Текст книги "Экзекутор"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

54

Хантер наклонился вперед, выдерживая взгляд Тани, после чего вскинул голову.

– Мы не можем точно утверждать это, но его личность вызывает у нас интерес. Что вы можете рассказать нам о нем?

– Немного, – сдавленным голосом ответила Таня.

– Все, что может нам помочь, – настоятельно потребовал Гарсия.

– Об осмотре он договорился по телефону. Сказал, что его зовут Тернер, мистер Райан Тернер.

Хантер записал имя в свой черный блокнотик.

– Когда это было? Когда он звонил и договаривался об осмотре?

– В пятницу.

– Кто говорил с ним, вы или Менди?

– В первый раз я.

– Был и второй? – настоятельно уточнил Хантер.

– Да. Он позвонил в субботу сказать, что немного запоздает.

В дверях кухни снова появился кот. На этот раз он неторопливо прошел в гостиную и улегся под акриловым столиком.

– Вы помните ваш с ним разговор?

Она кивнула:

– Хотя он был не очень долгим.

– Помните его голос? В нем было что-то особенное? Например, какой-нибудь акцент?

– Да, – покивав, согласилась она. – У него точно был южный акцент, немного гнусавый выговор, словно у человека родом из глуши.

– Чувствовалась ли в его голосе агрессивность… хоть немного? Был ли голос у него высоким… или низким?

Она покачала головой:

– Вообще никакой агрессивности. На самом деле говорил он очень вежливо. Так что в его голосе не было ничего особенного. – Она уставилась в пол. – Простите.

– Все в порядке, Таня, – заверил ее Хантер. – Вы все сделали великолепно. У вас не было впечатления, что он как-то мог знать вас и Менди раньше? Как клиент, который раньше навещал агентство, может быть?

Новая пауза. Таня уставилась на свои подрагивающие руки, после чего помотала головой:

– Не думаю. В последнее время к нам заходило немного клиентов.

– Пришел ли он в «Рейли» перед тем, как отправляться в тот дом в Малибу, или Менди встретилась с ним там на месте?

Таня снова промокнула глаза бумажной салфеткой.

– Мы придерживаемся политики не давать клиенту адреса нашей недвижимости, пока не встретились с ним. Он пришел в агентство.

– Вы с ним встречались?

– Нет, – убитым голосом сказала Таня. – Он договорился об осмотре на вторую половину дня, но, позвонив, сказал, что будет на час позже. Я спросила Менди, хочет ли она, чтобы я подождала с ней. – По щекам Тани покатился новый поток слез. – Но она сказала, что сама справится, все будет отлично. Она сказала мне ехать домой, потому что начинался уик-энд. – Она сделала глубокий вдох, и голос у нее дрогнул. – Я должна была остаться с ней.

– Вы ничего не могли сделать, Таня, – успокоил ее Хантер.

– Менди просто цепенела перед огнем, – сказала Таня, снова уставившись в пол.

Хантер и Гарсия быстро переглянулись.

– Почему? – спросил Хантер.

Таня помолчала. Нижняя губа у нее дрожала, когда она заговорила:

– Маленькой девочкой она ужасно обгорела.

– Вы знаете, что с ней случилось?

– Не очень подробно. На самом деле Менди никогда не говорила на эту тему. Просто она однажды рассказала мне, что, когда была маленькой, платье у нее загорелось. С тех пор она испытывала ужас перед огнем. Дома у нее не было даже газовой горелки. Все на электричестве. Она нервничала даже при виде свечей. – Она сделала паузу, чтобы набрать в грудь воздуха, и начала всхлипывать. – Зачем?.. Почему кто-то так поступил с Менди? Я не понимаю. Это же надо быть чудовищем, чтобы сжечь кого-то живьем. – Ее дыхание прервалось короткими всхлипами. – Должно быть, она так мучилась. – Закрыв лицо руками, Таня разразилась истерическими рыданиями.

Хантер поднялся с дивана и встал рядом с ней на колени.

– Мы очень сочувствуем вашей потере, Таня, – сказал он, касаясь ее плеча. – Мы знаем, какое у вас сейчас тяжелое время, и искренне благодарны за то, что вы поговорили с нами.

Дверь квартиры отворилась, и вошел мужчина сорока с лишним лет в хорошо сидящем синем пиджаке с белой рубашкой и галстуком консервативной расцветки. Он был ростом с Гарсию и в хорошей физической форме. Он помедлил секунду, быстро рассмотрев представшую перед ним сцену.

– Таня, ты в порядке? – спросил он, бросив свой кожаный портфель и кидаясь к ней.

Таня подняла голову. Глаза у нее покраснели и опухли.

– Я в порядке, Даг.

Хантер поднялся на ноги, уступая дорогу.

– Это мой муж, – сказала Таня Хантеру и Гарсии. Она повернулась к Дагу. – А это детективы из отдела по расследованию убийств, – объяснила она.

Хантер и Гарсия попытались представиться, но Даг не слушал их.

– Какого черта вы, ребята, здесь делаете? – потребовал он ответа. – Вы что, не видите, в каком она состоянии?

– Нам очень жаль, мистер Риггс, – сказал Хантер.

– Все в порядке, Даг, – вмешалась Таня. – Они просто делают свою работу, а я хочу помочь им, если смогу.

– Но ты же ничего не знаешь. Ты сказала, что никогда не видела того человека.

– Нам может помочь любая информация, мистер Риггс, – сказал Хантер, делая шаг назад. – Таня смогла дать нам кое-какие подробности о жизни Аманды Рейли, и они конечно же помогут нам в расследовании.

Даг обнял Таню и стал ее успокаивать.

– Сегодня я должен был остаться. Ты не в том состоянии, чтобы оставаться наедине с собой, и, конечно, не в том состоянии, чтобы тебя допрашивала полиция. – Он яростно посмотрел на Хантера и Гарсию.

– Со мной ничего не произошло, Даг. Я просто расстроена.

– Вы нам очень помогли, Таня, – сказал Хантер и кивнул Гарсии. – Мы уходим. Еще раз примите наши соболезнования вашей потере, но, если будет позволено, еще пара вопросов.

Таня кивнула, не обращая внимания на раздражение Дага.

– Сумочка Менди так и не найдена. Мы хотели бы осмотреть ее дом. Вы не знаете, она держала в офисе запасные ключи?

Таня вытерла слезы и бросила взгляд на Дага.

– Да. У нее в нижнем ящике. Она всегда запирала дом снаружи, так что на всякий случай держала ключ в офисе.

Хантер кивнул:

– Мы проверим. И последнее. Менди была католичкой?

Таня нервно замотала головой:

– Она вообще не была религиозной. Я думаю, что она даже не верила в Бога. А в чем дело?

– Просто интересуемся. – Успокаивая ее, Хантер улыбнулся и положил на кофейный столик свою визитную карточку. – Если вы вспомните что-то еще, по вашему мнению важное, любую мелочь, пожалуйста, звоните мне в любое время.

Таня несколько секунд рассматривала карточку.

– Простите, но вряд ли я могу вам еще чем-то помочь.

Хантер и Гарсия поднялись с софы и направились к двери.

– Подождите! – внезапно встрепенулась Таня. – Он называл ее Менди.

– И что это значит? – спросил Хантер.

– Когда он звонил по телефону сказать, что запоздает с осмотром, поздоровавшись со мной, он сказал: «Могу я поговорить с Менди?»

55

Клер Андерсон хотела быть репортером, сколько себя помнила. Родившаяся в Хейли, Айдахо, она была сельской девочкой с запросами женщины большого города. Ее родители продолжали жить в Хейли, у них был сильный акцент, и они вели сельский образ жизни. В школе Клер считалась выдающейся ученицей, но ее внешний вид не доставлял ей популярности среди мальчиков. Она очень рано стала набирать вес, чему способствовал выдающийся талант ее матери печь исключительно вкусные булочки. К окончанию школы она стала настоящей толстушкой.

Ее великолепные оценки предоставили ей широкий выбор университетов. Она выбрала университет штата Айдахо просто потому, что ей нравилось быть недалеко от дома. Хейли был домом, но большой город стал ее игровой площадкой, местом, где она впервые познакомилась с наркотиками и решила, что они не для нее. Там она потеряла невинность с парнем, которого видела всего два раза. А также именно там она решила, что не хочет больше таскать лишний вес. С непреклонной решимостью она сменила свою диету, а занявшись бегом, скинула вес до 118 фунтов. Ее преображение было воистину поразительным, и от «непопулярной» она перешла в разряд девушек, с которыми все хотят переспать.

По окончании обучения Клер была предложена работа в «Айдахо стейтсмен», крупнейшей ежедневной газете в столице. В газете она встретила Ноя Джонса, репортера-фрилансера из Лос-Анджелеса, который сказал, что может замолвить за нее словечко перед одним своим приятелем из «Лос-Анджелес таймс». За это ей, конечно, пришлось переспать с ним. Но Клер сочла, что это небольшая цена за возможность оказаться в одной из крупнейших газет США.

Клер сидела на краю стола Мэтта Паскье. В среде криминальных репортеров Лос-Анджелеса Мэтт слыл легендой. Он был журналист старой школы, с людьми разговаривал снисходительно, любил крепко выпить и ни во что не ставил научные степени по журналистике, но был очень умен, и ему нравилась Клер Андерсон. В ней было то, чего он не встречал годами, – отчаянное желание стать хорошим репортером. Она занималась этим не ради денег.

– Так в чем проблема? – Паскье оторвался от своей чашки с кофе и поудобнее устроился на стуле.

– Я делаю что-то не то, – сокрушенно призналась она. – Я не могу подойти к этой истории под правильным углом, а тут еще и телевидение вмешалось.

– Насколько я понимаю, ты встречалась с Робертом Хантером. То есть скорее всего встречалась.

Клер кивнула:

– Он отшил меня.

Паскье издал живой, но странный смешок.

– Ты пыталась соблазнить его? Ох, Клер, да Роберт за милю видел твои подходы. Он не покупается на такие фокусы.

– Я могла воспользоваться этой информацией несколько дней назад, – обвела она взглядом комнату. Все были заняты – сидели уставившись в экраны компьютеров или говорили по телефону.

– Вот что я тебе скажу… но давай поговорим в каком-то другом месте, – сказал Паскье, отъезжая от стола и вставая. Он нахмурился, глядя на помещение, забитое людьми. – Это место угнетает меня. Тут полно университетских идиотов, которые ни черта не знают о журналистике.

– Эй. – Клер попыталась изобразить оскорбленный вид. – Я тоже из их числа.

– Да, но ты горячаяштучка. – Он подмигнул ей.

Кафе размещалось в бельэтаже здания. Блюда были стандартные – типичные готовые блюда, которые разогревались на месте. Торговые автоматы, стоявшие вдоль стены, предлагали все, что угодно, от яблок до слегка помятых бананов, ломтики пирога, йогурт, салаты, печенья и, как обычно, треугольные сандвичи.

– Взять тебе что-нибудь? – спросил Паскье, кивая на автоматы.

– Я выпила бы кофе.

Паскье взял из одного автомата пастрами и сандвич с сыром и заказал у бара две порции кофе. Кормили тут так плохо, что народу почти не было, и они без труда нашли себе места за оранжевым пластмассовым столиком. Паскье сразу же отхватил большой кусок своего сандвича и бумажной салфеткой стер остатки майонеза с подбородка.

– Так что мы имеем? – спросил он.

Клер сделала глоток кофе и встретила взгляд Паскье.

– Никто ничего не говорит, но я-то знаю, что мы имеем дело с серийным убийцей, склонным к ритуалам. Дикая жестокость… с такой мы никогда не сталкивались. Этот тип отличается от всех прочих.

– Если никто ничего не говорит, откуда ты это знаешь? – Он бросил в кофе четыре кусочка сахара.

Она покачала головой и отвела взгляд.

– Может, интуитивно. Какое-то внутреннее ощущение.

– Понимаю. – Он откусил еще кусок сандвича и теперь говорил с полным ртом. – Ты сказала, что киллер какой-то иной. В каком смысле?

– Да ты просто посмотри на факты, Мэтт. Какой убийца будет обезглавливать священника в его же собственной церкви и приставлять к телу собачью голову? Какой убийца почти два дня будет живьем поджаривать свою жертву перед камином? – Клер обеими руками заправила волосы за уши. Паскье нравилось, когда она так делала. Он считал, что это просто очаровательно. – Они держат тела под замком. Я не могла сделать снимок, но слышала, что убийца буквально расплавил лицо Аманды Рейли.

Паскье вопросительно посмотрел на нее.

– Аманда Рейли была второй жертвой.

Он наморщил лоб.

– Ты читала нашу газету?

– Последний номер – нет. Там нет хороших репортеров, которых стоит читать.

– Очень смешно. Видишь ли, разница между тобой и другими нашими замотанными репортерами в том, что у тебя еще осталась интуиция,о которой ты говорила. То самое внутреннеечувство. – Он улыбнулся, и Клер заметила, что в зубах у него застряло колечко лука. Он избавился от него с помощью мизинца. – А это, скорее всего, потому, что ты прекрасная сельская девушка. Ты выросла не в мегаполисе, где говорят лишь деньги и все бегут марафон в крысиных гонках. – Он старательно изображал сельский акцент. – Мы, жители больших городов, начисто забыли об интуиции и о внутренних чувствах и как они помогают заниматься любимым делом.

– О, черт возьми, мистер, ни интуиция, ни эти внутренние чувства ничуть мне не помогают. – Вот у Клер сельский акцент был безукоризненным.

Паскье рассмеялся и доел остаток сандвича.

– Тебе не удалось расколоть Роберта Хантера. Он городской человек, а вот сердце у него – сельского жителя. Единственный коп из тех, кого я знаю, который искренне любит свою работу. И конечно же он не любит репортеров.

Клер снова занялась своими волосами.

– Что ж, я открыта предложениям. И не собираюсь сдаваться.

Хитрая улыбка скользнула по лицу Паскье.

– Я надеялся, что именно это ты и скажешь. Итак, вот что ты должна сделать…

56

Финансовый район даунтауна Лос-Анджелеса расположен к югу от Банкер-Хилл и к северу от Саут-парка – здесь и есть повсеместно узнаваемая линия панорамы Лос-Анджелеса. Район расположен вокруг улиц Пятой, Шестой, Саут-Флауер и Фигуероа и остается самым влиятельным финансовым и деловым центром южной части страны. Офис финансовой службы Тайлера располагался на семнадцатом этаже дома 542С на Флауер-стрит.

Дан Тайлер сидел в элегантном кожаном кресле за столом красного дерева – симпатичный мужчина сорока с лишним лет. Его каштановые волосы с сединой на висках были аккуратно зачесаны назад, а резкие линии на удивление привлекательного лица говорили о силе, опытности, уверенности в себе и о пережитых страданиях. На нем был элегантный темный костюм со светло-голубой рубашкой и в тон к ней – серым полосатым галстуком. Его темно-карие глаза были прикрыты очками в тонкой оправе. Кабинет демонстрировал признаки профессии хозяина – дорогая мебель, внушительный бар в углу, несколько фотографий в рамках на стенах и три подключенных друг к другу монитора на столе, по которым постоянно бежал поток цифр с биржи акций. Его секретарь объявил о приходе двух детективов, и Тайлер встал, чтобы встретить их у дверей.

Он провел их в кабинет, показал на два кресла перед его столом и предложил выпить – но они отказались.

– Я понимаю, что ситуация сложная, мистер Тайлер, – начал Хантер, – но мы постараемся справиться с ней как можно быстрее.

– Прошу вас, называйте меня Дан, – сказал Тайлер, занимая свое место за столом. Голос у него был серьезный и приятный, как у хорошего рассказчика.

Хантер быстро объяснил, что пройдет еще несколько дней, прежде чем криминалисты освободят дом в Малибу.

Тайлер кивнул. Он понимал, что сейчас снова выставлять дом на рынок – не самая лучшая идея.

– Дом не выглядит так, как собственность на продажу, – сказал Хантер. – Вы жили в нем?

– Да. Много лет.

Хантер заметил странную нотку в голосе Тайлера и позволил себе несколько молчаливых секунд, прежде чем кивнуть на фотографию в серебряной рамке на столе Тайлера. Рядом с бассейном стояла симпатичная женщина со спутанными ветром волосами и очаровательной улыбкой. У ног ее спала красивая черная собака.

– Это было снято в доме? – спросил он, узнав бассейн.

Тайлер посмотрел на фотографию.

– Да, – сказал он, и в голосе его прозвучали гордость и печаль.

Хантер интуитивно почувствовал, что источником этой печали была женщина на фотографии.

– Это ваша жена?

Тайлер посмотрел на него.

– Кейт. Да. – Пауза. – Она скончалась.

– Простите, – сказал Хантер. Он почувствовал, что эмоциональная рана Тайлера еще не затянулась. – Недавно?

– Двенадцать месяцев назад. – Он плотно сжал губы. – Мне кажется, что недавно.

– Я понимаю.

Тайлер сделал глубокий вдох.

– Многие люди говорят это, но пережить женщину, которую любишь… мне кажется, чтобы по-настоящему понять, надо самому это испытать. Мы были женаты двадцать лет. – Взгляд Тайлера не отрывался от фотографии.

– И вы жили в доме в Малибу? – спросил Хантер.

– Он был ее гордостью и радостью, – кивнув, сказал Тайлер. – Мы построили его с нуля. Кейт вникала во все подробности архитектурного дизайна. Это был дом ее мечты. Она отбирала каждый предмет мебели, каждую портьеру, все цвета, все детали. Этот дом до последней черточки – дом Кейт. – Тайлер помолчал и уставился на свои стиснутые руки. – После того как ее не стало, я просто не мог в нем больше жить. Какое-то время я пытался, но… – Он отвел глаза. – Сам того не осознавая, я ловил себя на том, что разговариваю со стенами, портьерами, картинами… – Он улыбнулся. – Мне не нужен был дом, который напоминал бы, кем была для меня Кейт.

– У вас нет детей? – спросил Хантер. Он уже предполагал ответ, судя по отсутствию других семейных фотографий на столе.

– К сожалению, нет. – Другая печаль окрасила слова Тайлера, дав понять, что отсутствие детей было не его решением.

Хантер переждал немного и продолжил:

– Вы знали Аманду Рейли?

– Мы встречались пару раз, когда я посещал ее компанию, чтобы поручить ей продажу дома, – ответил Тайлер, довольный тем, что сменилась тема разговора.

– Как давно это было?

Тайлер склонил голову в сторону и почесал висок.

– Примерно восемь месяцев назад, когда дом впервые был выставлен на продажу.

– Не раньше?

– Не было необходимости. Мне рекомендовали ее компанию. Один из моих клиентов продал свой дом через «Рейли». Я не хотел заниматься этим. Мне нужен был человек, который все возьмет на себя. Она показалась мне очень искренней и порядочной личностью, и перечень ее сделок говорил сам за себя. – Что-то изменилось на экране его компьютера, и Тайлер секунду глядел на него. – Мы несколько раз говорили по телефону. Она звонила мне каждый раз, когда кто-то хотел осмотреть дом.

– Звонила ли она вам на прошлой неделе по поводу осмотра в субботу? – спросил Хантер, сверяясь со своим черным блокнотиком.

Тайлер кивнул:

– Звонила в пятницу. – Он придвинулся ближе к столу. – Она была неподдельно возбуждена. Более чем в любом из предыдущих случаев. Она сказала, что покупатель очень перспективный… – Тайлер потянулся за ежедневником в изящной кожаной обложке, лежащим на столе, и перелистал несколько страниц. – Некто по имени Райан Тернер действительно хочет осмотреть дом. – Он помолчал и медленно поднял глаза от ежедневника. – Она сказала, что этот человек произвел на нее хорошее впечатление.

57

В кабинете Дана Тайлера воцарилось неприятное молчание, и Хантер с Гарсией уставились друг на друга.

– У вас есть имена всех, кто договаривался об осмотре дома? – спросил Хантер, кивая на ежедневник Тайлера.

– Это моя привычка. Я не буду вести бизнес с человеком, которого не проверил. Пусть даже я не собираюсь дальше жить в нем, этот дом по-прежнему мне очень дорог, и я не стану продавать его человеку, который не сможет по достоинству оценить его. Например, строителю, который снесет его и построит что-то еще.

– То есть, я предполагаю, если вам делают серьезное предложение, вы сначала собираете сведения о покупателе.

Тайлер сдержанно кивнул:

– Нет смысла тратить деньги и время на человека, который окажется всего лишь зевакой. – Он покачал головой, словно сделал ошибку. – В любом случае я должен был его проверить.

– Должно быть, он, скорее всего, использовал фальшивое имя, – сказал Хантер. – И вам вряд ли удалось бы найти что-нибудь о нем.

– И тогда у меня в голове звякнул бы тревожный звоночек. – Тайлер в упор посмотрел на Хантера. – Я имею дело с большим количеством богатых людей, детектив Хантер. Все они горды тем, чего добились и кем являются. Для большинства из них это игра напоказ. Например, у меня штука больше, чем у тебя. Человек с отсутствующим прошлым, который претендует на дом стоимостью в четыре миллиона, совершенно ясно, должен был бы вызвать у меня сигнал – «осторожнее».

Хантер кивнул в знак понимания.

– Если вы не против, я хотел бы посмотреть список имен, которые мисс Рейли давала вам за эти восемь месяцев.

– Конечно. – Тайлер залез в верхний ящик стола и протянул Хантеру отпечатанный список. Всего семь имен.

Хантер посматривал на Тайлера поверх листа. В глазах у него стояло вопросительное выражение.

Тайлер сдержанно улыбнулся:

– Вот так я и делал свои деньги, детектив. Мне пришлось быть логичным, практичным и, кроме того, предусмотрительным. И это всего лишь логично – прийти к выводу, что тебе потребуется список имен.

Хантер молча прочел его. Ничего особенного.

– Никто из них так и не сделал предложения, – продолжил Тайлер. – И ни у одного из них мне не пришлось изучать подноготную. – Встав, он подошел к бару. – Вы уверены, что я не могу предложить вам чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Мы в порядке.

Тайлер плеснул себе бурбона.

– Трудно представить себе, что дом, в котором я провел самые счастливые дни своей жизни, станет местом такого чудовищного действия. – Он выпил. – Это правда, что я читал в газетах? – Он помедлил секунду. – Неужели киллер в самом деле использовал камин, чтобы сжечь ее?

Хантер молча кивнул.

Тайлер рассеянно уставился куда-то в пространство, и Хантер понял, что его память вернулась в этот дом. В гостиную и к камину, которые он так хорошо помнил. Он сглотнул и торопливо сделал еще глоток бурбона.

– И это действительно тот же убийца, который на прошлой неделе обезглавил священника?

– Не стоит верить всему, что пишут в газетах, – ответил Гарсия.

– Я и не верю. Поэтому и спросил.

– В данный момент это все лишь рассуждения.

Тайлер подошел к большому окну, за которым открывалась панорама финансового района Лос-Анджелеса.

– Город так сильно изменился. Думаю, что я его просто больше не понимаю.

– А раньше понимали? – спросил Гарсия.

Тайлер улыбнулся:

– Вот тут вы попали в точку.

– Если с вами все в порядке, я бы хотел показать вам несколько снимков, которые мы сделали в доме, – сказал Хантер и не стал медлить, почувствовав нерешительность Тайлера. – Не беспокойтесь, – уточнил он. – Снимков жертвы тут нет.

Тайлер уставился в свой стакан. Его беспокоило что-то еще. Хантер понимал, что именно. Снимки могут вернуть воспоминания о доме и о жене.

– Я понимаю, что это тяжело…

Тайлер покачал головой и вернулся к своему столу.

– Все в порядке, детектив.

Хантер положил на стол Тайлера несколько фотографий. Все они показывали главную гостиную в доме на Малибу.

– Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на эти снимки. Посмотрите, может, что-то покажется вам странным или не на месте.

Тайлер несколько секунд изучал каждую из фотографий.

– Трудно сказать. Я же восемь месяцев не был в доме. И компания, которая убирает в доме, могла что-то переставить.

– Это мы понимаем, – согласился Хантер. – Но может быть, что-то действительно привлечет ваше внимание.

Тайлер допил свой бурбон, собрал все фотографии в аккуратную стопку и устроился в своем кресле. Он тщательно просмотрел их, временами хмурясь, а порой щурясь, словно стараясь что-то припомнить. Оба детектива безмолвно наблюдали за его реакциями. На полпути он остановился. Что-то привлекло его внимание.

– Вы что-то заметили? – спросил Хантер.

Тайлер поднял указательный палец, прося минуту внимания. Затем порылся в других фотографиях, пока не нашел ту, которую искал.

– Что вы увидели? – настаивал Хантер.

Гарсия наклонился вперед, вытянув шею. Тайлер положил фотографию перед детективами. Она изображала большой камин, сложенный из речных валунов.

– В камине что-то изменилось? – спросил Хантер.

– На каминной полке, – ответил Тайлер.

Оба детектива впились глазами в фотографию. Каминная полка была украшена несколькими предметами – маленькие вазочки, пара фотографий в рамках, статуэтки…

– Что тут изменилось?

– Временами память у меня ленится, но одно я помню точно – Кейт никогда не держала в гостиной рамки с фотографиями. – Он ткнул в изображение указательным пальцем. – В прихожей – да, но никогда в гостиной. У нее было какое-то суеверие по этому поводу. Она думала, что это приносит несчастье. Вот эти рамки на камине. – Он яростно замотал головой. – Их, вне всякого сомнения, не было, когда мы жили в этом доме.