Текст книги "Ныне и присно"
Автор книги: Константин Мартынов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)
Тимша на бегу помахал рукой. Даже улыбнулся. Девчушки захихикали, дружно помахали в ответ. «Не за мотоцикл воевать буду, за таких вот пятиклашек! – мелькнуло в голове. – Чтоб ни одна мразь к ним лапы тянуть не смела!»
* * *
Слева – ледовый стадион, справа, за оградой и рябиновым парком, железнодорожная больница. Между ними главный бассейн Мурманска – полстаметровой длины чаша под бетонным арочным перекрытием, застекленный полукруг фасада и узенький тротуарчик перед входом. Вдоль кромки тротуара тянется узорчатая чугунная оградка.
По ту сторону, несмотря на запрет парковаться, отдыхают шикарные авто «хозяев жизни». Стоянка в ста метрах, но о ней не вспоминают. Лакированные лимузины брошены как пришлось вдоль дороги, поперек, по диагонали. Кичливая небрежность с головой выдает социальный статус хозяев – от пуза наворовавшееся быдло. Шабанов брезгливо морщится – погань лезет наружу, как дерьмо из засоренного сортира.
От стены бассейна отделилась высокая фигура в пухлой долгополой куртке. Затянутая в черную кожу перчатки рука, привлекая внимание, взлетела над головой.
– Привет, рыцарь! Молодец, что пришел!
Они пожали друг другу руки – «по-зимнему», не снимая перчаток. Тимша без особого удивления нащупал вшитые меж слоев кожи металлические пластины. А чему удивляться? Раз в бой, так и перчатки боевые. Жаль, что у него таких нет.
– Ну как, готов показать чурбанам, кто в городе хозяин? Игорь недоуменно посмотрел на пустые тимшины руки.
– Я ж тебе говорил что-нибудь подходящее захватить, – попенял он. По губам скользнула жесткая усмешка. – Ладно, были бы головы, а чем приложить найдется.
Скинхед встряхнул рукой – из рукава куртки выскользнул короткий стальной прут.
– На, пользуйся.
Тимша кивнул – и такое оружие кстати… если с двумя—тремя сцепиться придется. А если басурман толпа набежит?
Заминка не укрылась от внимательного взгляда Игоря.
– Или передумал? – ровным голосом спросил скинхед.
Слишком ровным. – Твое право, конечно… зачем тогда пришел?
– А ты мне не указчик, – буркнул Тимша, засовывая прут в рукав. – Я и в тот раз помощи не просил, и сегодня обошелся бы… Лариса здесь?
Игорь поджал губы, прищуренные глаза метнули кинжальный взгляд.
– Крутой, да? – спокойно поинтересовался он. – Хорошо, крутые нам нужны… А Лариса… – чуть приподнятый подбородок указал направление, – вон она, в стороночке. Одна, чтоб возможных наблюдателей не пугать.
Девушка стояла у решетчатой ограды больницы, пальчики нервно теребили ремешок переброшенной через плечо сумочки.
– Я вчера с ней был, и сегодня буду, – угрюмо сообщил Тимша. – Ты можешь с нами пойти, брат все—таки… А дружина твоя пусть сигнала ждет.
– Ну ты глянь, все распределил, – уголком рта усмехнулся Игорь. – Страте-ег!
Он поправил скрывавшую бритый череп вязаную шапку с легкомысленным помпончиком, мельком глянул на часы.
– Идите, самое время. Я догоню.
Вдоль бассейна, потом двором направо, и вот он, вход на центральный рынок Мурманска. Сотни прилавков, лотков, киосков, магазинчиков, запахи копченостей и подгнивших фруктов, гортанные выкрики южан, бойкая скороговорка дебелых румянощеких продавщиц, цветы, зелень, мясо, овощи, одежда, обувь, бижутерия – что пожелаешь… вплоть до наркоты.
Тимша растерянно замер, пораженный царящей здесь сутолокой, жесткий кулачок Ларисы незаметно подтолкнул в бок.
– Наши знакомцы зеленью торгуют.
Шабанов послушно свернул к рядам зеленщиков.
– Что, укроп с петрушкой в цене? – почти не шевеля губами спросил он.
– Сопутствующие товары, – иронично пояснила девушка. Трава к траве. Кто разберет, кинза в пакете, или что другое?
Смысла Тимша не понял, но переспрашивать не стал – за ближайшим прилавком возникла брылястая морда давешнего «свидетеля» аварии. «Как его там… – нахмурился Тимша. – Рафик? Вроде бы так…»
– Вах, какие гости! – «обрадовался» горбоносый Рафик. – Для таких гостей с любого товара скидку сдэлаю!
– Сам свою погань жри! – оборвал Шабанов. – Показывай, где твой Жора мотоцикл держит.
– Погань? Зачэм так гаваришь? – «пригорюнился» мордатый. – Абижаешь, да?
Он вышел из—за прилавка – жирный, приземистый, похожий на смоленого борова. Тимша напрягся, но мордатый в драку не полез. Заплывшие салом глазки впились алчным взглядом в ларисину сумочку.
– Дэнги принес? – сухо, по-деловому спросил он. Крикливые базарные нотки исчезли начисто.
Шабанов кивнул.
– Тагда пашли, пока Жора нэ уехал.
Рафик ловко ввинтился в толпу покупателей. Чтобы не отставать, Тимше пришлось держаться за ним вплотную. От басурманина несло потом и гнилью – о необходимости хотя бы изредка мыться Рафик, похоже, не слыхивал.
– Ха! Какая встреча! – неожиданно раздалось над ухом. Куда спешим, Васятка?
Тимша вздрогнул, обернулся – рядом, расплывшись в пьяноватой улыбке, стоял Игорь. От парня резко пахло спиртным.
«Неужели набрался для храбрости? – поморщился Тимша, но заметив влажное пятно на вороте свитера, понял хитрость.
– Привет! – подыграл он, угрюмая мина с видимой неохотой уступила место деланной приветливости. – Да подруга моя тут мотоцикл оставила, идем забирать.
Недовольный задержкой Рафик подозрительно рассматривал новое действующее лицо.
– Вай, дарагой! Патом пагаваришь – Жора уехать может.
– Я Васятку полгода не видел, а ты его увести хочешь! – «обиделся» Игорь. – Где я его потом искать буду, а?
Он погрозил Рафику пальцем.
– Не-е, братан! Лучше я с вами пойду.
Игорь хотел похлопать новоявленного «братана» по плечу, но Рафик отшатнулся. Игорь с трудом удержал равновесие. Не без помощи Тимши.
– Пусть идет, – недовольно буркнул слегка успокоенный Рафик. – Но быстро!
– Ты веди, веди, – огрызнулся Тимша. – Мы не отстанем.
Подсобка овощного магазинчика, куда привел Рафик, давно забыла прямое назначение – ни овощей, ни пустой тары, лишь неистребимый запах гнили, пропитавший весь рынок, и промозглая сырость. Всей обстановки – древний канцелярский стол, крашенный в бледно-салатный цвет сейф рядом с ним, деревянная вешалка на стене и полдюжины обшарпанных стульев. Узкое зарешеченное оконце под потолком напрочь залеплено снегом. Тусклый свет засиженной мухами лампочки, придает и без того не слишком уютному помещению облик пыточного застенка… Под стать застенку и обитатели.
За столом двое – угрюмый холеный господин в костюме-тройке от хорошего портного сосредоточенно водит пальцем по бухгалтерскому гроссбуху. На счетовода он походит не больше, чем голодный тарантул на безобидного крестовичка. Рядом с «бухгалтером» горой упакованного в китайский ширпотреб студня развалился отекший сизомордый азербейджанец. Утонувшие в складках жира глазенки буровят вошедших. Жирные пальцы перебирают черные шарики четок.
«Главари», – понял Тимша. Ошибиться невозможно.
У стен, напротив друг друга – свита. Справа однообразно усатые и смуглые громилы, единственный субтильный – сутенерчик Ашот. Слева пара старых знакомцев – Гарик с Кабаном. В углу, сидя на мотоцикле, щелкает «тетрисом» вчерашний водила.
– Какой люди! – «радушно» воскликнул Жора, игрушка отправилась в карман. – Рустам, дарагой, это те, что мою машину мяли! – Гора студня кивнула, Жора снова повернулся к вошедшим. – Заждались мы, думали нэ придете…
– И девица, и наш клиент… прямо праздник какой-то! – подал голос Гарик.
Кабан довольно заржал.
«Бухгалтер» раздраженно захлопнул «гроссбух», повернулся к соседу по столу.
– Что за хрень, Рустам? Делами заниматься надо.
Гороподобный Рустам нутряно хохотнул. Тимше даже показалось, что не хохотнул – ветры пустил.
– Дэло нэ архар, в горы нэ убэжит! Нэ расстраивайся, дарагой, мы быстро…
Злобный взгляд напрочь не стыковался с якобы непринужденной болтовней. «Бухгалтер» дернул щекой, но смолчал.
– Рафик! Дэвка панимаю, ее парэнь панымаю… а эта кто у нас?
Студнеобразный Рустам подозрительно указал на Игоря.
– Его приятэл, – угодливо пояснил Рафик, ткнув пальцем в Тимшу, – сам навязался, гаварит нэ видэл давно.
Рафик, словно и не он минуту назад шарахался прочь, фамильярно похлопал Игоря по плечу и вперевалку направился к громилам. Ашот угодливо поднялся, уступил стул. Рафик вежливо кивнул.
– Приятэл… – недоверчиво протянул Рустам. – Ну, тэм хуже для нэго… Дэнги принесла? – рявкнул он, повернувшись к Ларисе.
Девушка непроизвольно потянулась к сумочке, но тут же отдернула руку.
– Сначала пусть байк на улицу выкатят! – отрезала она. Мордовороты заржали.
– Матацикл на улицу? – неподдельно удивился Рустам. – Зачэм?! Савсэм нэ сэзон для матациклов, пусть да весны стоит… а дэнги, те, что в сумочке, – Толстые сальные губы раздвинула гнусная усмешка. – Дэнги ты нам так отдашь. Кампэнсация ущерба, панымаишь… – палец указал на свиту. – У Жоры шишка на лбу. Моральное удовлетворение нада. Разве нэт?
– Канэчна нада! – с готовностью выразил общее мнение Ашотик. – И моральное, и это самое… – он красноречиво почесал гениталии, – физическое.
«Где дружина? – мысленно взвыл Тимша. – Как втроем с восьмерыми справляться? И почему молчит Игорь?!»
– Тэбэ пондравится, лапочка! – сутенерчик Ашот встал и расхлябанной походкой направился к Ларисе. Паскудная улыбочка не оставляла сомнений в его намерениях.
– Не надо! – жалобно вхлипнула девушка. – Вот деньги, отпустите!
Она судорожно рванула сумочку, щелкнул замочек…
«Ну, все… ждать больше нечего.» Тимша чуть отшагнул в сторону, прут с готовностью ткнулся в подставленную ладонь.
– М-мужики! З-закурим? – не к месту встрял Игорь и, не дожидаясь разрешения, сунулся за пазуху…
– Руки, курва! – взревел «бухгалтер»… Поздно – вороненые стволы обреза уже смотрели в его лоб.
– Сидеть, погань! – пьяные нотки исчезли из голоса, сменившись холодным металлом. – Свинцом накормлю!
Ухмылка Ашота превратилась в злобный оскал.
– У тэбя патронов нэ хватит, казол!
– Картечь, – любезно пояснил скинхэд, качнув обрезом. – Дуплетом всю вашу бражку накроет.
– А если не накроет… – подала голос Лариса. Из сумочки, вместо ожидаемой пачки «зеленых», возник обманчиво изящный никелированный пистолетик. – Тогда я помогу.
Лица бандитов побледнели, словно отстиранные модным отбеливателем – будь жив Майкл Джексон удавился бы от зависти. Физиономия Кабана наоборот, налилась дурной кровью.
– Вы покойники! – давясь злобой прохрипел Гарик.
– Заткнись, Мосел! – недовольно бросил ему не потерявший самообладания «бухгалтер». – Никто никого убивать не будет. Видишь, люди не глупые, отход себе обеспечили. Заберут «точило» и уйдут. Правда ведь, лапуля? – обратился он к Ларисе. – Зачем вам кровь, разборки с милицией… неприятности с братвой? Разойдемся красиво.
– Ты че, Казан? – недоверчиво вылупился обозванный Мослом Гарик. – Тебе ж сопляки в морду плюнули! А этот урод – он кивнул в сторону Тимши, – у меня в должниках!
Гарик потряс в воздухе культяпистой пятерней.
– Это ты так думаешь, – усмехнулся «бухгалтер», злорадный взгляд коротко мазнул по Рустаму. – А мне кажется, толковые детишки, подрастающая смена…
Он говорил еще что-то, но Тимша уже не слушал. «Казан? Знакомое прозвище… вспомнить бы еще откуда!»
Тимша понять не мог, почему его так взволновало нелепое кухонное прозвище «бухгалтера». Ну Казан и Казан, могли и Горшком назвать… Он собирался махнуть рукой на пустое занятие, но тут, рокотом далекой лавины, в памяти прозвучал голос капитана Потапова: «…Венька рассказал, как шестерки Казана на вас наехали…»
«Вот оно что. С кем судьба-то свела! – Тимша по-новому взглянул вокруг. – Весь крысятник в сборе. Это хорошо…»
Где-то невдалеке раздался жестяной грохот – словно кто-то перевернул прилавок. Следом донесся короткий пронзительный вопль. Испуганно закричали женщины.
Один из подручных Рустама привстал, но, встретив немигающий взгляд скинхеда, опустился на место. Азербайджанец что—то пробормотал по-своему. Явно выругался. Игорь криво усмехнулся. Казан с тихим свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.
– Ну что, молодежь, забираете свой драндулет и забываем о досадном инциденте? – голос Казана просто сочился любезностью.
Лариса невольно сделала шажок к мотоциклу.
– Стой где стоишь! – одернул ее брат, ствол обреза повернулся к Рафику. – Эй ты, чурка еловая! Схватил байк и потащил на выход! М-мухой!
Рафик, заискивающе улыбаясь, вскочил со стула. – Та прав, дарагой! Вай, как прав! Зачэм мнэ здесь сидеть? Я с вами нэ ссорился!
Рафик с готовностью вцепился в руль, покатил мотоцикл к двери. Тимша уловил короткий взгляд, брошенный Рафиком на главаря. Обещающий взгляд.
«Хочет подмогу привести, урод! – сообразил Тимша. – Наверняка полрынка на этих шишей работает. Надо бы Игоря предупредить…» Он выразительно посмотрел на скинхеда. Уголки губ Игоря чуть заметно дрогнули. «Пусть идет!» – читалось в ответном взгляде.
Дверь распахнулась, впустив в подсобку снежный вихрик, с треском захлопнулась… Тимша прислушался. Женский визг отдалился, превращаясь в чуть слышный фон. Пару-тройку секунд ничего не происходило, затем донесся сдавленный вскрик, глухо стукнуло упавшее тело… Гарик вздрогнул.
– Скользко на дворе, – скучно заметил Игорь. – Чистить надо… регулярно.
– Ты че, пацан, за лохов нас держишь? – взвился Кабан. – Да ты еще мамкину сиську сосал, а я уже на нарах парился! Да я таких десятками опускал!
Игорь его словно и не слышал.
– Ашотик! – не менее ласково, чем минуту назад Казан, попросил он. – Сходи проверь, что там с твоим земляком… а то видишь, Мосел шибко беспокоится… случись чего – некому его петушить будет!
Гарик взревел, из сжатого кулака со звоном выпрыгнуло синеватое лезвие выкидного ножа… Пистолет в руке Ларисы отрывисто тявкнул. Бандита резко развернуло, он взвыл, схватился изуродованной кистью за простреленное плечо. Нож отлетел в угол. Боевики Казана слитно качнулись…
– Сидэть! – прошипел Рустам. – Мосол сам напросился!
Забытый всеми Ашот бочком-бочком, по стеночке метнулся за дверь… ему, в отличие от Рафика, удалось крикнуть дважды.
На сей раз никто не шелохнулся. Раненый Гарик тихо скулил, забившись в дальний угол подсобки. Лицо Казана закаменело в угрюмой гримасе.
– Что ж вы, русские мужики, а чурбанам зады лижете? – укоризненно произнес Игорь, разрушив молчание. – Нехорошо…
Казан пошевелился, щеку дернуло нервным тиком.
– А вы, значит, нерусей мочите? – хрипло спросил он. За Русь воюете?
– Бывает, что и мочим, – не стал отпираться Игорь. Зачем нам в Мурманске чурбаны? А что твоих орлов касаемо – у тебя свои дела, у нас – свои.
Он тронул сестру за локоть, попятился к двери.
«Уходим? – поразился Тимша. – Мотоцикл забрали и все? Не-ет, это не конец – Казан обиду не забудет!»
Игорь положил руку на дверную ручку. Глаза цепко контролировали замерших в напряженном ожидании бандитов.
– Слышь, Казан, – негромко обронил Тимша. – Ты зачем Гарика с Кабаном отправил мою мать увечить?
– Мать? – Казан непритворно удивился. – Ты о чем?
– Гаражи, двое пацанов, шняка… неужто забыл? С пацанами не справились, приказал с другого бока зайти?
Азербайджанцы притихли, нахмуренные лица повернулись к русским «браткам».
Казан почуял неладное, заюлил:
– А-а, ты про ту историю? Да не приказывал я твою мать калечить, не приказывал! Мосел – он же придурок!
Гарик сплюнул и, забыв о собственной ране, поднялся с пола.
– Ты чего со шкетом отмороженным торгуешься? – просипел он. – Моей шкурой откупиться хочешь?
Под рукой Кабана негромко звякнуло железо…
«Пистоль уцепил… теперь только отвернись…»
– А я торговаться не собираюсь, – отрубил Тимша.
Два шага к столу, выхваченный из рукава прут врезается в жирное запястье «бухгалтера»… тяжелый длинноствольный пистолет с грохотом летит в угол… и тут же второй удар – в челюсть.
Казана вынесло из—за стола, бросило к стене. Из широко разинутого рта вырвался тоненький поросячий визг, бандит попытался встать, но скрюченные судорогой пальцы впустую царапали пол… в глазах плескался ужас.
Лариса чуть заметно вздрогнула. Игорь перестал пятиться. Обрез ждуще замер… бандиты не шелохнулись.
– И что теперь? – напряженно спросил Гарик. – Наша очередь?
«Действительно, что теперь?» Владевшая Тимшей ненависть приугасла. «Безоружных перебить? Не каты же мы! И уйти нельзя… Эх, куда ни кинь – всюду клин…»
– Волки позорные! – завопил вдруг Кабан.
Он успел достать «макаров», успел даже выстрелить. Один раз. Оглушительным дуплетом рявкнул обрез, тут же переломился, готовый принять новую порцию картечи, в руках Ларисы истерично затявкал пистолет.
Загремели падая стулья, гортанные вопли сменялись предсмертным хрипом… Тимша огрел прутом успевшего откатиться за перевернутый стол Жору, снова занес руку, готовый встретить противника… никто не атаковал.
Шабанов растерянно обернулся к скинхеду…
На лице Игоря замерзла жутковатая усмешка, глаза сверкали наркотическим блеском. Из стволов обреза тянулся сизоватый дымок. В подсобке вновь воцарилась тишина. Мертвая тишина.
Лариса перезарядила оружие, крадучись подошла к растекшемуся по полу Рустаму. Остроносый сапожок настороженно потыкался в ребра…
– Наплюй! – посоветовал Игорь. – Все равно каждому по контрольному.
Лариса кивнула, рассеянно улыбнулась и отдала ему пистолет. Игорь сменил магазин и зашагал от тела к телу. Пара шагов – выстрел, пара шагов – выстрел…
Казан застонал, попытался отползти. Игорю пришлось сделать лишний шаг.
– Извини, ничего личного… – хмыкнул Игорь. Не раз слышанная в голливудских боевичках фраза отравленным коготком царапнула по тимшиному сердцу.
Выстрел. Два шага – выстрел…
Тимша смотрел на вожака скинхедов, и казалось, каждый шаг, каждый выстрел отдается эхом в тимшиной душе.
«Ох, парень… даже рука не дронет!»
Игорь почувствовал взгляд, обернулся… и небрежно слизнул капельку брызнувшей в лицо крови.
– Чего тут у вас?
Возбужденный голос вбежавшего с улицы скинхеда вывел из Тимшу ступора.
– Эй, рыцарь, этого завалить хотел? – Игорь подмигнул, кивком указал на мертвого Казана. – Должок теперь за тобой.
Взгляд скинхеда ищуще впился в тимшино лицо… «Слабину высматривает… Пусть – не в слабине дело…» Шабанов промолчал. Скинхед выждал с четверть минуты, затем, сделав одному ему ведомый вывод, криво усмехнулся.
– Ладно, валить пора – с минуты на минуту менты появятся, – И, обернувшись к стоящему у порога боевику, бросил, – Найди кого в помощники – где-то у входа байк лежит – надо укатить… вроде ж мы за ним приходили.
Лариса забрала у Игоря опустевший пистолет, бросила в сумочку. Ставя последнюю точку негромко щелкнул металлический замочек.
На улице встретила пурга, хлестнула по лицам жестким крупитчатым снегом. Никого рядом – перевернутые прилавки, утонувшая в снегу зелень да пара продолговатых сугробов пообочь двери. За несущейся белой пеленой слышался женский визг. Неподвластный беснованиям пурги, он висел над рынком плотным душным облаком.
Тимша поежился.
– Что там происходит? – спросил он скинхеда.
– Ребята шлюх азеровских гоняют. Им полезно.
Кому полезно – шлюхам или скинам, – Тимша не понял, но переспрашивать не стал. Вместо этого, повинуясь безотчетному порыву, подошел к сугробикам, ковырнул один носком ботинка.
Ботинок уперся во что-то мягкое. Тимша поднажал… из-под снега вывернулось тело Ашота. Лицо превращено в кровавое месиво, левый висок размозжен и вмят чудовищным ударом. В единственном уцелевшем глазу навечно застыл ужас.
– В археологи готовишься? – раздраженно окрикнул Игорь. Он подтолкнул замешкавшуюся Ларису и канул в снежную круговерть. Тимша поспешил следом.
Лабиринт прилавков исчез – на его месте возник хаос деревянных обломков, искореженных палаток и втоптанных в снег товаров. Под ногами лопались раскатившиеся овощи, брызгались соком. Потом начались вещевые ряды. Пурга заметала кроссовки, меховые шапки, куртки, брюки, разноцветные футболки… кое-где снег пятнали кровавые пятна, однако в глаза не бросилось ни одного тела – южане разбежались. Вдоль уцелевших прилавков с отсутствующими взорами бродили русоволосые продавцы.
«Ну да, верно… – на бегу подумал Тимша. – Били пришлецов, своих не трогали!» Очень хотелось принять и оправдать буйство игоревых дружинников. Да что там говорить – ходившие в Каянь мужики и не такое рассказывали. Но почему-то вид разоренных и до полусмерти избитых чужаков не радовал совершенно.
В снежной пелене нежданно возник разрыв. В глаза бросился перевернутый металлический сундук. Из открытых маленьких дверец сундука струится пахнущий выпечкой пар. На торчащей вбок изогнутой стойке полощется нелепый веселенький зонтик. Вокруг сундука валяются пирожки. Много, не меньше полусотни.
«Еще горячие, даже снег на них тает!» Тимша невольно притормозил – вид разбросанного по дороге хлеба бередит душу. «Как можно, хлеб под ноги швырять? Не голодовали никогда, засранцы!»
Игорь с разгону перескочил через сундук, споткнулся, руки нелепо взмахнули… Из—за сундука донесся болезненный вскрик. Скинхед выматерился, ухватив за шиворот, вздернул на ноги молоденькую – не старше Тимши, – продавщицу.
Ноги девчушки прятались за сундуком, обувку не рассмотришь, но, чтобы сложилось впечатление, достаточно и увиденного – потрепанное старое пальтецо, в два оборота намотанный мужской шарф, из—под сползшей на нос шапчонки с похожими на медвежьи ушки помпончиками торчат бледно-русые тощие косички… «Небогато живет, – посочувствовал Тимша. – Небось, матери помогает…»
– Не бейте меня! Ну пожалуйста! – взмолилась девчушка. – Я никому не скажу, что вас видела!
Игорь зарычал, обтянутый боевой перчаткой кулак медленно поднялся к плечу.
«Убьет! Теперь уж точно убьет! За что пацанку-то?!» В голове словно молния взорвалась. Тимша прыгнул вперед. Отчаянно, «рыбкой». Время замедлило бег. Он не летел – протискивался меж секунд, обдирая ребра об углы вечности. Развернутое в ударе тело Игоря наплывало медленно, нехотя… Закованный в свинец кулак уже начал смертоносное движение…
Тимша успел. В последний миг. Плечо в плечо.
Хрустнули кости. Его ли, Игоря? Тимшу это не волновало. «Успел. Таки успел!»
Они покатились клубком – по снегу, по румяным поджаристым пирожкам, по лужицам чужой крови. Все трое – скинхед так и не выпустил девчушку. Воротник жалобно трещал, но спряденная еще в советские времена нить держала на совесть.
– Сдурел? – прошипел Игорь, кривясь от боли. – За кого вступился? Она ж на чурку пашет, подстилка суконная!
Тимша молча поднялся, подал руку Игорю. Скинхед злобно сплюнул, отвернулся.
– Телкам ручку подавай, – буркнул он, вставая.
Девчушка села, круглые от ужаса глазищи не мигая смотрели на всклокоченных злющих парней.
– На себя она пашет, – презрительно фыркнула наблюдавшая за развитием событий Лариса. – Или на родителей. Неужто по одежке не видно?
Игорь, едва ли не впервые, скользнул взглядом по моментально съежившейся фигурке. Девчушка машинально прикрыла коленки подолом сбившейся юбки. Тимша невольно проследил за руками – под юбкой простенькие треники, вместо сапожек здоровенные, явно с чужой ноги, валенки. У левого трещина на подъеме, наверняка сквозная.
– Да… – задумчиво протянул Игорь. – Для шлюшки у нее прикид негодящий…
– Я… я вам не шлюшка! – пискнула смертельно обиженная девица. – Я пирожками торгую!
Скинхед заржал, Тимша тоже не удержался от улыбки.
– Ну и что мы с этой бизнесвумен делать будем? – спросил Игорь отсмеявшись. – Заложит – пойдем срок мотать.
Шабанов вскинул раскрытую ладонь, призывая скинхеда помолчать. Игорь замолк.
– Ты где живешь… работница? – строго спросил Тимша.
– Я? – удивленно переспросила девчушка. – Тут недалеко, на Туристов.
– Болтун – находка для шпиона, – не удержался от реплики Игорь.
Шабанов не обернулся.
– Вот что… – Тимша замялся. Варианты дальнейших действий проносились в голове один за другим. «Убить не позволю. Отпустить?.. Кто знает, что она выкинет… одно остается – увести от греха подальше.»
– Вот что, – решительно заявил он. – Пошли-ка, я тебя домой провожу. Что б не случилось чего.
Девчушка неверяще посмотрела на Шабанова, потом на Игоря и Ларису… Тимша ждал. Игорь задумчиво жевал нижнюю губу, Лариса раздраженно притопывала, из-под каблучка веером разлетались ледяные крошки.
– Ага, – шмыгнула носом девчушка. – Я сейчас, только пирожки соберу!
Валенки заелозили, пытаясь утвердиться на скользкой дороге. Тимша хотел помочь, но замер под острым взглядом Ларисы.
– Забудь про пироги, – буркнул он. – Птицы склюют.
Девчушка поднялась, с готовностью закивала… тотчас где—то неподалеку взвыла милицейская сирена. Игорь встрепенулся.
– Или вы сейчас убираетесь, или я вас обоих положу! – рявкнул он. – Чтоб менты не повязали!
«А ведь может, – подумал Тимша. – И Лариса тоже…»
Вслух не сказал ничего, лишь кивнул и зашагал к воротам. Юная продавщица семенила пообочь.
– Эй, рыцарь! – ударил в спину злой ларисин голос.
Тимша обернулся. Лариса подошла, тонкие холодные пальцы обхватили тимшин подбородок, острые ногти впились в щеку.
– Ты мой, рыцарь! – хищно прищурясь проворковала она. – Мой… И ничей больше!
Ногти прочертили по щеке кровавые борозды.
– Иди, милый, – помахала рукой Лариса. – И помни, завтра-послезавтра ждем тебя в гости… Правда, братик?
– Явка обязательна, – неприятно усмехнулся Игорь.
Не дожидаясь ответа, он подхватил сестру и скрылся в темноте полярной ночи. Заметая следы взвыла пурга.
– Не спи! – Тимша взял девчушку за локоток, потащил прочь от рынка.
Милиция опоздала на десяток секунд.
«Навели порядок… хотели навести и навели… Погоняли пришлецов с шишами. А что прибили с десяток, так воздух чище станет. Жаль, что мало – всех бы в одну кучу! – Тимша накручивал себя, стараясь вернуть былую ярость. – Понаперло гнили со всего свету!»
Он сердито засопел, покосился на спутницу. «Всякие гады жируют, а наши девчонки, вместо учебы, на базаре торговать должны, семью кормить!»
Девчушка, кстати, понемногу оживала – сначала перестала вздрагивать при резких звуках, потом, когда приблизились к людному проспекту, достала платочек и начисто вытерла зареванную мордашку. А стоило миновать последний каменный дом и углубиться в лабиринт послевоенных двухэтажек, так и вовсе почувствовала себя в безопасности. Аж заулыбалась.
«Как воробушек – одной минутой живет». Тимша неодобрительно качнул головой.
– А меня Олей зовут… – сказала девчушка и выжидательно посмотрела на Шабанова.
Тимша ответил недоуменным взглядом – осмелевшая пигалица наивно хлопала длиннющими ресницами. «Может, тебе и адрес дать? Чтобы милиция даром ноги не била!» – хотел сказать Шабанов… но передумал – еще обидится… А так, глядишь, потихоньку и дойдут… без хлопот.
Без хлопот, к сожалению Тимши, не получилось. Громоздкие, болтающиеся на худых ногах валенки просто не могли не зацепиться за вмерзшую в обочину льдину. Девчушка пискнула и с головой зарылась в придорожный сугроб.
– Под ноги смотреть надо, – наставительно буркнул Шабанов, помогая спутнице подняться.
– А я смотрю! – девчушка, сбивая налипший снег, охлопала пальтишко. – Смотрю-смотрю… и все равно спотыкаюсь!
Словно подтверждая сказанное, валенок отыскал еще одну кочку. Девчушка ойкнула, кулем повисла на тимшиной руке.
– Ничего, нам тут близко – минут десять… – виновато пролепетала Оля.
Весила она всего ничего, но в душу помора закралось подозрение, что это будут очень долгие десять минут.
– Давай поспешим, – со вздохом сказал он.
– Ага, – легко согласилась Оля, хитрый взгляд стрельнул в идущих навстречу ровесниц.
Плечико девицы, словно невзначай, прижалось к тишиной руке. Ровесницы, никак не прореагировав, скрылись за углом. Оля хихикнула и показала им вслед язык.
– Одноклассницы бывшие, – пояснила она. – Жуткие задаваки!
Оля выпятила нижнюю губу, задрала нос и прошла несколько шагов, отчаянно виляя бедрами.
– Похоже?
Тимша неохотно, лишь бы не спорить, кивнул. «Школьница… лет шестнадцать… Ей бы на свиданки бегать, не у прилавка торчать».
Или, с точки зрения неизбалованной мужским вниманием Оли, две брошенные Тимшей фразы и чуть заметный кивок вполне могли сойти за основу диалога, или дефиле под ручку с парнем перед высокомерными одноклассницами послужило тому причиной? А может, просто отпустило напряжение? Трудно сказать. Однако, раз открывши рот, она уже не могла остановиться.
– А ты знаешь, я там на рынке жутко испугалась! Скины ка-ак налетят! Как начнут крушить! Телегу мою перевернули! Я за ней и спряталась – думала отсижусь! А тут твой друг ка-ак на меня наскочит! У меня теперь на ноге ого-го какой синячище будет! Я думала убьет…
Оля аж зажмурилась… и тотчас же поскользнулась. Ожидавший этого Шабанов, поймал ее за талию… не продлив объятия ни на миг дольше необходимого. «И убил бы… – мрачно подумал он. – Не тот парень, чтоб на полдороге останавливаться. А дитятку все хиханьки, ровно и не с ней случилось, а по телевизору увидела».
– А ты тоже скинхед? – продолжала тараторить Оля, совершенно не замечая хмурой тимшиной мины. – А почему у тебя голова не бритая? У всех бритая, а у тебя нет!
Девчушка несильно дернула за выбившуюся из—под тимшиной шапки прядь, словно желая проверить, не парик ли. Тимша задохнулся, сбился с шага.
– Ты не переживай! – утешила Оля. – С волосами тебе даже лучше. Я…
Она осеклась – из-за поворота вынырнул милицейский наряд. Трое верзил в сером камуфляже, с автоматами в руках и мрачным огнем во взорах.
«Скинов ловят, – сообразил Тимша. – Бритоголовых!»
Он лениво поднял руку к голове, сбил шапку на затылок. Пятерня взъерошила отросший чуб. «Авось света от фонаря хватит, чтоб увидели». Злые огоньки в глазах стражей порядка слегка притухли… но не исчезли.
– Та-ак… – зловеще протянул вышедший вперед старшина. – Кто тут у нас? Документики предъявляем!»
«Влип! У меня всех документов – прут в рукаве, – Тимша почувствовал, как по спине поползла струйка холодного пота. – Что делать-то? Что сказать? Как есть влип!»
Секундной заминки хватило, чтобы огоньки разгорелись с новой силой. Стоящий пообочь старшины милиционер потянул из—за пояса резиновую дубинку… Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы не забытая Тимшей девчушка.
– Ты чего за дубину хватаешься, Семен? – накинулась она на милиционера. – Или нынче с парнем прогуляться нельзя? Вырос, на радость маме, верстой коломенской, а как был двоечником, так и остался!
Милиционер покраснел, отшагнул за спину старшины. Его напарник сдавленно хихикнул.
– Ты их знаешь? – недовольно рыкнул старшина. – Кто такие?
– Ольга Скворцова! – браво отрапортовал рядовой. – Через дом от меня живет, – Он помолчал и смущенно добавил, – в одной школе учились…
– С ним тоже учился? – ткнул пальцем в Тимшу старшина.
– Его не знаю, – честно признался рядовой.
Старшина довольно осклабился – какой ни есть, а улов. Тимша угрюмо молчал, понимая, что бежать смысла нет. И догонять не будут, шмальнут в полмагазина, найдут испачканный кровью прут и радостно за медальками потопают.
