Текст книги "Ночь накануне (ЛП)"
Автор книги: Лайза (Лиза) Джексон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)
– Хорошо, что это одно из тех дел, где не надо стучаться и спрашивать разрешения, – заметил он.
Рид согласился. Было бы сложнее, если бы они зависели от разрешения Кейтлин Бандо.
– Что-нибудь нашли?
– Ни оружия, ничего особенного, но поднимись наверх, – Лэндон повел Рида на второй этаж. – Взгляни-ка сюда...
Он показал на обесцвеченное пятно на ковре.
– И сюда. Проверь душ.
Он кивнул в сторону ванной, где на стеклянной двери душа виднелся излом, трещины лучами расходились в стороны от дыры в центре.
– Мы считаем, что пятно в спальне может быть от крови. Еще несколько пятнышек нашли на плинтусе, так что уже вызвали команду для снятия следов. Они собираются пройтись тут везде люминалом [5].
– Отлично. Проверьте все. – Тест с люминалом докажет, была ли на ковре или где-нибудь еще именно кровь. – И установите группу или группы крови.
Что-то ему в этом не нравилось.
– Выглядит, будто много крови натекло, – заметил Лэндон. – Но жертву убили в другом месте, верно? В его доме? Может, мы ошиблись? Возможно, его убили здесь и перевезли.
– Вряд ли, судя по тому, как обнаружили тело, по окоченению и свернувшейся в его теле крови. Но фишка в том, что кто-то потратил время для подготовки сцены фальшивого самоубийства, в неумелой попытке заставить всех поверить, будто жертва вскрыла себе вены, однако на месте преступления и в теле трупа не было достаточно крови, чтобы подтвердить подобное.
Лэндон фыркнул.
– Вам не хватало крови?
– Ага.
– Думаю, вы ее только что нашли.
* * *
– Ханна? – позвала Кейтлин, громко стуча в дверь старого дома, который когда-то называла своим.
Она волновалась. Ханна так и не перезвонила, и Кейтлин провела большую часть дня, пытаясь отыскать ее. Сначала в городе – там, где сестра проводила время, потому что та не отвечала, а потом, когда все варианты закончились, Кейтлин оставила еще одно сообщение, сказав, что приедет домой и подождет там свою сестренку.
Ей не нравилось то, что Ханна живет здесь одна, в глуши, в старом, пустом и разваливающемся доме. На водостоках виднелась ржавчина, ставни на окнах висели криво, на широком переднем крыльце с кирпичной кладки осыпался раствор. Когда-то в этом доме жила большая семья, а теперь он пустовал. Осталась только Ханна, и это было плохо. Никто в ее возрасте не должен быть замурован в этом старом, обветшалом доме, напоминающем музей. Не получив ответа, Кейтлин обошла дом с тыла, туда, где на просторной задней веранде были расставлены стол и стулья. Всего несколько дней назад она сидела здесь, а мама сидела рядом на стуле, волнуясь, не обвинят ли Кейтлин в убийстве собственного мужа.
Господи милостивый, что произошло за эти несколько дней?
А как насчет прошлой ночи? Что произошло тогда? В одно мгновение ты целуешь Адама, едва не набрасываясь на него, а в следующую секунду уже ничего не помнишь, снова отключаешься, теряешь часы…часы. Как?
Она не хотела думать о том, как отключалась – такое начало происходить слишком часто, жизнь выходила из-под контроля. Это все стресс, вот что. Полиция дышит ей в спину, она хранит невообразимый секрет обо всей этой крови, которую обнаружила на утро после убийства Джоша, ее мать убили, а теперь…о, Боже, теперь она волнуется из-за Ханны.
У нее же есть ключ. Тот, что она так и не отдала, когда переехала. Найдя его на цепочке для ключей, она решила войти сама. Толкнув дверь, женщина прошла в дом. Сердце сжалось, когда она бросила взгляд на стол, за которым завтракала вместе с братьями и сестрами перед школой, увидела крючки у задней двери, на которых они вешали рюкзаки и куртки.
Пол скрипел под ногами, и, хотя на улице все еще было светло, облака закрыли солнце, а широкие веранды, идущие вдоль первого этажа, охлаждали дом и затеняли окна, отчего все казалось темным.
– Ханна! – позвала она, ничего не услышав в ответ.
Дом был пустым, но все же…ей послышалась музыка или звук работающего телевизора? Откуда-то сверху?
– Ханна? Ты дома?
Зазвонил мобильник и она вздрогнула, а потом пожурила себя за такие слабые нервы. Это старое поместье было ее домом, она здесь выросла. Здесь случалось плохое. Но и хорошее тоже.
Ты помнишь те ночи, когда ты пряталась под кроватью? Угрожающие шаги в коридоре у твоей двери, страшную тень, которая подходила и закрывала свет под дверью, пока шаги не переступали на другую сторону…чудовище…брат…Чарльз с его жарким дыханием и грубыми руками…
Она учащенно задышала, адреналин выплеснулся в кровь. Резко зазвенел телефон, и Кейтлин охнула, потом порылась в сумочке и вытащила его.
– Алло? – нажав на кнопку, выдохнула она.Тишина. О, нет, только не сейчас.– Алло? – ни звука в ответ.
Она быстро отключилась. И вырубила чертову штуку. Кто бы там не решил угрожать ей, они знали ее номер. А что еще? Какие другие личные детали ее частной жизни им известны?
Ханны здесь не было. Ей следует просто уйти. Но Кейтлин уже ступила на лестницу, уверенная, что слышит негромкие голоса и музыку, доносящиеся сверху. Страх пульсировал в сердце.
Не будь трусихой. Ты же взбиралась по этим ступенькам миллион раз. Ради Бога, Кейтлин, ты просто дура. Сейчас день. Это дом твоей матери. Твой дом.
Глубоко вздохнув, она шагнула на лестничную площадку – музыка зазвучала громче. Возможно, Ханна задремала при включенном телевизоре. Кейтлин поднялась по лестнице, но остановилась. Дверь в комнату Ханны была открыта. Свет выключен. Радио и телевизор не работали.
Но в комнате Кейтлин что-то звучало. Дверь была закрыта, однако приглушенные звуки точно исходили с другой стороны, из ее комнаты в конце коридора. Музыка. Смутно знакомая.
Она замешкалась, наблюдая, как лучи солнца проходят сквозь разноцветную стеклянную панель над лестничной площадкой, и сказала себе, что надо действовать – сейчас или никогда. Она может не открывать дверь и уйти, она может позвонить Келли, Трою или Адаму и подождать их прибытия, или она может просто, черт возьми, набраться смелости и зайти в спальню, где лишь несколько дней назад спала в своей старой кровати с балдахином.
Или…дверь в старую комнату Чарльза тоже была открыта. Подавив страх, она проскользнула туда. Комнату не трогали. Оставили такой же, какой она была при нем, когда, в возрасте девятнадцати лет, его убили. Спортивные награды на полке, письмо из старших классов, выгоревшее на солнце, все еще висело, пришпиленное к доске на стене, а рядом с кроватью, в тумбочке, должен был лежать револьвер. Она открыла ящик, в котором хранилось небольшое оружие…так, как он его и оставил.
Патронов в обойме не было, и она знать не знала, где…Кейтлин прищурила глаза, посмотрев на одну из его наград за стрельбу: это был кубок. Много лет назад, до его смерти, она видела, как брат разрядил этот маленький револьвер и положил пули в кубок.
– Так безопаснее, – сказал он ей и подмигнул, когда увидел, что она наблюдает из-за двери.
Возможно ли это? Может ли ей так повезти? Она сняла кубок с места и, естественно, вместе со старым неиспользованным презервативом, внутри лежала коробочка мелких пуль. Недолго думая, она зарядила оружие, а оставшиеся пули высыпала себе в сумочку. Затем, вооруженная и опасная, она оглядела единственную закрытую дверь на втором этаже.
– Давай уже, – пробормотала она, игнорируя пот, стекающий по голове, и волоски, дыбом вставшие на руках. Звук ее шагов приглушил коврик, когда она заставила себя пройти по коридору и повернуть ручку двери.
Та открылась, и Кейтлин вошла в комнату.
Она была не одна.
Две обнаженные женщины лежали, привязанные к ее кровати.
Кейтлин ужаснулась. Сделала шаг назад. Страх заполонял ее. Мигал экран включенного телевизора. Привязанные к изголовью, Шугар Бискейн и ее сестра Крикет уставились на нее невидящим взглядом. Они были мертвы: их плоть, там, где ее не покусали и не поели, белела, вся обсыпанная бесчисленным количеством белых кристалликов.
Фунты сахара, кишащего насекомыми. Муравьями. Сверчками. Мухами. Шершнями.
Гремела музыка – небольшой CD-плеер, стоявший в углу, играл одну и ту же песню снова и снова… "Посыпь меня сахаром"…
Экран телевизора моргал, беззвучно транслируя кулинарное шоу.
Попятившись, Кейтлин практически вывалилась в коридор. Ее желудок сжался, когда она неловко восстановила равновесие и со всех ног понеслась вниз по ступенькам. Ей надо убираться отсюда, пока тот, кто это сделал, не нашел ее.
Она вылетела из дома, оставив дверь открытой. Сердце бешено колотилось, от страха леденела кровь. Она нашла свои ключи. Проскользнула за руль, едва соображая, и с трудом воткнула ключ в замок зажигания.
– Давай, давай, давай же, – бормотала она, шевеля трясущимися пальцами. И повернула ключ.
Ничего.
Что? О, Боже, нет!
Женщина лихорадочно нажала на газ и попыталась снова.
– Давай, давай! – кричала она.
Ох, как плохо. Плохо. Сердце молотом стучало как сумасшедшее, пульс скакал. И тогда ее охватило то самое чувство, предшествовавшее потере сознания. Темнота грозилась поглотить ее. Нельзя поддаваться. Она не может. Но проклятая машина не заводилась.
Не паникуй. У тебя есть оружие.
Но сможет ли такой малюсенький револьвер противостоять невидимому врагу, который уже стольких убил?
Она нащупала телефон и набрала номер Адама, оставив истеричное сообщение.
Позвони в полицию.
Темнота поглощала ее разум. Пыталась проникнуть в него.
Она снова набрала номер. Простой номер. Девять-один-один. Но прежде, чем успела нажать кнопку, телефон в ее руке зазвонил. С облегчением, пытаясь сдержать поток рвущийся слов, она ответила на звонок:
– Адам? Я в Оук Хилл, и здесь произошло нечто ужасное. Тут мертвые люди, а машина не заводится и…и…
– Мамочка? – прошептал тихий детский голосок.
– О, Боже, нет! – это невозможно. Это не Джейми…или она? Все пошло кувырком. Она так тяжело и быстро дышала, что сердце билось с невероятной скоростью.
– Мамочка…я не могу найти тебя…
– Детка! Джейми? Мамочка рядом…
– Мамочка, мне страшно…
– Мне тоже, деточка, мне тоже, – ответила она и внезапно потеряла контроль, проваливаясь в темноту, теряя сознание…Ох…Боже… Она задрожала, попыталась подавить нахлынувшее чувство и проиграла. Она больше не была собой…
"Господи Иисусе", – подумала Келли, легко проскользнув на передний план. Кейтлин всегда была слишком нестабильна, слабачка, одна из тех хнычущих, хилых женщин, которых Келли терпеть не могла. Неудачница с большой буквы.
Что же, теперь здесь она. А Кейтлин исчезла. Возможно, уже навсегда. Ушла. Испарилась. Отлично. Пришло время Келли взять все в свои руки.
* * *
В стерильном убежище Атропос выключила диктофон. Материнские инстинкты Кейтлин были так предсказуемы. Без труда можно было воззвать к ним. Голос её умершего ребенка на пленке – и она бежит со всех ног. Даже если понимает, что её ребенок мертв.
Но ведь Кейтлин никогда и не была нормальной, правда?
И со временем становилась только хуже. В детстве у нее был воображаемый друг Гриффин…тот, с кем можно было поиграть, пока ее брат и сестры, особенно мучившая ее Келли, были заняты. Гриффин всплыл после того, как Кейтлин заперли наедине с мертвой бабулей. Атропос улыбнулась. Сама бабуля и не подозревала, что в ее чай кое-что подсыпали, что ей нездоровилось по этой причине.
Пережив травму с бабулей, Кейтлин находила покой в своем воображаемом друге. Она постоянно болтала о Гриффине, пока Бернеда не запретила ей даже упоминать о нем. Мать отказалась от советов, что Кейтлин нужна помощь: она ведь просто ребенок с воображаемым другом. Что в этом плохого? И Бернеда не желала верить, что кто-то из ее детей может быть подвержен проклятию Монтгомери – психической неуравновешенности.
Так что невидимый Гриффин оставался с Кейтлин и был с ней, когда она обнаружила тело Чарльза, глубоко погребенное под слоем снега. Воображаемый друг или первый признак шизофрении? Какая разница? Кейтлин сумасшедшая. А после аварии на катере совсем с катушек съехала.
Думая о Кейтлин, Атропос резала фото Крикет и Шугар. Она взяла снимок Крикет из ее водительских прав – паршивый видок, но ей достаточно и этого. Атропос вырезала голову Крикет и прикрепила к телу жука…да, миленько получилось. А что до сучки Шугар, так Атропос использовала полароидный снимок, который нашла в бумажнике любовника стриптизерши...голая Шугар, распластавшаяся на постели. Тошнотворная картинка, но она идеально подойдет для сучковатого генеалогического древа семьи и сломанной, падающей ветви, оставленной для Бискейнов.
Атропос с удовольствием кромсала проклятое фото, вырезая груди и нижнюю часть живота, там, где сходились ноги Шугар. Убийца приклеила оба кусочка к обертке от пакетика сахара, который сунула себе в сумочку, когда сидела в кафе несколькими днями ранее. Она просунула голову Шугар в пакет так, чтобы были видны только её глаза. Идеально. Теперь можно подвесить фотографии на нитях жизней их владельцев. Маленькая Крикет с усиками, крылышками и ножками насекомого. Атропос пришпилила ее к ее ветви так, словно та была бабочкой, выставленной на бархатной подушечке, и провела линию жизни к стволу генеалогического древа. А затем она прикрепила пустой пакет сахара, с грудью и влагалищем, к той же испорченной ветви, добавив линию Шугар.
Атропос не долго восхищалась своей работой. Столько всего надо сделать, а у нее так мало времени.
_____________
[1] Энн Арбор – город в штате Мичиган, областной центр Округа Уоштено, основан в 1824 году, назван в честь жены одного из основателей.
[2] В Энн Арбор находится основной кампус Университета штата Мичиган.
[3] Ford Crown Victoria – американский шестиместный полноразмерный заднеприводный седан с рамным шасси, выпускающийся с 1992 модельного года по 2011 год. Благодаря особенной рамной конструкции, которая делает машину более живучей и облегчает ремонт после серьёзных столкновений, конструктивному запасу прочности, размерам и превосходному уровню безопасности Ford Crown Victoria пользуется большой популярностью у полицейских департаментов США и Канады. Модель для полиции имеет усиленную конструкцию, форсированный ценой некоторого снижения экономичности и экологических показателей двигатель, ряд внешних отличий и самостоятельное обозначение – Ford Police Interceptor.
[4] Национальная Баскетбольная Ассоциация (НБА) имеет привычку набирать новых игроков в свою лигу на становящихся все более популярными играх команд колледжей (у колледжей своя организация – Национальная ассоциация студенческого спорта (англ. National Collegiate Athletic Association, сокр. NCAA), в которую входят 1281 различных организаций организующих спортивные соревнования в колледжах и университетах США и Канады). Обычно вербовщики из НБА посещают важные встречи и смотрят, кто из игроков лучше играет. По стереотипу, именно на такую карьеру рассчитывают высокие спортивные афро-американцы, поступающие в колледж и занимающиеся баскетболом.
[5] Есть две процедуры с люминалом.
Бензидиновая проба – на пятно или соскоб наносят 2—3 капли насыщенного раствора бензидина с перекисью водорода или люминалом. При наличии крови сразу появляется синее окрашивание. Однако эта проба неспецифична и даёт ориентировочный результат.
Хемолюминисценция – реакция основана на возникновении свечения, которое возбуждается энергией, освобождающейся (при определенном рН). Реакцию проводят в темноте. Несколько капель раствора (0.1г люминала, 0.5г двууглекислой соли на 1л дист. воды и 10г пергидроля на 1л раствора) наносят на подозрительный участок. При положительной реакции происходит вспышка голубого цвета длительностью до 65 секунд и образуется белая пена. При отрицательном результате вспышки нет.
Глава 32
Адам не сразу пошел обратно к машине. Выскользнув из дома Кейси Гриффин, он обследовал землю, не обнаружив ничего значительного, кроме нескольких относительно свежих бензиновых пятен под навесом для машины; затем срезал путь до реки через опушку. Домик располагался на некотором возвышении над водой, с веранды было видно реку и даже другой берег – там, как Кейтлин и говорила ему, находился Оук Хилл.
Причала как такового не было, но в высокой траве и камышах он обнаружил небольшое каноэ, в котором лежали весла и фонарик. Последний выглядел новым и заработал, когда Адам включил его – луч ярко засиял в наступающих сумерках. К фонарю слетелись жужжащие насекомые, тогда Хант вырубил его, чтобы поглядеть на темную, едва движущуюся реку.
Что-то было не так… Что-то злобное таилось в темноте. Следовало за Кейтлин близко, словно тень. Что-то, чего он не мог понять.
Что-то? Что-то? А может – всё?
Он несколько часов проторчал в домике у реки, в надежде, что кто-нибудь появится – Кейси? Келли?
Или кто-нибудь еще.
Он побродил по берегу, нечаянно ступив в реку и, в конце концов, посидел на плоском булыжнике, бросая в воду камушки и наблюдая за кругами на воде, размышляя о Кейтлин. Она ему нравилась. Очень. Больше, чем должна была. Она стала первой женщиной, которую он настолько приблизил к себе, со времен Ребекки.
И с ней было сложнее всего.
В смысле, потому что у нее с головой не все в порядке.
Кейтлин и Келли. Близнецы. Они закружились и слились в единое целое в его голове, настолько похожие, и все же, по словам Кейтлин, такие разные. И Келли была мертва. Или так думали все, кроме Кейтлин. Хотя тело Келли так и не было найдено. Семья похоронила ее, похоронила глубоко. На кладбище, где были упокоены Джош Бандо, ее отец и братья, Келли Гриффин Монтгомери тоже была погребена, с телом или без него. Ей сделали могилу и надгробный камень: он сам его видел, и от фатальности мрамора с выбитой на нем надписью, вставленного в землю, по коже поползли мурашки. Кейтлин считала это все ложью. Думала, что Келли просто пряталась из-за большого семейного конфликта. Огромного конфликта; такого, который невозможно разрешить.
Правда? Или она просто хочет в это верить?
Келли жива?
Или она призрак?
Проклятье, он начал сдавать. Никаких призраков. Просто слишком активное и слишком буйное воображение. C Кейтлин было не все в порядке: она придумывала себе друзей, не могла пережить потерю сестры после аварии на катере настолько, что вообразила, будто та жива.
Встав, Адам отряхнул руки и взглянул через речку на Оук Хилл. Дом стоял на обрыве, выходящем на реку, примерно в полумиле вниз по течению. Отсюда Адам мог видеть старое поместье, и он задумался, как часто за домом наблюдала Кейси, кем бы она ни была.
Он посмотрел на фото, которые взял из домика, и сунул их в карман – пачка разрозненных снимков Кейтлин и Келли, Аманды, Ханны, Троя, и, как он полагал, Чарльза.
Там даже был снимок младенца, скорее всего, Паркера, который умер от СВДС [1].
Или был убит.
Столько смертей. От руки Келли? Кейтлин? Кого-то еще? Ему нужно поговорить с Кейтлин, а потом пойти в полицию с тем, что он узнал. Сначала, он посоветует Кейтлин нанять адвоката, скажет ей, что поможет всем, чем сумеет.
"Ты не можешь все рассказать полиции; ты ее консультант, ее психиатр [2] ".
Но он должен спасти ее, вот только от кого?
С каждым разом он все сильнее ощущал, что пытается спасти ее от самой себя. Если такое возможно.
Взволнованный направлением своих мыслей, он пробежался обратно к машине; тем временем сгущались сумерки. Здесь, где было видно небо, мигали миллионы звезд, и в воздухе чувствовался сильный запах реки. Cлышалось кваканье лягушек, стрекотание насекомых.
Здесь могло бы быть так спокойно, если бы не смутное ощущение зла. Постоянное и всеобъемлющее.
Открыв багажник своей небольшой машины, Адам поискал тряпку, чтобы вытереть ботинок и заметил рюкзак, который Ребекка хранила в своей кладовке – он обнаружил его в ее офисе. Ему всегда казалось, что рюкзак был там не на своем месте – одна из немногих вещей, которые Ребекка сохранила от их совместной жизни. Он был старым и потрепанным, Адам использовал его, чтобы забрать кое-какие вещи из офиса Ребекки. Когда Адам нашел его, внутри ничего не было, да и сейчас он был почти пустым.
– Так где же ты, черт побери? – спросил он вслух. Он нашел старое полотенце, которое находилось в отделении с запаской, и протер ноги и обувь, счищая все следы от речной воды.
Он уже хотел бросить использованное полотенце в машину и уехать, но замешкался и вместо этого поднял рюкзак. Внутри лежали несколько вещей из офиса Ребекки, которые он собирался вернуть. Адам вынул их. Бумаги и диски, пара снимков и блокнот. Разложив их на полу багажника своего хэтчбэка [3], под светом маленькой лампы Адам внимательней рассмотрел рюкзак. Простой покрой, сшит из ткани, похожей на парусину, дно для прочности обшито кожей. Одна из лямок износилась. Кожа протерлась и в некоторых местах порвалась. Все карманы и отделения на молниях были пусты. Основную молнию к самому большому отделению заело, и оно не закрывалось. В общем-то, старый рюкзак был куском дерьма.
Так почему же она не купила новый? Зачем хранить старье? Ностальгия? По этому? Он сомневался. Ребекка избавлялась от мужчин, но хранила потертый рюкзак, когда у нее был кожаный кейс, который Адам обнаружил в ее доме? Определенно, не в ее стиле. Он перевернул рюкзак, поднеся его к тусклому свету лампочки на потолке авто. Медленно повернув его, он заметил несоответствие: на дне была прореха – на том месте кожу снова пришивали к ткани.
Ребекка зашила прореху, но не починила молнию?
Он потянул – нить была крепкой, грубые стежки были прошиты несколько раз. Ножа у него не было, но Адам использовал свои ключи, подрезав швы и скинув нитки в ямку из гравия. Он чувствовал себя идиотом – скорее всего, это была просто наскоро зашитая дырка. Наконец, он смог добраться до дна рюкзака и заглянул внутрь. Глубоко в подкладе был засунут компакт-диск.
Его горло сжалось. Адам сразу же понял, что это и есть та информация, которую он искал – сведения о Кейтлин Монтгомери Бандо.
* * *
Рид поехал обратно в участок с Метцгером. Парень был фунтов на пятьдесят тяжелее нормы. Когда не курил, то жевал табак. У него имелись жена, пятеро детей и уровень холестерина до небес. Но это был один из самых лучших полицейских, с которыми Риду когда-либо доводилось работать.
Рид оставил Дайан Мозес и ее команду в доме Кейтлин и дал ей инструкции задержать Кейтлин Бандо и немедленно позвонить, если она вернется. Рид особенно просил о пробах собачьей шерсти и с расчесок Кейтлин, за что получил один из знаменитых взглядов Дайаны из серии "не учи меня делать свою работу". Тогда он заткнулся. Дайан могла не быть душой вечеринки, но дело свое знала.
Когда они с Метцгером припарковались на стоянке возле участка, Моррисетт и Монтойя выбирались из своей машины без опознавательных знаков.
– Есть успехи?– спросил Рид, но по кислому выражению лица Моррисетт сразу мог сказать, что пришла она с пустыми руками.
– Nada [4]. Ни у Ханта, ни в его офисе, который мы опечатали. Никого из Монтгомери тоже не смогли отыскать. Трой "не на месте", его секретарша не колется, где именно он сейчас, хотя обещала, что постарается звякнуть ему на мобильный. Перевожу: он играет в гольф или проводит время с неподходящей женщиной. Аманды нет в офисе: она где-то с клиентом, опять же, секретарь в адвокатской конторе постарается ей дозвониться. Шугар Бискейн, кажется, присоединилась к сестре – ее тоже не могу найти, и никто ее не видел с прошлой ночи. У Ханны дома никто не отвечает – я послала окружного помощника шерифа проверить. Что до Люсиль Васкес, она все еще во Флориде, ведь так? – спросила Моррисетт, а Рид заметил, как напряглось лицо Монтойи.
– Насколько я знаю, да. Хотя предположительно она вернется на похороны Бернеды.
– Которые состоятся когда? Послезавтра?
Рид дернул плечом.
– Скоро. Семья требует, чтобы мы выдали тело.
– А мы выдали? – спросила она, пока они шли к участку.
– Ага. Вскрытие завершено. Результаты токсикологических тестов пришли. Нет никакой причины задерживать тело.
– А как насчет трассологических доказательств [5]? Нашли что-нибудь на простынях или в комнате, или под ее ногтями?
– Проверяем.
– Хрень какая-то, понимаешь? – заметила Моррисетт, поднимая очки на лоб. – Все в этой чертовой семейке не общаются друг с другом. Толку не больше чем от бесплатных хот-догов на съезде вегетарианцев. Я дала сигнал всем постам по Ханту, Бандо и их машинам, но пока что ничего.
– Мы их найдем.
Впервые с тех пор, как они познакомились, Рид увидел ухмылку Монтойи.
– Так держать.
–Да, – согласилась Сильвии. – Всяко лучше, чем слезы в пиво ронять. У нас и так нытья хватает по горло от уродов, которых мы арестовываем. В Новом Орлеане то же самое? Они не виноваты, их засосал преступный мир, потому что, понимаете ли, у них было плохое детство. Ужасные отчимы, фиговые учителя, занятые матери…Да идите вы на х… куда подальше. По-моему, весь мир состоит из хнычущих хлюпиков.
Внезапно зазвонил ее мобильник, и она сняла его с пояса.
– Моррисетт, – прорычала женщина в трубку, потом моментально сосредоточила все свое внимание на разговоре. – Ага…ты уверен? Ладно…поняла. Не нравится мне это. Вызови подкрепление и проведи задержание. Мы уже едем.
Она вырубила телефон, посерьезнев.
– Поехали, – она развернулась обратно к своей машине. – Засекли автомобиль Ханта. Кажется, он направляется к семейному поместью. Я поведу. И не хрен спорить со мной.
* * *
Келли ощущала холод оружия в своей руке, передвигаясь в тени кустов. За ее спиной угрожающе маячил большой старый дом; только одно окно, за которым находилась ее спальня, светилось голубым мерцающим светом от экрана работающего телевизора. В остальном все было тихо. Жутковато тихо. И все казалось пустынным. "А это, – поняла она, – просто обман".
Кто-то был здесь. Она ощутила покалывание от мрачного предчувствия, пробежавшего по позвоночнику. Стрелять она научилась очень давно – по настоянию своего отца, Камерона. Старый ублюдок. Он получил то, чего заслуживал. Ну, как и все они, разве не так? Камерон умер, возвращаясь от своей любовницы – потерял контроль над машиной вместе со своими яйцами. Сумасшедшая тетя Элис, которая позволила упечь себя в психбольницу, тем самым дав своей семье возможность распоряжаться ее состоянием. Это странным образом подходило к тому, что она умерла в том месте, где из человека высасывали жизнь, одновременно прислуживая ему. А потом был еще Чарльз, убитый стрелой, которая прошла через его холодное никчемное сердце. Чарльз из хищника превратился в добычу… да, все смерти имели смысл.
Даже Джош… Когда у Келли не хватило смелости отравить его вином, кто-то еще пришел и помог ей, подсыпав ему какой-то расслабляющий наркотик и порезав вены, выставляя все, как самоубийство. Она вспомнила, что приходила к нему домой той ночью: Кейтлин пила в баре и не вспомнила бы произошедшего. Время было выбрано идеально. Келли решила покончить со страданиями своей близняшки. Навсегда.
Притворившись Кейтлин, она приехала к дому ублюдка в белом «лексусе» своей сестры. Пришло время вывести Джоша из игры. Он изводил Кейтлин годами, уничтожая на корню любые задатки чувства собственного достоинства у бывшей жены, и Келли до смерти надоело все это. Так что она появилась у него на крыльце с поддельной бутылкой вина и притворилась, что она – Кейтлин.
Ее уловка сработала. Но пришлось провести кое-какие манипуляции. И она была вынуждена сжать зубы, чтобы не послать ублюдка куда подальше, когда он открыл дверь, злобно уставившись на нее, и рявкнул:
– Какого черта тебе надо?
Господи, да что Кейтлин нашла в этом придурке? Келли захотелось убить его прямо там, но она не сделала этого и по полной программе сыграла роль смирной сестрички.
Джош стоял на крыльце, заявляя, что не желает ее видеть, но вместо того чтобы устроить скандал, он наконец разрешил ей войти, тем самым совершив ошибку – он впустил ее в кабинет, где на его столе лежали чертовы судебные бумаги по делу о смерти в результате противоправных действий. Никто не заслуживал смерти больше, чем он. Жадный урод.
Келли обрадовалась, что принесла вино с фальшивой этикеткой. Она притворилась слабой и обеспокоенной, даже иногда заламывала руки, как Кейтлин, и Джош немного умерил свой пыл.
Боже, каким же он был лживым и лицемерным подонком.
Но в ту ночь ей повезло. По крайней мере, тогда она так подумала. Джош уже выпил достаточно, чтобы его внимание рассеялось. Он чуть смягчился, даже предложил ей бокал вина, которое пил, прежде чем открыть вторую бутылку – ее смертельную бутылку. Пробка громко хлопнула, отдавшись эхом в ушах Келли, пока она зачарованно наблюдала, как Джош "Бандит" Бандо наливал себе бокал. С таким же успехом он мог и яду выпить.
Она пригубила своего вина и уставилась на него – Джош прикончил сульфитное [6] шардонэ одним долгим глотком.
– То, что ты пришла сюда, ничего не меняет, – заверил он ее, слегка глотая слова. – Я все еще намерен подать в суд и…и…
Он тряхнул головой, словно сбрасывая оцепенение, затем налил себе еще и наполнил бокал Келли вином, которое она принесла.
Пока он глотал напиток, она начала сомневаться, что сможет убить его. Внезапно Келли осознала, что совершила ужаснейшую ошибку. Она же не убийца. Нет. И она не смогла сделать это. Паника охватила ее.
– Не пей больше, – приказала она. – Джош, слушай, я совершила ошибку. Ужасную ошибку.
– Ты много чего такого сделала, Кейт, – он тяжело опустился, опершись на свой стол, и она заметила капельки пота на его лбу и над верхней губой.
– Я серьезно, это вино – не то, что ты думаешь, – призналась она, глядя ему прямо в глаза. – Тебе понадобится эпинефрин [7].
– Что?
– Прямо сейчас, Джош.
Он едва не выронил свой бокал, когда схватил бутылку и прочитал этикетку.
– Но я пью это постоянно…
– Это не то, что в бутылке. Слушай, нет времени объяснять. Но вино, которое ты пил, содержит сульфиты…
– Вот дерьмо! Ты отравила меня? Ты...ты, проклятая сука! Кейтлин…или…Господи Боже, да кто ты такая? Выметайся! Вон!
Он сделал один неуверенный шаг к ней, а потом резко развернулся и, спотыкаясь, направился в ванную – там, насколько ей было известно, он хранил аптечку с антиаллергенами. Сквозь открытую дверь, в отражении зеркала над раковиной, она видела, как он вводит себе спасительную дозу.
Ноги ее ослабли. Что ей только в голову пришло, думала Келли. Боже милостивый, она и правда собиралась убить бывшего мужа Кейтлин? Она же не убийца. У нее закружилась голова… стало дурно... затошнило. Неужели она такая же сумасшедшая, как и сестра, спросила Келли себя. Перед глазами все расплывалось.
Теперь, крадясь сквозь тени Оук Крест, она больше ничего не смогла припомнить о той ночи, когда умер Джош. Келли почувствовала себя странно, ее разум помутился, а ноги стали словно резиновые, когда она попыталась уйти. Краем глаза она увидела, как Джош вернулся в кабинет и практически упал в свое кресло, но прежде чем она смогла позвать его, прежде чем поняла, что происходит, она пошатнулась и…ударилась головой о пол кабинета…а потом отключилась. Больше она ничего не помнила. Позже Келли узнала, что Джош умер.
