Текст книги "Элина и Орбус (СИ)"

Автор книги: Лера Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Что это за руны, Алан? – спросила я.

– Местные племена, вроде тех, что тебя чуть не съели, почитают их за идолы некоего Дракона. Там записаны священные тексты, Легенда о Драконе.

Я сама не заметила, что Алан не просто шел рядом, но что мы держались за руки.

* * *

А ты тоже добрый, такой же хороший, как Валентин. С тобой спокойно рядом! – убаюкивала себя я мыслями об Алане.

Вот только почему ты не Валентин? А тогда кто? В этом странном, чуждом для меня мире.

Мы шли вдвоем, и это был мир не наш, не людской. Здесь обитали только опасные существа, вроде местных кровожадных племен, дикой растительности и каменных древних изваяний.

Казалось, само присутствие наше здесь было невозможным. Но мы шли, шли по степи, разговаривали, пока не достигли следующего спуска, снова оказавшись на крутом берегу, и опять мы по крутому склону осторожно, небольшими шагами идем вниз.

Там, в тени кустарника, у размытого водой изгиба крутого берега, был припрятан плот, собранный из бревен, переплетенных лианой, волокнистой и грубой, как толстая веревка. Алан помог мне забраться, а затем оттолкнулся шестом от берега. И мы поплыли. Достала из рюкзака и постелила на доски покрывало, чтобы было удобно присесть и расслабленно наблюдать сменяющиеся пейзажи.

* * *

Плыли мы долго. Стемнело. Земля голубым шаром отражалась в реке.

– Если хочешь, поспи. – Сказал Алан.

– Хорошо, как устанешь следить за плотом, разбуди. Сменю вахту. – Предложила я. Немного поворочилась и уснула.

Снился мне Валентин. Я снова была в его музыкальном домике и слушала музыку. Возлюбленный мастерски умел изобразить шум ветра и плеск воды.

Проснулась я с первыми лучами солнца.

Алан также неутомимо стоял на краю плота, наблюдая окрестности.

– Чего не разбудил? Утомился, наверное, всю ночь на посту быть?

– Ты дороги не знаешь. А я не устал.

Это какие же нечеловеческие силы нужно иметь, чтобы выстоять всю ночь, удивилась я. Но ничего не сказала.

* * *

Плот мерно двигался по реке, степные берега постепенно сменялись деревьями. Кроны ракит и ольхи свешивались к самой воде. Мы плыли в тени этой влаголюбивой растительности. Жизнерадостно розовели кусты сакуры.

Я подошла к краю плота. В воде отражалась листва и разглядеть дно не удавалось. Лишь стаи рыбок мельтешили у поверхности. Я обернулась. Алан загадочно разглядывал меня. Подошла ближе. Спутник неловко попытался обнять меня и чмокнуть в щеку.

– Ну Алан, ну подожди. Не надо ко мне приставать с объятиями и поцелуями. Надо еще научиться быть друзьями… для начала – сказала ему я.

Неудачливый соблазнитель отшатнулся, и, похоже, обиделся. Опустился на покрывало и задумчиво глядел вдаль.

Я села напротив.

– Ну чего ты?

Алан молчал.

– Так Валентин ты или нет. – Думала я про себя. – С одной стороны, да, обаятельный, даже обходительный, знает толк в музыке. А с другой стороны… что-то да нет. И ничего, ничего не помнит из того, что Валентин не мог забыть. Вот Тенебриус, он ли, не он, так у него были общие с Флорентиной воспоминания. А этот… не знает ничего. Может вспомнит.

– Ну не сердись. На, возьми! Для хорошего человека. – Нацепила на его шею медальон, подаренный водяным. Бирюзовый скарабей в серебряной оправе. – Тебе идет!

– Зачем? – Удивился Алан.

– На удачу. И может, все у нас получится.

А про себя подумала: как там говорил водяной? Поможет открыть истину? Вот и узнаем, Валентин ли, просто хороший человек, или кто ты на самом деле? Подождем, посмотрим.

* * *

Река утопала в прохладе ветвей склонившихся над руслом деревьев. Местами берега было сложно рассмотреть, так как мангровые заросли утопали в лиманах, образованных разливами реки.

И опять чувство тревоги бросало семена беспокойства в мою душу. Мне казалось, что кто-то преследует нас, следуя за плотом, вдоль реки, прячась в листве.

Этот опасный мир приучил меня к бдительности. Я смотрела по сторонам и все чаще замечала, что вдруг одна ветвь едва зашевелится, что с другой кроны внезапно осыплются все капли, где-то промелькнет еле уловимая тень.

Быть может, это те пигмеи, что пытались заполучить меня на ужин?

– Алан, как ты думаешь, это вновь они?

– Я не знаю. Да, здесь полно хищников. Но есть и безвредные, но очень любопытные создания.

– Они не нападут на нас?

– Я думаю, пока мы на плоту, опасаться нечего, но бдительности терять не стоит.

Река совсем разлилась, что, похоже, это уже не болотные берега, покрытые древостоем, окружали нас, но сами деревья росли в воде. Мы заплыли в рощу. Течения здесь не было, и Алан принялся править наш плот шестом. Вода была чистая, но спокойная. Местами водоем порос ряской, кое-где водорослями. Я села у самого края плота и смотрела в воду. Мы плыли среди кубышек и кувшинок, которые на моей родине называли водяными лилиями. Где-то под водой были затоплены коряги.

Чаще посреди этого лимана нам стали попадаться островки, пока, наконец, граница суши не предстала перед нами четко-определенной.

Мы вышли на берег. Перешагнули через быстро текущий ручей. Поток промыл песок, что он был кристально-белым. В воде извивались длинные черные черви.

– Фу… пиявки – воскликнула я.

– Не-е-ет. Это миноги. Хочешь наловим и зажарим? – предложил Алан.

Я вежливо отказалась.

* * *

– Вот мы и у подножия Зеленой горы. Как ты и хотела. Дальше – путь к Черной горе.

Как же здесь красиво!

Наша дорога огибала водоем. Земля под крутым углом уходила под воду, которая была так прозрачна, что я могла легко разглядеть рыбок и мальков, плавающих на глубине, соизмеримой с моим ростом. Но дна видно не было, лишь бирюзовая синева внизу. Столь глубокое озеро. По ту сторону водоема возвышалась утопающая в зелени гора. Тысячи водопадов падали с нее, чередуясь, образуя каскады. На каждом ярусе било по двадцать-тридцать водных потоков. Самые нижние водопады питали озеро.

Алан стоял рядом со мной. В полный рост, и улыбался. Улыбка. Где же такую видела? Солнце светило за его головой, превращая в сияющего ангела.

То ли светило ослепило меня, то ли наконец показало настоящий облик спутника. Передо мной стоял Валентин. Та же улыбка, тот же добрый взгляд. Только цвет волос другой. Значит, вот ты кто на самом деле!

– Как же я рада, что тебя встретила! – воскликнула я.

Неистово, жадно прильнула к нему, наши губы сомкнулись. Как же я не хотела его отпускать.

– Ты моя зая! – ответил он, когда долгий поцелуй закончился.

– Зая?! – Удивилась я. – Валентин не называл меня так!

– Валентин? Забудь о нем. Ведь у тебя есть я.

Видение рассеялось. Это был совсем-совсем не Валентин. Медальон на его шее вспыхнул и засветился красноватым. Передо мной стоял Алан, ничего общего с моим возлюбленным не было.

Я оттолкнула его.

Алан обескураженно смотрел на меня.

– Ты тоже хороший, прости! – попыталась я оправдаться. В конце концов, Алан не виноват, что он – не тот, кого я искала.

* * *

Дорога лежала среди древних руин. Остатки выложенных из камня стен, поросшие мхом и даже местами венчаемые кустами, растущими на таком странном субстрате с попеременным успехом. В центре красовалась проросшая травами и лишайниками каменная площадь, в углу которой, стоял дольмен, с дыркой-летком, словно у улья. За мегалитом клокотал шум горного ручья, скрытый камнями и увесистыми лианами.

Еще пара каменных строений, поменьше.  Если тот был монолитный, вырезанный из огромного выступа скалы, эти были собраны из отдельных плит песчаника. Точнее, один из них и сейчас был собран, а второй, если так можно выразиться, лежал в разобранном состоянии.  Даже разрушенном. У летка каждого из этих каменных ульев красовался вырезанный орнамент – круглый знак, насколько мне известно, изображавший солнце. Солярный символ.

Кто и когда их стоил?

Может, Эфтан и Тенебриус, вообще, привезли их с земли? А что если и злобные пигмеи, и бесы тоже завезены ими сюда? А шершни?

Вот только не понимаю, ну зачем? Ну на худший из случаев, можно было придумать охрану. Но не из этих безмозглых тварей? Ну… ну зачем же, а?

* * *

А мы шли уже по земле, яко посуху. Нас окружал лес из деревьев с белыми стволами. Вскоре путь вывел к полянке, единственной достопримечательностью здесь служил холмик, который я бы приняла за кочку, если бы вокруг не было так сухо. Быть может, раньше болото простиралось и тут…

Алан тоже сел рядом.

Я вспомнила, как раньше, летом любила ходить на «пикник». Брала покрывало, сумку с едой, салатом, булочками, термос с чаем и шла в лес, на опушку, там лежала, читала книжки, и когда хотелось есть – устраивала себе перекус.

– Перекусим? – как будто, прочитав мои мысли сказал Алан.

Я кивнула в ответ.

Он достал из сумки булочки. Я удивилась.

– Откуда здесь булочки?

– Плоды дерева Тенге, – ответил он.

Я поела и сидела, обняв свои колени. Свежий ветер ласкал мои волосы. Мне казалось, что я все больше и больше углубляюсь в свое одиночество. И не нужно мне никого…

Погруженная в себя, я не сразу заметила, что белые стволы деревьев оплели лианы с красными листьями.

– Вот бы блокнот, – подумала я, – зарисовала бы.

Откуда-то стал распространяться затхлый запах.

Я не могла понять его причину.

– Смотри, – сказал Алан.

Огромный столб воды бил рядом с руинами.  Вот только… здесь же было только что сухо… Не зря же я подумала про болото. И эта… кочка…

Алан хотел отойти и захлюпал. Земля стала промокать, болото подступало.

– Бежим, – крикнул он.

Он выпрыгнул. Я тоже. Только перешагнула подступающую затхлую воду, как увидела, что забыла рюкзак.

Я снова назад. Алан – быстрее!  К черту вещи!

– Я не могу без них.

Схватила рюкзак. Алан тащил толстые ветви в попытке навести мост.

Я кое-как перепрыгнула через топь. Бежим прочь.

Мощный хлопок. Я обернулась. Фонтан из стройного столба воды превратился в огромный бурлящий фейерверк, вырос в ширину раз в пять и увеличился в полтора раза в высоту. Откуда столько там было воды.

– Видимо, это какая-то древняя станция по очистке стоков, – стала делать я самые безумные предположения, – за время заброшенности Орбуса трубы проржавели, вот система и не справилась. Но почему сейчас? А может, и не обошлось без козней хитрых демонов, которые следили за нами на Орбусе всюду.

* * *

Мы шли по лесу. Часто встречались огромные валуны.

Дорога вывела на полянку, и над кронами деревьев впереди можно было разглядеть далекую Черную гору.

– Элина, зачем мы туда идем?

– Как зачем? Уничтожить кристалл.

– Элина, не надо. Я всю жизнь здесь обитал, но я не хочу больше так влачить свое существование. Давай вместе овладеем камнем и будем править этим миром.

– Алан, какая муха тебя укусила?

Я заметила, что штаны на нем оказались вовсе не штанами. Нижняя часть его тела была покрыта шерстью. А на голове – небольшие рожки. Козлорог? Бес? Почему раньше не обратила внимания? Изменил облик?

Кидаюсь прочь. Он за мной. Я ошиблась и оказалась в тупике. Демон двигается на меня.

– Если ты не согласишься, я убью тебя! – кричит он мне.

Так вот же почему он хотел, чтобы я потеряла свой рюкзак. С арбалетом! С зарядами!

Достаю оружие… но нет… что-то меня удерживает. Я не могу убить его. Последний шанс, стреляю наугад, вверх.

Заряд попал в трещину огромной скалы. Откололся камень и упал, придавив Алана.

Он вновь принял человеческий облик, каким был, когда впервые встретились. Казалось, ничего не изменилось с тех пор.

– Элина, прости! Меня послали убить тебя! Я должен был… Но я не хотел, я люблю тебя, Элина…

Алан сомкнул глаза. Медальон светился алым, словно раскаленный уголь, последний раз всполохнул и угас. Я нащупала его запястье. Пульс отсутствовал.

Заговоренный хлебец! Может, вложить в рот, заставить как-то проглотить? Но это не Валентин.  И не тот, кого следовало вернуть. Не стоит пытаться. Он мертв.

Был человек и не стало. Точнее, демон. Потому что человека там и не было никогда.

* * *

Хотела снять с Алана медальон, но прекрасный бирюзовый скарабей оказался разрушен. В оплавленной оправе чернела дыра. Медальон сделал свою работу, открыв истину.

* * *

Я стояла и пыталась держать себя в руках. Но редкая слезка все-таки прокатилась по моей щеке. Но плакала я не по нему. А по своим надеждам. Я так хотела встретить здесь Валентина. Да даже если не его, то хоть кого-нибудь. И в Тенебриусе пыталась хоть какую, но найти поддержку. И в Алане я постаралась увидеть Валентина. А если не его, то хотя бы… хотя бы честность. Но нет. Вокруг одни демонические обманки. Неужели иллюзии кривого зазеркалья так и будут преследовать меня, отнимая у меня все, в чем есть хоть крупица, хоть глоток правды, хоть капля души?

Надо собираться силами и продолжить путь. Выбора нет. Я иду.

* * *

Горько думаю о своем. Воспоминания прошлого пытаются пробиться в бодрствующее сознание. Но не гибель Алана в этом тропическом мире предстает перед моими глазами, нет. Я вновь вижу козлорога. С рогами и копытами, которые продемонстрировал мой недавний спутник. Но другого. Того, что стрелой прошил насквозь сердце моего возлюбленного. Как я в слезах и соплях там, пронзаемая холодными ветрами, на крыше вагона, и никто не в силах мне помочь. Ни Флорентина, не Аллессандриния, ни Боги Небесных Созвездий.

Не могу сдержаться, падаю на землю и рыдаю. Выплакалась. Встаю и иду дальше.

* * *

Но может, все же? Ведь есть, наверное, место, где сбываются мечты. Если туда приходит человек с чистым сердцем? О, боги, боги, создатели этого мира, странного… те, кто вдохнули жизнь и в этот мир призраков, и в мир Безвременья. Где мне найти Валентина? Может, я его увижу? Хоть здесь?

Раздается какой-то шорох. Сердце начинает бешено колотиться. Валентин! Это ты мне идешь навстречу?

Ветки предательски хрустят под моими ногами. От наделанного мной шума я пугаюсь, понимая: вероятность, что я найду Валентина, гораздо ниже, чем возможность другого рода, когда встречать меня выйдут голодные по моей полной белков и углеводов плоти дикие каннибалы. Еле удержавшись от того, чтобы вскрикнуть, бегу. Наконец, я остановилась и перевела дыхание. Тихо. Показалось. Никто меня не преследует.

Надо успокоиться. А то сама себя сведу в могилу. Иду дальше.

* * *

А что если? Пронзительная догадка заставляет меня вновь достать маленький хлебец, что подарил мне водяной. Быть может, зря не стала? Ведь я могу вернуть его? Не Алана, а Валентина! Только надену на него амулет, вложу в рот этот маленький кружок! А как заставить съесть? Прикоснусь губами в поцелуе, вдохну в него воздух. И он проглотит!

Я уже собралась осуществить замысел. Ведь, наконец, все сошлось. Тело есть. Жертва принесена. Талантливый, красивый, подходит. Надо только вернуться назад. Ой, о чем я только думаю! Остановись, – говорю я себе. Тенебриус вернулся с того света сам не свой. А это демон, и я только обману себя. Даже если вспомнит, то чего не вспомнил ранее, это будет не мой Валентин.

Колеблюсь. А может, зря я не решилась. Может, еще не поздно? Смотрю на хлебец. Нет. Черными способами мне не вернуть. Говорила же старушка, что найду. Найду живым и целым, без дьявольской магии.

Эх, говорю я, держа куклу попугая. Как же ты мне поможешь? Пытаюсь положить хлебец в сумку, машинально кладу его в клюв попугая. Он почему-то оказался открытым.

Статуя оживает, и попугай с криками «Полундра! Атакуют!», стремительно летает вокруг, словно за ним охотится ловкая кошка.

Смотрю на взъерошенную птицу.

Попугай хлопает крыльями, пытается отбиваться от воображаемого противника. Наконец, понимает, что никого, кроме меня, рядом нет.

– Негодяи! Куда делись? А! Паскуды, испугались моего могущества! Сбежали. Ну а ты чего глядишь, рот разинула? – Наконец, птица удосужила меня внимания.

– Да вот думаю, – отвечаю я. – Откуда ты взялся такой. И что теперь с тобой будем делать?

– Откуда взялся, откуда взялся? Главное, я здесь, с тобой, бесценный и великолепный.

Не нахожу, что ответить.

– Ну идем, чего стоишь? Двигай булками. Давай, давай. Левой-правой, левой-правой.

Пожалуй, с этим сложно не согласиться. Иду. Птица летит рядом.

– Зовут-то тебя как? – спрашиваю я.

– Хьюго. Самый классный попугай в мире, Хьюго, ты только послушай, как звучит Хью-г-г-го! – Старательно выговорил он.

– Ну, что ж, Хьюго, будем попутчиками, раз так. А меня – Элина.

– А куда идем?

– К Черной горе, бороться со злом.

– Класс! Со злом! Ты встретила великолепного борца со злом!

– Думаешь, справимся с демоническими препятствиями?

– Конечно справимся.  С тобой самый умный, самый талантливый попугай. Специалист номер один по охоте за демонами.

Дорогу перегородили густые кусты, усеянные крупными шарообразными цветами.

– Хьюго, посмотри, что там скрывается за зарослями?

Попугай пролетел над кустами, скрылся из виду, вернулся назад.

– Там болото. Дороги нет.

– А Черная гора – за болотом?

– За болотом. Прямо по курсу.

– Тогда идем. – Решительными шагами иду.

Попугай вцепился в мой рюкзак когтями и тащит назад, усиленно хлопая крыльями.

– Ты чего делаешь? – возмутилась я.

– Туда нельзя, нельзя, нельзя, слышишь, нельзя!

– Почему это? – я остановилась.

– В таких болотах живут крокодилы. – Попугай переместился мне на плечо.

– Ты хотел сказать водяные?

– Нет. Страшные зубастые рептилии.

– Ты их видел?

– Нет.

– Не видел, а уже говоришь.

– Я точно знаю, в крупных водоемах водятся крокодилы.

– Надо подойти поближе, и уже разобраться, что это за болото, и как его преодолеть.

– Ты подойдешь к берегу, а крокодил тебя цап-цап.

– Хватит выдумывать, Хьюго.

– Ты как хочешь, а я полетел обратно. – Попугай сорвался с моего плеча в попытке улететь.

Не тут-то было.

– А ну стой! – схватила я его за хвост. – Тебе меня подарили. Пойдешь со мной.

Попугай поник, но теперь безропотно летел рядом.

Пробрались через кусты, и вот, огромный водоем, полностью затянутый листьями болотных растений. Как же попасть на тот берег. Кочек нет. Есть ли водяные, не знаю, но вот надеюсь, что крокодилов точно нет. Верхом на крокодиле я не умею.

Берег галечный. Беру несколько камешков, бросаю в воду. Тихо.

– А-а-а, крокодил! – орет попугай.

Что-то подплывает. Смотрю на мохнатую мордочку, едва выступающую над водой.

– Да ну. Это кабанчик.

– Какой еще кабан в воде? Крокодил это.

– Где ты видел мохнатых крокодилов?

Животное выбирается на землю.

– Ух ты, бобер!

Бобер присел на бережку, умылся лапками, и снова нырнул в воду, махнув крысиным хвостом.

– Все-таки не бобер, а ондатра. – Говорю я. – Наверное, поплыл к своей подруге. Бояться нечего. Крокодилов здесь нет.

– А вдруг есть?

– Хьюго, тебе не стыдно? А говорил, что ты – гроза всех демонов.

– Крокодилы не демоны.

– Слушай, дружок, – делаю я выговор трусишке. – Здесь все демоны.

Попугай не нашел, что ответить. А я думаю, что делать дальше.

Судя по зарослям, которыми изобиловал водоем, должно быть неглубоко.

Сняла босоножки. По гальке ступила в воду. Прошла между подводных стеблей. Глубина набиралась быстро. Если пойду дальше, замочу одежду. Выбралась на берег. Снимаю юбку и трусы. Иду в воду.

– Ух ты, какая ж-ж-жопа! – восхищенно закричал попугай.

Я не ожидала такого, резко обернулась. Разве животным есть дело до моей попы?

– Хьюго, ты чего? Ты что, зоофил? – невпопад вырвалось у меня.

– Ха! – Засмеялся попугай. – Нет, я же птица!

– Так ты не должен интересоваться человеческими самками! – укоряюще заметила я.

– У тебя вел-ликолепные булки! Булки вел-ликолепные! – проорал попугай. Мерзавец.

Ладно. Потихоньку пробираюсь между водной растительностью. Если пойду дальше, придется совсем раздеваться и, скорее всего, в брод не перейти.

Возвращаюсь к берегу.

Ох! Выбираюсь в кусты рогоза, чтобы не дразнить птицу. Поворачиваюсь задом к попугаю и быстренько добираюсь до одежды. Натягиваю на себя трусы и юбку. Что за подстава. А может, он тоже раньше на земле был мужичком каким? Вот и вспомнилось прошлое. А я тут в неглиже.

– Чего пялишься? – раздраженно кричу на попугая, присевшего на бревно, – Взял бы и перетащил бы меня на тот берег. Летать-то умеешь.

– Не унесу я тебя? Тяжелая.

– Это я-то тяжелая?! – кричу.

– Ну, я маленький слишком. – Оправдывается Хьюго.

Смотрю на бревно, где пригромоздился несчастный попка. А ведь это мысль.

В зарослях рогоза была еще пара толстых палок. Вытягиваю, складываю рядом. Три бревна – почти плот. Но маловато, хочу с комфортом.

– Хьюго, ищи бревна.

– Что ты задумала?

– На плоту поплывем.

Еще пять бревен, и плот почти готов. Достала бечевку, обматываю.

– Ну помогай же! – буркнула я попугаю.

– Как?

– Натягивай веревку.

Птица зажала бечевку в клюве и натянула, как струну.

Я оплела бревна, завязала крепкий узел. Отрезала кинжалом.

Еще раз сплетаем с другой стороны. И еще раз посередине. Попробовала, потолкала, крепкий.

– А как плыть будем? – поинтересовался попугай.

– Эмм. – Задумалась я. – Давай я тебя привяжу за веревку, и ты нас потянешь.

– Э, нет-нет, дамочка, мы так не договаривались.

– Почему?

– Не смогу. Сил мало.

– Ну ладно. – Побродила вокруг, пока не нашла длинный и достаточно прочный шест. – Так как растения тянутся со дна на всем протяжении водоема, значит, не так глубоко. Достану.

Спустила плот на воду, села на бревна. Достала из рюкзака, постелила покрывало. Стала отталкиваться от дна. Вот и плывем. Не так уж это и легко толкать плот.

– Хьюго, это ты так много ешь? – взбранилась я.

– Могу и взлететь. – Попугай хлопает крыльями и кружит вокруг плота.

– Что-то не легче. Садись назад.

Плывем.

– Смотри! Смотри! – Закричал попугай, подпрыгнув и захлопав крыльями.

– Что? Крокодилы?

– Нет! Они появляются.

Я посмотрела, куда клювом указывал попка.

И действительно, среди зеленых лопастей тут и там вспыхивали красные шарики, раскрывались прекрасными цветами. Целое водное поле, усеянное розовыми лотосами.

– Безвременье?

– Наоборот! Время цветения.

Прямо по курсу зияла прогалина. В черном окошке воды отражалась Земля.

– Какая луна странная.

– Это не луна, это Земля.

– Как Земля?

– А так. Мы не на Земле. Мы на Орбусе.

– Заморский баклажан! – проругался попугай. – Значит, мы не в тропиках.

– Может, и в тропиках. Но не на Земле. Ой.

– Что?

– Ох, Хьюго! Я не достаю до дна.

– О чем ты думала, когда заплыла сюда, где нет цветов?

– А ты о чем? Предупредил бы!

– Ладно, ладно. Теперь бестолку искать виноватых. Как выбираться будем?

– Не знаю.

– Греби.

Я пыталась грести шестом, затем, наклонившись над водой, руками.

– Ладно, кидай сюда свою веревку.

Я схватилась за пояс, другой его конец ухватил попугай. И потащил.

Навстречу, кто бы мог подумать, квазиворона.

– Полундра, атакуют! – вопил попугай, отбиваясь от напавшей.

Чем же помочь? Арбалет долго доставать, да и не промазать бы. Шестом ударила квазиворону, и та свалилась в воду.

– Ну, что, съела? Яйцо недожаренное! – победно прокричал Хьюго.

Как только мы доплыли до цветов, попка спикировал на плот и улегся вверх лапками.

– Хьюго, ты живой?

Попугай молчал.

– Ау! Тебе говорят. Живой?

Снова молчит. Но пошевелился, чем себя и выдал.

– Ну раз умер, надо выкинуть за борт. – Пошутила я.

– Ка-а-ак за борт?! Я просто отдыхаю! Устал.

– Ладно, спи!

Шестом дотолкала плот до берега.

Размотала веревку, аккуратно уложила бревна (вдруг еще пригодятся), моток запихнула в сумку. Не знаю, придется ли возвращаться, а веревка еще, точно, может пригодится.

* * *

За низкорослыми деревцами скрывался еще водоем. Прозрачная вода манила. Там купались слоны. Подошли чуть поближе, и я смогла рассмотреть их. Это были очень необычные слоны. И даже не маленькие уши делали их странными. Огромные, лопатовидные носы, как у крокодилов.

– Вот это крокотамы! – воскликнула я.

– Что, крокодилы? Где? – засуетился попугай.

– Да вон, слоны.

– Что? Слонов атакуют крокодилы?

– Да нет же. Морды у них крокодильи. Крокотамы. Так я их назову.

– Элина, давай туда не пойдем.

– Хьюго, ты же лучший боец с демонами.

– Ладно, уговорила.

Мы спрятались в кустах, недалеко от берега. Нужен план.

– Хьюго. Ты поможешь мне оседлать крокотама. Возьмешь веревку и облетишь вокруг его челюсти. А я потяну на себя и заберусь на спину.

– Чтобы я? Да ему в пасть? – завозмущался попугай.

– Не в пасть, а вокруг морды! – возразила я.

– Ты хочешь воспользоваться мной как приманкой! – причитал Хьюго.

– Ты всего лишь свяжешь ему рот, а я оседлаю. – Терпеливо пыталась я объяснить. – Мы воспользуемся им, чтобы переплыть озеро.

– Нет. Ну все! Моего терпения больше не хватит! Выручай тут тебя. Спасай. Хвали! И никакой благодарности.

– Ну Хьюго, ну постой.

– Все, я ушел. Пока. Прощай. Удачи. – Попугай стремительно улетел и скрылся в листве зарослей.

Ну что поделать. Проделала долгий путь в одиночку, справлюсь и дальше. Значит, он свою миссию выполнил.

Подошла ближе.

Крокотамы не купались! И приручать их не было нужды! Они тонули.

Я схватила первую попавшую палочку, обмакнула в «воду». И действительно, с палки стекала липкая, тягучая смола.

Так это было не озеро. Странные слоны увязли в асфальтовой яме.

Как-то я слышала, что в древности в таких выходах смолы на земную поверхность погибло не одно животное. И драконы-динозавры прошлого, и саблезубые тигры, и платибелодоны, и бронтотерии, и моа. Привлеченные соблазнительной гладью битума, похожего издалека на воду, они уже не могли выбраться на поверхность.

А что, если спасти этого крокотама. И на нем продолжить путь. Одна не смогу. Вот Хьюго бы мог помочь его вытянуть. Одной веревкой обвязал бы слона. Вторую бы я привязала к вон тому дереву. И потянула бы, может, и вытащила. Эх. Одна я не смогу. Как я натяну ему петлю? Струсил попка.

А я обхожу смертельную ловушку.

* * *

Тропинка упирается в изгородь. Плетеная, увитая вьющимися растениями, то ли вьюнками, то ли плющом, она имеет только одну брешь, в которую я и проникаю. Чуть не теряю равновесие, ибо оказываюсь на тоненькой досточке, а слева и справа от меня вода. Плетень огораживал почти идеально прямоугольный пруд, который делил на две части длинный деревянный мост. Ровно одна доска на то, чтобы пройти и не упасть ни влево, ни вправо. Я иду, стараясь держать равновесие. Странное бульканье раздается то слева, то справа. Все та же болотная вода. Пузыри. Дохожу до следующей ограды. Теперь иду по сухой тропе. Но по обе стороны высокие, плетеные, увитые дикими порослями, ограды. Наконец, поворот. И опять плетень, брешь в нем, а за оградой, бассейн. Высокий забор окружает и его.

Похоже, попала я в какой-то плетено-водный лабиринт.

Аккуратно и медленно переступая по хлипкому мостику-дорожке, дохожу до середины водоема. Поверхность пруда колышется, пузырится кругами. Резко поднявшаяся волна обдает брызгами мои ноги, и из воды выпрыгивает красная змеиная голова на длинной шее, за ней вторая. И обе мчатся в мою сторону. За спиной c грохотом раздается такой же всплеск. Оглядываюсь. С тыла еще один водный монстр.

Не знаю, как я только очутилась на берегу и при этом не упала в воду. Бежала, не глядя под ноги и даже не думая о равновесии, лишь бы скорее добраться до выхода.

Преодолев ограду, спешу дальше.  Пересекаю прямоугольную полянку, тоже огороженную плетеным забором. Ограда увита плющом и другими вьюнками. Как и заборы бассейнов, но тут хотя бы без воды и змеев.

* * *

Площадка, наверное, когда-то служила огородом. Заросшая сорной травой, земля здесь сама уже произвела несколько экземпляров тыквы, подсолнечника и дурного огурца. А кто же растил здесь плоды местной земли? Уж не дикие зубастые племена и рогатые бесы? Ну, думаю, точно не водяные.

Следующая калитка привела меня в более сложно организованное геометрическое пространство, тоже напоминающее лабиринт. Высокий забор-плетень тянется вдоль заброшенного то ли огорода, то ли поля, затем делает поворот, потом еще, и, наконец, упирается в прямую стену хаты.  Сверху – полуобрушенная соломенная крыша. Дверь отворена. Захожу.

Старое фортепьяно. На диване – подушки разных размеров, с вышитыми картинками рыб, птиц и животных. У одного из двух дальних окон – старый стол-буфет с облезающей голубой краской, под его столешницей целиком размещались три створки для хранения кухонных мелочей. Рядом, в углу – сервант.

Подхожу ко второму окну. За ним скрывался полностью окруженный забором квадрат, такой же, какие я только что посетила. Собственный огород, – догадалась я.

Что-то мне подсказывало: это строение служило не демонам, а людям. Но как же тогда утверждение Тенебриуса, что Орбус населен лишь демонами? Впрочем, Тенебрий обещал, что и на Орбе будет со мной, ан нет.

Жгучая тоска охватила меня. Хочется сесть и не вставать. Или упасть на этот разваленный диванчик и уснуть, обнимая подушки.

Странная, ты, штука, я тебе признаюсь, Жизнь!

Сначала увела меня из дома. Затем, ладно, я сама отправилась догонять наших рейнджеров во главе с Флорентиной. Смерть Валентина. Только его встретила и тут же потеряла. Неудачные попытки его вернуть. Воскрешение Тенебриуса, его предательство (или что это было?)  Мои уже тающие попытки найти душу Валентина на Орбусе. Странный Алан. Его падение и смерть. И что теперь? Я уже отчаялась найти своего возлюбленного.

О, Валентин, если я тебя встречу, это будет самое лучше чудо. Ах если…

Но нет. Не верю в это. Уже не верю. Что мне остается? Сложиться здесь калачиком и умереть от голода или быть съеденной здешними живодерами? Бесславный капец.

У меня остался один только шанс… выполнить свою миссию. Ту, что поручили Флорентине, и которую она бы не смогла выполнить, так как все здесь о ней знают, помнят и ждут.

Собираю волю в кулак. Как бы поднять только настроение, чтобы идти дальше.

Ставлю музыкальную шкатулку-башенку на табурет и включаю.

Фа-до-соль-ля… Ре-ля-ми-фа... Ля-ми-си-до…

Снимаю крышечку-мембрану. Надо же, играет через нее, переливается мелодия. И так громко.

В комнату входит Эфтан. С ним женщина, держащая в руках ребенка. Нет, не Зухра. Почему он с другой? Изменяет?

Я хотела, было, поприветствовать Эфтана, поблагодарить, что, наконец, он пришел на помощь. Затем вспоминаю сон и думаю, а вдруг он и, правда, такой злодей. Что-то ведь, значит, действительно, его с Орбусом связывает.

Думаю, куда спрятаться. Но они меня не замечают.

– Смотри, Ксана, – показывает Эфтан ей дом. – Это я все сделал для тебя. И для нашей дочки. Любовь моя, как тебе?

– Мне нравится, Дорогой! – отвечает ему Ксана.

Ничего себе. Уже с другой. И от нее ребенка заделал. На два фронта? Хотя… Зухра… арабское имя. Гаремы, многоженство.  Или, таки, бросил?

Всматриваюсь в них и понимаю, что это видение. Они полупрозрачные. Призраки. Тихо стою, стараясь себя не выдать. Может, и я для них… такая же… прозрачная.

– Ой, а кто это к нам пожаловал? – они смотрят на меня. Я лихорадочно пытаюсь придумать, что сказать.

– Привет, Эфтан, Ксана. – слышу мужской голос за спиной. И действительно, в дверь заходят Тенебриус и Флорентина, держась за руки.