Текст книги "Владетель Мессиака. Двоеженец"
Автор книги: Ксавье де Монтепен
Жанр:
Исторические приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 39 страниц)
ЧТО ЖЕНЩИНА ЗАХОЧЕТ!
Маркиза склонила свою обворожительную головку на плечо Нойаля, она ответила ему голосом, в котором звучали струны страстной любви.
– Говори… мы одни… каждое твое слово… каждый поцелуй твой… возрождают меня к новой… светлой жизни.
– Ты моя царица… Я тебя обожаю… ты царица моего сердца!
– Сожалею только, что я не вдвойне красива, чтобы ты мог и любить меня вдвойне…
– Так ты меня любишь? – спросил Жерар.
– Ты еще сомневаешься?… Разве ты не счастлив?
– Теперь, в настоящую минуту, я счастливее всех смертных, но бывают и у меня минуты в жизни, когда я очень несчастлив… да, Хильда, очень несчастлив…
– Я тебя не понимаю, объяснись!
– Словно привидение, меня преследует всюду тень одного человека, который помимо меня обладает тобою… Меня преследует тень твоего мужа. Когда же будет, для общего нашего спокойствия, разорвана эта цепь, которая связывает тебя? – со злобою воскликнул Жерар.
– Когда? Когда? – повторяла Хильда.
– О чем ты думаешь? – спросил Жерар.
– Об этом привидении, которое скользит между нами в часы нашего блаженства.
– Полное счастье, стало быть, никогда не настанет для нас?
– Никогда? – повторила молодая женщина и прибавила странным голосом: – почем знать?
Между влюбленными последовало продолжительное молчание. Хильда начала первая.
– Жерар! – сказала она, взявши обе руки своего любовника. – Посмотри мне прямо в глаза и отвечай откровенно, так как бы ты ответил на твою собственную мысль!
– Спрашивай… я буду отвечать тебе, как перед Богом!…
– Так слушай меня! Нас связала наука… ты и до сих пор преследуешь свои цели, которым я вполне сочувствую… Ты дал мне толчок к жизни. И я отдалась тебе всецело… Так скажи мне, пойдешь ли ты в жизни всюду, куда я только ни захочу?
– За тобою всюду! – с энтузиазмом ответил Жерар.
– Какие бы ни избрала я пути? – Помни, мне нужна свобода, полная свобода! Ты послушаешься моих приказаний?
– Приказывай… я ни минуты не поколеблюсь!…
– Ты будешь моим рабом, так же как теперь ты мой властелин?
– А разве я и теперь не твой раб? Твоя воля – моя воля. Приказывай! Я готов!…
Хильда обвила руками шею Жерара и страстно поцеловала его.
– Благодарю, Жерар! Я люблю тебя! – прошептала она.
По телу маркиза пробежала лихорадочная дрожь. Он хотел выскочить и броситься на влюбленных, но удержался.
– Так что же тебе нужно? Приказывай! – спросил Жерар.
– Ты мне только что признался в своей ревности, – проговорила молодая женщина. – Ты мне сказал, что ненавидишь этого человека… моего мужа, который по произволу может целовать меня, прижимать к своей груди… Не правда ли, ты ведь сказал это?!
– Ты сама лучше меня это знаешь! – с досадой ответил Жерар.
– Ну, так я теперь не хочу, чтобы ты страдал более… я сама не хочу более терзаться… Мне наскучило делить ласки между тобой и мужем… Мне надоело вечное притворство… Понимаешь ли, Жерар?
– Так ты хочешь бросить его! – с восторгом спросил Жерар.
Хильда улыбнулась.
– Бросить его!… К чему это приведет?… Он обожает меня… Он снова возвратит меня к себе.
– Но мы бежим из Парижа… из Франции… поедем в страны неведомые… Он нигде нас не разыщет…
– Он разыщет нас всюду и везде… Мне нужно другое! – резко проговорила Хильда.
– Чего же тебе нужно? – спросил Жерар и взглянул на маркизу. Странное выражение ее лица заставило его невольно вздрогнуть.
Затем она проговорила самым тихим голосом:
– Мне нужна полная… понимаешь ли, полная, безграничная свобода… свобода тела и свобода духа… Завтра, к этому часу, необходимо, чтобы я была свободна…
– Отлично! – ответил Жерар. – Завтра я найду случай оскорбить маркиза и вызову его на дуэль…
Хильда с презрением пожала плечами.
– Полно! Ты с ума сошел! – сказала она. – Дуэль между вами! Дуэль – риск! Ну, а как вдруг он убьет тебя!… Что же тогда станет со мною? Нет, нет, Жерар… мы обойдемся без дуэли…
– Как же, ты сама желаешь, чтобы он умер?… – пролепетал Жерар.
– Желала и желаю… Но нужно верное средство…
Жерар побледнел.
– Так ты хочешь совершить преступление? – с ужасом проговорил он.
Глава XVIII
МЩЕНИЕ
Молодая женщина вскочила со своего места.
– А! Берегись! – вскричала она. – Я не люблю трусов, мне таких не нужно! Ты поклялся слушаться меня во всем, быть моим рабом, а теперь колеблешься и трусишь… Сейчас я уйду отсюда и никогда более не возвращусь, я постараюсь полюбить того, кто меня любит…
Хильда быстро накинула на себя плащ и направилась к двери. Жерар бросился за нею.
– Пустите меня… Я ухожу навсегда…
– Останься! Я повинуюсь. Он умрет. Но как? Объяснись!…
Маркиза протянула руку и указала на полки со склянками.
– И ты спрашиваешь меня? – прошептала она. – Кажется, что ты лучше меня должен это знать.
– Яд? – сказал Жерар, нахмурив брови.
– Да! Будь покоен… моя рука не дрогнет!
– Завтра вечером, вместо того, чтобы налить ему усыпительного, я подолью в вино яд… Что же, сон его будет более продолжителен… и только…
Жерар несколько минут внимательно смотрел на Хильду. Она была спокойна и улыбалась.
– Хильда! – сказал молодой человек едва внятным голосом. – Знаешь, чего я боюсь!
– Чего же? – спросила она. – Разве ты забыл, чему ты сам меня учил? Вот твои слова: всегда надо идти прямо к цели, не останавливаться ни перед какими препятствиями, стараться преодолевать их какими бы то ни было средствами. Цель оправдывает средства!
– Будь по-твоему! Ты сильнее меня!… Смерть повинуется тебе, как я преклоняюсь перед твоими желаниями… Завтра он не проснется более!
Де Нойаль подошел к шкафу…
– Что ты хочешь делать?
– Приготовить нужный яд…
В глазах Хильды блеснула адская радость. Любовник в это время переливал разные жидкости из склянки в склянку, приготовляя ужасный напиток. Через несколько минут он налил совершенно бесцветную жидкость в маленький пузырек.
Пока де Нойаль занимался этим делом, молодая женщина не переставала докучать ему разными вопросами.
– Этот яд, – спрашивала она, – можно ли влить его в вино и не изменит ли он его вкуса?
– Можно! – ответил Жерар.
– Оставляет ли он следы?
– Никаких!
– Хорошо. Ты больше не будешь меня ревновать?
– Нет.
– И ты будешь счастлив?… Я так буду любить тебя! – Маркиза с восторгом прибавила про себя: – Он прав, я сильнее его: моя воля будет для него законом!…
Жерар закупорил пузырек и поставил его перед маркизой.
– Хильда! – сказал он. – Вот твоя свобода!…
Молодая женщина уже протянула руку, чтобы взять его, но не успела…
Маркиз де Салье был не в силах удержаться долее, он выскочил из-за драпировки с обнаженной шпагой в руке и встал между преступниками.
– А вот и мщение! – воскликнул он.
Как громом пораженные, Жерар и Хильда отскочили назад. Маркиза узнала своего мужа.
– Муж мой! – вскричала она, падая к его ногам.
– Нас выдали! – жестко сказал Жерар. – Но еще не все погибло…
– Гнусные убийцы, – бормотал маркиз, – теперь вы в моих руках! Вы не избегнете моего мщения! Проклятый алхимик! Ты украл мою честь, ты хочешь похитить мою жизнь! Защищайся же!
– Постараюсь! – ответил Жерар.
Он подошел к стене, на которой висело оружие, выбрал самую крепкую шпагу и стал в оборонительное положение. Лицо его было совершенно спокойно.
Де Салье бросился на него.
– Я убью тебя! – ревел он. – Защищайся!
– Посмотрим! – возразил Жерар.
– Потом будет ваша очередь, сударыня! – прибавил маркиз, обращаясь к Хильде, которая все еще стояла на коленях.
Маркиз дрался ожесточенно.
То был ужасный бой. Мужчины были одинаково сильны, и оба старались нанести смертельный удар.
Жерар впивался огненным взглядом в своего противника. Он выжидал благоприятной минуты, чтобы поразить его в самое сердце. Шпаги скрещивались в продолжение нескольких секунд. Вдруг де Нойаль стал ослабевать и не отразил удара, маркиз воспользовался этим и накинулся на противника.
Жерар же, в действительности, не ослабел. Он отступил с целью обмануть маркиза. Эта уловка удалась ему вполне. В бешеном бою маркиз забыл обычную предосторожность. И дорого бы поплатился за свою ошибку. Жерар воспользовался этим случаем, его шпага готова уже была пронзить незащищенную грудь противника. Маркиз погиб бы, если бы ловко не отклонил удара Жерара, шпага которого еще не успела глубоко вонзиться и сделала лишь легкую рану.
– Вы ранены? – вскричал де Нойаль.
– Ничего!… – ответил маркиз.
И бой продолжался.
Хильда, между тем, поднялась с пола. Она едва держалась на ногах и конвульсивно дрожала, отыскивая место, где бы ей можно было спрятаться.
«Если он не будет убит, – думала она, – то убьет меня! Я это ясно прочла в его взгляде… Боже мой, что делать? Куда скрыться?»
Видя, что муж не замечает ее и стоит к ней спиной, она быстро направилась к двери, в которую вошла. Дверь оказалась запертай. Об этом постарался слуга Мало.
– Я погибла! – шептала молодая женщина и упала в отчаянии на колени: ноги отказались повиноваться ей.
Во время этой попытки к бегству успех перешел на сторону де Салье. Жерар стал ослабевать, его дыхание стало порывисто, руки отекли, он не мог уж отражать сильных ударов своего противника. Молодой человек случайно опрокинул стул и встал за этим прикрытием.
– Напрасно! – воскликнул де Салье. – Ты не укроешься от меня!
Губы Хильды шевелились, не произнося ни малейшего звука. Несчастная шептала про себя: «В темноте он не увидит меня… я спрячусь…»
Она ползком добралась до стола, на котором стояла лампа.
Маркиз глухо застонал. Хильда подумала, что ее заметили, и остановилась. Но маркиз не видел ее, у него переломилась шпага. Жерар, перепрыгнув через стул, поднял над ним свое оружие и закричал:
Ты должен был убить меня, но теперь ты умрешь от моей руки!…
– Увидим! – в свою очередь крикнул маркиз, схватив с богатырской силой Жерара за руку и не дав ему времени нанести удар. Он отбросил Жерара на несколько шагов от себя, сорвал со стены первое попавшееся оружие и стал в оборонительное положение.
– Я тебя убью твоим же собственным оружием! – сказал он.
Жерар успел встать и оправиться. Бой возобновился. Хильда в это время доползла до стола, приподнялась и опрокинула лампу. Последние удары противников раздавались в темноте.
Хильда подбежала к двери библиотеки, отворила ее и отступила в ужасе: на пороге, с лампой в одной руке и с пистолетом в другой, стоял Мало. В то же время Жерар тяжело упал, держась рукою за грудь, из раны струилась кровь.
– Я говорил, что убью тебя! – сказал маркиз.
– Теперь все кончено! – воскликнула маркиза. – Я погибла!
Де Салье сделал знак Мало и что-то тихо сказал ему на ухо.
– Слушаю, сударь, все будет исполнено, – поклонился слуга и вышел из комнаты, поставив лампу на стол.
– Теперь очередь за вами! – сказал маркиз, обратившись к жене.
По телу молодой женщины пробежала дрожь.
– В продолжение нескольких ночей я следил за вами, пока не перешагнул порог этого проклятого дома… я все еще сомневался… я не мог допустить мысли о таком позоре… Но в эту ночь я подслушал вас… Я все видел, слышал и знаю все…
«Это хладнокровие ужаснее, чем гнев… – думала Хильда. – Что-то будет со мной?»
– Ваше высокомерие прошло, – продолжал маркиз. – Куда же девалась ваша гордость?… У ваших ног нет теперь вашего обожателя, который, не довольствуясь тем, что убил мою честь, хотел еще убить и меня! Теперь вы стоите перед строгим судьей, и он будет неумолим… А, вы боитесь… Вы поникли головой!
Хильда взглянула на мужа, глаза ее были полны слез, она с мольбой протянула к нему руки и проговорила слабым голосом:
– Друг мой!… Муж мой!…
– А! – продолжал маркиз. – Ты хотела быть выше всех на свете, ты призывала себе на помощь колдовство и всякую чертовщину, чтобы удовлетворить свое самолюбие и высокомерие! Чтобы добиться свободы, тебе нужно было преступление… Тебе мешает человек… он лишний для тебя, ты хотела его отравить!… Вот чего желали вы, сударыня! Вы надеялись остаться безнаказанной!…– Хильда не отвечала, лишь глубоко вздыхала, маркиз продолжал: – Я весь отдался вам, мое сердце, душа принадлежали вам всецело! Я любил вас, я был слеп и был счастлив, думая, что вы мне платите взаимностью. Ваши ласки оказались притворством, ваши руки обвивались вокруг моей шеи, ваши губы шептали мне: «Я люблю тебя!» Ваш взгляд говорил тоже!… И через час вы уже бежали к своему любовнику расточать ему те же ласки, поцелуи и те же страстные взгляды!… Женщина без имени, – я дал вам честное имя, и вы загрязнили, запятнали его! Женщина без сердца, – я отдал вам свое сердце, и вы разбили его!… Теперь я ваш господин и ваш судья… Я вас приговариваю к смерти, и вы должны умереть…
– Умереть! – с ужасом повторила маркиза.
– Да, возле него… возле этого трупа, о котором вы не проронили и слезинки, а если бы он мог вас спасти, то вы поверглись бы перед ним в прах… Итак! Смерть вас снова соединит!
– Нет, о, нет!… – кричала молодая женщина, ломая руки. – Вы добры… вы простите меня…
Маркиз пожал плечами.
– Нет, сударыня, вы безумны, – сказал он. – Если вы еще веруете в Бога, то молитесь ему скорее!
– Ради самого неба, сжальтесь надо мною…
– А вы? Разве вы жалели меня, приговаривая к смерти?
– О! Я сознаюсь в своем преступлении, но вы сами же сказали, что я безумная… Вы не убьете меня… нет, вы слишком великодушны… разве мужчина может убить женщину!…
– Того требует правосудие!…
– Оставьте мне жизнь, – говорила Хильда, падая к его ногам. – Я уеду отсюда… буду жить далеко… Вы никогда меня более не увидите, никогда ничего про меня не услышите… Вы молчите… вы мне не отвечаете… Вы хотите моей смерти!…
– Да… Это решено!
Хильда, как сумасшедшая, принялась метаться по комнате, она кричала раздирающим голосом:
– Спасите! Спасите! Меня убивают!
– Вы прекрасно знаете, что этот дом стоит в уединении, – усмехнулся маркиз. – Вы знаете, что здесь никого нет, ваши крики напрасны, вас никто не услышит!
Хильда смолкла. Де Салье протянул руку к пузырьку с приготовленным Жераром ядом.
– Вот ваша смерть! – сказал он. – Это предназначалось для меня… теперь это выпьете вы!
Хильда отступила в ужасе и сказала слабым голосом:
– Это яд…
– Я должен был выпить его завтра, так вы выпьете его за меня сегодня…
– Никогда!
– Я подожду…
– Эта смерть ужасна… она слишком мучительна… я не хочу страдать!
– А меня вы хотели заставить страдать – меня, который не сделал вам никакого зла!
– Убейте меня лучше вашим кинжалом, вашей шпагой, но только не требуйте, чтобы я приняла яд…
– Тогда выбирайте между ядом и огнем…
– Огнем!
– Через четверть часа не останется и следа этого проклятого дома… По моему приказанию Мало подожжет его… Пламя поглотит все…
– Сгореть живой! О, нет, нет!
– Так пейте!
Хильда с бешенством схватила поданный ей маркизом пузырек.
– А! Я вас ненавижу! – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Я вас ненавижу! Слышите, я умираю и повторяю вам в глаза: я вас презираю!
С этими словами она выпила яд и упала на колени.
Маркиз отвернулся.
В комнату вошел Мало.
– Маркиз! – сказал он. – Пора уходить…
– Поджег? – спросил маркиз.
– Да!
– Все выходы заперты?
– Все…
– Идем… А вы, сударыня, молитесь Богу… Он милосерден и простит ваши прегрешения.
Хильда подняла голову и прошипела:
– Убийца! Убийца!
– Молитесь! – повторил маркиз и выбежал из комнаты. Мало запер за собой дверь и последовал за господином.
Маркиза осталась одна около трупа Жерара. Белые облачка дыма показывались в щелях пола, наполняя комнату. Становилось трудно дышать, не хватало воздуха. Красное пламя освещало окно. Раздавался глухой треск, жара становилась невыносимой.
«Он сказал правду, – подумала молодая женщина. – Пожар усиливался… вот смерть… она приближается… я ее уже чувствую… в глазах туман… все члены без движения… сердце перестает биться… Скорей бы умереть… Огонь!… Сгореть живой… это ужасно!… Это окно… выскочить из него…
Она хотела было приподняться, но силы изменили ей, и она снова упала и застонала, повторяя отрывистые фразы:
– Я не хочу… я не могу… Нет надежды… смерть… смерть…
– Нет, – ответил слабый голос. – Нет… возьми это, Хильда, выпей… это возвратит тебе жизнь…
Сделав большое усилие, Хильда обернулась. Она увидала возле себя Жерара. Бледный, истекая кровью, он протягивал ей слабою рукой пузырек с красной жидкостью.
Де Нойаль очнулся не более как с минуту тому назад, он приподнялся и тихо дополз до шкафа, из ящика которого достал противоядие. Маркиза с криком радости и надежды схватила спасительный пузырек и жадно выпила противоядие.
– Да, – воскликнула она, – ты сказал правду, Жерар… это жизнь! Жизнь!
– Нельзя терять время, – перебил ее де Нойаль. – Жизнь возвращена, а вот тебе свобода!…
Он ползком дотащился до одного из углов комнаты. Рука его прижала невидимую для глаз пружину.
Внезапно отворилась потайная дверь, которая вела в темный, узкий проход.
– Это выход в сад… – прошептал он. – Беги, Хильда, спеши!…
– Бежать без тебя, – возразила маркиза. – Никогда!…
– Для меня все кончено… я умираю… прощай!…
– Ты спасаешь меня, а я тебя покину?… Никогда… Пойдем вместе… или я остаюсь…
– Ты видишь, Хильда, я не могу, я умираю… Спасайся…
– Ты будешь жить!… Я хочу, чтобы ты жил. Нам нужна жизнь: мы должны отомстить!…
Маркиза схватила Жерара за плечи и потащила его через потайную дверь.
Через час дом, служивший театром этой ужасной драмы, рухнул, объятый пламенем.
Маркиз де Салье, увидав, что все кончено, сказал своему слуге:
– Теперь я смело могу смотреть всем в глаза: моя честь спасена… Я отомщен…
Часть вторая
Глава IДУЭЛЬ
Прошло четыре года после рассказанных нами событий.
Вскоре после ужасной ночи маркиз де Салье предпринял путешествие заграницу в сопровождении своего верного слуги Мало; путешествие это продолжалось несколько месяцев.
По возвращении маркиз объявил, что имел несчастье лишиться своей любимой жены в Италии; поэтому случаю он даже носил глубокий траур. Все знакомые и родные поверили ему на слово, старались утешить несчастного вдовца, который, казалось, обожал свою жену. Тем дело и кончилось.
В продолжение целого года маркиз был мрачен, грустен, подавлен горем; по окончании этого срока он вдруг преобразился: стал предаваться развлечениям, удовольствиям, снова сошелся со своими прежними друзьями и стал вести ту беззаботную жизнь, которую вел до своей женитьбы. Регент Франции, любивший и уважавший маркиза, предложил ему сделаться генералом в его свите. Тот воспользовался этим благоволением.
Маркиз был еще молод и очень красив, обладал хорошим состоянием, пользовался благосклонностью регента; поэтому не одна мать семейства, имевшая взрослых дочерей, тешила себя мыслью иметь его своим зятем; но де Салье решительно отказывался от всех блестящих партий. Его друзья так приставали и надоедали ему, предлагая то одну невесту, то другую, что он объявил раз и навсегда, что если кто еще предложит ему жениться, то он вызовет того на дуэль.
– Но, любезный маркиз, объясни же, наконец, твое непреклонное желание вдовствовать? – спрашивал его раз де Сабран, которому он сказал о своем решении.
– Ничего тут нет непонятного, – ответил де Салье. – Жены, подобной первой, я не сыщу, поэтому считаю безумным искать новую…
Этот двусмысленный ответ был, конечно, перетолкован в хорошую сторону, говорящую в пользу покойной маркизы.
– Бедный де Салье, – говорил всем де Сабран, – он так любил свою жену! Он считал ее совершенством и никогда не женится в другой раз.
Толки эти пронеслись по всему городу, так что заботливые матушки перестали считать де Салье женихом.
Графиня де Сен-Жильда со своей дочерью Дианой по-прежнему жила в варенском домике. Диане минуло двадцать лет. Истекшие четыре года не отразились на девушке; она по-прежнему была девственно хороша, наивна и добра, так моложава, что ей с трудом можно было дать лет семнадцать.
Графиня же, напротив, сделалась неузнаваема: она значительно постарела. Слабая, худая, словно тень, графиня не оставляла постели; казалось, что жизнь покидала ее.
Диана в своем неведении тешила себя мыслью, что ее обожаемая мать проживет еще долгие годы. Но, увы! Не годы отделяли графиню от могилы, даже не месяцы – дни ее были сочтены…
Мать и дочь находились в бедственном положении. Воры забрались в их дом и похитили все драгоценные вещи. Браслет и деньги, посланные Хильдой, были давно прожиты. Но Диана не заботилась о будущем. Графиню же оно страшило.
«Что будет с Дианой после моей смерти? – задавала она себе вопрос в длинные, бессонные ночи. – Не придется ли мне поддаться этому искушению ради Дианы, чтобы не оставить ее в нищете, искушению, от которого я столько раз отворачивалась в ужасе, искушению, которое мне всегда казалось чудовищным? В праве ли я теперь снова удалять его? Не поступила ли я бесчеловечно, подвергая свою дочь всем лишениям жизни, когда мне стоило только сказать одно слово, и жизнь наша была бы обеспечена? Я намеревалась исполнить свой долг, но, быть может, я ошибалась… Что мне делать? Как поступить? Боже мой, наставь меня! Поддержи меня, мой Бог!»
Так думала старуха-графиня.
В одно прекрасное июльское утро 1719 года Женевьева, единственная прислуга графини, с шумом вбежала в комнату, где работала Диана.
– Барышня, – обратилась она к ней, – идите поскорее, идите!… Из сада все слышно.
– Что слышно?… – удивилась Диана.
– Бренчание оружия! Такой шум, что дрожь по телу пробирает… Прислушайтесь-ка… даже сюда доходит… Они дерутся под липами, там…
Диана бросила свою работу.
– Объяснись же, милая, я тебя не понимаю… Про кого ты говоришь?
– Да про четырех господ… – ответила Женевьева.
– Каких господ?
– Про тех, которые дерутся теперь под липами; просто страшно смотреть… Пойдемте со мною в сад, барышня, там я вам все расскажу!
Диана последовала за служанкой; она подошла к стене сада, обвитой плющом и покрытой мохом.
Услышав звон скрещивающихся шпаг, Диана побледнела. За стеной шла дуэль.
Женевьева рассказала Диане, что минут десять тому назад она стояла у калитки и видела, как четверо господ верхом, на чудных лошадях, проехали мимо нее. Вместо того, чтобы ехать прямо по дороге, они вдруг повернули направо, в поле. Из любопытства, Женевьева побежала вслед за ними. Подъехав к липам, мужчины соскочили со своих лошадей и привязали их к кустам. Двое из них сняли с себя верхнюю одежду и бросились друг на друга с обнаженными шпагами в руках; остальные двое смотрели на них. После этого испуганная Женевьева тотчас же прибежала сказать своей госпоже о всем случившемся. В то время, как крестьянка завершала свой рассказ, стук оружия смолк. Раздался глухой стон, а затем послышалось падение тела.
– Вот несчастный удар! – сказал голос за стеной.
– Действительно, несчастный, но вина не моя! – возразил другой. – Вы оба были свидетелями, что моя шутка была самая безобидная… Впрочем, надо полагать, рана маркиза не опасна и не смертельна.
– Легко говорить, а между тем, он без чувств и истекает кровью. Необходима помощь; главное, нельзя медлить.
Женевьева, услышавшая этот разговор, закричала, как сумасшедшая:
– Они убиты, барышня! Они убиты!
Диана, уговаривая ее молчать, направилась к дому. Переступив порог, девушка тут же услыхала резкий звонок у входной двери.
– Отворять ли, барышня? – спросила Женевьева, дрожа всем телом.
– Конечно, – ответила Диана, – ступай же поскорей! – Служанка повиновалась.
Диана ждала, стоя на ступеньках крыльца. Звонил молодой человек представительной наружности. Увидав Диану, он почтительно снял шляпу и подошел к ней.
– Сударыня! – сказал незнакомец, раскланиваясь. – Извините за беспокойство, но необходимость заставила меня… Мой друг ранен на дуэли; боюсь, что рана опасна; он в нескольких шагах отсюда, лежит без чувств и истекает кровью. Я пришел просить у вас помощи…
– Располагайте мною, как хотите, – ответила девушка. – Чем могу быть полезна!
– Сперва дайте мне холодной воды и бинтов для перевязки раны.
– Женевьева! Слышишь, принеси поскорее воды!…
Крестьянка поспешно скрылась.
– Не нужно ли вам еще чего? – снова обратилась Диана к незнакомцу.
– Быть может, я прибегну еще к вашему гостеприимству и попрошу позволения поместить раненого на несколько часов в вашем доме, если только его нельзя будет тотчас же перевезти в Париж.
– Позвольте посоветоваться с матушкой; впрочем, могу сказать заранее, что она не откажет.
В это время Женевьева вернулась с большим кувшином воды и целой кучей полотняных тряпок.
– Вернитесь к вашему другу, – продолжала Диана, – окажите ему необходимую помощь… Через пять минут я сама приду к вам с ответом моей матери…
Молодой человек, поблагодарив Диану, побежал к раненому. Графиня Жильда, болезнь и слабость которой усиливались изо дня в день, уже несколько дней лежала в постели.
Диана в коротких словах рассказала ей о всем случившемся.
– Боже мой! – вскричала графиня. – Поспеши приготовить для раненого комнату, смежную с гостиной, ту самую, в которой когда-то помещалась Хильда… твоя молочная сестра. Сделай для него все, что можешь; позаботься только, чтобы наша бедность была не слишком заметна.
Диана крепко обняла мать, вышла из комнаты и направилась к месту дуэли.
Молодой человек стоял на коленях перед раненым; казалось, тот был мертв; другие двое смотрели на несчастного с грустным выражением на лицах. Диана подошла к ним, и при виде раненого, лежавшего с закрытыми глазами, по ее телу пробежала дрожь.
– Боже, как он бледен, – прошептала она. – Не умирает ли он?
– Только доктор мог бы дать вам ответ, – сказал тот, кто приходил к ней за помощью.
– Доктор, – возразила Диана. – Так пошлите же за ним скорее!
– Вы правы, но куда? Мы не знаем?…
– Недалеко отсюда… доктор Бланшар. Он живет в крайнем доме в Варене… белый дом с красной крышей…
– Один из нас сейчас же съездит за ним. Но друг наш не может лежать долее на сырой земле. Посмотрите… я сделал все, что мог, а кровь не останавливается…
– Я затем и пришла, – сказала Диана, – чтобы просить вас перенести раненого в наш домик, там вы найдете готовую постель.
– Бог да вознаградит вас за вашу доброту, сударыня! Благодаря вам, мы, может быть, и спасем его.
Один из молодых людей отвязал лошадь, прыгнул в седло и поскакал за доктором. Двое других с осторожностью подняли раненого и последовали за Дианой. Войдя в дом, они положили его на кровать, которая когда-то принадлежала Хильде.
Раненый был не кто другой, как маркиз де Салье.
Доктор недолго заставил себя ждать. Это был старый медик, не лишенный знания и опытности.
После тщательного осмотра раны Бланшар объявил, что она неопасна.
Доктор принял серьезные меры, чтобы остановить кровь, и вскоре успел в этом. Холодной водой раненому смочили виски, дали понюхать спирт. Он сделал слабое движение, открыл глаза… и увидал наклонившуюся к нему Диану.
