сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 39 страниц)
Все взгляды метнулись от него ко мне. Мои щеки вспыхнули. Я не была уверена, что Савио и Нино думают об этой ситуации. Адамо и Киара любили меня, но двое других …
— Нам позволят кого-нибудь похитить? Или хотя бы пролить кровь? Поскольку ты уже пробовал товар раньше, традиция кровавых простыней не будет, — протянул Савио, ухмыляясь.
Римо перегнулся через стол и ударил его по голове. Савио только усмехнулся.
— Будь осторожен, я не пролью твою кровь.
Адамо улыбнулся мне, затем закатил глаза Савио. Киара встала и передала Невио Римо, чтобы обнять меня.
— Я так счастлива.
Савио и Нино определенно не выглядели несчастными, но их реакция не была такой восторженной, как у Киары или Адамо, не то, чтобы я ожидала этого.
Когда Савио встал, чтобы ответить на звонок, я последовала за ним, но подождала, пока он закончит, прежде чем подойти к нему. Заметив меня, он с любопытством посмотрел на меня. Он больше не был похож на подростка, особенно теперь, когда у него появилась щетина.
— У нас все хорошо? — спросила я.
— Если ты говоришь об инциденте с супом, то я забыл. Поверь мне, большинство людей хотят сделать мне хуже, особенно девушки, поэтому я научился не держать обиды. — он пожал плечами. — И мы были теми, кто держал тебя в плену, так что у тебя больше причин злиться.
— Правда. Но моя семья похитила твоего младшего брата и чуть не убила старшего, так что мы квиты?
Выражение лица Савио на мгновение напряглось при упоминании моей семьи, и мой собственный желудок болезненно сжался.
— Теперь ты часть нашей семьи. Мне плевать на прошлое. Просто убедитесь, что ты не разобьешь сердце Римо.
— Ты думаешь, это возможно? — поддразнила я.
Его темные брови сошлись на переносице.
— До тебя я бы поставил свои яйца против этого. Честно говоря, я не был уверен, что у Римо есть что-то похожее на сердце.
— Он любит тебя.
Савио отвернулся, явно чувствуя себя неловко.
— Мы братья. Мы умрем друг за друга.— я улыбнулась. — Мы должны вернуться, — пробормотал Савио. — Я не хочу, чтобы Римо подумал, будто мы делаем что-то за его спиной.
Я фыркнула.
— Извини, Савио, ничего не имею против тебя, но у тебя нет ни единого шанса.
Савио высокомерно улыбнулся.
— Признайся, тебе нравится то, что ты видишь.
Он вернулся на кухню прежде, чем я успела выстрелить в ответ. Но почему-то его невыносимое эго было почти милым. Это напомнило мне немного Сэмюэля, что было утешительно и болезненно одновременно.
После разговора с Савио я почувствовала себя лучше. Теперь мне оставалось только уладить все с Нино. Мы с ним никогда по-настоящему не относились друг к другу с теплотой, и я не была уверена, то ли потому, что я не нравилась Нино, то ли из-за его характера.
Римо наклонился ко мне, когда я села рядом.
— Он хорошо себя вел?
Савио закатил глаза.
— Он пытался, — сказала я.
— Это все, на что я могу надеяться. Может быть, они испытают твое терпение, как и мое.
— Воспитание близнецов научит тебя терпению святого. Сомневаюсь, что твои братья смогут проверить меня.
— Посмотрим, — усмехнулся Савио. — И не задерживай дыхание. Римо не скоро достигнет святости.
— Я не хочу, чтобы он был святым, — сказала я, глядя на Невио и Римо, которые смотрели на меня своими невероятно темными глазами.
• ── ✾ ── •
После завтрака, я спросила Нино, можем ли мы поговорить. Несмотря на подозрительное выражение лица Римо, мы направились в сад.
— Ты не одобряешь нашу свадьбу?
Нино оценил меня без тени эмоций.
— Нет. Я никогда не рассматривал брак как вариант для Римо, но это не значит, что я не думаю, что это хорошо. Это было для меня, несмотря на мое собственное нежелание в отношении брака.
Я кивнула.
— Кажется, я тебе никогда не нравилась.
— Дело не в неприязни, Серафина. Ты была нашей пленницей, врагом, и я не хотел, чтобы Римо потерял себя в этой игре. Я думал, это не сработает. Но я ошибался. Ты спасла его.
— Я не могла позволить своей семье убить его.
Нино покачал головой.
— Это не то, что я имею в виду.
Я ждала, глядя на профиль Нино, который смотрел куда-то вдаль.
— Мы с Римо запутались в том, что невозможно исправить. Чтобы кто-то принял нас такими, какие мы есть, нужно много прощения и любви. Наше прошлое ... оно сломало некоторые части нас.
— Римо никогда не говорит о прошлом.
Нино кивнул.
— Рано или поздно он тебе расскажет. Дай ему время.
— У нас вся жизнь впереди.
РИМО
После секса я держал Серафину в руках, прижимаясь грудью к ее спине, уткнувшись носом в ее мягкие волосы, наслаждаясь ее сладким ароматом.
Она провела пальцем по шрамам на моей ладони. Она часто так делала. Вначале это беспокоило меня, потому что это было частью меня, которой я не делился ни с кем, кроме Нино.
— Мне было девять, — начал я и замолчал, потому что даже с Нино никогда не обсуждал случившееся.
Казалось, всегда не хватало слов, чтобы передать наши общие ужасы. Запах крови заполнил мой нос, как всегда, когда я вспоминал тот день. Вскоре к металлическому запаху присоединился запах горящей ткани и кожи.
Пальцы Серафины на моей ладони замерли.
— Я люблю тебя, несмотря ни на что. Я слышала о каждом ужасе, который ты совершил, и я все еще здесь.
Она была. Я мог себе представить, о каких историях шептались в наряде, и все они были правдой. И Серафина испытала частичку нашей природы, когда я поймал ее, когда я порезал ее.
Глядя на выцветший белый шрам, я все еще чувствовал гребаную боль в груди. Я откинул ее волосы и поцеловал в затылок. То, что она нашла в своем сердце любовь ко мне, несмотря ни на что, то, что она доверила мне наших детей, казалось невозможным.
— Я знаю, кто я. Но мой отец был чудовищем в другом смысле. Ему нравилось мучить людей, которых он должен был защищать, так же, как и своих врагов, а может быть, даже больше. Моя мать любила и боялась его одинаково, и она позволяла ему унижать и мучить ее из-за этого. Позволяла ему делать то же самое с нами. Любовь сделала ее слабой.
Серафина покачала головой.
— Настоящая любовь не делает тебя слабым. Любовь, как это должно быть, делает тебя сильнее. Но нет места страху там, где есть любовь.
Я крепче обнял ее.
— Ты меня не боишься?
— Раньше боялась, но теперь нет и никогда больше.
Я прижался лбом к ее волосам. Мало кто меня не боялся. Мои братья и, возможно, Киара, и это было то, чего я хотел, ради чего я работал.
— В конце концов она возненавидела моего отца больше, чем любила, и решила наказать его единственным способом, который, как она думала, могла.
Я закрыл глаза, вспоминая тот день.
Мама вошла ко мне в спальню в длинной ночнушку, натянутой на живот. Она так и не уложила нас спать и не пожелала спокойной ночи, поэтому я напрягся, увидев ее в дверях. Я подготовил себя и братьев ко сну, пока она лежала на диване, уставившись в никуда.
— Римо, мой мальчик, ты можешь пойти со мной?
Я прищурился. Она казалась слишком заботливой, слишком любящей. Мой мальчик? Она говорила как мать. Она улыбнулась, и я сделал нерешительный шаг вперед, скорее с надеждой, чем с подозрением.
— Нино и Савио уже в моей комнате.
Это меня убедило. Я последовал за ней в спальню. На секунду мне захотелось взять ее за руку, но она никогда так не держала меня, а я уже был слишком большим. Как только я вошел в спальню, она захлопнула дверь и закрыла нас. Мои глаза заметили Нино, стоящего на коленях на полу и баюкающего свою руку. Все было красным. Красные ручейки стекали по его рукам, запястья были широко раскрыты.
Его глаза встретились с моими. Он не издавал ни звука, только плакал, истекая кровью. Кровь. Повсюду. Это забил мой нос.
Я лихорадочно искал Савио и нашел его неподвижным на кровати. Крик застрял у меня в горле, пока я не заметил, как поднимается и опускается его грудь. Не умер.
Мама встала передо мной и схватила меня за руку. Серебро вспыхнуло перед глазами, и я дёрнулся. Мои руки и лицо горели, когда лезвие разрезало меня. Я бил, царапался и ревел, отбиваясь от нее. А потом она остановилась и запах дыма наполнил комнату. Занавески горели. Мы сгорим. Мы все сгорим. Нино начал напевать, раскачиваясь взад и вперед, бледный и потный.
Я бросился к окну. Снаружи послышались крики людей отца. Я сорвал занавески, и пламя задело мои ладони, шею и руки, жадно обжигая мою кожу. Я закричал и разбил окно. Я помог Нино выбраться, потом схватил Савио и выпрыгнул из окна с ним на руках. Кости сломались, и я весь сгорел. Агония, чистая и всепоглощающая.
Глядя в окно, я видел плачущее отчаявшееся лицо нашей матери среди дыма и пламени. Она плакала, потому что я отнял у нее месть, потому что я не умер с братьями, как мы должны были. Я хотел, чтобы она сгорела, хотел, чтобы она ушла из нашей жизни. Я хотел ее смерти.
Когда я закончил, Серафина молчала. Она сглотнула.
— Как мать может так поступать со своими детьми? Я бы умерла за Грету и Невио. Я никогда не причиню им вреда. И если ты когда-нибудь причинишь им боль, Римо, я убью тебя. Это обещание.
— Надеюсь ты это сделаешь, потому что если я причиню им боль, то заслужу только нож в сердце.
Серафина повернулась в моих объятиях, ее голубые глаза смотрели свирепо и доверчиво.
— Но ты никогда не причинишь им вреда. Я знаю, что нет, и ты защищаешь людей, которых любишь.
Я кивнул.
— Я не буду и никто не будет.
Я уничтожу любого, кто попытается.
Она провела пальцем по шраму над моей бровью.
— Я знаю, что это неправильно, но я хотела бы убить твою мать за то, что она сделала с тобой.
Моя грудь сжалась. Я не сказал ей, что моя мать все еще жива. Я поднес руку Серафины к своему лицу и поцеловал ее ладонь, а затем шрам, который я создал.
— Я не позволю втянуть тебя в мою тьму.
Однажды я убью свою мать. Когда-нибудь мы с Нино будем достаточно сильны, чтобы сделать это.
— Это не только твой выбор.
— Я правлю сотнями людей. Я могу быть очень убедительным, если постараюсь.
Она улыбнулась медленной, яростной улыбкой.
— Поверь мне, я знаю. Ты убедил меня влюбиться в моего похитителя. Но я могу быть очень упрямой.
Я притянул ее ближе.
— Это правда. Ты чуть не поставил меня на колени.
Она подняла идеальную белокурую бровь.
— Почти?
— Ты заставила меня лежать в собственной крови у твоих ног, разве этого недостаточно?
Я спросил, понизив голос.
— Никогда больше так не делай.
— Не буду. Следующая кровь, в которой я искупаюсь, будет не моей.
Понимание мелькнуло в ее глазах. Она вздохнула и поцеловала меня.
— Ты поклялся не убивать мою семью.
— Ангел, я поклялся не убивать их в тот день. Мужчины в твой семье высокопоставленные члены Наряда. Твой дядя гребаный Данте Кавалларо. Если я хочу выиграть эту войну, мне придется убить его, и я выиграю эту чертову войну. Потому что если я этого не сделаю, это сделает Кавалларо, а это значит, что Невио и Грета, ты, мои братья... не будете в безопасности. И мне все равно, скольких мне придется убить, чтобы гарантировать твою гребаную безопасность. Я убью всех, кто угрожает людям под моей защитой. — я коснулся ее шеи, поглаживая нежную кожу. — Ты не можешь получить все. Ты должна сделать выбор.
Она покачала головой.
— Я сделала свой выбор, Римо. Я выбрала тебя и буду выбирать снова и снова.
Черт. Я не заслуживал эту девушку.
СЕРАФИНА
Мы жили в Лас-Вегасе уже два месяца. Я начала чувствовать себя как дома, чем в Миннеаполисе с тех пор, как родила близнецов. Я продолжала посылать Сэмюэлю сообщения, но они стали менее частыми из-за его отсутствия реакции. Каждую неделю я посылала ему короткое сообщение, в котором сообщала, что со мной все в порядке, и фотографию нас с близнецами. Он пока не ответил, но я знала, что он прочитал их, и даже это было маленькой победой. Он не заблокировал меня. Он все еще хотел знать, как у меня дела, хотя теперь я была практически врагом. Война между Каморрой и Нарядом не закончится в ближайшее время, даже если на время все успокоится. Данте, вероятно, что-то задумал, и я была уверена, что Нино и Римо тоже не успокоятся.
Завтра у Римо день рождения, и даже если он его не отпразднует, я хочу подарить ему что-нибудь особенное. Трудно было придумать подарок для того, кто правил западным побережьем и мог купить все, что хотел, потому что деньги не были проблемой.
Мне потребовалось много времени, чтобы придумать что-то, что имело бы смысл и показало Римо, что он значит для меня. Рано утром, после очередной бессонной ночи с близнецами, я подошла к Нино, который, как обычно, плавал в бассейне. Киара присматривала за детьми, так как они оба были довольно нуждающимися в данный момент из-за их прорезывания зубов.
Нино заметил, что я стою у бассейна и поплыл к краю.
— Что-то случилось?
— У меня к тебе просьба.
Нино вылез из воды. Мои глаза изучали мириады татуировок на его верхней части тела и бедрах. Нино посмотрел на меня с любопытством, и я поняла, что уставилась на него.
— Прости. Я не хотела пялится, но мне интересно, где ты сделал свои татуировки.
Нино подошел к шезлонгу и взял полотенце.
— Некоторые из них я сделал сам. Те, до которых я не могу добраться, я сделал в тату студии неподалеку.
— Ты делаешь татуировки?
— Да, — сказал он. — А что?
Я колебалась.
— Потому что я хочу сделать татуировку. Ты можешь набить ее мне?
— Это зависит от того, что именно ты хочешь.
— Я хочу, чтобы у меня на шее были ангельские крылья, — сказала я, и румянец залил мои щеки под пристальным взглядом Нино. Я не была уверена, знает ли он прозвище Римо, но мне показалось, что это что-то личное.
— Крылья, я могу сделать ... если у тебя есть рисунок. Ты можете показать мне, где именно ты хочешь татуировку?
Он подошел ко мне, и я откинула волосы в сторону, обнажив затылок и коснувшись этого места.
— Здесь.
— Будет больно, — предупредил Нино.
Я послала ему взгляд.
— Я родила близнецов. Думаю, я справлюсь с иглой.
Нино наклонил голову.
— Это верно. Хотя я не могу оценить силу боли при родах, так как я никогда не испытывал ее, но я предполагаю, что это мучительно.
— Да, — сказала я. — Так ты сделаешь это?
— Если это твое желание, то да. Когда?
— Как можно скорее. Татуировка подарок Римо на день рождения.
Нино снова посмотрел на меня с легким любопытством.
— Мы можем сделать это во второй половине дня. Я могу установить все в одной из комнат.
— Спасибо, — сказала я.
— Поблагодари меня, как только все будет сделано, и ты будешь довольна результатом. — он помолчал. — Полагаю, ты не хочешь, чтобы Римо узнал об этом сейчас.
Я кивнула.
— Если можно.
— Это секрет, который я не прочь сохранить от брата.
• ── ✾ ── •
Как и обещал, Нино устроил все в гостевой спальне в своем крыле. Я нервничала, несмотря на все мои намерения.
Когда я растянулась на животе на кровати, Нино источал спокойствие. Он продезинфицировал мою шею, прежде чем прикоснуться иглой к коже, и я вздрогнула от первого прикосновения. Вскоре я привыкла к жжению. Нино двигался быстро, тщательно, и я молчала, пока он работал, не желая отвлекать его. Когда он наконец закончил, я села и взяла зеркало, которое протянул мне Нино. Он держал второе зеркало за моей шеей.
Результат был более ошеломляющим, чем я могла себе вообразить. Я не знала, что можно рисовать такие замысловатые рисунки иглой. Перья на крыльях выглядели такими настоящими, что я ожидала, что они будут двигаться на ветру.
— Красиво, — призналась я.
Нино кивнул.
— Римо оценит твое сообщение.
— Ты знаешь, что он называет меня ангелом?
— Я слышал, как он это говорил, да, и ты двойник его падшего ангела на спине.
— Ты тоже делал эту татуировку?
— Да. — пробормотал Нино.
— Почему сломанные, опаленные крылья? Падший ангел стоит на коленях, кончики перьев искривлены и горят.
Нино внимательно посмотрел на меня.
— Что Римо рассказал тебе о нашем прошлом?
— Он сказал мне, что ваша мать пыталась вас убить и что вы чуть не сгорели.
Лицо Нино напряглось, и он кивнул.
— Римо сгорел, чтобы спасти нас. Я никогда не спрашивал Римо о деталях, почему он хотел сделать татуировку, но я думаю, что это как-то связано с тем днем.
— Спасибо, Нино.
Нино слегка покачал головой.
— Нет, спасибо тебе.
• ── ✾ ── •
Скрыть татуировку от Римо оказалось непросто. Она была прикрыта волосами, но когда я двигала головой, мне часто приходилось сдерживать себя, чтобы не поморщиться.
В тот вечер, уложив близнецов в постель, Римо притянул меня к себе в спальне, сжимая руками мой зад, прежде чем подняться выше. Он поцеловал меня и коснулся моей шеи. Я отпрянула, вздрогнув, прежде чем смогла остановить себя. Его глаза сузились.
— Что случилось?
Я хотела что-нибудь придумать, но Римо слишком хорошо умел распознавать ложь, а до его дня рождения оставалось всего два часа.
— Это должен был быть твой подарок на день рождения, — тихо сказала я, поднимая волосы и поворачиваясь так, чтобы он мог видеть мою шею.
Римо молчал, и я рискнула взглянуть на него через плечо. Он медленно поднял глаза от моих крыльев со странной улыбкой.
— Крылья.
Я улыбнулась.
— Потому что ты дал мне крылья.
Он покачал головой, его темные глаза смягчились.
