Текст книги "Тридевять земель (СИ)"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 45 страниц)

– Всё, пора подниматься, иначе нас придут и разбудят, – сказала она. – Хочу, чтобы вы знали – если бы знала, что случится, всё равно бы пошла с вами в Колизей.

Артём кивнул, и стащил с головы одеяло. Миранда права, как только они уселись, сам собой включился свет и ожил селектор у двери.

– Сэр Ортем, госпожа Красс, ваша одежда в шкафах у входа в санблок. Через пятнадцать минут завтрак, просьба не задерживаться.

– Я же говорила, – шепнула Миранда, и первой убежала в санузел.

– – -

В одежде сохранилось всё, кроме камеры – у Миранды её тоже не было. Оно и понятно, оперативные записи изъяты. По совести, Артём сомневался, согласился ли бы он смотреть записанное по доброй воле. И вся одежда сухая, вычищенная, как новая. Поразительно бережное отношение.

После завтрака, который им доставили «в номер» (две женщины в военной форме, на лицах – застывшая навеки вежливая улыбка), их вызвали в зал совещаний. Там уже было не протолкнуться. Из знакомых Артёму лиц – лорд Тиберий Стоун, доктор Арчибальд Ливси, сэр Джеймс Батаник, несколько офицеров из военного городка Рима.

– Сэр Злотникофф, – лорд Стоун жестом велел им с Мирандой присесть. – Доложите, со всеми подробностями, о вчерашнем инциденте.

Доклад занял чуть не час. Заботливые люди поставили перед их стульями столик с бутылками воды – пригодились не один раз. Артём честно рассказал всё, от момента, как пришёл на арену, и до окончания их пути на базе Корино.

– С вами уже случалось подобное, сэр Злотникофф? То, что вы назвали видением?

– Так точно, сэр, и я докладывал сэру Арчибальду Ливси.

Доктор Ливси кивком ответил на взгляд лорда.

– Правильно ли я вас понял, что вы видели подробности событий двух моментов из прошлого?

– Видимо, да, сэр.

– Разрешите доложить, сэр? – подняла руку Миранда, и поднялась на ноги. – Сэр Ортем дважды описывал события из прошлого, в которых я участвовала. Он подробно и без ошибок описал происходившее. Если хотите, допросите госпожу Марину Скайлис, или Лилию Корту, они подтвердят мои слова.

– Благодарю, госпожа Красс, в этом нет необходимости. Прошу садиться. Сэр Злотникофф, правильно ли я понял ваши слова, что «титаны» остановились, когда вы им приказали?

– Так точно, сэр. Возможно, это просто совпадение. Я не уверен, зачем крикнул им «стоять» – возможно, просто от страха.

Лорд Стоун едва заметно улыбнулся.

– Вы запомнили карту, название убежища, в котором находились?

– Я запомнила, сэр, – Миранда вновь встала. – Убежище «Lupus 12A», частично разрушенное, аварийные источники питания менее чем на пяти процентах мощности. На стенах и полу высохшие следы вещества, вероятно – крови, датчики не зафиксировали в них клеток нечисти. Сэр Ортем доставил нас в диспетчерский отсек, он разгромлен, человеческих останков или форм нечисти там не было. Помимо «титанов», я заметила в группе нечисти внутри убежища несколько единиц «зомби», и, возможно, «крота». Аварийные капсулы у входа заперты изнутри.

Все присутствующие переглянулись с выражением изумления.

– Благодарю вас, госпожа Красс, – на лорда Стоуна её доклад тоже произвёл впечатление. – Вы – лейтенант запаса?

– Так точно, сэр, медсестра, окончила курсы в августе пятьсот двадцать пятого года.

– Благодарю за службу. Сэр Злотникофф, – Артём поднялся на ноги. – Приказ: доставить инженерную роту и технику с базы Корино к месту вашего появления на радаре, присутствовать при начале операции по зачистке убежища на случай экстренной эвакуации. На траверсе Рима к вам присоединится пятая танковая рота. Госпожа Красс, вы приданы колонне сэра Злотникоффа в качестве консультанта и помощника военврача, до окончания операции. Вопросы?

– Никак нет, сэр, – ответили они оба, практически хором.

– Построение через десять минут. Вольно, разойтись.

– – -

Артём не без удивления заметил, что Миранда быстро, не колеблясь, надевает походную форму и проверяет снаряжение. Словно каждый день это делает.

– Вы не говорили, что лейтенант запаса, – заметил Артём, когда сам закончил экипироваться. Они уже стояли на стартовой площадке – снаружи база Корино кажется огромным пустым пространством. Все её постройки – подземные.

– А вы не спрашивали. Так что не называйте меня больше «гражданской».

– Есть, госпожа лейтенант.

– Вольно, сэр Ортем, – глаза её оставались суровыми, но выражение лица выдавало. – Мы все учимся военному делу, Ортем, и все способны держать оружие. Просто вы ещё не привыкли, да? Заметили, что в инженерных войсках много женщин?

Артём кивнул. Уже да, заметил. И сейчас тому было ещё одно подтверждение.

…Место, где радары зафиксировали появление Артёма на карте – в сорока семи стадиях к юго-юго-западу от соответствующей точки охраняемого периметра Рима. И там нашлось единственное место, примерно в стадию в поперечнике, где окружающая растительность выглядела больной, угнетённой – похоже, запечатанный некогда вход в убежище именно здесь. И действительно, потребовалось всего пять минут разведки зондами, чтобы отыскать замаскированный под естественный рельеф вход – или выход, откуда смотреть.

– Внимание, сэр Ортем, стартовая готовность, – голос сэра Джеймса из рации. – Возможен выброс. В случае атаки отступать к границам Рима и ждать инструкций.

– Вас понял, сэр, стартовая готовность, – ответил Артём. Миранда стояла рядом, на вид – само спокойствие. Танки уже «освещали» замурованный вход, а над ним роились терминаторы – готовые ринуться внутрь и обратить любого противника, что попадёт под излучение, в безобидную груду органики. Правда, запах у неё тот ещё, несмотря на то, что неопасна.

Вспышка – и дверей в убежище словно и не было никогда. Нечисть словно ждала у входа – столько её попыталось выбежать и вылететь наружу. Прошло несколько неприятных секунд, когда казалось, что некоторые формы вырвутся из оцепления… но нет, снова видно, что люди не первое столетие занимаются чисткой.

Вперёд – внутрь – пошла техника. Люди спустятся внутрь убежища в последнюю очередь – когда дистанционно всё выжгут, осмотрят, и примут решение, что стало достаточно безопасно.

– В капсулах кто-то был? – спросил Артём, когда сэр Джеймс дал отбой стартовой готовности.

Миранда кивнула.

– Не хочу говорить об этом, Ортем. Ужасная смерть. Почти никому не удалось так спастись – некому было спасать. Если убежище осмотрено, там всегда есть пометки и дата осмотра. Это ни разу не осматривали.

– То есть ему семьсот с чем-то лет, – семь веков не сразу уложились в сознание. Неплохие там аварийные генераторы!

Миранда кивнула.

– Не было времени все изучить. Если убежище запечатано, и изнутри уже не было сигналов – только помечали на карте, чтобы вычистить позже, когда оттеснят дикие земли подальше.

– Сэр Ортем, – сэр Джеймс подошёл лично. – Задание: вернуться в Рим и доставить сюда технику и специалистов. Госпожа Красс, поступаете в распоряжение военврача, задача – помочь в развёртывании временного городка, подготовить средства обеззараживания и диагностики. Вопросы?

– Никак нет, сэр Джеймс, – Миранда тут же направилась к месту строительства городка, а Артём, в сопровождении своей охраны – в Рим.

Словно поход и не прекращался, подумал Артём. Теперь ещё и Миранда при деле. Интересно, надолго её призвали? Вряд ли дома всё встанет, Марина за всем следит, но без Миранды будет труднее. Ладно, это всё пустое. Насколько нужно, настолько и призвали. Такое количество крайне опасных форм нечисти поблизости от поверхности и у границ Рима – повод для немедленных действий.

Забавно, подумал Артём, когда выдалась краткая передышка – доставил строителей, и почти сразу же отправился за другой техникой. Забавно то, что люди и нечисть поменялись местами. На поверхности выжить могут только отдельные, мало опасные формы, наподобие тех «волков». Остальное обнаруживается и беспощадно «прижигается» ближайшими терминаторами в автоматическом режиме. Его с Мирандой и группой нечисти, если бы Артём вздумал остановиться, также встретили бы терминаторы.

Окончилось всё внезапно: сэр Джеймс встретил очередную колонну, и вызвал Артёма и Миранду.

– Сэр Ортем, возвращайтесь в Рим. Предварительно ваше расписание без изменений, приказ: Рим не покидать. Госпожа Красс, вы также можете возвращаться в Рим. Благодарю за службу!

– My life for Aiur! – ответил Артём, не очень ожидая такого от самого себя. Миранда повторила фразу – что характерно, переводчик передал её по-английски. Сейчас фраза не казалась ни нелепой, ни неуместной. И сэр Джеймс сам встал по стойке «смирно», и ответил ровно так же. Видно, что этой фразой тут не разбрасываются.

– – -

Когда они прибыли в Рим, сдали обмундирование и оборудование, был седьмой час вечера.

– Позвоните Марине, – Миранда взяла его за руки. – Потом я поговорю, а потом – мы вами где-нибудь посидим. Мы заслужили. Расскажем нашим завтра, хорошо?

– О, вы ещё здесь! – доктор Ливси подошёл к ним быстрым шагом. – Моё почтение, госпожа Красс! Я отберу у вас сэра Ортема на пару минут, не возражаете?

– Возражаю, доктор, и вы теперь мой должник!

– Ну, за мной не постоит. Идёмте, сэр Ортем, это быстро.

…В кабинете у доктора Артём назвал имена Арлетт Беклин и Лилии Корту, и доктор покивал, записывая. Чувствую себя породистым жеребцом, подумал Артём. Теперь вопрос, будут ли отправлять, так сказать, для исполнения обязанностей в приказном порядке, или всё как бы само собой будет происходить?

– Что ж, я думаю, вы должны знать, – доктор поправил пенсне. – Полагаюсь на ваше понимание – сообщаю вам исключительно с их согласия. Ингир Мантелла, двойня, оба мальчики. Глория Адсон, мальчик. Госпожа Миранда Красс предохраняется – полагаю, вы уже в курсе. Я могу прислать вам официальную повестку – такого, правда, никогда не было – а могу просто попросить.

– О чём? – Артём не успел ещё прийти в себя от услышанного. Это ж какие алименты будут, мелькнула и угасла глупая мысль.

– Сдать генетический материал. Вы, простите за высокопарность, наша надежда. Сказать, сколько ещё было мужчин с подобной статистикой?

– Сколько?

– Трое с начала новой эры. Вы – четвёртый. Отправлять повестку, или согласитесь добровольно?

– Добровольно, доктор.

– Отлично. Назначаю на послезавтра, на девять утра. Завтра просьба не употреблять спиртного, никаких медикаментов, сегодня и завтра – воздержаться от половых контактов. Вот это, – он протянул лист бумаги, – рекомендуется употреблять в пищу сегодня и завтра.

…Артём позвонил Марине – та уже начинала волноваться, но всё выслушала и заверила, что дома всё хорошо, а подробностей она подождёт.

– Что это за список? – поинтересовалась Миранда, когда Артём добыл ещё раз «меню» от доктора. Они уже сидели в уютном уголке в заведении «Под мостом», и наслаждались чаем. – Шпинат! Фу, какая гадость! Это же невкусно!

– Доктор настоял, – пояснил Артём, и Миранда, вначале оторопев… рассмеялась.

– Понятно. Как он выражается – «сдать генетический материал». И когда?

– Послезавтра в девять.

– Это означает «никаких интимных контактов» до того момента, да? Я ему потом скажу, что я о нём думаю. Я понимаю, конечно, что интересы планеты на первом месте. Знаете что? Будете меня развлекать этой и следующей ночью. Так, чтобы сил ни на что не осталось. Не справитесь – сами будете перед доктором оправдываться, – и она снова рассмеялась. – Простите. Я знаю про госпожу Ингир, и про Глорию. Они сначала мне сказали, потом уже доктору. С вами точно, как в сказке! Ну вот, опять вы усмехаетесь. Если честно, мне это неприятно.

– Это я так смущаюсь, Миранда. К слову о развлечениях. Может, соединить приятное с полезным? Можете начать учить меня языкам – так же, как Марину учили?

Миранда покачала головой.

– И откуда у вас столько сил? Конечно, могу. Идёмте прямо сейчас, пока я не передумала.

– – -

Миранда озадаченно посмотрела на свои пальцы.

– Слушайте, они опять растаяли! Что за странности?

– Вот, – Артём протянул коробочку с пробирками. Как только уцелели во всей этой катавасии – не понять. – Каждую каплю в отдельную пробирку, пожалуйста. Запасные у меня с собой…

– У меня тоже. Сейчас, сейчас… – Миранда передала ему пробирки, каждая с чёрной каплей внутри. – Сделаем доктору приятное. Помните, что переводчик нельзя включать? – Миранда положила на стол книгу – учебное пособие по латинскому языку, по которому обучают всех детей Рима уже вторую тысячу лет. – Всё, закрываю дверь. Запомните: я показываю на картинку и читаю слово. Вы его повторяете, как слышите. И так дальше. Как только я махну вот так рукой – пауза. Если устали, что-то ещё – машете так же. Начнём?

Первым на картинке было яйцо. Ovum. Странно, но произнести удалось не сразу – устал уже, что ли? Произнёс. Следующей была курица. Gallina. Опять трудно повторить, Миранда явно в недоумении. Она открыла рот…

Раздался дикий, жуткий скрежет – ничего человеческого. Туда вплёлся жуткий хохот – таким обычно озвучивают второсортные фильмы ужасов. Артём отпрянул, упал вместо со стулом. Миранда, побледневшая, вновь что-то сказала – ещё более жуткий, пугающий звук, снова мерещится хохот, и «рябь по экрану» – глаза на долю секунды перестают всё видеть, только обрывки окружающей реальности, мозаика из нарезанных на кусочки фотографий окружающей комнаты. Артём поднялся – жутко заболела голова – и направился к двери – всего-то шагов десять, но из-за спины вновь пришёл этот жуткий звук, и на пару секунд зрение вообще отключилось. Артём наощупь нашёл ключ и открыл дверь, уже почти теряя сознание от головной боли…

Свежо и спокойно, и голова не болит. И дверь нараспашку. И Миранда – бледнее снега, сидит перед ним.

– Ортем? Вы меня слышите? Я вызываю врача!

Артём нащупал на ухе переводчик и содрал его. Стало намного лучше – зрение вернулось в норму.

– Не звоните, – голос едва слушается. – Что с переводчиком? Он исправен?

Миранда трясущимися руками приняла от него крохотный прямоугольник, посмотрела сквозь него на лампу.

– О небеса! Я вам свой выдала, простите! Что с вами было?

Артём, как мог, описал, что было. Миранда уселась на пол, и закрыла лицо ладонями.

– Я правда не хотела, – глухо сказала она. – Не знаю, как получилось. Нам говорили, нельзя брать чужие переводчики, они будут сбивать с толку.

– Миранда, я не сержусь. Ну, ошиблись. Всё хорошо, что хорошо кончается. У вас мои запасные остались? Или лучше свой достать?

Миранда заглянула в коробочку, из которой достала злосчастный переводчик.

– Лучше свой, – сказала она упавшим голосом. – Я уже боюсь снова перепутать. Вы правда хотите попробовать ещё раз? Может, лучше к связисту?

– Попробуем ещё раз. Если хоть что-то не так – то к связисту.

– – -

Ещё через час Артём сидел и читал, с выключенным переводчиком, книгу на латинском. Первое, что с полки снял. Удивительно, но всё понимал! Не очень понятно, как, но ведь когда читает по английски, тоже не переводит мысленно каждое слово – просто они понимаются так, как нужно.

Миранда явно не верила тому, что видит.

– Слушайте, так не бывает! Чтобы всего за час, с первого раза! Давайте проверим. Отключите переводчик.

И следующие несколько минут она говорила с ним на чистой латыни, а Артём легко и непринуждённо поддерживал беседу.

– Пора домой, – Миранда спрятала учебник для детей в сумку – с собой принесла, из дому. – Иначе я прямо тут засну. Слишком много впечатлений для одного дня. Пойдёмте пешком, да? И… простите, Артём, но к себе в комнату я вас сегодня не впущу. Только если силой заставите. Иначе я за себя не ручаюсь.

– – -

Дома Артём первым делом нашёл Марину – та молча обняла его. Слушая, как успокаивается её сердцебиение, Артём подумал – так, наверное, чувствуешь себя, когда возвращаешься домой. По-настоящему, в настоящий дом.

– Отключите переводчик, Марина, – сказал он. Та, с недоумением на лице, повиновалась. И Артём, отключив свой, заговорил с ней на латыни.

– У вас получилось! – Марина в восторге. – Будем учиться у неё, да? По очереди!

– Тогда ваша очередь следующая, – Артём взял её за руки. – Доктор Ливси не советовал мне…

– Уже знаю. Он уже приходил извиняться. Если хотите, я уйду в другую комнату, на ночь.

– Нет, это наш с вами дом, наша с вами комната. Я найду, где переночевать.

– – -

Миранда открыла дверь в прачечную – охранница подсказала – и обнаружила спящего Артёма там, в кресле, с книгой в руках.

– Сэр Ортем, – осторожно потрясла его за плечо. – Пора вставать. У вас сегодня насыщенная программа.

– Доброго утра, Миранда, – ответил Артём, не открывая глаз. – Который час?

– Половина девятого уже. И в доме полно стирки, которую из-за вас не делают.

– Как из-за меня? – Артём уселся, помотал головой. Вот это устал, называется. Интересно, какое из событий минувшего дня утомило сильнее всего?

– Вы хоть знаете, где спите?

Артём поднялся на ноги и огляделся.

– Чёрт побери!

– Не ругайтесь, ладно? Бегать по парку уже поздно, – Миранда взяла его за руку. – Все смеяться будут. Но не беспокойтесь, прохлаждаться не будете. Я составила для вас хорошую программу.

День 27. Землянин [оглавление]

Артём, просыхая – в буквальном смысле – в буфете Арены, листал свою тетрадь-дневник.

Стало понятнее насчёт денег. Здесь, похоже, воплощена мечта тех, кто искренне считал, что строит коммунизм там, на далёкой во времени и пространстве Земле, в начале двадцатого века. Все эти зарплаты и вознаграждения человеку – мера его социальной значимости. Чем больше пользы приносишь людям – тем больше зоркмидов получаешь. При этом они постепенно списываются, так что копить без счёта не получится; кроме того, нет возможности их завещать – так что жить в лености на заработанное богатым родственником не так уж и просто. Конечно, есть обходные пути – уговорить родственника перечислить тебе сумму, но действует и второй, простите за каламбур, конец палки: за социально недостойные поступки деньги списываются.

Вот так. Приносишь пользу и помогаешь окружающим – можешь пользоваться тем, что в репликаторах не получишь, предметами роскоши. Ленишься или иным образом ведёшь себя антисоциально – останешься ни с чем.

Смертной казни нет, но есть каменоломни – по сути своей, тюрьмы. Туда попадают за особо тяжкие преступления. Выглядит это, как тюрьма из «Бегущего человека» – попытаешься покинуть охраняемый периметр, будешь убит. Даже если сумеешь снять маркер и бежать на волю – терминатор, во время очередного рейда, засечёт человека в диких землях, и отправит сигнал. Собственно, так охолов и ловят. Ну и, конечно, если оказываешь вооружённое сопротивление, силы охраны порядка имеют право стрелять на поражение без предупреждения. Сурово, но эффективно.

– О чём задумались? – возмутительно, но Миранда выглядит совершенно бодрой. Впрочем, сама она с Артёмом в учебных боях не встречалась, только тот самый младший тренер, но и без дела не сидела – занималась со своими подопечными. По словам Миранды, уже нет времени работать на Арене полный день, но своих подопечных она не бросит, пока не завершит их программу обучения – будет заниматься.

– О разном.

– Всё ещё считаете себя пришельцем с Земли, из прошлого? – наконец-то хоть кто-то сказал это прямым текстом, подумал Артём. – А вы знаете, что Марина однажды сказала мне так же?

Ледяной ручеёк по спине.

– С этого места можно подробнее?

– Минутку, – Миранда сходила и взяла ещё два стакана с коктейлями. – Пейте. Вы много сил потратили, вам нужно. Давайте я позже расскажу, когда в парк выйдем.

– – -

Парк вокруг Арены особенно красив. Здесь растут старейшие на планете деревья – например, дуб Цезаря, посаженный в первый год новой эры. Всё пережил – двести с лишним атак нечисти на вновь основанный Рим, прохождения торнадо и землетрясения.

Именно под этот дуб они и пришли.

– Марина не просила меня не рассказывать об этом, – Миранда присела на скамейку, кольцо которых окружает дуб. – Это было в ту ночь, когда мы спаслись на плоту. Мы не знали, что корабль не погиб целиком, что он смог восстановиться и много людей уцелело – кроме наших с ней родителей. Мы вообще думали, что остались одни в мире. Ночью ей стало плохо. Потеряла сознание, лежала с открытыми глазами – знаете, как стёклышки, ничего живого. И Луна, она полная была, и ни ветерка. Я тормошила Марину, помню, полночи плакала над ней. Показалось, что её сердце не бьётся. А потом она села, и прямо как вы вчера – начала говорить на странном языке. И меня не узнала. То есть, не сразу узнала. Мне показалось, она другой стала в тот момент. Другим человеком. Нам с ней по шесть лет было, я так обрадовалась, что она очнулась, что не стала потом никому рассказывать.

– Потом вы ей рассказывали?

– Несколько раз. Она очень удивилась – говорила, что не помнит ничего такого. Говорила, что ей часто снится красивое место, с деревьями, с большим домами вокруг, и что кто-то склоняется над ней. Кто-то с неприятным лицом, словно чудище. И она всегда просыпается в этот момент.

Артём прикрыл глаза. То, что самому примерещилось там, на поляне с волками – ночь, парк возле их офисного здания, дорожки и кусты. Судя по тому, что видел он небо – лежал на спине. И кто-то нагнулся и спросил, «Вы спите»? Голос, помнится, показался неприятным.

– «Вы спите»? – произнёс Артём. Миранда вздрогнула.

– Повторите, – попросила она. Артём повторил, и Миранда вновь вздрогнула, поднесла ладонь ко рту.

– Слушайте, мне страшно, – помотала она головой. – Вы что, сговорились? Именно это она сказала тогда на плоту. Но такого не может быть! Это было двадцать лет назад!

– И вы всё запомнили?

– Я так тогда испугалась, а потом так обрадовалась, что запомнила на всю жизнь.

– Думаете, стоит Марину расспросить?

– Ни в коем случае. Доктор Ливси сказал, что у неё серьёзная психологическая травма. Наверное, из-за того, что была неграмотной, и постоянно боялась, что всем станет известно. Убила бы того, кто дал ей тогда сломанный переводчик! Ортем, – Миранда взяла его за руку. – Пусть всё залечится. Пусть сама об этом заговорит, если захочет, хорошо?

Артём кивнул.

– Договорились. Что дальше в моей программе на сегодня?

– Ваш медицинский обед. Только попробуйте не съесть весь шпинат! Потом – вы хотели съездить к доктору Ливси, отдать ему те капельки. Мерзость какая! – Миранда содрогнулась. – Знаете, словно живая на ощупь. Нам когда учебные материалы по нечисти показывали, про её клетки, очень похоже было – бывает «ртуть», такие живые капельки, знаете, если заползут к вам в обувь или ещё куда, и вам вовремя не помогут – всё, конец. В течение суток станете биомассой. Ой, простите, что аппетит порчу!

– – -

Доктор Ливси озадаченно смотрел на «капельки» в микроскоп, просвечивал разными сканерами.

– Ничего не понимаю, – сообщил он. – Вы в курсе, что такое биомасса? Так вот, она состоит из белкового вещества, протоплазмы, в которой всегда есть контроллеры, такие специальные клетки – они управляют биомассой и управляют созданием произвольных тканей нечисти. Я могу ошибаться, но в этой массе есть аналогичная протоплазма. Но ни одного контроллера – просто питательный, простите, бульон и частично растворённый пластик, остатки переводчика. Никогда такого не видел. Возьму-ка я у вас кровь на анализ…

– Доктор, я ошибаюсь, или вам нравится брать от меня кусочки и исследовать?

Доктор широко улыбнулся, поправил пенсне.

– Разумеется, нравится. Вы все уникальны, друг мой. У каждого есть нечто настолько необычное, что диву даёшься. Например, если кровь Виктора Маккензи попадает на сплавы с высоким содержанием железа, то в месте контакта металл в течение нескольких минут растворяется – получается нечто подобное такой вот капельке. И так со всеми, с кем я имел дело.

– Но вы исследуете лично меня, верно? То есть за каждым дросселем закреплён врач, который его изучает.

– Верно, – доктор склонился над микроскопом. То есть тем, что он называет микроскопом – похоже на два установленных параллельно стеклянных прямоугольника. На один кладётся препарат, на втором виден он же в увеличении. Чрезвычайно удобно! – И я рад, что смог добиться назначения к вам. Вы уж простите за неудобства со сдачей генетического материала. Я, видите ли, прагматик и циник. Что угодно может случиться и с вами, и со мной, в любой момент.

– Понял, доктор, можете не продолжать. Если не секрет, сколько детей из одной такой сдачи может получиться?

– Ну, мы действуем экономно. Думаю, до двух сотен, может – больше. Мы следим, кто чей отец, чтобы не допускать близкородственного скрещивания, не беспокойтесь.

– И часто нужно будет «сдавать материал»?

– Чем чаще, тем лучше. В нашем несовершенном мире у мужчин после тридцати пяти резко снижается плодовитость. Это – наша главная головная боль. Пока у вас столько сил и, простите, такое качество – будете сдавать часто. А кому сейчас легко?

– Скажите, доктор, – Артём остановился у дверей. – Какой язык для вас родной? На каком вы говорите сейчас?

– На английском. Мне очень понравился тот сонет, что вы исполнили – от всего сердца говорю. Может, зайдёте как-нибудь, что-нибудь ещё исполните? Аудиторию я обеспечу.

– С удовольствием, сэр. Здравствуйте!

– – -

– Госпожа Красс! – доктор всплеснул руками. – Вы пришли мне жестоко отомстить, я помню.

– Да нет, доктор, живите, что уж. Ради всех стараетесь. Я хочу быть его ассистенткой на… на процедуре. Можно?

Доктор и глазом не моргнул.

– Туда допускаются только люди с медицинским образованием.

Миранда села на стул перед ним.

– Доктор, вы же были в зале совещаний там, на Корино. Да и так всё обо мне знаете, верно? Я – медсестра, лейтенант запаса. Участвовала в четырёх военных операциях. Какие у вас ещё есть отговорки?

– Сдаюсь, – доктор поднял руки. – Не злитесь, пожалуйста. Хорошо, закрепляю вас за сэром Ортемом, будете ассистировать во всех таких мероприятиях. Вас это устроит?

– Более чем. А можно сдавать материал, простите, естественным путём?

Доктор отодвинул микроскоп, и уставился на Миранду поверх пенсне.

– Материал мы замораживаем, важно сделать это в первые четыре минуты. В условиях строгой стерильности. Как вы это себе представляете? Поставить криомашину под кровать, и держать наготове пару ассистентов?

– Всё, доктор, сдаюсь, – Миранда подняла руки. – Глупая была идея. Можете сказать, что я не тем местом думаю, не обижусь.

– Не скажу, – доктор поправил пенсне. – Явитесь сюда завтра в семь утра – я проведу инструктаж. Если вдруг испортим материал, придётся повторять – когда сэр Ортем вернётся из следующего похода. Ни вам, ни ему подготовка к процедуре особой радости не приносит, так что давайте постараемся, хорошо?

– Вы прелесть, доктор, – Миранда встала, и поцеловала его в макушку. – Буду в семь. Здравствуйте!

– – -

– О чём вы с ним говорили? – полюбопытствовал Артём, дожидавшийся Миранду у входа в военный городок.

– О жизни, о смерти, о любви. Я о другом никогда и не говорю.

– Всё понял, простите за любопытство. Что у нас дальше в программе?

– Изучение языков. Попробуем взяться за ложбан. Я, если честно, на нём редко говорю. Готовы?

…Ещё через полтора часа Артём, читал книгу на ложбане, и точно так же поражался, как конструкции языка сами собой обращаются в смысл. Вроде раньше никогда не думал, пока знал единственный язык, знакомый с детства. А сейчас попробовал понять – и не ощутил, как строй странно звучащих слогов обращается в чёткий, совершенно ясный смысл.

– Я уже столько раз говорила, что вы колдун, – покачала головой Миранда, – но опять хочется сказать. Как это у вас выходит? На вашей планете все такие умные и способные?

Была не была, подумал Артём.

– Даже не знаю, Миранда. Я уверен, что «другая планета» – это Земля, начало двадцать первого века.

Миранда долго смотрела на него, потом медленно закрыла учебник ложбана.

– Впервые не знаю, что сказать, – призналась она. – «Так не бывает» я и так говорила слишком часто. Как это могло случиться? Почему вы так уверены?

– Потому что в деталях помню, как я жил там, в том мире, кем был, где работал.

Глаза Миранды загорелись.

– Так вы знаете про Землю?! Про её древние века? Расскажите! Ну пожалуйста!

Артём улыбнулся.

– С чего начать? Может, вы лучше будете вопросы задавать? Я там тридцать лет почти жил.

Миранда задумалась.

– Единственный человек, который взаправду знает Землю, – проговорила она медленно. – В голове не укладывается. Теперь понятно, почему вам всё казалось ненастоящим. Ортем, мы не знаем, какой сейчас год на Земле. Глупо, конечно, но как-то потеряли счёт времени. Но я читала, что летать в дальний космос люди научились в конце двадцать третьего века. Или двадцать четвёртого. Сколько сюда летели – тоже никто не знает. Одни учёные говорят, что лет за сто долетели, другие – что меньше, чем за час. Потом полтора столетия Айур обустраивали, я видела старые фото – обязательно посмотрите, какая тут красота была! И ещё семьсот тридцать лет потом. Если я считать не разучилась, сейчас тридцать третий век как минимум. А у вас двадцать первый, да? Как такое возможно – переместиться за двенадцать веков? Что с вами случилось там?

– Сам не знаю, – Артём развёл руками. – Если честно, первые две недели больше всего хотелось проснуться – там, у себя.

– А теперь? – Миранда взяла его за руки. – Не отвечайте. Я уже вижу ответ. Теперь у вас есть мы. И все люди здесь. Я слышала рассказы, что там было под Лиссабоном. Говорили, вы там один с четырьмя охолами справились, да ещё роту свою спасли, и Виктора. Если бы не верили, что всё это настоящее, вы бы так не поступили. Я так думаю.

Артём усмехнулся.

– Верю, что смущаетесь, – Миранда подсела поближе. – Не буду вас пока допытывать, хотя ужасно хочется знать про Землю. Может, вы мне что-нибудь расскажете, а я попробую написать?

– Как написать?

– Картину. Я часто пишу картины по рассказам, по стихотворениям, по чему угодно. Многим нравится. Может, это поможет вам что-нибудь припомнить, или понять. Хотите?

Артём кивнул, подумав. Да. а почему бы и нет? Интересно, что Миранда напишет по рассказу.

– Хорошая мысль. Когда начнём?

Миранда поднялась из-за стола.

– Прямо сейчас. Лучшее время для любого важного дела, да?

– – -

Миранда постучала кончиками пальцев по крышке стола.

– Всё ясно, Ортем. Очень интересно, я сейчас же начну. А вы пока не стойте за спиной, ладно? Это Марине никто не мешает, а я должна быть одна, когда пишу. Меня жутко бесит, когда смотрят, даже молча.

– Понял, не буду мешать процессу, – Артём поднялся на ноги и покинул её студию. Самое время ознакомиться с теми отчётами, о которых говорит Марина.

Марина сидела в своей студии – но не за картиной – похоже, составляет те самые отчёты. Увидев Артёма, она бросилась к нему. И всякий раз так приятно прижимать её к себе и ощущать сердцебиение…