Текст книги "Сеть созвездий (СИ)"

Автор книги: Леонид Крестов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 36 страниц)

   Улыбка Тиола. и его злорадный тон, не оставляли совершенно ни каких сомнений, что во всем этом был какой-то скрытый подвох. Я взглянула на Лассу с немым вопросом во взгляде, но та лишь пожала плечами и, решив, что других вариантов у меня попросту нет, я решила выполнить свое обещание, и продемонстрировать всем на что я способна.

   Щекотун, от чего то, не вызывал особых опасений, он совсем не казался свирепым, опасным и злобным созданием, которые, вроде как, должны были населять просторы Мертвого мира, и от того я не стала особо с ним заморачиваться, сотворила самую простейшую, слабенькую молнию. Вырвавшееся на волю заклинание на миг озарило мрак подвала, и я тут же рухнула на ковер, пронзенная дикой болью. Моя собственная молния поразил своего создателя и, впервые мгновения, я даже понять не могла, что же случилось.

   Тол, выждав пока я приду в себя, все же раскрыл нам суть своей дикой шутки.

   – Видишь ли, дорогуша, мой Щекотун – гавинкар, глодары называют их зеркальной смертью и отнюдь не напрасно, как ты и сама, наверное, смогла догадаться. Гавинкары способны впитывать, копировать и отражать любую угрожающую им магию. Они просто воплощенная смерть для неподготовленных к встрече с ними чародеев и тебе очень повезло, что мой Щекотун всего лишь свежевылупившийся детеныш. Он еще не в состоянии причинить какой-то значительный вред взрослому человеку. Теперь, я думаю, ты видишь на сколько жалкими могут оказаться все твои умения, когда ты окажешься в Бездне, дорогуша? Ты все еще хочешь пойти на этот риск?

   – Я не боюсь, – с трудом прохрипела я, поднимаясь на ноги.

   – Вот и славно, – вновь растянул он губы в мерзкой ухмылке, – страх не лучший попутчик, для тех, кто спускается в Мертвый мир.

   – Что?

   – Ты не ослышалась, девочка, вам повезло. Одна из команд, сейчас, остро нуждается в чародее.

   С того разговора прошла, казалось, целая вечность. Тиол, пообещавший устроить нам скорую встречу, похоже совершенно не торопился выполнять данное слово, уже третий час к ряду, мы с Лассой, убили на пустое ожидание в этом проклятом борделе и это все больше выводило меня из себя. Еще пары минут могло оказаться вполне достаточно, что бы я, от скуки и раздражения, начала вымещать свою злость на всем, что подвернется под горячую руку, но ни в чем не повинным предметам обстановки крупно повезло. одна из работниц "Долины желаний" явилась что бы наконец сопроводить нас на встречу в проклятый подвал.

   В этот раз, хозяин борделя потрудился хотя бы одеться, белая шелковая рубашка, облегающие черные, кожаные штаны и высокие, до самых колен, начищенные сапоги. Он, вновь с полным бокалом вина в руке, сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и тихо о чем-то беседовал с ожидающим нашего появления глодаром.

   – Представляешь, Мрак, он вылупился прямо здесь! Не мог подождать всего пару часов, пока клиент явиться за яйцом.

   – Живой гавинкар этому алхимику, конечно же оказался не нужен?

   – Именно, теперь и не знаю, что мне с ним делать. Избавляться от этой редкой зверушки попросту жалко, тем более, что разок он уже успел мне пригодиться, но и держать взрослого гавинкара в собственном доме... О! – Заметил он наконец наше появление и прервался. – А вот и они! Встречай, Мрак, Келла и Элис, лучшие, из тех, кого я успел найти, за столь короткое время. Для тебя они настоящий подарок судьбы.

   – Келла и Элис? – Удивленно повторил глодар наши выдуманные сестрой имена. После всего случившегося в минувшею ночь, нас, без сомнения искала половина стражи всего верхнего города, и Ласса посчитала, что конспирация не будет для нас излишней. – Тиол, это не то, о чем мы с тобой договаривались. – Мгновенно воспринял нас в штыки гость борделя. – Они же девушки! И совсем не глодары! – Продолжал возмущаться он.

   – Тише, Мрак, – попытался успокоить его наш посредник, – тебе нужен был маг и я нашел его для тебя. Остальное не так уж и важно. Ты, между прочим, совершенно не уточнял, что он, должен быть определенного пола, и не выдвигал никаких дополнительных условий. Я же выполнил наш договор и будь благодарен за то, что имеешь, хоть что то!

   – Мне нужен был кто-то с опытом! Тот на кого можно положиться, а не тот, кого придется опекать в течении всего спуска! – Понесло этого Мрака в ту же степь. – Нужен серьезный, знающий свое дело человек, а не развлечение на ближайший вечер! Мне казалось ты это понимаешь, Тиол, но ты похоже позабыл, что не все твои дела связаны с продажными девками.

   Как вы вообще представляете себе спуск в Мертвый мир? – Повернулся он к нам, и я тут же уловила слабый, почти неразличимый, отблеск, неведомого мне заклинания, оставленного на этом глодаре. Стоило только попытаться присмотреться к нему поближе, как оно тут же исчезло, словно бы ничего и не было, но внутреннее чутье тут же напряглось, подсказывая что что-то с этим типом не ладно. – Это вам не увеселительная прогулка по дикой природе! – Продолжал тем временем он, петь ту же песню. – Чем ты думаешь, Тиол? Или это твоя очередная сутенерская шутка?

   – А это не шутка, дедуля, – вмешалась в разговор я. – Если ты вообразил нас здешними распутными девками, или благородными избалованными леди, падающими в обморок от одного вида крови, то ты глубоко заблуждаешься. Мы с сестрой, прекрасно понимаем на что подписываемся. Твой дружок уже успел нам это наглядно продемонстрировать, и если тебе не нужна помощь опытного бойца и умелого мага, то не трать наше время пустой болтавней.

   – Никого другого ты, уже все равно, найти не успеешь, Мрак. Эти девушки умеют не только языками чесать, я проверил. Они твой единственный верный вариант.

   – В городе сейчас полно свободных команд!

   – Вовсе нет, – перебил его Тиол, – Все до единого глодары либо уже в Бездне, либо вот-вот в нее отправятся, можешь мне поверить, я и сам был порядком удивлен таким раскладом. На всем проклятом острове не осталось ни единого не занятого мага – глодара, и если бы, мне не подвернулись эти сестренки, я бы вообще никого не нашел.

   – Ну уж нет, – отрезал Мрак. – Я еще не выжил из ума, что бы поверить в этот бред, Тиол. Сейчас, ни одна команда не отправиться на спуск добровольно, это слишком опасно, а я не собираюсь становиться посмешившем и вместо одного мага, о котором шла речь, брать в команду сразу пару нахальных девчонок.

   – Мы с сестрой работаем в паре, и это не обсуждается. – Оживилась Ласса. – Если проблема в доле, то нам вполне хватит одной на двоих.

   – Нет, – сурово повторил он, и я даже возразить ничего не успела, как глодар поднялся из кресла и направился к выходу, закончив наш разговор.

   В тот миг, когда он уже почти скрылся за дверью, вновь проснувшееся чутье снова кольнуло меня в затылок холодной иглой и заставило обернуться к выходу в самый наилучший, как оказалось, момент.

   Тот отблеск, что так смутил меня в начале нашего разговора и заставил с некой опаской, недоверием и подозрительностью относиться к глодару, наконец-то, проявился вновь и, показал себя во всей красе. Я успела заметить узор из множества мелких кривых знаков, охвативший всю спину Мрака словно сеть. Вспыхнув на миг, в момент своего завершения и наложения на жертву, он снова бесследно исчез, став незримым для глаз, но одного единственного мига мне оказалось достаточно что бы узнать "Печать смерти".

   Сложное, весьма кропотливое, в своем сотворении, тонкое и очень эффективное орудие смерти, не оставляющее своей жертве ни единого шанса. Главное и неоспоримое преимущество "Печати" заключалось в том, что она убивала свою жертву на расстоянии, в заранее подготовленном месте и совершенно не требовало присутствия наложившего ее мага. Идеальное заклятие, если нужно отвести от себя все подозрения и обзавестись алиби на момент совершения убийства, очень удобная вещь, практически не оставляющая за собой следов в исполнении. Где-то, там где ожидалось скорое появление цели, расставлялась нехитрая западня – одно, или несколько смертоносных заклятий, ожидающих своего часа. Как только печать оказывалась в зоне их поражения, все эти смертоносные сюрпризы просыпались от спячки и одновременно атаковали "отмеченного" всей своей сокрушительной мощью. Это заклятие просто притягивало к себе все остальные, словно магнит и одновременно обездвиживало свою цель, разрушало все защитные барьеры и главное, оставалось почти неощутимым. Даже я смогла заметить его лишь оттого, что накладывали его прямо здесь, в моем присутствии, но даже это уже не могло помочь мне отследить мага, без сомнения, находящегося где-то поблизости.

   Глодара ожидала скорая расправа, о которой он даже не подозревал, а я казалось, уже не могла ничего с этим поделать, как вдруг моей ноги коснулось что-то живое. В первый миг я даже испугалась и чуть было не пнула обнюхивающего меня Щекотуна, но тут на меня словно бы снизошло озарение.

   – Отдай его мне.

   – Что? подобной просьбы владелец борделя явно не ожидал.

   – Он же все равно тебе больше без надобности, ведь так?

   Тиол задумался лишь на мгновение.

   – Забирай дорогуша, раз уж я все равно ни чем не смог помочь вам с Бездной, то не смею тебе отказывать хотя бы в этом.

   Слушать дальнейшую болтовню я не стала и, подхватив отвратительного зверька, понеслась к выходу словно ветер. Ничего не понимающая сестра что-то крикнула мне в след, но мне уже было не до нее и объяснений.

   Глодара я нагнала уже на улице, он удалялся от "Долины желаний" в сторону странной компании, рассматривать которую у меня сейчас попросту не было времени. Счет шел уже на секунды. Понимая, что мне, ни как уже не успеть добежать до обреченного Мрака, я просто швырнула зверя ему в спину. Гавинкар не подвел, дико заверещав на всю улицу, он пролетел с десяток шагов и надежно впился когтями в причудливую броню в последний момент.

   В тот же миг улица озарилась вспышками множества заклинаний и глодар, вмести с моим нежданным подарком, рухнул на землю. Когда я, и следовавшая за мной, Ласса, оказались рядом, все уже было кончено.

   Гавинкар оказался мертв, для новорожденного детеныша такой удар оказался непосильным.

   – Что это, Бездна вас побери, такое было?!– Поднялся Мрак на четвереньки. – Меня словно молотом приложило.

   – В этот раз вчерашний стрелок подготовился куда лучше. – Помог ему подняться с земли совершенно седоволосый юноша. – Эта дамочка спасла тебе жизнь, Мрак.

   – Бездна! Кажеться я знаю, что ты потребуешь от меня в благодарность. – В голосе глодара больше не было враждебности, и я, впервые за долгое время, смогла наконец искренне и с облегчением улыбнуться.

   Глава 13.

   Брат Ресс.

   – Мы его найдем, Ал. Найдем и расквитаемся с ним по полной. Дронг не сможет уйти, не в этот раз, я тебе обещаю. Клянусь светом Оргодеона, что сверну ему шею своими руками. – Тихо, почти что беззвучно шептал себе под нос Ресс, сидя в темном углу их крошечной подвальной коморки в трактире, на окраине Нижнего города, где на пыльном и грязном полу все еще виднелись остатки их сложного, и словно бы выгоревшего, почерневшего геометрического рисунка, а по углам все так же красовались лиловые бездымные свечи, не сократившиеся от недавно полыхающего на них золоченого пламени ни на дюйм.

   Он провел в этом темном углу уже так много времени не вставая, что давно сбился со счета, и даже не представлял, что же сейчас у него за стеной – день или ночь. Время словно остановилось, замерев для воина храма в одной единственной, растянувшейся на целую вечность, бесконечной точке, где он был крайне подавлен, глубоко несчастен, потерян и одинок, словно камень заброшенный на самое дно глубокого моря.

   Ни проползающий мимо него по стене крупный паук, с белым крестом на спине, ни громкая брань, разносившаяся из общего зала, и даже серая крыса, шнырявшая по столу в попытках пробраться в его заплечный мешок, не смогли заставить Ресса подняться на ноги. Все вокруг стало ему до крайности безразлично, и больше уже ни на что не обращая внимания, замкнувшись в собственном внутреннем мире, оставшись один на один со своим мучительно страшным кошмаром, и отстранившись от реальности, непробиваемой стеной тоскливой печали, он даже не думал подниматься с пола, хотя провел там уже не мало времени даже не шелохнувшись, и больше не видел никакого смысла делать хоть что-то, кроме планирования собственной страшной мести.

   – Я найду его, найду и отправлю во Тьму по частям. Дронг пожалеет, что вообще родился на свет, вот увидишь, Ал, он будет корчиться и молить о пощаде, я даю тебе слово. – Даже крысу совсем не смущало его тихое бормотание и если бы кому то сейчас взбрело в голову осведомиться у трактирщика о постояльце, тот и вовсе ответил бы что сейчас его нет. Никто не видел, как Ресс вернулся под самое утро, не видел зажженного света в щели под дверью, который давно пора было зажечь в полумраке, не слышал ни единого шороха из его комнаты, и не догадывался, что все это долгое время Ресс находился внутри, так и не потребовав ни завтрака, ни обеда, ни ужина. Его словно бы не существовало здесь вовсе, и от части это было истинной правдой.

   Сейчас от воина храма осталась одна пустая оболочка, засевшая в темном углу без движения, а сам Ресс пребывал безумно далеко от всего этого мира, погрузившись в тягостные раздумья. Непрерывно, с той самой минуты как он покинул злополучный трактир, перед его внутренним взором стояла одна и та же жуткая и пугающая картина, с окровавленным Альвиером, направившим свой остекленевший взор на него, и словно бы заглядывающим ему прямо в душу, от чего по спине начинал бежать холодок, а волосы готовы были дыбом подняться на голове. Ресс видел его умирающего, куда бы он не взглянул, продолжал говорить с ним обещая возмездие, и глядя на это со стороны сложно было себе даже представить, что когда-то все было совершенно иначе, и Ресс самолично не раз готов был придушить своего названого брата во сне. В начале своих поисков Дронга, они цапались словно кошка с собакой, совершенно не ладили между собой и попросту не могли терпеть друг друга, стараясь вовсе не разговаривать без должной необходимости. Но спустя долгие годы совместных странствий, пройдя через многие испытания, и ни раз побывав на волосок от верной гибели, выручая и помогая друг другу, Ресс и Альвиер успели стать настоящими братьями, понимающими друг друга с полуслова, и доверяющими своему неизменному спутнику, как себе. Ресс привык к обществу своего напарника так сильно, что сейчас, уже не представлял себя без него. Ему казалось, что вместе с братом, умерла и какая-то часть его самого, он ощущал тягучую пустоту одиночества и тонул в жгучем море злости, бушующим в его груди диким шквалом.

   Ресс давно уже привык к этой злости в груди, она сопровождала его на протяжении многих лет, с того самого дня как, он и Ал, покинули храм. Он уже привык ненавидеть, постоянно злясь на все вокруг без разбора. Он ежеминутно ненавидел жизнь в скитании и те лишения, которые им приходилось из-за этого претерпеть. Ненавидел всех прочих людей, завидуя их полной, почти безграничной свободе, которую они совсем не ценили, даже не представляя насколько же это прекрасно решать все самому, идти куда вздумается, в любой момент вернуться домой, и не исполнять ни чьей глупой воли. Ненавидел проклятого Дронга, чье сердце готов был вырвать собственными руками, ненавидел и сам храм, со всеми его старейшинами, заставившими его отправиться в это долгое странствие. Но сегодня все изменилось, и даже злоба, обитающая внутри, была чем то новым, иным, непривычным, пугающе незнакомым и совершенно не походила на все, что ему доводилось испытывать прежде.

   Эта была ненависть к самому себе, которая почти затмевала в нем все прочие чувства. Он ненавидел себя до отвращения за вынужденное, поспешное и трусливое бегство, хотя и знал, что того желал его брат, и окажись Альвиер на его месте, то не раздумывая поступил бы точно так же как сам Ресс. Он ненавидел себя за то, что не выполнил возложенного на него важного долга, и не схватил беглеца. Ненавидел за то, что позволил брату погибнуть, и ежеминутно корил себя, что не прислушался к его предостережениям вовремя.

   Сейчас, когда уже поздно было что либо менять, оставшись в полном одиночестве, посреди чужого и незнакомого города, раскинувшегося на настоящей пороховой бочке, фитиль которой уже успел подпалить Дронг, Ресс попросту не представлял, что же ему теперь со всем этим делать, но так часто высмеиваемая им за близость к откровенной трусости, предусмотрительность Альвиера, неожиданно смогла прийти ему на помощь даже после смерти собственного хозяина.

   – Я убью его брат, я убью, – продолжал шептать Ресс, когда неожиданно из заплечной котомки его покойного брата раздался тихий и мелодичный перезвон, словно бы кто-то зазвонил внутри крошечным колокольчиком.

   В первые мгновения воин храма и вовсе не обращал на этот, спугнувший серую крысу звук, никакого внимания, но колокольчик не унимался и с каждой секундой продолжал дребезжать все сильнее и громче, пока не смог наконец вырвать Ресса из его тягостного оцепенения, и не сумел совершить казалось бы невозможное – заставил его подняться на затекшие ноги и медленно заковылять к передвинутому столу.

   Несколько долгих мгновений воин братства смотрел на котомку пустыми глазами, совершенно не понимая что происходит. До его затуманенного сознания не сразу дошло заглянуть внутрь, но когда он все же опомнился, и принялся мучиться с хитроумным, и туго затянутым узлом, на шнуровке, перезвон успел достать уже не только его, но и всех близлежащих обитателей этой ночлежки. Кто то забарабанил ему прямо в стену, с требованием немедленно прекратить этот шум, и ни сколько не обращая на это внимания, и словно бы специально тяня время звона подольше, Ресс долго не мог справиться с этой задачей, распутывая шнуровку подрагивающими руками.

   Когда ему наконец удалось совладать с ней, он почти что не глядя сунув руку в котомку, извлек с самого ее дна небольшое круглое зеркальце в металлической оправе, и звон вокруг тут же смолк, добившись наконец желанного результата.

   Ресс всмотрелся в отражающую поверхность, но вместо своей помятой, небритой физиономии, рассмотрел в отражении перед собой бледное и худое лицо брата Клависа – мастера хранителя ключей храма.

   За прошедшие со дня их последней встречи долгие годы, он успел заметно состариться и постареть. Длинные волосы, собранные в пучок на затылке, совсем уже выцвели и обесцветились. Тонкую, покрытую на носу красными капиллярами кожу, испещрила целая сеть глубоких морщин, щеки ввалились, сделав и без его слишком уж большой нос, похожим на клюв, и глядя на постигшие мастера изменения, Ресс даже испытал к нему легкое чувство жалости, хотя прежде, не очень то и любил этого назойливого проныру.

   – Брат Ресс, вы посылали зов в храм, – перебирая бумаги, и не глядя на собеседника констатировал Клавис. Он говорил совершенно спокойно, словно бы его и вовсе не волновало донесение Альвиера, о котором Ресс уже давно успел позабыть, и ни за что не отправил бы его сам, не смотря на все полученные когда-то предписания и инструкции храма. Лишь Альвиер всегда буквально следовал всем указаниям, не отступая от них ни на шаг, и ни раз доставал спутника нравоучениями, когда тот попросту плевал на возложенные на их плечи запреты.

   – Да, – едва смог выдавить Ресс из пересохшего и осипшего от затянувшегося молчания горла. – Мне срочно нужно поговорить с магистром, у меня важная, и очень срочная информация для Обилара! -Зеркала связи, способные устанавливать контакт даже сквозь Междумирье, потребляли такое большое количество мощи Оргодеона, что пользоваться ими разрешалось лишь в самых крайних и безнадежных случаях, когда иного выхода попросту не было, и лишь старейшины отвечали на подобные запросы странствующих вне храма братьев. Клавис никогда не входил в их число, и даже не сколько не сомневаясь в его преданности и верности Храму, Ресс не собирался выкладывать всю столь ценную информацию человеку, который даже не должен был отвечать на подобный призыв.

   – Обилара сейчас нет в Храме. – Тут же сухо, сообщил ему ключник не отрываясь от своей внушительной стопки бумаг и множества свитков. Отсутствие никогда прежде не покидавшего святилища Обилара, похоже совершенно его не беспокоило, словно самое обычное и рядовое событие, но для любого, кто как и Ресс, вырос в стенах храма, провел там большую часть своей жизни, и прекрасно знал все внутренние порядки, подобная новость звучала словно громкий набат, звеневший на всю округу, о смертельной угрозе. Обилар прежде не покидал стен святилища, старейшины всегда оставались на вверенных им постах и лишь действительно серьезное происшествие, настоящее бедствие, или крупномасштабная катастрофа могли заставить магистра всего ордена изменить своему нерушимому правилу всегда оставаться на месте.

   – Брат Холли? Брат Джой? – Назвал Ресс имена остальных почтенных старейшин, чем смог наконец оторвать мастера от изучения документов и заработал от него полный неподдельного удивления, странный взгляд.

   – Кажется тебя слишком давно не было в храме, брат Ресс. Холли и Джой давно покинули нас, и отправились в свет. Они оба мертвы уже несколько лет, и сейчас я отвечаю за все что происходит у нас в храме, так что тебе продеться докладывать мне, или ждать возвращения Обилара, которое может случиться очень не скоро.

   – Хорошо, – кивнул Ресс, хранитель ключей, или кем бы он ни был теперь, попросту не оставил ему никакого иного выбора. – Мы нашли брата Дронгара, – при упоминании этого имени брови старика поползли в верх, впервые проявив наличие эмоций на его казалось бы безжизненно застывшем, словно маска лице, но Клавис тут же взял себя в руки и вернул холодно невозмутимое, спокойное выражение. – Брат Альвиер мертв, – продолжил Ресс и это известие совершенно не вызвало никакого отклика на лице старика. Пожертвовавший собой ради их общего дела Альвиер, похоже значил для братства куда меньше чем предавший все его идеалы сбежавший изменник, и это мгновенно разъярило, и без того злобного на весь мир Рессса, как личное оскорбление. Он скрипнул зубами от разрывавшей его внутри бури ненависти, но все же не стал подавать виду своему собеседнику, и терпеливо, вопреки своему обыкновению начинать ворчать по мельчайшему поводу, продолжил доклад, желая как можно быстрее покончить со всеми формальностями и, дождавшись подмоги, все же взять проклятого беглого брата за горло.

   – Он все еще здесь, в Городе-на-грани, совсем близко, и мне нужна ваша помощь. – Просьба Ресса прозвучала как самый настоящий, не терпящий возражений четкий приказ, но ключник, вновь закопавшись в свои бумаги, словно бы в них имелось хоть что-то не менее важное чем поимка Дронгара, водил вдоль строчек тонким и крючковатым, перепачканном чернилами пальцем, и беззвучно бормоча что-то себе под нос, пропустил это мимо ушей, словно бы и вовсе не слушал доклада странствующего брата, не находил в нем ничего действительно интересного, или и вовсе полагал чем-то мелким и не заслуживающим никакого внимания. Казалось, что бумаги, разбросанные по столу, занимали его в тот момент куда больше, чем все остальное, и глядя на это Ресс все же не выдержал, сорвавшись на крик.

   – Клавис, ты меня вообще слышишь?! Понимаешь о чем я тебе сейчас говорю?! Если ты бросишь свою писанину и поторопишься прислать сюда побольше людей, мы еще успеем схватить его прежде, чем он вновь успеет от нас ускользнуть!

   – Вам удалось обнаружить Оргодеон? – Все так же не отрываясь от записей, и не обращая никакого внимания на грозные выкрики, равнодушно осведомился он из отражения. Кажется лишь этот вопрос действительно интересовал равнодушного мастера, которому было плевать на все остальное, за исключением стопки помятых пергаментов.

   – Нет, Дронг не носит его при себе.

   – Жаль, это очень упростило бы нам всем жизнь.

   – Ты собираешься там сделать хоть что-то?! – Окончательно терял терпение и выходил из себя воин храма.

   – Брат Дронгар все еще там?

   – Полагаю, да.

   – Хорошо. Оставайся на месте и жди, не упускай его из виду, что бы там не случилось и не дай ему скрыться снова. Дронг нужен нам живым и невредимым, так что проследи что бы не единый волос не упал с его головы, не высовывайся, и постарайся не влипать в неприятности, я скоро свяжусь с тобой снова, когда смогу заняться этим вопросом.

   – Что?! – Возмущению Ресса просто не было разумных пределов. Он готов был вот-вот взорваться от дикого негодования и если бы не тысячи лиг отделяющие его от хранителя ключей храма, он наверняка не упустил бы возможности познакомить его безразличное ко всему лицо со своим кулаком. – Да ты из ума выжил, Клавис! Это же Дронг! – Буквально трясло Ресса от напряжения. – Ты хоть помнишь, кто он, и что натворил?! Или цифры в бумагах окончательно вытеснили все остальное из твоей дряхлой памяти, включая рассудок?! Немедленно доложи обо всем Обилару! Пришли сюда всех кого только сможешь! Мы должны оцепить город, пока он не смог ускользнуть!

   – Мне не требуются твои напоминания, брат Ресс. – Все же отложил он свой длинный свиток в сторону и упер в брата злобный, но все так же пронзительно ледяной взгляд. – Я прекрасно осведомлен о деле брата Дронгара, и приму соответствующие меры без всяких подсказок.

   – Когда мне ждать помощи? Кто из наших сейчас ближе всего к острову?

   – Не будет ни какой помощи, не сейчас. Пока что ты останешься там один.

   – Что?! Ты из ума выжил?! Если Обилар узнает, что ты не помог мне схватить предателя, когда у нас наконец появилась такая возможность, он самолично казнит тебя за измену!

   – Сомневаюсь, у Обилара, как и у всего нашего братства, сейчас есть куда более важные задачи и цели, чем поиски беглых братьев.

   – Что? – От подобных известий у Ресса даже дыхание перехватило. Язык словно присох к небу а голос исчез. От накрывшего его волной, возмущения он не мог произнести ни единого слова, и просто ни как не мог поверить в услышанное. После стольких лет поисков, после всех принесенных во имя этого жертв, и после смерти его единственного близкого из всех братьев, Ресс отказывался смириться с мыслью, что все это могло быть напрасно. Не желал верить, что оказалось было в пустую, и готов был голыми руками убить каждого в храме, включая самого Обилара, заставившего его пройти весь этот путь только для того что бы услышать, что братству это больше не нужно.

   – Оставайся на месте, – продолжал тем временем ключник, не замечая перекошенного лица странствующего брата, – продолжай следить за Дронгаром и помни, он нужен нам целым и невредимым, что бы не случилось, ни единый волос не должен упасть с его головы, пока он не вернется под стены храма. Ты меня понял?

   – Хочешь что бы я защищал его?! – Сам не узнал своего голоса Ресс.

   – Если потребуется. Я свяжусь с тобой позже, как только найду время заняться этим вопросом, а пока не высовывайся, и не влипай в неприятности. Дронгар не должен снова исчезнуть.

   – Это еще не все, здесь спящий, и он пробуждается. – Ресс ожидал, что эта новость повергнет ключника в ужас. Его самого она чуть было не поразила до страшного исступления, но услышав это известие он и бровью не повел, словно бы ничего удивительного в подобном совпадении не было.

   – Они все пробуждаются, брат Ресс. Один за одним по всей Сети.

   – Как?! Этого не может быть! Я думал, что все это только Дронг!

   – Именно он это начал, – кивнул Клавис. – Но теперь, когда мы не смогли отыскать его вовремя и упустили нужное время, ловить беглеца может быть уже слишком поздно. Братство уже понесло огромные потери на всех рубежах, во всем храме не наберется даже десятка здоровых и опытных воинов и мне просто некого послать к Междумирному острову.

   – Что же нам теперь делать? Что планирует Обилар?

   – Только то, для чего задумывалось и создавалось все наше братство, брат Ресс. Сражаться. Оставайся на месте, выжидай и следи, Дронг сейчас важен нам как никогда прежде. только он может закончить все это без крови.

   – Я понял, – прошептал Ресс в зеркало, но вместо отражения Клависа увидел в нем свое собственное. Ключник закончил их разговор, и воин вновь, подавленный еще сильнее чем прежде, опустился прямо на пыльный пол.

   – Мы не успели, Ал. Мы не справились, все братство не справилось, все что они делали на протяжении сотни веков оказалось напрасно! Ты слышишь? Они все пробуждаются, надежды нет больше ни для кого! Даже Храм не справиться с этим, а нам, ты не поверишь, приказано защищать повинного во всем этом изменника, который по-прежнему спокойно разгуливает на свободе.

   Дронг Мрак.

   Жизнь – довольно странная штука. Порой она выдает такие неожиданные повороты судьбы, что становится сложно поверить в реальность происходящего, но стоит только немного задуматься над общей картиной, и понять все ее выкрутасы оказывается не так уж и сложно.

   Когда все вокруг успокаивается и затихает, бежит вперед своим чередом и привычным размеренным ходом, без громких событий и значимых происшествий, словно неспешный весенний ручей, ей от этого становиться попросту скучно, и в попытках раскрасить яркими красками блеклую картину всеобщего бытия, она и подбрасывает нам все эти неожиданные сюрпризы.

   Ручей, с каждой своей милей, набирая все большую скорость и ширину, становиться настоящей, полноводной рекой, и внезапно, в самый неподходящий для этого миг, падает вниз с крутого обрыва, превращаясь в рокочущий водопад.

   Еще вчера я был уверен, что рухнул в низ с этого водопада. Лишившись команды, получив невыполнимый заказ, и своей жадной глупостью, заработав отметину самой смерти, на правой ладони, я даже уже успел зажмуриться в полете от страха, и ни сколько не сомневался, что расшибусь об толщу воды, или поджидавшие меня внизу острые скалы. Надежды на спасение почти не осталось, и казалось, что играющий по мне траурный марш уже подходит к концу, но прежде чем поток моей жизни успел достичь того рокового места, где он навсегда скрывался под землю, судьба похоже решила, что избавиться от меня столь быстро и просто, будет не интересно, и словно бы в продолженье своей насмешки, протянула мне спасительное весло, с лодки, тонущей по соседству.

   Сам не веря в свою удачу, я обзавелся призрачным шансом выбраться сухим из этой воды. В невероятно короткие сроки собрал полноценную команду глодаров, готовую в любой момент ринуться за мной в Бездну, и даже раздобыл невероятно редкое Познание. Казалось, что жизнь вновь возвращается в привычное русло ручья, приходит в норму, а впереди, все же маячит теплый островок моего будущего, но это оказалось всего лишь иллюзией.