Текст книги "Процветай (ЛП)"

Автор книги: Криста Ритчи

Соавторы: Бекка Ритчи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

ИНФОРМАЦИЯ

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу-переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Просим Вас, дорогие читатели, НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!

Книга: Процветай

Автор: Криста и Бекка Ритчи

Серия: Зависимые #4: Вселенная Зависимых #6

Перевод: AmorNovels

РЕКОМЕНДОВАННЫЙ ПОРЯДОК ЧТЕНИЯ

Зависимость от тебя (Лили & Ло)

Рикошет (Лили & Ло)

Зависимы сейчас (Лили & Ло)

Поцелуй небо (Роуз & Коннор)

Оранжерейный цветок (Дэйзи & Райк)

Процветай (Лили & Ло)

Зависимы вопреки всему (Лили & Ло)

Разожги огонь (Роуз & Коннор)

Долгое падение (Дэйзи & Райк)

Нечто прекрасное (Эпилог)

Пролог

.

Лили Кэллоуэй .

2 года: 05 месяц

ЖИЗНЬ ДВИЖЕТСЯ СЛИШКОМ МЕДЛЕННО.

Лорен Хэйл сказал мне это однажды. Когда нам было по шестнадцать лет, мы лежали на его кровати, разложив вокруг себя комиксы. Он прижал к груди бутылку Maker’s Mark и сделал длинный глоток.

Для Ло одна минута на этой Земле была веком. Он ждал, что кто-то прекратит муки жизни.

Сегодня он сказал мне: Жизнь движется слишком быстро.

После этих двух лет я вынуждена согласиться.

Жизнь действительно движется слишком быстро. И я не могу предсказать ни секунды.

.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

.

«Ты ведь знаешь, я не сильна в словах. Или в чем-либо ещё.»

– Лора Кинни, X-23 том 3 #1

1. Лили Кэллоуэй

.

0 лет: 00 месяцев

Август

Когда я представляла себе свой двадцать первый день рождения, в нем было много выпивки, может быть, немного наркотиков и огромная стая мужчин-стриптизеров. Огромная стая. Возможно, даже таких стриптизеров, которые в конце дарят тебе что-то особенное. Это воображение принадлежало другой Лили. Из другого времени. Возможно, из другой космической вселенной. По крайней мере, так мне кажется.

Мой двадцать первый день рождения, на самом деле, гораздо менее токсичен. И единственные мужчины, с которыми я праздную, это мой парень и его брат – настолько далекие от мужчин-стриптизеров, насколько возможно.

На самом деле, я предлагала хорошо отметить день рождения перед телевизором, но Ло вытащил меня из дома, соблазнив моим любимым местом в Филадельфии: закусочной «У Лаки». Я заранее предупредила сестер, что не буду устраивать вечеринку, а это импровизированное мероприятие органировалось после того, как Ло узнал об этом. Теперь я жалею, что не пригласила Роуз, Дэйзи или даже мою старшую сестру Поппи.

Между мной и Райком надолго воцаряется неловкое молчание, и я безмолвно прошу Ло вернуться за стол. Но он стоит у стойки хостес, всё ещё разговаривая с менеджером о том, чтобы закрыть жалюзи.

Десять папарацци расположились снаружи закусочной, некоторые тяжелые камеры висят у них на плечах, объективы прижаты к стеклу окна. Неделю назад мы узнали, что мама Райка проболталась прессе о моей сексуальной зависимости, и именно поэтому я сейчас на первых полосах таблоидов и обсуждаюсь в социальных сетях.

Райк продолжает винить себя, даже когда мы говорим ему не делать этого. Если уж на то пошло, это всё моя вина. Это я пошла по этому пути. Если бы это было неправдой, это была бы другая история, верно? Но у меня сексуальная зависимость. Все это знают. И теперь мы должны выяснить, как справиться с этим вниманием.

Тишина раздражает меня, и я мгновенно нарушаю её, не задумываясь.

– Знаешь, что забавно, я всегда думала, что сегодняшний день будет состоять из стаи мужчин-стриптизеров, – выпаливаю я. Почему, Лили, почему? Я смотрю куда угодно, только не на его лицо, уже чувствуя, как пылают мои щеки.

– Стаи? – недоверчиво говорит Райк. – Мужчины тоже, блять, люди, Лили. Ты можешь не говорить о них так, будто заказываешь ящик пива? И... какого хрена?

Я думаю, ему следовало начать с какого хрена. Но я пропускаю это мимо ушей.

Он добавляет: – Только не говори мне, что раньше ты смотрела на мужчин и видела только очередной член, который можно оседлать.

Я краснею, но умудряюсь ответить, несмотря на смущение.

– Раньше. Ключевое слово. В прошедшем времени, – быстро говорю я. – Теперь я вижу всю остальную анатомию.

Я размахиваю руками в его сторону, а потом понимаю, что делаю.

– Не то чтобы я когда-нибудь думала о тебе только как о члене. То есть, я думала, что ты тот ещё хрен, но метафорический. Не такой, который я бы оседлала.

Вот дерьмо. Мне просто нужно заткнуться.

– У тебя серьезные проблемы, Кэллоуэй, – огрызается Райк.

– И у тебя, и у всего остального мира, – бормочу я и разрываю пакетик сахара. Я изо всех сил стараюсь не смотреть на камеры, которые делают щелк щелк щелк за огромным стеклянным окном.

Его глаза смягчаются, и он качает головой, прежде чем издать скрежещущий стон.

– Слушай, – говорит он, – сегодня твой день рождения. Я ничего тебе не подарил…

– Я и не ждала от тебя ничего.

– Дай мне, блять, закончить.

Я снова краснею.

А он качает головой.

– Ты должна остановиться, Лили. Не всё, что я говорю, несёт сексуальный подтекст.

– Прости, – бормочу я.

– Я хотел сказать, что ещё ничего тебе не купил. Что бы ты хотела?

Что бы я хотела? Есть слишком много вещей, которые я хочу, но большинство из них должны быть приобретены с помощью сверхъестественных сил.

– Ты колдун? – в конце концов, спрашиваю я.

– Что? – он хмурится.

– Неважно, – быстро бормочу я. Камеры внезапно вспыхивают быстрой чередой. Я ещё больше сползаю в кабинке, так низко, что практически прячусь под столом.

– Возьми себя, блять, в руки, – глаза Райка сверкают.

– Тебя вообще не должно быть здесь, – шепчу я. Я не знаю, почему я шепчу. Закусочная не заполнена даже наполовину, но я уверена, что она будет заполнена в течение часа, раз уж мы здесь.

– Меня пригласили, – возражает Райк.

– Ло, – шепчу я, – который как-то забыл, что пресса думает, что мы с тобой мутим. Нам не нужно давать им ещё один повод.

– Значит, раз я обедаю со своим братом и его невестой, мы, очевидно, трахаемся, – он смотрит на меня тяжелым взглядом. – Вполне логично.

– Не произноси слово на букву «т», – отвечаю я. – У меня на него аллергия.

Он хмурится.

– Ты выходишь замуж меньше чем через год. Этого, блять, не изменить, Лили. Тебе придется принять этот факт.

– Я ничего не принимаю, – неубедительно говорю я.

Он закатывает глаза.

– Десять минут назад твои слова перестали иметь какой-либо смысл.

Я собираюсь возразить, но Ло возвращается к нашей кабинке, его скулы заострились от раздражения. Черт. Когда он садится рядом со мной, он быстро хватает меня за руку, чтобы поднять меня из сгорбленного положения, как будто это самое естественное действие для него, словно он делал это со мной тысячу раз.

Может так оно и есть?

Всё, что я знаю наверняка, это то, что у меня больше нет моего убежища.

Проклятье.

– Он не закроет жалюзи, – говорит нам Ло. – Он заявил, что это хорошая реклама для закусочной. По крайней мере, они честны и откровенны.

– Может, нам лучше уйти? – быстро выпаливаю я. Вот так. Ух ты, аж легче стало. Я жду, пока кто-нибудь из них поймает его. Я встаю из-за стола, уже ожидая, что они согласятся.

– Нет, – говорит Ло, его рука ложится мне на плечо, заставляя мою задницу вернуться на сиденье. Двойное проклятье. – Сегодня твой день рождения, а ты уже неделю не выходила из дома.

Его рука ложится на мою талию, и я делаю глубокий вдох и прислоняюсь к его теплому телу. Я бы хотела признаться, что в этот момент все мои мысли целомудренны, но в голове мелькает образ обнаженного Ло.

Его мышцы, его худое тело... У голого Ло хорошая задница и очень большой...

– Ещё раз, – грубо говорит Райк, глядя на меня, подавляя мои грязные мысли. – Что ты хочешь на свой день рождения?

Член.

Мне приходится закрыть глаза, в то время как я проклинаю свой разум за то, что он автоматически переключился на это.

– Она хочет то, что ты не можешь ей дать, – отвечает за меня Ло.

– Например, телекинез и телепортацию, – выпаливаю я, на случай, если Ло подумал о другой вещи, которую Райк не может мне дать.

– Я имел в виду секс, но и это тоже, да, – говорит Ло.

Сегодня всё идет не очень хорошо. Не-а.

Я прячу лицо в ладонях и жду ещё щелк щелк щелк камер. С минуты на минуту.

Щелк.

Щелк

Щелк

Вот и оно.

Я не вылезаю из крепости, которую я сделала из своих рук.

– Лили… – Ло начинает, беспокойство слышно в его голосе.

– Я не хочу говорить о сексе или члене, – быстро говорю я.

Мужчина прочищает горло.

Дерьмо.

Я виновато оглядываюсь. Официант стоит в конце стола с блокнотом в руке. Его взгляд устремлен куда угодно, только не на меня. С таким же успехом я могу носить дорожный знак с надписью: Извращенка и Сексуально зависимая.

– Что вам принести выпить? – спрашивает он.

– Воды всем, – заказывает Ло.

Официант уходит, и дверь закусочной звенит, когда входят новые молодые люди: подростки или студенты колледжа. Они собираются в соседней кабинке и достают свои мобильные телефоны, делая снимки.

Нахождение в спячке в нашем доме звучит гораздо приятнее, чем это. Может быть, медведи знают что-то, чего не знаем мы.

Райк расстегивает молнию на своей кожаной куртке.

– Сегодня твой двадцать первый день рождения, значит ли это, что ты сегодня пьешь?

Он откладывает куртку в сторону, одетый в простую серую футболку.

– Нет, – качаю я головой. – Я собираюсь отказаться от этих традиций.

Мои причины выходят за рамки того, что Ло – выздоравливающий алкоголик. Я хочу запомнить сегодняшний вечер, особенно если он будет включать в себя секс.

– Она опосредованно прожила мой двадцать первый день рождения, – добавляет Ло. Так и было. Это было неприятно.

Кто-то стучит в окно возле моего уха, и я подпрыгиваю так быстро, что опрокидываю свой стакан с водой. Райк ругается себе под нос и вытирает пролитое салфеткой, прежде чем у меня появляется шанс это сделать.

Папарацци снова бьет кулаком по стеклу, и мои глаза доверчиво следуют за шумом.

Вспышки сверкают, как разбитые лампочки. И тут стол подростков разражается хохотом, их взгляды перебегают на нашу кабинку и возвращаются назад. Мои нервы взвинчены, особенно когда все больше и больше колокольчиков звенят друг о друга, сигнализируя о наплыве людей в «У Лаки».

Мы здесь задохнемся, на нас нападут или ещё что похуже. Всегда есть что-то похуже.

И я отпустила Гарта, моего телохранителя, домой пораньше. Стадное чувство возьмет верх над тремя людьми. Двое – это компания, трое – это уже толпа, верно? Значит, четверо – стадо. Нам не хватает одного человека.

– Лили, успокойся, – шепчет Ло, его ладонь на моей щеке, большой палец гладит мою гладкую кожу. – Эй, что происходит в твоей голове?

Глупости. Страх. Всё вышеперечисленное.

У меня нет возможности ответить ему. Официант возвращается с блокнотом в руке, готовый принять наши заказы. Я даже не взглянула на слова в меню (хотя знаю его почти наизусть).

Печально то, что я очень хочу хот-дог. Вот правда. Но я знаю, что мои фотографии с широко открытым ртом и сосиской между губами попадут на первую полосу всех таблоидов. Могу ли я разрезать его и съесть так? Может быть, но это не то же самое.

Мой взгляд скользит по вариантам салата, медленно отгоняя тягу моего желудка.

– А вы? – спрашивает меня официант. Я даже не слышала, что выбрал Ло.

– Я... просто буду суп дня.

Безопасно. Но я не могу скрыть разочарование на своем лице, когда передаю пластиковое меню официанту.

Ло смотрит на меня так, будто у меня выросли три рога.

– Ты ненавидишь суп из брокколи и чеддера.

А. Точно.

– Может быть, их суп лучше.

Я пожимаю плечами, избегая его янтарных глаз.

Затем Ло начинает вылезать из кабинки. Девочки-подростки визжат, потому что он находится примерно в полутора метрах от их столика. Он не отрывает от меня взгляда.

– Мне нужно с тобой поговорить.

Он кивает в сторону туалета.

Брови Райка поднимаются.

– Это ни хрена не подозрительно.

Ло кладет руки на стол и наклоняется ближе к брату.

– Я могу говорить при тебе, но не при пятидесяти других людях в этом месте.

Как раз когда он заканчивает свое заявление, в закусочную врывается ещё одна группа людей и собирается за растущей очередью.

Теперь свободных столиков нет.

Мои бедра скрипят о дешевый пластик сиденья, пока я пробираюсь к концу кабинки. Лорен выпрямляется и ждет меня. Когда я успешно покидаю своё укрытие, Ло кладет руку мне на поясницу и ведет меня в туалет.

2. Лили Кэллоуэй

.

0 лет: 00 месяцев

Август

Мы входим в общий туалет, единственный вид без кабинок. Как только дверь закрывается, он щелкает замком.

Когда он встречается со мной взглядом, его глаза застелены безошибочным беспокойством.

– Что не так?

Отлично. Я настолько очевидна, что он привел меня для совещания в туалете – из-за хот-догов. Это немного убого, поэтому я выдаю: – Ничего.

Он скрежещет зубами.

– Лили.

– Ло.

– Не надо говорить мне Ло. Ты расстроена и не говоришь мне, почему.

Он скрещивает руки на груди и блокирует дверь, возможно, понимая, что я готова хоть сейчас выскочить из неё.

– Мы не уйдем, пока ты не объяснишь.

– Ты устраиваешь драму из-за пустяка, – шепчу я. – Серьезно, ты будешь чувствовать себя ужасно глупо.

– Почему ты шепчешь? – спрашивает он. – И позволь мне решать, глупо это или нет, Лил.

Я издаю пораженный вздох.

– Хот-доги, – признаюсь я. – Я хотела хот-дог на обед.

Я жду смеха и вопроса «серьезно, Лили?» но его так и не последовало. Он долго смотрит на меня, переваривая сказанное, и его брови начинают сходиться в кучку в расстроенной манере.

– Мне жаль, – тихо говорит он.

Я качаю головой.

– Извинения нужно приберечь для отказов в колледжах, расставаний и похорон. А не для девушки, которая не может есть фаллические продукты на публике.

– Ты знаешь, что это нечто большее.

Полагаю, моя жизнь сильно изменилась за последние несколько месяцев. Я никогда не была нормальной, но тот факт, что этот скандал лишил меня возможности быть нормальной – это больно. Я обдумываю всё в течение секунды.

Затем я бормочу: – Я просто не хочу больше жалеть себя. Я не заслуживаю того, чтобы погрязнуть в жалости к себе. Как говорила моя мама много раз, это моя кровать, и мне придется спать в ней, на грязных простынях и всем прочем.

Он идет вперед, ближе, и мое сердце колотится с каждым сантиметром между нами. Когда его руки обхватывают мою шею, мне требуется вся моя энергия, чтобы удержаться на ногах и не наброситься на него прямо здесь.

Я остаюсь на земле и обращаюсь к своей внутренней статуе – вероятно, это наименее сексуальная поза, на которую я способна.

– Я горжусь тобой, – говорит он мне. – До тех пор, пока «не жалеть себя» не означает отсиживаться дома.

– Может быть, немного. Чуть-чуть. Наполовину, – признаю я.

Он изо всех сил старается не улыбаться, так что, полагаю, я выиграла. Или наполовину выиграла. Или это будет ничья?

Его пьянящие янтарные глаза опускаются к моим губам, и моё сердце бьется о грудную клетку, как будто говоря мне сейчас, сейчас, сейчас. Но я не произношу ни слова.

Его рука медленно поднимается вверх по моей шее, сжимая затылок, пока его взгляд пожирает меня целиком. Любая возможность дышать прервана желанием, горящим в его глазах, желанием, которое, уверена, я разделяю. Мои губы приоткрываются, и он внимательно наблюдает за мной, его грудь поднимается и опускается синхронно с моей.

Сначала он дразнит меня, слегка целуя в щеку.

Я хнычу: – Ло.

А потом его губы встречаются с моими с плотским отчаянием, вырывая кислород из моих легких. Он приподнимает меня за талию, его рука запутывается в моих волосах, а другая крепко прижимает меня к себе. Мои ладони исчезают под его черной кофтой, замирая на рельефе его пресса от его близости. Я не расстегиваю его штаны.

Во всяком случае, пока.

Но между ног у меня пульсирует, и я сжимаю бедра вокруг его талии так сильно, что он стонет от возбуждения. Он смотрит на меня, пока мы оба на секунду задерживаем дыхание.

Моя поясница упирается в фарфоровую раковину, и Ло не отрывает от меня своего нацеленного, напряженного взгляда, который полностью разрушает мой контроль, который возбуждает меня и оставляет обнаженной для его внимания.

Он умело расстегивает пуговицу на моих джинсовых шортах и стягивает их, чтобы они соскользнули с обеих ног. Его медленный темп учащает моё сердцебиение, я боюсь, что это может закончиться в любую секунду.

– Не останавливайся, – шепчу я, практически задыхаясь от нехватки кислорода.

– Я никуда не ухожу.

И тут он наклоняется ближе ко мне, одной рукой придерживая меня под коленкой, чтобы я не упала, а другой – хватаясь за фарфоровую раковину позади меня. Он оттягивает мои трусики в сторону. Я и не заметила, как он расстегнул свои брюки – до тех пор, пока его эрекция медленно (очень, очень медленно) не входит в меня.

Я резко вдыхаю, мои глаза почти закатываются назад. Прижимаюсь к его бицепсам, в то время как он начинает глубоко входить в меня. Я так переполнена Лореном Хэйлом, в общественном туалете, где его потребности совпадают с моими. Где он удовлетворяет их.

Для нас.

– Открой глаза, – бормочет он, его дыхание неглубокое, пока он входит в меня. – Лил.

Я не знала, что они закрыты. Я встречаю его взгляд и чуть не теряю сознание от того, как он смотрит на меня. Ло глубоко целует меня, пока я пытаюсь держаться за него, не кончив в ту же секунду. Его приоткрытые губы касаются моего лба, он ускоряет темп, а интенсивность его взгляда соответствует движениям наших тел. Мои нервы на пределе, и с последним толчком мы оба кончаем вместе.

Я тяжело дышу, спускаясь с этого огромного утеса блаженства.

– Я люблю тебя, – шепчет он, его рот рядом с моим ухом.

Мои губы приподнимаются в небольшой улыбке.

– Я тоже тебя люблю.

Всё в этом моменте было так хорошо, что тяжело передать это словами. И поскольку он остается во мне чуть дольше нужного, я вопрошаюсь, может ли это случиться снова.

Не надо, Лили.

Сдавленный звук вырывается из моего горла. Как у умирающей гиены. Что это, черт возьми, было? Думаю, это моё тело хочет того, чего не может получить, и злится на мой мозг.

– Шшш, всё в порядке, – говорит Ло. – Лил.

Он выходит из меня и быстро поднимает свои трусы-боксеры и джинсы. Затем он крепко обнимает меня, его рука касается моей шеки.

Я закрываю глаза. Ты больше не хочешь этого. Ты больше не хочешь этого. Тебе хватит. Я пытаюсь повторять эту мантру из раза в раз, но уже жажду повторения оргазма, такого же интенсивного. Ужасно другое: я знаю, что такого не будет. Знаю, что второй раз не превзойдет первый, поэтому я буду хотеть снова и снова, чтобы достичь того, что было ранее.

И это не произойдет. Только если я подожду подольше. Может быть, завтра. Может быть, на следующий день.

– Посмотри на меня, – с силой говорит Ло, его голос уже не такой добродушный.

Как только я подчиняюсь, кто-то стучит в дверь.

– Здесь занято! – кричит Ло. А потом он шепчет мне: – Я хочу, чтобы всё получилось, потому что если нет.... – он качает головой. – Я не хочу, чтобы у меня была ещё одна такая среда.

Я вспоминаю начало недели, где Ло сделал предложение, где я заявила, как сильно я хочу следовать черному списку – ограничениям, которые выстроил мой терапевт: никакого публичного секса, секс только утром и вечером, никакого полуденного секса мне не светит. Я никогда не видела этот список.

До среды.

У нас была, возможно, одна из худших ссор в истории наших ссор. Она была связана с нашими страхами. Словно со вращающейся дверью, мы столкнулись с теми же самыми проблемами, с которыми сталкиваемся уже несколько месяцев.

Я беспокоюсь, что его потребности не удовлетворяются.

Он беспокоится, что я обращусь к другому парню, чтобы получить то, в чем он мне отказывает.

Я так ясно помню его слова.

– У нас не получается, Лили, – сказал он, его глаза покраснели от слёз. Мы хотели друг друга, но специально отдалялись друг от друга, чтобы я не превратилась в безумного, навязчивого зверя.

Безмолвное, мучительное утверждение повисло в воздухе: Мы должны расстаться.

В этот момент мы оба плакали, и я чувствовала, что это конец, что кто-то вырвал сердце у меня из груди. Мы оба лежали на ковре, его руки обнимали меня. И все же никто из нас не мог придумать лучшего решения.

Два часа спустя, погруженный в безмерное горе, которое невозможно объяснить, он прошептал: – Будь со мной.

Моё сердце сжалось.

– Что?

Мои глаза снова наполнялись слезами.

Он взял моё лицо двумя руками, его было полно боли и любви, извращенной смеси, которая напомнила мне о том, как мы не подходим друг другу, но в то же время и как правильно это чувство.

– Больше никаких правил. Похуй на список. Ты достаточно сильная, чтобы справиться с сексом, когда я возбужден, и, возможно, даже в общественных местах.

Он вытер мои беззвучные слезы, которые падали с моих ресниц.

– Откуда ты знаешь, что я достаточно сильная?

– Потому что сейчас тебе лучше, – сказал он, почти убеждая меня. – И у тебя есть я – трезвый я. Я прослежу, чтобы ты не потеряла контроль, – его голос понизился, и его лоб коснулся моего. – Я не хочу жить, если в моей жизни не будет тебя.

Я тоже не хочу.

И со среды наша новая система и правда работала, несмотря на то, что я несколько раз испытывала трудности – чего, думаю, и следовало ожидать. Но Ло не поддался моим навязчивым идеям. Ни разу.

– Теперь я в порядке, – говорю я более уверенно. Я справлюсь. Мысли о сексе начинает уплывать в глубине моего сознания. Я слышу фразу: Я не хочу жить, если в моей жизни не будет тебя.

Я не могу потерять Ло. Просто не могу.

Он изучает мои черты лица, а затем целует меня в лоб, прежде чем помочь мне влезть в шорты. Ещё один стук в дверь. На этот раз гораздо злее.

– Здесь занято! – кричит в ответ Ло.

Сквозь дерево доносится грубый, слишком знакомый голос: – Ваша еда остывает.

Я думала, Райк скажет что-то вроде: В ваших же интересах не трахаться там. Но я вспоминаю, что снаружи толпы людей, и он не хочет выносить наше грязное белье на всеобщее обозрение.

– Я все ещё разговариваю со своей девушкой, – отвечает Ло. – Начинай есть без нас, брат.

Я так и вижу, как Райк закатывает глаза.

– Это всё, что вы там делаете?

– Да, – рычит Ло. – Господи, твою ж мать, оставь нас в покое хоть на одну, блять, минуту.

– Я оставил вас в покое на двадцать минут, – отвечает Райк, дергая ручку. – Вы впустите меня или нет?

– Нет, – огрызается Ло, теперь стоя лицом к двери, словно он сражается с ней, а не с Райком по ту сторону. – Я выйду через секунду.

Я заканчиваю одеваться, а затем расчесываю руками волосы, которые растрепались во время секса.

– У вас тридцать секунд, – говорит Райк. – И я реально, блять, засекаю время.

Ло сильно сжимает зубы, сдерживаясь, чтобы не выплеснуть череду оскорблений. Его руки сжимаются в кулаки, и кажется, что ему больно даже медленно повернуться лицом ко мне и попытаться быть лучшим человеком и не продолжать ссору.

Мои щеки начинают пылать от волнения.

– Ты думаешь, они когда-нибудь узнают? – шепчу я.

С напряжением, всё ещё сжимающим его мышцы, он притягивает меня к себе и обхватывает рукой моё костлявое плечо.

– Мы умеем хранить секреты, – пробормотал он. – Чем этот отличается от остальных?

Верно. Я глубоко выдыхаю, вытирая влагу с глаз. Проклятая среда. Этот момент всё ещё кажется свежим, даже воспоминания о нем вызывают слезы.

– Нам поможет то, что ты выглядишь расстроенной, – говорит мне Ло шепотом. – Он поверит, что мы просто разговаривали.

Хорошо.

Никто не знает, что мы занимаемся сексом больше, чем нам разрешено.

Ни мои сестры.

Ни его брат.

Ни Коннор, ни даже наш терапевт.

Мы не думаем, что они поймут, и мы оба устали от всех этих голосов в нашей жизни. В этот раз мы просто хотим сделать это вместе. Одни.

Лили и Ло.

Как это было раньше.

Только в этот раз лучше.

Теперь мы сильнее.

Ло отпирает дверь, но открывает её Райк. Болтовня из переполненной закусочной почти отбрасывает меня назад, но Ло притягивает меня к себе. Я понимаю, что они оба гневно смотрят друг на друга – до тех пор, пока Райк не осматривает меня, пытаясь найти хоть какое-то пятнышко разврата на моей одежде.

Мои джинсы застегнуты, а футболка ровно свисает и без складок, между прочим.

– Мы просто разговаривали, – огрызается Ло.

Либо Райк доверяет Ло настолько, что верит ему, либо у Райка очень плохие навыки сыщика. Он никогда не сможет стать частным детективом. Может быть, бросить журналистику было хорошей идеей.

Его беспокойство переходит с младшего брата на меня.

– Ты в порядке?

Он даже делает шаг вперед, и при этом приближении девушки в помещении неудержимо вскрикивают и начинают хлопать.

Кто-то кричит: – Любовный треугольник!

Боже мой. Нет, нет, нет. Я сильно отталкиваю Райка двумя ладонями, и он поднимает руки в защиту.

Райк тяжело вздыхает, почти рычит, и от волнения его челюсть напрягается.

– Значит, теперь я не могу даже беспокоиться о тебе?

– Я не изменяю Ло с тобой.

Надеюсь, все в «У Лаки» это слышали. Мне почти хочется встать на стул и прокричать это. Это то, что определенно сделала бы моя младшая сестра Дэйзи. Но хотя идея и звучит потрясающе, я не могу заставить себя выполнить это задание.

Что, если кто-то бросит в меня котлету из гамбургера? О Боже, а что если мне в лицо бросят хот-дог? Вот это мне конечно повезет.

– Лили! – кричит Ло. Он трясет меня за плечо. – Успокойся.

– Я... я спокойна. Разве я не спокойна?

– Ты пыхтишь, как будто за тобой гонятся.

Я смотрю между двумя парнями, которые загородили мне вид на закусочную своими телами, буквально создав мужскую стену прямо передо мной. Я бы сочла это сексуальным, если бы не знала, что находится за ними.

И тут кто-то еще кричит: – Тройничок!

Боже мой. Нет. Я начинаю: – Я не занимаюсь сексом с...

– Не трать силы, – говорит мне Ло с мрачным взглядом, совпадающим с взглядом его брата. – Ты можешь кричать и вопить, но завтра и послезавтра эти таблоиды напечатают фальшивую историю. Я хочу, блять, жрать, – он поворачивается к Райку. – А ты?

Райк кивает.

– Да, я чертовски голоден.

Ло снова смотрит на меня.

– Я никому не позволю нас прогнать.

Они объединились против меня.

Думаю, мне больше нравится, когда они едины, чем когда они друг против друга. Это придает мне уверенности, необходимой для того, чтобы подойти к нашему столу, сесть и заказать еду, которую я хочу.

Хот-дог.