сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц)
— Думаю, я отнесу тебя вниз вот так. Данило все еще разговаривает с Данте. Уверен, ему понравится видеть свою будущую жену такой растрепанной. Может быть, он решит не жениться на тебе, если увидит, что ты не совсем послушная леди, какой хочешь казаться.
— Ты не посмеешь! — я лягалась, но Сэмюэль нес меня, прижав к груди, как марионетку.
Вошел папа, переводя взгляд с меня, прижатой к Сэмюэлю, на моего близнеца, крепко сжимающего меня. Он покачал головой.
— Я думал, ты прекратишь эти бои, когда повзрослеешь.
Сэмюэль отпустил меня, и я встала на ноги. Он разгладил одежду, поправил кобуру с пистолетом и ножом.
— Это она начала.
Я посмотрела на него. Пригладив волосы и одежду, я прочистила горло.
— Он смутил меня перед Данилой, папа.
— Я сказал Данило, что оторву ему яйца, если он не будет хорошо обращаться с ней в первую брачную ночь.
Я нахмурилась на своего близнеца. Он не упомянул мне эту деталь. Папа грустно улыбнулся, коснувшись моей щеки.
— Моя голубка. — затем он подошел к Сэмюэлю и хлопнул его по плечу. — Ты сделал все хорошо.
Я недоверчиво посмотрела на них. Подавив раздражение и, что еще хуже, благодарность за их покровительство, я вышла из спальни Сэмюэля в свою. Я села на кровать, внезапно охваченная печалью. Я покидала свою семью, свой дом, в город, которого не знала, мужа, которого едва знала.
Услышав незнакомый стук, я встала, подошла к двери и открыла ее. Меня охватило удивление, когда я увидела высокую фигуру Данило. Я открыла дверь пошире, но не пригласила его войти. Это было бы слишком прямолинейно. Вместо этого, я вышла в коридор.
— Я не могу пригласить тебя войти.
Данило дал мне понимающей улыбкой.
— Конечно, нет. Если ты беспокоишься, твой дядя знает, что я здесь.
— О, — сказала я, ошеломленная его присутствием и воспоминаниями о том, что сделал Сэмюэль.
— Я хотел попрощаться. Я ухожу через несколько минут, — продолжил он.
— Прости, — сказала я с достоинством, насколько позволяло мое пылающее лицо.
Данило улыбнулся, слегка нахмурившись.
— За что?
— За то, что сделал мой брат. Он не должен был говорить с тобой о ... о нашей брачной ночи.
Данило усмехнулся и придвинулся ближе ко мне, его пряный запах окутал меня. Он взял мою руку и поцеловал. Мой желудок затрепетал.
— Он хочет защитить тебя. Это почетно. Я его не виню. С такой девушкой, как ты, следует обращаться как с леди, и я буду обращаться с тобой так в нашу первую брачную ночь и каждую последующую ночь. — он наклонился и легонько поцеловал меня в щеку. По его глазам было ясно, что он хочет большего. Он отступил назад, отпуская мою руку. Я сглотнула. — Я с нетерпением жду свадьбы с тобой, Серафина.
— Я тоже, — тихо сказала я.
Бросив на меня последний взгляд, он повернулся и вышел. С колотящимся сердцем я вернулась в свою комнату и плюхнулась на кровать. Я не была влюблена в Данило, но могла представить, что влюблюсь в него. Это было хорошее начало и лучшее, чем многие другие девушки имели в моем мире.
Через несколько минут кто-то постучал снова. На этот раз я узнала беззастенчивый стук кулака по дереву.
— Войди, — сказала я.
Мне не нужно было поднимать голову, чтобы узнать, кто это. Я узнала шаги Сэмюэля с закрытыми глазами. Он опустился рядом со мной.
— Спасибо, что послушалась меня, когда Данило был рядом, — тихо сказал Сэмюэль. Он взял меня за руку.
— Ты должен выглядеть сильным. Я не хотела, чтобы ты выглядел слабым.
Я подняла на него глаза, в которых стояли слезы. Его лицо напряглось.
— Ты ненавидишь это.
— Конечно, ненавижу.
Сэмюэль отвел взгляд.
— Мне ненавистна мысль, что тебе придется подчиняться Данило или кому-то еще.
— Я могла бы быть хуже, чем Данило. Он джентльмен рядом со мной.
Сэмюэль мрачно рассмеялся.
— Фина, он ничем не хуже младшего босса Индианаполиса и, несмотря на возраст, держит своих людей под контролем. Я видел его в действии. Он такой же человек, как мы с папой. Он ожидает послушания.
Я с любопытством посмотрела на него.
— Ты никогда не ожидал от меня послушания.
— Я хотел этого, — шутливо пробормотал он и снова стал серьезным. — Ты моя сестра, а не жена. Это другое дело.
— Будешь ли ты ожидать послушания от своей жены?
Сэмюэль нахмурился.
— Понятия не имею. Возможно.
— Как ты относишься к девушкам, с которыми встречаешься?
Я никогда не встречала никого из них. Члены мафии были с чужими в свои постели до свадьбы, а этих девушек не пускали в наши дома. Быстро и неожиданно лицо Сэмюэля, стало нечитаемым.
— Это не имеет значения. — он встал. — И не важно, как Данило обращается со своими шлюхами. Ты принцесса мафии, моя сестра, и я клянусь честью, что выслежу его, если он не будет обращаться с тобой, как с леди.
Я улыбнулась своему близнецу.
— Мой защитник.
Сэмюэль улыбнулся в ответ.
— Всегда.
Г Л А В А 2
• ────── ✾ ────── •
РИМО
— Ты готов? Мы должны сорвать свадьбу, — сказал я, ухмыляясь.
Возбуждение шипело под моей кожей, низкий огонь, который горел ярче с каждой секундой, когда я приближался к своей цели.
Фабиано вздохнул, проверил пистолет и сунул его обратно в кобуру.
— Я готов, к этому безумию, как никогда.
— Гениальность и безумие часто взаимозаменяемы. И то и другое привело к величайшим событиям в истории человечества.
— Мне кажется, ты раздражаешь меня больше всего, когда говоришь, как Нино, со своим собственным безумием, — сказал Фабиано. — Не могу поверить, что нахожусь всего в нескольких милях от отца и не могу разорвать его в клочья.
— Ты его получишь. Мой план приведет к нему в конце концов.
— Мне не нравится эта часть. У меня такое чувство, что этот план нечто большее, чем убийство моего отца и наказание отряда.
Я откинулся на спинку сиденья.
— И про что же это будет?
Фабиано встретился со мной взглядом.
— Про то, что ты заполучишь племянницу Данте по какой-то безумной причине.
Мои губы растянулись в мрачной улыбке.
— Ты прекрасно знаешь, почему я хочу ее.
Фабиано откинулся на спинку сиденья, лицо его напряглось.
— Не думаю, что даже ты точно знаешь, зачем она тебе нужна. Но я знаю, что девушка заплатит за то, что не несёт ответственности.
— Она часть нашего мира. Рождена и воспитана, чтобы быть матерью для большего количества ублюдков. Рождена и воспитана, чтобы повиноваться, как безмозглая овца. Она была воспитана, чтобы следовать за своим пастухом без колебаний. Он повел ее к стае волков. Это его ошибка, но она будет разорвана на части.
Фабиано покачал головой.
— Черт, Римо. Ты сумасшедший ублюдок.
Я крепко обхватил пальцами его предплечье, его татуировку Каморры — клинок и глаз.
— Ты один из нас. Мы истекаем кровью и умираем вместе. Мы калечим и убиваем вместе. Не забывай свою клятву.
— Не забуду. — просто ответил он.
Я отпустил его. Мой взгляд переместился на фасад отеля, где родители Серафины, Инес и Пьетро Мионе, только что вышли за дверь с молодой темноволосой девушкой между ними. Одетая в вечернее платье на свадьбу года, Инес была удивительно похожа на своего брата. Высокая, светловолосая и гордая. Такая чертовски гордая и сдержаная.
— Теперь уже недолго, — сказал я, глядя на улицу, где ждала машина с двумя моими солдатами.
Фабиано вставил ключи в зажигание, пока мы смотрели, как отъезжают Мионе.
— Ее близнец останется с ней. — сказал он. — А еще есть телохранитель.
Мои глаза отыскали мужчину средних лет за рулем лимузина Бентли, припаркованного на подъездной дорожке к отелю. Чертова цветочная композиция на капоте. Белые цветочки. Мне хотелось раздавить их ногами.
— Они слишком упрощают поиск машины невесты, — сказал я со смехом.
— Потому что они не ожидают нападения. Это никогда не происходило раньше. Похороны и свадьбы священны.
— Кровавые свадьбы бывали и раньше. Они должны знать лучше.
— Но эти свадьбы стали кровавыми, потому что гости дрались друг с другом. Я не думаю, что кто-то когда-либо нападал на свадьбу, особенно на невесту, специально. Честь запрещает это.
Я усмехнулся.
— Мы Каморра. Мы имеем наш собственный набор правил, наше собственное представление о чести.
— Думаю, сегодня они это поймут, — натянуто произнес он.
Мой взгляд скользнул по фасаду отеля. Где-то за окнами Серафина готовилась к свадьбе. Она будет ухожена до совершенства, призрак в белом. Я не мог дождаться, когда смогу дотронуться до нее, окрасить идеально белую ткань в кроваво-красный цвет.
СЕРАФИНА
— Ты не должна бояться, милая, — тихо сказала мама, чтобы София не услышала ее.
Моя младшая сестра была занята тем, что дергала шпильки, удерживая волосы на макушке, и гримасничала.
— Я не боюсь. — быстро ответила я, что было ложью.
Не то чтобы я слишком боялась переспать с Данило, но я нервничала и боялась смутить себя. Мне не нравилось быть плохой в вещах, но я буду плохой, если у меня не было опыта.
Она понимающе посмотрела на меня.
— Это нормально нервничать. Но он порядочный человек. Данте всегда говорит о Данило восторженно.
Мама пыталась говорить небрежно, но безуспешно. Она гладила мои волосы, как она делала, когда я была маленькой.
Мы обе знали, что есть разница между порядочным человеком и верным солдатом. Дядя Данте, вероятно, основывал свое суждение о Данило на последнем. Впрочем, это не имело значения. Данило всегда был джентльменом, и через несколько часов он станет моим мужем. Мой долг подчиниться ему, и я сделаю это.
Мой парикмахер занял мамино место и начала закалывать мои светлые волосы, укладывая в них жемчужины и нити белого золота. Мама заметила, что София борется с прической, и быстро подошла к ней.
— Прекрати, София. Ты уже распутала несколько прядей.
София опустила руки с покорным видом. Потом ее голубые глаза встретились с моими. Я улыбнулась ей. Избегая дергающих рук мамы, она подошла ко мне и посмотрела на меня.
— Не могу дождаться, когда стану невестой.
— Сначала тебе нужно закончишь школу, — поддразнила я ее.
Ей было всего одиннадцать, и она еще никому не была обещана. Для нее свадьба это выглядеть красивой и выйти замуж за рыцаря. Я завидовала ее невежеству.
— Готово, — объявил парикмахер и отступила на шаг.
— Спасибо, — сказала я. Она кивнула и быстро выскользнула, давая нам время.
Платье было совершенно ошеломляющим. Я не могла перестать любоваться собой в зеркале, поворачиваясь налево и направо. Вышитые жемчугом и серебром нити красиво отражали свет, а юбка была мечтой, состоящей из нескольких слоев тончайшего тюля. Мама покачала головой, слезы застилали ей глаза.
— Не плачь, мама, — предупредила я ее. — Ты испортишь макияж. И если ты начнешь плакать, я тоже заплачу, и тогда мой макияж тоже будет испорчен.
Мама кивнула, моргая.
— Ты права, Фина. — она промокнула глаза уголком салфетки.
Мама не относилась к эмоциональному типу. Она была похожа на своего брата, моего дядю Данте. София просияла взглянув на меня.
Раздался стук в дверь, и папа заглянул. Он замер и медленно шагнул внутрь, не сказав ни слова. Я видела эмоции, плывущие в его глазах, но он никогда не показывал этого открыто. Он подошел ко мне и коснулся двумя пальцами моих щек.
— Голубка, ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видел.
Мама подняла брови в притворном шоке. Папа рассмеялся, взял ее за руку и поцеловал костяшки пальцев.
— Ты, конечно, была потрясающей невестой, Инес.
— Что насчет меня? — спросила София. — Может быть, я буду еще красивее?
Папа поднял палец.
— Я всегда буду считать тебя своей маленькой дочерью. Никакого брака для тебя.
София надулась, а папа покачал головой.
— Нам нужно идти в церковь.
Он поцеловал меня в щеку и взял Софию за руку. Все трое вышли. Мама снова повернулась ко мне и гордо улыбнулась. Сэмюэль появился в дверях, одетый в черный костюм и синий галстук.
— Ты выглядишь щеголевато, — сказала я ему и почувствовала волну тоски. Он будет в сотнях миль от меня, как только я перееду на виллу Данило в Индианаполисе.
— А ты прекрасно выглядишь, — тихо сказал он, окидывая меня взглядом с головы до ног.
Он оттолкнулся от косяка и двинулся ко мне, засунув руки в карманы.
— Без тебя будет странно.
— Я скажу Софии, что она должна держать тебя в тонусе.
— Это не будет то же самое.
— Через несколько лет ты женишься. И скоро ты будешь еще больше занят мафиозными делами. Ты даже не заметишь, как я уйду.
Сэмюэль вздохнул и посмотрел на свои часы Ролекс,
которые отец подарил ему пять лет назад.
— Нам тоже нужно идти. Церемония начнется через сорок пять минут. Дорога до Церкви займет не меньше тридцати минут.
Церковь находилась за пределами города. Я хотела, чтобы празднование состоялось в отремонтированном сарае в сельской местности, в окружении леса, а не в городе.
Я кивнула, затем еще раз посмотрела на свое отражение, прежде чем взять его протянутую руку. Взявшись за руки, мы вышли из номера и спустились в вестибюль. Люди поглядывали в мою сторону, и я должна была признать, что наслаждалась их вниманием. Платье обошлось в целое состояние. Это было справедливо, так как больше людей увидят меня в нем. Эта свадьба была самым большим светским событием в наряде за многие годы.
Сэмюэль открыл для меня дверцу черного Бентли, и я скользнула на заднее сиденье, пытаясь запахнуть юбку платья. Сэмюэль закрыл дверь и сел на переднее сиденье рядом с водителем, моим телохранителем.
Мы отстранились, и мой желудок взорвался бабочками. Меньше чем через час я стану женой Данило. Это все еще казалось невозможным. Вскоре высокие здания уступили место редким полям и деревьям.
Сэмюэль поерзал на переднем сиденье, вытаскивая пистолет.
— Что случилось? — спросила я.
Мы прибавили скорость. Сэмюэль оглянулся через плечо, но не на меня. Я тоже обернулась и увидела машину с двумя мужчинами. Сэмюэль достал телефон и поднес к уху. Прежде чем он успел что-то сказать, сбоку появилась еще одна машина и столкнулась с нашим багажником. Мы развернулись. Я вскрикнула, вцепившись в сиденье, когда ремень впился мне в кожу.
— Ложись! — закричал Сэмюэль.
Я отстегнула ремень и бросилась вперед, закинув руки за голову. Мы столкнулись с чем-то еще, затем остановились. Что происходит?
Сэмюэль распахнул дверь и начал стрелять. Мой телохранитель последовал за ним. Я закричала, когда осколки стекла посыпались на мою кожу. Мужчина вскрикнул, и я вскинула голову.
— Сэмюэль? — закричала я.
— Беги, Фина!
Я протиснулась в щель между передними сиденьями и обнаружила Сэмюэля, прислонившегося к машине, кровь текла по руке, которую он прижимал к боку. Я выбралась из двери и опустилась на землю рядом с ним, прикасаясь к нему.
— Сэм?
Он натянуто улыбнулся.
— Со мной все будет в порядке. Беги, Фина. Они хотят тебя. Беги.
— Кто меня хочет?
Я непонимающе уставилась на него. Он снова выстрелил в нападавших.
— Беги!
Я вскочила на ноги. Если я им понадоблюсь, они последуют за мной, если я убегу и оставлю Сэмюэля одного.
— Вызови подкрепление.
Я сбросила туфли, схватилась за платье и побежала так быстро, как только могла. Белые лепестки из разрушенной цветочной композиции прилипли к пальцам ног. В меня никто не стрелял. Это означало, что я нужна им живой, и я знала, что это не может быть хорошо. Я повернула направо, где передо мной раскинулся лес. Это был мой единственный шанс от них уйти. Мое дыхание стало прерывистым. Я была в хорошей форме и хорошо бегала, но тяжелая ткань моего платья замедляла меня. Ветки рвали платье, заставляя меня спотыкаться.
Позади послышались тяжелые шаги. Я не осмеливалась оглянуться через плечо, чтобы увидеть, кто преследует меня. Шаги приблизились ко мне. Боже. Это платье делало меня слишком медленной. Сэмюэль уже вызвал подкрепление?
И тут худшая мысль прогнала мою последнюю. Что, если Сэмюэль не выживет? Я повернула направо, решив бежать обратно к машине.
К одним шагам присоединились еще дополнительные. Два преследователя. Страх пульсировал в моих венах, но я не замедлила шаг. Тень появилась в углу моего глаза, и внезапно высокая фигура появилась с моей стороны.
Я вскрикнула за секунду до того, как чья-то рука обхватила меня за талию. От силы удара я потеряла равновесие и упала на землю. Тяжелое тело раздавило мое. Воздух вырвался из моих легких, и мое зрение почернело от удара о землю.
Я начала брыкаться, дергаться, царапаться и кричать во всю глотку. Но несколько слоев тюли закрывали мое лицо и затрудняли движение. Если папа и Данте прибыли с подкреплением, им нужно было услышать меня, чтобы найти.
Чья-то рука зажала мне рот, и я прикусила ее.
— Блять!
Рука отдернулась, и голос показался мне отдаленно знакомым, но я не могла понять, откуда он взялся. Тюль по-прежнему закрывал мне обзор. Я различила над собой две фигуры. Высокий. Один темный, другой блондин.
— Нам нужно спешить, — прорычал кто-то. Я вздрогнула от абсолютной жестокости голоса.
