Текст книги "Элина и Орбус (СИ)"

Автор книги: Лера Зима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Всегда относилась к волкам с опаской, а тут мне скелетов в доспехах оказалось мало. Но эти белые животные не реагируют на меня, но напротив, они вцепились в броню воинов-злыдней мертвой хваткой, сковывая их движения. Казалось, их челюсти могли сокрушить металл. И тут я увидела, что глаза волков пылают красными рубиновыми огнями, как и мой амулет.

– Не бойся их! – слышу я холодный женский голос. Нет, это не Аллессандриния, как я было, подумала. Голос мне не знаком. – Они пришли нам на помощь.

– Нам? Кому нам? – удивляюсь я.

– Меня зовут Изенгильда. Когда-то эти стражники охраняли наш замок. Но они подняли руку на волков, которые признали меня своей. И за это были прокляты вечно охранять это место. Такая судьба. Ни им, ни мне покоя, вечные враги, скованные одной клеткой.

Я слышала голос, но не видела, кто со мной говорит.

– Помоги нам. Целься злыдням в пасть. Это их единственное уязвимое место.

И действительно, волки повисли на бронированных скелетах, обездвиживая. Пытаясь избавиться от животных, костлявые воины цокали челюстями. И я увидела: там горели зеленые огоньки, туманные, как ядовитые испарения.

Я метко попала в зловещий зеленый огонь, и скелет оживляемый им рассыпался. Когда последний воин-скелет превратился в труху, дверь сама отворилась, и передо мной предстала девушка. Слабый ветер колыхал ее красное платье. Красивая. Только цвет ее кожи был серый, как у летучей мыши. Так она не живая! И глаза ее полыхали красными огоньками, такими же, как и мерцание рубинового амулета.

– Так вот ты какая? – вырвалось у меня.

– Рада тебя видеть, моя благодетельница. – ответила она. – А как тебя зовут, юное создание?

– Элина.

– Спасибо, что освободила от этих ужасных стражников. Правда я все равно не смогу покинуть эти подземелия без твоей помощи, но хотя бы эти стражники, что охраняли замок и истребляли волков, больше нас не потревожат.

– А я, кажется знаю эту историю.

– Кто-то рассказал тебе ее, наверху горы?

– Да, один человек.

– Он очень мудр. А тебе спасибо, что пришла. Ты ведь поможешь мне выбраться отсюда?

– Как? Ты пойдешь со мной?

– Нет. Если ты отнесешь весть моему возлюбленному, он освободит и себя, и меня.

– Так ты тоже потерла своего возлюбленного?

– Да, но я верю, что мы будем вместе. С твоей помощью.

– Конечно! Я помогу! Я знаю, каково это.

– Ты тоже знаешь это?

– Да… и я…

– Ничего, и ты его найдешь.

– Думаешь? Я надеюсь. Мы в разных мирах, я в мире живых, а он – в мире мертвых. Ты думаешь, у меня получится?

– Конечно, Элина. Ведь мы сейчас с тобой встретились. Ты из мира живых. Я из мира… даже из двух, чуждых тебе миров, мира оборотней-волков и мира мертвых. И мы сейчас видимся. Да, ненадолго. Но ты поможешь мне встретиться с моей любовью. И верь, эта доброта не останется неоплаченной. Когда ты отдашь амулет Хранителю Леса, он отблагодарит тебя, за нас обоих. Клянусь. Так что и вы с твоим возлюбленным встретитесь, несмотря на все препятствия, и никакие стенки между мирами вас не удержат.

– Спасибо тебе, дорогая! – говорю я.

– Тебе спасибо.

– Отнеси этот камень Защитнику Леса. Он давно меня ищет, не зная покоя. С помощью камня, он найдет меня, и мы сможем воссоединиться.

– А где его искать?

– Следуй за камнем, так же, как ты нашла меня. Он покажет! Прощай. – Я даже не успела ничего ответить, Изенгильда стремительно растворилась в призрачном воздухе, как видение.

Амулет показывает мне путь. Я открываю нужную дверь и иду по узкому, тоннелю.  Сверху капает вода. Кап-кап. Так, что на неровном полу образовалась лужа. Думаю, только бы не упасть. Смотрю, под водой что-то блеснуло. Забыв про страх сесть в лужу, достаю из грязи это нечто. В моих руках золотая монета, на одной стороне изображен портрет, наверное, какого-то императора, на другой – крест.

Иноземная монета! Здорово! Люблю такие штучки. Интересно, из настоящего золота? Кладу монетку в карман.

Иду дальше, уже внимательнее присматриваясь. Благо, уходя из залы, я захватила с собой фонарь, и он освещал путь.

Вот еще что-то блеснуло под ногами! Редкая удача. Еще одна золотая монетка падает в мой карман.

В стены тоннеля вделаны усыпальницы с костями. Только бы не проснулись! – думаю я.

Наверное, мой страх и оживил скелеты. Ибо прямо по курсу на меня шли трое костлявых воинов в старинных кольчугах и островерхих шлемах.

Что им от меня надо? Может быть мои монетки?

– Где половцы?

– Кто?

– Те, что держали тебя в плену. Тебе удалось вырваться из рабства, сестра?

– Я молча киваю, не понимая, что они хотят.

– Спасибо, сестра! Мы отомстим за всех тех, кого они угнали в полон, и за тех, кому не удалось уйти живыми. Рады за тебя, что ты сбежала от них! В добрый путь!

– В добрый путь, – дрожащим голосом говорю я. Они обходят меня и устремляются куда-то в тоннель, откуда пришла. Быстрыми шажками пытаюсь идти дальше, как бы эти трое не вернулись за мной. Пусть думают, что думают, только идут подальше от меня и не возвращаются.

Попадаю в тупик. Камера выложена кирпичом. Начинает одолевать страх: я боюсь замкнутых пространств. Внимательно осматриваю стены, освещая их дрожащим светом фонаря. Замечаю узкий проход, в который можно протиснуться только боком. Что делать… была не была. Затаив дыхание, протискиваюсь в этот страшный ход. Наконец он заканчивается, и я оказываюсь в арочном тоннеле. Интересно, здесь бывал кто-нибудь?

Пол выложен желтым кирпичом, уложенным лесенкой, словно паркет. Посередине, в углублении течет ручей.

Сточная канава? Но нет, не пахнет. Неужели это и есть та река, Глыбочица, что защищала замок на горе?

Спросить не у кого. Здесь теплее, чем наверху. Я иду против течения.

Тоннель становится уже, красивая арка соединяет более узкий ход с широким, по которому я только что брела.

Желтый пол сменяется мостовой из старого булыжника, как на Мичуринском спуске. Возможно, это и есть старинная мостовая города, пока ее не припрятали под землю вместе с реченькой. Но точно также, в центре – канава. Река, закованная в камень, заточенная под землю, она никогда не увидит солнца и света. Интересно, а я? Я – увижу еще солнечный свет?

Стараюсь отогнать мрачные мысли и иду дальше.

Узкая канава для ручья становится мельче, но шире, мне все труднее выбирать сухую дорогу.

В кирпичных сводах – врезанные трубы, из которых льется вода. Ох, не утонуть бы тут! К счастью, в стене есть выемка с металлическими выступами. Я взбираюсь по ней, и попадаю в новый, к счастью, сухой тоннель.

К счастью, в сточной канаве, которой я прошлась, мне не попались ни демоны, ни скелеты, все что я нашла, это было еще несколько мелких монеток и один крестик.

Иду по тоннелю с кирпичными стенами и ровным полом, без каких-либо следов воды. После поворота попадаю в залу, с массивными арочными сводами. Какой-то подвал. Много деревянных ящиков, наверное, старые, заброшенные склады.

Раздается шум. На меня летит облако крылатых тварей. Заслоняюсь руками. Кричу. Ящики подпрыгивают и разбиваются, из них поднимаются скелеты. Они идут на меня, размахивая мечами, и вряд ли эти посчитают меня сестрой.

Поднимаю горящий красным амулет над головой. Из дверных проемов и арок в комнату врываются волки. Они атакуют скелетов, пытаются в прыжке поймать летучих тварей. Я оказываюсь на островке безопасности, и тоже присоединяюсь к побоищу, но уже в роле стрелка-арбалетчицы. Спасибо, тебе, Изенгильда. Мыши улетают в ужасе обратно в подземные тоннели. А с последними костями, падающими на землю, уже и волки рассыпаются в песок.

Снова бреду тоннелями. Развилка. Боковой ход завален крупными обломками. Иду дальше, пока не попадаю в тупик. Единственный способ пробраться дальше – люк на нижний этаж.  Спускаюсь по лестнице-стремянке.

Сыро. Под ногами хлюпает вода.  Вверху – подтеки, с которых срываются крупные капли.

Иду дальше. Подземная река становится все глубже. Боюсь идти: как бы не утонуть. Из воды проглядываются рельсы.  Только бы поезд не сбил!

Но нет. Колея слишком узкая, а грохота подземных составов вовсе не слышно. Только гулкие капли падают со сталактитов в мутную воду.

Через сотню шагов натыкаюсь на вагонетку. Становлюсь на нее, дергаю рычаг и-и-и-и-и-и…

Вагонетка стремительно несется по тоннелю, что дух захватывает. Я изо всех сил держусь за ручку-рычаг. Брызги от колес мощным столбом обдают все вокруг. Вижу быстро приближающихся скелетов. Не успеваю даже и подумать, как вагонетка разбросала их мелкие косточки по всему тоннелю.

Ой, а не врежусь ли я в стену, и не рассыплюсь в пыль, как эти скелеты? В ужасе изо всех сил вцепилась в рычаг. Но, к счастью, вагонетка медленно сбавляет скорость и вскоре останавливается. Ступаю на мокрый пол и следую пешком.

Попадаю в новый тоннель. Смотрю на красный амулет, по силе свечения понимаю, в какую сторону идти.  Здесь подземная речка течет по аккуратному желобу, оставляя сухие дорожки по обе стороны, для таких случайных путников, как я. Ступаю по бортику, вдоль мутного потока речки. Местами попадаются чугунные трубы, из которых с брызгами в эту подземную артерию льется вода.

Помимо нескольких монет, нашла несколько острых наконечников, которыми пополнила мою коллекцию. Пригодятся.

Путь становился все труднее. Бортики уже совсем узкие, а поток реки бурлит и пенится с огромной силой. Впереди свет, и там воды с грохотом падают в другую реку. Что делать? Туда идти опасно. Бортик заканчивается, и единственным выходом отсюда оказывается узкий технический боковой ход. Иду по узкому ходу и попадаю в залу.

Белая штукатурка местами обсыпалась, обнажив кирпичную кладку. Сквозь дыры в потолке струятся солнечные лучи, падая на земляной пол. Заброшенность. Захожу в дверной проем и попадаю в маленькую комнатку. На всякий случай, закрываю за собой дверь. Здесь есть кровать с постелью (нет, даже не думай спать. А то проснешься, и триста лет прошло. Знаю такие сказки). Книжные стеллажи с ветхими книгами. Письменный стол. Ну должен же быть тайный ход. Оборачиваюсь, и понимаю, что двери, через которой я вошла – нет. Замуровали! Заколдовали! Я боюсь замкнутых пространств и кричу. Но никто не слышит, не приходит на помощь. Лихорадочно толкаю книжный шкаф, и он поворачивается, обнажая нишу с лестницей-стремянкой. Поднимаюсь наверх. Выбираюсь из погреба в небольшое помещение. Церквушка? Сквозь витражное окно, на котором изображен воин, пронзающий мечом огромного белого волка, струится свет. Напротив – массивная двустворчатая дверь.

Невзначай обратила внимания на завитки плюща на оконных решетках и нить плюща с редкими листиками свисает с потолка. Знала бы я, что будет дальше!

Выхожу из склепа. Так ярко, что зажмурилась. Цветет трава и светит солнце.

Почему, ведь был Йултад?

– Ты слишком долго блуждала по тоннелям, наступила весна, новое возрождение. Жизнь прорастает из могил ветвящимися кустиками зелени и цветами, все возвращается к новой жизни. – слышу женский голос. И опять незнакомый. Это не Аллессандриния, и не Изенгильда. Кто на этот раз.

– Кто ты? – спрашиваю я невидимую собеседницу.

Нет ответа.

– Как долго я бродила?

Нет ответа. Становится немного страшно. Вспоминаю старые байки, как люди пропадали и возвращались через много лет, когда все их родственники постарели. Даже слышала, что было так, что два близнеца-брата были. Один остался жил-поживал, а другой попал в странное мистическое место, а когда вернулся (он думал, что прошел всего один день), его брат-близнец был глубоким стариком.

Ладно, у меня уже было много причин поддаться страху, попробую без паники.

Обхожу склеп. Прямоугольный, узкий, высокий. Сквозь заросли плюща проглядывались фамильный герб и дорические колонны, но даже это не спасало его от ветхости.   Мне показалось, что строение походило на башню собора: ангелы восседают на колоннах, между витражными окошками проглядывается величественное распятие. Но что-то неладное с этим святым местом. И крест больше напоминает рукоятку меча, а крылатые существа, восседающие на колоннах, вовсе не ангелы, а демоны.

Медленно, стараясь не шуметь, иду прочь от склепа. Под ногами предательски скрипит ветка. Но нет, ничего не происходит. Миную ряд фамильных усыпальниц.

Иду по кладбищу. Фигуры ангелов, надгробия с выгравированными ликами, взирающими в вечность.

Удивляюсь неожиданному памятнику: над зеленью травы и листьев кустов возвышается обнаженная девушка. Упругие груди с рельефными сосками, талия и плотные бедра – вся эта радость отлита из бронзы. Красиво, конечно, но на кладбище? Кому пришла мысль так запечатлеть свою жену. Видимо, любил сильно.

Начинает падать снег, ложится тонкой крупой на надгробия, на зеленую траву, на листья, но как будто проходит сквозь меня. Ощущение странной бесплотности. Неужели я – призрак? Пытаюсь себя ущипнуть. Нет. И кожа настоящая, и больно. И тогда я понимаю, что это Внемирье. Где я виделась последний раз с Валентином. Его амулет сияет незримым огнем.

Может быть, тут я его и встречу? Не зря Изенгильда говорила, что обязательно его найду. Выхожу на аллею, разделяющую кладбище на две части.  Стараюсь идти так, чтобы обойти тот ужасный склеп и попасть туда, куда мне показал красный амулет. Чувствую холод внутри. Снег падает сквозь меня. Замечаю, что он вовсе не проникает насквозь, а просто исчезает при соприкосновении с моей кожей.

Навстречу стремительно идет женщина. В длинном платье, кофточке поверх, она говорит мне: «Здесь нельзя находиться. Возвращайся!» Я думаю, куда бы спрятаться. Злая тетя.

«Удачи, будь благословенна» – говорит она мне. Совершает жест рукой, и пропадает за моей спиной. Иду, стараясь не оборачиваться. Уж не ее ли голос говорил со мной, когда я вышла из склепа? – пытаюсь понять, но не нахожу ответа.

Среди надгробий и памятников, высящихся вдоль аллеи, обращаю внимание на арку, подобную вавилонским вратам. Надпись: «Погибшим сынам и дочерям Ашшурбанипала». Прохожу через свод в другую часть кладбища, куда я, собственно, и вела меня дорога.

Не все могилы были в должном состоянии. У каких-то покосились надгробия, иные были раздроблены и разломаны.

Вот склеп, странной формы. Напоминает улей. Дольмен. Венчал его круглый камень, похожий на жернов. На торце перекрытия, прямо над дырой-летком – значок в форме сердца, которое пересекает треугольник, направленный углом вверх, и все это вписано в круг. Хороший знак, это знак Валентина – почему-то думаю я. Но амулет любимого гаснет.

О, где бы ты ни был, не покидай меня! – взмолилась я, но все безучастно.

Могилы, которые пострадали от времени, или от рук вандалов, начинают шевелиться. Чувствую дрожание земли, подобное маленькому землетрясению. Из гробов вылезают покойники. Вот напасть. Они ужасные, в оборванных ветхих одеждах, с трупной серой кожей.

Надо вызвать волков-оборотней, а за одно посмотреть, в какую сторону бежать. Где Король Леса?

Поднимаю красный камень, но он не светится.

– Ну амулетик, милый, давай, давай! – молю я.

Не работает. Не светится, не показывает путь, не вызывает моих волков. Все тщетно.

Деваться некуда. Раз не помог амулет, поможет арбалет. Покойники с утробным рычанием двигаются на меня. Стреляю в первого, он падает. Достался заряд и второму. Все бы ничего, но первый снова поднимается. За ним второй. Что делать?

Нащупала в сумке те конические штуки из металла, что я нашла в подземной реке. Не зря я их прихватила. Приладив наконечник на стрелу и целюсь в зомби. Заряд попадает в цель. Вижу огненную вспышку, и разломанный на часть труп падает.

Что же делать? Зарядов надолго не хватит.

Странные слова приходят в голову. Чья-то песня, слышанная мной когда-то:

Сон-трава, укрой меня.

Покоя дай мне мать Земля.

Долюшка моя – речка быстрая.

Брошенный погост.

Да русалий хвост.[7]

Ох, Богиня Мать, дай им всем покой. Бродила я уже по речкам подземным, и вот оно, заброшенное кладбище.

Краем глаза замечаю движение. Слева от меня показывается старичок. Я хотела было в него пульнуть, приняв за очередного упыря, но это был живой, не мертвец. Необычный, сильный, он шел быстро, словно летел, хотя и кряхтел при этом.

– Вот, развели бардак, никакого порядка нет. Разворотили, нехристи, кладбище, что уже мертвые повставали из могил.

И действительно, покойники поднимались только из оскверненных захоронений.

Дед очень ловко прыгал от надгробий к надгробию. Это был не враг, но и не человек. Он сильными руками поднимал надломленное надгробие и ставил на землю вертикально. Толкнул наклоненный памятник и тот стал ровнее. Поправил покосившийся крест. Разломанный на две половины надгробный камень дед соединил как мог, сначала установил нижнюю половину, на нее – верхнюю.

Он действовал быстро. Восстановленные памятники получались неуклюжими и грубоватыми.

На одном из надгробий красовались нарисованные краской звезды и кресты.

– Фу, гадость какая! – прошептал дед, послюнявил рукав и стер надписи.

Вот как. Стало быть, из-за таких надписей тоже зомби восстают.

Дед прыгал и прыгал, и мертвецов восставало все меньше. Я расправилась с последним, (как раз потратив на него последний снаряд, найденный в подземелье), а дед, похоже, сумел починить, так или иначе, вкривь да вкось, но все надгробия.

– Все, пусть спят.

– Кто ты, дедушка? – Спросила я. – Леший? Домовой? Гов… хм… водяной?

– Погостовой! – скрипуче рассмеялся дед и растаял в воздухе.

Так вот так. А мне что делать?

Иду дальше.

* * *

Несколько зомби передо мной. Только странные, выглядят иначе. Те растрепанные были, а эти гладко-прилизанные, в хорошей одежде. Но почему? Погостовой же упокоил всех. Эти мертвенно бледные, причесанные, одеты во все черное, кружевное, бархатное.

Такие упыри мне еще не попадались. Но чем лучше выглядит – тем опаснее может быть.

Целюсь.

Мертвецы замерли от страха и один из них, с нагуталиненной черной челкой, небольшого роста, в испуге кричит мне:

– Не стреляй, пожалуйста.

– Вы кто? Упыри, зомби?

– Зомби, да. Нет, вампиры.

– Кто, кровопийцы? – И я, опустив было, арбалет, снова поднимаю, чтобы пристрелить: пусть хоть еще один вампир, или упырь, или зомби встанет на моем пути!

– Девушка, не стреляйте, мы свои, мы люди, готы. – Заступилась за друга черноволосая симпатичная девица, с густой челкой, казавшейся еще более черной на фоне мертвенной бледности ее лица. Платьице с многослойной черно-белой юбкой, конечно было, красивое, как будто она и не упырь, а ожившая кукла.

– Готы? Это кто? Вандалы? Уж не вы ли попортили надгробия? – перевожу арбалет на нее, – Мертвецов вызываете? Сатанинские ритуалы проводите?

– Нет, нет, девушка! Мы уважаем старину. Архитектуру. Мы ничего плохого не делаем. Гуляем только.

– Гуляете только?

– Гуляем.

– Ну гуляйте. – опускаю арбалет, и иду, куда собиралась, уже не обращая на них никакого внимания.

Нет бы им тихонько уйти, пока я не передумала, но нет, слышу еще один голос, мужской, из-за спины.

– Хотите, порядок наведем, еще лучше станет!

– Наведите! Обязательно, чтобы чисто все было! Иначе, клоуны, вернусь, всех вас, чертей, перестреляю! – отвечаю им не оборачиваясь.

– Мы исправим, будем следить за всем.

– Ну следите… – иду дальше.

Стоп. А откуда люди здесь, во Внемирье? Тут до меня доходит, что это было вкрапление реального мира, как там Флорентина говорила, Эфротра, в ткань Внемирья. Вернуться? Спросить, как вернуться обратно? Но нет. Они и сами не знают, как сюда попали, да и аномалия, наверняка уже закрылось.

И гордость не позволяет, чтобы эти полудурки еще показывали мне путь. И долг. Все равно, сначала выполню обещание. Помогу братьям-оборотням. Они же мне помогали.

Я уже с подозрением искала взглядом оскверненные могилы. Но нет, все было чинно и аккуратно. То ли Погостовой успел свою руку приложить и тут, то ли в этой части кладбища всегда поддерживался порядок.

Странное зрелище: несколько могил целиком закрыты решетками. Их оградки поднимаются высоко, и сверху из таких же металлических стержней или сетки-рабицы сооружена своего рода крыша. Чем-то напомнило каркасы наших теплиц в Зниче. Видимо, здесь держат особо злостных и буйных мертвецов, что их посмертно замуровали в клетки, дабы больше никогда не поднялись. Впрочем, (вспомнила я нашествие упырей, пережитое несколько минут назад), и то правда. Я так понимаю, родственники, воздвигая эти защитные сооружения исходили из самых благих соображений обезопасить памятники от вандалов, доходя до абсурда. Впрочем, и в этом резон, наверное, был. Если вандал не осквернит могилу, то и упырь из нее не поднимется. Вот так и стоят памятники за решеткой. Под сенью клетчатого потолка одной из клеток стоял памятник девочке. Юной, с только-что начавшей формироваться грудью, в короткой юбочке. Умерла так рано. Статуя из темной бронзы с тремя живыми маками в руке контрастировала с белым постаментом-надгробием, на котором красовалась надпись – «Юлушке». Вот такие, детки в клетке.

Снова красивые ангелы. Девушка, иступлено обнимающая крест.

Еще на одном мемориальном постаменте – надпись: «Любимая, вставай». Целый стих, который больше напоминал заклинание, с периодическим рефреном «Любимая, вставай!» О господи, тот, кто написал это, а ведь если встанет, ты-то что делать будешь?

Несколько склепов в готическом стиле. Фасад гробницы украшает барельеф архангела Михаила, поражающего демона Люцифера. Почему-то, лицо самого князя тьмы больше похоже на детское, которое вот-вот расплачется. Что прямо захотелось его пожалеть. Такой маленький. Бедный. Кто тебя обидел? А где твоя мама? Тьфу! Что за глупости?! Уж были бы демоны и вправду такими. Но нет, горько подумала я, уж пришлось столкнуться с ними во всей их неприглядной красе.

Еще много было надгробий. В форме ангелов, надмогильных памятников, несколько – в форме деревьев с обрубленными ветвями.

И вот, наконец, склеп, похожий на тот, где мы нашли амулет, из-за которого, собственно я здесь. Стою и зачаровано смотрю на гробницу. Дверь заперта. Сердцем и душой чувствую: это то самое место, ради которого я здесь.

– Привет, детка. Скучала по мне?

Оборачиваюсь. О боже, это еще кто такой?

Ко мне направлялся мускулисты мужчина, обнаженный по пояс, непонятно откуда взявшийся.

Его нахальный взгляд и едкую ухмылку казались еще более наглыми: черные жесткие волосы, уложенные в короткую стрижку, и небольшая бородка с узкими полосами бакенбард делали его лицо еще более хищным.

– Я тебя не знаю. – Говорю.

– Раз ты здесь, крошка, ты должна знать. Ну иди к папочке.

Нахальный, самоуверенный, абсолютно отталкивающий тип. Бандит?

– У меня есть кое-что для тебя. Маленькая штучка, которая доставит тебе неземное удовольствие.

Насильник?

– Ты о своем малышкé что ли? – сорвалось с моих губ.

– Нет, вот об этом. – Злодей из-за пояса достал какую-то вещь, и взмахнул. Та, сделав оборот, сложилась в нож.

– Балисонг. Порхает, как бабочка, но жалит как пчела.

У меня не нашлось что ответить, потому как комок застрял в горле, лишив способности говорить.

– Хочешь ощутить вкус старика Кейна Хана? – не унимался он, медленно подходя ко мне, держа нож наготове.

Мне бы уже отчаянно бежать прочь, но негодяй сделал выпад ножом, и я, от неожиданности, ударила его ногой в пах. Он на некоторое время согнулся, выронил нож и схватился за причинное место. Но то, что он придет в себя, так быстро, уж я не могла ожидать. Ударом кулака меня отбросило на землю. В висках загудело.

Я попытался позвать на помощь.

Первым что попало под руку был амулет Валентина. В нем отразился блик солнца, который попал злодею в глаза. Я побежала прочь. Злодей за мной. Он бежал быстрее и схватил меня за рюкзак. В отчаянии я рукой сорвала с шеи амулет волков и подняла вперед. Пытаясь высвободиться, я повернулась. Получила еще один удар.

Амулет сиял красным. Я ждала волков, но их не было. Алое свечение застлало мне глаза. Кровь? Но, нет. Это зрение давало картинку в иных, чуждых мне красках, я ощутила изменения в своем теле и в своей душе. Чувствовала каждую травинку, каждый запах. Древнюю удаль, звериный оскал, ветер и вой луны в ушах, скорость и ярость, стремительный рывок. Решительный прыжок. Словно волчица, я бросилась на его грудь, и стала рвать ее своими зубами. Я и была волчицей.

Наконец маньяк сумел меня отбросить. Больно упала на землю.

Краски человеческого зрения снова вернулись ко мне, обоняние притупилось. Я снова человек. Но зато теперь на мне хорошо сидела удобная серая шубка. А кругом уже царила зима, как на Замковой горе.

Меня не пугало ни внезапно обнаруженная мной способность к оборотничеству, ни стремительная смена погоды (я уже поняла, что это Внемирье, и снег здесь тоже может падать). А вот этот козел меня очень пугал.

– Хочешь сказать, ты тоже, сука, оборотень? – прорычал, (я бы даже сказала, пролаял) Кейн Хан. – так ощути на себе гнев ганпира. – Сказал он и обратился в большого пса-волкодава. Пес рычал на меня, в злобном оскале, и я даже не хотела снова обращаться в волчицу. Он значительно превосходил меня в размере и силе.

Понимая, что сама не справлюсь, я снова приподняла амулет, уже не понимая, как он мне поможет, и не надеясь. Но с двух сторон примчались двое серых волков. Завязалась схватка диких зверей, но волкодав раскидал волков, и те растаяли в воздухе.

– Ну вот теперь я с тобой расквитаюсь, волчья сучка, – прорычал пес.

– Не сейчас! – послышался мужской голос.

К моему удивлению, пес остановился.

Дверь склепа медленно, с треском, поднялась, и оттуда стремительно выскочил огромный матерый волк. Они сплелись в борьбе, что мне даже было трудно разобрать, кто же берет верх, пока этот ганпир снова не принял облик человека. На нем теперь тоже было рыжее меховое одеяние, впрочем, не скрывающее его волосатую грудь. Волк лежал на земле, его шея кровоточил.

– Кто победит? Конечно же волкодав. – Сказал злодей, – обходя раненого волка по кругу. Я прикончу и тебя, и твою новую сучку, как прикончил я когда-то твою… как ее, ведьму ту твою.

Волкодав снова поигрывал своим ножиком, видимо, ожидая, что же ответит ему волк?

– Волкодав не одолеет волкодлака, – прохрипел волк.

– Что ты сказал? – удивился Хан.

Дело пахло плохо.

Я чувствовала запах крови. Но не так как чувствуют его люди, а как чувствуют звери. Обратившись в волчицу, я сделала решительный прыжок. Приземлилась я уже, как человек, сумев надеть амулет на шею волка. И он на моих глазах превратился в высокий, широкоплечего человека. Взлохмаченные кудри волос ниспадали на его лоб, на глаза, сияющие красным цветом амулета.

– Ты думаешь, что обличие человека, спасет волка от волкодава? – насмешливо спросил Кейн и попытался атаковать. Волк отбил все удары.

– Долго ты портил кровь нашему племени! – стиснув зубы произнес мой защитник.

– Я убью и тебя, и твою сучку. Но сначала истерзаю ее, вот этим самым ножичком! (Неужели он и Изенгильду им? – ужаснулась я).

– Любишь пытки? – спросил в ответ Волк.

– Очень даже! – не замедлил Кейн.

– Так испытай же! – прорычал человек, чья шея и голова вытянулись как жирафья шея, как удав, и на конце этого удава образовалась огромная волчья пасть, которая откусила Кейну голову. После чего весь этот ужас втянулся обратно и принял прежние человеческие очертания.

– Спасибо, что спас меня! – поблагодарила я заступника. – Но кто ты? Защитник леса?

Да, я король волков, хозяин леса. Как тебя зовут, юная дочь лесов и полей?

– Элина.

– Элина. Мы когда-то были тоже людьми. Но злые чародеи заколдовали нас, в попытке сделать наши жизни невыносимой. Они просчитались. Мы не только справились с заклятьем, но и обратили его в силу.

– Кто это был?

– Начальник стражи, что воевал с нами.

– Я знаю эту историю. Только вот кто такие ганпиры?

– Наши враги. Тоже... своего рода оборотни. Но подлые и алчные.

– Ты победил его! Спас меня! Нас всех!

– Может быть и не победил бы. Он сделал одну ошибку.

– Какую?

– Пытался доказать свое превосходство.

– Да. Играл ножичком. Этим ножом он и убил Изенгильду?

– Нет. Они сожгли ее на костре, как ведьму.

– Так вот откуда эти легенды. Но ее душа теперь ищет тебя, чтобы вы вместе могли упокоиться.

– Ну нет! – Хозяин Леса добродушно и громко рассмеялся. Не думала я что он тоже может быть таким непосредственным. – Мы воссоединимся, и снова будем охранять этот лес. Точнее прилегающие леса, так как здесь от лесов мало что осталось. Но и этот холм не забудем. Да, – он протянул красный камень мне. – Возьми амулет себе. Ведь без тебя, без твоей помощи, я бы не смог его одолеть. И теперь я знаю, где находится Изенгильда. Ты указала нам путь, спасибо тебе от меня и нашего народа, сестра.

Если понадобится наша помощь, ты уже знаешь, что делать. Мне пора. К Изенгильде.

И тебе пора. Агамра тебя уже зовет.

– Кто такая Агамра? Но как же Валентин? – только я хотела сказать, чуть не плача, потому как Король Леса растворился в воздухе. Я успела заметить, что его тело приняло призрачные очертания огромного волка, который умчался туда, откуда пришла я.

В задумчивости я зашла в склеп, где ранее томился Хозяин Леса. Как же он освободился. Наверное, сила камня помогла ему отворить дверь.

– Элина, возвращайся! – кажется я уже слышала этот знакомый незнакомый голос.

Все полыхнуло всплеском красного огня амулета. Я упала в обморок. Но состояние беспамятства было не долгим. Открываю глаза. Казалось, я нахожусь в том же склепе. Но рядом Флорентина, и еще одна, незнакомая мне женщина.

– Вот ты и очнулась! – произнесла женщина.

Я приподнялась, посмотрела на нее, и только теперь поняла, что эта женщина – призрак. Сквозь ее черно-фиолетовый плащ просвечивались стены усыпальницы. Голос мне показался знакомым. Быть может, даже, я ее где-то видела.

– Агамра, спасибо, что помогла нам вернуть Элину! – воскликнула Флора.

– Агамра? Так вот кого упоминал Король Леса. – Подумала я. – Так ее я встретила на кладбище.

– Твоя душа очень пылкая и чуткая. – Обратилась призрачная женщина ко мне. – Не знаю, зачем тебя твои друзья взяли в это место. Ибо ты сорвалась в пространство между мирами. Но все обошлось. Мои помощники сообщили, что ты помогла самому Королю Волков и всему клану волкодлаков.

– Невероятно! – Произнесла Флорентина. – Ты вписала свое имя в древнюю легенду!

– Я не хотела… – зачем-то попыталась я оправдываться.

– Видимо, так и надо… – многозначительно произнесла Агамра. – Конечно, ты не хотела, и не планировала. Но твои дар и талант… древние силы сами тебя ведут.

Флора внимательно слушала.

– Будьте осторожны! Способности вашей спутницы могут быть использованы и недобрыми силами.

– Как же уберечь от этого? – спросила Фло.

– Доверьтесь ее чуткости. Элина, ты знаешь, что сердце не обманет. Слушай его голос. И тогда даже самые грозные силы не смогут тебе помешать. – Отвечала Агамра. – Никто не ждал тебя. Даже Флорентина не ожидала, даже она, сновидящая, не смогла увидеть. Ты невидима на карте судьбы. Все чувствуют твою силу, но не знают, как ты поступишь. Потому, доверься тому пути, по которому идешь, и даже демоны не смогут остановить тебя.