Текст книги "Сеть созвездий (СИ)"

Автор книги: Леонид Крестов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 36 страниц)

   Проклятье! Проклятье! Проклятье! Что же я наделал?! Посадил себе на плечи настоящего фанатика! Вот и помогай после этого людям...

   Как же мне теперь от него отделаться, интересно?

   – Не глупи, Хорв! – Вмешался в разговор настоящий голос разума, принявший на себя обличие Идлара. – Он же сам сказал, что мы можем идти, и ничего ему не должны! – Попытался он увести своего спутника в сторону, но тот упрямо оставался стоять на своем месте, неподвижный словно скала.

   – Хочешь уйти?! – Произнес варвар таким тоном, будто бы слова его собственного распорядителя были грубейшим и непростительным оскорблением, порочащим самое святое, что только имелось на свете. – Прекрасно! Можешь идти! Убирайся, если не страшишься стать грязным червем, грязью под ногами у настоящих воинов и мужчин! Уходи, если не боишься гнева отцов, чьи курганы обрушаться серым прахом, когда их род окажется заклеймен трусостью и позором. Убирайся, что бы сгинуть как безродный шелудивый пес, на дороге, в безвестности и изгнании. Проваливай, если можешь так легко продать и запятнать свою честь, и не смей молить о прощении предков. Они не слышат стенаний червей.

   – Да плевать я хотел на всю твою честь! – Неожиданно сорвался Идлар на крик. – Это из-за нее мы чуть с жизнями сегодня не распрощались. А нужно-то было всего лишь вовремя лечь на арене, и все! Подсчитывали бы сейчас золотишко, но нет! Честь его, видите ли, не позволяет! Упертый баран, вот ты кто, а не воин чести. Хочешь, оставайся здесь с ним, – ткнул он в мою сторону пальцем, – доказывай дальше свое благородство, но здесь ни Данбор, твоя честь здесь не стоит и ломаного гроша, а с меня всего этого хватит. Я ухожу, и слышать больше ничего не желаю о твоем проклятом Данборе, и его треклятых законах чести! – Развернувшись, распорядитель зашагал в сторону Игрового, оставив нас в одиночестве.

   Глядя ему в след, Хорворн с такой силой сжал эфес двуручника, что его руки затряслись от дикого напряжения, а лицо побагровело от ярости.

   – Позор своих предков, – презрительно процедил он ему в спину и отвернулся.

   – Возможно, в чем-то он и прав, – обронил я, вспомнив, как каждый раз пытаясь поступить по совести, не редко все усложнял, и делал лишь хуже. Вот как сейчас.

   Может быть мне давно пора было усвоить этот урок? Научиться хладнокровно отстраняться от всего, что меня не касалось. Понять наконец, что любая мораль в наши дни, давно уже устарела, а совесть и честь, в этом грязном и прогнившем насквозь, грязном мире, утратили свое былое значение и величие, превратившись в пустые, и ничего не значащие слова. Мироздание в наши дни, существовало уже по совершенно иным правилам и законам. Соблюдать прежние стало попросту глупо и никто давно уже этим не занимался. Не следовал за голосом собственной человечности и в итоге мы пришли к тому что имеем – городу, который завис на грани, и вот-вот рухнет в Бездну.

   – Нет! – Сурово возразил мне гладиатор. – Он не прав. Ни в чем.

   – Может и так, но мне не нужны спутники. Иди с ним. Мне ты помочь не сумеешь.

   – Если Дан Эон прогонит своего должника, то тот оказался не достоин собственного спасения. Он не заслуживает своей жалкой жизни, если оказался не достоин даже служить и я, как и любой из вольных сынов Данбора, предпочту смерть такому позору.

   Взглянув на него, я мгновенно понял, что воин не шутит. В его глазах горела такая твердая и непоколебимая уверенность, что у меня не оставалось ни капли сомнений, что он именно так и поступит не прислушавшись к гласу собственного рассудка и логике.

   – Хорошо, – сдался я под этим напором, даже не представляя чем еще могу ему возразить. – Ты можешь остаться, пока.

   – Я не покину своего, Дан Эона. – Явно обрадованный, уважительно склонил голову он.

   – Тогда, этот путь заведет тебя прямиком в Бездну, – бесшумно появился малыш откуда-то у меня из-за плеча.

   Ласса Илис.

   Не обладая и крошечной искоркой магического таланта, позволяющий чувствовать чародейскую силу, даже я ощущала, как дом буквально трясло от сотрясающей его невероятной мощи, словно бы в нем бушевал самый настоящий ураган, зародившийся прямо под крышей, или случилось настоящее землетрясение, которое избирательно обрушилось всего на одно жалкое строение, проигнорировав все соседние, и весь остальной город в придачу. Даже приближаться к этому ветхому домику было страшно, он вибрировал, словно бы внезапно обрел настоящую жизнь и угодив в лютую стужу, начал дрожать всеми своими кирпичиками от кровли, до скрытого в недрах земли фундамента. Казалось, что долго он не протянет и вот-вот рухнет прямиком на головы всех, кто имел неосторожность оказаться внутри.

   Разрывающей домик изнутри страшной силы было столь много, что сконцентрировавшись в одном единственном месте, из невесомой, легкой и эфемерной субстанции, которую, словно воздух нельзя было потрогать на ощупь, она превратилась в плотный и тягучий кисель, ощущавшийся всей поверхностью кожи разом. Даже просто продвигаясь вперед робкими и осторожными шагами, я чувствовала ее все нарастающую плотность, и двигалась словно бы против приливной волны, норовящей сбить меня с ног, подхватить и подбросив высоко в верх, разорвать на куски. Казалось, что для этой неведомой силы просто не существует каких либо пределов и расправившись с одним крошечным человечком, вставшим у нее на пути, она этого даже и не заметит.

   – Диор! – Послышалось изнутри, но из-за завываний ураганного ветра я не могла поручиться, что услышала именно это.

   Буря внутри ревела так сильно, словно бы туда набилось целое стадо перепуганных появлением свирепого хищника мелких животных. В этом вое могло послышаться все, что только угодно, в особенности именно то, чего так хотел услышать мой воспаленный и ослабший от воздействия яда разум. Не зная не вызывает ли он у своей жертвы страшных галлюцинаций, преследующих ее перед кончиной, я не могла быть до конца уверенной во всем, что меня окружало, но слыша впереди истошный, и панически вопящий голос сестры, продолжала упрямо и упорно двигаться вперед, наплевав на весь окружающий меня хаос.

   – Нет! Диор! Стой! – Умоляла сестра впереди, и ворвавшись внутрь сквозь распахнутые настежь двери, я с трудом смогла устоять на ногах, схватившись за шаткую стену.

   Внутри предсказуемо оказалось куда хуже, чем было снаружи. Я словно бы оказалась на палубе корабля, угодившего прямиком в шторм. Земля под ногами колыхалась и ходила из стороны в сторону, словно бы морская пучина, но все так же не уверенная в реальности всего, что меня окружало, я продолжала медленно продвигаться вперед боясь опоздать.

   Олисию и Диора я обнаружила в ближайшей же комнате. Моя сестра была прижата своим женихом прямо к полу и казалось, что он готов был впиться в ее беззащитную и открытую шею неестественно длинными и кривыми, для человека клыками. Это зрелище мгновенно отрезвило сознание, и словно бы наполнило меня новой силой, долгое время дремавшей, где-то внутри, и не желающей показываться без должной необходимости.

   Мгновенно подскочив к этой парочке я, что было сил, впечатала сапог здоровой ноги прямо в ни чем не прикрытый бок Диора, и скинув его с Олисии, тут же схватилась за собственное оружие. Я могла бы убить его прямо на месте, сразу же вонзить клинок ему в спину, или добить, пока откатившись от сестры, он еще не успел опомниться, и подняться за ноги, но зная, что Олисия, сколько бы зла не причинил ей жених перед смертью, никогда мне подобного не простит, я не стала спешить, и не отправила его во тьму, только лишь из-за заботы о собственной непутевой родственнице, так обожающей влипать в различные неприятности из-за собственной глупости.

   – Олисия, что здесь происходит?! – Обрушилась я на сестру словно лавина. – Где тебя все это время бесы носили?! Что случилось в таверне?! – Она лишь уставилась на меня дико напуганными глазами, словно и сама не понимала, что твориться вокруг, и не кажется ли ей все это в бреду. Ее лицо было белее мела, и только тогда, сменив гнев на милость и сочувствие, я наконец догадалась спросить единственно важную вещь. – С тобой все в порядке?

   Ответить она не успела, проклятый Диор оказался уже на ногах и одарил меня диким рыком, словно животное, у которого попытались отобрать загнанную в угол добычу. Взглянув прямо в его ненавистное лицо, я обомлела увидев случившиеся в нем перемены, и даже успела усомниться его ли я вижу сейчас перед собой.

   На человека возлюбленный моей дорогой сестрицы теперь походил весьма смутно. Если не считать вполне нормального человеческого строения тела, сейчас он выглядел словно бы восставший прямиком из Нижнего мира злобный демон. В искривившемся и растянувшемся словно у мерзкой и огромной жабы, широким рте, истекающем желтой, зловонной слюной, появились явно нечеловеческие, кривые и остро заточенные клыки. На шее и лице вздулись черные, словно бы распухшие вены, выделяющиеся на фоне мертвецки бледной кожи, так явно, что казалось будто бы они находятся не под ней, где им и полагается, а прямо по верху, но все это было лишь сущими пустяками на фоне провалившихся во тьму, пустых глаз.

   Из этих черных, ледяных провалов в непроглядные мрак, на меня словно бы смотрела сама Бездна. Она сверлила меня леденящим душу взором, и кажется, видела перед собой лишь вожделенный кусок теплой плоти, по которому страшно изголодалась за долгие столетия пребывания в пустоте.

   Диор, или то что было им прежде, кинулось на меня с такой скоростью, что не окажись один из клинков наготове, я ни за что не успела бы вовремя схватиться за оружие и закрыться от нападения. Машинально выставив оружие прямо перед собой, словно заградительный знак на дороге, я направила его прямо в грудь этого монстра, но он, даже не попытавшись отстраниться от него в сторону, налетел открытой грудью прямиком на холодный металл, и кажется совершенно не почувствовал никакой боли, когда клинок с хрустом проломил его ребра, и уйдя глубоко в тело, вынырнул у него из спины, словно пловец. Любое живое существо, на его месте, уже корчилось бы от боли, получив столь серьезную рану или и вовсе, сразу же отправилось на тот свет, но он продолжая твердо стоять на ногах, в отличии от меня.

   Весь его вес, с наскока, толчком обрушившийся на меня, немедленная попытка отшатнуться назад, и жгучая боль отдававшая от лодыжки уже по всему телу, чуть не заставили меня рухнуть прямиком на дрожащие доски пола, но Диор не позволил мне уйти от него столь просто. Вскинув вперед тонкие руки с кривыми, словно бы сведенными в судороге пальцами, и внушительными когтями, он вцепился в мое открытое горло, ледяной, железной хваткой, и сам того наверняка не желая, удержал меня на ногах, не позволив рухнуть на землю.

   В первый миг я даже постаралась набрать в грудь побольше воздуха, решив, что он пытается меня придушить, но жених Олисии, словно бы и не жаждал моей кончины. Он не стал сжимать пальцы достаточно сильно, что бы я начала задыхаться, и лишь начал притягивать мое лицо к своему, еще больше насаживая себя на разделяющий нас клинок, пока рукоять не уперлась прямиком в жуткую рану, кровоточащую черной, густой субстанцией, не имеющей с настоящей кровью ничего общего.

   Распахнув губы, словно для поцелуя и одарив меня жутким смрадом, он кажется, желал впиться в меня своими клыками, но снова качнувшаяся под нашими ногами земля, подбросила нас обоих прямиком в воздух и все же опрокинула прямиком на пол. Хватка чудовища ослабла лишь на мгновение, но мне этого оказалось вполне достаточно, что бы вырваться из его пальцев, и поспешно откатившись в сторону, проворно вскочить на ноги, и сморщившись от боли в лодыжке.

   – Олися, что это?! Что вообще происходит?! – Рявкнула я, выхватывая из ножен второй клинок.

   – Я не знаю! – Голос моей сестры дрожал, надрывался от плача, и обуявшего ее дикого страха. – Что-то рвется наружу, с низу, из самых глубин!

   Этого мне еще не хватало! Мало одного голодного монстра и непонятной бури, охватившей место нашей неравной схватки, так еще и что-то неведомое, от чего земля дрожит под ногами, решило пожаловать на огонек прямиком из глубин. Не добив меня с первого раза в парке, коварная судьба, похоже решила во что бы то ни стало исправить свою ошибку и прикончить меня с особой жестокостью.

   – Олисия, уходи! – Приказала я, даже не оборачиваясь к сестре, стоя между ней и ее женишком, словно зашитый барьер и совершенно не чувствовала себя надежной преградой. Диор, с торчащей из груди рукоятью моего же собственного меча, по всем законам и правилам уже должен был испустить дух, или лежать на полу проживая самые последние мучительные секунды своей жизни, но он, словно бы ни в чем не бывало, сумел не только самостоятельно подняться на ноги, но даже вновь попробовал кинуться на меня, словно бы совершенно не испытывал никаких неудобств. Сейчас он казался мне куда опаснее всех трех эльфийских убийц вместе взятых. Неуязвимые для моего оружия, они все же были живыми созданиями и могли чувствовать боль. Я была способна причинить им хоть какой то, пусть даже незначительный вред и это порождало слабую, но все же надежду, гревшую душу до самого печального конца той истории. Диор же, в отличии от них, был лишен даже этой, казалось бы обязательной для всех живых существ слабости и я совершенно не представляла, как можно бороться с таким созданием, не испытывающим боли и страха. Глядя на оставленное в его груди оружие, я даже начала сомневаться, что это неведомое порождение тьмы вообще можно убить силами человека, и единственный остававшийся нам с сестрой выход, заключался в бегстве.

   Новый рывок твари мог бы впечатать меня в стену словно удар стенобитного орудия, без проблем крошащего прочные каменные стены в мелкое крошево. Наученная предыдущим горьким опытом, я не стала оставаться у него на пути, и не взирая на горящую огнем лодыжку, не позволяющую мне даже медленно передвигаться без боли, стремительно отскочила от него в сторону, на отмажь, не глядя рубанув мечем в бок. Мой удар искоса распорол спину Диора, но и эта рана осталась им незамеченной, словно бы незначительный комариный укус, не заслуживающий к себе никакого внимания.

   – Олисия, чего ты ждешь?! Убирайся! Я не смогу сдерживать его долго! – Вновь потребовала я приказным тоном, но сестра по-прежнему словно бы не и слышала моих слов, продолжала содрогаться на полу от горького плача, даже и не думая убираться из грозящего вот-вот развалиться трясущегося строения.

   Уже предчувствуя очередной подкатывающий к горлу приступ удушья, которые с каждым разом становились все продолжительнее, сильнее, и случались все чаще, я уже успела отчаяться, отбиваясь от стремительных скачков твари все неувереннее, и готова была расплакаться, как сестрица, от свалившейся на меня безысходности. Если бы я только могла, то подскочила бы к Олисии, и схватив ее за шкирку, словно котенка, силой выволокла бы ее наружу и увела прочь. Но даже сама передвигаясь все с большим трудом, от разрастающейся в ноге от любого движения боли, сковывающей движения не хуже стальных кандалов, я ни на миг не могла даже оказаться с ней рядом, танцуя с ее возлюбленным в тесной комнате, словно бы матадор на арене с разъяренным быком.

   Мое дыхание от этих резких скачков уже сбилось. Пот ручьями тек по лбу и спине, недавно пострадавшее в схватке с эльфами плечо, которое даже и не болело после моего пробуждения, сейчас давало о себе знать не хуже ноги, и каждый новый удар уже грозил стать последним, когда Диор неожиданно замер на месте, словно бы все это успело ему надоесть или так же, как и я, полностью выдохшись, он решил перевести дух.

   В первый миг я даже не поняла что случилось, судорожно решая стоит ли мне воспользоваться его остановкой и напасть самой, пока цель столь удачно не двигалась с места. Соблазн и желание снести его голову с плеч были столь велики, что я уже занесла оружие даже не думая сможет ли это остановить не убиваемого жениха, но нанести последний удар я уже не успела.

   Диор сам рухнул на пол, словно подкошенный и я даже не поверила собственному счастью. Решив, что возможно все это лишь хитроумная уловка, призванная усыпить мою бдительность. Я решилась осторожно пнуть его ногой, и насколько это позволяла больная лодыжка, стремительно отскочила обратно. Не состоявшийся женишок, словно бы смерть все же настигла его с внушительным опозданием, даже и не думал двигаться с места и не подавая никаких признаков жизни, ни как не отреагировал на мою проверку. Но мне и этого оказалось мало. Все еще опасаясь, что эта не убиваемая тварь может снова ожить, и вскочит в самый неожиданный момент, когда мы повернемся к нему спиной, я не долго раздумывая, все же снесла голову ему с плеч и только тогда успокоившись окончательно, вспомнила о присутствии Олисии рядом.

   – Успокойся, все уже кончено, – отбросив меч в сторону, упала я рядом с ней на колени и обняла все еще рыдающую сестру. – Диор мертв. Больше он не сможет причинить тебе никакого вреда, успокойся.

   – Это я во всем виновата.

   Голос сестры продолжал дрожать, содрогаясь от всхлипов, но уверенная в том, что теперь уже все будет с ней в полном порядке, я неожиданно для себя почувствовала на щеке собственную скупую слезу, выбравшуюся на волью от охватившего меня счастья.

   – Как ты смогла меня отыскать? – Кажется начала она постепенно приходить в норму.

   – Это было несложно, сестренка. Ты всегда возвращалась домой, когда тебе было плохо.

   – Раньше я приходила сюда навестить маму, – призналась она шепотом, словно бы раскрыв страшную тайну, о которой прежде никогда не позволяла говорить себе в слух. – Я приносила сюда цветы, словно к могиле и сидя на том месте, где прежде стояла ее кровать, разговаривала с ней в слух, будто с живой. Я приходила сюда погрустить и поплакать, рассказывала все свои тайны и последние новости, веря, что она меня слышит. Ты же знала? Думала, что я чокнутая, и в тайне всегда посмеивалась над этой сентиментальностью.

   – Я никогда не считала тебя чокнутой, – честно ответила я признанием на признание. Некогда этот дом был и моим, я также слушала здесь мамины сказки, сидя у нее на коленях, и это обветшалое место и для меня хранило не мало воспоминаний о прошлом. Не раз потом я мечтала вернуться сюда так, что бы все вокруг стало, как прежде. Но некоторым мечтам никогда не суждено сбыться. После маминой смерти, когда мы с сестрой оказались на улице, этот дом стал для меня напоминанием лишь о смерти, а для нее остался памятником счастливому беззаботному детству, когда все вокруг было хорошо и прекрасно.

   – Как ты смогла его победить? У меня это так и не вышло, – вновь всхлипнула Олисия боясь даже повернуть голову и взглянуть на тело возлюбленного.

   – Ни как. Он сам рухнул на пол и затих.

   – Что?! – Сестра дернулась в моих объятьях и стремительно оглядела все углы комнаты дикими от страха глазами, словно боялась, что сейчас там появиться целый десяток подобных Диору тварей. – Оно ушло само? Ты уверена?

   – Уверенна. – Кивнула я. – Что случилось?

   – Нам нужно бежать! Скорее!

   – Может ты уже объяснишь, мне наконец, что происходит? – Полное непонимание и незнание уже начинали меня раздражать.

   – Эта тварь была голодна, и ни за что на свете, не сбежала бы от двух жертв добровольно, если только ее не спугнуло, что-то настолько ужасное, что этого опасалась даже она.

   – О чем ты, тьма побери говоришь?!

   – О том, что поднимается из недр острова на поверхность. Не знаю, что я смогла пробудить, но готовься, скоро оно уже будет здесь.

   Словно бы в подтверждение ее слов в прихожей раздался топот тяжелых сапог, но вместо обещанного сестрой ужаса, к нам ворвались уже знакомые мне по таверне мисс Триеры нерасторопные стражники с алебардами на перевес, и я тут же обругала себя за столь нелепую ошибку и слепую наивность.

   Наплетя им с три короба, что была хорошей подругой покойной хозяйки и примчалась к ней, как только услышала скорбные вести, я битый час отвечала на их вопросы, рассказывала обо всех врагах, недоброжелателях, возможных завистниках, наследниках мисс Триеры и событиях, которые по моему мнению могли бы послужить причиной расправы. Рыдая на взрыв и разыгрывая из себя убитую горем неутешную леди, которая даже говорить не могла связно от скорби, я конечно же не сказала им ничего важного, и когда они отпустили меня на все четыре стороны, искренне считала, что стражники поверили каждому моему слову, но провести людей в форме оказалось не так то и просто. Возможно я была для них слишком подозрительной и единственной ниточкой в этом кровавом деле, или просто для надежности, но они решили проследить за мной по городу и я привела их прямиком в дом.

   – Ласса и Олисия Илис, вы обвиняетесь в умышленном убийстве Миласы Альвент и ночной резне в Игровом квартале, – Заявил нам с порога знакомый мне офицер, наставив на меня острие алебарды.

   Глава 10.

  Вырджуст, демон седьмого круга.

   "Хозяин вас предали!" – Сообщила ему одна из ищеек. – "Одна из нас, Буртшулла, она нашла чародея и помогла ему скрыться!"

   – Что?! – Поверить в подобное заявление оказалось не просто. Ищейки, как и все прочие низшие демоны, в своем поведении руководствовались исключительно примитивными инстинктами. Они, словно дикие звери, неспособны были решать что-то самостоятельно, не могли планировать или рассчитывать собственные поступки и конечно же никогда небыли способны пойти на обдуманное и спланированное предательство. Верность и преданность всегда преобладала в этих низших созданиях над всеми прочими чувствами и каждая из выдрессированных лично самим Вырджустом демонесс, скорее предпочла бы верную и мучительную гибель, нежели измену своему господину, которого они любили всей своей черной душой.

   "Нет! Нет! Нет, хозяин! Это не я! Чародею помогли скрыться!" – Тут же попыталась оправдаться Буртшулла и поняв, что первая прислужница не солгала, Вырджуст тут же пришел в дикую ярость. Заскрежетав клыками, он с такой силой сжал кулаки, что его собственные когти до боли впились в ладони, и если бы провинившаяся демонесса оказалась поблизости, демон бы без раздумий, тут же разорвал ее на части в назидание остальным.

   "Кто посмел помогать ему? Отвечай!" – Слова Буртшуллы признаться озадачили могучего демона. Ему казалось, что все заговорщики, за исключением нескольких последних лордов ночного народа, уже были схвачены и казнены его Повелителем. Помогать чародею было попросту некому, все его союзники и друзья уже были мертвы и демон тут же потерялся в догадках, кто же еще посмел бросить вызов Наивысшему из демонов и решил защитить смертного от его неминуемого гнева.

   "Это был человек." – Тут же испуганно затараторила в свое оправдание демонесса. – "Я не знаю, кто он, но его меч сиял словно солнце!" – Продолжала она и в ее голосе звучал неподдельный ужас, словно это оружие одним только воспоминанием о себе, причиняло ей боль.

   "Почему ты вообще полезла с ним в драку?!" – Вырджусту казалось, что он дал своим демонессам четкие указания. Все, что от них требовалось, это отыскать мальчишку за пределами Нижнего мира, и как только они это сделают, сообщить о находке самому Вырджусту. Однажды демон уже просчитался, недооценив силу и хитрость этого коварного юнца и в этот раз он не собирался совершать подобных ошибок. Повелитель очень четко дал понять, как важен для него этот смертный и Вырджуст собирался не только отправиться за ним лично, но и прихватить пару десятков боевых демонов, что бы не оставить Регнору ни единого шанса на спасение. – "Ты не должна была даже приближаться к этому человеку!"

   "Прошу вас, хозяин, я подвела вас и не заслуживаю больше чести служить вам! Буртшулла должна быть наказана!" – Даже кару эти низшие твари принимали от него с благодарностью. – "Но чародей еще здесь!" – Продолжала ищейка. – "Он не успел уйти далеко и если хозяин позволит я найду его! Найду мой хозяин!"

   "Ты разочаровала меня, Буртшулла, очень разочаровала. Но твой хозяин милосерден к своим ищейкам." – Конечно же демонессу следовало немедленно наказать за столь глупый проступок, но Вырджуст не мог сейчас отправиться прямиком на остров для жестокой расправы и решил отложить это дело до возвращения стаи. – "Найди чародея и я сохраню тебе жизнь." – Соврал он и не слушая благодарный лепет ищейки оборвал свою связь с низшими демонами.

   – Все готово, мой господин. – Верхез, глава одного из лучших боевых звеньев, уже давно застыл рядом, но видя, что его хозяин занят, терпеливо дождался конца беседы и только тогда приступил к ожидаемому докладу. – Особняк полностью окружен, ни один кровосос не сумеет уйти оттуда живым.

   – Превосходно. – Улыбнулся Вырджуст. Все оставшиеся в живых лорды ночного народа, вся их верхушка, составляющая совет древнейших, так удачно собралась в одном месте словно специально предоставив ему возможность разобраться со всеми разом, но мысли демона сейчас были заняты совершенно другим. Сияющий меч о котором говорила Буртшулла. Оружие, что сумело напугать ее до глубины души, все ни как не шло у него из головы и не давало покоя загадочной личностью своего владельца. К кому еще успел обратиться за помощью чародей? Как и почему этот смертный находит себе все больше могущественных сподвижников желающих встать на его сторону и не боящихся противостоять самому Наивысшему? Сколько еще Вырджусту придется метаться по сети выискивая и истребляя всех, кто помогал мальчишке в этом бессмысленном противостоянии?

   – Ты слышал что ни будь о сияющих мечах, Верхез? – Вопрос Вырджуста явно озадачил боевого демона ожидающего от него только приказа о штурме.

   – Сияющих мечах? – Удивленно переспросил он, совершенно не понимая о чем идет речь и зачем Вырджус вообще сейчас говорил о таких странностях не имеющих к их заданию никакого отношения нелепых вещах. – Нет, хозяин, я не знаю ничего о них. – Растерянно пробормотал он, явно почувствовав себя виноватым, за то, что не смог помочь Вырджусту в этом вопросе. – Что прикажете делать дальше?

   – Атакуйте, – равнодушно распорядился демон совершенно не заботясь о том, что сдавший лорда Сина и скорое местоположение всех главных кровососов вампир, сейчас тоже находиться в этом доме. Вырджуст обещал ему сохранить жизнь его госпоже, он поклялся, что отпустит Сильвейру и не станет преследовать ее после расправы над главами всех семей, но не собирался держать данное слово. Повелитель жаждал их смерти и Вырджуст, сколько бы клятв не давал, ни за что не посмел бы ослушаться воли Наивысшего демона.

   Удовлетворенно кивнув, Верхез распахнул широкие крылья и взмыв в ночное небо, стремительно понесся к дому отдавая приказы.

   Особняк вспыхнул адским пламенем словно спичка и неуязвимые для его прожорливого жара демоны, ринулись внутрь. Вырджуст видел как несколько из них спикировали прямо в пролом на крыше. Целая стая рванула через парадные двери и не меньше должно быть сейчас ломились прямиком с черного входа. Особо крупные и свирепые твари прямо на лету пробивали собой окна и мгновенно заполонили особняк словно насекомые, возвращающиеся в улей.

  Все лорды и леди ночного народа, в сравнении с чародеем, были лишь мелкими сошками, не заслуживающими ровным счетом никакого внимания и не став наблюдать за кровавой работой боевого звена, Вырджуст принялся расхаживать из стороны в сторону обдумывая слова Демонессы. Он полагал, что все кровососы, запертые в полыхающем здании уже обречены на верную гибель и неожиданный спаситель Регнора сейчас заботил его куда больше, чем протекающая за спиной неравная схватка.

   "Артархарз, мне нужна помощь," – все же решил он обратиться за помощью к одному из могущественных демонов преисподней. Демон знаний и библиотекарь Нижнего мира никогда не отличался особой общительностью. Сшивая все новые и новые страницы бесконечной летописи, начертанной на содранной коже смертных, он редко отрывался от своего занятия и обращал внимания на визитеров. Вырджуст опасался, что на мысленный призыв тот и вовсе откликаться не станет, но то ли демону повезло и он застал Артархаза в хорошем расположении духа, то ли тот и сам заскучал от своей рутинной работы и решил перевести дух, но он все же снизошел до ответа своему низшему брату.

   "Ты ищешь знаний Вырджуст?" – Библиотекарь казалось был единственным из всех обитателей Нижнего мира, который знал имена и все многочисленные титулы любого из порождений пламени. Поговаривали что в его книге записаны все имеющиеся во всей безграничной Сети знания и впервые увидев количество огромных томов, Вырджуст был готов поверить, что все это правда. Книги, каждая из которых своей толщиной превышала рост самого Вырджуста, были собраны в обители Артархаза в таком количестве, что сама его обитель казалась построенной из древних фолиантов. Длинные ряды книжных стен поднимались к самому потолку и уходили так далеко вперед, что конец этого бесконечного собрания терялся где-то в неведомой дали, и демон даже боялся представить себе сколько же времени потребовалось его собрату, что бы записать все эти знания в бесконечную летопись.

   Поговаривали, что сам Артархаз некогда занимался исключительно искажением истории и уничтожением ценных знаний, но однажды он прогневил Наивысшего и тот обрек его на вечную и однообразную рутину ведения летописи. Демон должен был записать все что происходило во всей сети и еще только должно было произойти до самого конца времен. Вырджуст не знал правда ли это, но ни сколько не сомневался, что только Артархаз может дать ему правдивый ответ о сияющем оружии способном поразить демона.

   "Да, Хранитель." – Начал Вырджуст. – "Я ищу знаний о странном оружии. Одна из моих ищеек столкнулась с ним на Междумирном острове и мне очень хотелось бы знать кому оно может принадлежать."

   "Это было записано, Вырджуст за долго до твоего рождения." – Демон готов был поклясться, что слышит в своей голове перелистывания страниц, словно бы Артархаз, бегло перелистывая летопись, старался отыскать в ней нужное место. Услышать это на таком расстоянии, будучи в другом мире да еще и при помощи мысленной связи, можно было лишь в одном, крайне невероятном случае. Библиотекарь листал книгу прямо у себя в голове, словно бы помнил каждую записанную им строчку и представлял себе все тома столь же четко и ясно, словно бы держал их не в памяти а прямо в руках. – "Свет тот был светом Оргодеона, Вырджуст." – Продолжил он. – "Оружие то принадлежит и подчиняется хранителям камней и защитникам Храма. Враг твой из братства." – Закончил Артархаз и тут же исчез из сознания демона не позволив ему расспросить себя поподробнее.