Текст книги "Экзекутор"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

62

Управление полиции Лос-Анджелеса официально начинало работать с восьми часов утра с понедельника по пятницу, но Хантер не собирался ждать. Он позвонил Майку Бриндлу примерно без четверти семь, зная, что тот встает рано. Судмедэксперт уже направлялся к коронеру, и Хантер встретил его у дверей в семь часов утра. Бриндл был удивлен открытием Хантера, узнав о двух фотографиях, но не мог скрыть разочарования своей командой, которая не обнаружила их.

Бриндл рассказал Хантеру, что у них уже есть кое-какие результаты из дома в Малибу. Смазанные отпечатки, которые они обнаружили в одной из верхних комнат, пока не нашли соответствия в национальной базе отпечатков пальцев. Волокна, извлеченные из пылесоса, были настолько обычными, что ничего подсказать не могли. Стоматологические данные подтвердили, что череп, найденный в камине, принадлежит отцу Фабиану, но кровь, которой был написан номер 4 на спине Аманды Рейли, не имеет отношения к беременной женщине.

– Так что вы выяснили? – спросил Хантер.

Бриндл протянул ему отчет лаборатории.

Хантер бегло пробежал его и нахмурился:

– Это кровь отца Фабиана?

Бриндл кивнул.

Хантер механически вспомнил номера на обороте тех двух фотографий, что они нашли на камине. Мыслительный процесс занял у него две секунды.

– Женщина была вторым номером, – сказал он про себя, но Бриндл понял его.

– И что же ты думаешь?

Хантер потряс головой, словно избавляясь от оцепенения.

– Киллер использует кровь предыдущей жертвы, чтобы написать номер следующей.

Бриндл защемил нижнюю губу и задумался.

Хантер показал на фотографию женщины:

– Номер два; это и есть та беременная женщина, кровью которой была написана цифра три на груди священника. Ручаюсь.

Бриндл согласился, что такое предположение имеет смысл.

– Я тут же сделаю анализ крови на оборотной стороне этих фотографий, – сказал он. – И скоро ты получишь результат.

Капитан Блейк уже ждала Хантера в своем кабинете на девятичасовую встречу, когда он явился. Гарсия быстро выложил ей все, что случилось прошлым вечером, и не успел он избавиться от своей куртки, как раздался стук в дверь и к ним присоединился Хопкинс.

– Как вы думаете, это все реально и не может ли убийца просто дурить нам голову? – спокойно спросила капитан, разглядывая фотографии на планшете.

– Как дурить?

– Предложив нам бегать за двумя неизвестными личностями. Я уверена, он хорошо знал, что потребуется время установить, кто они такие. Даже дольше, чем удостовериться, что они действительно мертвы. Поставив эти две фотографии на камин, он связал нас по рукам и ногам. У него появилась возможность затормозить наше расследование или пустить нас по ложному следу, пока он будет искать очередную жертву.

Хантер покачал головой:

– Действия убийцы кажутся куда более целенаправленными. Я не думаю, что он заинтересован сбить нас со следа. Причина, по которой он дал нам фотографии первых двух жертв, в том, что он хочет быть уверен: мы знаем, что они убиты именно им.

– Почему? – раздраженно спросила капитан Блейк. – Он что, считает нас недостаточно компетентными, чтобы разобраться во всем этом своими силами?

– Если по какой-то причине номера смыты с тел жертв, может, нам не удастся выяснить, что это дело его рук, – к удивлению капитана, согласился Хантер. – Взять, например, две последние жертвы. Единственная причина, почему мы узнали, что Аманда Рейли погибла от рук убийцы отца Фабиана, в том, что убийца сам хотел дать нам знать об этом. Уберите нумерацию, и его дело будет лежать на столе шерифа в Малибу. По крайней мере, пока в огне не был найден череп и мы не получили подтверждение, что он принадлежит отцу Фабиану.

– Это верно, – согласился Гарсия, облокачиваясь о стол.

– Помните, мы думали, что убийство отца Фабиана связано с каким-то ритуалом? Все указывало на это. – Хантер повернулся лицом к планшету. – Убийство Аманды Рейли – совершенно другой образ действий. Отец Фабиан умер очень быстро, практически не почувствовав боли. Один чистый удар по шее – и он мгновенно скончался. Жутко, но ничто не указывает на то, что его пытали. Аманда Рейли была зажарена живьем. Она мучилась не один час. Половина ее внутренних органов взорвались в теле, капитан.

Капитан Блейк поморщилась и кинула в рот мятную таблетку.

– Без этой нумерации даже Шерлок Холмс не мог бы приписать эти две жертвы одному и тому же убийце. – Хантер откашлялся, прежде чем продолжить спокойным голосом: – Мы имеем дело с совершенно иным типом серийного убийцы.

– То есть? – спросила капитан.

– Серийные убийцы очень редко отступают от того образа действий, который их устраивает. Когда это случается, речь идет о небольших отклонениях, о следовании еще большей жестокости. А этот киллер хладнокровен и достаточно организован, чтобы от жертвы к жертве полностью менять свою тактику.

– Ведь серийные убийцы потом испытывают некоторого рода удовлетворение? – спросил Хопкинс.

– Да.

– Что общего было у этих двоих?

Хантер медленно растер лицо и помолчал.

– Страхи жертв.

63

– Страхи? – Капитан эхом повторила слова Хантера.

– Вы читали отчет Гарсии, что он нашел в дневниках отца Фабиана? – спросил Хантер.

– Об этих снах?

– Да, о снах. Может, нам это кажется бредом, но для священника это было тем, что двадцать лет пугало его до мозга костей. В случае с Амандой Рейли она настолько цепенела при виде огня, что даже не имела дома газовой горелки. – Хантер нашел на столе свой отчет об их разговоре с Таней Риггс и протянул его капитану Блейк.

– И свечей, – дополнил Гарсия.

– Она боялась этого с подросткового возраста. – Хантер помолчал, позволив капитану Блейк просмотреть и оценить рукопись.

– Но, черт возьми, киллер никак не мог этого знать, так ведь?

Хантер еле заметно покачал головой.

– Ну как киллер мог знать об их страхах? Неужели он заставлял их все рассказывать ему, перед тем как убить их?

– Я пока еще не имею сведений, как это у него получалось, но он все знал о них заранее, – заявил Хантер.

– Почему вы так уверены? – с вызовом спросила она.

– Из-за уровня исследований и планирования, которые он вложил в эти убийства. – Он ткнул пальцем в одну из фотографий отца Фабиана на планшете. – Для того чтобы претворить в жизнь ночные кошмары отца Фабиана, киллеру надо было иметь меч и собачью голову.

– Которые он имел с собой, – дополнил Гарсия.

– В Малибу, – продолжил Хантер, – в распоряжении киллера был совершенно пустой дом, где его не могли побеспокоить. Дом с мощным огнем камина, таким большим, что в нем можно было зажарить гиппопотама. Это Лос-Анджелес, капитан. Большие камины не являются обычным убранством дома в этом городе. – Он оперся плечом о стену справа от фото-планшета. – И киллер отлично знал их. Таня Риггс рассказала нам, что киллер позвонил сказать, что запаздывает на встречу с Амандой Рейли, и сказал, что хочет поговорить с Менди.

Капитан прищурилась и просмотрела рукопись интервью, которую держала в руках.

– Это ласковое прозвище.

– Совершенно верно, – согласился Хантер. – Наши постоянные посетители или клиенты так не обращаются друг к другу. Хотя, может, оговорка.

– Мы отослали две новые фотографии в базу данных пропавших лиц и в базу по убийствам в Калифорнии. – Она обращалась к Хопкинсу.

– Я начал утром, но пока еще ничего нет, – смущенно ответил он. – Но еще рано.

– Дан Тайлер, владелец дома в Малибу, не имеет представления, кто изображен на этих двух снимках. Он их никогда раньше не видел. Я показывал ему фотографии. – Хантер замолчал, не отрывая взгляда от четырех лиц, приколотых к пробковому планшету.

Гарсия знал, что значит такой взгляд.

– Что ты понял, Роберт?

Хантер поднял руку жестом, означающим «подожди минуту».

– Если киллер хорошо знал своих жертв… – Слова повисли в воздухе.

– То есть шанс, что они знали и друг друга, – сделал вывод Гарсия.

– Я думаю, что это вполне возможно, – подтвердил Хантер.

– Но Аманда не могла знать отца Фабиана по церкви Семи Святых, – продолжил Гарсия.

– Почему же? – спросила капитан Блейк.

– Таня Риггс сказала, что Аманда была совершенно нерелигиозной. Она даже не верила в Бога. Если она откуда-то и знала отца Фабиана, то не через церковь.

– И это знание может сэкономить нам время, – сказал Хантер.

– Каким образом?

– Исходя из того, что мы успели выяснить, отец Фабиан в определенном смысле был отшельником, – уточнил Хантер. – Он жил ради церкви и своего прихода – и это было все. Для него общественной жизни вне католической церкви не существовало.

– Вот как? – Капитан положила отчет обратно на стол Хантеру.

– Насколько мы знаем, Аманда не ходила в церковь. Будет легко выяснить, занималась ли она благотворительностью и имела ли отношение к какому-то благотворительному обществу, с которым был связан отец Фабиан. – Он кивнул в сторону Хопкинса, который уже сделал мысленную заметку выяснить это. – А если нет, то когда они могли встретиться?

Никто не ответил.

– Они жили в разных частях города; они не делали покупки в одних и тех же магазинах, – продолжал Хантер. – Я уверен, что отец Фабиан никогда не снимал и не покупал дом через агентство «Рейли». Их пути никогда не пересекались, разве что в силу исключительного совпадения.

– Так что если они знали друг друга, то должны были встречаться в давние времена. – Капитан подвела итог рассуждениям Хантера.

Он повернулся к Хопкинсу:

– Найди все, что можешь, об Аманде Рейли и Бретте Стюарте Николсе.

– О ком?

– Бретт Стюарт Николс – это подлинное имя отца Фабиана, – объяснил Гарсия.

– Выясни, где они жили, в какую ходили школу… все, что сможешь. Начни с того времени, когда они были подростками.

– Я понял.

Зазвонил сотовый телефон Хантера. Он вернулся к своему столу и вынул его из кармана куртки – звонивший был ему неизвестен.

– Детектив Хантер. – Разговор был быстрый и невнятный. Когда связь прервалась, у Хантера было удивленное выражение лица.

– Что-то случилось? – спросил Гарсия.

– Я должен идти. – Он потянулся за курткой.

– Куда идти?

Но Хантер уже миновал половину коридора.

64

Хантер вышел из Паркер-центра, восьмиэтажного здания на улице северного Лос-Анджелеса, в котором размещались кабинеты отдела по расследованию грабежей и убийств, и повернул налево к большой парковке. Гарсия держался вплотную за ним. Хотя прежде, чем добраться до машины, он повернул направо в направлении Восточной Первой улицы.

– Куда ты направляешься? – спросил Гарсия, держа наготове ключи от машины. – Машина вон там. – Он показал на безукоризненно чистую «хонду-сивик», припаркованную в северной части стоянки.

Хантер пропустил вопрос мимо ушей и, прибавив шагу, перебежал на другую сторону дороги. Гарсии пришлось дожидаться перерыва в движении, чтобы кинуться за партнером.

– Мы куда-то идем или просто играем в «держись за лидером»?

– В «Старбакс».

– Ты загадочным образом вылетел из кабинета, чтобы попить кофе? – пошутил Гарсия, надеясь, что получит настоящий ответ.

– Мы кое с кем встретимся, – сказал Хантер, когда они повернули за угол.

Над ними начали собираться темные облака, и хотя в воздухе стоял явственный запах сырой земли, дождь еще не начался. Резкий холодный ветер не позволял усомниться, что большинство столиков на площади перед кафе будут пусты. Все, кроме одного. Гарсия первым заметил ее.

– Никак эта девушка, Моника или Молли?

Хантер кивнул.

– Именно она и звонила мне минуту назад, – объяснил он.

Гарсия притормозил.

– А не стоило бы нам сначала поговорить с капитаном? – неуверенно спросил он. – Может, она захотела бы, чтобы все было по правилам?

Хантер кивнул, но не замедлил шаг.

– Как мы все это объясним капитану? – шепнул Гарсия, снова пристраиваясь за Хантером.

Они подошли к маленькому столику в дальнем конце площади. Девушка не замечала их, пока они не выросли перед ней.

– Привет, – сказал Хантер, расплываясь в самой теплой из своих улыбок.

Она подняла глаза, и оба детектива оценивающе посмотрели на нее. Ее каштановые волосы были аккуратно стянуты сзади в конский хвостик. Легкая косметика умело подчеркивала выразительные карие глаза, придававшие серьезность и обаяние ее лицу, которых не было при первой их встрече. Шрам на полных губах был еле заметен. Ее потрепанная одежда тоже исчезла, уступив место белой безрукавке, короткой черной куртке, выцветшим синим джинсам и черным ковбойским сапожкам. Теперь она выглядела совершенно иной.

– Спасибо за звонок. Я искренне обрадовался, что вы снова нашли с нами контакт.

Она улыбнулась в ответ, но в ней чувствовалась нервозность. Хантер заметил, что стоящая перед ней чашка кофе была пуста.

– Разрешите мне взять вам еще одну, – предложил он. – Что вы предпочитаете?

– Горячий шоколад.

– Я возьму эспрессо, – сказал Хантер, повернувшись к Гарсии, который, помедлив, кивнул и направился за заказом.

Хантер сел за стол напротив девушки и застегнул «молнию» куртки.

– Не холодновато ли вам сидеть здесь?

Она покачала головой.

Хантер плотно скрестил руки на груди.

– А я вот подмерзаю.

Она состроила сочувственную физиономию, и он поежился.

– Я должна вести себя как большая девочка, не так ли?

Он хмыкнул.

– Так бывает, когда всю жизнь проводишь в теплых местах. Как только температура немного падает, мы кутаемся в самые толстые шкуры, которые только можем найти.

Гарсия вернулся с кофе и горячим шоколадом.

– Вы уверены, что хотите оставаться здесь? – Поежившись, он кивнул в сторону кофейни. – Там красиво и тепло.

– Понимаете, что я имел в виду? – улыбнулся Хантер.

– Я сказал что-то смешное? – осведомился Гарсия, ставя перед девушкой ее заказ.

– Карлос родился в Бразилии. И переехал в Лос-Анджелес еще ребенком. Для него это арктическая температура. – Хантер хотел стряхнуть напряжение.

Сев, Гарсия нахмурился:

– Вы что, думаете, это холод? – Вопрос был адресован Монике.

– Боже милостивый, вам не стоит заглядывать в Пенсильванию, если считаете, что это холодно. – Как только эти слова слетели с ее губ, ее лицо напряглось и она нервно оглянулась.

– Все хорошо, – мягко сказал Гарсия. – Роберт с самого начала понял, откуда вы. По вашему акценту.

Она вопросительно посмотрела на Хантера:

– Правда?

– Голландская Пенсильвания, так? – деловито уточнил он.

– У него полно таких штучек, – заметил Гарсия. – Вот почему его не приглашают на многие вечеринки.

Она улыбнулась. Лед был сломан. Хантер заметил, что ее плечи расслабились и она перевела дыхание, которое сдерживала с момента их появления.

– Вы правы, я из Пенсильвании. – Она перевела взгляд с Хантера на Гарсию и сделала паузу. И, не дожидаясь вопросов, решила рассказывать с самого начала.

65

Молли Вудс появилась на свет под Рождество в округе Хантингтон в Пенсильвании. Хотя она родилась здоровой, сложные роды сказались на организме ее матери, и Молли осталась ее первым и единственным ребенком.

Рождение Молли внесло изменения в ее глубоко религиозную семью. Ее отец Джон тяжело воспринял тот факт, что у него никогда не будет сына, которого он всегда хотел. В его глазах Бог наказал дочерью и его, и жену. И эту кару надо было нести.

Как только Молли начала говорить, ее стали учить молитвам. И она молилась. Трижды в день, стоя голой в углу, коленями на сухих зернах кукурузы.

По мере того как шло время, горечь Джона Вудса росла. Он использовал веру как спасительное убежище своего гнева, и маленькой Молли вечно доставалось за это. В детстве она с головы до ног была покрыта черными и синими отметинами.

Что же до внешности, Молли унаследовала от своей матери тонкое овальное лицо, пухлые розовые губы, большие карие глаза с гипнотическим взглядом и длинные волнистые каштановые волосы. В тринадцать лет она была выше большинства девочек ее возраста, и ее женственное тело быстро развивалось.

Джон Вудс воспринимал красоту Молли как новое испытание от Бога. Она уже привлекала внимание ребят постарше, и Джон понимал, что это только вопрос времени, когда она поддастся искушению греха. Он должен правильно научить ее, как избегать пороков.

Учеба началась сразу же после дня ее тринадцатилетия. Дважды в неделю мать работала в ночную смену в круглосуточном супермаркете в центре города. Молли с ужасом ожидала этих ночей. В темноте своей комнаты она сворачивалась калачиком в постели и молилась, но Бог не слышал ее. Снова и снова раз за разом ей приходилось выносить, когда отец наваливался на нее всем телом, показывая, что ребята хотят с ней сделать.

Ночные кошмары начались примерно в то же время, когда отец повадился вторгаться в ее комнату. Вместе с ними пришли и кровотечения из носа. Сначала Молли не придавала значения жутким образам, которые она видела, но они становились реальностью. Засыпать было так страшно, что она изо всех сил старалась бодрствовать. Но скоро тревожные видения стали заявлять о себе все чаще. Они теперь являлись не только в ночных кошмарах. Она стала видеть их и при свете дня – детей избивали и мучили их родители, жен – мужья; эти видения продолжали появляться, пока в один день она не почувствовала, что ее душа окаменела.

Она видела картину, как ее мать сбил пьяный водитель. Той ночью она тщетно молила мать не ходить на работу. Отец ударил ее по лицу и приказал уйти в свою комнату. Ему надоели ее сумасшедшие сны. Он тайком улыбнулся и сказал ей, что, как только мать уйдет на работу, он явится в ее комнату и будет молиться с ней.

Полицейские постучали в дверь всего через час после ухода матери. Она попала в дорожное происшествие и умерла на месте.

В эту ночь Молли ушла из дома. Этой ночью в голове отца что-то щелкнуло.

66

Детективы молча выслушали историю Молли, но она рассказала им не все. Она тщательно старалась не называть свое настоящее имя и ни словом не упоминать об избиениях, оскорблениях и унижениях, которые ей доставались от рук отца. Ей было стыдно.

Хантер оказался прав. Убежав из дому в четырнадцать лет, Молли пришлось взрослеть быстрее, чем большинству ее сверстников.

Она рассказала им, как ночные кошмары и видения прекратились, стоило ей только покинуть Пенсильванию, и как она подумала, что наконец избавилась от них. Но несколько дней назад, в помещении вокзала Юнион стейшн Лос-Анджелеса видения вернулись.

– Что точно вы видели? – тихим и спокойным голосом спросил Хантер.

Она напряглась и обхватила ладонями свою чашку с горячим шоколадом.

– К сожалению, я не могла контролировать все, что мелькало в этих видениях. Образы были туманные и не всегда ясные. Большую часть времени я видела их так, словно смотрю кино на экране.

– Как зритель? – предположил Хантер.

– Да. – Она быстро кивнула. – Но в тот день на Юнион стейшн все было по-другому.

– Как по-другому?

Она глубоко вздохнула и опустила глаза.

– Я была частью всего этого. Я была той, кто напал на него. – Голос у нее ослабел.

– Вы видели все это, словно своими глазами? – спросил Гарсия.

Легкий кивок.

– Я была убийцей.

Гарсия на секунду смутился.

– Подождите, – вмешался Хантер. – Напал на него – на кого?

Еще один глубокий вздох.

– На священника.

Хантер хранил невозмутимость, зная, что внезапная эмоциональная реакция, даже выражение лица могут подействовать на нее – и ей станет еще тяжелее.

– Мы были внутри какой-то темной церкви, я не знаю, где это. Священник, плача, стоял на коленях передо мной. – Она сделала глоток горячего напитка, и Хантер заметил, что у нее дрожат руки. – Я что-то показала ему… думаю, лист бумаги.

– Лист бумаги? – поинтересовался Гарсия.

Она кивнула.

– На нем было изображение или, может быть, текст? – спросил Хантер.

– Что-то было. Я не могу утверждать точно.

Уличное движение набирало темпы. Какая-то машина притормозила на Восточной Первой улице, и клаксоны устроили какофонию. Она подождала, пока они стихнут.

– Я не смотрела. Просто показала священнику.

Хантер что-то черкнул в своем черном блокнотике.

– Что вы увидели потом?

Она помедлила секунду, словно то, что собиралась сказать, не имело смысла.

– Собачью голову. Я показала священнику собачью голову, и это ужаснуло его.

– Откуда взялась эта голова? – на этот раз спросил Гарсия.

– Не знаю. – Она покачала головой. – Она просто оказалась у меня. – Снова краткая пауза. – Вместе с мечом, который я использовала, чтобы… – Голос у нее стих.

Хантер позволил пройти нескольким молчаливым секундам и спросил, помнит ли она, в какой руке был меч.

– В правой, – убедительно сказала она.

– Помните ли вы что-то особое о руке? Цвет кожи? Были ли кольца на пальцах? Часы?

Она задумалась.

– Черные перчатки.

Ветер усилился, и в небе стали скапливаться новые темные облака. Похолодало, но девушка, казалось, не замечала этого.

– Помнишь что-нибудь еще из своих видений?

Она кивнула и в упор посмотрела на Хантера.

– Цифра три. Я написала ее на груди священника после того, как убила его.

На этот раз Гарсия поежился не от холодного ветра.

Хантер выдержал ее взгляд. До сих пор вся информация, которую Молли предоставила им, могла быть почерпнута из газет. История, когда киллер показывал своей жертве фотографию, могла быть выдумана. Подтвердить ее они не могли. Но вот номер… Она никоим образом не могла узнать о нем.

– Когда вы пришли к нам, – Хантер нарушил неловкое молчание, – как раз перед тем, как я покинул комнату, вы кое-что сказали мне. Помните?

Ответа он не получил.

– Вы сказали: «Он знал об огне. Он знал, что пугает ее». Вы помните, как вы это сказали?

– Да.

– Что вы подразумевали под этим? – Хантер отставил пустую чашку в сторону и навалился на стол.

– Сначала я не знала. Словно потеряла контроль над собой. Эти слова просто слетели с моих губ. Но минуту спустя после вашего ухода я увидела это. И все было отчетливее, чем в предыдущий раз. – Она запнулась на секунду.

– Так что вы видели?

– Женщину, привязанную к стулу. Она была испугана так же, как священник, но не могла кричать.

Гарсия приложил руку ко рту и подбородку, словно приглаживал бородку.

– У нее был кляп во рту?

– Нет. Губы у нее были… – девушка покачала головой, словно с трудом верила своим словам, – плотно склеены.

– Склеены? – удивленно переспросил Хантер. – Словно суперклеем?

Она кивнула.

– Кроме того, ее лицо было покрыто чем-то липким, каким-то странным гелем.

«И этого она не могла знать». Хантер поднял воротник куртки и обернул им шею.

– Вы снова видели все это как бы от первого лица? – настойчиво спросил Гарсия.

– Да. – Она отвела взгляд в сторону, словно это было ее ошибкой.

Хантер хотел подробнее выяснить историю с изображением.

– Вы показывали этой женщине бумагу, как священнику?

– Да, но я снова не видела, что на ней изображено.

– Вы сказали, что это видение было сильнее, чем предыдущее. В каком смысле сильнее? – спросил Гарсия.

Молли помедлила, и Хантер понял почему. У нее не было видений почти четыре года. И теперь они вернулись. В виде самых жутких убийств, которые только Хантеру доводилось видеть.

Она зажмурилась.

– Видения, которые ко мне приходили, обычно были молчаливые – только образы… но не это. – Молли сделала паузу. – Я что-то сказала женщине.

Хантер хранил молчание, позволив ей продолжать так, как она сама сочтет нужным.

– Я сказала: «Приветствую твой страх, Менди…»

У Хантера учащенно забилось сердце.

– «…Я знаю, что перепугает тебя до смерти».