сцене удачливые комедианты могли совершенствовать и оттачивать свое мастерство.

Я, конечно, не считаю себя автором идеи сопоставления публичного дома с театром. (Однажды я пробовался на роль в «Балконе» Жене, [37]37
  Жене Жан (1910–1989) – французский писатель и драматург, сочетавший в своих произведениях элементы абсурда и «театра жестокости».


[Закрыть]но получил отказ: они искали кого-нибудь помоложе.) Однако теория эта почти ежедневно находила свое подтверждение в наших спальнях.

Янси Барнет соглашался, что наш бизнес связан с иллюзией, масками и фантазией так же тесно, как и театр. Он поведал мне следующую историю.

Была у нас регулярная клиентка по имени Эдит, которая подавала заявки примерно раз в месяц. Она никогда не заказывала конкретного партнера или конкретный тип. Это была застенчивая женщина с большими молящими глазами, в одежде, напоминавшей о магазинах «секонд-хэнд». Я никогда не обслуживал ее, но другие жеребцы прозвали Эдит Индюшкой.

Янс сообщил, что однажды, когда мы были еще в апартаментах, у него состоялась с ней «сцена». Тело ее было рыхлым, бесформенным, лучше сказать, увядшим.

Когда они оба разделись, она слабым голосом попросила:

– Пожалуйста, скажи, что ты меня любишь.

Отзывчивый, вежливый Янс тут же сказал:

– Эдит, я люблю тебя.

– Очень?

Он знал, чего она ждет, и подыграл:

– Я люблю тебя больше всех женщин, каких только знал.

– Правда? Больше?

– Ты самая сладкая, самая любимая в мире.

– Милый, я тебя тоже люблю!

– Я хотел бы до конца своих дней быть вместе с тобой! Только мы с тобой, ты и я.

– Только мы! Вместе. Всегда. До конца. О, мой любимый!

Обмениваясь любезностями, они не касались друг друга. Янс сокрушенно признался, что минут через десять стал испытывать затруднения, подыскивая новые виды и формы изъявления любви. Но эта ведомая страстью женщина-мышка не возражала против повторений.

Попросив его сесть в кресло, она опустилась перед ним на колени.

– Я люблю тебя, – повторял он. – Я тебя очень люблю.

А потом, одевшись, она дала ему двадцатку на чай, поблагодарила и сказала, что он был очень мил.

Рассказав мне эту историю, Янс заметил:

– Вот вам и театр. Сплошные иллюзии и мечты.

В начале марта Индюшка сделала заявку, и я сказал Марте, что беру ее на себя. Наверно, просто из любопытства. Я принял Эдит в своей спальне на третьем этаже.

Когда мы разделись, она сказала своим тихим голосом:

– Пожалуйста, скажи, что ты меня любишь.

Глава 131

Посовещавшись с Мартой по поводу визитов в наш бар Канниса и Гелеско, я позвонил Октавию Цезарю. Дежурившая у телефона секретарша – старая дева – сообщила, что великий человек несколько недель назад уехал на побережье по делам.

Я заявил, что хотел бы повидаться, как только он вернется. Она холодно пообещала перезвонить, если мистер Цезарь пожелает со мной встретиться. Мартовских ид [38]38
  Мартовские иды – по древнеримскому календарю 15 марта, день убийства Юлия Цезаря.


[Закрыть]дожидаться не пришлось, свидание было назначено на три часа следующего дня.

Войдя в офис Цезаря, я сразу почувствовал запах – резкий, мускусный. Я был уверен, что слышал его раньше, но узнать не мог.

– А, юноша, – просиял Октавий Цезарь, протягивая белую лапку, – как я рад… Вы прекрасно…

– Вы тоже, сэр, – ответил я любезностью на любезность, садясь на указанный стул. – Надеюсь, путешествие было приятным.

– Весьма, – сказал он. – Весьма.

После чего ткнул пальцем в стопку лежащих на резном столе папок.

– По возвращении я обнаружил… Отчеты за два первых месяца «Питер-Плейс». Данные обнадеживают. Положительно обнадеживают.

– Спасибо, сэр. Надеюсь, набравшись опыта, мы будем работать еще лучше.

– Безусловно. Самоотверженный труд и упорство. Больше ничего не требуется. А?

Непонятно, почему он испугал Марту. По мне, просто старый хрыч, впадающий в маразм. Меня он ничуть не пугает.

Наступило молчание, и я напряженно раздумывал, стоит ли сразу брать быка за рога. Цезарь тем временем разглаживал лацканы своего пиджака в крапинку и, коснувшись белого канта на жилетке, неожиданно произнес:

– Ну?

И я решился.

– Мистер Цезарь, я и мой партнер мисс Тумбли столкнулись с проблемой, которая, на мой взгляд, угрожает будущему нашего предприятия. Мы выносим ее на ваше рассмотрение, ибо считаем вас единственным человеком, способным ее решить.

И я рассказал о стычке с Михаэлем Гелеско и Антони Каннисом.

– Я вовсе не хотел их задеть, – горячо убеждал я Цезаря. – Совершенно уверен, что это достойные, солидные бизнесмены с прекрасным характером. Но сам факт их присутствия в баре и их поведение не отвечают нашему представлению о «Питер-Плейс» или имиджу, который мы хотели бы иметь в глазах наших членов – нынешних и будущих.

Цезарь смотрел на меня без всякого выражения. Пухлые белые пальцы выбивали по крышке стола медленную легкую дробь.

– А кто ваши члены? – наконец спросил он.

– Богатые женщины, – без промедления ответил я. – Они делают покупки у «Бенделя» и обедают в «Лютеции». Около половины – замужние, другая половина – одинокие, овдовевшие или разведенные. Многие занимают высокие ответственные посты. Это элегантные женщины, вульгарность и грубость им отвратительны. Если они решают вступить в частный клуб, то выбирают его по своему образу и подобию. Наши члены принадлежат к высокому классу, и клуб должен быть столь же высокого класса.

Все это было достаточно близко к правде.

– Вы изложили свои возражения?..

– Да, мистер Цезарь. Они проигнорировали мои замечания. Именно поэтому я предлагаю нашу проблему вашему персональному вниманию.

Он ничего не сказал. Потянулся за папками через стол, вытащил одну, раскрыл, заглянул, поднял голову, уставил на меня голубенькие глазки и холодно улыбнулся.

– Вы умный молодой человек. Какие у вас предложения по поводу повышения доходности «Питер-Плейс»?

Если он думал сбить меня с толку, то промахнулся – я и глазом не сморгнул.

– Приоритетным направлением следует признать более рациональное использование «Масленичного зала». На этот счет у меня есть несколько идей, которые я надеюсь осуществить в ближайшее время. Кроме того, в вестибюле надо устроить небольшую камеру хранения для вещей и дорогой одежды. Разумеется, с гардеробщиком. Его чаевые пополнят наш валовой доход. То же касается и служителя, который должен дежурить в женском туалете.

Цезарь внимательно смотрел на меня.

– Мне нравится, как вы мыслите.

– Спасибо, сэр, – скромно ответил я.

– Что вы еще?..

– Видите ли, сэр, – приступил я к самой ответственной части своего выступления, – размеры и устройство особняка крайне затрудняют реализацию изначальной концепции «Питер-Плейс».

– Да? И что это за концепция?

Надо было выжимать из этого шанса все. У меня было десять минут, в течение которых можно было рассчитывать на его полное внимание.

И я рассказал, что представлял себе «Питер-Плейс» эксклюзивным частным клубом с восточными коврами, антикварной мебелью, хрустальными люстрами, предметами искусства и с обслуживанием на уровне первоклассных отелей.

Я рассказал, что мечтал устроить в нем салон красоты, бутик, может быть, цветочную лавку и кондитерскую, может быть, даже оздоровительный центр с сауной и массажем, короче, удовлетворить все потребности, которые может испытывать современная состоятельная женщина.

– И позаботиться о качестве жеребцов, – добавил я. – Отбирать кандидатов помоложе, попривлекательней, чтоб можно было повысить плату, не рискуя потерять клиенток.

Решив идти до конца, я рассказал, что, твердо веря в успех женского клуба высокого класса, планировал создать международную сеть предприятий «Питер-Плейс», которые можно либо приобретать на правах личной собственности, либо оформлять лицензию на ведение хозяйственной деятельности.

Завершив монолог, я откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и стал ждать ответной реплики. Ее не последовало. Взор Цезаря медленно поднимался, пока не расплылся в пустоте над моей головой.

– Что касается первого вопроса, – сказал он, – а именно, мистера Канниса и мистера Гелеско… Я согласен с вашей оценкой их… Я позабочусь о… Благодарю, что пришли с этим прямо… Спасибо, что не сочли за труд поделиться…

Он встал, протянул мне мягкую белую руку. Я пожал ее и откланялся.

Глава 132

Я сидел в офисе, когда вошла Марта. Было около полудня.

– Луэлла звонит, – сообщила она. – Помнишь ее? Черная, что ходила к Кингу Хейесу. Хочет с тобой поговорить.

Я застонал. Я задергался. Я вздохнул:

– Ладно. Переключи на мой аппарат, будь добра.

– Мистер Скуро? – сказала Луэлла низким срывающимся голосом.

– Да.

– Мы с вами никогда не встречались, но я подруга Кинга Хейеса. Он часто говорил о вас как о своем лучшем друге.

– Вот как, – уклончиво сказал я. – Да, я… м-м-м… знаю Кинга несколько лет.

– Вы не видели его, мистер Скуро? Не имели от него известий?

– Нет. Уже несколько месяцев.

– Я пытаюсь его найти, – голос ее задрожал, – кажется, он скрывается. Я не могу… я не…

И она заплакала. Это было ужасно. Я зажмурился, прижал трубку к уху и стал ждать.

– Мистер Скуро, – вымолвила она наконец и шмыгнула носом, – вы слушаете?

– Слушаю.

– Пожалуйста, простите. Мне не следует обременять вас своими проблемами.

– У нас у всех проблемы, – сказал я. – Такова жизнь. Вы рассорились с Кингом?

– Мы разошлись. – Голос ее вновь сорвался. – Он никак не мог найти работу, а я не хотела, чтоб… чтоб он…

– Чтоб он работал на меня?

– Да, – призналась она. – Я не хотела. Но я так люблю его, мистер Скуро. И мне теперь все равно, что он делает, лишь бы быть рядом с ним.

Мне захотелось дать ей номер телефона Дженни Толливер и попросить: «Позвоните, пожалуйста, этой женщине и научите ее любить».

Меня так восхитило это чувство, что я сказал:

– Вот что. Я попробую отыскать Кинга. Мне в самом деле этого хочется. И если найду, передам, что вы ждете его. Идет?

– Вы готовы на это? – вскричала она. – Спасибо. Спасибо! Скажите ему: никаких условий. Пусть работает, где хочет. Пусть только вернется.

– Скажу, – пообещал я.

В тот вечер я дежурил до семи. Сдав смену Янсу, забрал «датсун» из гаража на Пятьдесят третьей улице и поехал к Вест-Сайду, отыскав место для парковки примерно в квартале от «Блотто».

У «Блотто», как всегда, было людно, шумно, пахло приправами к спагетти. Я поговорил с барменом и хозяином – ни тот, ни другой не видели Кинга с тех пор, как он уволился.

Оставив «датсун» на месте, я пошел по Бродвею пешком. Начинало холодать, я озяб до дрожи. Этого только не хватало. Подняв воротник пальто, я потащился в клоповник, где прежде обитал Кинг.

Жирный грязнуля за конторкой сообщил, что Кинг съехал и адреса не оставил.

Я направился к выходу, но он крикнул вслед:

– Эй! Я знаю, где его можно найти.

– Где?

Толстяк молча смотрел на меня. Я вынул бумажник и дал ему пятерку.

– Он иногда ошивается у «Мак-Даффа». Двумя кварталами выше, к западу от Бродвея. Может, там и торчит с налитыми зенками.

По указанному адресу я нашел забегаловку, однако довольно чистенькую. Заказал двойную водку, которая на вкус – или на самом деле – оказалась водой. Бармен сказал, что Кинг заходил, но он его выставил. За пятерку назвал мне другое место, куда можно наведаться.

Там повторилась та же история. Кинг не имел ни единого цента и был изгнан. За пятерку бармен посоветовал мне заглянуть в ночлежку на Боуэри.

На обратном пути я остановился у винной лавки, купил водки, сел в «датсун», запустил мотор и вдруг опомнился. Застегнул привязной ремень. Подумать только, я уже пью из литровых бутылок! Остается всего один шаг до наркотиков, до внутривенных инъекций.

Я медленно ехал по деловой части города, подавшись вперед, чтобы видеть дорогу сквозь запотевшее лобовое стекло. Сидеть бы сейчас в «Питер-Плейс», где тепло и сухо, или разыгрывать веселую «сцену»… Я попытался представить себе возможную партнершу… Дженни Толливер.

В дождливый мартовский вечер Боуэри мало похожа на Акапулько. Я ехал на Третью авеню, но в поисках места для парковки пришлось спуститься к Первой. Мне вовсе не улыбалось оставлять там новенький автомобиль. Я беспокоился не столько о покрышках с колес, сколько о самих колесах.

Публика в той ночлежке собралась редкостная. У меня возникло страстное желание начать вербовку жеребцов из этого сборища отщепенцев и бедолаг. Но если собираешься выжить, шутить здесь не стоит.

Человек за стойкой заглянул в свои бумажки и сказал, что Кинг Хейес у них не зарегистрирован. Пока мы разговаривали, из небытия материализовались несколько теней и выстроились почетным полукругом. Когда я пошел к выходу, один из скелетов придержал меня костлявой рукой.

– Вам нужен здоровый черный громила? – хрипло спросил он. Зубов у него вообще не было. Только черные шпеньки.

– Вы его видели?

– Утверждать не могу, – прошамкал он, одаривая меня устрашающей улыбкой, – но заметил похожего парня с час назад. На улице. Угол Боуэри и Хьюстон.

Вполне возможно, что он пудрил мне мозги. Все же я вытащил четвертую пятерку. Скелет с неподдельным изумлением посмотрел на банкноту, помял ее грязными пальцами. Потом поднял глаза на меня.

– Благослови вас Бог, сэр.

Мне было приятно услышать это.

Вот так я и нашел Кинга. Лежащим на пороге заколоченной ссудной лавки, укрытого промокшими газетами. Рядом валялась пустая бутылка из-под джина. Когда я склонился над ним, глаза его открылись и он узнал меня.

– Питер?

– Лежи, – сказал я. – Оставайся тут.

Я затрусил к «датсуну», подогнал его (колеса оказались на месте) и затормозил рядом с Кингом. Поставил его на ноги. Господи, весил он целую тонну, а запах от него шел неописуемый.

Втащив его в машину, я открыл окна, предпочитая простыть, но не задохнуться. Оказалось, что он соображает гораздо лучше, чем я думал.

– Я все-таки сделал это, – сказал он. – Правда?

– Правда, правда.

Подъехав к «Питер-Плейс», я пошел в дом. Посетителей не было ни в баре, ни в столовой, и Янс сообщил, что все спальни свободны.

Он пособил мне втащить Кинга. Тот мог идти, но с большим трудом, и нам пришлось поддерживать его. Мы подняли его наверх в лифте, привели в мою спальню, свалили на кровать. В тот же момент он то ли заснул, то ли лишился чувств.

Янс стоял возле кровати, засунув руки в карманы, и грустно глядел на Кинга Хейеса.

– Бедняга. Что будем делать?

– Будь я проклят, если мне это известно.

– Пожалуй, отмывать его сейчас не имеет смысла. Пускай проспится, а завтра поест как следует. Вы ведь можете переночевать в другой комнате, верно?

– Конечно. Не беспокойтесь. Спасибо за помощь, Янс. Пойду поставлю машину в гараж. Не хотите встретиться в «Дружеской компании», выпить кофейку с хлебцами?

– Неплохая идея, – сказал он. – Буду минут через двадцать.

Я поехал в гараж. Поиски Кинга Хейеса были закончены.

Я не ведал, что творил. Нет, я знал, что сделал. Но что толкало меня на это?

Глава 133

Раз в месяц, обычно в четверг вечером, мы с Мартой встречались в «Масленичном зале» с Каннисом и Гелеско, Готвольдом и Игги, поверенным и бухгалтером, представлявшими «Джастис девелопмент корпорейшн».

После моего визита к Октавию Цезарю Каннис и Гелеско больше в баре не появлялись, но на мартовском совещании обращались со мной чрезвычайно любезно, почти сердечно. Должно быть, Цезарь отдал приказ, и они повиновались.

Мы просмотрели отчеты за текущий месяц и убедились, что чистый еженедельный доход составляет несколько тысяч. «Питер-Плейс» – настоящий печатный станок, деньги текут рекой. Существенно расширили свою деятельность и мальчики по вызову, и служба сопровождения.

Я представил свои предложения по поводу обслуживающего персонала для камеры хранения и туалета. Мы решили учредить эти должности на несколько месяцев в порядке эксперимента, пока не выяснится, какую прибыль они приносят.

Потом перешли к более серьезной теме. С месяц назад в адрес «Питер-Плейс инкорпорейтед» поступило письмо от некоего адвоката, угрожающего предъявить нам иск от имени своей клиентки. Та пожаловалась, что подхватила герпес от одного из наших жеребцов. Конечно, доказать это в суде им будет трудновато, но кому нужен такой скандал?

Мы позвонили Каспару Мирхенсу, частному сыщику, который помог в свое время уладить дело Сьюзен Форгроув. Мы рассчитывали, что истица, замужняя женщина, окажется потаскушкой и доказать в суде заражение венерической болезнью при конкретном контакте с одним из наших ребят не будет никакой возможности.

Но выяснилось, что леди вовсе не потаскушка. Чего не скажешь о ее муже – настоящий котяра! По словам Мирхенса, он трахал любой движущийся объект. Понятно, что жена подцепила заразу от мужа, а тот, в свою очередь, от одного из вышеупомянутых объектов.

Так что Оскар Готвольд встретился с поверенным истицы и выложил все доказательства, собранные нашим агентом. В результате леди письменно отказалась от иска, а мы выплатили ей гранд в возмещение ущерба и расходов на адвоката.

– По моему мнению, – сказал Готвольд, – полностью оградить себя от неприятностей подобного рода совершенно невозможно.

– Я навел справки, – сказал Игги Самуэльсон, – если вы мечтаете о страховке, забудьте. Ни одна страховая компания не возьмется.

Пришлось согласиться, что проблема неразрешима. С возможностью судебных исков надо смириться.

Однако находчивый бухгалтер «Джастис девелопмент» заметил, что умней всего свести резерв наличных средств к абсолютному минимуму, если уж мы так боимся судебных разбирательств. Тогда в случае проигранной тяжбы наше имущество будет оценено в смехотворную сумму. Все очень просто.

Следующим вопросом повестки дня были предстоящие нам годовые платежи по долгам «Вигор венчур капитал» и «Дэринг файнэншл корпорейшн». По негласному соглашению их надо было представить в виде ежемесячных выплат, чтобы сократить сальдо текущего банковского счета «Питер-Плейс». Готвольд и Самуэльсон заверили нас, что это весьма разумно.

И мы поставили свои подписи под всеми необходимыми документами.

Глава 134

Войдя в контору, я сразу вспомнил запах, который стоял в прошлый раз в офисе Цезаря. Это были духи Клары Хоффхаймер. «Как вульгарно!» – подумал я.

Следующим открытием стала для меня сама контора. Она совершенно преобразилась – стены перекрашены, постелен ковер во весь пол, на сияющих чистотой окнах драпри. Вместо исцарапанной мебели Сола – стекло и сталь. Все блестит.

Мы платили Кларе хорошие баксы за поставку жеребцов, но их явно не хватило бы, чтоб оплатить всю эту роскошь. Я предположил, что она ставит Октавию клизмы из сливового отвара или оказывает иные, столь же экстравагантные услуги.

– Прекрасно, – сказал я, озираясь вокруг.

– Вам правда нравится, Питер?

– Правда. Клара, вы делаете чудеса.

– Придется нанять ассистента, – небрежно бросила она. – Бизнес растет.

– Рад слышать.

Она по-прежнему напоминала рождественскую елку со своими побрякушками и какими-то перьями в пышной прическе. Телеса все так же выпирали из узкого платья. Единственная из известных мне женщин, умевшая с пользой терпеть удушье.

Я протянул ей жалованье в конверте.

Она вытащила деньги, пересчитала, достала из стола небольшой блокнот и сверила сумму. Сол никогда бы не сделал этого в моем присутствии. У него был класс.

– Все сходится, – улыбнулась она, пряча блокнот и деньги.

– Очень приятно.

– А ваши дела как? – спросила она.

– По-разному, – ответил я, неопределенно помахав рукой.

– Я слышала другое. Мне говорили, у вас настоящий бум.

– Неужели? И кто это вам говорил?

– Даже не припомню. Нужны жеребцы?

– Всегда, – сказал я. – Вы же знаете, что на них никогда нельзя положиться. Все время требуется пополнение.

– Питер, – сказала она, – есть у меня одна безумная идея, которую я хочу опробовать на вас.

– Давайте.

– На прошлой неделе зашел один парень. Моряк, в форме. Служить ему осталось месяц, и он решил заделаться артистом. Ну, если он артист, то я – царица Савская. [39]39
  Царица Савская – легендарная царица Сабейского царства в Южной Аравии, подвергшая испытанию загадками царя Соломона.


[Закрыть]Как бы то ни было, он хочет поступить в театральную школу, только денег у него нет. Просит пристроить его в эпизоды, в массовки, на подсобную работу, к любому делу, чтобы зарабатывать на учебу. Я кое-что рассказала ему о жизни – конкуренция, профсоюзы и все такое прочее, – а потом предложила поработать у вас. Он согласился. Симпатичный здоровячок, кровь с молоком, волосы рыжие – я за такие дала бы зуб себе выбить.

– Звучит неплохо, – заметил я.

– И тут меня осенило. По объявлениям нам столько людей не набрать. А что, если привлечь вооруженные силы? Тут кругом десятки армейских и военно-морских баз, служба береговой охраны. В портах корабли с сотнями морячков. Если пустить слух, что можно схватить шальные деньги, поработав толкушками, мы получим новый источник рабочей силы.

– Клара, вы гений, – восхищенно сказал я.

– Ребята здоровые, чистые, – продолжала она. – За триппер у них – трибунал.

И все-таки что-то меня беспокоило.

– А они ходят в форме? – спросил я. – Меньше всего я хотел бы встретить у входа в «Питер-Плейс» роту морских пехотинцев.

– Ничего страшного, – сказала она. – В увольнении им разрешается ходить в гражданском.

Я заколебался.

– С другой стороны, некоторые женщины питают слабость к форме.

– Так пусть приносят ее в рюкзаках и надевают перед свиданием.

– И медали, – сказал я. – Пусть носят значки и медали. Клара, идея великая. У нас будет столько жеребцов, сколько потребуется.

– А в баре или в столовой можно повесить табличку «флот на рейде», – усмехнувшись, сказала она.