Текст книги "Хозяин видений (СИ)"

Автор книги: Ксюша Ангел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

– Думаешь, сможешь победить меня моей же магией? – насмешливо спросил он, приближаясь к Эрику. – Знаешь, сколько костей в человеческом теле? И к каждой твоей косточке я смогу добраться.

Он достал из-за пазухи пузырек, движением большого пальца открыл его и пролил несколько капель содержимого на пыльный пол. Пробормотал что-то, кажется, на латыни.

Я услышала глухой звук, издали напоминающий хруст ветки. Только тише. Эрик еле слышно застонал, а лицо исказила гримаса боли. Правой рукой он держал левую, неестественно вывернутую в плече. Затем резким движением поставил плечо на место и зло улыбнулся.

– Я быстро восстанавливаюсь.

– Неплохо. Твоя пророчица тоже?

Меня сорвала с места невидимая сила, а через миг я ощутила дикую боль в правом виске – ударившись о стену ангара, я упала на пол. Эрик оказался рядом в секунду. Подхватил меня и заслонил собой. Голова гудела, а тело, казалось, окутал невидимый туман – безопасный и надежный.

– Нехорошо обижать девочек, – угрожающе прошипел Эрик и шагнул к колдуну.

Дальнейшее я помню смутно. Они дрались. Эрик больше не поддавался, бил в полную силу. Я ощущала его растущую злость, даже ярость. Но мальчик, казалось, не устал ни капли – продолжал наступать методично и упрямо.

Я присела на корточки, облокотилась о стену и смотрела на них из-под полуопущенных ресниц. В ушах шумело, глаза сами закрывались, звуки из внешнего мира почти не проникали за невидимую защитную пелену, которой оградил меня Эрик.

– Я могу драться с тобой вечно, – выкрикнул Тед и рассмеялся. – Герда делится секретами с теми, кто верен ей.

Поднял руку, посылая очередную порцию мрака. И еще. И еще.

Я считала секунды. Одна, две, три, десять. Считала и ждала. Бледный пар облачками вырывался изо рта.

А потом Эрик сдался. Упал на одно колено, схватившись рукой за живот, и очередная атака Теда повалила его на пол. Мальчик сначала растерялся, потом посмотрел в мою сторону – злорадно, торжествующе.

– Неплохо. – И двинулся к Эрику.

Я честно старалась не смотреть. Отвернуться, закрыть глаза. Просто переждать.

Невидимая пелена спала так же внезапно, как и появилась, и я поднялась на ноги. Меня больше ничто не защищало. Но я уже потеряла для него значение. Все потеряло, кроме Эрика.

В груди стало жарко, вязкая, давящая тоска навалилась непосильным грузом. Яд уже проник в жилу. Медленно убивал. Убивал…

– Ну вот и все, – тихо сказал мальчик и повторил, словно сам пытался поверить: – Все.

Держись, Эрик! Прошу тебя, только держись!

Я увидела его. Нож. С черной длинной рукоятью и изогнутым блестящим лезвием. Тед стоял близко, и я успела рассмотреть выгравированные на лезвии руны. Еще один клинок Чернокнижника.

«Прости, Эрик, – подумала я, глядя на бледное лицо вождя скади. – Надеюсь, ты не умрешь. Только не умирай!»

Эрик не смотрел на меня. Нарочно прямо глядел на Теда и силился встать. Игра? Или он сам испугался того плана, который придумал? Что у нас не получится, не выйдет? Клянусь, если он умрет, я прибью мальчика сама – прямо здесь! Соберу побольше кена и ударю.

– Сейчас я заберу то, что ты взял у отца, – срывающимся голосом сказал колдун. – И прихвачу еще чуть-чуть.

И резко опустил нож. Звук разорванной плоти проник мне в мозг. Шуршащий, глухой, он вызвал мурашки, а затем тошноту.

Я вздрогнула и отвернулась. Тед что-то бормотал, а я твердила полушепотом: «Это не зря, ты не ошиблась, Полина, ты не ошиблась…»

Зажмурившись, изо всех сил подавляла слезы. Мутило нешуточно, тошнота усилилась, сопровождаясь болезненными спазмами. Я отошла в сторону, и меня стошнило.

Отдышавшись немного, заставила себя вернуться назад. Я не струшу!

Эрик лежал с закрытыми глазами. Живот его был в крови. Куртка задралась, свитер тоже, и кровь стекала на пол, образуя неровную, кляксообразную лужу.

Тед стоял, склонившись над ним, и говорил полушепотом. Какое-то заклинание. Ну же, травись! Падай, сраженный ядом Тана. Чего же ты ждешь?!

Я начала сомневаться. Кому я верила? Неужели всерьез думала, что один Чернокнижник поможет мне убить другого? Дура, набитая дура!

Злость вызвала всплеск кена. Я уже подвела его к ладоням, и направила их в сторону колдуна, когда он поднял голову. Пошатнувшись, схватился за воздух, чудом устояв на ногах.

– Что… что происходит? – прошипел он.

– Для тебя меня многовато? – ехидно прошептал Эрик и открыл глаза.

Я вздохнула с облегчением. Жив!

По телу колдуна крупными волнами пошла дрожь. Он все еще не понимал, что произошло, стоял, втупившись в пол, а потом взглянул на меня.

Дикие глаза зловеще сверкнули.

– Ты, – прошипел он. – Ты что-то сделала!

Его трясло, но он все же нашел в себе силы для последнего прыжка. Изогнувшись, ринулся в мою сторону, и я инстинктивно отступила назад. Он упал на пол почти у моих ног, силясь дотянуться до меня, но так и не смог – громко выдохнул и обмяк.

Если бы я не отошла, уверена, у него нашелся бы козырь для того, чтобы этот вечер стал для меня последним. Но, к счастью, Тед был отравлен кеном Эрика.

Казалось, целую вечность, я не могла дышать и смотрела на тело мальчика. Голова колдуна была повернута в сторону, темные волосы спутались, а в карих глазах стеклянным блеском застыло удивление. Наверное, он не ожидал, что умрет так близко к собственному величию.

Я заставила себе встряхнуться.

Нельзя медлить – Эрик все еще может умереть. Я достала мобильный телефон и набрала номер на быстром наборе.

– Мне нужна твоя помощь, срочно. В заброшенном ангаре на Пушкинской. Поторопись.

Отключив телефон, я подошла к Эрику. Рана выглядела ужасно, и я сглотнула. Кое-как справившись с тошнотой, присела рядом на корточки.

– Эрик, пожалуйста, не умирай! Прошу, только живи…

Он открыл глаза.

– Ну чего ты трясешься? – улыбнулся слабо. – Нормально все.

Я погладила его по плечу, хотя утешение нужно было мне самой – настолько я испугалась. Пару раз оглянулась, боясь, как бы Тед не подкрался сзади. Но тело колдуна все так же неподвижно лежало в стороне.

– Только не засыпай, – прошептала Эрику. – Говори со мной.

– Вытащи его, – поморщился он. Болезненная бледность его лица беспокоила, а если учесть, сколько крови было вокруг…

– Что?

– Вытащи нож. На нем еще яд – я чувствую…

Глубоко вздохнув, я взялась за рукоятку кинжала. Она была еще теплой, и невольно вспомнился Тед. Меня передернуло от отвращения.

– Не знаю, смогу ли… – Я покачала головой и сглотнула.

Вспомнила, как в школе объясняли, что нельзя вынимать нож до приезда скорой, иначе человек просто истечет кровью. Но Эрик не был обычным человеком и быстро восстанавливался. К тому же, если оставить нож, яд распространится и отравит глубинный кен.

– Сможешь! – Теплая ладонь легла поверх моей руки. – Доведи это до конца, иначе не будет смысла.

Его льдистые глаза не просили – приказывали. Черт, ну, почему даже сейчас я не могу не думать о нем. Неужели влюбилась? Дурочка. Вечно влюбляешься не в тех, Полина!

Резким движением я дернула нож. Кровь тут же хлынула из раны, я инстинктивно зажала ее другой рукой. Отвернулась, стараясь не смотреть, так как тошнота усилилась, и возобновились желудочные спазмы. Отбросив подальше оружие, вытерла руку о джинсы.

– Кровь… течет, – стараясь сохранить самообладание, сказала я. – Сможешь восстановиться?

– Вряд ли. Колдун взял слишком много. До глубинного кена не могу добраться… – Он замолчал, а затем поймал мою руку. Ту, что до этого держала нож. Несильно сжал. – Полина…

Эрик смотрел в глаза, но на этот раз по-другому. Так смотрят, когда хотят о чем-то попросить. О чем-то опасном.

– Поделись.

Я закрыла глаза и подчинилась. Не было даже мысли отказать. Заставила кен струиться к ладони, а затем выплеснула его. Рука Эрика впитывала быстро, как растрескавшаяся от жары земля впитывает воду. Мои пальцы побелели – с такой силой он стиснул ладонь.

Но я не чувствовала боли или дискомфорта. Непонятная эйфория накрыла, вскружила голову. Хотелось делиться с Эриком, отдавать. Отдать все…

Было так же интимно, как и тогда, когда он лечил меня, если можно вообще назвать эту ситуацию интимной. Смертельно раненый мужчина лежит в луже крови, девушка зажимает его рану, а другой рукой крепко держит его ладонь. И не шевелится от экстаза отдавать себя без остатка. Невольно я улыбнулась своим мыслям, и открыла глаза.

Эрик лежал неподвижно, закусив нижнюю губу.

– Больно? – осторожно спросила я.

– Хорошо, – хрипло выдохнул он и вцепился в меня еще сильнее.

Я ощутила слабое движение в том месте, где была его рана. Осторожно убрав руку, обомлела – кровь уже не хлестала, лишь немного сочилась. Мало того, края самой раны завернулись внутрь и зарубцевались.

Эрик восстанавливался невероятно быстро. Так же быстро, как кен покидал меня.

Голова закружилась, а перед глазами поплыли темные пятна.

– Эрик, хватит!

Но он, похоже, не слышал. Глаза не открыл и никак не отреагировал. Я попыталась высвободить руку, но хватка была железной.

– Эрик, ты убьешь меня! – выкрикнула. Безрезультатно.

– Что тут произошло? – Встревоженный голос Мирослава слышался, словно через туман.

– Помоги… мне… – прошептала я, стараясь не отключиться. Мысли понемногу испарялись, а с ними и желание действовать. Было легко, спокойно и хотелось спать.

– Вставай, перенесем его к тебе, – сказал Мир. Голос его казался далеким, похожим на эхо в горах.

– Расцепи, – прошептала я из последних сил.

– Что? – не понял вождь альва.

– Моя рука… Эрик не пускает…

– Да, конечно, – сказал Мирослав и освободил мою ладонь.

Поток кена прекратился, и я вздохнула с облегчением. Эрик же наоборот недовольно заворчал и открыл глаза.

– Теплов? – спросил удивленно.

– Какого черта вы тут творите? – ответил Мир вопросом на вопрос.

– Долго объяснять, – пробормотала я, отползая в сторону. Жутко хотелось спать.

Я оперлась спиной о кусок металлической конструкции и закрыла глаза.

– А это кто?

С трудом разлепив ставшие тяжелыми веки, я посмотрела в ту сторону, куда указывал Мирослав.

– Это Тед. Колдун. Долгая история. Мир, я это… спать хочу, короче…

Эрик оказался рядом в секунду. Удивительные способности к регенерации. Да и весь он удивительный… Смотрит в глаза, тревожится.

– Черт! – прошипел он, поднимая меня на руки.

Я хотела ответить, что все нормально. Что мне просто нужно немного поспать. Я хотела ответить и… отключилась.

Глава 13. Видение номер два

– Очнись! Полина, ты слышишь меня?

Слышу. Слышу и плыву. Вода качает меня, успокаивает. Несет куда-то. В тепло, в счастье. Я улыбаюсь – бездумно, радостно. И никакие проблемы больше не тревожат.

Никакие, кроме голоса.

– Очнись!

Меня тряхнули за плечи – не грубо, но настойчиво.

– Открой глаза.

– Спать хочу, – простонала я и снова окунулась в теплую пучину беспамятства. Но она вспенилась, приподнялась, ставя меня почти вертикально.

– Нельзя спать. – И снова этот голос.

Я открыла глаза. Эрик держал меня на руках, крепко прижимая к себе, встревоженно вглядываясь в лицо. Такой внезапно близкий. Пахнет морем и карамелью. Волосы зачесаны назад и собраны в хвост. И кожа – слегка обветренная, словно он недавно вернулся из плавания. Откуда такие мысли? Словно я знала… На лице небольшая щетина, и ямочка на подбородке – так и хочется потрогать.

– На вот, выпей. – Он поднес к моим губам чашку с карое и почти насильно заставил сделать глоток.

– Фу, гадость, – прошептала я и откашлялась.

– А нужно допить, – приказал он и добавил уже мягче: – Ну же, малыш, сделай это для меня.

От его хриплого, глубокого голоса даже голова закружилась, и я послушно допила. Эрик поставил чашку на журнальный столик и снова меня обнял. Двумя руками. И я почувствовала себя почему-то невероятно, безумно счастливой. Откинулась ему на грудь и молчала, слушая, как бьется его сердце. Так мы и сидели несколько минут – в тишине, на диване в кабинете скади. Торшер излучал тусклый свет, но он до нас почти не доставал – рассеивался в двух шагах до дивана. Оставляя нас в интимном, уютном полумраке.

– Не засыпай, – попросил Эрик очень тихо. – Боюсь, когда ты засыпаешь.

– Ты же можешь вылечить меня, – слабо улыбнулась я. – Если будет совсем плохо.

– Не могу, – вздохнул он. – И еще несколько дней не смогу. Да и потом нужно будет восстанавливаться долго, я же не сольвейг.

Я приподнялась, заглянула ему в глаза. Они не лучились иронией, как обычно – взгляд был серьезным и виноватым.

– Прости. Я мог не остановиться. Потерял голову.

– Ты был при смерти. Не нужно оправдываться.

– Нет, Полина. – Он уткнулся носом мне в волосы, и я зажмурилась, боясь спугнуть его. Казалось, сейчас я любым неосторожным движением могу его спугнуть. Он ссадит меня на диван и перестанет обнимать. Вопреки моим опасениям, Эрик прижал меня к себе еще сильнее и добавил: – Мне сорвало крышу не из-за истощения. А из-за тебя.

– Из-за моего кена, – глухо прошептала я. Вспомнился Альрик. Я на остановке – полуживая, сжимающая амулет с замысловатой вязью. Такси. Забор атли, и Влад, вносящий меня в дом. Тогда я чуть не умерла, потому что Первозданный не смог вовремя остановиться.

– Да, – ответил Эрик и снова замолчал.

Я слушала, как тикали часы в углу. Смотрела на пятно света на полу. Дышала и старалась не уснуть.

Я могла погибнуть, потому что самому лучшему мужчине в мире сорвало от меня крышу. Не ирония ли? Кен сольвейга кружит голову, сказал мне однажды Влад. Странно, но я никогда не задумывалась, не придавала значения…

– Какой он? – спросила и подняла голову, желая взглянуть Эрику в глаза. – Мой кен?

Эрик улыбнулся, погладил меня по щеке. Я потянулась – невольно – к его ладони, понимая на ходу, что веду себя жутко неприлично. Ну и что с того? Я чуть не умерла, мне можно.

– Волшебный.

– Волшебный? И это все?

Хотелось подробностей, особенно, когда его глаза блестят, а губы растянуты в улыбке. Мягкие, наверное. Возможно, властные. Требовательные. Жаль, что я этого не знаю.

Я потянулась рукой и все же потрогала его ямочку. Он перехватил мою ладонь, несильно сжал. И тут же выпустил, словно боялся, что может повторить то, из-за чего я чуть не погибла.

– Однажды мне довелось побывать в долине Нила в гостях у одного племени, в котором я искал свою пророчицу. Там я впервые увидел и попробовал небесное безумие. Голубой лотос. Он распускается с рассветом, и нет ничего красивее, чем наблюдать, как вода покрывается этими солнечными цветами. Его запах ни с чем не сравнится. Это сильное психотропное средство – если его правильно употреблять, он дарит эйфорию и погружает в транс. Поговаривают, жрецы африканских племен становятся сильнее благодаря ему. И что, покурив его, хищный может постичь тайные знания.

– И ты постиг? – спросила я. Надо же, какой у меня, оказывается, кен. Цветочный. Волшебный. Неудивительно, что Альрик тогда настолько проникся.

Эрик тихо рассмеялся и погладил меня по волосам.

– Не постиг. Наверное, не достоин. Вот на мне и отразились совсем другие свойства этого цветка.

– Другие свойства?

Он потерся носом о мой нос, приблизил губы к моему уху и прошептал:

– Голубой лотос – сильнейший афродизиак.

Не знаю, как на счет лотоса, но его голос точно такими свойствами обладал. Я зажмурилась и застыла, мечтая, чтобы он прекратил, наконец, говорить и поцеловал меня. Перестал мучить. Заставил снова ощутить себя желанной.

А потом я поняла. Открыла глаза, нахмурилась. Получается, он сейчас что мне сказал? Что там, в долине Нила он под воздействием цветка…

Хотя чему тут удивляться? Эрик не раз намекал, что женщины у него были, парень он не стеснительный. Но почему-то именно в тот момент я ненавидела всех его женщин – и бывших, и настоящих. И, возможно, будущих.

Что поделать, мужчины мира хищных не моногамны. Особенно такие, как Эрик. А он так вообще не хотел отношений. Никаких. Все, что он мог дать – удовольствие. Минутное, яркое, незабываемое.

Оно мне надо? Только болеть потом будет. А я не хочу, чтобы болело. Наелась этой боли – до конца жизни вспоминать хватит.

Опустила глаза. И наконец, увидела свою одежду. Засохшая кровь на рукавах, под ногтями, на повязке. Грязь. Даже волосы спутались и испачкались кровью Эрика. И вспомнился мальчик – маленький, запутавшийся, наполненный злобой зверек.

Правильно ли мы поступили? Действительно ли не было выбора? Возможно…

– Где он? – спросила хрипло. – Тед? Ты…

– Я похоронил его. А сам он находится сейчас там, где и создатель яда. Ты говорила, они знакомы.

Я подняла на него глаза.

– С Таном? Но… зачем?

Эрик вздохнул.

– Понимаешь, мир искупления – страшное место. Страшное в первую очередь для того, кто его создал. Там больше никого нет, и никто не скажет тебе, что пора уходить, не отыщет для тебя дверь. Никто не оправдает. Там масса выходов для перерождения, но ты никогда не найдешь их сам. Не увидишь. Но если рядом будет кто-то – неважно кто – кто тебе это выход покажет, ты обретешь свободу. Они выберутся. Оба. Если осознают – каждый свою вину.

– Так ли он был виноват? Ты ведь сам говорил, что понимаешь Теда…

– Понимаю, – кивнул он. – Но это не значит, что готов пожертвовать ради этого понимания своим племенем. – Он заправил волосы мне за ухо, нежно погладил по щеке. – Тобой.

Я снова смутилась. Захотелось встать, отойти от него подальше. Опасность, которую представлял, была в разы сильнее той опасности, что сулил мне мир. Здесь и сейчас, где я слышу, как бьется его сердце, где кожу обжигает его дыхание. Где нет ничего – только мы. Запросто можно потеряться и больше никогда уже не вынырнуть. Утонуть в его глазах.

Поэтому я в них не смотрела. Только на свои грязные руки, нервно теребящие полу свитера.

– Тан поможет ему? А сам? Разве Тед в состоянии понять, осознать? Разве подросток проникнется его болью?

– Этот подросток, как ты его называешь, увидел и познал больше тьмы, чем ты когда-либо познаешь в жизни, Полина, – серьезно сказал Эрик. – Пропитался этой тьмой. Все колдуны пропитываются. Тьма – их жизнь, как бы пафосно это не звучало. Из нее они черпают силу, питающую их дар. Уверен, им будет о чем поговорить. К тому же, такая компания всяко лучше одиночества. Одиночество сводит с ума, мутит разум.

Я не могла не признать, что он прав. Когда увидела Тана, сама испугалась того, во что он превратился под воздействием собственной вины и сожалений. Возможно, Тед – именно то, что ему нужно сейчас. Кто-то, кто будет рядом. Кто просто будет.

– Как ты это сделал? Как провел туда Теда?

– Во мне был яд. В нем был яд. Его сделал создатель мира искупления. Это просто, если ты жрец. Если учился у первого жреца хищных.

Я подняла на него удивленные глаза.

– У Арендрейта?

– У него, – кивнул Эрик. – Я много где бывал.

– Я думала, это выдумки. Легенды. Херсир, Лив, Гарди… Хаук.

– Первые – не выдумки, малыш. Они наши прародители, иначе откуда бы мы взялись? – Он помолчал немного. – Ты прониклась колдуном. – Не спрашивал – утверждал. – Не мальчиком. Тем, что создал яд.

Я пожала плечами.

– Нас кое-что связывало.

– Я помню, он приходил, когда мы были еще детьми. Непризнанный наследник. Требовал у Станислава принять его в племя. Потом у Влада. Похитил Ларису. Он?

Я кивнула.

– И что же связывало его с маленькой пророчицей? Ведь за помощью ты пошла именно к нему. Уже после его смерти.

– Я убила его. Давно, несколько лет назад. Но кроме этого, он любил Киру, по-настоящему любил. А тогда я не знала, что она… – Грудь сдавило, от тягостных воспоминаний закружилась голова. Или это из-за истощения? Я не знала. Я уже ничего не знала. Вернулось ощущение зыбкости, неуверенности. – Все сложно.

– Кто такая Кира? – тихо спросил Эрик, успокаивающе гладя меня по спине, словно почувствовал, что именно это мне нужно. Как он это делает? Понимает, что ли? Ощущает мои эмоции так остро, что знает, каким образом их изменить? Неужели мой кен настолько сблизил нас? – Ты уже второй раз ее упоминаешь. Она была близка тебе?

– Она умерла, – резко ответила я. И ведь не соврала, ну ни капельки.

– Извини.

– Ничего. Все в прошлом. Я устала. Хочу помыться и… Эрик, я хочу домой. К себе домой. Выспаться, подумать. Отрешиться немного от твоих испытаний. Ведь до следующего видения есть еще время, а ты сам говорил, что поставил на меня защиту. Можно мне домой?

Он опустил глаза. Перестал меня гладить, и почему-то стало холодно. Не критично, но ощутимо.

– Я не буду держать тебя рядом насильно. Если тебе сейчас хочется убежать из-за того, что я сделал, я пойму. Просто скажи, как есть.

– Из-за того, что ты сделал? – переспросила я. А потом поняла: – Из-за кена, что ли? Глупый. Это ж кен сольвейга, даже Альрик когда-то не сдержался…

Тут же поняла, что сболтнула лишнего и замолчала. Поздно. Эрик уже заинтересовался, причем сильно. И отставать, видимо, не собирался.

– Что – Альрик?

– Ничего.

– Ясно. Снова секреты.

– В каждой девушке должна быть загадка, – пошутила я. Кажется, я так уже шутила с ним.

– Да в тебе их столько – мне жизни не хватит разгадать!

– Тебе и не нужно. У тебя нет этой жизни. Закончатся испытания, ты уйдешь, и все-все загадки этого мира разгадаешь в своем кане! – сказала я почему-то со злостью.

Эрик аккуратно приподнял мой подбородок и заставил смотреть в глаза. Дыхание сбилось, щеки полыхнули, а его взгляд жег кожу.

– Что происходит, Полина?

Что происходит? Хотела бы я сама знать.

– Ничего. Ничего не происходит. Я просто устала.

Попыталась встать – не вышло. Меня качнуло, и я снова оказалась на руках у Эрика. В заботливых, крепких, удушающих объятиях. Из одной паутины в другую – разве это справедливо?

Он словно почувствовал. Ссадил меня на диван, сам встал и прошелся к окну. Я одновременно ощутила и радость оттого, что на меня не накатывает дикое желание его обнять, и разочарование – по той же причине. Вернее, желание было, а Эрика рядом не было. Он стоял у окна и смотрел в ночь.

– Ты что-то решила? – спросил он тихо, не оборачиваясь. Рукой коснулся шторы, и она колыхнулась, слегка прикрывая его спину. – На счет моих испытаний? Я тебя не тороплю, но хотелось бы знать…

– Я же говорила, что помогу. Ничего не изменилось, правда. Просто устала. Перенервничала. Сегодня был трудный день.

– Вчера, – поправил Эрик.

– Я что, сутки спала?

Он посмотрел на меня. Снова улыбнулся, и от этой улыбки по коже поползло тепло – осязаемое, ласковое. Черт, он может и так гладить, не касаясь. Какого черта он отошел от меня?!

– Нужно еще поспать, набраться сил. Переночуй у меня на квартире. Я поработаю, а ты сможешь спокойно отдохнуть. Без всяких… инцидентов.

– Инцидентов? – нахмурилась я.

– Влад приходил.

А вот это было неожиданно. Вернее, логически ожидаемо, но все же…

Он приходил сюда. К скади. Ко мне. Знает, что мы натворили.

Привычный, скользкий страх сполз за шиворот. Словно я подсознательно все еще ждала, что Влад разозлится, отругает меня. Накажет. Странно, он ведь никогда особо не ругался и не наказывал, а страх остался. Словно пепел от пожара взметнуло ветром и бросило в лицо.

Я молчала. Эрик тоже. Смотрел пристально, словно мог определить по мимике мои мысли. А мыслей не было. Страх развеялся, и не осталось ничего.

– Ругался, – сказала я утвердительно.

– Ругался, – кивнул Эрик. – Полина, если не секрет – а у тебя на каждый мой вопрос ответ «секрет» – почему тебя изгнали?

Я вздохнула, опустила глаза, а он вновь приблизился и присел рядом. Не настолько близко, чтобы я разволновалась, но достаточно, чтобы ощутила себя защищенной.

С ним рядом было невероятно хорошо. Безупречно. Словно я сама была тем цветком, что он описывал, а он – солнечным светом. Смотрел на меня, и я распускалась. А когда отходил, приходилось закрывать лепестки.

– Просто мне не показалось, что он особо рад. Ну, тому, что ты ушла. Даже наоборот. Ты что-то натворила, и это – наказание?

Я покачала головой и промолчала. Не то, чтобы говорить об этом я была не готова. Мой уход из атли – свершившийся факт, его не изменить. Да и я вроде примирилась. Но почему-то говорить о Владе с Эриком было дискомфортно.

– Если это так, то наши приключения не помогут тебе вернуться обратно. Влад будет злиться на тебя еще больше.

– Да пофигу, пусть злится, – раздраженно выдохнула я. – Нет, вот даже так ему и надо!

– Не лучший способ покорить мужчину, – нахмурился он, а затем беззвучно рассмеялся. – Оторва ты, Полина.

– Знаю, – вздохнула я. – Влад теперь тебя возненавидит. Извини.

– Мне-то что? Если даже ты не переживаешь. Вон, сидишь, надулась, бесишься. А не боишься. Неужели не хочешь домой?

– Дом там, где тебя ждут. В атли меня не ждут.

– Я тебя жду. И много еды – после такого кушать нужно часто и калорийно. А то последние джинсы потеряешь. – Он лукаво улыбнулся. – Хотя я не против.

Шутит. Как раньше. Заставляет смущаться и краснеть, думать о нем, представлять. Вспомнилась ночь в доме атли. Полумрак, видение. Его руки на плечах. Как же он тогда мне не понравился! А сейчас… Сейчас мне было хорошо рядом с ним – то ли из-за его кена, то ли из-за того, что в нем был мой.

Не могу я в него влюбиться. Просто не имею права. Это тупик.

Внезапно Эрик придвинулся ко мне, погладил ладонью по щеке. Я только и могла, что смотреть на него. Просто смотреть и ждать, что будет дальше. Все слова были только словами, когда он приближался.

– Ты очень сложная, Полина, – произнес он тихо. Слишком тихо. Я слышала, как тикают большие напольные часы в углу. Как шумно вырывается из груди мое дыхание. Как пульс отстукивает в висках. – Мне хочется, чтобы ты сегодня осталась со мной.

Он сейчас поцелует меня. Поцелует, и я растворюсь. Исчезну. По телу прокатилась волна предвкушения.

Но Эрик целовать не спешил, просто смотрел на меня и ждал. Чего? Напряжение стало невыносимым, и я прошептала:

– Хорошо.

Или то была не я? Другая девушка во мне, которая не боялась боли. Которая смотрела на его губы, тяжело дышала и ждала.

Страхи – наши главные враги. Мои – так точно. Я всю жизнь чего-то боялась. Сначала боялась, что Влад меня бросит. Накаркала. Затем началась моя жизнь хищной, а в ней, как известно, намного больше страхов: охотники, колдуны, темные ритуалы. Первозданные с их экспериментами. Драугры. И ты барахтаешься во всем этом, стараешься выжить, не сломаться, не потеряться в водовороте событий. И когда находишься на грани, стоишь на краю бездны, появляется он. Мужчина, с которым ничего не страшно. Который может решить все проблемы одним щелчком пальцев. И тогда рождается другой страх – глубокий и не связанный с миром хищных. Чисто женская боязнь привязаться, а потом оказаться ненужной. Брошенной.

С Эриком этот страх обрел материальную форму, стал осязаемым и неизбежным. Да что там юлить – я уже привязалась к нему. Привыкла. Он делился со мной кеном, я делилась с ним. Неделя, что мы провели вместе, сблизила нас настолько, насколько вообще возможно сблизиться с мужчиной. И теперь он говорит мне: останься со мной, а у меня и мысли нет отказать. Страх отступает, пятится и растворяется под взглядом его прозрачных глаз, теряется в его дыхании. В моем дыхании. Теряюсь я, и остается только он.

Слишком сильные эмоции для такой слабой меня. Да, я слаба. Всегда была. И как бы ни хорохорилась, как бы ни боролась, не могла с этим справиться.

Но вот парадокс: рядом с Эриком мне нравилась моя слабость. И я в ней. Это было так естественно, так гармонично, что сбивало с толку.

И вот я сижу в ореоле его тепла и жду. Он что-то говорит, тихо, проникновенно. О моей безопасности. О том, что мне не нужно больше ни о чем волноваться. Вообще. Никогда. Что все у меня будет хорошо. Что будет так, как я захочу. Он решит все проблемы, если нужно, договорится с Владом, и потом я смогу вернуться в атли. Домой.

Разве он не понимает, что у меня больше нет дома? Нет ничего. Только он.

Я слушала, а думала о своем. Не знаю, как на счет моего кена, но одно только присутствие Эрика, его прикосновения рождали во мне эйфорию. Так кто из нас небесное безумие? Имеет ли это значение?

Я не помню, когда именно отключилась. Наверное, истощение сделало свое дело. Я уснула, а когда проснулась, лежала на большой синей кровати. На меня смотрела комната Эрика, глубокая, как его глаза. Как он сам. Я опустилась на эту глубину, на самое дно, и не знала, смогу ли когда-нибудь всплыть на поверхность. Надо ли вообще всплывать?

Восстанавливалась я недели две. Послушно пила карое, старалась не нервничать, плотно ела. Эрик приходил стабильно по вечерам, но ночевать оставался редко. И когда уходил, в груди селилась терпкая горечь. Я лежала, смотрела в потолок и почему-то представляла его с другой. Где-то там, в какой-то кровати в какой-то квартире в каком-то городе мира. Ему-то расстояния не помеха. Возможно, он сейчас в Лондоне, в своем доме или у этих бранди.

Потом я долго ругала себя за эти мысли. Эрик мне никто. Я просто вижу его будущее. Отрывки, что приведут его в кан. Его женщины не должны меня волновать.

Но они волновали. Впервые за последнее время я буквально сгорала от неконтролируемой ревности к его потенциальным любовницам.

Со мной Эрик был нежен, но к близости не стремился. Иногда обнимал, иногда водил руками по моему животу – проверял жилу, иногда гладил по волосам. Улыбался – тепло, ласково. Но привычными намеками больше не бросался.

Наверное, боялся приближаться – я ведь могла свести его с ума кеном. Чертов кен! То хотят меня из-за него, то наоборот.

Однажды он много расспрашивал об атли. Как пережили войну, кто в племени мне ближе всего. Я рассказала. Было горько, грустно и безнадежно, как и всякий раз, когда я вспоминала об изгнании. Но внезапно поняла, что не хочу возвращаться. Пока не хочу. Не знаю, что будет после ухода Эрика в кан – вернется ли сводящее с ума чувство одиночества, заболит ли жила, захлебнусь ли воспоминаниями о прошлом. В тот момент была только горечь. Разочарование. А боль прошла. Словно Эрик снял ее своим целительским даром.

О сольвейгах он не спрашивал. О случае с кеном тоже не вспоминал, словно эти две темы были для нас табу. Они не были, я знала. Заговори я первая, Эрик не стал бы увиливать. Думаю, он ждал, что я заговорю. Но я молчала.

Однажды вечером, когда я почти уже уснула, он прилег рядом и спросил о том, почему меня изгнали. Ненастойчиво, но твердо. И показалось, спросил он это не из праздного любопытства – словно пытался что-то придумать и чем-то помочь. Чем тут поможешь? Даже если бы я хотела вернуться, законы охотников суровы. Питался и тебя поймали – смерть.

Наверное, хорошо, что Мишель в некотором роде ко мне неравнодушен. Находясь в родном городе, но вдали от атли, я, наконец, поняла, что прошлые обиды куда-то делись, и я больше не злюсь. Ни на Влада, ни на Риту, которая всегда принимала сторону брата, ни на Лару с ее колкими шуточками. Ни на Мирослава – хотя в Венгрии готова была его убить. Да и потом тоже. За то, что поддержал манипуляции друга и его жестокую затею с Кирой.