Текст книги "Владетель Мессиака. Двоеженец"

Автор книги: Ксавье де Монтепен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

Глава IV
ПРЕДЧУВСТВИЕ

– Регенту пришла в голову странная мысль! – сказала она Жерару. – Ты в жизни не угадаешь его решения…

– В чем дело? – заволновался Жерар.

– Он хочет выдать меня замуж.

– Тебя! – прошептал пораженный де Нойаль.

– Да, меня… За графа де Куртене, который будет сделан герцогом накануне свадьбы и пожалован принцем на следующий день… Что скажешь на это, Жерар?

– Скажу, что это наша погибель?

– Кто знает? Конечно, замужество даст де Салье новое оружие против меня, но зато оно упрочит за мною мое владычество и сделает непоколебимым мое положение! Принцессу уж никто не свергнет! Чтобы впоследствии ни открылось, а по неволе обязаны будут молчать.

– Де Салье не допустит этого брака или воспользуется им, чтобы погубить тебя.

– Маркиз не будет помехой, он и без того мог бы погубить меня! Салье знает, что я похитила имя Дианы де Сен-Жильды; он знает, что Диана дочь регента, письмо графини у него!

– Он все знает? И ты еще на что-то надеешься?

– Он сейчас угрожал мне, но я заставила его молчать. Его женитьба на Диане – наша защита. Его легко можно заставить молчать, стоит только пригрозить обвинением в двоеженстве. Быть может, он решит, что Филипп Орлеанский простит все тому лицу, которое возвратит его настоящую дочь. Меня бы тотчас приговорили к смерти, и тогда брак его с Дианой стал бы законным! Маркиз все это понимает, теперь он молчит. Но кто знает, будет ли он молчать завтра? А! Ты был прав, Жерар, говоря, что мы идем по скользкому пути!.

– А ты еще не хотела верить мне! – На каждом шагу встречаются новые неожиданные препятствия…

– Но мы вместе уничтожим эти препятствия! – добавила Виола Рени.

– Но как же?

– Завтра же нам нечего будет бояться де Салье… Завтра письмо графини будет в моих руках.

– Мне страшно за тебя.

– Разве ты не тот же, что был прежде? Я тебе говорила: «Приготовь яд!» И ты мне повиновался. Если ты уже не тот, Жерар, тогда оставь меня. Я сумею одна справиться: восторжествую или погибну.

– Ты хорошо знаешь, что я не оставлю тебя! Приказывай, я буду повиноваться.

– Сегодня вечером де Салье будет здесь: в десять часов он дежурит во дворце. К тому времени ему надо будет передать одну записку. Он узнает, что его жену похищают нынешней ночью из дома на острове.

– Хорошо, все это будет исполнено.

– Еще, достань мне мужской костюм.

– Через два часа ты его получишь.

– А теперь приведи ко мне Рыся и Купидона, я дам им поручение.

Возвратившись от Виолы в свои апартаменты, Филипп Орлеанский велел позвать к себе маркиза де Тианжа.

– Маркиз, – сказал он ему, – маркиз де Салье подаст вам просьбу о своей отставке.

– Прикажете принять ее, ваше величество?

– Нет, де Салье ведет себя недостойно в отношении меня а я этого не потерплю.

– Что же он сделал, ваше высочество?

– Каждый день он находит новый предлог, чтобы не привозить с собою маркизу в Пале-Рояль. Он увез ее из Парижа, чтобы спрятать от меня; если бы не Жак Обри, я до сих пор не знал бы места, куда он ее запрятал.

– Де Салье защищает свою собственность.

– От меня? – воскликнул Филипп. – Что же я, вор чести? Разве я насилую женщин? Недоверие маркиза несправедливо, оскорбительно!

– Ваше высочество, вы несколько раз удостаивали его чести и называли де Салье вашим другом. Он верный подданный и предан вам. На него можно положиться…

– Это было прежде, но его настоящее поведение заставляет меня изменить свое мнение…

– Он обожает свою жену, – возразил де Тианж, – должно быть, чувство ревности приказывает ему действовать так. Салье ревнует, ваше высочество, а против ревности устоять трудно. Я не умею льстить подобно другим и осмеливаюсь дать совет, рискуя сделать вам больно: регент Франции – первый дворянин во всем государстве! Забудьте эту женщину, ваше высочество! Забудьте ее!

– Забыть ее! – прошептал Филипп. – Возможно ли это? Я повелеваю целой Францией, но не могу повелевать своими чувствами! Разве возможно изгладить из своей души образ той женщины, который наполняет ее всецело? Любовь могущественнее воли! Сердцу приказать нельзя.

– Неужели вы, действительно, любите госпожу де Салье, ваше высочество?

– Да, я люблю ее!

– Серьезно ли говорите вы эти слова, ваше высочество? Вы повторяли их так часто…

– Да, но не сердцем! Подобную любовь испытываешь только раз в жизни! Мое сердце билось часто, но не таким образом. Я любил Герминию де Сен-Жильду. Я любил ее страстно, но не той любовью, которую я чувствую к маркизе де Салье! Я ее обожаю, но в то же время не желаю ее! Мне кажется, что если бы она сказала мне: «Я люблю тебя!» – и поцеловала бы меня, я бы перестал ее любить и не мог бы простить ей, что за час блаженства она лишила меня моих поэтических грез.

– Ваше высочество, вы не должны более видеть маркизу!

– Это невозможно! Меня ничто не в силах удержать. Я буду с ней.

– Эта любовь принесет вам несчастье, ваше высочество!

– А мне кажется наоборот! Я увижу маркизу, и увижу ее скоро! Я уже сказал тебе, что знаю, куда ее спрятал муж. Он дежурит сегодня в Пале-Рояле. Мы отправимся к ней нынешней же ночью.

– Хотя я не смею прекословить, но ваше высочество…

– Мы поедем вместе, верхом, без конвоя.

– Прошу вас, ваше высочество, умоляю вас, поразмыслите…

– Я требую! – решительно проговорил регент.

– Повинуюсь! – поклонился де Тианж.

Де Салье был три раза дежурным в Пале-Рояле в течение одной недели, он был уверен, что на следующую ночь увидится с Дианой, и уведомил ее о своем приезде.

Получив же новое приказание от регента, он не хотел понапрасну подвергать беспокойству свою жену по случаю своего отсутствия, но никак не мог предупредить ее об этом с посланным, потому что никто из его слуг не знал убежища на острове. Поэтому маркиз решил съездить к ней сам, хотя времени до смены оставалось немного. Он велел оседлать лошадь и поскакал по дороге в Буживиль.

Диана не ожидала супруга так рано. При виде его она радостно вскрикнула, но скоро ей пришлось разочароваться: она узнала, что муж тотчас же уезжает и что она проведет одна эту длинную ночь в своей уединенной комнате. Надо было расставаться. Стояла удушливая жара. Большие черные тучи покрывали небо. Все предвещало скорую сильную грозу. Диана непременно хотела проводить мужа до берега Сены. У маркиза не хватило духа отказать ей в этом, и, взяв жену под руку, он повел ее по узкой тропинке к реке. Мало в отдалении следовал за супругами.

– Друг мой! – сказала Диана, – Мне всегда бывает грустно расставаться с тобой, но сегодня не знаю отчего мне еще грустнее обыкновенного. Ах! Если бы ты мог остаться со мной?

– Да, если бы я мог! – ответил маркиз со вздохом. – К несчастью, это невозможно, ты знаешь.

– Не брани меня, – продолжала Диана. – Но разве это моя вина, что я страдаю? Я не виновата, что мне так тяжело на сердце и хочется плакать! Твое отсутствие сегодня меня беспокоит сильнее, чем когда бы то ни было. Вместе нам нечего бояться, а врозь нам угрожает какая-то опасность. Ночь приближается, не случится ли с тобою несчастья в дороге?

– Не бойся ничего, милая Диана. Я верхом, при мне моя шпага.

– Одним словом, я неспокойна. Возьми мою руку… чувствуешь… у меня лихорадка…

– Успокойся, дитя мое! Тебя будет охранять Мало, наш верный, честный слуга, а завтра утром я возвращусь и снова скажу: я люблю тебя!

– До завтра еще так долго! Мне кажется, что эта ночь продлится без конца! Милый мой, скажи, придет ли то время, когда мы более не будем разлучаться?

– Скоро и даже очень скоро! – ответил де Салье.

– Ах! Благодарю Бога! Надежда, которую ты даешь, успокаивает меня. Где же мы тогда будем жить: здесь или в Париже?

– Нет, не здесь и не в Париже. Мы поедем в Швейцарию, в Италию, на край света в конце концов.

– На край света с тобой! – воскликнула Диана, бросаясь ему на шею. – Какое счастье! Одни, вдвоем навечно! Я с ума сойду от радости!

Супруги подошли к берегу Сены. Молнии так и сверкали. Вдали слышались глухие раскаты грома.

– Гроза приближается, – сказал маркиз. – Ступай скорее домой, милая Диана.

– Погоди еще, не так скоро. Я хочу видеть, как ты поедешь.

Де Салье кликнул перевозчика. Старик ожидал его. Он тотчас же взял веревку, и старый плот поплыл по реке, вода которой казалась свинцовой.

– Теперь, – сказал маркиз, – прошу тебя, иди поскорей. Ты едва успеешь дойти до дома, сейчас польет дождь.

– Поцелуй же меня еще раз.

Де Салье прижал Диану к груди, и вот молодая женщина скрылась между деревьями. Маркиз прыгнул на плот, в несколько минут переправился через Сену, сел на свою лошадь и помчался во весь дух по дороге в Париж.

Едва миновал он Буживиль, как гроза разразилась с полной силой, но, несмотря ни на ветер, ни на молнию, маркиз мчался, как вихрь. В девять часов, переодевшись, он был уже на дежурстве в Пале-Рояле.

Некий лакей, который, казалось, уже ждал его, подошел к нему:

– Вот письмо к вам, господин маркиз, – сказал он, отдавая запечатанный конверт. – Вас еще ожидает один господин, который желает поговорить с вами.

Де Салье бросил беглый взгляд на письмо. Рука, писавшая адрес, была ему незнакома, и потому письмо казалось ему неинтересным. Он не спешил открыть его и спросил:

– Сказал ли свое имя тот господин, который желает говорить со мною?

– Виконт де Фан-Авен! – ответил лакей.

– Ах! Милый мой маркиз! – воскликнул, входя, молодой бретонец.

Де Салье пожал Геркулесу руку.

– Быть может, вы удивлены, что я здесь в такой поздний час, – сказал последний. – Но, уверяю вас, тут нет ничего удивительного. Я был у вас сегодня три раза на улице Сен-Людовика и все не заставал вас дома. Туда я не смею к вам явиться, боюсь попасть не вовремя, а так как я хотел узнать о здоровье маркизы, то и пришел к вам сюда.

– Очень вам благодарен, мой милый Геркулес, жена моя совершенно здорова.

– Очень рад. Я к ней также привязан, как и к вам. Можете ли вы побеседовать со мною? Я никого не знаю в Париже и, признаться, скучаю. Бывают минуты, когда я сожалею о Конкорно, тем более, что я не знаю – определят ли меня еще на службу, как обещали.

– Позвольте мне сперва прочесть это письмо. Я только что получил его, а потом я к вашим услугам хоть на всю ночь; будем болтать, сколько вам угодно.

Де Салье сломал печать и развернул письмо: оно заключало в себе только несколько строк. Маркиз быстро пробежал их и бросил письмо на пол. Лицо его побледнело, глаза помутились, он дико вскрикнул и, не говоря ни слова, бросился вон из комнаты.

– С ума, что ли, он сошел? – спросил себя пораженный виконт. – Быть может, письмо откроет мне глаза? Хотя это и нескромно, но тем хуже.

Геркулес поднял лист бумаги, выпавший из рук маркиза, и прочел следующее:

« Секрет, который, вы думаете, так хорошо скрыт, то есть дом на острове против хижины перевозчика, открыт вашими врагами. В то время, когда вы читаете эти строки, в десять часов вечера, похищают маркизу де Салье.

Тайный друг».

– А! – С сердцем вскричал виконт. – Вот подлость-то! Несчастной, может быть, угрожает смерть! Но я буду там! – Поспешно надев шляпу, он стремглав выбежал на улицу.

Глава V
УБИЙЦЫ

Пробило половина десятого. Гроза прошла. Сырая земля испускала теплые испарения. На горизонте время от времени блистали молнии. Причудливые облака бежали по небу и заслоняли собой полную луну.

Два человека, приехавшие из Парижа в наемной карете, оставили ее в Буживиле и теперь безмолвно направлялись пешком к хижине перевозчика.

Это были Стальная Проволока и Иволга, совершенно оправившиеся от ран, нанесенных им виконтом Геркулесом и де Салье на улице Сен-Оноре.

Не доходя до плота, они остановились; Иволга поднес ладони ко рту и крикнул, подражая сове.

Тотчас к ним подошли Рысь и Купидон, прятавшиеся под кустом!

– Вы пришли вовремя! – сказал Рысь. – Это хорошо! Мы только вас и ожидали.

Все четверо направились к хижине, и Жак Обри продолжал:

– Вот платок и веревка… Я позову старика; и как только он выйдет, один из вас пускай схватит его, другой свяжет ему руки, не причиняя боли, если это возможно. Третий завяжет ему рот, но не слишком крепко, чтоб не задушить.

Распределив таким образом роли, Рысь постучался в дверь хижины и закричал:

– Эй! Перевозчик!

Перевозчик тотчас же вышел и, увидав при лунном свете лицо Жака Обри, сказал:

– Как, опять вы! Что же это значит? Нынешний вечер вы только и делаете, что переезжаете взад и вперед.

И тут в мгновение ока его схватили, связали и отнесли в хижину. Там было темно. Жак Обри зажег спичку, отыскал свечку, вставленную в разбитую бутылку, и зажег ее. В одном углу хижины находилась дверь в подвал, где хранилась скромная провизия старика.

– Спусти-ка молодца туда! – скомандовал Рысь, приподнимая дверь подвала. – Ему там будет прохладно и приятно в такую жару.

Иволга и Стальная Проволока повиновались, но вместо того, чтобы опустить дядю Ребара, они его бросили в подвал и затворили дверь.

– Теперь, – сказал им Рысь, – нам никто не помешает разгуливать по берегу, пока не приедет наша хозяйка.

Пробило десять часов.

– Что это она медлит, – промолвил Жак Обри. – Виола сказала, что будет у плота в половине десятого, а теперь уж десять. Здесь не очень-то весело дожидаться! Если бы можно было хоть выпить. Да, кроме воды из Сены, ничего нет, а она не очень-то вкусна.

– Какой вы получили приказ? – спросил Иволга.

– Пока еще ничего не знаю, – ответил Рысь.

– Вероятно, не очень-то благочестивое дело, – сказал Стальная Проволока.

– Так что ж? Нам, кажется, не привыкать к таким делам!

– Постойте-ка! – насторожился Купидон. – Никак кто-то едет.

Действительно, послышался конский топот. Разбойники спрятались за хижину.

– Посмотри, Купидон, – сказал Рысь, – не графиня ли это Рени едет?

– Двое мужчин: один высокий, другой маленький.

– Ну, эти, стало быть, нас не касаются. Они проедут мимо.

Рысь ошибался. Новоприезжие остановились, и мошенники услыхали знакомый им голос Жерара.

– Кажется, здесь. Но никого не видать, везде пусто.

– Не может быть! – возразил другой. – Они осторожны, вероятно, спрятались. Услыхав нас, они явятся.

– Вы угадали, графиня, – сказал Жак Обри, выходя из засады. – Мы здесь. – Он узнал Виолу, одетую в мужской костюм, который рельефно обозначал ее красивые формы; за поясом у графини были два пистолета.

– Все в сборе? – спросила она.

– Да, графиня, все четверо.

– А перевозчик?

– В подвале.

– Исполнили мои приказания относительно дома на острове?

– Все, как сказали. Я в продолжение целого часа следил за тем, что делается в доме.

– Маркиза одна?

– При ней один слуга.

– Как велико расстояние от хижины до противоположного берега острова? – продолжала спрашивать Виола.

– Не более десяти минут ходьбы.

– Ну, так слушайте мой приказ, – скомандовала Виола. – Скоро сюда явится маркиз де Салье, он сбежит с дежурства и постучится в дверь перевозчика. Вы отворите ему.

– Ясно.

– Но он ни в коем случае не должен добраться до другого берега.

– Что же? Убить его? – спросил Жак Обри.

– Сена глубока! Волны ее охотно поглотят труп маркиза, – хладнокровно пояснила Виола.

Мошенники замялись.

– Каждому из вас по сотне двойных луидоров! – добавила Рени.

– В таком случае мы согласны. Да, трудно добывается насущный хлеб! – решил Рысь.

Между ними последовало взаимное соглашение и решено было, как действовать, чтобы убить де Салье. Стальная Проволока и Купидон вошли в хижину перевозчика, Рысь и Иволга поместились за углом. Виола Рени и Жерар спрятались в группе густых тополей, откуда они могли следить за развязкой готовившейся драмы.

Водворилась полная тишина. Разбойникам, впрочем, пришлось недолго ждать. На дороге послышался цокот лошадиных копыт. От лошади валил густой пар, сидевший же на ней всадник был весь обрызган грязью.

В двадцати шагах от хижины перевозчика лошадь упала от изнеможения.

Всадник, маркиз де Салье, даже не взглянул на павшее животное, высвободил ноги из стремян и, подбежав к хижине перевозчика, закричал:

– Эй, перевозчик! Живее! Десять луидоров за перевоз!

Ответа не было. Де Салье с силой толкнул дверь и мгновенно очутился посреди хижины.

Сальная свечка все еще дымилась. Маркиз рассмотрел две человеческие фигуры со шпагами в руках. Не подозревая в них врагов, он спросил:

– Где перевозчик?

Но так как ответа не последовало, то маркиз направился к двери. Жак Обри стоял на пороге, вытянув шпагу и загородив ему дорогу.

– Что вам угодно? – спросил де Салье. – Я приказываю вам пропустить меня!

Рысь также сделал шаг вперед. Маркиз сообразил, что он попал в западню. Он быстро отскочил к окну, вышиб раму и выскочил. Но тут его ожидала шпага Иволги, который готов уже был вонзить ее в грудь маркиза, но де Салье ловко увернулся, выхватил свою шпагу из ножен и проколол насквозь напавшего на него разбойника, который мгновенно повалился на землю.

Не теряя ни минуты времени, маркиз бросился в воду и поплыл к острову.

– Он удирает от нас! – воскликнул Жак Обри.

– Слышишь, Жерар, он ускользает из наших рук! – прошептала Виола Рени – Убей его! Стреляй!

Жерар достал из-за пояса пистолет, прицелился и выстрелил. На реке раздался глухой стон. Маркиз продолжал плыть. Небольшое облако покрыло луну, и все скрылось во мраке.

Когда облачко прошло, Виола, Жерар и три бандита внимательно вгляделись в поверхность воды. Маркиз де Салье продолжал плыть, но силы, видимо, изменяли ему; он не подавался вперед.

– Он ранен! – воскликнула Виола. – Надо докончить его! Жерар, стреляй!

Сообщник Виолы вынул из-за пояса еще один пистолет и выстрелил во второй раз.

Маркиз исчез в волнах Сены.

– Все кончено! – воскликнула Виола. – Браво, граф! У вас верный глаз.

– Даже дрожь пробирает! – добавил Жак Обри.

«Ну, вечерок!» – подумал Рысь.

– Задыхаюсь! – прошептал Купидон.

Иволга ничего не мог сказать: он уже испустил дух.

– Начало доброе! – проговорила Виола. – Но не все еще кончено…

– Кажется, на одну ночь довольно бы! – ответил Рысь.

– Еще по сто луидоров каждому!

– В таком случае мы готовы. Куда прикажете отправляться?

– С визитом к вдове маркиза де Салье! – ответила торжествующая Виола.

Вся компания взошла на плот и направилась к острову.

Глава VI
КОМЕДИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Дом на острове, в котором жила Диана, состоял из двух этажей. В первом помещались столовая, маленькая гостиная, кухня, буфет и передняя; эти комнаты разделялись длинным коридором. У окон дома были ставни, но окна никогда не запирались.

Комната Дианы находилась в верхнем этаже, она была с балконом.

Служанка помещалась в маленькой комнатке под самой крышей. Мало спал в нижнем этаже. После отъезда маркиза Диана проскучала весь вечер. Сперва удары грома наводили на нее страх; потом она беспокоилась о муже и все думала, как бы с ним чего не случилось в дороге во время грозы. Наконец, ее мучили грустные предчувствия.

В одиннадцать часов Диана вышла из гостиной со свечкой в руках. Войдя в столовую, она позвала Мало. Служанка Марианна, деревенская девушка, привыкшая ложиться с курами, давно уже спала в своей мансарде.

– Госпожа маркиза звали меня? – спросил слуга.

– Да, – ответила Диана. – Возьмите фонарь, прошу вас, и обойдите вокруг дома. Осмотрите все хорошенько.

– Слушаю, сударыня. Но вы напрасно изволите беспокоиться. Мы живем в таком уединенном и скрытом месте, что никто и не подозревает о существовании этого дома.

– Все равно, предосторожность никогда не бывает лишней.

– Это справедливо. Сейчас я обойду все вокруг и вернусь через пять минут.

– Я дождусь вас в гостиной.

Мало взял фонарь, ружье и вышел, заперев за собой дверь. Едва он сделал несколько шагов от дома, как ветви ближайшего куста зашевелились и из-за него показались Жерар и Виола. Де Нойаль был неузнаваем, поскольку на нем был крестьянский костюм. Он подошел к освещенному окну гостиной. Виола стояла позади его настороже.

– Ну, что? – спросила она тихим голосом.

– Диана одна, – ответил авантюрист, – читает книгу.

– Надо поторопиться.

Виола Рени сунула пальцы в рот и свистнула.

Явился Жак Обри, он как бы вырос из-под земли.

– Что прикажете? – спросил негодяй.

– Сперва, – прошептала Виола, – скажите, где находится комната маркизы?

– Там, – ответил Рысь, указывая на балкон.

– Надо будет влезть туда, – велела молодая женщина.

– Это нетрудно.

Рысь крикнул по-совиному, на его зов явились Купидон и Стальная Проволока.

– Лестницу, эй, вы! – приказал Жак Обри.

Мошенники встали друг против друга и взялись за руки.

– Теперь что прикажете? – спросил Рысь.

– Отворите окно, влезьте в комнату и облейте ковер вот этой жидкостью из пузырька. Затворите снова окно и возвращайтесь.

Жак Обри с помощью рук и плеч товарищей достиг балкона, дверь была полуотворена по случаю жары.

– К чему все это? – спросил Жерар Виолу. – Что ты хочешь сделать? Диана одна. Отчего же сразу не убить ее?

– Я не хочу ее смерти.

– Мне ли напоминать тебе, что в нашем деле останавливаться ни перед чем нельзя? После убийства маркиза Диана не должна остаться в живых, этого требует наша безопасность.

– Ты ошибаешься. После того, как письмо графини будет в наших руках, Диана для нас не опасна. Пролитое в ее комнате наркотическое средство повергнет ее в глубокий сон. Она проснется уже далеко от Парижа и будет бессильна против нас. Она никогда не делала мне ничего худого. Я любила ее; ее смерть для меня бесполезна, и я хочу, чтоб она жила…

– А Мало?

– Что касается его, мы еще посмотрим.

– Разве ты не боишься, что внезапное исчезновение маркиза и его жены может возродить подозрение?

– А нам что за дело до них? Подозрение никогда не падет на нас.

– Исполнил, – сказал Жак Обри, появляясь на балконе и слезая с него так же, как и вошел.

В это время среди кустов, окружающих дом, показался свет фонаря Мало и послышалось пение национальной бретонской песни. Все пятеро скрылись в темноте.

Мало вошел в дом, запер за собой дверь и направился в гостиную.

– Ну, что? – спросила его Диана.

– Все тихо; никого нет, сударыня. Можете почивать спокойно, вам никто не помешает.

– Надеюсь, и вы сейчас отправитесь на покой, Мало?

– Если позволите, сударыня…

– Только, пожалуйста, прежде заприте все двери.

– Они уж заперты! Спокойной ночи, сударыня. Желаю вам приятных сновидений.

– Прощайте, Мало. Благодарю вас.

Диана взяла свечку и пошла в свою комнату. Мало, с фонарем в руках, отправился к себе.

– Вот она поднимается в свою комнату, – сказала Виола. – Подождем.

Молодая женщина, придя к себе, поставила свечу на стол и, подойдя к окну, затворила его.

– Тем лучше, – сказала Виола, – усыпительное скорее произведет свое действие. Через несколько минут мы примемся за дело.

Диана опустилась на колени перед Распятием, висевшим над ее кроватью. Ее губы шептали молитву. Она благодарила Бога за дарованное ей житье, просила сохранить ее мужа, вспоминала о своей матери. Потом, окончив молиться, Диана приподнялась и, шатаясь, сделала несколько шагов.

– Странно, сказала она, – как здесь душно. Туман какой-то… виски давит, как в железных клещах… какой странный запах в комнате… Откуда он?… Я не могу дышать!… Отворю окно… будет легче…

Она хотела было направиться к окну, но на полдороге остановилась; ноги не слушались ее.

– Боже мой! – вскричала бедняжка. – Что же это со мной! Муж мой, Мало… придите ко мне… Помогите мне… Я ничего более не вижу… Я умираю…

Она не могла больше дышать. В глазах у нее потемнело, и она без чувств повалилась на ковер.

– Диана теперь недвижима, как труп, на несколько часов, – сказала Виола Жерару. – Теперь ступай и выполни свою роль.

– Постараюсь! – кивнул де Нойаль, подошел к двери дома и постучался в нее.

Мало, приведя в порядок комнаты, начал было раздеваться. Услыхав стук в дверь, он вздрогнул.

– Хм! Что это такое? – спросил он себя. – Мне показалось, как будто кто-то постучался. Этого не может быть. Кто же может прийти к нам в такую пору?

Жерар постучался опять и сильнее, чем в первый раз.

«Нет! – подумал Мало. – Я не ошибся. Действительно, стучатся! Пожалуй, еще барыня испугается!»

Он наскоро накинул на себя одежду и пошел к двери, выходившей в коридор, и спросил через замочную скважину:

– Кто здесь?

– Здесь ли живет маркиз де Салье? – спросил де Нойаль, подражая крестьянскому выговору.

– Да, – ответил Мало. – Но маркиза нет дома.

– Я знаю, что его нет дома, потому что я им же послан.

– Им? – поспешно сказал Мало. – Подождите, подождите, я вам сейчас отворю дверь.

«Вот и я!» – подумал Жерар, переступая порог.

– Так как же, любезный, вы говорите, что вас прислал сюда маркиз? – продолжал Мало. – Уж не случилось ли чего с ним дурного?

– Нет, напротив, не вас ли зовут Мало?

– Да, меня.

– Ну, так я к вам и послан.

– С запиской, что ли?

– С какой запиской? Вот сейчас все узнаете, я вам расскажу сначала. Изволите ли видеть, я пахарь из Марлийского порта. Возвращался я из Парижа в своей тележке. Поднялась гроза, буря, дождь так и лил, молнии сверкали, а моя лошаденка стоит себе, помахивает ушами и ни с места; уж я бился с нею, бился. Вдруг вижу, скачет какой-то господин. Подскакав ко мне, он остановил свою лошадь. «Куда это вы едете?» – спрашивает он меня. – «В Марлийский порт», – отвечаю я ему. – «Не желаете ли заработать один луидор?» – говорит он. – «Отчего же, с удовольствием», – говорю я. – «Ну, так ступайте к дому перевозчика, переправьтесь через реку на плоту; там, на острове, вы увидите дом, его занимает маркиз де Салье. Это значит я сам, там спросите Мало и скажите ему, чтоб он передал моей жене, что я благополучно почти что доехал до Парижа и что дорогой со мной ничего дурного не случилось». – Вот что он мне сказал, этот славный господин; потом он дал мне золотой, пришпорил лошадь и поскакал дальше, а я отправился к вам и исполняю данное мне поручение. Вот и все, господин Мало.

– Хорошее известие! – радостно сказал слуга. – Госпожа маркиза будет довольна. Но я не смею беспокоить ее, она теперь почивает.

– Это уж ваше дело. Я исполнил свой долг, но промок до костей. Покойной ночи, господин Мало. Поеду теперь поскорее домой обсушиться.

– Подождите минутку! Выпейте-ка стаканчик винца, согрейтесь, а потом и отправляйтесь!

– Благодарю вас, но с условием, что и вы выпьете со мною.

– Конечно!

Мало и Жерар пошли в столовую, там Мало достал из буфета два стакана и бутылку вина; поставив все это на стол и налив вина в стаканы, он сказал.

– Вот, попробуйте-ка и скажите мне, каково вино?

– Из погреба маркиза, – сказал мнимый крестьянин. – Должно быть хорошее, но уж если вы так добры, то позвольте попросить вас и закусить чего ни на есть, господин Мало, а то у меня с голода живот подвело.