сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)
Адамо ждал меня в игровой комнате и улыбнулся, заметив меня. Французские окна были открыты, и в комнату врывался легкий ветерок, теплый и успокаивающий. Адамо был одет в слаксы и белую рубашку и подстрижен, чтобы укротить свои растрепанные кудри. На глаза навернулись слезы, грудь болезненно сжалась.
Это должен был быть Сэмюэль. Я хотела, чтобы он был рядом в один из самых важных моментов моей жизни. Он должен был проводить меня к алтарю. Это всегда должен был быть он, но его здесь не было.
Адамо протянул руку, и я вложила в нее свою. Он сжал ее.
— Однажды твоя семья поймет. Однажды наступит мир.
Я посмотрела на него, на его добрую улыбку и теплые глаза, затем опустила взгляд на ожог на его предплечье, на зажившие порезы. Иногда я все еще видела затравленный взгляд в его глазах, и я задавалась вопросом, скрывал ли он худшую часть своей борьбы от нас. Он почти не бывал дома. Столько боли и страданий во имя мести и чести.
— Хотеть мира после того, что моя семья сделала с тобой?
— Ты выйдешь замуж за человека, который похитил тебя.
Я рассмеялась. Он меня поймал. Если бы кто-нибудь сказал мне в день моей почти свадьбы с Данило, что я когда-нибудь подумаю о том, чтобы стать Фальконе, я бы рассмеялась им в лицо. С тех пор многое изменилось. Тогда я почти не знала эту девушку. Ее заменил кто-то более сильный.
Адамо слегка потянул меня за руку и указал в сторону сада.
— Пойдем. Они все ждут, а ты знаешь Римо. Терпение не его сила.
Нет, терпение не про него, но он ждал меня не раз.
Адамо вывел меня из особняка и повел мимо бассейна к на лужайке, где собрались все.
Мои босые ноги коснулись теплой травы, и тут я заметила Римо в конце прохода под белой деревянной аркой, и чувство правоты наполнило меня. Кроваво-красные розы тянулись по арке, красиво контрастируя с белыми. Киара все организовала с помощью Леоны.
Это не был большой праздник с сотнями гостей, большинство из которых не заботились ни о ком. Были только мы, братья Римо, Фабиано, Киара, Леона и близнецы. Не приглашая всех младших боссов Каморры, Римо рисковал оскорбить многих, но, зная его, ему было наплевать, а его солдаты, вероятно, знали, что лучше не выражать свое недовольство, если они это почувствуют.
В темных брюках, черной рубашке и кроваво-красном жилете Римо представлял собой настоящее зрелище. Высокий, смуглый и жестоко красивый. Его глаза обжигали меня даже издалека, и один уголок его рта приподнялся в кривой улыбке, всегда на грани темноты, которую я полюбила.
— Готова? — спросил Адамо, когда мы подошли к началу длинного прохода из белых лепестков. Я даже не хотела знать, сколько времени Киара и Леона потратили на то, чтобы аккуратно расставить их, но они настояли на этом.
— Да, — я могла сказать это без сомнения, без колебаний.
Все собрались по обе стороны арки. Киара держала на руках Грету, а Нино Невио. Я не могла дождаться, когда они тоже станут родителями.
И тут я заметила белокурую голову, склонившуюся набок, в стороне от остальных, у самой кромки, и мое горло сжалось. Мой взгляд встретился с Сэмюэлем. Он стоял, засунув руки в карманы, с непроницаемым выражением лица. На мгновение я была полностью парализована своими эмоциями. Чистая радость и проблеск беспокойства, потому что между Каморрой и Нарядом определенно не было мира. Я отбросила последнее чувство в сторону, сосредоточившись на том, что мой близнец, мой Сэмюэль был здесь в один из самых важных дней моей жизни.
Мы с Адамо пошли по проходу. Мне все еще хотелось, чтобы Сэм шел рядом со мной, но я понимала, почему он не мог, почему его гордость не позволяла ему передать меня Римо.
Я перевела взгляд с Сэмюэля на человека, который захватил мое сердце с дикой страстью. Темные глаза Римо не отрывались от моих, когда я направилась к нему.
Когда мы подошли, Грета заметила меня и широко улыбнулась. Единственный лепесток прилип к уголку ее рта. Вот почему Киара покупала только съедобные цветы. Она прекрасно ладила с детьми.
Мое сердце переполнено любовью ко всем им. Невио стоял рядом с Нино, вернее, держался за его ногу, но я видела, что он устал стоять на месте. Скоро он будет бродить по саду на нетвердых ногах.
Я отпустила Адамо и взяла протянутую руку Римо. Улыбнувшись Римо, я прошептала.
— Как? Как ты заставил Сэмюэля прийти?
Мои глаза на мгновение метнулись к близнецу, недоверчивые и невероятно счастливые.
Я снова посмотрела на Римо, пытаясь сдержать эмоции. Римо провел большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, его темные глаза наполнились теплом, которым он не одаривал многих.
— Я поклялся, что он будет в безопасности, если придет. Я звонил ему с твоего телефона. Это был сложный процесс.
Я сглотнула. Я могла себе представить, сколько времени и усилий потребовалось, чтобы убедить Сэмюэля приехать сюда и так рисковать. И я знала, что Римо должен будет отпустить часть своей гордости, чтобы сделать шаг навстречу моему брату, врагу. Он сделал это для меня.
— Он пытал тебя, чуть не убил.…
Римо сжал мою руку.
— Я делал и похуже. Я забрал тебя у него. На его месте я бы тоже не простил.
— Спасибо, что привел его сюда, Римо.
Я коснулась его груди, надеясь, что он увидит, как сильно я люблю его.
— Что бы там ни было, это твое, — сказал он с мрачной улыбкой.
— И я люблю каждую частичку тебя, хорошую, плохую, светлую, темную, даже самые черные твои уголки.
Глаза Римо вспыхнули яростной любовью.
Нино провел церемонию, так как мы не хотели никаких посторонних вокруг, в наш особый день. Разрешение он получил совсем недавно, что не представляло большой проблемы в Лас-Вегасе.
Мы провели церемонию коротко, отказавшись от длинной традиционной речи, прежде чем произнести наши клятвы. Мы выбрали друг для друга кольца, которые еще не видели.
Я взяла Римо за руку и надела кольцо. Это было черное кольцо из карбида вольфрама с инкрустацией из черного дерева. Римо удивленно поднял брови.
— Карбид в два раза прочнее стали, — прошептала я. — Потому что ты самый сильный человек, которого я знаю. — я улыбнулась вспышке обожания в его глазах. — И черное дерево, потому что дерево долговечно и потому что ты дал не только мне корни, но и нашим детям и твоим братьям.
По выражению лица Римо я поняла, что сделала правильный выбор, и облегчение наполнило меня.
Он взял мою руку и надел кольцо в форме двух переплетающихся крыльев, одно из которых было усыпано белыми бриллиантами, а другое черными драгоценными камнями.
— Белое крыло представляет тебя, — тихо сказал Римо, наклоняясь ближе, чтобы только я могла его слышать. — Потому что ты чистое совершенство, мой ангел. А черное крыло с черными сапфирами символизирует меня, мою тьму, которую тебе удается принять.
Римо поцеловал меня, его пальцы коснулись татуировки на моей шее.
— Ты освободил меня, — сказала я хриплым от эмоций голосом.
Он покачал головой, и наши губы соприкоснулись, его глаза потемнели.
— Это меня нужно было освободить.
Я страстно поцеловала его. Освободиться от оков прошлого. Когда мы отстранились, я поняла, что все сделали несколько шагов назад, чтобы дать нам уединение. Мои глаза были прикованы к Сэмюэлю, выражение лица которого было каменным.
Мне нужно было поговорить с ним, обнять его. Римо сжал мою руку, показывая, что все в порядке.
Я направилась к Сэмюэлю, и Римо отпустил мою руку, но мои пальцы вцепились в него, увлекая за собой.
— Ангел, у тебя была одна испорченная свадьба. Ты хочешь добавить кровавую в свой список?
Я взглянула на него.
— Ты не нападешь на моего брата.
Его взгляд скользнул мимо меня.
— Я не нападу.
— И Сэмюэль не нападет на тебя, — твердо сказала я.
Сэмюэль стоял, выпрямившись во весь рост, с суровым выражением лица. Наконец я отпустила руку Римо, и он отступил на несколько шагов, пока я преодолевала оставшееся расстояние между мной и Сэмом.
Я остановилась прямо перед своим близнецом. Я посмотрела на Сэмюэля, и он опустил взгляд на меня, и, несмотря на все, что я сделала, несмотря на все, что он знал, выражение его лица смягчилось любовью и нежностью.
Я начала плакать, потому что не понимала, как сильно я скучала по нему, как сильно я жаждала его прощения.
— Ты пришел.
Я обняла его за талию, и он обнял меня в ответ.
— Я сделаю для тебя все, Фина, даже посмотрю в глаза человеку, которого хочу убить больше всего на свете.
Мы оставались в объятиях друг друга в течение нескольких минут, стараясь, чтобы каждая секунда длилась целую жизнь, потому что мы знали, что в будущем будет мало таких шансов.
Я отстранилась, вглядываясь в его голубые глаза.
— Они не знают, что ты здесь.
— Никто не знает. Если они это узнают ... это будет считаться предательством. Мы на войне.
— Ты слишком рискуешь ради меня, — прошептала я.
— Я недостаточно рисковал. Вот почему мы стоим здесь сегодня. — он вздохнул. — Я получил все твои сообщения. Я читал их и хотел ответить так часто, но я был идиотом. Я был зол и обижен.
Я коснулась его щеки.
— Прости меня.
— Фина, я прощу тебе все. Но его... — Сэмюэль указал на Римо,
— Его я никогда не прощу за то, что забрал тебя у нас, у меня. Ни за один миллион лет.
Я сглотнула.
— Я люблю его. Он отец моих детей.
Сэмюэль поцеловал меня в лоб.
— Вот почему я не всажу ему пулю в голову сегодня, даже если я решил сделать это по дороге сюда.
Любовь Сэмюэля ко мне мешала ему убить Римо, а любовь Римо ко мне мешала ему убить моего близнеца. Мне хотелось, чтобы их любовь заставила их забыть вражду, забыть старую ненависть.
— Ты будешь в безопасности?
— Не беспокойся обо мне, Фина. — он поднял взгляд на человека позади меня. — Мне не нужно спрашивать, будешь ли ты в безопасности, потому что его глаза говорят мне все, что мне нужно знать. Он чертов кровожадный ублюдок, но ублюдок, который убьет любого, кто посмеет взглянуть на тебя неправильно.
Я оглянулась через плечо на Римо, который пристально смотрел на нас. Он выглядел расслабленным для кого-то, кто не знал его очень хорошо, но я уловила легкое напряжение в его мышцах, бдительность в его глазах. Он не доверял Сэмюэлю. Под аркой Нино продолжал бросать оценивающие взгляды в нашу сторону.
— Римо пройдет через огонь ради меня и наших детей, — прошептала я.
Сэмюэль кивнул. Я видела, что ему нужно идти. Он был окружен своими врагами, и даже если я знала, что он в безопасности, потому что Римо объявил его таковым, он чувствовал себя некомфортно.
— Я увижу тебя снова? Я не могу потерять тебя, Сэм.
Сэмюэль прижался лбом к моему лбу.
— Ты меня не потеряешь. Не знаю как, но я постараюсь говорить с тобой по телефону и отвечать на твои сообщения. Но я не могу прийти сюда снова. И ты не можешь прийти на территорию Наряда.
— Спасибо, что пришел.
Он снова поцеловал меня в лоб. Затем, бросив еще один тяжелый взгляд на Римо, он пошел прочь, не поворачиваясь к нему спиной, потому что не доверял обещанию Римо.
Когда он наконец исчез из виду, я резко выдохнула. Горько сладкое счастье наполнило меня.
Римо подошел ко мне сзади, обхватил руками мою грудь и притянул к себе.
— Ты увидишь его снова. Он тебя не бросит. Он такой же упрямый как ты.
Я бросила на него возмущенный взгляд.
— Я не упрямая.
— Конечно, нет.
Он поцеловал мою лопатку, а затем слегка прикусил изгиб моей шеи, заставляя меня дрожать от желания. Мне не терпелось остаться с ним наедине.
РИМО
Серафина практически дрожала от возбуждения, когда я повел ее в нашу спальню после свадебного застолья. Она была прекрасной невестой, свободной, неукротимой и сияющей счастьем. Она была всем, чем должна была быть.
Когда мы вошли в спальню, она толкнула меня к двери и закрыла ее. Приподнявшись на цыпочки, она прижалась ко мне всем телом, запустив пальцы в мои волосы и ощутив вкус моих губ. Блять. Я встретил ее язык голодом и потребностью, когда мои руки обхватили ее задницу через платье, крепко сжимая. Она застонала мне в рот, потерлась грудью о мою грудь. Одна ее рука скользнула вниз по моей груди и сомкнулась на моем члене, который уже был болезненно твердым.
Я покачал бедрами, прижимаясь к ее ладони. Схватив Серафину за руку, я развернул нас, зажав ее между дверью и своим телом, ее рука была поднята над головой, прижата к дереву.
— Такой властный. — поддразнила она, и я заставил ее замолчать более резким поцелуем, прижимаясь к ней, чтобы показать, что ее ждет. Я подобрал ее длинную юбку.
— Подними ее, Ангел, – приказал я.
Она прикусила губу, сдерживая улыбку. Ее пальцы скользнули по ткани, и она подняла ее, открыв тонкие кружевные стринги.
Я опустился на одно колено, мрачно улыбаясь, когда я опустил тонкий кусок белья вниз по ее ногам, открывая ее киску для меня.
— Помнишь, когда я впервые попробовал твою киску?
Она немного расширила свою позицию, делая небольшое нетерпеливое покачивание тазом.
— Как я могу забыть? Это было лучшее, что я когда-либо чувствовала. — ее голос был тяжелым от возбуждения.
— Я сделаю сегодняшний день еще лучше, — пообещал я.
— Пожалуйста, Римо, просто попробуй меня.
Я подсунул ладонь ей под колено и открыл ее, прижав ее ногу к двери. Наконец, я наклонился вперед и лизнул. Отстранившись, я прохрипел.
— О, ангел, ты уже так чертовски готова к моему члену.
Ее глаза сузились.
— Мне все равно. Сначала я хочу твой язык. А теперь замолчи.
Я усмехнулся, до смешного возбужденный ее желанием и властностью. Засунув в нее два пальца, я начал сосать ее клитор. Она вскрикнула, одной рукой сжимая мою голову, в то время как я попеременно посасывал ее комочек и ее мягкие губы, в то время как мои пальцы глубоко работали в ней.
Ее влажность и пьянящий запах ее возбуждения сводили меня с ума от желания, мой член был близок к горению. Я просто хотел трахнуть ее, но сначала она получит то, чего хочет. Ее стоны и всхлипы стали более отчаянными, когда я подвел ее близко к краю, только чтобы освободить клитор и пососать внутреннюю часть ее бедра, мои пальцы замерли.
— Римо, — сказала она, наполовину сердясь, наполовину отчаявшись.
Я сомкнул рот над ее клитором, вонзив в нее пальцы, и Серафина выгнулась, выкрикивая мое имя, когда ее освобождение сотрясло ее тело. Я продолжал толкаться и сосать, пока она не начала дергаться, ошеломленная ощущением. Выскользнув пальцами из ее неё, я погрузил в нее язык, заставив ее издать еще один низкий стон. Я поднялся на ноги, спустил штаны и прижался губами к ее губам, чтобы она могла попробовать себя на вкус.
— Готова к тому, чтобы тебя трахнули прямо сейчас? — прорычал я.
— О да, — простонала она, ее мраморные щеки вспыхнули от желания.
Я приподнял ее к двери, ее платье собралось между нашими телами, когда Серафина обхватила ногами мои бедра. Встретившись взглядами, я вошел в нее одним сильным толчком. Ее стенки сомкнулись вокруг моего члена, и она запрокинула голову назад со вздохом, обнажая свое идеальное горло. Я отметил ее безупречную кожу, мои пальцы впились в ее мягкие бедра, когда я врезался в нее снова и снова.
Она прижалась к моим плечам, ее губы приоткрылись, веки прикрылись от удовольствия. Ее хватка стала болезненной, когда она приближалась к оргазму, ее каблуки впились в мою задницу.
Я застонал, мои яйца напряглись, но я продолжал толкаться в нее, прижимая ее к стене, а затем она замерла с красивым криком. Потребовалось все мое гребаное самообладание, чтобы не быть сметенным с ней. Кряхтя, я продолжал покачивать бедрами, пока она не смягчилась, и ее голова не упала вперед для нескоординированного поцелуя.
— Не устраивайся поудобнее. Я еще не закончил с тобой. — сказал я грубо.
Она улыбнулась мне в губы, ее светлые волосы прилипли к ней и моему лбу, когда я нес ее к нашей кровати. Я бросил ее на матрас, и она возмущенно фыркнула, ее ноги уже раздвинулись в приглашении.
Я покачала головой с мрачной улыбкой.
— На колени.
Она перевернулась, подставляя свои круглые ягодицы, затем опустилась на колени на кровать. Вид ее, ожидающей меня, заставил мой член дернуться.
Я наклонился над ней и укусил за ягодицу, прежде чем притянуть ее к своему члену. Я уловил легкое напряжение ее мышц, то, как она напряглась, но она расслабилась, стала мягкой, когда я скользнул в ее киску, а не в ее задницу.
Мы пробовали несколько раз. Он всегда был моим любимым до нее, но я мог сказать, что Серафина делала это только ради меня. Ей это не нравилось, и, в свою очередь, это потеряло свою привлекательность для меня. Я хотел, чтобы Серафина сходила с ума от похоти, а не напрягалась от дискомфорта.
Я установил жесткий, быстрый ритм, мои яйца шлепали по ее киске. Серафина просунула руку под ее тело и начала поглаживать клитор, при этом проводя ногтями по моему члену, сводя меня с ума.
Наклонившись вперед, я отвел ее волосы в сторону, чтобы увидеть ее чернильные крылья. Я уже был близко, и когда я врезался в Серафину глубже, чем раньше, я, наконец, кончил. Серафина тоже была поймана моим оргазмом и поднялась, ее руки подались, когда ее собственное освобождение ударило ее. Я продолжал вколачиваться в нее, пока полностью не выдохся.
