Текст книги "Сеть созвездий (СИ)"

Автор книги: Леонид Крестов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

   Этот мертвец, так же как и все прочие, не был моей сестрой и в первый миг я даже испытала сказочное облегчение, но оно не смогло остаться со мной на долго, и быстро уступило свое теплое место уже знакомой смутной тревоге. После посещения залитой кровью таверны, с кучей трупов внутри, где без сомнения побывала моя сестра, все мои опасения только окрепли и обрели новую силу. Они, мучавшие меня с самого приема, даже и не думали исчезать, словно Олисии все еще, и прямо сейчас, угрожала куда большая опасность, чем прежде.

   – С вами все в порядке? – Первым заметил приближающееся ко мне недомогание офицер. Не знаю, что он видел со стороны, но мне казалось, что мир вокруг пошел кругом, а неведомая ледяная хватка вновь сжала горло не позволяя сделать ни единого глотка воздуха. Эльфийский яд, о котором я слышала краем уха перед тем, как лишиться сознания в парке и тот о котором я совершенно позабыла при пробуждении, кажется начал действовать на меня в полную силу, и лишь не побоявшись запачкать руки, я смогла устоять на ногах, мертвой хваткой вцепившись в окровавленные перила.

   Дронг Мрак.

   Ростовой лук сложно было назвать легким и удобным в применении, надежным оружием. Созданный специально против тяжелой брони, закованных в металл латников, он был дьявольски тяжел и массивен. Даже самые умелые и опытные лучники не всегда могли справиться с этим зверем, а обычный, рядовой человек, и вовсе не сумел бы оттянуть его тугую тетиву на себя.

   Не знаю кем был тот загадочный лучник, что почти что смог отправить меня на тот свет из этого лука, но сумев так точно послать утяжеленную, зазубренную стрелу, на столь внушительное расстояние, он явно был мастером своего дела и настоящим профессионалом. Лишь чудо, в виде предупредительного выкрика белоголового подростка, уберегло меня от незавидной участи пробитой насквозь, насажанной на булавку, и прибитой к земле, пестрой бабочки, и вновь избежав встречи со смертью, я не смог не оценить тщательную подготовку стрелка.

   Более удачной позиции для подобного убийства, выбрать было попросту невозможно. Засев на самой высокой крыше, он не только получил великолепный обзор на всю близлежащую округу, предусмотрел сразу несколько вариантов отхода, по соседним, куда более низким зданиям, в любую из понравившихся сторон, но и укрывшись за широкой печной трубой, защитил себя от всех возможных вариантов ответной атаки. Единственный вход в это строение располагался с другой стороны улицы, и не умея мгновенно взбираться по гладким и ровным стенам, не имея достаточно времени и шансов оббежать дом, и не в состоянии отрастить себе крылья, что бы вмиг взмахнуть на верх, ни кто, при всем не малом желании, не смог бы добраться до лучника вовремя, и достичь его прежде, чем тот сумеет уйти.

   Единственное что мне оставалось – это попытаться сбежать, и заметив, как проклятый стрелок вновь оттягивает на себя тетиву, я проворно, почти что одним рывком, прямо с земли, руками помогая себе оттолкнуться, метнулся за ближайшую стену.

   Регнор тут же оказался рядом, как и я, прижавшись спиной к холодным камням. Вместе мы выждали пару минут, боясь высунуться наружу, прямиком под прицел, но вскоре, я все же нашел в себе мужество аккуратно и быстро выглянуть из укрытия. Ожидая, что в мою сторону тут же метнется кровожадная, оперенная смерть, я бросил на верх всего лишь один быстрый взгляд, и тут же отшатнулся назад, но как оказалось, опасался я совершенно напрасно.

   Силуэт лучника уже исчез с крыши, растворившись словно его и не было вовсе.

   – Проклятье! Ушел! – Повернулся я к тяжело дышавшему рядом подростку. – Ты успел его рассмотреть?

   – Нет. – Отрицательно покачал головой тот, чем вновь заставил меня расщедриться на ругательства.

   – Как ты вообще сумел его там заметить, так вовремя? – Столь невероятное везение, неожиданно свалившееся мне прямо на голову, посреди целой череды неудач, было столь невероятным стечением обстоятельств, что это даже казалось мне подозрительным.

   – Мне повезло. – Уклончиво ответил подросток, не отрывая свой взгляд от земли. Он снова чего-то явно не договаривал, и ни сколько не веря в такие случайности, я решил непременно допросить его обо всем позже, когда у нас появиться спокойное время, и ни от кого не потребуется бежать, прятаться или обороняться. Надеюсь, что однажды, рано или поздно, такое свободное время все же настанет, а пока совсем рядом с нами на свободе разгуливает убийца, который мог исчезнуть лишь для того, что бы выбрать себе новое место для повторного выстрела, нам обоим давно пора было уносить ноги, и не задерживаться на одном месте для долгих бесед.

   – Уходим, – шепнул я Регнору, и почти что силой потащил его за собой, прочь от столь пустынного, по меркам нашего острова, грязного переулка.

   Все еще не уверенный, что убийца действительно решил скрыться с места неудавшегося преступления, а не кружит где ни будь неподалеку, выжидая удобного момента для новой атаки, я намеренно поволок Регнора по самым широким и многолюдным, центральным улицам нашего города. Посреди разношерстной толпы, в плотной давке и общем гвалте, шансы на повторное нападение, конечно же не исчезали с лица земли полностью. Настоящие мастера могли достать свою жертву где угодно, и уйти незамеченными, но под постоянной угрозой нарваться на один из многочисленных в центре патрулей стражи, на глазах сотен свидетелей и посреди забитой людьми и почти перекрытой дороги, сбежать по которой было не так то и просто, не многие, даже из самых лучших убийц, отважились бы на такой рискованный шаг, и пошли на столь вопиющую дерзость. Куда удобней и безопасней было бы подготовить новую, более надежную и продуманную западню, чем бросаться в погоню, но я долго не мог успокоиться. Прячущийся где-то рядом убийца мерещился мне за каждым углом, каждая крыша выглядела чересчур подозрительно, а каждый прохожий, слишком долго задержавший на мне взгляд, вызывал рефлекторное прикосновение к рукояти меча. Ни сколько не жалея потраченного в пустую, драгоценного времени, я долго петлял по торговым рядам, высматривая возможную слежку. Паранойя преследования не отпускала меня не менее часа, и лишь трижды обойдя рынок по кругу, я все же сумел успокоиться, прийти в норму, и вспомнил о всех своих неотложных делах.

   Первым делом следовало навестить горбатого мастера в Закрытом проулке, и обзавестись у него всем необходимым для спуска. Путь туда был не близким, но отправлять малыша в Мертвый мир без брони, оружия, и защитного амулета, было все равно, что забросить его в клетку со львом, и тяжко вздохнув, я вновь отправился нарезать по городу очередной крюк к окраине Игрового квартала.

   Закрытый проулок, не смотря на свое вполне говорящее название, отнюдь не являлся, закрытой от всех территорией. Его не отгораживала от всего остального города, ни разделительная высокая стена, с надежной охраной, ни магический, непреодолимый барьер, а тайный проход не сторожили неведомые злобные твари, призванные прямо из Тьмы. Войти туда, в любой момент, мог каждый желающий, но сделать это было крайне не просто даже тем, кто уже ни раз уже побывавшем в этом странном, и пугающем всех новичков, мрачном месте.

   Единственный вход – узенький проулок, в который с трудом мог протиснуться даже один единственный человек, располагался между парой совершенно неприметных домов на Осколочной улице. Все строения на ней были совершенно однотипными и похожими между собой как две капли воды. Сразу же определить нужное место, и ни разу не забрести в один из соседствующих с ним тупиков, было крайне не просто, и ни один случайный прохожий, впервые оказавшийся на нашем острове, никогда бы даже не заподозрил, что за этими, плотно прижавшимися друг к другу домами, может прятаться еще одна небольшая площадь, кольцом прикрытая домами со всех сторон, и никто, никогда, не смог бы отыскать этот, самый черный из всех рынков города, без чужой, посторонней помощи со стороны.

   В этот раз поиски прохода заняли у меня не так много времени, как обычно. Всего лишь пару раз проскочив мимо нужного места, довольно скоро я заметил едва приметную метку на одной из серых каменных стен, и свернув в темный проход, заработал от малыша полный тревожного недоумения, удивленный взгляд. Глядя вперед, он конечно же, даже не подозревал, что ждет нас с другой стороны. Закрытый проулок полностью скрывался от глаз, и всем вокруг казалось, что за этим узким проходом нет ничего, кроме очередного тупика, мусора, и копошащихся в нем жирных крыс.

   – Не знаю, что ты задумал, глодар, – заглянул он за мое плече в глубь, – но забиваться в щели и прятаться словно крысы, это не самый лучший план, даже при нашем, не самом удачном раскладе. – Сомневаясь малыш не торопился протискиваться в след за мной, и я лишь наградив его тяжелым взглядом, молча двинулся дальше, вынуждая отправиться за собой. – Ты может быть хотя бы объяснишь мне, куда и зачем мы идем? – Все же последовал он за мной, с явным недовольством и брезгливостью на лице. – Мы нарезали по городу уже ни один круг! Трижды обошли весь центр, а теперь еще и по грязным подворотням решили пройтись? – Продолжал бурчать он, пока мы наконец не выбрались на небольшую, круглую площадь, плотно окольцованную со всех сторон высокими зданиями, и у подростка, как и у меня в свое время, когда я впервые оказался в этом проулке, тут же перехватило дыхание и испарился дар речи.

   Регнор замер, как вкопанный, увидев перед собой столь просторное пустое пространство, надежно спрятанное посреди шумного города и уставился на возвышающийся из земли обелиск, клыком торчащий из земли вверх, прямо на против прохода. Он расположился прямо по центру Закрытого переулка, и встречал всех явившихся сюда, словно привратник. Малыш не отрывал от него своего взгляда, чуть было не распахнув от удивления рот, и словно бы даже не замечал всего остального Закрытого переулка, на чьем мрачном и пугающем фоне этот камень совершенно не выделялся, и не привлекал к себе ровным счетом никакого внимания.

   Вокруг нас, на всех здешних вывесках и дверях, красовались черепа и пентаграммы. Стены были расписаны странными, и не знакомыми мне, зловещими символами, а некоторые не слишком приличные изображения, на рекламных щитах, могли заставить покраснеть, и смущенно отвернуться, даже меня.

   За ближайшей к нам, расположенной прямо у самого входа, широкой застекленной витриной, красовалась сосуды и емкости, с живыми, и еще бьющимися в них человеческими сердцами, раздувающимися словно меха, настоящими легкими, совсем недавно принадлежащими живым людям, и множеством других органов и конечностей принадлежавших неизвестным мне видам и тварям. В самом углу, из аквариума на меня смотрела целая сотня самых различных глаз, неотрывно следивших за каждым моим движением, и заставляющая чувствовать себя не слишком комфортно под этим присмотром, а на самом верху, подвешенные за волосы, висели высушенные головы, распахивавшие рты в беззвучном, но протяжном, вопле о помощи.

   Здесь, в Закрытом переулке, подобное было не редкостью. В местных лавках и магазинах давно, и с успехом, торговали всем тем, что во всех прочих мирах давно уже было под строжайшим запретом, и грозило неминуемой казнью любому покупателю и продавцу.

   Еретические трактаты и гримуары, инструменты и даже материалы, для занятия некромантией, редкие алхимические ингредиенты, чья добыча была под строжайшим запретом, и многое другое, от чего порой становилось не по себе даже закаленным, далеко не впечатлительным людям, продавалось здесь без зазрения совести.

   На острове, где никогда не существовало ни каких ограничений в торговле, все это продавалось абсолютно легально, и почти что открыто. Многие пересекали Междумирье исключительно ради посещения этого злачного, и всегда немноголюдного, неприятного места, и по каждому из здешних клиентов, не исключая и многих моих знакомых глодаров, давно уже плакала виселица.

   – Глазам своим не верю, – тихо пробормотал малыш себе под нос. Не смотря на все впечатляющее многообразие окружающих нас запретных, и порой отвратительных, отталкивающих товаров, он не отрывал своего восхищенного взгляда от обелиска, словно бы увидев перед собой настоящую, неподдельную ценность и невиданное сокровище, а не обычный серый валун, ни как не привлекающий к себе ни какого внимания, на фоне всего остального.

   – Ты знаешь, что это, Мрак? – Наконец оторвался он от этого зрелища, все еще ни разу не удосужившись осмотреться по сторонам.

   – Это всего лишь камень, малыш. Пойдем, не стоит задерживаться у прохода. – Потянул я его за собой, но Регнор, словно завороженный обелиском, даже и не подумал сдвинуться с места.

   – Нет, Мрак. Это тебе ни какой-то там камень! Это надгробие, очень древнее, и возможно, опасное.

   – Что? – С легкой долей ироничной издевки проронил я. – Даже если это и так, и под камнем действительно кто-то зарыт, то случилось это так невообразимо давно, что там уже и костей не осталось. Ни один, даже самый сильный маг, или проклятие, не сумеет заставить подняться из земли этот прах.

   – Ты просто не понимаешь! Вон! Видишь это?! – Указал он на почти стершийся и едва заметный узор, обвивающий обелиск спиралью от самого его низа, до заостренного верха. – Это же Аргарнарх! Язык предков. Древнее наречие Повелителей! На нем говорили сами драконы!

   – Вот как? Кажется ты все же заработал себе сотрясение парень. – Хохотнул я.

   Любому ребенку было известно, что драконы, если они когда-то и существовали на свете, давно уже вымерли, или покинули Сеть созвездий еще в самые незапамятные времена. Сейчас все эти всемогущие ящеры жили лишь в древних, и ни чем не подтвержденных, легендах и мифах. Я, как и многие другие, справедливо считал их обычной древней сказкой, вымыслом чистой воды, и ни за что бы не поверил, что здесь, на острове, прямо у нас под ногами, может быть захоронен настоящий дракон. – Ты бредишь малыш!

   – Вовсе нет! – Тут же обозлился, и оскалился он. – Я уже читал это, в книгах конечно.

   – Ты что же, можешь прочесть это?!

   – Конечно. – Кивнул Регнор. – Eviness tooen milas az Oges, ir veg, az villen Gassf, – Как-то гортанно произнес он, без запинки, будто бы и правда читая эти, едва заметные, каракули, переплетающиеся в сложный узор, и не смотря на охватывающее весь наш остров, сложнейшее заклятие общей речи, позволяющее представителям разных рас и народов, разговаривающих на самых различных языках и наречиях, понимать друг друга без перевода, я не понял ни слова.

   – Это предупреждение. – Словно бы поняв, по вытянутому выражению моего лица, что я совершенно не понимаю о чем идет речь, заботливо пояснил он. – Такие предостережения драконы оставляли на гробницах Титанов, первых владык мирозданья. Перевести его в точности наверное невозможно, но общий смысл в том, что жизнь обличия силы не тленна, и блага умереть у нее нет.

   – Звучит, как полная чушь. – Честно признался я, чем снова заработал от малыша недовольный взор, и не став больше тратить на камень ни секунды своего времени, обошел обелиск, и направился в самый дальний угол Закрытого переулка.

   Мастерская горбуна, в отличии от всех остальных, расположенных здесь, соседних строений, совершенно не походила на обычную торговую лавку. У нее не было ни витрины, с разложенными на ней товарами, ни вывески, ни даже таблички на двери. Самое обычное и неприметное приземистое здание, с неудобным подходом, вовсе не вызывало никакого желания заглянуть внутрь, и ничего не сведущий о нем человек, наверняка проскочил бы мимо, не заподозрив в этом ветхом домике даже намека на один из самых необычных магазинов на всем нашем острове.

   Изнутри ситуация обстояла не лучше. Шагнув за порог и оказавшись в кромешной тьме, можно было решить, что забрел в заброшенный, и давно пустующий дом, с наглухо забитыми окнами, но стоило только глазам привыкнуть к царящему внутри полумраку, и как следует рассмотреть внутреннее убранство приемной, как это обманчивое ощущение тут же испарялось бесследно.

   Небольшая комната была обставлена довольно добротно и при нормальном освещении наверняка могла бы показаться довольно уютной. Под ногами здесь лежал ковер с толстым ворсом, гостей ждали удобные кресла, расположенные на против низенького, словно бы детского столика, и такого же стула. У дальней стены, над давно ни кем не растапливаемым камином, висели прозрачные, словно бы вылитые из настоящего хрусталя, ветвистые, как у олений, внушительные рога, принадлежащие неизвестному мне животному, а в ближайшем углу, красовалась точная копия моих собственных глодарских доспехов, выставленная всем на показ.

   – Я ожидал вас, мсье Дронг. – Раздался из глубины дома скрипучий и неприятный голос горбатого мастера. Он, как и обычно, каким-то неведомым мне образом, уже узнал о появлении новых гостей, и уже спешил к нам, стуча об пол своей изогнутой деревянной клюкой.

   Внешность старика, мягко говоря, была не самой стандартной, и от того извечный полумрак царил под его крышей не из простой прихоти горбатого мастера, и совсем не случайно. Один его вид мог легко напугать до заикания не подготовленного к подобному зрелищу случайного гостя, и порой старик и вовсе предпочитал не показываться перед гостями, общаясь с ними исключительно из небольшого, пропиленного в стене окошка, занавешенного плотной тканью.

   С зелено-коричневой, болотного оттенка, морщинистой и склизкой кожей, покрытой темными, напоминающими гниль пятнами, и сетью чернеющих под ней вздутых вен, он напоминал собой огромную жабу, выбравшуюся с гнилых топей Мертвого мира.

   Чрезмерно большая, и совершенно не пропорциональная голова, была слишком тяжела для его тонкой шеи. С раздувающимися, и раздающимися в стороны, от дыхания, выпуклостями на висках, она всегда была наклонена немного на бок, и слегка покачивалась, будто от ветра.

   Мертвые и застывшие, никогда не моргающие глаза, фосфорицировали во тьме, как у кошки. Слишком широкий, раскинувшийся почти от уха до уха, отвратительно кривой рот, лишь усиливал его сходство с огромной и мерзкой рептилией. Казалось, что распахнув эту пасть, старик может заглотать в себя целую голову, но к счастью, на сколько мне было известно, горбун, как и весь его редкий вид, пренебрегал любым мясом и не смотря на весь свой отталкивающий облик, был крайне медлительным, хилым и совсем безобидным.

   Никогда не относясь к числу особо пугливых, я давно уже успел привыкнуть к нелицеприятному зрелищу его внешности, и всегда встречался с мастером с глазу на глаз, но совершенно позабыв про подростка, застывшего у меня за спиной, я наверное заставил его испытать настоящее потрясение, при виде столь пугающего создания, вынырнувшего прямо из мрака.

   Тихо охнув при появлении мастера, Регнор поспешно отшатнулся назад, к двери, но к счастью у него хватило выдержки не завопить в голос, и не броситься прочь. Не став кидаться в выползшую нам на встречу склизкую тварь всеми подвернувшимися под руку тяжелыми предметами, он схоронился где-то у меня за спиной, и относительно хорошо пережил эту не самую приятную из всех возможных встреч.

   – Не представите меня вашему спутнику? – Неспешно опустился мастер на низенький стул. Совсем немногим пониже самого малыша, из-за огромного, пульсирующего на спине горба, заставляющего его ходить руной "Г" он, даже на ногах, всегда казался не больше низкорослого гнома, а сидя, и вовсе чуть ли не касался носом земли.

   – Конечно же, мастер Царни – кивнул я, присаживаясь на против, в одно из патующих кресел. – Это Регнор, мой новый подельник.

   Старик с явным любопытством осмотрел малыша с головы до ног, словно бы оценивая товар на прилавке, и по выражению его перекошенного лица, сложно было понять остался ли он доволен открывшимся ему зрелищем.

   – Присаживайтесь, мсье, – указал он Регнору на соседнее место, но все еще избегающий смотреть в сторону старика парень, с опаской покосился на кресло, словно бы ожидая подвоха. Лишь внимательно осмотрев предложенное ему место, и убедившись, что на ткани нет ни капельки оставленной стариком слизи, он медленно и аккуратно пристроился на самом краю, словно робкая и застенчивая, юная девушка.

   – Чем могу служить вам? – Повернулся старик ко мне. Он, несмотря на то, что совершенно не обладал чародейским даром, и в жизни не сотворил ни единого заклинания, был одним из лучших мастеров, древнего, простого, но действенного рунного и обрядового колдовства – заклинателем. Используя в своей работе исключительно ритуалы, колдовские знаки и заговоры, не требующие врожденных талантов, он умел зачаровывать и заговаривать вещи получше многих архимагов и равных ему в этом деле, на острове не было. При помощи сложных, а иногда и темных, кровавых обрядов, он умел вселять в предметы духов – слуг, знал секрет нанесения гномьих рун, способных любой, самый обычный предмет, наделить необычными качествами, и превратить его в дорогой артефакт, свойства которого зависели только лишь от пожеланий заказчика, и многие глодары постоянно пользовались услугами мастера. Он заряжал наши амулеты, зачаровывал броню и оружие, и снабжал нас многим другим, без чего в Мертвом мире было просто не выжить.

   – Сегодня мне потребуется лишь стандартное снаряжение, ничего больше.

   – Вот, как? Вы что же вновь собрались посетить Мертвый мир, в столь неблагоприятное для этого время? – По скрипучему голосу старика сложно было понять действительно ли он удивился такому раскладу.

   – Собрался, и по тому, нам обоим приодеться очень поторопиться. Весь заказ понадобиться мне уже к завтрашнему утру.

   – Что именно вам потребуется на сей раз?

   – Пара новых глодарских доспехов, зачарованных и, конечно же, с заряженными амулетами. – Начал я, но мастер, в совершенно не свойственной для его всегда подчеркнуто вежливой манеры речи, неожиданно позволил себе меня перебить.

   – Пара? – Протянул он, и бегло смерив взглядом Регнора, принялся внимательно оглядывать мое облачение, ища в нем изъяны. – Но зачем, же вам пара, мсье Дронг? Что не так стало с вашей броней? Я не вижу на ней серьезных повреждений, и даже царапин.

   – С моим доспехом все в полном порядке, – поспешил успокоить его я, – ваша работа, как всегда безупречна, и очень надежна, – лесть мгновенно заставила мерзкую улыбку старика стать еще довольней и шире, – но даже вдвоем идти в Мертвый мир слишком опасно. – Закончил я, и Регнор мгновенно заерзал на кресле, словно стараясь разместиться в нем поудобней. Наличие в моих скромных планах третьего спутника было для него нежданным поворотом, но он, слава Богам, не стал вмешиваться в разговор и выяснять все прямо сейчас.

   – Понимаю, – кивнул мне горбун и начал записывать. – Особые пожелания будут? Ночное зрение в шлем, может быть? Или внутренняя связь амулетов, позволяющая общаться на расстоянии?

   – Не стоит. Самый обычный, стандартный набор чар вполне подойдет. Времени у вас и так мало, и я не хочу загружать вас больше чем требуется.

   – Мудрое решение, мсье Дронг. Провиант?

   – Конечно, запас вашего поила, на пару недель. – Любая еда в Мертвом мире была чистым ядом, но и обычная, принесенная из вне провизия, засушенная, засоленная или завяленная, специально для дальней дороги и долгого хранения, в Бездне, превращалась в отраву за считанные часы. Лишь специальные питательные составы, отвратительные на запах и вкус, запечатанные в специальные, зачарованные и не бьющиеся бутылки и фляжки, могли продержаться достаточно долго и не выворачивали человека на изнанку пропитавшись витавшей вокруг отравой.

   – Что-то еще?

   – Ускоряющие заживление ран эликсиры, полный набор противоядий, – начал я перечислять стандартный список своей амуниции, – зелья священного гнева и тигриного зрения, пара десятков охранных кругов, разового использования.

   – Разового? Не желаете, ли взять один, долгозарядный? Стоит он конечно немного дороже, но зато хватит его на весь спуск, и вам не придется каждый раз покупать себе несколько десятков новых. Долгозарядные легко зарядить, как амулеты.

   – Нет, мастер, это риск. Нападение любого из порождений Бездны может вывести круг из строя, повредить его или выпустить весь заряд. Разовый будет легко заменить, прямо на месте, а возьми я долгозарядный и его поломка или потеря, на весь остаток спуска может оставить команду без должной защиты.

   – Как пожелаете.– Продолжал записывать он и я даже не представлял, как именно он умудряется видеть что-то на листе в таком полумраке. – Что еще?

   – Пара "Живых" веревок, тех, что зацепляются, поднимают и опускают сами, по приказу. Свитки "Прикрытия", среднего и долгого действия, штук по пять, не больше. Пара телепортов, с максимальной дальностью, стабильностью, и сроком работы, те, что я брал у вас в прошлый раз.

   – "Тропы всевышних"? Я знал, что они вам понравятся, процесс переброски почти не сопровождаются неприятными ощущениями.

   – Оценил. – Кивнул я и продолжил. – Сигнальные сферы, немного "Грома", для отпугивания мелких падальщиков и хищников, пара полных пузырьков "Тления". – Магический эквивалент кислоты, всего парой капель, без проблем растворял в себе все что угодно. Таким образом, глодары не редко избавлялись от трупов убитых порождений Мертвого мира, и не привлекали к ним и себе множество любителей свежего и не очень мяса, способных почувствовать запах крови за многие мили. – "Тление", только в небьющимся стеке. – Добавил я и замолк, еще раз перечисляя в голове список и проверяя, не забыл ли я чего-то необходимого.

   – Это все? – Оторвался от записей мастер. – Усмиряющие ошейники, сонные пары нарцефорса?

   – Нет, – покачал я головой, – мы идем не за новым экземпляром в зверинец обезумившего богача.

   – Может быть что-нибудь из оружия? Вижу, ваш спутник, не носит на себе ничего оборонительного, а у меня здесь богатый выбор... – Мастер виртуозно умел обращаться с клиентами и никогда не упускал случая предложить им что-нибудь новое. Уйти от него без чего-то, чего ты совсем не планировал покупать, было попросту невозможно.

   Своей мыслью об оружии, которая отчего-то не пришла ко мне в голову ранее, старик угодил прямо в яблочко. Регнору, как и всем остальным, ни за что не следовало идти в Мертвый мир с пустыми руками, но умел ли малыш обращаться хоть с чем-то?

   Прежде, чем я успел повернуться к Регнору и спросить его об этом вслух, малыш сам ответил на вопрос мастера.

   – Шест, или посох.

   – Посох? – Подобного старику зачаровывать, наверное, еще не приходилось.

   – Именно. Боевой шест. – Подтвердил Регнор чем заставил мастера крепко задуматься.

   – Ни посохов, ни шестов у меня нет, – ответил старик, задумчиво изучая потолок, – но есть кое, что не хуже. Одну минуту. – Торопясь и часто стуча клюкой по полу, горбун исчез в недрах дома и ненадолго оставил нас в приемной одних.

   – Какой еще шест?! – Повернулся я к малышу. – Ты собрался отбиваться от тварей бездны простой, даже не заточенной палкой?

   – Шест не палка. При должном умении им...

   – Можно почесать себе спину! – Перебив, закончил за него я. – Это не надежное и не практичное оружие против... Да, что там против! Это вообще не оружие!

   – Вот, взгляните, мсье Регнор. – Мастер нес что-то бережно завернутое в холщевую ткань. – Это должно вам понравиться. Эльфийская работа, редкая, но не сложная в обращении. – Он протянул малышу легкий сверток и, развернув его, бережно, словно младенца, подросток достал на свет небольшую, удобно умещавшуюся в ладони, металлическую трубу, увитую узором плюща.

   – Ну и что это? – Я не видел в этой штуковине ничего опасного. Она вообще не походила на какое либо оружие, и если бы я не знал старика так хорошо, то решил бы, что он вознамерился подшутить над нами, или пытается нас надуть.

   – Элиа тьет. – Восхищенно выдохнул мастер.

   – Девичья честь? – Удивленно вскинул брови Регнор.

   – Именно, мсье. У эльфов, из высоких миров, это оружие женщин. Простое в обращении, легкое и компактное, я бы даже сказал грациозное и коварное, прекрасное в простоте своего воплощения. Его носят и используют для защиты исключительно жрицы, представительницы прекрасного пола, но эта замечательная поделка подойдет любому, вне зависимости от пола и расы, она может оказаться опасней и полезней любого меча. Поверните колечко, вверху, аккуратнее, большим пальцем, вот так.

   Регнор медленно повернул прокручивающеюся часть трубы, и из нее мгновенно, в обе стороны, вылетело два острых и ослепительно отполированных, металлических штыря, сделавших оружие в два раза длиннее. Толщиной в пару пальцев, они заканчивались острейшими иглами и недобро поблескивали зеленоватыми искрами.

   – Почти невесомое, оно легко прячется под одеждой и не вызывает ни каких подозрений, даже при обыске, – продолжал расхваливать товар мастер, – Я лично обновлял наложенные чары, и даже всего лишь поцарапанный острием, не протянет ни единого дня.

   – Оно отравлено чарами?– Поразился я.

   – Не совсем, но очень похоже. Элиа тьет ранит не только тело, но и душу. Вместе с кровью, жертву покидают жизненные силы, медленно, но верно, капля за каплей, они продолжают убывать до конца, и даже если физическое увечье совсем не опасно для жизни, или рана уже успела закрыться, человек, или кто-то либо другой, все равно уже обречен.

   – Возьми себе меч, я научу тебя с ним обращаться. Или, может быть лук? – Повернулся я к Регнору. Один только вид этой Чести, после всего рассказанного о ней мастером, заставлял меня нервничать.

   – Нет. – Возразил он. – Это то, что нужно. Оно мне подходит.

   – Рад, что смог услужить, мсье Дронг?

   – Хорошо, – кивнул я, при виде этой опасной, как скорпионье жало игрушки. У Регнора от восхищения сияли глаза, и я понял, что отговорить его уже невозможно. – Сколько?

   – Для вас я готов сделать скидку. Сумма заказа и так набежала приличной. Семь с половиной тысяч. Золотом.

   – Сколько?! – Девичья честь стоила ровно на пятьсот золотых дороже обычной цены за доспех. – Вы с ума сошли, мастер. Это грабеж!

   – Эта уникальная вещица. На острове вы второй такой не найдете.

   – Зато посох обойдется не в один раз дешевле! Верни ему это. – Приказал я Регнору, и он, не в силах позвенеть своим золотом в карманах и вынужденный подчиниться моей воле, покорно, но с нескрываемым разочарованием, исполнил приказ.

   – Ну, хорошо, – тут же смягчился старик. – Я готов уступить вам еще сотню.