Текст книги "Экзекутор"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

21

В Лос-Анджелесе стояло время ленча, и им потребовалось более двадцати пяти минут, чтобы покрыть две мили между своей штаб-квартирой и отделением патанатомии. Доктор Уинстон ждал их в комнате 2В, в той же секционной, где они были раньше.

– Так что у вас есть для нас, док? – спросил Хантер, прикрывая правой рукой нос.

– Может, вы хотите маску, Роберт? Их у нас достаточно, – сказал доктор Уинстон, видя, что Хантер испытывает неудобство.

– Нет, со мной все в порядке, но, если бы вы могли изложить побыстрее, это было бы великолепно.

– Хорошо, следуйте за мной.

Доктор подошел к столу из нержавеющей стали. Хантер и Гарсия последовали за ним. Обезглавленное тело священника было чисто вымыто. Знакомое Y-образное рассечение тянулось от каждого плеча до лобковой кости и сейчас было зашито. Большие черные стежки выделялись на мертвенно-бледной коже, как следы ядовитых когтей.

– Отпечатки пальцев подтверждают, что жертва – действительно Бретт Стюарт Николс, он же отец Фабиан. Время смерти – где-то между десятью вечера и полуночью среды.

Хантер кивнул:

– Это время, когда церковь закрывается.

– Если не считать того места, где была отделена голова, на теле нет других травм, – сказал доктор, натягивая новую пару латексных перчаток. – Обезглавлен он был не после смерти. В житейских терминах это и было причиной смерти. Имеется интересный факт: ничто не указывает, что жертва была обездвижена. Никаких потертостей, никаких следов на запястьях или лодыжках.

– Не был ли он одурманен? – спросил Хантер, наклоняясь, чтобы рассмотреть обрубок шеи.

Уинстон слегка покачал головой:

– Токсикологи не нашли никаких анестетиков.

– Почему ты думаешь, что он мог быть одурманен? – повернулся Гарсия к Хантеру.

– Большинство людей сопротивляются, если их собираются обезглавить.

Кивнув, доктор Уинстон выразил свое согласие.

– Поскольку нет никаких ран, которые возникают при обороне, мы знаем, что священник не сопротивлялся. Обезглавить цель, которая движется, нелегко.

– Мог ли священник получить удар и потерять сознание? – спросил Гарсия.

– Я учитываю такую возможность, – ответил доктор Уинстон, подходя к столу с другой стороны. – Но, учитывая отсутствие головы, не могу это утверждать.

Гарсия кивнул.

– Есть только одна деталь, отрицающая эту возможность, – продолжил доктор, указывая на обрубок шеи. – Голова была отрублена одним мощным ударом. Без сомнения, очень острым и точным оружием. Никаких зазубрин. Ее не отпиливали. По данным команды криминалистов, нет никаких зазубрин, вмятин. Ничего нет и на полу, окружающем тело. Если жертва без сознания лежала на полу, удар острого обезглавливающего оружия должен был, без сомнения, оставить какой-то след. Но линия разреза на шее позволяет предполагать, что священник был в выпрямленном положении, может быть, стоял на коленях или сидел. Удар наносился сверху слева от жертвы, исходя из того, что киллер правша.

Несколько молчаливых секунд Хантер обдумывал слова доктора.

– Я не верю, что священник получил удар и потерял сознание. – Он отошел от тела и прислонился к стойке с микроскопами.

– Почему же? – спросил Гарсия. – Ведь таким образом убийца значительно упростил бы себе задачу.

– Убийца не стремился ни к легкости, ни к простоте. Ты же видел жестокость на месте преступления. Киллеры-садисты редко проявляют сочувствие. Убийство жертвы, которая находится без сознания, редко дает ему удовлетворение. Такой киллер хочет видеть страх жертвы. Я ручаюсь, что он смотрел в глаза отца Фабиана, когда наносил смертельный удар.

Гарсия содрогнулся всем телом.

– Тогда, если отец Фабиан был в сознании, почему же он не сопротивлялся? Или по крайней мере не поднял руки, чтобы защитить лицо? Это так естественно.

– Он был слишком напуган для такого движения, – предположил Хантер.

– Вполне возможно, – признал доктор Уинстон.

– То есть ты считаешь, что он сидел как статуя, пока киллер делал замах?

– Это бывает, – кивнул доктор Уинстон. – Обычное дело: в зависимости от того, насколько напугана жертва, мозг просто отключается. Моторные рефлексы никуда не поступают. И пусть даже жертва хотела бы сдвинуться, она не в состоянии этого сделать.

– То есть применимы термины застыл от страхаи окаменел, – подвел итог Хантер.

Гарсия снова уставился на тело священника.

– Бедняга. А как насчет оружия, док? Топор?

– Топор достать нетрудно, но с ним очень нелегко справляться и контролировать, – объяснил доктор. – Он неуклюжий, тяжелый, и, что бы вы ни видели в кино, длина его лезвия далеко не идеальна для обезглавливания. Киллеру полагалось бы быть идеальным дровосеком, чтобы одним ударом добиться такой точности.

– Какие предположения – что мы должны искать, док?

Оба детектива уставились на доктора Уинстона.

– Поскольку пока мы так и не обнаружили голову, я могу анализировать только разрез на шее. Судя по его чистоте и точности, я бы сказал, что такой тип разреза может быть сделан самурайским мечом.

– Самурайским? – Гарсия вытаращил глаза. – Как у ниндзя?

Доктор Уинстон рассмеялся.

– У них не такие мечи, но идею вы уловили. – Доктор внимательно посмотрел на детективов, после чего подошел к шкафу за их спинами и открыл дверцу. – Я хочу показать вещь, которая сможет вам помочь.

22

От шкафчика доктор вернулся с внушительно выглядевшим мечом. Его длинное, слегка изогнутое лезвие блестело, как зеркальное.

– Черт возьми, док, – сказал Хантер, делая шаг назад. – Вам надо перестать до поздней ночи смотреть самурайские фильмы.

Доктор Уинстон не обратил внимания на его слова.

– Это типичный самурайский меч, известный как катана. Его можно легко приобрести по Интернету – не нужно никакого удостоверения личности. Лезвие сделано из углеродистой стали. Его длина может варьироваться, но обычно где-то двадцать два – двадцать девять дюймов. – Он подошел к телу священника. – Это совершенное оружие, обладающее лазерной остротой. Идеально подходит для обезглавливания. Если владелец меча достаточно искусен, удар наносится молниеносно. Уклониться от него практически невозможно. – Держа меч обеими руками, он медленно опустил его к обрубку шеи. – Но большое преимущество этого оружия – оно настолько легкое, что для нанесения смертельного удара киллер может пустить в ход лишь одну руку. И удар будет совершенно точен.

– Потрясающе, – прокомментировал Гарсия.

– Кое-какие из лабораторных анализов уже готовы. – Доктор Уинстон сменил тему и вернул меч на место. – Как мы и предполагали, в церкви и исповедальне есть сотни отпечатков. – Он вынул несколько листов бумаги из коричневого конверта. – В данный момент их проверяют по национальной базе данных, но я не жду большого прорыва.

Хантер кивнул. Он знал, что положительного результата можно добиться в случаях мелких преступлений, грабежей, может даже, вооруженных ограблений. Комптон был сравнительно бедным районом, но банды в нем действовали активно. Большинство их участников не чурались и насилия.

– Нам что-нибудь может дать алтарь? – спросил он, пробегая взглядом листы, которые дал ему доктор Уинстон.

– Два набора отпечатков. Они принадлежат или жертве, или алтарнику. Никаких неопознанных источников.

– А как насчет потира? – спросил Гарсия. – Разве убийца не пил из него кровь священника?

– Да.

– То есть мы можем выделить ДНК киллера, – возбужденно сказал Гарсия.

– Нет, не можем. – Хантер потер уставшие глаза.

– Почему не можем? Разве ДНК нельзя выделить из слюны? – Гарсия повернулся к доктору Уинстону.

– Да, это возможно.

– Но ведь кровь в потире принадлежит отцу Фабиану, так? – спросил Хантер.

Доктор Уинстон кивнул.

– Это значит, что ДНК нашего киллера, выделенное из слюны, может смешаться с ДНК священника в крови. А когда ДНК смешиваются… – Хантер покачал головой. – Их уже невозможно разделить.

Гарсия посмотрел на доктора Уинстона, ожидая подтверждения.

– Роберт прав, – кивнул тот. – Лаборатория сможет сказать тебе, что тут есть два разных источника ДНК. Но они не смогут разделить их.

– Фантастично. – Гарсия прикрыл нос рукой. Тошнотный запах добрался до него. – У нас есть что-то определенное?

Доктор Уинстон сделал глубокий вдох.

– Кровь, которой убийца написал номер три на груди священника. Кровь человеческая, но не отца Фабиана.

Хантер вскинул брови, ожидая разъяснения.

– Она принадлежит женщине.

– Женщине? – ошеломленно переспросил Гарсия. – Вот уж не знал, что вы можете определить пол по простому анализу крови.

– Это можно сделать по анализу ДНК или специальному анализу на уровень эстрогена.

Хантер инстинктивно посмотрел на часы.

– Вы не могли так быстро получить результаты по ДНК. И у вас не было оснований проверять уровень эстрогена.

– Так откуда вы знаете, что это кровь женщины? – продолжал настаивать Гарсия.

– Разве что… – Хантер снова вопросительно уставился на доктора Уинстона.

– Разве что? – нетерпеливо спросил Гарсия.

– Разве что она была беременной.

Доктор Уинстон прикрыл глаза и медленно кивнул.

23

Аманда Рейли ввела цифры в программный бланк финансового положения компании и нажала клавишу «выдать».

Ничего не изменилось.

По последней калькуляции все еще не хватало средств для оплаты месячных счетов ее агентства недвижимости. Она положила на стол очки для чтения и сжала переносицу. Это был четвертый месяц, когда ей приходилось пропускать некоторые платежи. Неделя подходила к концу, а два осмотра зданий, которые состоялись на этой неделе, не завершились предложениями. По ее расчетам, если не удастся что-то продать в ближайшее время, агентство будет открыто всего несколько недель – может, месяц.

Аманда бросила школу в семнадцать лет после того, как дважды провалила экзамены в десятом классе. Она была умной девочкой, но, когда дело доходило до экзаменов и ответов на вопросы, ее сердце падало, как пикирующий истребитель, в голове возникала полная пустота, и она не могла ответить ни на один вопрос.

Аманда знала, что у нее очень хорошо складываются отношения с людьми. И у нее была харизма. Ее первая работа была ученик брокера небольшого агентства недвижимости в центральном Лос-Анджелесе. Ей не потребовалось много времени, чтобы усвоить суть дела, и через год цифры ее продаж были самыми высокими в агентстве.

Она не задержалась в центральном Лос-Анджелесе, приняв предложение «Палм-пропертиз», одного из самых больших агентств по недвижимости в Палм-Спрингс.

В Калифорнии мало где было столько головорезов, как в агентствах по продаже недвижимости, но Аманда знала, как пользоваться своими достоинствами. Кроме того что она была умна и харизматична, была очень и обаятельна – светлые волосы до плеч, небесно-голубые глаза и гладкая фарфоровая кожа. Кое-кто говорил, что она проложила дорогу к партнерству всего спустя три года после вступления в фирму через постель.

Аманда оставалась в этом агентстве одиннадцать лет, после чего рассталась с партнерством и открыла свое собственное агентство – «Рейли» – в западном Голливуде. Она была из тех женщин, которые умеют много работать, и за последующие десять лет в Лос-Анджелесе открылись три других отделения фирмы «Рейли». Но всего год назад бум на американском рынке недвижимости закончился. Передача банкам залогов всегда была на высоком уровне. Банковские ссуды перестали существовать. Никто не покупал. Даже супербогачи.

Аманда пускала в ход различные трюки, которым научилась за эти годы, чтобы держать голову над водой, но, похоже, ничего не работало. Ей пришлось закрыть все отделения, кроме головного в западном Голливуде. Последние четыре месяца были особенно тяжелы для Аманды и ее компании. Ей пришлось распустить всех, кроме своей лучшей подруги и первой, кто стал работать у «Рейли», Тани Риггс.

Несмотря на такую мрачную неделю, Аманда чувствовала себя счастливой. Вчера поздно вечером позвонил потенциальный покупатель, который, похоже, был очень заинтересован в ее едва ли не самом дорогом предложении. Семь спален, девять ванных, усадьба ценой в четыре миллиона долларов на трассе Тихоокеанского побережья в Малибу. Звонивший видел объявление о продаже собственности на их веб-сайте, и оно ему понравилось – плавательный бассейн, большой вычурный камин, теннисный корт, прекрасные окрестности – дом был великолепен. Он договорился, что во второй половине дня осмотрит его.

– Вот оно, – сказала Таня Риггс, протягивая Аманде темно-зеленую пластиковую папку.

Аманда попросила Таню подготовить «убийственный» отчет об этой собственности.

– Я включила все, – сказала Таня. – Фотографии, детальную информацию о доме и окрестностях – даже список знаменитостей, которые живут в двух милях от этого места. Есть также и CD с презентаций, который я показывала тебе раньше.

Аманда улыбнулась:

– То была фантастическая презентация, Таня, спасибо. У меня хорошее предчувствие. – Она покрутила папку в руках.

– У меня тоже. Это такой прекрасный дом, и если у покупателя есть деньги… сделка состоится.

Аманду восхищал Танин оптимизм. Для того, кто пять недель не получал зарплаты, она отлично знала, как сохранять хорошее настроение.

Зазвонил телефон, и Таня кинулась к своему столу, чтобы снять трубку.

– Аманда, – сказала она, попросив звонившего подождать. – Это тебя мистер Тернер.

Кивнув, Аманда потянулась к телефону на своем столе. Разговор длился меньше минуты.

– Умоляю, скажи, что не отказался, – взволнованно сказала Таня, когда Аманда повесила трубку.

– Нет, нет.

– Слава богу хоть за это.

– Но он будет примерно на час позже.

– Ну тогда все в порядке, – улыбнулась Таня. – Ты хочешь, чтобы я подождала вместе с тобой?

– В этом нет необходимости. Я сама все организую. – Она показала на темно-зеленую папку, которую Таня вручила ей. – Иди домой, девочка. И постарайся хорошо отдохнуть в этот уик-энд.

– Что я обязательно и сделаю. Удачи!

Прежде чем закрыть за собой дверь, Таня до горла застегнула плащ.

Аманда положила на стол правый локоть, пристроила на нем сжатый кулак и снова просмотрела данные на экране. Ситуация должна измениться. Она это чувствовала.

24

Хантер и Гарсия изучали фотографии, отснятые криминалистами в церкви, когда, не постучавшись, в комнату вошла капитан Блейк и прикрыла за собой дверь. Ее взгляд остановился на груде блокнотов в кожаных обложках, которые высились на столах обоих детективов.

– Все это – дневники священника? – спросила она.

Подойдя к столу Гарсии, она взяла один из них и пролистала первые несколько страниц.

Хантер кивнул.

– Есть что-то интересное?

– Зависит от того, что вы считаете интересным.

Капитан Блейк бросила на Хантера взгляд, который дал понять ему, что у нее нет времени на пустую болтовню.

– Мы просматриваем их так быстро, как только можем, – объяснил Хантер. – Но в них много всякого-разного. Это не дневники в строгом смысле слова. Это просто книги, в которых священник записывал свои мысли, то, что он чувствовал, что делал… Никакой последовательности. Много кусков читаются как трактаты, и они довольно длинные.

Он подошел к своему столу.

– Проблема в том, что мы не уверены в предмете поисков. Это может быть все, что угодно, – слово, фраза… или что-то скрытое между строк. Если отец Фабиан опасался за свою жизнь, то мы надеемся что-то найти в самом последнем дневнике, но они не датированы. Те идиоты, что принесли их сюда после криминалистов, смахнули с них пыль, но не подумали пронумеровать книги в том порядке, в каком они стояли на полках в комнате отца Фабиана.

– Они их перетасовали, как колоду карт, – заметил Гарсия.

– Так что если вам интересны истории замученного священника, то да, они очень интересны, – продолжил Хантер. – Но если вы считаете, что мы найдем нечто, что даст нам ключ к загадке, почему он был убит, то ответ будет – пока еще нет, не нашли.

Капитан Блейк закрыла дневник и положила его в стопку. Только сейчас она обратила внимание, какой аккуратный и чистый стол Гарсии. Все на месте. Никакого беспорядка. Все предметы расположены симметрично.

– Что вы имеете в виду под замученным священником?

– Похоже, что он не раз вопрошал свою веру, – предположил Гарсия.

– Все мы то и дело занимаемся этим, – пожала она плечами.

– Это правда. – Хантер что-то искал внутри верхнего ящика стола. – Но похоже – все, что отец Фабиан годами видел и слышал, заставило его усомниться, что служение – его подлинное призвание.

– Почему?

– Вы должны верить в Бога, если вы собрались стать священником. А временами он вопрошал, существует ли Бог.

– И еще есть несколько абзацев, из которых ясно, что он боролся с концепцией безбрачия, – заметил Гарсия.

– Сколько из всех вы уже просмотрели?

– По три каждый, и читали всю ночь.

Капитан Блейк сложила руки на груди и с силой выдохнула.

– Епископ Кларк беспокоится по поводу этих записей.

– Что значит – беспокоится? – Хантер хрустнул костяшками пальцев, и капитан Блейк поморщилась.

– Он опасается, что отец Фабиан писал вещи, которых ему не следовало бы писать.

– Не могли бы вы хоть немного уточнить, капитан? – спросил Хантер. – У нас не так много времени, чтобы играть в угадайку.

– Хотя бы проблема безбрачия.

Гарсия кашлянул.

– То есть епископ Кларк больше беспокоился, что отец Фабиан может перепрыгнуть изгородь, чем о том факте, что он был жестоко обезглавлен в своей собственной церкви? Какая-то ерунда.

– Кроме того, он беспокоился, что отец Фабиан мог записывать сведения, которые слышал во время исповеди. Для католической церкви это сравнимо с уголовным преступлением.

– Только если отец Фабиан устно обсуждал с кем-то чьи-либо откровения, – не согласился Хантер. – Записывать их в своем личном дневнике не является для католиков грехом или преступлением.

– Вы католик? – нахмурившись, спросила она.

Он помотал головой.

– Так откуда вы это знаете?

– Читал кое-что.

Гарсия улыбнулся.

– Я предлагаю, чтобы сейчас вы читали быстрее.

– Зачем?

– Епископ Кларк требует вернуть дневники.

– И пусть себе требует. – Хантер был совершенно спокоен. – Содержимое этих записей может стать свидетельством в идущем расследовании. Еще давно я слышал, что полиция имеет право изымать любое вещественное доказательство с места преступления.

– Он не был под судом, – повернулась к Хантеру капитан Блейк.

– Дайте-ка мне прикинуть… Опять мой старый друг, мэр Эдвардс?

– Который, без сомнения, поговорит со своим старым другом шефом полиции. После чего и начнутся сложности.

– Сложности в том, чем мы занимаемся, капитан. Мы должны просмотреть все эти записи.

– В таком случае просматривайте как можно быстрее и тщательнее, хорошо?

25

Капитан Блейк подошла к доске из прессованной пробки и стала рассматривать приколотые к ней фотографии.

– Я понимаю, что вы имели в виду, говоря о ритуальном обряде. Обезглавливание, собачья голова, круг вокруг алтаря, теория о выпитой крови, нумерация жертвы… Это все, не так ли?

Детективы промолчали.

– Это меня и беспокоит, – продолжила капитан. – Ритуалы никогда не нарушаются, и не похоже, чтобы этот был нарушен. И это подсказывает мне, что киллеру было нужно от двадцати до тридцати минут, когда бы ему никто не мешал, чтобы добиться своей цели.

Хантер согласился, неторопливо кивнув.

– Рискованно, не так ли? Особенно если учесть, что убийство было совершено в публичном месте. Любой мог зайти и наткнуться на киллера.

– Он все держал под контролем, – твердо сказал Хантер.

– Каким образом?

– Похоже, что перед закрытием убийца вошел в церковь в облачении священника.

– Что?

– Примерное время смерти совпадает с часом закрытия церкви – около десяти часов. – Хантер порылся в бумагах на своем столе. – Исповедь подошла к концу в десять минут десятого. В двадцать минут десятого церковь была почти пуста, если не считать двух человек – миссис Моралес и миссис Уиллис. По их показаниям, в это время их попросил покинуть церковь священник, которого они не знали.

Капитан Блейк прищурилась.

Священник сказал им, что он здесь в помощь отцу Фабиану и что сегодня они закрываются пораньше потому, что им надо подготовить церковь к специальной мессе завтрашним утром. Хермано, алтарник, ничего не знает о священнике, присланном в помощь. И он сказал, что никакой особенной мессы не будет.

– Вы поговорили с этими двумя женщинами? У нас есть изображение этого таинственного священника?

– Я говорил с ними, да, но изображения не имеется.

– Почему?

Хантер взял со стола два листа бумаги и протянул их капитану Блейк.

– Вот описания свидетелей того священника, который попросил их удалиться.

Капитан внимательно прочитала документы. Она свела брови, пока глаза перебегали с одного листа на другой.

– Это серьезно?

– Боюсь, что да, – ответил Хантер.

– Итак, миссис Моралес говорит, что священником был белый молодой человек. Высокий, с короткими светлыми волосами и длинным носом. – Капитан Блейк помахала листом, который держала в левой руке. – А вот миссис Уиллис считает, что священник был «не очень высокий», обладал испанской внешностью, с коротко подстриженными темными волосами, круглым носом и тонкими усиками. Они что, обе подслеповаты?

– Нет, – небрежно ответил Хантер. – Просто они старухи. Миссис Моралес семьдесят два, а миссис Уиллис семьдесят семь. И память у них далеко не та, что была прежде. А вы же знаете, что наша визуальная память – самое слабое место. Нет двух свидетелей, которые видят одно и то же.

– Великолепно. – Капитан Блейк вернула показания Хантеру. – Но тем не менее киллер все равно подвергался большому риску, разговаривая с двумя разными людьми и прося их покинуть церковь. Он же не мог знать, как они его опишут.

– Это был рассчитанный риск, – сказал Хантер, массируя затылок. – Если он взял на себя труд замаскироваться под священника, то резонно предположить, что он изменил и внешность. Контактные линзы, парик, накладной нос, усы… да все, что угодно. Я не верю, чтобы он что-то упустил из виду.

– Весьма методичен.

– Ритуальные убийцы обычно такие и есть.

– А что, если киллер и не маскировался под священника? – спросила капитан, прислонившись к столу Гарсии. – Что, если он и был священником? Священники обычно очень методичные люди.

– Мы займемся и этим аспектом. – Хантер налил себе стакан воды.

– Вы говорите не очень уверенно.

– В данный момент я ни в чем не уверен, капитан. Слишком много невыясненных вопросов.

– Например?

– Для начала – важность ритуала.

– Уточните.

Хантер поставил стакан на стол и подошел к доске.

– Самое важное в ритуале – это церемония сама по себе. Жертва идет вторым номером.

– Но вы не верите, что здесь было именно так? – спросила капитан, присоединяясь к Хантеру у доски.

Он слегка покачал головой.

– В данном убийстве самой важной его частью была жертва. Киллер особо хотел умертвить отца Фабиана. И он дал нам ключ к этому замыслу.

– Какой ключ? – посмотрела она на Хантера.

– Номер три, нарисованный на груди священника.

Капитан закусила губу, несколько секунд размышляя над словами Хантера.

– Тот факт, что киллер пошел на риск расстегнуть сутану отца Фабиана, написать у него на груди номер, а затем снова застегнуть сутану.

Хантер кивнул:

– Это означает, что нападение имело очень личную подоплеку.

Капитан Блейк убрала прядь волос, упавшую на правый глаз.

– А вы не думаете, что все это могло быть сделано для отвлечения? Киллер придал убийству вид ритуала, когда фактически это было обыкновенное садистское убийство?

– Чтобы отвлечь нас от чего-то? – спросил Гарсия.

– Это не было отвлечением, – уверенно сказал Хантер, когда вернулся к столу и сделал глоток воды. – Если убийца хотел организовать ритуал, то ему вполне хватило бы отрубленной головы и кровавой дорожки вокруг алтаря. Ему не надо было заходить так далеко, чтобы пить кровь священника и пристраивать собачью голову на обрубок шеи. Все это имеет более глубокое значение.

Капитан Блейк закрыла глаза и вздохнула:

– Так какой у вас следующий ход?

– Мы должны выяснить как можно больше об отце Фабиане. Включая и его личную жизнь.

– И семью?

– Отец Фабиан был единственным ребенком, – ответил Гарсия, заглянув в бумаги на своем столе. – Отец неизвестен, а мать умерла шесть лет назад от цирроза печени.

– Наш лучший вариант – это отец Малькольм, – сообщил Хантер.

– Кто это?

– Он старший священник в католической церкви в Парамаунте. Кроме того, он был ближайшим другом отца Фабиана. – Хантер инстинктивно посмотрел на часы. – Попозже я подъеду к нему.

– А я останусь разбираться с дневниками. – Гарсия показал на стопу блокнотов.

– А как вот с этим? – спросила капитан, показывая на фотографию собачьей головы. – Есть какой-нибудь след?

– Пока нет, – ответил Гарсия. – Мы наводили справки в греческой мифологии и в православной церкви, но пока ничего существенного.

Их прервал звонок телефона на столе Хантера, который успел прозвонить дважды, прежде чем он снял трубку.

– Детектив Хантер. – Он повернулся к капитану Блейк. – Это вас.

– Да… – сказала она, поднося трубку к правому уху. – Попроси его подождать и переключи вызов на мой кабинет. Я сейчас там буду. – Она вернула телефон Хантеру. – Всего несколько дней на работе, а мэр уже стал для меня занозой в заднице. – Она направилась к дверям.