Текст книги "Экзекутор"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

44

Хантер помассировал виски кончиками пальцев, пытаясь избавиться от головной боли, которая, как он знал, уже подступает.

– Вот дерьмо, – тихо сказал он.

Хантер неотрывно смотрел на спину и затылок жертвы. Они сильно обгорели. Но тут были и следы старых ожогов. Кожа уже пришла в порядок, и давняя травма оставила на коже лишь отдельные пятна. Но удивление на лицах детективов вызвали не они. В середине спины красным цветом был выписан номер 4 примерно шести дюймов в высоту.

– Есть и еще кое-что. – Бриндл попросил одного из агентов принести большой пакет для вещественных свидетельств, которые они собрали раньше. Он поднял прозрачный пластиковый пакет в воздух, чтобы Гарсия и Хантер смогли рассмотреть его содержимое. Внутри лежал сильно обгоревший череп. – Он был найден в камине после того, как огонь отключили.

Гарсия пару секунд не мог справиться с растерянностью.

Хантер глубоко вздохнул.

– Голова отца Фабиана? – спросил он, заранее зная ответ.

– Ты, должно быть, шутишь. – Гарсия вытаращил глаза. Но тут он вспомнил то, что прочел в дневнике священника: «Мою голову заберут, чтобы сжечь».

– Нам придется дождаться результатов анализа, но я готов побиться об заклад… – ответил Бриндл.

Теперь внимание Гарсии было снова обращено к сгоревшей женщине.

– Чего я тут не могу понять – как получилось, что у нее по всему телу разная степень ожогов? – Он осторожно сделал шаг вперед. – Кожа на ее торсе, руках и бедрах пошла пузырями и растрескалась. Можно сказать, что обнаженная плоть просто запеклась, как видите. – Он кивком подозвал Хантера. – Но голени, ступни и кисти рук сгорели до хруста. Большая часть просто обуглилась. И ради бога, что случилось с ее лицом? Словно эти части тела подверглись жару совсем другой интенсивности.

– Так и было, – признал Бриндл. – Как я говорил раньше, эта штука, включенная на полную мощность, полыхает подобно лесному пожару. – Он показал на камин. – Она была всего в футе от него. Я уверен, что убийца контролировал уровень пламени, пытая ее, но из-за сидячего положения на стуле голени и руки были примерно на фут ближе к огню, чем остальное тело. Дополнительная близость к огню означала, что жар повышался на два-три градуса по Цельсию. Учитывая примерное время, в течение которого она подергалась воздействию такого жара, те части тела, которые были ближе к огню, пострадали куда серьезнее, как вы сами видите. Далее, что касается ее лица… – Он нерешительно покачал головой. – Я видел довольно много жертв пожаров, но ничего подобного встречать мне не доводилось. Кожа на ее лице просто расплавилась и оплыла, как свеча.

– Мог ли киллер использовать какой-то ускоритель процесса горения? – спросил Хантер.

– С моей точки зрения, это единственное объяснение, – признал Бриндл.

– Что-то вроде масла для жарки?

– Масла для жарки? – недоверчиво повторил Гарсия. – Вы думаете, что киллер смазал ей лицо маслом, придвинул к огню и смотрел, как она шипит и пузырится?

Бриндл поднял голову и пожал плечами, будто говоря «кто знает».

– Для надежности вы должны подождать результатов вскрытия и анализов. Что поспособствовало, чтобы кожа на лице сгорела именно таким образом, создав впечатление, будто она расплавилась. Огонь и жар сами по себе не могли бы это сделать.

– Почему? – спросил Гарсия.

– Кожа не может плавиться, – сказал Хантер, наклоняясь и вглядываясь в лицо жертвы.

– Это верно, – подтвердил Бриндл. – Я не хочу грузить вас научными терминами, но это и биологически, и физически невозможно. Она будет гореть и обугливаться, но не плавиться. – Он помолчал и потер левый глаз тыльной стороной руки. – Мы обыскали весь дом, Роберт. Это вся кровь, что мы нашли. – Он показал на небольшую лужицу под стулом. – Если это был тот же самый убийца, который несколько дней назад расправился со священником, то на этот раз ритуала не было. А если и был, он не включал кровь в себя. Словно действовал совершенно другой убийца. У него полностью изменился modus operandi.

Хантер кивнул, но счел бессмысленным рассказывать Бриндлу то, что они обнаружили в дневнике отца Фабиана.

– Как насчет отпечатков?

– Пока еще их нет. Всего несколько волокон, нитей, но в этом доме они могли появиться откуда угодно. – Бриндл пожал плечами. – Здесь почти везде ковры, гобелены, портьеры.

Хантер прошелся по комнате, рассматривая мебель в поисках чего-то необычного, но ничего не нашел.

– Кто еще видел номер на ее спине?

– Только люди в этой комнате, – уверенно ответил Бриндл. – Два детектива из Малибу решили подождать снаружи, пока мы разрежем ее путы. Они не присматривались.

– И им не объясняли причину, по которой мы здесь оказались?

– Нет. Я сказал им, что череп, найденный в огне, и есть причина, по которой я хотел, чтобы вы приняли участие в этом деле.

– Вот этой линии и будем держаться, – сказал Хантер, направляясь к дверям. – Вы нашли ее одежду и сумку?

– Пока нет, но не удивлюсь, если выяснится, что убийца забрал их с собой.

45

Хантер закрыл за собой дверь квартиры, лег и закрыл глаза. Головная боль, которая началась в доме на Малибу, усилилась по пути домой. Сейчас он чувствовал, словно в голове его угнездилась крыса, которая колотится и пытается выбраться наружу через глаза.

Омерзительный запах сгоревшей плоти пробился сквозь комбинезон и пропитал одежду. Горький привкус был так силен, что утвердился даже в желудке, от него щипало в глазах и он постоянно кашлял. Ему нужно было принять душ – и срочно.

Хантер быстро разделся. Он схватил на кухне черный бак для мусора и запихал туда одежду, понимая, что, сколько бы он ни стирал ее, сколько стирального порошка ни извел бы, он никогда полностью не избавится от этого запаха.

В ванной он открыл такую горячую воду, что едва мог терпеть ее, и привалился к белым изразцам, позволив воде литься на голову, плечи и спину. Когда наконец он закрыл воду, его кожа обрела темно-розовый цвет, а кончики пальцев стали мягкими и сморщенными. Он почти полностью извел кусок мыла, но запах по-прежнему чувствовался. Он знал, что запах шел не от кожи. Он пропитал волосы, проник в нос, и, сколько ни стой под душем, избавиться от него не получалось. Со временем ему придется принять единственное решение – не обращать на него внимания.

Первые две порции он пропустил по пищеводу одним глотком. В третьей, двойной, плавал кубик льда, и он медленно выпил ее.

Было уже поздно, но Хантер знал, что уснуть ему не удастся. Он походил по комнате, остановился у окна гостиной и постоял, глядя на пустынную улицу. Голова его была полна мыслей, но ничто не имело значения.

Скотч вроде должен был сделать свое дело, когда запах сгоревшей плоти усилился, но Хантер все еще чувствовал себя так, словно в голове тикала бомба с часовым механизмом. Таблетки от головной боли никогда не помогали ему, так что он отбросил эту мысль. Но пилюли напомнили ему кое о чем другом, и пульс его участился – Моника, девушка, которая раньше появилась в участке.

За все эти годы он видел вдоволь сумасшедших и шарлатанов; все они уверяли, что могут помочь полиции найти чье-то тело или поймать неуловимого убийцу, но интуиция подсказывала Хантеру – на этот раз он столкнулся с чем-то иным.

В Монике было нечто, отличавшее ее от других. Хантер видел в ее глазах убежденность, которую никогда раньше не наблюдал у других так называемых ясновидящих. Она не стремилась ни к широкой известности, ни к вниманию. На самом деле она выглядела испуганной, словно разговор с полицией может выдать ее кому-то или чему-то, от чего она убегала.

Хантер глубоко вздохнул и запустил руки в мокрые волосы. Ее слова по-прежнему звучали у него в ушах. «Хелен… это не было твоей ошибкой».

– Откуда она могла знать? – вслух сказал он.

Он чувствовал, как его грызет то же самое старое чувство вины. Одним большим глотком он покончил с остатками скотча. Спирт обжег горло, и вот тогда-то он вспомнил последнее, что она сказала ему.

«Он знал обо огне. Он знал, что пугало ее».

46

Хантер стоял прислонясь к своей машине на пустой стоянке управления полиции. Руки он глубоко засунул в карманы куртки. День был ясный, но по стандартам Лос-Анджелеса холодный. Чашка безвкусного кофе из автомата, купленная на заправке, стояла на капоте его старого «бьюика». Было десять минут восьмого утра. Доктор Уинстон позвонил им примерно полчаса назад и сказал, что уже закончил вскрытие нового тела.

Хантеру пришлось ждать не больше пяти минут, когда подрулил Гарсия и встал рядом с ним. Когда он вылез из своей «хонды-сивик», Хантер обратил внимание на его красные глаза и осунувшееся лицо.

– Чувствую, я не единственный, кто не спал этой ночью, – заметил Хантер, берясь за свой кофе.

Гарсия медленно склонил голову.

– Ну, прошлым вечером я и отколол номер с Энн.

– Что ты имеешь в виду?

– Вчера я позвонил Энн и сказал, что буду дома поздно, но она решила дождаться меня, чтобы мы вместе поели.

– Это прекрасно. – Хантер сделал глоток кофе и скорчил кислую физиономию.

– Когда я возвратился домой, Энн была на кухне. – Гарсия застегнул свой плащ. – Как только она услышала, что я пришел, бросила два стейка на сковородку. Шипение вместе с запахом жареного мяса обрушились на меня, как тонна кирпичей. Я блеванул прямо на пол кухни.

– Вот дерьмо! Это уж никуда не годится. – Они направились к зданию управления.

– Естественно, я не стал рассказывать ей о расследовании и настоящей причине, почему вдруг шипящий стейк вывернул меня наизнанку. – Он помолчал и убрал с глаз отросшие волосы. – Я родился в Бразилии, Роберт. Я практически вырос на стейках. Это мое любимое блюдо.

– И что ты сказал ей?

Гарсия натянуто засмеялся:

– Выдал какую-то ахинею, что по участку бродит кишечная инфекция.

– Она купилась на это? – Хантер вскинул брови.

– Да нет, черт побери. Энн слишком умна для таких штучек. Но сделала вид, что поверила.

Хантер понимающе улыбнулся Гарсии.

– Это еще не все. Мне нужно было принять душ. Этот проклятый запах был повсюду, как прыщи у подростка, и я был уверен, что Энн тоже его чувствует. Я отказался от обеда и примерно на час заперся в ванной. Я так тер кожу, что она стала багрово-красной, но запах так никуда и не делся. – Он поднес к носу правую руку.

– Он не на тебе, Карлос, – сказал Хантер, не вдаваясь в детали.

– А потом, как я ни крутился в постели, меня стало мутить, – продолжил Карлос. – Словно ее сгоревшее тело и расплавленное лицо стояли у меня под ресницами. Я не мог закрыть глаза. И не только я не мог уснуть, я всю ночь не давал и Энн покоя. Я знал, что начинаю снова ее пугать, Роберт. По сути она еще не оправилась после того, что произошло с делом Распинателя. Ты же знаешь.

Охранник пропустил их в главное здание и сообщил, что доктор Уинстон ждет в прозекторской 2А. Они оделись, и, прежде чем двинуться в путь к двери в дальнем конце коридора, Гарсия кинул в рот две противорвотные таблетки. Доктор сидел у стойки с микроскопами, листая отчеты. Он ссутулился, и волосы его были встрепаны.

– Никак у вас тут была «всенощная», доктор? – спросил Хантер, прикрывая за собой дверь.

Доктор Уинстон медленно поднял глаза.

– Почти. – Он слабо улыбнулся им, прежде чем подойти к столу нержавеющей стали, на котором лежало тело женщины.

Хантер и Гарсия натянули хирургические маски на рот и нос и последовали за ним.

– Тут мы имеем… – доктор Уинстон сделал паузу и покачал головой, словно у него не хватало слов для объяснения, – шедевр зла. Кто бы ни был убийца, он, должно быть, ненавидел эту женщину до мозга костей.

47

Теперь, когда тело женщины было распростерто на прозекторском столе, Хантер мог более ясно рассмотреть ее раны. Волдыри на торсе прорвались, и края ран были черными и загнувшимися кверху. Обнаженная плоть была обезвожена от сильного жара, но часть ее все еще сохраняла темно-розовый цвет, напоминая солнечный ожог. Голени и руки обуглились и покрылись коркой. Были видны некоторые кости. Но тем не менее от ран на ее лице Хантер не мог отвести глаз. Майк Бриндл был прав. Действительно, кожа расплавилась комками, как свечной воск.

– Я предполагаю, что, наверно, она была без сознания, когда ее привязывали к стулу, – объяснил доктор Уинстон. – Но на голове у нее нет ни ссадин, ни шишек.

– Одурманена?

– Таков логический вывод. Я все еще жду результатов из лаборатории, но уверен, что киллер не использовал внутривенное вливание наркотика.

– Почему? – спросил Гарсия.

– Тогда она тут же скончалась бы. А убийце надо было всего лишь отключить ее на несколько минут, чтобы раздеть и привязать к стулу. Чуть подольше – и он потерял бы драгоценное время.

– То есть киллер хотел, чтобы она была в сознании и могла испытывать страдания, – сделал вывод Хантер, подходя к трупу с левой стороны.

– Во всяком случае, именно таким образом, – согласился доктор. – Киллер знал, что к понедельнику его уже не будет в этом доме. Он точно знал, сколько времени может пытать ее, и, ручаюсь, использовал каждую секунду этого времени.

– Материя, пропитанная наркотиком, на нос и рот? – предположил Хантер.

– Скорее всего. – Доктор подтвердил свой ответ коротким кивком. – Обычный летучий агент. Почти точно – на основе эфира.

– Какой именно?

Доктор Уинстон хмыкнул.

– Да все, что угодно, типа энефлурана, десфлурана, севофлурана, инсофлурана. Если хотите, я могу привести вам целый их список.

– Легко ли достать их? – на этот раз спросил Гарсия.

– Достаточно легко. Это самые обычные, не раздражают слизистую при вдыхании.

– Я не думаю, что киллер был серьезно озабочен, чтобы кожа вокруг ее рта не пострадала от прикосновения мокрой тряпки с кислотой. Он мог пустить в ход все, что угодно.

– Потрясающе!

– Учитывая состояние ее тела, мы не можем предполагать, была ли она подвергнута сексуальному насилию, но я как-то в это не верю.

– Я тоже, – согласился Хантер. – Какого бы удовлетворения ни искал киллер, оно не было сексуальным.

– Главное мучение осталось скрытым, Роберт, – сказал доктор, поднимая брови.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Гарсия.

– Она мучилась, когда горела ее кожа и, соответственно, плоть, но фактически киллер поджаривал ее живьем. – Доктор Уинстон подождал, чтобы сказанное им было полностью осознано. – Если вы кого-то помещаете перед интенсивным огнем и держите его там достаточно долгое время, не давая воды, его внутренние органы начинают спекаться.

– О Иисусе! – Гарсия запустил руки в волосы и сплел пальцы на затылке.

– Именно так. Печень, почки, поджелудочная железа, желудок, легкие, сердце – все органы в ее теле не могут не отреагировать на обезвоживание и постоянное повышение температуры. – Доктор закусил губу и с отвращением покачал головой: – Ее кровь буквально вскипает.

Хантер на мгновение закрыл глаза.

– Когда во время вскрытия я извлек из тела ее печень и почки, они были еще горячими, и каждый орган, который я изучал, имел серьезные повреждения от жара и обезвоживания. Это было словно гонки – какой орган сдастся первым и изжарится.

Воцарилось молчание, и Хантер перевел взгляд на лицо женщины.

– А теперь следует признать его изобретательность, – сказал доктор Уинстон, проследив за взглядом Хантера. – Это было воплощенное зло, но тем не менее изобретательное.

– То есть как он заставил ее лицо плавиться? – спросил Гарсия, чувствуя, что его желудок снова скрутил спазм.

– Да, как он добился этого эффекта. Ведь кожа не может плавиться.

– Ну да, мне говорили, – кивнул Гарсия. – Так каким образом, черт возьми, киллер придал ее лицу такой вид?

– Он использовал катализатор. – Сделав паузу, доктор Уинстон поднял указательный палец, чтобы подчеркнуть сказанное. – На самом деле он, похоже, использовал их сочетание. Вот в этом и сказалась его изобретательность.

Хантер скорчил гримасу, словно не мог дождаться объяснения.

– И снова – я жду подтверждения из лаборатории, но первый анализ на скорую руку показывает, что убийца мог использовать такой простой компонент, как свиное сало.

– Вы шутите?

– Ни в коем случае. Ваш обычный свиной жир из супермаркета.

– То есть…

– Он и сжег ей лицо, – закончил доктор предложение Хантера.

– Допустим, но он не мог вызвать эффекта расплавления. – Хантер нагнулся, чтобы получше рассмотреть изуродованное лицо.

– Нет, не мог.

– И?.. – Он выпрямился, потому что от острого запаха начали слезиться глаза.

– Нам обязательно нужны лабораторные исследования, чтобы подтвердить это, но похоже, убийца использовал сочетание чего-то типа жира со смесью, в которую входило что-то вроде резины.

– Резины? – нахмурившись, переспросил Гарсия.

Доктор кивнул:

– Может, даже вспененную латексную прокладку. На самом деле это очень умно. Резиновая смесь прилипает к коже, как клей. – Доктор провел пальцем себе по лицу, словно накладывая увлажняющий крем. – Под воздействием жара она тает, стекает по лицу жертвы, производя желаемые оплывы, как на восковой свече. Кожа под резиновой пленкой покрыта катализатором, который стремительно ускоряет процесс горения, полностью уничтожая кожу на лице и причиняя невообразимую боль. Конечный эффект… – он показал на тело, – расплавленное лицо. – Доктор Уинстон сделал шаг назад и повернулся к детективам. – И это еще не все.

48

Хантер с трудом сдерживался. Что еще мог сделать этот убийца?

– У меня есть основания для вывода, что раны на ее лице были причинены, пока она еще была жива, – продолжил доктор Уинстон. – Первым делом он расплавилей лицо.

Хантер нахмурился.

– Каким образом?

– Я предполагаю, паяльной лампой. Ведь жертва была привязана к стулу, так? Теперь представьте, что у киллера есть одна или даже две паяльные лампы, поднятые на возвышение или даже закрепленные на треножнике или на чем-то подобном. Они расположены очень близко и направлены прямо ей в лицо – старый метод допроса.

Внезапно показалось, что в комнате не хватает кислорода.

– Ультрафиолетовые лучи спектра В вместе с катализатором и резиновой смесью поджаривали и плавилиее лицо, но этих ран было недостаточно, чтобы убить ее. Это было невероятно болезненно, но жизни не угрожало. В течение нескольких часов.

Гарсия дважды откашлялся.

– То есть вы говорите, что киллер позволил ей выносить невероятную боль в течение долгих часов, перед тем как включил камин и изжарил ее живьем.

Большим и указательным пальцами доктор потер глаза и медленно кивнул:

– Во всяком случае, такова моя теория.

Хантер обошел прозекторский стол.

– А что относительно ее спины, док?

– Да, она знакома с огнем. – Доктор отступил от тела и, подойдя к металлическому шкафу у западной стены, извлек из верхнего ящика бумажный конверт. – Сейчас ее тело в очень хрупком состоянии, и я не хотел бы перемещать его. Так что давайте-ка я вам покажу эти фотографии. Он вынул из конверта четыре снимка и аккуратно разложил их на столе. – В свое время она получила очень серьезный ожог. Как вы видите, большая часть спины и затылок в шрамах. – Доктор показал на первые две фотографии.

– Есть какое-то представление, как давно это было?

– Очень трудно точно определить, но, скорее всего, она была юной девушкой или подростком.

– Так давно?

Доктор Уинстон кивнул:

– После излечения кожа слегка натянулась. То есть девушка подросла. Я уверен, эти ожоги она получила не во взрослой жизни.

– Номер у нее на спине. – Хантер показал на третий снимок. – Убийца снова воспользовался кровью?

– Вне всякого сомнения. Это уже отправлено в лабораторию, и, скорее всего, сегодня я получу результат.

Детективы уставились на четыре разложенные фотографии.

– Как долго она, по вашему мнению, находилась под воздействием жара? – спросил Хантер.

– Скорее всего, с вечера субботы – и пока мы ее не обнаружили. Я слышал, что огонь еще горел, когда вчера полиция вошла в дом.

Хантер закусил губу и кивнул.

– Убийца не прекратил поджаривать ее и после того, как она умерла, Роберт. Это было больше чем просто пытать жертву. Это была демонстрация его решимости. Он знал, что мы найдем ее. И он хотел, чтобы мы нашли ее именно в таком виде. Он продемонстрировал, сколько в нем зла и жестокости. Просто не могу представить почему.

– Может, он ничего не демонстрировал, док. – Хантер покачал головой. – Может, он всего лишь остановился, когда чудовище, живущее в нем, насытилось. В этом нет ничего необычного. Порой одной лишь смерти недостаточно, чтобы насытить ярость или злобу убийцы или ту чертовщину, которая заставляет его убивать. Неоднократно встречаются случаи, когда киллер продолжает стрелять, бить и резать свои жертвы уже после того, как они мертвы. Некоторые даже держат их при себе дни, недели, месяцы…

– Может, вы и правы, – согласился доктор Уинстон. – Может, просто убийства для них недостаточно. – Он набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. – Я хочу вам показать кое-что еще.

Тон доктора заставил Хантера взглянуть на него.

Пододвинув большое круглое увеличительное стекло, стоявшее на штативе рядом с секционным столом, доктор пригласил Хантера и Гарсию подойти поближе. Лампу он поставил сбоку, чтобы ее луч освещал правую сторону живота жертвы.

– Взгляните. – Он отошел в сторону.

Хантер посмотрел через увеличительное стекло. Он сомневался, что ему предстоит увидеть. Несколько секунд спустя он прищурился, приковавшись взглядом к тому, что скрывалось под правой грудью.

– Не может быть! – воскликнул он, содрогнувшись всем телом, как от удара током.

Доктор Уинстон спокойно кивнул.

– Вы потрясли меня, док.