Текст книги "Тридевять земель (СИ)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц)

– Нам туда, – указала она в сторону дальнего от входа угла.

За столом сидели двое мужчин; один оказался Виктором Маккензи – улыбнулся и кивнул обоим вновь пришедшим. Второй, незнакомый Артёму парень лет двадцати пяти, рыжеволосый и круглолицый, встал, сияя, что твой пятак.

– Знакомьтесь, – сказала Мари. – Мсье Ортем Злотников – мсье Димитри Петрофф.

– Маша, ну сколько раз говорить! – возразил вновь представленный. – «Петров», а не «Петрофф»!

– Кто тут тебе «Маша»? У тебя на табличке на номере написано: «Петрофф». Так и зову.

Петров расхохотался, следом за Виктором и Мари, и указал – присаживайтесь. Артём заметил, что на столе перед обоими дросселями – не было сомнений, что и «Петрофф» тоже дроссель – кучки серебряных монет, и лежит пара игральных костей. И по солидного размера кружке.

– Как самочувствие после сегодняшнего, Артём? – поинтересовался Петров, и взмахом ладони позвал официантку.

– Не дождётесь, – сам от себя не ожидая, ответил Артём. Возможно, от удивления: в кои веки кто-то правильно произнёс имя!

Петров, а следом и остальные, расхохотались.

– Теперь верю, что Артём, – Петров привстал, и хлопнул Артёма по плечу. – Пиво пьёте? Всё верно, мы тоже сегодня не пьём. Завтра на службу. Но на вкус очень похоже! – указал он на возникшую перед Артёмом кружку. – Расскажите, как вам удалось добраться до площади так быстро!

– Парни, мы не в полиции, – перебила Мари. – Меня уже тошнит от протокола. Давайте уже на «ты»!

– Согласен, – Виктор поднял свою кружку. – За новых друзей!

– За друзей! – присоединились Петров и Мари. – Рассказывай! – потребовала Мари, толкнув локоть Артёма.

– Пусть лучше споёт, – возразил Виктор, бросая на стол игральные кости, раз за разом. – Я слышал, он хорошие песни знает.

– Просим, мсье Злотникофф! – воскликнул кто-то из стоящих рядом. – Спойте!

Возглас поддержало всё кафе. Артёму тут же освободили табурет у стойки, а парой секунд позже нашлась флютня. И стало тихо – бывают же чудеса.

Артём не сразу выбрал, что исполнить. Припомнил дублон, и сама собой пришла на ум песня – может, на слух и заунывная, вовсе не весёлая, но всё равно берущая за душу. Песня, с которой пираты шли на виселицу.

The King and his men Stole the Queen from her bed And bound her in her bones – The seas be ours And by the powers Where we will we’ll roam.

Кафе молча внимало. Виктор едва заметно кивал в такт ритму, постукивая по столу костяшками пальцев.

Yo ho, all hands, Hoist the colours high! Heave ho, thieves and beggars, Never shall we die!

Виктор подхватил припев первым, отбивая ритм кружкой о стол – и остальные двое за столом присоединились.

Now some have died And some are alive – And others sail on sea With the keys to the cage And the Devil to pay We lay to Fiddler’s Green.

Что-то очень похожее, думал Артём, при этом не теряя сосредоточенности, не отвлекаясь от музыки и ритма. Мы все словно в океане: стихия под ногами – дикая, непредсказуемая, в любой момент готовая вырваться и поглотить всё, до чего дотянется. Мы все здесь на корабле – не зря родные и близкие прощаются со всеми, кто уходит в поход. Всякий раз прощаются – навсегда. И до слёз радуются тем, кто возвращается живым.

Yo ho, haul together, Hoist the colours high! Heave ho, thieves and beggars, Never shall we die!

Подхватило всё кафе – и все теперь отбивали ритм, кто кружками – а кто каблуками.

The bell has been raised From its watery grave – Hear its sepulchral tone? A call to all Pay heed the squall And turn yourself to home.

Похоже, слова песни здесь знает не только Артём, поскольку многие стали подпевать – и без ошибок. И Артём почти воочию почувствовал себя на палубе пиратского корабля, только что после боя – есть убитые и раненые, порваны паруса и канаты, но все выжившие непреклонны и решительны.

Yo ho, haul together, Hoist the colours high! Heave ho, thieves and beggars, Never shall we die!

Теперь подпевало всё кафе – и с улицы заходили и заходили ещё люди, хотя мест уже почти и не было.

Yo ho, haul together, Hoist the colours high! Heave ho, thieves and beggars, Never shall we die!

Ощущение, что он на корабле становилось всё сильнее – на подлинном корабле среди моря, где никакие грязь, дым и смрад не могут заглушить ясного, чистого запаха свободы, и ощущения, что день прожит не зря.

Артём окончил песню – и поклонился собравшимся. Кафе взорвалось свистом и аплодисментами. Мари подошла к Артёму, обняла и поцеловала – в губы. Возгласы восторга и свист стали громче. Мари долго не отпускала его.

– Ещё, мсье Злотникофф! – крикнул кто-то, и кафе подхватило этот крик.

…Только после пяти песен ему разрешили сделать перерыв. На столе уже ожидала, помимо кружек, настоящая еда – мясо, тушёное с картошкой, зелень, приправы… Артём ощутил, до чего же он голоден.

– Отлично, друг мой! – Виктор тоже похлопал его по плечу. – И отличные песни. Давай, подкрепись, пока можно. В кости играешь?

Артём покачал головой.

– Научим. Мари, твоя очередь! Спой людям, дай человеку поесть!

– – -

Время текло, и текло, и текло. Спеть по нескольку раз успели трое из них, не считая Виктора – тот оставался непреклонен: слуха нет, голоса нет, не приставайте. У Мари оказался очень приятный, низкий голос – и баллады, которые она исполняла, собравшиеся приветствовали неизменным свистом и аплодисментами. Наконец, отыскалось время и для игры. Стало понятно, зачем монеты – на них и играли.

Удивительно, но Артёму везло чаще остальных. Впрочем, Фортуна – дама непостоянная, и кучки серебра на столе время от времени скапливались у разных углов. Давно Артёму не было так весело. Никто не говорил о походах, о случившемся сегодня – всё больше травили байки из жизни, причём весёлые, интересные. Особенно понравилось собравшимся, когда Артём поведал им, какие слова ему поначалу мерещились, пока не настроил переводчик. Правда, похоже, что и Петров не в курсе, что такое ОСАГО – да и откуда ему?

И, наконец, кости отложили, и все четверо переглянулись.

– Что ж, пора и по домам, – предложил Виктор. – Ещё увидимся.

Ему кивнули. Петров подмигнул Артёму, и тот понял, что сейчас произойдёт. Все, кроме Артёма, исчезли – были, и не стало их. Вот это умение, подумал Артём, входить в скольжение с места! Ему самому потребовалось встать и сделать один шаг по-настоящему. Серебро так и осталось на столе – и что-то подсказывало, что оно не останется там надолго. Несомненно, это подарок остальным – на удачу.

Похоже, в Париже дросселям не возбраняется передвигаться скольжением. Одно правило, действующее во всех городах: не проникать в жилища и здания без разрешения, входить туда, как входят все люди – пешком, на виду у всех, никакого скольжения.

Мари возникла рядом с ним, когда Артём, всё ещё в скольжении, пытался понять, где дом префекта, куда двигаться.

– Не туда, – сказала она. – Сегодня ты мой. Сопротивление бесполезно!

И повлекла его за собой.

– – -

– Свет! – приказала Мари. Странное место, напомнило Артёму убежище, или базу Корино – окон нет, двери не видно. Просторно, запах жилой – не застойный. – Не ищи дверь, не найдёшь. Я одна тут живу.

– Убежище? – предположил Артём. Мари кивнула, и вновь поцеловала его.

– Не чувствую, – она прикрыла глаза. – Ничего не чувствую. Там, в кафе, еле сдерживалась… а сейчас ничего.

– Ты устала? – предположил Артём. Мари покачала головой, не отпуская его.

– Со мной так всегда. Когда не нужно, ничего не чувствую, как деревянная. Останешься? Просто побудь рядом. Я слишком долго бываю одна.

…Артём ощутил, что Мари, рядом с ним, рывком уселась, судорожно всхлипнув. Сам собой повысил яркость ночник. Мари озиралась, её страх Артём ощущал всем существом. Он уселся, обнял её, она прижалась к его плечу, тяжело дыша. Затем… рассмеялась, и явно начала успокаиваться.

В ушах зазвенело. Артём ощутил, что на него – на них – смотрят, и повернул голову. Только чудом не завопил, и не бросился бежать – у кровати стояли десятки «зомби». Двое ближайших, меняя уродливые, неприятные лица, с неизменной улыбкой, наклонились – словно спрашивали: чего изволите? Артём ощутил их запах – смесь запахов разрытой могилы, горячей крови, тлена.

– Их нет на самом деле, – шепнула Мари, обхватывая его за плечи. – Только не бойся. Вспомни что-нибудь смешное, постарайся рассмеяться.

Удалось. Уже не очень помня, что именно смешного вспомнил – рассмеялся, и наваждение сгинуло. Мари погладила его по голове.

– Не верила, что так бывает, – сказала она. – Теперь верю. Если два дросселя… если они проводят ночь вместе, то приходят они. Говорят ещё, что если по-настоящему испугаешься, если побежишь – станут настоящими и сожрут, – она передвинулась, уселась ему на колени.

Теперь он мог рассмотреть её – днём костюм скрывал почти всё. Мулатка – или как это назвать, ведь в ней, несомненно, смешалась самая разная кровь. Неважно, в общем – смуглая, ёжик коротких чёрных волос, полные губы и глубоко посаженные, карие глаза. Невысокого роста, по грудь Артёму – но коренастая, о таких мышцах ему мечтать и мечтать! Мари взяла его руку, прижала к своей груди – Артём ощутил, как сердце бьётся всё чаще.

– А вот теперь ты мой, – прошептала она, и рассмеялась, запрокинув голову. – Даже не пытайся. Сопротивление бесполезно!

– – -

В пять утра Артём проснулся – «удобства» есть, уже хорошо – и начал делать зарядку. Мари немедленно уселась, и одобрительно кивнула.

– Глазам не верю. Парни вообще все ленятся, хилые какие-то, щелчком перешибить могу. А ты занимаешься!

Через пару минут она к нему присоединилась.

– Завтрака не будет, я никогда никого не кормлю, – рассмеялась одна, когда с упражнениями было покончено. – В городе поедим. Есть одно славное место: народу мало, открывается рано, поклонники не лезут. Пойдём?

…В семь ровно они постучали в дверь апартаментов префекта. Открыла Марина. И улыбнулась обоим, жестом пригласила войти.

– Мадам Злотникофф, – Мари поклонилась, сняла у себя с шеи ожерелье из ракушек – только сейчас Артём его заметил. Интересно, зачем прятала? – Это мой выкуп, – вновь поклонилась, и протянула ожерелье, держа его в ладонях.

Марина вернула поклон, и бережно приняла дар, надела его. Поманила к себе Мари и обняла её.

– У вас замечательный хозяин, Марина, – Мари улыбнулась им обоим. – Я вам завидую. Здравствуйте! – она подмигнула Артёму, и… исчезла.

Марина вздрогнула, и рассмеялась. Взяла Артёма за руку и привела в свою комнату.

– Не помню, что же вчера случилось, – призналась она, затворив дверь. – Миранда говорит, вы спасли меня, папу с мамой, много других людей. Ужасно соскучилась! – и обняла его. – Не сердитесь на меня, – шепнула она. – Я знаю, их будет ещё много. Ничего не могу с собой поделать, когда вы со мной – только я и вы. Завтракать будете?

– Только чай, если он есть.

– Сейчас закажу, – пообещала Марина, отпустив его. – Я скажу папе с мамой, как только они проснутся – вчера закончился месяц. Я хорошая хозяйка, сэр Ортем?

– Замечательная, – он взял её за руки. – Оставайтесь такой же счастливой, как сейчас.

День 35. Утомительный прадник [оглавление]

Больше всех новостям обрадовалась мама Марины – хотя возможно, что префект всего лишь хорошо скрывал свои подлинные чувства. Как только Агата Скайлис, Марина и улыбающаяся, тоже очень довольная Миранда уединились в комнате Марины – Кай Луций Скайлис, префект Парижа, пригласил Артёма в свой кабинет.

– Очень рад за вас с Мариной, – пожал он руку Артёму. – Я думал, что успею узнать, но вы замечательные конспираторы! – улыбнулся он. – Есть важные новости, Ортем. Простите, что порчу ваш с ней праздник, но это важно. Идёт расследование; как вы понимаете, устроить диверсию такого масштаба случайные люди, тем более отдельные охолы, не могли: и заложить взрывные устройства, и знать маршрут тех, кто должен был погибнуть, могли хорошо организованные люди, с доступом к армейской технике.

– Понимаю, мсье, – кивнул Артём.

– В этом кабинете, когда мы одни, достаточно просто по имени.

– Вас понял, Кай, – сказал Артём и вспомнил, с каким трудом Марине поначалу давалось не называть его «сэр Ортем» везде и всегда. Самому очень непривычно.

– Марине, по обычаю, положено вернуться сегодня домой и там объявить обе новости домочадцам. Я хотел бы, чтобы вы приняли в дом, на несколько недель, двух моих специалистов. Как гостей из Парижа – у вас в доме всегда есть свободные комнаты, а снять комнату рядом с дросселем мечтают все, как вы понимаете. Они будут вашей с Мариной охраной, пока вы дома.

– Вас понял, мсье… простите, я понял, Кай. Да, разумеется. Скажите, Миранда говорила вам про фотографии?

Префект насторожился. Похоже, не говорила, подумал Артём, и рассказал. Префект не подал виду, однако новость его явно не обрадовала.

– Можете передать мне вашу рацию? – поинтересовался Кай Луций Скайлис. – Наши специалисты исследуют, откуда отправлено фото.

– Так точно… простите. Сейчас, Кай, – Артём снял рацию – уже удаётся делать это с первого раза – положил её на стол, и взял из коробочки в кармане куртки запасную.

– Я должен сообщить об этом немедленно, – пояснил префект. – Это может многое объяснить. Прошу подождать.

Он тоже умеет вести переговоры по рации, не открывая рта. Очень полезное умение – вроде бы ничего сложного, но далеко не всем людям оно по силам.

– У нас теперь есть вторая версия, – добавил префект. – Вы помогли задержать под Лиссабоном Марка Флавия Цицерона, который работал с группировкой охолов. Теперь есть и личный мотив: раз вам дали понять, где мы с Мариной находились в тот момент – явно хотели, чтобы вы поняли: случившееся на площади Свободы – не случайность. Поскольку вас там ожидали, и пытались убить – всё складывается.

– Кто-то мстит мне?

Префект кивнул.

– Самый простой и очевидный мотив. С вашей помощью их группировка лишилась мобильности, не стало поставщика техники, в течение следующих двух дней схватили также их врача и оружейника. Выводы очевидны. Разумеется, пока что это только версия. Не можете ли вы припомнить ещё чего-нибудь?

Артём вспомнил рассказ Миранды о её расследовании там, дома, и префект кивнул. И ровно через полминуты в дверь его кабинета постучалась Миранда. Успел позвонить ей, получается.

– – -

– Простите, мсье, – Миранда явно готова сгореть со стыда. – Я должна была сразу сообщить. Я боялась сообщить в римскую полицию. Меня бы первую задержали, когда получили бы сведения, от чего меня вылечил мсье Нимье. Всё, что хотела – чтобы не было больше этих лекарств.

– Миранда, – префект жестом пригласил её присесть. – Я ни в чём вас не упрекаю. Вы очень беспокоились за Марину. Совершенно верное решение, что уговорили её приехать, и ничего не принимать до приезда. Вам нужно было сразу же сообщить нам. В следующий раз…

– Я всё поняла, мсье, – Миранде всё равно очень неловко.

– Есть ещё один вопрос, – префект посмотрел на Артёма. – Он личный. Возможно, мне стоит попросить мсье Ортема временно оставить нас наедине.

– Если можно – пусть останется, – Миранда, сидевшая на соседнем с Артёмом стуле, взяла его за руку.

– Клод Нимье отметил в вашей карточке, что вы предохранялись, начиная с того дня, когда мсье Ортем объявил, что берёт Марину хозяйкой.

Миранда вздрогнула, бросила взгляд на Артёма, и посмотрела на префекта.

– Не может быть! Вы же понимаете, это нелепо!

Хозяйка всегда приходит с подругами – помощницами, подумал Артём. Никто и никогда не может гарантировать, что у женщины получится зачать, даже если биологически момент выбран удачно – это всегда лотерея. Подруги помогают хозяйке и в этом: если ребёнок будет у кого-то из них, он также будет считаться ребёнком хозяйки – гарантией того, что она станет полноправной хозяйкой по истечении первого месяца. Действительно, зачем бы ей предохраняться, когда нужно прямо противоположное?

Миранда посмотрела на протянутый префектом лист – на выписку из её карточки. Всё честь по чести, официальный запрос префектуры, и ответ Нимье – ровно то, о чём запрашивали, ничего сверх того.

– Ведь смотрела, сама смотрела, и не увидела, – сказала она. – Ничего не понимаю, мсье. Я не могла так поступить, – и посмотрела на Артёма. – Извините, Ортем!

– Я всё понимаю, – он сжал её ладонь. – Извиняться не нужно.

– Если вы принимали препарат против своей воли, значит, кто-то хотел устранить Марину, как возможную хозяйку, – заключил префект. – Поскольку она могла потерять ребёнка – это особо тяжкое преступление, покушение на жизнь и репутацию. Я уже сказал мсье Ортему, что в ваш дом прибудут два моих человека. Мы сегодня же возобновим расследование. Передайте нам все заключения, присланные мсье Нимье, и подробности ваших визитов к мсье Вэнь Лану.

– Есть, мсье! – Миранда отпустила ладонь Артёма, и встала. – Все бумаги у меня в Риме.

– Вольно, – улыбнулся префект. – Миранда, вы дважды спасли жизнь Марине и её ребёнку. Когда вызвали её в Париж – и вчера, ещё раз. Вам не в чем себя упрекнуть. С вашего позволения, я должен провести совещание.

Миранда вышла из его кабинета, как в тумане, прошла в свою комнату – Артём следовал за ней. Марина и её мама что-то обсуждают в гостиной – судя по голосам и смеху, обе счастливы. Миранда поймала Артёма за руку и, как только перешагнула порог, прикрыла дверь. И обняла Артёма.

– Вы понимаете, почему я тогда к вам напросилась, – сказала она шёпотом. – Что уж скрывать, и так понятно. Нам нужен был ребёнок – неважно, у кого бы он родился. Но потом… Я люблю вас, Ортем, – она отпустила его и прижала палец к его губам. – Не вздумайте говорить. Не надо ничего говорить, я сама увижу, – смотрела, не отводя взгляда, в его глаза. – Верю, – и снова обняла его.

– Нам пора, – сказала она через пару минут, отпустив Артёма. – Сегодня важный день. И покоя опять не будет, особенно у меня, – улыбнулась она. – Через полчаса вас вызовет лорд Стоун, – напомнила Миранда. – Идёмте, хоть немного посидим все вместе.

– …Лилия не отвечает, – Миранда появилась из своей комнаты. Лорд Стоун приказал прибыть в Рим и пройти обследование у доктора Ливси, а также отчитаться по вчерашним событиям – во всех подробностях. – Оставила ей послание. Мы с Мариной уже готовы. Дилижанс стоит у выхода – нам разрешили следовать той же колонной, в общем строю, гражданских экипажей там нет.

– Это не опасно для Марины?

– До шестого месяца не опасно, – заверила Миранда. – Только если человек в принципе не переносит скольжения.

…В колонне Марина и Миранда двигались двумя шеренгами позади Артёма – следом за охраной дросселя. Колонну придали немаленькую – пять тысяч человек военнослужащих, тридцать единиц техники. К удивлению Артёма, «сдвинуть» всё это с места получилось легко, дорога в Рим не особо и утомила. Всё верно, соединять приятное с полезным – если уж надо в Рим, то провести путь с пользой.

– – -

Доктор, к удивлению Артёма, провёл полное обследование практически молча. Не в духе? Или торопится?

– Ничего тревожного, – заключил он, вернувшись за стол. – Поздравляю вас с очередным гормональным всплеском – ну или сочувствую, вам видней. Если всё пойдёт по плану, завтра проведём эксперимент. Есть новые имена?

Артём кивнул, и сказал про Мари Фурье. Доктор удивлённо воззрился на него.

– Дроссель, – покачал он головой. – Интересный поворот. Пока вы были вместе, не случилось ли чего-то необычного?

– Галлюцинации, доктор, – усмехнулся Артём. – У нас обоих. Она не сказала, что видела, а вот я…

И поведал подробности. Доктор и их записал, не моргнув и глазом.

– Ещё одна двойня, – добавил он. – Арлетт Беклин. Мальчик и девочка. Она не сказала вам? Странно. Тогда считайте, что я не говорил – точно помню её слова, что вы и так уже знаете. Всё, сэр Ортем, более вас не задерживаю.

Оружейник ждал Артёма, и выглядел довольнее обычного.

– Люблю загадки, сэр Ортем, – пояснил он, – а вы их столько приносите, что душа радуется. Вновь было излучение, всё сходится: источник в верхних слоях атмосферы, сфокусировано на вашем доме – пятно порядка тридцати метров в поперечнике. И снова спутники ничего не нашли. На этот раз удалось почти полностью записать «послание», сможем впоследствии повторить. Готовы к завтрашнему эксперименту?

– Всегда готов, – не удержался Артём. – Постараюсь сегодня лечь пораньше.

– К слову о «лечь», – оружейник понизил голос. – Я понимаю, в романтические моменты трудно думать о чём-то ещё – но не забывайте фильтры включать. Не то чтобы меня коробило всё просматривать, и самому отфильтровывать, но у меня иногда и другие дела бывают.

Артём постарался не показать виду.

– Виноват, сэр Марцелл…

– Катон, помню. Как вы там меня за спиной прозвали, «Q»? А мне, кстати, нравится. Вы говорили, это герой древней пьесы, выдающийся изобретатель?

– Практически так, сэр.

– Что ж, замечательно. Ну, не задерживаю – приятного вам праздника!

– – -

Марина и Миранда уже ожидали его в гостиной – а вокруг собрался весь дом. И среди домочадцев Артём заметил Ингир Мантелла – как и Марина, хозяйка квартала носила украшение, которое надевала только в торжественных случаях – медальон в виде многолучевой звезды.

– Госпожа Марина Скайлис теперь хозяйка дома Злотникофф, – объявила Ингир. – Я передаю это здание вам, Марина, теперь вы здесь распоряжаетесь. Сэр Ортем, – она коротко поклонилась Артёму, – мои поздравления!

– Я очень благодарна всем вам, кто удостоил нас чести жить рядом и помогать, – Марина поклонилась госпоже квартала. – Если вы решите остаться жить с нами и дальше, я буду очень рада. Если нет – я буду рада дать вам хорошую рекомендацию, и помочь в поиске другой работы.

Подошли – чтобы принять у Марины крохотную копию её «ловца снов», символ нового дома, новой семьи – все до единого, никто не захотел покинуть дом.

– Нет Анны Корви, – вполголоса сказала Марина, – я точно помню, что утром она была. Ты не видела её, Миранда?

– Она отправилась в магазин, – Миранда заглянула в список. – Должна была вернуться час назад. На звонки не отвечает. Я провожу её к тебе, когда вернётся.

– И Лилии нет, – вздохнула Марина. – Всё-таки она обиделась. Сэр Ортем, не проводите меня?

У них в апартаментах, как только Миранда закрыла за ними дверь, Марина обняла Артёма.

– Сама не верю, что это случилось, – прошептала она. – Я ведь так и мечтала, как случилось. Вы споёте нам сегодня, Ортем? Приглашены все главы домов. Я ужасно волнуюсь!

– Всё пройдёт хорошо, – заверил её Артём. – Чем я могу помочь?

– Посидите со мной. Так мне гораздо спокойнее!

…Артём сидел у себя и занимался собственным дневником – Марина, в соседней комнате – вела записи, что-то подсчитывала, время от времени звонила кому-нибудь. И время от времени смотрела на него – от её взгляда становилось очень спокойно, приятно и хорошо. Всё-таки я нашёл тебя, Инга, подумал Артём. И неважно, что за сто тысяч лет от Земли. Главное, что мы оба здесь.

– Ортем? Не отвлекаю? – звонок Миранды. – Можете спуститься, не привлекая внимания? Жду вас у входа в дом.

– Дела, – Артём вздохнул и развёл руками в ответ на вопросительный взгляд Марины. – Звоните, если потребуется помощь, хорошо?

– Ортем, – у Миранды неважный вид, что случилось? – Марине пока не говорите. Мне звонил господин Лан. Анну Корви обнаружили мёртвой у него в магазине. Пока что удалось не привлечь внимания. Нам лучше появиться там поскорее.

Даже сейчас господин Лан умудрялся выглядеть вполне спокойным. Как минимум, до тех пор, пока двери в его кабинет не захлопнулись за спиной Миранды и Артёма. Помимо владельца магазина, там были ещё две девушки, обе на вид – ровесницы Миранды и Марины. Одна, напомнившая Артёму Мари Фурье – тоже смуглая, черноволосая, коренастая, с овальным лицом – и другая, полная противоположность – стройная, ростом чуть выше Артёма, настолько светловолосая, что волосы казались поседевшими.

– Валери Обэр, – представилась темнокожая, ослепив Артёма блеском зубов. – А это Марселина Люсия Дюран. Я полагаю, вы нас ожидали.

– Только не у меня, – вздохнул Вэнь Лан. – Какая трагедия! И в такой день! – Миранда посмотрела на него так, что он умолк.

– Мы провели осмотр места происшествия, – Марселина пожала руки Миранде и Артёму. – Собрали всё, что можно было собрать. Все следы указывают на самоубийство. Пройдёмте.

В магазине есть несколько комнат отдыха – в том числе небольших, на одну-две персоны. Очень часто там оставляют ребёнка с няней, или ведут переговоры, если нужно. По сути, чуть не четверть магазина занимают такие помещения – комнаты отдыха, переговорные. Господин Лан знает, что может потребоваться посетителям.

Анна Корви сняла одноместную комнату, заказала себе напитки, выглядела вовсе не подавленной или удручённой. Когда девушка из обслуги вошла, чтобы напомнить, что аренда комнаты заканчивается, обнаружила тело. Камеры наблюдения не работают внутри таких помещений, но зато осматривают всё вокруг – обе вновь прибывшие уже изучили записи. Никто, кроме самой Анны, туда не входил. Покупок она не делала – при ней только её сумочка.

Анна лежала в кресле внутри комнаты – можно было бы подумать, что она спит и видит приятный сон. По счастью, сотрудницы у господина Лана знают, как себя вести – не было криков, суеты, зевак. Удалось вызвать полицию и всё осмотреть, не создавая ненужного внимания: всё равно вокруг прошло столько народу, что собрать какие бы то ни было улики снаружи не получилось бы.

– И записка, – её, упакованную в прозрачный пакет, Валери протянула Артёму.

«Это я добавляла лекарства, госпожа Скайлис. Прошу, простите меня, если сможете. Меня заставили, угрожали моей семье. Пожалуйста, отвезите меня в Лиссабон».

– Мы не все экспертизы провели, но пока основная версия – самоубийство, – пояснила Марселина. – Нам необходимо провести обыск в её комнате, в вашем доме. Мы можем провести это незаметно для гостей. Мы понимаем, какой у вас день – не станем его омрачать.

– Господин Лан предложил способ вынести тело, не привлекая внимания, – добавила Валери. – Если возможно, я хотела бы прибыть в ваш дом и снять комнату прямо сейчас – моя коллега пока останется здесь, закончит допрос персонала.

– Да, конечно, – согласилась Миранда. – Я могу взять её за руку?

– Пожалуйста, наденьте перчатки, – Валери протянула ей пару перчаток. – И не прикасайтесь ни к чему больше.

– Прощай, Анна, – Миранда наклонилась, чтобы прикоснуться к ладони Анны. – Нам будет очень не хватать тебя. Спи спокойно. Идёмте, – она резко повернулась, Марселина указала ей, куда выйти.

Миранда оставалась самим спокойствием всю дорогу назад. Валери шла поодаль – намеренно отстала, чтобы не наводить людей на мысли. Миранда не стала подниматься к себе: минут через десять после их с Артёмом возвращения она подошла, когда охранница открыла дверь гостье. Та представилась родственницей Агаты Скайлис и спросила, не найдётся ли у них комнаты для неё и её подруги, которая приедет чуть позже. Разумеется, комнаты нашлись. В доме все выглядели довольными: гость в дом в такой момент – добрый знак.

– Анна решила уехать в Лиссабон, – сообщила Миранда Марине достаточно громко, чтобы услышали другие. – По делам семьи. Я потом расскажу, если интересно.

Марина кивнула, и на вопросительный взгляд Артёма улыбнулась: не беспокойтесь, всё идёт нормально. Артём прошёл следом за Мирандой в её комнату – и, как только двери за ними затворились, Миранда уселась на пол и разрыдалась. Артём, не очень понимая, если честно, что делать, уселся рядом и обнял её. Миранда долго не могла успокоиться.

– Зачем она так поступила? Могла ведь сказать. Никто не потащил бы её в полицию, вначале постарались бы сами во всём разобраться.

– Может, ей угрожали? – Артём поднялся на ноги, следом за Мирандой.

– Возможно. Пусть они и разбираются. Очень надеюсь, что никто сегодня не узнает. О небеса, ну у меня и вид! – Миранда посмотрела в зеркало. – Подождите, Ортем, я сейчас!

Она скрылась в «местах общего пользования» и была там так долго, что Артём уже был готов встревожиться. И тут – неожиданность – входящий от Арлетт Беклин. Требует видеосвязь.

Миранда появилась в дверях ванной – увидев Артёма, с прижатой к уху ладонью, подбежала и молча проводила его в свою студию, указала на дальний угол. Да, там меньше всего намёков на то, что это за комната.

– Ортем, я на вас обиделась! – Арлетт и впрямь выглядит обиженной. – Вы были в Париже, а мне даже не позвонили! Как можно?

– Виноват, Арлетт, – Артём поклонился. – Чем могу искупить?

– Можете! Как только будете снова в Париже – позвоните и проведите день со мной. Неужели я не заслуживаю такой малости?

– Без сомнения! – заверил Артём, стараясь не улыбаться. С одной стороны, какое уж тут веселье, с другой – Арлетт, без сомнения, прекрасно знает, что Артём знает, что она им манипулирует. – Как ваше здоровье?

– Лучше не бывает! – Арлетт ослепила его блеском улыбки. – Такое не говорят по рации, при встрече скажу. У вас будет хоть один день свободным, вскорости?

– Я позвоню, – кивнул Артём.

– Я знаю, что у вас за день сегодня. Извините, не хотела портить ваш праздник. По рации не поздравляют, но я ужасно рада за вас! Здравствуйте!

– Нелегко вам с ней будет, – заметила Миранда, постучав в двери собственной студии. – Я не слышала разговора – по вашему лицу всё понятно. Как вас только угораздило?

– Вас не было рядом, – сказал первое, что в голову пришло. Миранда обняла его, и рассмеялась.

– Ну конечно, я во всём виновата! Хотя… – она отпустила его. – Может, вы и правы. Ортем, у меня опять неприятные новости. Лилия подала сигнал тревоги минуту назад, Марина пока не знает. На звонки не отвечает. С ней что-то случилось, а я даже не знаю, где она – ничего больше не передала. Простите, голова совершенно не соображает!

– Идёмте, найдём эту Валери. Она из полиции – к кому нам ещё обращаться? И…

Накатило. Как вчера – перед тем, как прислали злополучную фотографию с площади Свободы.

– Ортем, нет! – Миранда, испуганная и понимающая одновременно. – Только не сейчас! Стойте, не уходите!

Поздно. Его повлекло куда-то – сквозь жаркую, густую топь. И выбросило во мглу.

– – -

Датчики ожили немедленно – нечисть рядом. Горит освещение – не аварийное, кто-то принёс сюда фонари, закрепил один из них на стене. Они в T-образной развилке; правая часть прямого прохода упирается в массивную металлическую дверь; левая – в приоткрытую. И что-то есть вдали примыкающего к ним прохода. Оттуда, из прохода, и доносились сигналы нечисти.

Миранда рядом, с аптечкой в руках – и в домашней одежде.

– Чувствую, она рядом, – прошептала она. – Ортем, смотрите! Кто-то полз здесь – туда, – она махнула рукой в сторону поперечного прохода. – Там кто-то есть!

– Возьмите фонарь, – Артём принял у неё аптечку, она прекрасно пристёгивается к костюму. – Держитесь рядом. Нечисть поблизости, – он вынул пистолет, установил на световое поражение. Нечисть – человекообразные формы – тоже можно ослепить и дезориентировать. И почувствовал запах – тот, что не так давно мерещился, ночью с Мари Фурье. Тяжёлая, неприятная смесь – запах «зомби».