Текст книги "Экзекутор"

Автор книги: Крис Картер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

77

Раньше тем же утром

Несмотря на усталость, ночью он почти не спал. Непрестанные громкие звуки, доносившиеся из соседней комнаты, заставляли его просыпаться, стоило ему задремать. Ближе к утру он к ним почти привык. Рычанию сдавленного, как у раненого животного, мужскому голосу сопутствовали женские взвизги: «Сильнее, беби, сильнее!» Эти звуки вторгались в его комнату каждую ночь. Порой он смирялся с мыслью, что его будит типичное калифорнийское землетрясение. От могучих ударов в стены сотрясалась вся комната. По какой-то причине прошлой ночью вопли были громче, а удары звучали чаще и сильнее. И они не прекращались до пяти утра.

Он покинул эту потрепанную гостиницу рано, как покидал каждый день. Его первая остановка, как и всегда, была у маленькой католической церкви, в паре кварталов от того места, где он нашел себе пристанище. Он нашел оскорбительным, что эта грязная ночлежка, которой пользуются проститутки и наркоторговцы, расположена так близко со святым местом. Как только он найдет то, что разыскивает, ноги его больше не будет в этом городе. Тот отнюдь не был городом ангелов, он был скопищем грехов и пороков. Городом дьявола.

Большинство прохожих на улице были облачены в пальто с поднятыми воротниками. Небритый мужчина в грязной майке и драном пиджаке сидел у входа в заброшенный магазин, пытаясь укрыться от ветра. Почесав живот, он припал к бутылке в коричневом бумажном пакете. Глаза их встретились, и бродяга протянул руку, надеясь на подаяние. Мужчина почувствовал, как от гнева по спине его поползли мурашки, и он с силой сжал пальцы вокруг странного металлического распятия в кармане, борясь с желанием пнуть бродягу ногой и колотить его до крови. Они смотрели друг на друга, должно быть, около полуминуты. Мужчина почувствовал, как края распятия врезались в ладонь, которая стала липкой от крови.

– Благодарю Тебя, Господи, – прошептал он, прежде чем оторваться от лицезрения пьяного мужчины и заставить себя двинуться дальше.

Он остановился на обочине, пережидая красный свет. Движение было сплошным. Горло у него пересохло, и он размял шею, покрутив головой слева направо. Заметив что-то на газетном стенде, он застыл на месте. Глаза у него расширились, и челюсть отвисла. Он не мог поверить тому, что увидел. Он почувствовал, как все его тело содрогнулось и сердце стало отчаянно колотиться в груди. Бог на его стороне. Теперь он был в этом уверен.

78

Средняя школа в Гардене была достаточно велика, занимая полквартала. Спорту тут явно отдавали предпочтение. Здесь было примерно тридцать игровых площадок, разделенных между теннисом, баскетболом и волейболом, не говоря уж о двух бейсбольных полях и футбольном. В тридцати зданиях размещалось более ста аудиторий, а в библиотеке хранилось столько книг, что было видно – муниципалитет не зря тратил на нее деньги.

Гарсия припарковался на одной из трех больших стоянок на территории школы и дал знать о себе в приемной. Секретарша тридцати с чем-то лет с экзотической внешностью, говорившей о смешении рас, стала внимательно рассматривать его жетон, не обращая внимания на трезвонивший телефон. Она оторвалась от лицезрения его щитка, закинула за плечи копну черных волос и уставилась в лицо Гарсии, после чего сверилась со своим рабочим журналом:

– Директор Кеннеди очень занят сегодня.

– Как и я, дорогая, – ответил Гарсия. – Я не отниму у него много времени, но мне необходимо поговорить с ним.

Она снова отбросила волосы.

– Он беседует с родителями студентов, но, наверно, минут через пять освободится.

– Пять минут я могу подождать.

Шесть минут спустя директор Кевин Кеннеди пригласил Гарсию в свой кабинет. Это был серьезный мужчина около пятидесяти лет, такой же высокий, как Гарсия, но более плотный. Его темные волосы были зачесаны назад в стиле Дракулы. У него было честное лицо, вызывавшее доверие. Он носил модные очки в тонкой оправе и безупречно сидящий светло-серый костюм. Директор приветствовал Гарсию теплой улыбкой и крепким рукопожатием.

– Прошу вас, присаживайтесь, детектив, – сказал директор Кеннеди, показывая на одно из кресел черной кожи перед его большим столом розового дерева.

Гарсия обвел взглядом просторный кабинет. Он был украшен красивыми полотнами, а на стенах висели различные дипломы в рамках. На деревянных полках разместились десятки маленьких примитивных фигурок. Слева от стола директора стояли два металлических стеллажа для папок. Большое окно в восточной стене кабинета выходило на основную игровую арену. Кеннеди стоял рядом с окном.

– Простите, что заставил вас ждать, – сказал он, сочувственно, хотя и с легкой нервностью, улыбнувшись Гарсии. – Хотя учащиеся разъехались на рождественские каникулы пять дней назад, тут еще царит легкое сумасшествие, тем более что сегодня последний день и для преподавателей. Вам повезло, что вы явились сегодня; завтра вы никого бы не нашли здесь. Итак, чем я могу помочь вам, детектив?

Гарсия объяснил свой интерес к Аманде Рейли и дал понять, как он был бы благодарен, если бы удалось найти хоть какую-то информацию о людях, которые общались с ней, когда она училась в Гардене. Директор нажал несколько клавиш на клавиатуре компьютера и развернул монитор, чтобы Гарсии было удобнее смотреть.

– Большую часть данных о наших бывших учащихся мы перевели в электронную базу данных, – объяснил он, – но не все. По крайней мере пока. Это медленный и дорогостоящий процесс, который требует людских ресурсов. И как раз в данный момент нам их не хватает. – Снова нервная улыбка. – Во всяком случае, в наших данных ее друзья не упоминаются. Это все, что у меня есть об Аманде Рейли.

Гарсия прочел информацию на экране компьютера Кеннеди. Она не содержала ничего нового по сравнению с тем, что Хопкинс уже нашел.

– Как насчет ежегодников? – спросил он.

Директор Кеннеди поправил очки на носу. Выражение его лица не вселило в Гарсию надежды.

– Мы организовали отдел в нашей библиотеке, посвященный именно ежегодникам, – объяснил он. – У нас были все экземпляры, но несколько лет назад они стали исчезать.

– Их крали?

– Так мы и думали. Проблема в том, что некоторые ребята крадут по привычке, а не потому, что действительно хотят обрести какой-то предмет и похищают его.

Гарсия улыбнулся.

– Прошу прощения, – слегка смутился Кеннеди, вспомнив, что он разговаривает с детективом. – Я думаю, что все это вы уже знаете. Во всяком случае, большинства наших старых ежегодников нет на месте.

– Вы не заказывали новые экземпляры?

– Да, один раз.

Гарсия откинулся на спинку кресла.

– И их снова украли?

Кеннеди кивнул:

– Мы подумывали, чтобы заказать их еще раз, но печатная компания, которую мы использовали для выпуска наших ранних ежегодников, несколько лет назад сгорела дотла.

Гарсия вздохнул, признавая свое поражение.

– Часть из них была украдена, но не все. Давайте я проверю, может, нам повезет. – Кеннеди потянулся к телефону на своем столе, набрал номер библиотеки и, быстро переговорив, положил трубку. – Миссис Адамс, наша библиотекарь, проверит и даст нам знать. Могу ли я тем временем предложить вам что-нибудь выпить? Кофе, воды?

Быстрым движением головы Гарсия отказался.

Телефон на столе директора Кеннеди зазвонил, и он тут же ответил. Разговор был кратким: «Да, я понимаю».

– Прошу прощения, – грустно покачал он головой. – Исчезли ежегодники за целое десятилетие, ни одного не осталось.

Гарсия защемил пальцами переносицу, прикидывая, что теперь ему делать.

Телефон снова зазвонил. Кеннеди извинился перед ним и ответил. Посмотрев на Гарсию, он вскинул брови.

– Это хорошая идея, миссис Адамс, благодарю вас.

– Есть какая-то надежда? – заинтересовался Гарсия.

– Миссис Адамс предположила, что вам имеет смысл проверить складские помещения в подвале главного здания. Я совершенно забыл о них. У нас там хранится куча старья. Миссис Адамс напомнила мне, что там ящики со старыми фотографиями, которые снимали в фотоклубе. Те, что не попали в ежегодники. – Он доверительно улыбнулся. – Я бы сказал, что вам крепко повезло.

У Гарсии загорелись глаза.

– Как мне добраться до них?

– Вам надо поговорить со старым мистером Дэвисом. Он может даже помочь вам просмотреть их. Он был тут смотрителем более сорока лет. И по-прежнему ухаживает за садом. Он единственный, у кого могут быть ключи от старых складских помещений.

– Где я могу найти его? – спросил Гарсия, вставая.

– Он живет в помещениях для персонала, номер 3с, если я не ошибаюсь. – Кеннеди машинально показал на большое окно. – Вы можете постучаться к нему в дверь, но сегодня у него свободный день. Если его нет на месте, попробуйте заглянуть в Мемориальный парк Рузвельта. Это примерно в пяти минутах ходьбы отсюда.

Гарсия удивленно вскинул брови:

– Мемориальный парк?

Кеннеди кивнул:

– Там похоронена его жена. Он проводит большую часть свободного времени, разговаривая с ней. – Он пожал плечами, давая понять, что считает такое времяпровождение сумасшествием.

79

Даррелл Дуглас наблюдал за человеком, который пристально рассматривал угольно-черный «кадиллак-эскаладе», выставленный на продажу. Он торговал машинами уже пятнадцать лет, и если и было что-то, чем он гордился, так это его умение с одного взгляда отличать настоящего покупателя от трепачей. Этот высокий джентльмен был облачен в темный дорогой плащ и, похоже, был именно тем, кто им нужен.

Даррелл быстро посмотрел на свое отражение в боковом зеркале. Он был чернокожим мужчиной с приятной внешностью и аккуратно подстриженной бородкой, которая обрамляла квадратную челюсть. Он поправил сине-белый галстук и направился к покупателю. «Этот уж точно мой».

– Красота, не правда ли? – Он улыбнулся покупателю – доброжелательно, но без чрезмерного энтузиазма.

Тот кивнул и обошел машину спереди.

– Она проделала всего четыре тысячи миль по спидометру. Владельцу пришлось избавиться от нее. Финансовые проблемы.

Посетитель подошел к дверце водителя и открыл ее. И снаружи и изнутри машина была в безукоризненном состоянии.

– Она сохранила даже запах новой машины, – сказал Даррелл, но продолжал держаться на дистанции. Он знал – хорошие покупатели не любят, чтобы на них наседали. Он подождал еще несколько секунд прежде, чем выдать новую порцию информации: – Очень важно, что эта практически новая машина идет по цене подержанной.

– Ничего, если я сяду в нее? – с гнусавым техасским акцентом спросил мужчина.

– Конечно, – кивнул Даррелл. – Вы не найдете более удобную машину. «Кадиллак» – это американский «роллс-ройс».

Мужчина сел в машину и обеими руками взялся за рулевое колесо, как ребенок на игровой площадке.

По губам его на долю секунды скользнула довольная улыбка, и Даррелл понял, что уговорил его.

– Какой расход топлива? – спросил мужчина, не снимая руки с руля.

– В городе галлон на двенадцать миль и девятнадцать на шоссе.

– Правда?

– Уверяю вас.

На губы мужчины вернулась улыбка.

– И вот что я вам скажу, – сказал Даррелл, подходя к открытой дверце водителя. – Я схожу за ключами, и мы сможем погонять эту малышку. Что скажете?

Мужчина помедлил, оценивая предложение.

– Хорошо. – Он кивнул.

– Я сейчас вернусь, мистер…

– Тайлер. – Мужчина протянул руку. – Райан Тайлер.

80

Гарсия целую минуту стучал в дверь с номером Зс, но ответа так и не дождался. Мемориальный парк Рузвельта был буквально через дорогу от колледжа Гардены. Директор Кеннеди дал ему описание мистера Дэвиса, и Гарсии не потребовалось много времени, чтобы найти симпатичного пожилого человека, которому было хорошо за шестьдесят. Он сидел на каменной скамье перед ухоженной розовой клумбой. На нем была шляпа с обвисшими полями, которая напомнила Гарсии о его дедушке. Его сухие губы шевелились, он бормотал то, что мог только сам расслышать.

– Мистер Дэвис? – спросил Гарсия, подходя к скамейке.

Старик посмотрел на него, удивившись, что услышал свое имя. Гарсия высился над ним, и он прищурился, словно смотрел прямо на солнце. Видно было, что он перебирал в памяти тысячи лиц в поисках знакомого.

– Меня зовут Карлос Гарсия.

Он прищурился еще сильнее. Теперь память старика искала подходящее имя.

– Вы не знаете меня, – сказал Гарсия. Он показал свой значок, положив конец отчаянным попыткам старика что-то вспомнить. – Я детектив из Департамента полиции Лос-Анджелеса. – На мгновение он подумал: лучше не упоминать, что он из отдела по расследованию убийств. Эти два слова обычно заставляли обыкновенных граждан нервничать.

– Какая-то проблема? – обеспокоенно спросил мистер Дэвис. – Что-то случилось в школе? – Тревога в его взгляде была трогательной.

Гарсия мягко улыбнулся и сказал, что нет ровно никаких оснований для беспокойства. Он объяснил причину своего неожиданного визита, но старательно избегал упоминаний о том, что Аманда Рейли убита.

– Директор Кеннеди сказал, что вы обеспечите мне доступ в складские помещения и, возможно даже, поможете разобраться с фотографиями.

– Я люблю помогать, если это в моих силах. – Старик кивнул и заставил свое усталое тело подняться со скамейки. Его взгляд снова упал на розовый садик, и он, прощаясь, слабо махнул рукой в старческих пигментных пятнах. – До свидания, Белла. Я вернусь через два дня.

Большой розовый сад в Мемориальном парке Рузвельта служил местом захоронения кремированных останков. Гарсия уважительно кивнул, словно тоже прощаясь.

Складские помещения размещались в самом конце длинного, плохо освещенного коридора с кирпичными стенами в главном здании школы. Паутина и душный застоявшийся воздух ясно давали понять, что мало кто спускается сюда.

Мистер Дэвис отпер дверь главного склада и распахнул ее.

– Большинство ящиков со старыми фотографиями сложены здесь, – сказал он, щелкнув выключателем.

Они стояли у входа в большое помещение, заваленное старыми столами и стульями, вышедшим из строя спортивным инвентарем и сотнями картотечных ящиков на деревянных полках, которые закрывали три из четырех стен. Все было покрыто пылью, и затхлый запах коридора тут был сильнее раз в пять. Лампочка, которая свисала с потолка на тонком шнуре, была старой и тусклой.

Гарсия пару раз кашлянул и, словно веером, помахал рукой перед лицом, но добился лишь того, что пыль поднялась еще гуще.

– Иисусе! – сказал он, обводя взглядом ошеломительное количество ящичков. – С чего мы начнем?

Мистер Дэвис ободряюще улыбнулся ему:

– Это не так страшно. Я провел в этих помещениях много свободных дней, приводя в порядок наше имущество.

Гарсия вскинул брови.

– Я терпеть не могу ничего не делать. – Он стал переставлять поломанные старомодные деревянные столы. – А так я вроде чем-то занят. – Он пожал плечами.

От холода и сырости подвального помещения у Гарсии стали ныть пальцы, и он несколько секунд растирал шрамы на ладонях.

– Какой год мы ищем? – спросил мистер Дэвис, подходя к ящичкам, сложенным у восточной стены.

– Она бросила школу в восемьдесят пятом.

Мистер Дэвис присмотрелся к ящичкам, которые находились перед ним.

– Должно быть, в том конце. – Он показал на противоположную стену.

Гарсии не потребовалось много времени, чтобы найти четыре большие коробки, отмеченные датой «1985».

– Вот мы их и нашли. – Он снял коробки с полки и поставил на пол.

Гарсия вытащил из кармана фотографию Аманды Рейли, полученную от Тани Риггс.

– Это единственное изображение Аманды, которое у меня есть. Снимок был сделан примерно год назад. Будем надеяться, что она не очень изменилась.

Старик взял его из рук Гарсии и несколько секунд внимательно изучал.

– Кажется, я ее знал, – сказал он, кивая на фотографию.

В четырех ящиках должно было находиться больше двух тысяч снимков. Отдельные и групповые фотографии, целые классы, ученики веселятся и дурачатся, занимаются спортом, учатся и едят ленчи. На некоторых они явно позировали, а кое-где были застигнуты врасплох – смеялись, злились, плакали. Гарсия и мистер Дэвис приступили к утомительному процессу просмотра и опознания тех, кого они никогда не видели. Школьный смотритель останавливался каждый раз, когда его озаряла вспышка памяти, и он кратко излагал Гарсии какую-нибудь историю, связанную с портретами на снимке. Они уже несколько часов перебирали фотографии, когда мистер Дэвис остановился и, присмотревшись к одному снимку, поднес его к лицу.

– Дайте-ка мне еще раз глянуть на тот снимок Аманды, что у вас, – сказал он, протягивая руку.

Гарсия передал ему фотографию и стал нетерпеливо ждать.

– Вот она, – через несколько секунд с довольной улыбкой сказал мистер Дэвис.

Он протянул Гарсии оба снимка. На фотографии, о которой шла речь, стояла группа из четырех девочек, облаченных в дорогие изысканные платья. Все они были с макияжем. Две из них смеялись, у одной было смущенное выражение лица, а последняя стояла в стороне, опустив глаза. Они позировали у одной из школьных баскетбольных площадок, и за их спинами несколько ребят перебрасывались мячом. Гарсии не надо было задавать вопросы. Она, конечно, изменилась, но не было никаких сомнений, что вторая девочка слева – это Аманда Рейли. Все они были по-своему симпатичные и выразительные, но Аманда конечно же выделялась. Она была необыкновенно обаятельна. Легкий порыв ветра откинул с лица длинные, до плеч, волосы. Аманда была из тех девочек, что смеялись, и даже в этой неподвижности на снимке чувствовалось, какой заразительный у нее смех.

– Я помню эту компанию девочек, – с меланхоличной улыбкой сказал мистер Дэвис. – Они были всегда вместе, и все ребята… – он покачал головой, и при этих воспоминаниях по лицу еще шире расползлась улыбка, – просто с ума сходили по ним. Но эти девочки ничего не знали.

– Что вы имеете в виду? У них не было бойфрендов?

– Если память мне не изменяет, ребята у них были не из этой школы. Я думаю, они были постарше.

– Вы помните имя хоть одной из этих девочек?

Мистер Дэвис засмеялся:

– Память у меня хорошая, детектив, но не настолько.

Гарсия кивнул и снова стал внимательно разглядывать фотографию.

– Не может быть, – пробормотал он через несколько секунд и, прищурившись, впился взглядом в фотографию.

– Что? Что-то важное? – спросил мистер Дэвис, выворачивая шею.

– У вас есть увеличительное стекло или что-то в этом роде? – спросил Гарсия, не отводя глаз от снимка.

Старик улыбнулся и снял с пояса старый швейцарский военный нож. В его набор входило все, от щипчиков до отвертки, открывалки для бутылок и небольшой линзы.

– Я так и знал, что когда-нибудь она пригодится.

Он протянул нож Гарсии, который быстро поднес линзу к глазу и, казалось, целую вечность рассматривал снимок. Во рту у него пересохло.

– Провалиться мне на этом месте!

81

Они поехали по Юкон-авеню и повернули налево на бульвар Артесия. За рулем был Даррелл Дуглас. Райан Тернер удобно развалился на пассажирском сиденье, изучая интерьер автомобиля.

– Вроде у него очень гладкий ход, – небрежно бросил Райан.

– О, так и есть. У него двигатель V8, объемом 6,2 литра… скажем, выдержанного виски. – Даррел украдкой бросил взгляд на Райана. – Вы пьете, Райан?

– Порой с удовольствием отдаю должное хорошему виски.

– О, тут вам понравится куда больше.

– Не сомневаюсь.

Даррелл не сомневался, что пришло время проявить себя ловким продавцом.

– Вот что я скажу, Райан. – Он свернул на обочину. – Я не имею права этого делать, потому что мы не оформили как следует бумаги в офисе, но вы должны порулить этой куколкой, чтобы по-настоящему почувствовать ее.

Райан удивленно вскинул брови.

Облик «прекрасного продавца, который нарушает правила» всегда работал на Даррелла. Он обращался к покупателю по-товарищески. Предлагай, и обретешь доверие.

– Мы можем вырулить на шоссе Сан-Диего, и вы немного порулите.

– Уверены? – нерешительно спросил Райан.

– Почему бы и нет? У вас вид вполне приличного человека, который понимает, что такое ответственность. Я думаю, что могу полностью доверять вам.

Райан несколько секунд выдерживал взгляд Даррелла.

– Честно говоря, если эта машина не тронула вас до мозга костей, никакой другой это не удастся.

Райан кивнул, открыл дверцу и неторопливо обошел машину, сэкономив себе несколько секунд.

«Этот у меня в кармане», – подумал Даррелл.

– Чем вы занимаетесь, Райан? – спросил он, когда Райан устроился за рулем.

– Я доктор. – Он застегнул ремень.

– Ох ты.

– Анестезиолог.

– Ох! – Даррелл содрогнулся всем телом.

– Что-то не так?

Даррелл скорчил кислую физиономию.

– Честно говоря, не люблю иголки, понимаете? Они меня буквально сводят с ума.

Рука Райана коснулась шприца в кармане, и он улыбнулся.

– Я это уже знаю, – гортанным голосом сказал он, в упор глядя на Даррелла.

Они сошлись во мнении, что, когда дело касается опасности и боли, человек ничем не отличается от любого другого животного. И мы это можем чувствовать. Какие-то примитивные инстинкты, гнездящиеся в нас, вызывают чувство тревоги. И что-то внутри Даррелла истошно вопило, чтобы он убирался к черту из этой машины.

Райан нажал центральную запорную кнопку и улыбнулся.

– Знаете что, – шепнул он, – я знаю, что может напугать вас до смерти.