Текст книги "Ночь накануне (ЛП)"
Автор книги: Лайза (Лиза) Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
Но она чувствовала, что в тут было что-то большее. Что-то злое и смертельно опасное.
Как будто оно затаилось где-то рядом в темноте, скрываясь в удлиняющихся тенях, крадущихся по болотистым землям и скользящих сквозь тростниковые заросли и камыш.
Цезарина тоже это почуяла. Побитая старая псина смотрела на неподвижный пейзаж и ее кожа под шерстью подрагивала. Ее швы были ужасным напоминанием о чем-то не совсем правильном. Чем-то злом. Цезарина испустила тревожный вой, и сердце Шугар стало ледяным как смерть. Предостережение пронеслось в ее сознании и быстро скользнуло по позвоночнику:
"Сдохнешь ты..."
* * *
Атропос гнала как сумасшедшая. Ветер трепал ее волосы. Адреналин воспламенял кровь. Она услышала страх в голосе Шугар Бискейн, почувствовала ее ужас. Господи, какой кайф! Маленькая бастардесса отгребла немного своего же. Здорово.
Полуприцеп с цыплятами заблокировал дорогу, поэтому Атропос перешла на пониженную передачу и высунулась на встречную полосу. Она выглядела пустой, так что Атропос вырулила на нее, проезжая мимо составленных друг на друга клеток, в которых обреченные грязные куры сбились в кучу и усыпали своими перьями дорогу. Когда она поравнялась с кабиной грузовика, водитель, который выглядел донельзя типичным красношеим деревенщиной с куриной фермы, с седыми волосами, выглядывавшими из-под бейсбольной кепки, усмехнулся и нажал на клаксон в попытке пофлиртовать.
Как бы ни так!
Атропос посмотрела вверх, послала ему распутную улыбку и показала средний палец, затем, увидев двигающийся навстречу пикап, вильнула перед полуприцепом, заслужив от него еще один гудок клаксона.
" Отвали!", подумала она, набирая скорость, снова проигрывая в голове ужас Шугар Бискейн во время последнего телефонного звонка. Та теряла контроль над собой и была не в очень хорошей форме. Всю свою жизни Шугар так сильно хотела быть Монтгомери, что могла все за это отдать, и сейчас она получала возможность ощутить, каково это – быть одной из них. Атропос не была пристрастной. Она в равной степени отмерила наказание каждому, связанному с деньгами Монтгомери... и разве это не то, чего Шугар всегда хотела: чтобы к ней относились как к настоящей, законнорожденной Монтгомери?
Что ж, именно это сейчас и происходит. С ней будут обращаться так же, как и с остальными членами семьи.
Атропос включила радио... и зазвучавшая песня вдохновила ее. Кто был исполнитель? Дэф Леппард [8]... точно. А песня? "Pour Some Sugar On Me [9]."
А ведь это идея.
Чертовски хорошая идея.
_______________________
Примечания:
[1] Бронзовая скульптура «Девочка, кормящая птиц» была создана в 1936 г. скульптором Сильвией Шоу Джадсон. Их было отлито всего четыре из оригинальной гипсовой формы. Одна из них со временем оказалась на кладбище города Саванна, штат Джорджия. Статуя стала знаменитой, когда в 1994 попала на обложку романа Джона Берендта «Полночь в саду Добра и Зла». Теперь она хранится в музее города Саванна.
[2]Часы с изображением Элвиса Пресли в комплекте с вращающимися бедрами
[3] Лоботоми́я (от греч. Λοβός – доля и греч. τομή – разрез), также известна как лейкотомия (от греч. λευκός – белый и греч. τομή – разрез) – форма психохирургии, нейрохирургическая операция, заключающаяся в разрезании тканей, соединяющих лобные доли мозга с его остальной частью. Следствием такого вмешательства является исключение влияния лобных долей мозга на остальные структуры центральной нервной системы.
[4] Примерно 27 градусов по Цельсию.
[5] Телемаркетёр – продавец, предлагающий сделать заказы на товары или услуги по телефону.
[6] Deep Throat (Глубокая глотка) – глубоко законспирированный информатор. Игра слов. Изначально deep throat – род орального секса с глубоким проникновением понятно чего понятно куда. В 1972 году режиссер Джерри Джерард снял порнографический фильм с таким названием. Фильм оказался достаточно новаторским – у него был сюжет, персонажи с именами, костюмы и все такое. А в 1974 году журналисты Боб Вудвард и Карл Бернштейн опубликовали книгу “Вся президентская рать”, где речь шла об Уотергейте (когда по указанию президента Ричарда Никсона группа взломщиков проникла в офис Национального комитета демократической партии с целью установки подслушивающих устройств, где их благополучно застукали). У журналистов был источник, пожелавший остаться анонимным. Они не раскрыли его имя даже своим редакторам, один из которых, Ховард Саймонс, и прилепил источнику кличку Deep Throat. Кличка приклеилась. С одной стороны, потому что о личности и мотивах информатора в то время спорили ничуть не меньше, чем о том, может ли порнография быть искусством. С другой стороны, это игра слов – в журналистике существует термин “deep background”: информация, сообщенная анонимным источником, публикуется в форме, отличной от той, в которой она была получена, чтобы избежать непреднамеренного раскрытия источника. Соответственно, выражение “Deep Throat” ("Глубокая глотка") приобрело значение – “глубоко законспирированный информатор”.
[7] Single-wide – односекционный передвижной дом, готовый дом стандартной ширины – 14 футов (4,3 метра).
[8] Дэф Леппард (Def Leppard искаженное англ. Deaf Leopard – глухой леопард) – британская рок-группа из Шеффилда, Йоркшир, Англия, образована в 1977 году. Их стилевая манера с годами претерпела ряд изменений, двигаясь от хард-рока к поп-року.
[9] Здесь игра слов: название песни "Pour Some Sugar On Me." дословно можно перевести как "Посыпь на меня немного сахара" и имя Шугар Бискейн – Sugar Biscayne переводится как "сахар".
Глава 17
– Расскажите мне о несчастном случае на катере, – предложил Адам, когда Кейтлин устроилась на кушетке для очередного сеанса. Странное ощущение от пребывания в кабинете Ребекки частично исчезло, но Кейтлин все еще чувствовала себя не в своей тарелке. Ей не хотелось думать, что это было из-за Адама, из-за того что он привлекателен, что есть в нем намек на какую-то тайну, и она находит его чертовски сексуальным, на свою же беду. – Что произошло?
Она подумала о прошлом, вспомнила спокойное море, гряду облаков, которая, казалось, была так далеко. Столь мирный пейзаж. Такой безобидный.
– Мы с Келли отправились поплавать на катере. Только мы вдвоем. Что-то вроде празднования дня рождения. Нам только исполнилось по двадцать пять, и наши трастовые фонды вступили в силу. Одним словом, катер был подарком Келли самой себе, – начала рассказ Кейтлин. Слова так и рвались из нее, пока она вспоминала жаркий, душный день, который так многообещающе начался.
– Куда мы пойдем? – спросила Кейтлин, когда Келли появилась на ее пороге и стала настаивать на том, чтобы отпраздновать их новообретенную финансовую свободу.
– Это сюрприз.
– Я не уверена, что мне нравятся сюрпризы.
– Прекрати портить все удовольствие, ладно? Хоть один раз, расслабься. Давай же.
Она убедила Кейтлин сесть в машину, и они поехали на яхтенный причал. Припарковавшись, сестра вложила в руки Кейтлин пляжную сумку и вытащила из багажника маленький забитый холодильник.
– Ты арендовала катер? – спросила Кейтлин, пока они шли по нагретым солнцем доскам пирса.
– Не арендовала.
– Что ты имеешь в виду?
– Я купила себе подарок на день рождения. – Она остановилась перед доком, где был пришвартован блестящий прогулочный катер с каютой.
– Этот? – спросила шокированная Кейтлин. – Он же огромный.
– До яхты ему далеко.
– Но... ты хоть знаешь, как на нем ездить?
– Управлять. Конечно. Мне давали уроки. А теперь поторопись, или мы опоздаем на вечеринку.
– Вечеринку? – Кейтлин чувствовала себя так, будто только что ступила на другую планету. – Какую вечеринку?
– Ту самую, которую я организовала для нас.
– Ты ничего не говорила мне о вечеринке, – сказала Кейтлин, глядя на обтекаемое судно, покачивающееся у причала.
– Конечно, говорила. Сто лет назад! А теперь, давай выведем его в первое плавание, только мы вдвоем. У меня есть немного шампанского, чтобы отпраздновать. – Она взобралась на лодку и открыла холодильник, чтобы показать длинные горлышки двух зеленых бутылок, увенчанных фольгой. – «Дом Периньон [1]», – провозгласила она так, будто это должно добавить привлекательности ее затее. Затем грациозно выскользнула из своих шортов, открыв нижнюю часть желтого бикини. – Мы пойдем к Хилтон-Хед [2] и причалим на курорте. Я арендовала банкетный зал для нашей вечеринки.
– Ты все это серьезно?
– Абсо-мать-его-лютно. Нельзя отмечать двадцатипятилетие без вечеринки. Это вроде нашего последнего "ура" перед тем, как станем по-настоящему взрослыми.
– Я думала, что мы и так уже по-настоящему взрослые.
– Говори за себя. Ну, давай же! – Келли сверкнула озорной улыбкой, ее волосы вспыхнули красным в лучах солнечного света, проникающего сквозь облака. – Мы это заслужили. Наконец-то мы получили нашу долю денег дедушки Бенни. Господи, как долго мы слышали об этом?
Она встала на палубу, отставив одну ногу в сторону, и, кинула долгий оценивающий взгляд на свое приобретение.
– Знаешь, что я думаю?
– Даже не стану гадать.
– Я думаю, нет, я верю, что старый ублюдок ничего не хотел бы так сильно, как того, чтобы его любимые внучки устроили небольшую вечеринку.
– Что заставляет тебя думать, что мы были его любимицами?
Келли засмеялась и подмигнула, искоса глянув на Кейтлин.
– А кто ж еще? Аманда? Ханна? Или эти чертовы Бискейны? Да ладно тебе, я уверена, что мы были его любимицами. Не то, чтобы это имело значение. А сейчас, давай же, Бедовая Кейти! Вперед!
Конечно, она не смогла сопротивляться. Энтузиазм Келли был, как всегда, заразителен.
Сейчас, сидя в кабинете психолога, Кейтлин отчетливо вспомнила тот день, и, хотя она редко разговаривала с кем-либо о том, что случилось на ее двадцать пятый день рождения, даже с членами своей семьи, Адаму она рассказала. О том, как они шли на катере по темнеющему морю, о сгущающихся облаках, о собравшихся друзьях и семье. Там была какая-то музыкальная группа и именинный торт, и шампанское, и вечеринка, затянувшаяся далеко за полночь. К тому времени, когда они вернулись на катер, поднялся ветер. Келли на вечеринке пила, но настаивала, что сможет вывести судно назад к материку, а Кейтлин выпила слишком много шампанского, чтобы с ней спорить. Оглядываясь назад, она понимала, что ситуация как специально была подготовлена для трагедии.
На обратном пути к яхтенному причалу начался дождь, но Келли была неустрашима у штурвала своего нового судна. Она включила ходовые огни, и Кейтлин почувствовала, как легкий гул от выпитого шампанского усилился. Но под эйфорией проглядывало более мрачное чувство, головная боль угрожающе пульсировала, череп сдавило. Однако если Келли и чувствовала какой-то намек на собственное приближающееся похмелье, то этого не показывала. Стоя у штурвала с развивающимися на ветру волосами, она все еще шутила по поводу погоды, когда катер просто-напросто остановился, двигатель покашлял и заглох.
– Какого черта? – пробормотала Келли, все еще смеясь, и попыталась завести лодку. Двигатель проскрежетал и снова замолк. – Господи, этого не должно было произойти. Механик проверил лодку. Увижу его снова – клянусь – сверну его жирную шею!
Внезапно, показалось, что стало темнее, чем раньше, что, конечно, было невозможно. Но огни побережья виднелись в милях от них, а ветер пугающе усиливался.
– Дерьмо.
– Кончилось горючее?
– Я так не думаю. Господи, как тут темно. – Она порылась в бардачке в поисках фонарика и ухитрилась его включить. Лодка раскачивалась на больших волнах, а ночь казалась мрачной и пустынной... как будто они были одни во всем мире.
Нервы Кейтлин словно превратились в натянутые струны.
– Может, нам позвать на помощь, – предложила она.
– Кого?
– Я не знаю. Может, береговую охрану.
Ветер быстро стих, и море стало спокойным. Мертвенно спокойным. Слишком спокойным... слышался только плеск волн о корпус катера, сопровождаемый легким покачиванием судна. Кейтлин уставилась за борт, вообразив, что видит темные очертания, двигающиеся под поверхностью воды.
– С двигателем все в порядке, – Келли все еще поворачивала рукоятку зажигания, что-то тихо бормоча себе под нос, когда проклятая штуковина снова завелась. Она поддала немного газу. Двигатель взревел.
– Видишь! Это же пустяки! – Она повернулась, чтобы самодовольно посмотреть на сестру. Но что-то такое витало в воздухе, какое-то ощущение электричества, Кейтлин чувствовала это. Слабый намек на дым, запах горящих электрических проводов.
– А ты хотела звать на помощь! – Келли рассмеялась.
– Я думаю, что нам все еще следует...
БАМ!
В лодке прогремел взрыв. Дым и пламя вырвались наружу, громким треском перекрывая шум ломающегося дерева. Кейтлин сбило с ног. Она ударилась головой о палубу. Мозг взорвался болью. Голова кружилась.
Откуда-то издалека в ужасе кричала Келли.
Катер раскачивался и содрогался.
Кейтлин изо всех сил старалась не потерять сознание, отчаянно вцепившись в перила.
– Келли! – попыталась она крикнуть, но не смогла издать ни звука. – Келли!
У нее кружилась голова, темнота пыталась утянуть под свой покров.
С тихим, зловещим стоном, корпус треснул, дерево раскололось, загорелись разлитые масло и бензин. Судно задрожало, а затем провалилось само в себя.
– Келли! – выдавила Кейтлин. Но это был едва различимый шепот. О, Боже, где же она? – Келли!
Ее душила паника, темнота грозила поглотить. Она цеплялась за обломок перил, щуря глаза от дыма и темноты, когда «корабль мечты» Келли все глубже уходил под воду, в окружающую пустоту. Холодная вода накатывала на Кейтлин, утягивая ее вниз, пока она молотила руками, пытаясь удержаться на плаву. «Господи, пожалуйста, не дай мне потерять сознание, не дай мне утонуть. Келли! Келли, где ты?» Мимо проплыла подушка сидения, и она лихорадочно вцепилась в нее, обхватывая подскакивающий кусок пластика и пенопласта руками.
– Келли, – закричала Кейтлин в отчаянии, кашляя и отплевываясь. – Келли! – Она не могла дышать, не могла держать глаза открытыми. И тогда темнота поглотила ее. Кейтлин почувствовала, как холодная вода потянулась к ней, и ей показалось, что она услышала откуда-то издалека пробирающий до костей, мучительный стон, но не смогла определить, откуда он исходил.
Вода наполняла легкие. Она больше не могла держаться на плаву.
Кейтлин закрыла глаза, послала молитву Богу, в которого сама не верила, и выпустила сиденье из рук...
Несчастный случай был ужасным испытанием, о котором Кейтлин до сих пор не могла долго думать. Теперь, десять лет спустя, сидя в кабинете Адама Ханта, она чувствовала озноб, такой же холодный, как и море той ночью. Дрожа, Кейтлин посмотрела на него: откинувшись на своем стуле, подперев рукой подбородок, с блокнотом, балансирующим на колене, мужчина сосредоточил свой взгляд на ней.
– С вами все в порядке? – спросил он, когда Кейтлин замолчала. Только тогда она почувствовала слезы на своих глазах. Кейтлин моргнула. Отвела взгляд и услышала, как стул протестующе заскрипел, когда Адам поднялся и взял со стола коробку с салфетками.
Присев рядом, он передал ей салфетку.
– Со мной все будет в порядке, – сказала Кейтлин, хватая проклятый кусочек бумаги и смахивая глупые слезы. Почему она была такой эмоциональной развалиной? Почему не могла держать себя в руках? Кейтлин знала, что Адам постоянно наблюдал людей в подобном состоянии. Это его работа, ради всего святого. Это то, с чем он имеет дело. И даже с худшим, если такое возможно.
И, тем не менее, она чувствовала себя полной идиоткой, когда он, обеспокоенный, сидел рядом с ней.
– Хотите поговорить об этом? – спросил Адам голосом, полным мягкого участия, пока она пыталась выбросить из головы тревожные мысли о Келли.
– Больше тут нечего сказать. – Ей удалось остановить поток этих проклятых слез. – Я была в состоянии комы, когда меня нашли люди с проходящей мимо яхты. Очнулась тремя днями позже.
– А Келли?
– Келли всегда со всем справляется, – сказала Кейтлин. – Ее тоже подобрали, и она вышла из больницы раньше меня. Думаю, она больше рассвирепела из-за катера, чем из-за чего-то еще. Она не позаботилась застраховать его, и до сих пор ругает себя за это. – Выдавив улыбку, Кейтлин добавила: – Но я не слышала, чтобы она говорила о покупке другого судна.
– Вы можете рассказать мне еще что-нибудь о ней?
Кейтлин закатила глаза.
– Да сколько угодно. Из нас двоих она – более интересная. Авантюрная. Способная. Вечно втягивала меня и Гриффина, моего друга детства, в большие неприятности. Теперь она закупщик товаров для «Макселла». Не так близко, как мне бы хотелось. И она ...она не ладит с остальной семьей.
– Почему?
– Из-за инцидента на катере. Она не только пустила на ветер значительную часть своего трастового фонда, но и едва не убила нас обеих. – Кейтлин надорвала углы своей салфетки.
Он ждал продолжения, и она прикусила губу. Некоторые вещи были очень личными.
– Кейтлин? – его голос прозвучал так близко, шепот, от которого сердце сбилось со своего ритма. Что было абсолютно глупо. До нее донесся запах мыла и лосьона после бритья, мускусный аромат, который волновал ее на самом изначальном уровне ее женской сущности.
– Есть что-то еще, не так ли? – спросил Адам, и на мгновение ей захотелось свернуться клубочком и прижаться к нему.
– Не знаю, стоит ли мне рассказывать вам это, – призналась она, кромсая салфетку.
Он подождал.
– Как считаете нужным. Это ваше решение.
Она ожидала, что он коснется ее, похлопает по плечу, или обнимет. Как ей этого хотелось.
Просто ощутить мужское заботливое прикосновение. Она увидела сомнение в его глазах, искру чего-то опасного, затем это быстро исчезло. Адам поднялся с кушетки, как будто поняв, что пребывание в такой непосредственной близости от нее было ошибкой, что есть что-то рискованное в том, чтобы находиться так близко от нее. Он вернулся к своему креслу.
Кейтлин решила, что зашла уже так далеко, что теперь просто не может отступить. Она здесь, потому что ей необходима помощь. Она должна поправиться любой ценой, и Адам собирался помочь ей. Была не была.
Кейтлин сделала глубокий вздох.
– Несколько лет назад Келли выдвинула некоторые обвинения. Как раз после несчастного случая на катере. По поводу старшего брата, Чарльза. Что он... ну, приходил в ее комнату и... – она выдохнула воздух, который сдерживала, не отдавая себе в этом отчета. Кейтлин дрожала, желудок скручивало при одной только мысли. Она продолжила: – ... что перед тем, как он умер, Чарльз изнасиловал ее.
Адам не двигался.
– Вы ей верите?
Она медленно кивнула. Вспоминая, каким был Чарльз. На десять лет старше. Вызывавший доверие. Отцовский любимчик. Ее желудок скрутило так сильно, что он стал судорожно сжиматься.
– Потому что...?
Она почувствовала обжигающий натиск слез, собравшихся за веками, но не собиралась позволить им пролиться, отказываясь уронить даже одну слезинку.
– Потому что он изнасиловал и вас тоже.
Кейтлин снова кивнула, и не смогла остановить поток воспоминаний о том, как слышала шаги за дверью своей спальни, в ужасе прислушиваясь, как поворачивается ручка двери, умирая тысячью смертей, пока он почти бесшумно пересекал комнату. Но она слышала каждый приглушенный шаг, чувствовала кислый запах (теперь она знала, что это был виски), смешанный с грязным мускусным мужским потом. Иногда, когда всходила полная луна, и шторы были открыты, Кейтлин видела его тень, вытягивающуюся вперед, темную, угловатую и зловещую, ползущую по ковру и вверх по стене. Она крепче зажмуривала глаза и старалась не двигаться, пытаясь притвориться спящей. Кулачки сжимали простынь, и она молилась. Нет, Боже, нет... пожалуйста, не позволяй ему сделать это!
А затем он касался ее. Его руки тряслись, дыхание вырывалось с хрипом. Кейтлин съеживалась и дрожала от страха, умоляла и плакала, но он никогда не останавливался.
– Кейтлин?
Вздрогнув, она открыла глаза и увидела Адама, стоящего на коленях перед кушеткой. Она была в его кабинете – кабинете Ребекки. То, что случилось – произошло очень давно, в прошлом, которое Кейтлин держала под замком. Ее лицо покрылось испариной, и она содрогалась всем телом.
Их головы оказались на одном уровне, но Кейтлин не слышала, как он приблизился.
– Простите, – прошептала она, шмыгая носом и вытирая его салфеткой.
– Вам не за что извиняться. То, что с вами произошло – преступление.
Снова слезы собрались в уголках ее глаз.
– Это... это случилось много лет назад. Мне было семь... может восемь. Он был на десять лет старше.
– Но на самом деле такое никогда не стирается из памяти, – мягко произнес он и снова сел рядом с ней на кушетку. На этот раз мужчина обнял ее за плечи своей сильной рукой. – Думаю, на сегодня достаточно.
Кейтлин с трудом сглотнула и склонилась к нему, вдыхая легкий аромат лосьона после бритья. Возможно, было ошибкой касаться его, слишком сближаться с ним, но женщина оправдывала себя, говоря, что верит, что ему можно доверять, верит официальным дипломам, висящим на стенах, верит, что Ребекка Уэйд не порекомендовала бы ее кому-то, кто мог ею воспользоваться.
Откуда ты знаешь, что Ребекка действительно рекомендовала его? Все, что у тебя есть – лишь его слова.
Все это так. Но пока этого было достаточно.
* * *
– Прежде чем я снова постучусь в дверь Кейтлин Бандо, давай пройдемся по тому, что у нас есть, – предложил Рид, когда Морисетт села напротив него в кабинке местного бара. В воздухе плотной пеленой висел сигаретный дым, голоса звучали приглушенно, разговоры сопровождались смехом. Несколько парней играли в бильярд в задней части бара, а висящий над стойкой телевизор был настроен на игру «Брэйвз» [3]. Атланта вела в счете: три – один против Цинциннати, но это был только конец третьего иннинга[4].
Нога за ногу подошла официантка и приняла их заказы. Морисетт заказала бутерброд с говядиной и расплавленным сыром и диетическую кока-колу, а Рид сделал выбор в пользу чизбургера с картошкой фри. Официально он был не при исполнении, поэтому решил взять «Будвайзер» [5].
– Хорошо, что тебе известно? Что за чертовщина происходит с этой семейкой? Выкладывай!
– Я много чего знаю. Уйму всякого. В смысле, действительно много. И большая часть этого – весьма неприглядна. Нутром чую, что они все чертовы психи. Все до последнего. И безумны не только представители младшей лиги. Я говорю и о старшей тоже. Они все прокляты. Или, по крайней мере, так кажется. Прямо одна катастрофа за другой. Отец, Кэмерон, погиб в автомобильной аварии около пятнадцати лет назад. Он потерял управление машиной по дороге на остров Сент-Саймонс и угодил в болото. Его вышвырнуло через ветровое стекло. В момент аварии Кэмерон был вдрызг пьян, ремень безопасности подвел и – бам – бедолага вылетел прямо через стекло. Его изрядно помяло: сломанные ребра, бедро, челюсть, таз, проколотые легкие, и – только послушай – его правое яичко было полностью отсечено.
– Что?
– Ага. Его так и не нашли.
– Как это могло случиться?
– Безумный несчастный случай. Они думают, что виноват осколок стекла.
– От безосколочного ветрового стекла? – не поверил Рид.
Официантка принесла их напитки и обещала скоро подать бутерброды. Когда она ушла, Морисетт вставила трубочку в свой стакан и сделала глоток.
– Старик Монтгомери был горячим поклонником автомобилей. Любил те, что постарее. Он был за рулем одной из своих игрушек. Старая модель «ягуара». Безосколочного стекла еще не было.
– Не повезло, – заметил Рид, глотнув пива. История начала вызвать у него нехорошие подозрения.
– И это только верхушка айсберга, – Морисетт сделала большой глоток своей диет-колы, как раз, когда «Брэйвз» получили очко, вызвав крик одобрения от фаната, взгромоздившегося на стул у бара. Морисетт посмотрела на телевизор, затем продолжила: – За несколько лет до этого умирает самый старший сын. Еще один "странный несчастный случай". Ну, вот скажи мне на милость, сколько этих «случаев» должно произойти в одной семье, чтобы это перестало казаться ненормальным? Так или иначе, семья находилась в Западной Виргинии в их охотничьем домике. Собрались на День Благодарения. Чарльз был на охоте. Закончилось все стрелой в груди. Угадай, кто его нашел? – она сделала еще один глоток диет-колы. – Кейтлин.
– Миссис Бандо?
– Ага. Она играла в лесу и потерялась. Заявила, что наткнулась на него, едва живого. Вытащила стрелу, и славный парнишка Чаки не пережил этого.
– Сколько ей было?
– Лет девять-десять, думаю.
– Иисусе.
– Доктор, некий шарлатан по фамилии Феллерс, был там. Утверждал, что не мог ничего сделать из-за выдернутой стрелы, и все тут. Слишком серьезная рана. Слишком большая потеря крови.
Официантка, без особого энтузиазма, поставила на стол их блюда. Рид получил бутерброд Морисетт из говядины с расплавленным сыром, а его бургер подсунули ей под нос.
Морисетт переставила тарелки.
– Как, черт побери, они умудряются каждый раз все путать? – спросила она достаточно громко, чтобы официантка с выражением вселенской скуки на лице услышала ее. – Ведь мы – не такая уж большая компания. Бога ради, нас тут всего-то двое, да и бар не ломится от посетителей.
– Может, она сделала это просто, чтобы позлить тебя.
– Что ж, это сработало. – Она нашла пластиковую бутылку кетчупа на столе и выдавила длинную красную полоску приправы на его картошку. Это почему-то напомнило Риду запястья Бандо. Порезанные под странным углом, со стекающими струйками крови. Морисетт вытянула из горки жареной картошки один ломтик и надкусила его.
– Люблю эту штуку. Но никогда не заказываю. Слишком полнит.
– Не стесняйся, – сказал он.
– Не думала, что ты будешь возражать. Таким образом, никто из нас не переест.
– И плачу я.
– Так даже лучше, – она выловила еще один ломтик картошки, провела им по кетчупу и сказала: – Есть еще кое-что, о чем нечасто упоминают, и возможно там ничего такого нет, но один из детей Монтгомери умер от СВДС [6]. Ребенок, родившийся между Троем и Ханной... вроде бы. Да. Паркер. Ему было бы около двадцати пяти, если бы он выжил.
– Думаешь, его убили?
– Не знаю. Все довольно странно, но что не странно в этом деле? Лечащим врачом был док Феллерс, а он – настоящий мошенник, и сделал бы все, чтобы прикрыть какой-либо неосмотрительный поступок в семье. И не забывай о проблеме психических расстройств у всего клана Монтгомери. Двоюродная бабушка была довольно отсталой умственно, и да, я знаю, что это неполиткорректно, но она была настолько заторможена, что пришлось поместить ее в один из этих навороченных дурдомов для богатых. Как бы там ни было, кончила она, свалившись с лестницы и свернув себе шею. Было установлено, что сам несчастный случай никто не видел, но несколько ее друзей – не забывай, что эти так называемые друзья – тоже пациенты в психушке – утверждали, что она могла покончить жизнь самоубийством. Ну да, она была в депрессии, а кто бы не был? И она довольно часто говорила о смерти.
Морисетт расправилась с половиной своего бутерброда, а Рид даже еще не приступил к еде.
– Что насчет Кейтлин?
– Ты думаешь, она могла столкнуть свою двоюродную бабушку со ступенек?
– Нет, но есть одна мысль. Интересно, сможем ли мы получить ордер на доступ к записям ее психиатра. Ты выяснила, где она находится – доктор Уэйд?
– Неа, – нахмурилась Морисетт, жуя. – Похоже на то, что она планировала поездку, а потом не поехала. Я запросила данные по номерам ее домашнего телефона, сотового и по кредитной карте. Получила пока один ответ – из местного банка. Доктор Уэйд оформила бронь на довольно дорогом курорте в Нью-Мехико, но так и не приехала, не позвонила и, в итоге, потеряла свой задаток.
Рид слушал, не спеша поглощая свой бургер.
– Последнюю пару покупок она сделала в уличном магазине в центре, приобретя походные ботинки и еще какую-то спортивную экипировку. Через Интернет заказала несколько книг и карты. Их доставили, но к тому времени она уже исчезла. Они у домовладелицы.
– Карты чего?
– Аризоны, Нью-Мехико и Южной Калифорнии, куда она планировала поехать.
– Где ее машина?
– Исчезла.
– Что насчет ее офиса?
– Пока еще не добралась до него, но работаю над этим. – Она стащила еще один ломтик жареного картофеля. – Думаешь, это связано со смертью Бандо?
Рид не знал, но ему все это не нравилось.
– Кажется довольно странным совпадением, что психиатр Кейтлин Бандо пропадает без вести за несколько недель до смерти ее отдельно проживающего мужа.
– Ты действительно хочешь ее прижать, не так ли?
– Я просто хочу все выяснить, – он снова откусил от своего чизбургера. Запил его пивом. Рид почти убедил себя, что убийца – Кейтлин, но что-то его удерживало. Что-то казалось не совсем правильным во всем этом. – Окружной прокурор наседает на меня.
– Она на всех наседает. Этой осенью перевыборы. Но в деле Монтгомери мы должны действовать осторожно. У них есть привычка подкупать судей, сенаторов и так далее. Это помогает содержать отчеты о них в девственной чистоте. Слышал сплетню о том, что дедушка Монтгомери трахал свою секретаршу, Мэри Лу Чейни? Она родила от него ребенка, Купер Чейни. Вот уж настоящая оторва была. Она, Купер, кончила тем, что вышла замуж за местного буяна, Эрла Дина Бискейна, и уродила троих детей. – Морисетт промокнула бумажной салфеткой по уголкам рта, затем допила свой напиток. – Купер погибла, когда ее дом-трейлер охватил огонь из-за того, что она курила в постели. Ее муж, Эрл Дин, исчез примерно в то же время. Одни думают, что это он устроил пожар, другие считают, что к тому времени, когда Купер умерла, он уже исчез. Но что действительно интересно, Купер сама имела любовную связь с законным сыном Бенедикта, Кэмероном.
– Отцом Кейтлин?
– Ага. – Морисетт показала официантке свой пустой стакан. – Так что она фактически трахалась со своим единокровным братом.
– Если это правда.
– Добро пожаловать на Юг, малыш.
– Уймись.
– Ты прав. У нас тут нет монополии на инцест.
Рид все равно был обеспокоен. Морисетт, хоть и нахалка, но коп – хороший, и работу свою делала на совесть.
– У Монтгомери было алиби на время пожара в трейлере?
– Непробиваемое. Сидел дома, с женой, Бернедой. Так, по крайней мере, он утверждал.
– А что она говорила?
– Согласно ее заявлению, он был там, но у нее уже в течение многих лет куча проблем со здоровьем. Женщина – ходячая аптека. Кто знает, спала ли она вообще с ним. Хочешь знать мое мнение? Она сказала то, что должна была. Удержала прессу на расстоянии, а мужа подальше от электрического стула. Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем, что на самом деле произошло.
– Еще одну диет-колу? – спросила официантка, проходя между пустыми столиками.
– Да, – кивнула Морисетт.
