Текст книги "Элина и Орбус (СИ)"
Автор книги: Лера Зима
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
Говорят, есть люди, которые пытаются стать сновидящими. Ищут способы, практики, чтобы видеть тонкие сны, в которых можно путешествовать в астралах, в иных мирах. А я не люблю. Мне бы просто спокойно поспать.
* * *
Открываю глаза. Сумеречные очертания. Тихо. Вроде был дождь. Смотрю на потолок. Как закричу! Там, словно на полу, лежит секьюба. И я… кажется ее знаю. Флора. Но нет, не она. Теневая Флорентина.
С темно-серой кожей, нечеловеческим взглядом, на меня смотрит извращенная копия боевой подруги, скалит острые клыки. Крыльев нет или не вижу. Но чувствую, что это не помешает спикировать вниз, ко мне, как та демоница. Но секьюба не пытается напасть. Кажется, она зовет меня. «Присоединись, присоединись к нам, станешь могущественной демоницей, сможешь входить к людям сны, питаться их силой».
Не хочу. Просыпаюсь.
Так это был кошмар.
Двери закрыты, ставни тоже. Арбалет на месте. Никого нет. Более того, наваждение, не могло случиться на самом деле. Надо мной – не потолок, а свод алькова. На нем не разлежишься.
Как-то на удивление быстро успокаиваюсь и засыпаю снова. На этот раз без снов.
* * *
Просыпаюсь от того, что кто-то лежит рядом со мной. Массирует мне шею. Хорошо. Приятно. Глаза не открываю. Как в прошлый раз? Валентин? Спасибо! Это ты ко мне пришел, наконец? – думаю я. Никто, кроме него, так не мог бы сделать. Но тогда, в видениях, я слышала, что это был он. Открываю глаза. Никого нет. Страшновато.
Закрываю глаза. Чувствую, что кто-то в постели рядом переворачивается. Валентин? Или нет. Страшно. Открываю глаза, никого нет. Думаю, все, хватит спать, пора идти. Но веки сами смыкаются, и я поднимаюсь по винтовой лестнице.
Чуть не уснула.
Открываю глаза. Беру арбалет, отпираю дверь и иду дальше. Не понимаю, отдохнула ли я хоть чуть-чуть или нет. Спала, наверное, часа четыре. Что это было? Так явно, так по-настоящему. Я не спала? Валентин наконец пришел ко мне? Думаю, надо уже перестать цепляться за него. Видимо, сама держу его дух, не давая уйти. Надо отпустить. Так будет лучше…всем. Иду вверх. Поднимаюсь по винтовой лестнице.
* * *
Отворяю дверь и оказываюсь… на улице. Узкий тонкий проход между двумя башнями. Лишь слабые огни из окон освещают его. Дождя нет, и дорога на удивление пуста. Без перил, и сотни метров пропасти подо мной. С такой тропки легко сорваться камнем вниз, исполнив последний каприз судьбы в виде невиданного пируэта. Но меня это не остановит. Я уже ничего не боюсь.
Иду по узкому каменному мосту, по переходу, повисшему между двумя башнями. Бояться нечего. Надо только представить, что это всего лишь дощечка, лежащая на земле, а не высоко в воздухе. По таким же я перебиралась через ручей и не падала. Потому что не боялась. И теперь иду так же, как тогда, в детстве. Не боясь.
Ступаю уверенно, даже порыв ветра не может остановить меня. Да и зачем? Я и с ветром дружна. Небо осветил раскат грозы. Немой. Вот такая зарница, без ливня… и без звука. Я стояла твердо на ногах и точно знала, зачем я здесь. Ни каприз погоды, ни демон, ни каменная горгулья, ни сладострастная секьюба, ни воспоминания прошлого, ни наваждения ночи не смогут остановить меня.
Вот и дошла до второй башни, самой высокой. Дергаю дверь за ручку. Она поддается. Вхожу.
* * *
Снова лестницы, залы, лестницы... уже не упомню, сколь долго я бродила по залам и комнатам черного замка... Сбилась со счета, сколько демонов сразила, сколько каменных горгулий при свете факелов беспристрастно наблюдали мой путь.
Наконец, поднялась по винтовой лестнице на самую вершину башни и отворяю дверь в залу, за которой должна быть комната с кристаллом.
* * *
Готовлюсь к встрече с опасным противником.
Но комната пуста. Золотистые стены. Витые, словно твердые лианы винограда, колонны. Великолепные витражи, с причудливыми, фиолетово-зелено-красно-желтыми орнаментами.
Иду к следующей двери. Пытаюсь повернуть ручку. Не поддается. Но усилия не пропали бесследно.
Часы на стене затрещали шестеренками, шишки-гири на цепях полетели вниз, маятник усиленно застучал: того и гляди отломится. Что-то внушительное защелкнулось за спиной. Входная дверь. О боже! Я в ловушке.
А шестеренки продолжают вращаться. На каждой из четырех сторон комнатушки, ставшей мне темницей, замечаю по зубчатому колесу.
Стены под действием механизма преобразились. Свернулись полки, сложились вдвое, открылись маленькие воротца у пола, похожие на ящики для обуви. Каждая стена исторгла комод золотистого окраса. Замысловатый орнамент выдавал великую древность этих предметов.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что не ящики и не сундуки это, а самые что ни на есть гробы, пусть и богато украшенные витиеватыми четырехлистниками.
Я бы рванула отсюда, не дожидаясь восстания мертвецов, но бежать было не куда. Обе двери заперты. Только и оставалось наблюдать, как, повинуясь все тем же часовым механизмам, ящики откинули крышки, а затем началась магия. Сизый дым потянулся из открытых гробов и в мутных клубах тумана приподнялись, взлетели скелеты. Глазницы черепов полыхали красным, и твари все ускорялись, кружа вокруг меня, сжимая кольцо, грозя острыми когтями.
Палю из арбалета и не знаю, попала ли я в уязвимые места демонов или, когда промахнулась, задела часовой механизм, но скелеты обрушиваются на пол, рассыпаясь на отдельные косточки.
* * *
Но дверь не открывается. Странно. Когда я побеждала демонов, они сгорали адским пламенем. По крайней мере, самые могущественные. Эти же просто рассыпались.
* * *
Радость была недолгой. Останки вновь устремились в воздух, образовали единое целое.
– Новая жертва во славу! Ну наконец-то! – прошипело чудовище.
– Я тебе не жертвоприношение. – огрызнулась я. – Тебе не удастся меня остановить!
– Тогда посмотрим, как ты справишься с Кораной, Богиней страдания? – парировала демоница.
– Корана? Богиня страдания? Странно, это же имя доброй богини, что покровительствовала народу, жившему в Безвременье.
Демоница обладала четырьмя парами рук, ожерелье из черепов лежало на ее шее. Корана чем-то походила на тех секьюб, что я встречала. Только выше и крупнее, чем уже знакомые мне миниатюрные феи зла. А вот вместо крыльев за спиной – дополнительные пары конечностей. Она размахивала серпом, угрожая, что я присоединюсь к армии секьюб.
Я спасалась, бегала из угла в угол. Пробовала читать молитву от страха ночного, но не помогало. Оставалось только палить на поражение.
Стрелы попадали ей в руки, в ноги, но ничто не останавливало. Огонь тоже не поможет. Она и ждала Флорентину, с ее магией стихий.
– Смирись! Тебе не победить!
– Я никогда не смирялась! Я всегда бросала вызов трудностям.
– Ну так попробуй, брось вызов сейчас!
Демоница шла на меня, я попятилась назад. Пути больше нет, уперлась в стену. Все, мне конец. Корана зажала меня в уголке, двумя лапами обездвижив, а остальными произвела обыск. Она вырвала из моих рук арбалет и отняла кинжал. Нажала на рычаг у колеса на стене, и старый шкафчик c книгами отодвинулся. Открылся проем, в который она меня и затолкнула, после чего сверху надвинулась решетка и заперла, как в клетке.
– Постой, ты куда? – кликнула я уходящей Коране.
– Малышка, соскучилась?
– Не хочу оставаться здесь одна!
– Не бойся, крошка. Все будет отлично. А я – собирать жатву, пока не взойдет солнце. В жертву тебя принесем в другой раз. Пока нéкогда.
Я сидела в своей темнице и сквозь решетку с сожалением взирала на то, что совсем недавно было моим. По другую сторону комнаты на полу валялись арбалет и кинжал. Зато рюкзак со мной. Странно, что Корана не реквизировала и его. Что-нибудь да придумаю. Надо выбираться отсюда, детка, если не хочешь оказаться на жаркое демонице.
Осматриваю камеру. За спиной оказалось маленькое окошко. Не пролезть. Хотя, если постараться... Смотрю в проем. Чернота.
А ведь у меня еще остался моток веревки. А если и ее не хватит, есть еще покрывало, на котором я спала в шалаше и которое стелила на плоту. Какая же ты умная, Корана! Не отобрала у меня сумку!
Завязываю крепкий узел, продев в кольцо у окна. Видимо петля, на которой раньше держалась ставня. С трудом пролезаю в окошко и спускаюсь, как по канату, вниз. Вокруг бесконечная чернота. Только кое-где точками полыхает огонь в окошках.
Что же я делаю? И куда дальше спущусь. Может, внизу какой балкон или уступ. И действительно, чувствую под ногами твердую поверхность.
Осторожно, держась за веревку, как за страховочный трос, исследую выступ, на котором я очутилась. Он оказался крайне небольшого размера. Передо мной глухая стена, и с трех сторон пропасть. Был бы фонарь, можно было посветить вниз. Но вверху остался рюкзак, с кремнием, кресалом и трутом. Догадайся я взять с собой, можно было бы зажечь факел и при свете осмотреть, есть ли какой выход отсюда.
Настойчивое чувство терзает меня, уверяя – пути дальше нет.
Ну что ж, даже если и так, я, по крайней мере, могу спрятаться здесь от демоницы, когда она придет, и вернуться, когда та оставит дверь открытой. О, а это мысль.
Возвращаюсь наверх. Ох, и тяжело же подниматься по канату, по отвесной стене. Думала, не справлюсь. Пытаюсь отдышатся. Выпила воды.
Достаю огниво. Кусок кремня, блестящий многогранник пирита, волокна трута. Собираюсь поджечь факел.
– А это оружие, – приходит мне в голову.
– Кто тут у нас? – прервал меня голос, и я спешно спрятала камни в сумку.
Снаружи к решетке подошли две секьюбы, как те, с которыми уже сталкивалась.
– Ух ты, какая крошка!
– Давай развлечемся?
– Нельзя выпускать.
– Корана вернется и обратит ее.
– А может, и сама обратится
– Может, и сама. Если не выдержит.
– Чего не выдержу? – не выдержала я.
– Муку любви.
Думаю, может запулить в них огнем? Ах… на них же не действует. Ладно, подожду, пока они отойдут, и нырну в окно.
Как назло, сторожат и не уходят.
– Скучно! Так и будем Госпожу ждать?
– А что делать? Сказали сторожить, будем сторожить.
– Давай, что ли, в карты сыграем.
– В Тарокки?
– В них.
– На раздевание?
– Мы и так раздеты.
– На что тогда?
– На жертв.
– Опять?
– Ну а как еще.
– Кто выиграет, с того – новая жертва.
– Ладно.
Пока эти дамочки уселись прямо на полу рядом с моим оружием и принялись тасовать карты, я подумала, может, пока слажу на разведку. Только бы не заметили.
Стала специально ходить туда-сюда, посмотреть, следят ли.
Нет, демоницы усиленно резались в карты.
С улицы послушался шум. Подхожу окну. За тесным окошком без стекол лил дождь. Сильный сквозняк бил в окно.
– Привет, – шепотом донеслось оттуда.
– А, – я отшатнулась от окна.
– Чего она там? – донеслось со стороны играющих секьюб.
– Да, скучает, не отвлекайся, – ответила ей вторая.
– Не шуми, – шепотом услышала из окна, – я друг.
– Ты кто? – шепчу в ответ незнакомцу.
– Однажды ты спросила, как меня зовут.
– А, Ками-Тюрё. Дракон ветров.
– Он самый. Кажется, ты в беде?
– Можно и так сказать.
– Помочь?
– Не помешало бы.
– Я тебя унесу. Если только сама будешь держаться в воздухе.
Роюсь в сумке, но ничего летающего там нет.
– Увы, но я не смогу взлететь сама.
– Точно? А как тогда?
– Точно. Теперь у меня нет подъемной силы.
– Эх, а сам я тебя не подниму. А то унес бы.
– Досадно!
– Ну ничего, держись. Не скучай. Что-нибудь придумаю.
И улетел.
* * *
В комнате с разбитыми окнами и забытой мебелью грустил попугай.
Обои отклеились, картина давно покосилась, в окне без рамы было черным-черно, как и в самой комнате. Хьюго зачем-то забрался в одиноко стоящую клетку на тумбе и сидел, понурив голову. Порывом ветра в разбитое окно заколыхало обрывки штор, что-то пронеслось вокруг комнаты, загорелся старый торшер.
– Ну что приуныл? – услышал Хьюго голос.
– А ты кто такой будешь? Видали мы… – огрызнулся попугай.
– Я? Дракон ветров, Ками-Тюрё. – Тягучим баритоном произнес невидимый гость.
– Ну и лети, откуда прилетел, Тюрё.
– Я улечу, а вот ты что будешь делать?
– Тут сидеть, в клетке.
– Твоя подруга тоже сейчас в клетке.
– Как? Она же не птица.
– Попала в плен.
– Это как же так? Надо выручать, выр-р-ручать, выр-р-учать. Я лечу.
– И куда ты собрался в темноте?
– Точно. Подожду до утра.
– До утра можешь и не дождаться.
– Что же делать?
– Держаться в воздухе можешь?
– Спрашиваешь тоже! Я же птица! Воздухоплавающая!
– Тогда донесу. Выбирайся из клетки да взлетай.
Попугай вышел на свободу, расправил крылья, взлетел в воздух, и потоками ветра его подхватило, завертело в вихре и унесло в открытое окно. Торшер погас.
* * *
– Убивают! А-а-а. Ты же все косточки мои рассыпаешь, все перья повыдерет ветром.
– Тс-с-с. Я и есть ветер. Доставлю в целости и сохранности. – Как всегда тягуче, не в пример его скорости, отвечал воздушный дракон.
– Ты что, аккуратнее не можешь? – вопил попугай. – Где мы есть? Не вижу ничего.
– Скоро будем.
– Аккуратнее неси, аккуратнее, изверг!
– Ты не ругайся, и все будет хорошо. – Спокойствию дракона не было предела.
* * *
Порыв ветра кружил около маленького окошка. Ставни были открыты, и на подоконнике очутился попугай.
– Приехали, Хью. Дальше сам.
– Как сам? А демоны?
– Мне туда нельзя. Ветра не живут в зданиях.
– Предатель! Как ты мог!
– А разве не ты – самый лучший борец с демонами. И,.. не забывай. Твой друг в беде.
– Я и не боялся. Еще чего. Сейчас я им всем задам жару.
– Удачи! Хью!
* * *
По освещенным тусклыми факелами и монстрами-светлячками мчался попугай. Он, похоже, сам стал подобен ветру, ибо от такой скорости пламя свечей сильно колебалось, того и гляди погаснет.
– Надо спасти Элину! Спасти Элину! – Кричал попугай, как заведенный. – Спасти! Спасти! Да-да-да-да-да-да!
Из бокового хода в тоннель вошли два мелких рогатых.
– Что это было?
– Ты слышал?
– Нет, это ветер.
* * *
Попугай стремительно мчался по коридорам замка.
* * *
– Зачем нас сюда всех привели? – спросил один рогатый бес другого. – Не люблю замки.
– Нахлынула опасность. Надо сторожить все подступы цитадели.
– Что случилось?
– Не удалось остановить врага. Мы ждали волшебницу. А прибыла лучница.
– И только?
– Пытались ее соблазнить молодым человеком. Но она его раскрыла.
– Убила?
– Зверски!
– А дальше?
– Сейчас где-то в башне в плену.
– Ну вот и хорошо.
– Как бы не освободили или сама не сбежала.
– Ну вот и сторожим.
– А ну посторонись, козел! – крикнул попугай, стремительно пролетая мимо бесов.
– Кто козел? Я козел? – глаза беса загорелись красным. – Сам козел!
– Это ты, козлина, обзываешься, и меня обвиняешь?
Бесы принялись от души мутузить друг друга.
– Олухи! – крикнул попугай. Но его уже не услышали, так как он отлетел стремительно и далеко. – Век бы не слышать вашего мерзкого акцента.
– Спасти Элину, спасти Элину! Да-да-да-да-да!
С этими криками он влетел на винтовую лестницу, промчался по залам, колыхнув занавески так, что одна из них задела факел и загорелась. Но попугая это не волновало. Он спешил на помощь.
* * *
– Ты чего толкаешься?
– Это ты толкаешься!
Очередные два беса-стражника затеяли потасовку.
А попугай, как ни в чем не бывало, мчался дальше.
* * *
Я думала, надеяться ли еще на помощь, или больше не стоит? Ладно, чуть подожду и снова примусь исследовать балкон под окном. Но вот как бы мне арбалет и нож достать. Лежат прямо за спиной этих мымр. Безоружной не хотелось бы лезть н улицу.
Вот если бы какой крюк к веревке приделать и закинуть туда. Или протолкнуть. Была бы удочка. Эх. Что же делать? Вот если бы выдернуть из оконной рамы этот крюк. Но тогда путь вниз будет отрезан. Как все сложно…
Мои мысли прервал крик.
– А ну прочь с дороги, профурсетки!
– Хьюго! – не удержалась я.
– Попугай летал кругами вокруг демониц. Те с остервенением пытались его поймать.
– Крылышки у тебя слишком велики, дамочка, – огрызался попугай.
Как бы невзначай Хьюго уселся на рычаг, а потом дальше принялся морочить голову секьюбам. Решетка стала медленно подниматься.
Я осторожно выбралась и, пользуясь суматохой, схватила арбалет.
– Хью, берегись!
Попугай устремился вверх, и я сразила обеих секьюб. Пернатый друг тоже рухнул на пол.
– Хьюго! Я в тебя попала? – подбежала я и подняла бедную птицу.
– Нет, Элина. Ведь я, я не хотел снова становиться статуэткой.
Я должен был тебе помочь. Но я испугался, захотел остаться живым. Ведь мое сердце бьется лишь пока я не выполню свою задачу. Но какой смысл жить без цели? Вот я ее достиг, помог тебе, и снова должен стать таким, каким был, пока ты меня не оживила. Спасибо, что дала почувствовать нужным.
И превратился в ту самую статуэтку, которую мне подарили в Безвременье.
– Нет! – Закричала я, прижала к себе бездыханную куклу.
* * *
Ладно. Что случилось, то случилось.
Скоро придет демоница. Пробую нажимать рычаги, крутить колеса. Но дверь в комнату с кристаллом не открывается. Ладно, придется дождаться той, кто знает секрет.
Прячусь в темницу. Жду.
* * *
Послышались шаги.
Тяжелой поступью могущественная демоница вошла в комнату.
– Как наша малышка поживает?
– Я не боюсь тебя. – Выхожу из каморки, держу ее на мушке.
– Спокойно, спокойно, крошка.
Целюсь в демоницу.
– Ты же не хочешь выстрелить?
– Именно это я и собираюсь сделать.
– Ну, пожалуйста, не делай этого! – картинно паясничает она.
– Открой дверь, к камню.
– Не хочешь по-хорошему, я гляжу. Не желаешь быть послушной девочкой. Не открою.
Я стою, смотрю на нее, ничего не делаю.
– Детка, будь паинькой. А давай я верну тебе твоего возлюбленного. Будет здесь, как тогда. Живой, красивый, все, как ты захочешь. А ты не будешь трогать камень, идет?
Вместо ответа я выстрелила ей прямо в горло. Демоница захрипела. Ага!
Но не тут-то было.
Корана обеими руками вытащила заряд из горла и разломила на пополам. Рана тут же затянулась.
– Поиграем в кошки-мышки еще раз?
И снова я стреляла, каждый раз безрезультатно, убегала от нее.
– Аллессандриния. – Взмолила я про себя. – Помоги.
Удивительно, но она откликнулась.
– Я не могу показаться сейчас. Но, вспомни свою любовь. Не отрицай ее. Просто прими, как есть. Это оружие.
Я достаю из кармана амулет, единственное, что напоминает мне о Валентине, и вешаю на шею.
– Что это у тебя? – одной рукой демоница срывает с меня амулет Валентина
– Как ты посмела? – Лицо Кораны становилось все серьезнее.
– Ты, маленькая дрянь, ты посмела любить! Нет! Ты посмела сохранить любовь, не смотря на все препятствия и преграды. – Продолжала она. – Ты смогла отказаться от обладания, от жажды, от болезненной зависимости, но ты сохранила теплые и трепетные чувства! О! Как ты могла.
И луч света, отрываясь от кристалла, падает на правую грудь Кораны.
И я целюсь туда, где и должно быть ее извращенное, демоническое, черное сердце. И стреляю.
– Это еще не все, – прохрипела демоница и рассыпалась.
Снова соберется, – подумала я. Но нет, кости тоже стали прахом, который сдуло ветром, растворило в тишине, так же, как и песок, в который превратились призраки видения моих друзей в Паньей слободе. Что-то щелкнуло, и открылись обе двери.
На полу – мой кулон.
– Спасибо тебе, Валентин! – говорю я, поднимая кристалл с благодарностью.
* * *
Но на этом все не закончилось. Блик кристалла снова засверкал там, где только что изливала свой гнев демоница. Воздух засиял сизым свечением, и вверх поползли сгустки тумана.
О боже. Очередной раунд. Да она неуничтожима!
Там, где был пепел, стояла девушка. Ее каштановые волосы были уложены в аккуратную прическу, а сама она грустно улыбалась.
– Теперь я могу появиться. – Рядом со мной стояла Аллессандриния.
– Спасибо тебе! – говорю я. – А кто это рядом? Твоя сестра?
– Я Корана. – Ответила девушка, не дожидаясь моей покровительницы. – Богиня Дорского леса и ночной луны, что синевеет в ночной тишине.
– Она больше не враг, не стоит бояться, – заметив мою тревогу, проговорила Аллессандриния.
– Ой, простите, что убила вас.
– Не меня. А демоническое зло во мне, – рассмеялась Корана.
– Я не знала, что Вы, такая милая, точнее, можете ею быть, когда стреляла, – выговорила я.
– Нет, меня освободила не стрела. Меня пробудила твоя любовь. Твои чувства, а не жажда обладания. Спасибо, что сумела показать мне такое.
– И от меня тебе спасибо, Элина, – сказала Алессандриния.
– За что?
– За то, что помогла всем нам.
– А что будет с народом Безвременья?
– С ними все хорошо. И всегда будет так. И если надо, они придут к тебе на помощь, ведь твои предки, тоже оттуда, – сказала Корана.
– Кора, нам пора, Боги Небесных Созвездий ждут нас. – Позвала ее Аллессандриния.
– Вы уходите навсегда? Аллессандриния, я больше не смогу тебя звать?
– Не навсегда. Если, действительно, понадоблюсь, зови.
– И меня тоже, – улыбнулась Корана.
Обе засияли в белом ореоле, и яркие шарики, словно светлячки, закружили вокруг этих юных дев, унося в неведомые дали.
А дверь, за которую я боролась, теперь была открытой.
* * *
Иду по последнему коридору, с высоко поднятой головой. Кажется, я обрела новое умение, новый талант. Видимо, не без помощи того опыта, со штукатулкой. Теперь мне не нужны были инструменты. Я слышала все.
И то, что раньше казалось какофонией, приобрело иное звучание: в мое сознание проникали звуки Орбуса, и Луны, и Земли, и созвездий. Я вслушивалась в музыку сфер. Странное, непривычно земному уху звучание, в котором ноты перемежевались с непонятными переходами четвертью тонов. Я чувствовала пульс замка. И знала, он стучит в последний раз. Скоро дьявольский камень, сердце этого мира, что ядовитым оком повисло над землей, как проклятие, отравляя нашу жизнь, биться перестанет.
Отворяю последнюю дверь.
* * *
Передо мной предстал замысловатый оптический механизм. В окне виднелась Земля, многократно преломлялась в кристаллах.
Осмотрев многочисленные грани, я нашла нужный камень, самый крупный. На его поверхности отражалась моя родная планета. От металлической оправы его серебряные нити отходили тончайшей паутиной.
– Это тот самый камень, – произнесла я и вытащила из оправы.
* * *
Сердце билось. И музыка играла громче и громче. И воцарилась тишина. Мелодия затихла, сердце замерло. Кристалл разлетелся на осколки.
* * *
Теперь надо придумать, как же попасть домой.
Обратный путь преодолевать не хотелось. Долго. Муторно. И неразумно.
Да, в лесу оставался мой шалаш. Пожалуй, я бы хотела вновь вернуться в тот лес и переночевать в сложенном из веток убежище.
Может быть, вернусь туда в следующий раз? Переночую в своем лесном домике. Он оказался самым гостеприимным местом на этой планете. Кто лучше создает: я или Морринг? – развеселилась я от собственной мысли. Но если и так, то точно не в этот раз.
Я посмотрела на окно, на Землю, на комбинацию кристаллов, на постамент. Думаю, эта система может работать как телепортер.
Достала порошок Процуса и распылила в свете отраженной земли.
Что-то пошло не так. В воздухе почувствовалась наэлектризованность и запах гари. Я обессиленно свалилась на постамент и упала.
[1] Пс. 90:1
