сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)
Я открыл для нее дверцу своего внедорожника Бугатти, и она села, не сказав больше ни слова. Я сел за руль и поехал по подъездной дорожке, чувствуя на себе ее взгляд. Я наслаждался ее замешательством.
Я вывел нас на тропу в соседнем каньоне, где я бегал раньше. Скоро станет слишком жарко, но ранним утром температура была идеальной для бега.
Серафина вышла вслед за мной из машины и оглядела гравийную стоянку. Мы были единственными людьми вокруг. Ее глаза были оценивающими и внимательными. Она что-нибудь предпримет, и я должен признать, что не могу дождаться этого.
Мы немного побегали рядом, прежде чем она заговорила.
— Ты не боишься, что я сбегу?
— Я поймал тебя однажды.
— Я была в подвенечном платье, поэтому двигалась слишком медленно.
— Я всегда буду ловить тебя, Ангел.
После тридцати минут, мы остановились, чтобы попить и немного отдохнуть. Я видел, что Серафина осматривает местность. Сделав большой глоток воды, я наблюдал, как она опустилась на корточки и снова зашнуровала кроссовки. Когда она выпрямилась, я понял по напряжению в ее руках и ногах, что она собирается что-то сделать.
Она швырнула песок мне в лицо и даже умудрилась засыпать им глаза. Сквозь расплывчатое зрение я видел, как она умчалась. Посмеиваясь, несмотря на горящие глаза, я бросился в погоню. Мне приходилось иметь дело и с худшим.
Серафина была быстрее, чем в прошлый раз, и она не осталась на тропе, что было огромным риском с ее стороны. Если она заблудится здесь, то умрет от обезвоживания, прежде чем найдет дорогу к цивилизации. Я набрал скорость. Серафина прыгала, избегая камней, и практически летела над землей. Это было прекрасное зрелище. Гораздо красивее, чем запереть ее в комнате.
В конце концов, я догнал ее. Ее ноги были намного короче, и она была менее мускулистой. Когда я был достаточно близко, я обнял ее за талию, как в прошлый раз. Мы оба потеряли равновесие от удара и упали. Я приземлился на спину, Серафина сверху.
Она ударила меня коленом в живот и попыталась вырваться. Прежде чем она успела нанести реальный ущерб, я перевернулся и прижал ее к земле своим весом, ее запястья были подняты над головой.
— Попалась, — пробормотал я, задыхаясь и обливаясь потом.
Грудь Серафины тяжело вздымалась, глаза горели негодованием и яростью.
— Тебе нравится погоня.
— На самом деле, нет, — сказал я низким голосом, приближая наши губы. — Но с тобой да.
— Ты знал, что я убегу, — пробормотала она.
— Конечно. Ты предназначена, чтобы быть свободной. Что заставляет меня задуматься, почему ты позволяешь кому-то вроде Данило держать тебя в клетке.
Она извивалась подо мной.
— Отпусти меня.
— Мне нравится быть на тебе и между твоих гибких ног.
Я слегка покачал тазом. Она напряглась.
— Не надо.
Я слизнул капельку пота с ее горла, прежде чем оттолкнуть ее и встать. Серафина проигнорировала мою протянутую руку и поднялась на ноги. Ее волосы выбились из конского хвоста, и она была покрыта грязью и потом.
— Я предпочитаю, чтобы ты была такой.
Она нахмурилась.
— Грязной?
— Дикой. Видеть тебя в этом белом злодеянии не может сравнится. Слишком идеально, слишком ухоженно, слишком фальшиво. Держу пари, Данило бы это понравилось.
Она ничего не сказала, и я знал, что часть моих слов дошла до нее. Мой взгляд упал на ее предплечье, которое она рассеянно потирала. Небольшая часть пореза снова открылась и кровоточила.
Вспышка вины застала меня врасплох. Я не часто испытывал подобные эмоции. Я взял ее за руку и осмотрел рану. В неё попала грязь.
— Мы должны очистить ее, чтобы предотвратить инфекцию.
Ее голубые глаза изучали мое лицо, но мне было трудно прочитать выражение на ее лице. Я повел ее обратно к машине. Становилось все жарче, и после погони нам обоим нужно было принять душ. Я достал из багажника новую бутылку воды и вылил ее на рану Серафины, тщательно промывая ее кончиками пальцев. Иногда она вздрагивала, но ничего не говорила.
— Молчание не в твоем стиле, — заметил я.
— Ты меня не знаешь.
Я ухмыльнулся.
— Я знаю тебя лучше, чем большинство людей. Лучше, чем Данило. — она не стала мне возражать. — Ненависть может освободить тебя, — сказал я.
— Как и любовь, — сказала она. — Но я сомневаюсь, что ты поймешь.
На обратном пути в особняк Серафина молчала, глядя в боковое зеркало.
Я отвел ее в комнату, зная, что ей есть о чем подумать, прежде чем я отправился в свою комнату, чтобы принять душ. Когда я позже спустился в игровую комнату, Савио развалился на диване и печатал на телефоне. Заметив меня, он положил его и усмехнулся.
— Нино не в восторге от того, что ты взял эту суку на пробежку.
Я опустился рядом с братом.
— Это оскорбляет его логику.
Савио рассмеялся.
— Но, честно говоря, Римо, он прав. Эта девушка непредсказуема.
— Это делает ее еще веселее, — сказал я.
Савио с любопытством посмотрел на меня.
— Ты наслаждаешься этим больше, чем я думал. И ты даже не трахнул ее ... или трахнул?
— Нет, не трахнул. Серафина удивительный вызов.
— На мой вкус, слишком много работы, — пожал плечами Савио.
— Я предпочитаю девушек, которые затыкаются, когда я им это говорю, которые сосут мой член, когда я этого хочу. Меньше хлопот.
— В конце концов, у тебя было все. Ты трахался во всех возможных позах, делал все извращенное дерьмо, которое только мог придумать. Становится все труднее получить острые ощущения с самого начала.
Он наклонился вперед, стоя на коленях.
— Ты же не думаешь оставить ее ... правда?
— Нет.
• ── ✾ ── •
Днем я позвонил Данте. Он снял трубку после второго гудка, его голос был холодным и жестким, но с скрытым напряжением, которое вызывало во мне дрожь.
— Данте, я хотел спросить, когда ты собираешься выполнить мое требование.
— Не собираюсь, как ты и хотел. У меня нет времени на твои игры, Римо. Это между нами, между тобой и мной. Почему бы нам не встретиться лично, как Капо с Капо, и решить это как мужчины.
— Ты хочешь сразиться со мной на дуэли? Как архаично с твоей стороны, Данте. Ты не показался мне примитивным типом.
— Я с удовольствием убежу тебя в обратном.
Я почти согласился, потому что идея снова и снова совать нож в холодную рыбу была чертовски соблазнительной. Борьба с Данте была бы изюминкой. Поскольку о том, чтобы разрезать Луку на кусочки, пока не могло быть и речи, Данте был противником, которого я жаждал. Было только одно, чего я хотел больше, чем убить Данте: взять Серафину всеми возможными способами и уничтожить наряд через нее.
— Нам придется отложить дуэль на потом, Данте. А сейчас я хочу, чтобы ты выполнил мои требования, если хочешь, чтобы твоя племянница вернулась в семью целой и невредимой.
— Я не буду вести с тобой переговоры, Римо. Ты не получишь и дюйма моей территории. А теперь скажи, чего ты на самом деле хочешь. Мы оба знаем, что это.
Я сомневался, что он знает, чего я на самом деле хочу. Может быть, только Нино.
— А чего я хочу?
— Тебе нужен мой советник. Фабиано твой исполнитель, и я полагаю, что сделка, которую ты заключил с Витьелло, повлекла за собой твоё обещание доставить Скудери, чтобы вы все могли расчленить его вместе.
— Сомневаюсь, что Лука станет частью развоплощения Скудери. Он скорее разрубит тебя на куски, Данте.
— Витьелло не тот союзник, за которого ты его принимаешь. Его семья склонна к предательству. С твоей стороны неразумно делать меня своим врагом.
— Данте, мы были врагами с того момента, как я захватил власть. И в тот момент, когда твои гребаные солдаты вторглись на мою территорию, это стало личным. Мне не нужен Лука в качестве союзника, пока я знаю, что его ненависть к тебе превосходит его ненависть ко мне.
— Однажды его и твоя опрометчивость погубят тебя.
— Очень может быть, — проворчал я.
— Но пока этого не произойдет, твоя совесть будет жить с постепенным падением Серафины.
Я повесил трубку.
С каждым днем, когда Серафина была в моих руках, мое положение укреплялось.
Г Л А В А 12
• ────── ✾ ────── •
СЕРАФИНА
Следующие несколько дней после моей попытки убежать, я попала в странную рутину. Утром Римо зашёл за мной на пробежку. Иногда я спрашивала себя, не хочет ли он, чтобы я снова рискнула убежать, потому что погоня вызывала у него трепет, но я не тратила на это свою энергию. Римо был слишком силен и быстр. Мне пришлось побить его остроумием. К сожалению, он был так же умен, как и жесток. Он мог искажать мои слова быстрее, чем я думала, и иногда я ловила себя на том, что наслаждаюсь нашими странными спорами.
Мне не нужно было сдерживаться, когда я была рядом с Римо. Я не пыталась представить ему свою лучшую сторону, как это было с Данило, потому что меня не волновало его одобрение. Я была сама собой, без фильтра, беспечной, и, как ни странно, Римо, казалось, получал от этого больное удовольствие. Капо был для меня загадкой. Он не пытался пытать меня или насиловать, как я ожидала, и я не могла не насторожиться, потому что мотивы Римо были жестокими.
— Как только я освобожу тебя, ты вернешься к Данило, как хорошо обученный почтовый голубь.
Сказал Римо, как-то раз, когда мы бежали трусцой по каньону.
— Твои птичьи аналогии начинают стареть, — пробормотала я.
Я была рада, что Римо не знал, что папа зовет меня голубкой. Он использует это только в своих интересах.
— Но они так подходят друг другу, Ангел.
Я искоса взглянула на него. На его лице появилась странная улыбка. Футболка прилипла к телу от пота, обнажая мускулы и кобуру пистолета.
— Что у тебя в орнитологической схеме? Стервятник ждет бедную голубку, когда та упадёт с неба, чтобы ты мог разорвать ее?
Римо издал глубокий смешок, от которого у меня по спине пробежала дрожь. Я ускорилась, пытаясь заставить свое тело подчиниться.
— Не думаю, что ты когда-нибудь упадешь с неба. Мне придется схватить тебя в воздухе, как Орла.
Я фыркнула, не заботясь о том, что это несолидно звучит.
— Ты сумасшедший.
Он замолчал, легко следуя за моим быстрым шагом. Римо был на грани восхищения, надо отдать ему должное. После того, как мы вернулись к машине, мы разделили бутылку воды.
— Зачем ты это делаешь?
Он приподнял бровь.
— Даю тебе воды?
— Относишься ко мне хорошо.
Он мрачно улыбнулся.
— Почему у тебя такой разочарованный голос?
Отчасти потому, что я знала, что мужчина передо мной был безжалостен и жесток до глубины души. Скорее чудовище, чем человек. Более слабая часть испытывала облегчение и не хотела подвергать сомнению его мотивы.
— Когда начнутся пытки?
Римо оперся рукой о крышу машины и уставился на меня.
— Кто сказал, что пытки еще не начались? То, что я не мучаю тебя, не означает, что я не мучаю других через тебя.
Я вздрогнула. Моя семья. Они страдали, потому что воображали ужасы, через которые я проходила, ужасы, которые еще не происходили.
— Ты чудовище, — выпалила я.
Римо наклонился еще ближе, излучая тепло и силу, запах свежего пота и его собственного запретного аромата окутал меня.
Я посмотрела ему в глаза. Темные глаза. Чудовищные глаза, но помоги мне Бог, они всегда держали меня замороженным их интенсивностью.
— Знаешь, ангел, я думаю, тебе нравится мое чудовище больше, чем ты хочешь признать.
У меня не было шанса вернуться. Губы Римо сомкнулись на моих, его язык скользнул внутрь, и мое тело отреагировало волной жара. Я схватила его за плечи, встречая его язык с тем же пылом.
И тут меня осенило. Я попыталась оттолкнуть его, но Римо не сдвинулся с места. Он обнял меня, прижимая наши тела друг к другу.
Захватывающе, пугающе, опьяняюще.
Я прикусила его нижнюю губу, но Римо не отстранился. Он зарычал мне в рот и крепче сжал меня, его поцелуй стал еще крепче. Вкус его крови закружился у меня во рту, и я отстранилась с одинаковым отвращением и тошнотворным восхищением. Рот Римо был залит кровью. Тогда он действительно выглядел монстром.
Темная улыбка тронула его губы, и я открыла дверь и села в машину, пытаясь отдышаться, пытаясь избежать его ошеломляющего присутствия. Я увидела свое отражение в зеркале заднего вида и съежилась. Мои губы тоже покраснели от крови Римо. В тот момент я выглядела не менее чудовищно, чем он.
• ── ✾ ── •
Как только Римо заехал за мной на следующее утро, я поняла, что это не для пробежки. Во-первых, он пришел слишком рано, а во-вторых, был в одних трусах. Я оторвала взгляд от его тела.
— Нам нужно записать дополнительную мотивацию для твоего дяди, — объяснил Римо. — Пошли.
Я присела на кровать, не двигаясь ни на дюйм. Еще одна запись? Когда я не последовала его команде, Римо поднял брови.
— Пойдем, — сказал он с большей силой, и ему потребовалось значительное усилие, чтобы остаться неподвижным. Я упрямо выдержала его взгляд. Он подошел ко мне и склонился надо мной.
— Может быть, я слишком снисходителен к тебе, — пробормотал он, подталкивая пальцами мой подбородок.
Я улыбнулась и ахнула, когда Римо рывком поставил меня на ноги и перебросил через плечо. Его большая теплая рука лежала на моей заднице, когда он нес меня, и на несколько мгновений я застыла в шоке. Больше из-за реакции моего тела на прикосновение ладони Римо, чем из-за моей головы, свисающей с его плеча. Я начала ерзать, и Римо предупреждающе сжал мою ягодицу.
Я ударила его локтем в бок, но Римо не дрогнул, только резко выдохнул.
— Отпусти меня, — прохрипела я, ужаснувшись тому, как напрягся мой центр от ощущения руки Римо. Если он узнает, я умру на месте.
Однако Римо не отпустил меня, пока мы не вернулись в камеру. На мгновение у меня закружилась голова, но когда зрение прояснилось, я заметил кандалы, свисающие со стены. Римо подтолкнул меня вперед.
— Руки вверх, — приказал он.
— Что? — ахнула я.
Он не стал ждать, пока я подчинюсь. Он схватил меня за запястья. Замешательство, затем ужас пронзил меня. Может быть, ему наконец надоело мучить других, когда он развлекался со мной.
Римо наклонился, и я вздрогнула. Его темные глаза блуждали по моему лицу, и он покачал головой.
— Успокойся. Мы должны устроить шоу для твоей семьи. Я сделаю на этом идеальной шее засос за несколько убедительных фотографий, ничего больше. Не собирай свои трусики в кучу из-за пустяков, Ангел.
— Ты хочешь, чтобы моя семья поверила, что я заперта в камере?
— Помимо всего прочего, — пробормотал он.
Его руки потянулись к подолу моей сорочки и сильно дернули. Ткань разорвалась, пока только шов выреза не удерживал ее вместе. Мои соски затвердели, и Римо молча наблюдал за мной, потом тяжело вздохнул.
Я сглотнула.
— Эти фотографии фальшивые. Я не болтаюсь на цепях весь день, и ты не срываешь с меня одежду, — пробормотала я.
Он улыбнулся мне.
— Ты бы предпочла, чтобы мне не пришлось их подделывать, Ангел? — я снова сглотнула, по коже побежали мурашки. — Я так и думал, — сказал он немного хриплым голосом, затем осторожно убрал волосы с моей шеи. Я затаила дыхание, когда его губы почти коснулись моей кожи. — Ты так чертовски сладко пахнешь. Обладание тобой однажды станет самым сладким триумфом в моей жизни.
— Я никогда не буду твоей.
Римо прижался губами к моей коже. Затем он высунул язык, облизывая мою пульсирующую точку. Он сосал и покусывал мою шею, его пальцы обхватили мою голову, наклоняя ее в сторону. Мои глаза закрылись. Ощущения были чуждыми и завораживающими.
Губы Римо на моей шеи, казалось, посылали ударные волны
по моему телу, создавая ощущения, которых я никогда не испытывала раньше. Его теплое тело прижалось ко мне, его запах заполнил мой нос.
Я была неподвижна, ошеломлена, сбита с толку реакцией своего тела. Как могла моя шея быть таким чувствительным местом моего тела? Как это могло наполнить меня таким запретным желанием?
Он отстранился, но не сразу выпрямился, его лицо все еще было близко к моей шеи, когда он выдохнул. Когда он, наконец, встал, его темные глаза послали новую рябь по моему телу. Его пальцы скользнули по моей нежной шее, и мои губы приоткрылись в легком выдохе. Наши глаза встретились, и уголок его рта приподнялся.
— Тебе понравилось?
— Конечно, нет, — отрезала я.
— Я думал, ты хорошая лгунья.
Мои щеки пылали, я свирепо смотрела, но ничего не сказала, потому что не была уверена, что моя следующая ложь будет более убедительной.
— Все в порядке, Ангел, — тихо сказал Римо. — Есть вещи и похуже удовольствия.
Я хотела наброситься на него, но он даже не был главной причиной моего гнева. Я злилась на себя, злилась на свое тело за его реакцию.
— Я принадлежу Данило, — твердо сказала я.
Римо прищурился.
— Ты напоминаешь мне или себе?
— Я обещана ему. Я хочу его, а не тебя.
— У тебя может быть помощник босса, тот, кто научился выслеживать других, или Капо, человек, у которого люди подчиняются его приказам.
— Я могу иметь монстра или человека.
— Ты действительно думаешь, что Данило не монстр.
— Он не такой монстр, как ты.
Римо кивнул.
— Он меньшее чудовище. Кто захочет довольствоваться меньшим?
— Ты даже не хочешь меня, Римо. Все, что ты хочешь, это держать мою судьбу над головой моей семьи. Хватит играться.
Он отступил назад, повернулся и взял телефон.
