Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 56 страниц)
…
– …Что это значит? – стоя перед жёлтой единорожкой в докторском халате, дрогнувшим голосом спросила принцесса любви. – Доктор Лимон…
В кабинете госпиталя, несмотря на жаркую погоду летнего дня было прохладно, чему способствовало открытое окно, в которое врывался освежающий ветер, заставляющий колыхаться тонкий кружевной тюль. Впрочем, это не помешало запотеть стёклам очков собеседницы молодой аликорницы, из-за чего она была вынуждена протирать их бархатной тряпицей.
– Ваше высочество, я всё изложила в своём докладе, – волшебница моргнула, делая небольшую паузу, после чего добавила: – Конечно же, исключать вариант успешного зачатия нельзя, но… это будет скорее исключение, которое подтверждает правило.
– И… неужели ничего нельзя сделать? – чуть ли не плача от обиды на… кого-то, спросила Каденс.
– На сегодняшний день наука не имеет ответа на ваш вопрос, – ответила единорожка, потом посмотрела на свою пациентку и решила её немного подбодрить. – Впрочем, многие свойства магии остаются для нас неизведанными, из-за чего мы вынуждены принимать их на веру. Поэтому, если жеребец магически окажется сильнее вас, то…
…
– Я уже не маленькая, – сердито нахмурившись, притопнула правым передним копытцем сиреневая единорожка, стоящая посередине гостиной двухэтажного дома. – Мне не нужна няня.
– Тогда… – розовая аликорница улеглась на пол прямо перед своей возможной первой воспитанницей. – Может быть, будем друзьями? Давай знакомиться: я – Каденс…
…
– Шайнинг, мне приятно твоё внимание, но… – стоя в коридоре дома своих нанимателей (хотя можно ли так называть пони, которые тебе не платят ни битса?), крылато-рогатая кобыла смотрела на молодого белого единорога, несколько нескладного и худощавого, но уже сейчас симпатичного и упрямого. – Я пойду с тобой на свидание, если ты станешь сильнее меня как маг.
– Я стану, – решительно заявил Армор. – Вот увидишь…
…
– …Тётя, но… – попыталась возмутиться Каденс, стоя в комнате Селестии и глядя на старшую кобылу снизу вверх.
– Если я не вернусь, то кто-то должен будет позаботиться об Эквестрии, – перебила её принцесса дня, затем наклонилась и, соприкоснувшись с младшей кобылкой кончиками носов, улыбнулась: – Не бойся, дорогая, всё будет хорошо. Уже завтра мы будем вспоминать об этом с улыбкой…
…
– Я победил, – склонившись над тяжело дышащей кобылой, лежащей на спине, раскинув крылья и поджав ноги к телу, с гордостью, самодовольством и нежностью произнёс крупный белый единорог.
– А вот и нет, – игриво улыбнулась принцесса любви, обхватывая его шею передними ногами, заставляя наклониться ещё ниже, после чего прошептала ему прямо в губы. – Победила я… И сейчас собираюсь забрать свой приз…
…
– …Мы не можем терять на эту операцию слишком много времени, – стоя перед рядами единорогов, пегасов и земнопони в военной форме, Шайнинг Армор говорил уверенно и громко. – Из-за ситуации на границе с Зебрикой, которая может обостриться в любую минуту, действовать предстоит максимально стремительно. Кристальная Империя должна быть взята под наш полный контроль не более чем за сутки…
Слушая инструктаж в исполнении своего жеребца, Каденс чувствовала уверенность, что у них всё получится. Просто не может не получиться…
…
– …Системы жизнеобеспечения позволят ему продолжать существование в таком виде много лет, – пожилой кристальный пони серо-стального цвета, стоя в технологично обставленной палате, посмотрел на спящего жеребца, который вернулся с фронта таким, что узнать его было невероятно трудно. – Однако, ваше высочество, я бы рекомендовал не растягивать его мучения. Многие пони ломались и от меньшего…
– Нет, – похолодевшим тоном отрезала розовая аликорница, одарившая собеседника жёстким взглядом. – Шайнинг со всем справится. А я найду способ, как ему помочь. Главное… дайте мне время.
– Как прикажете, ваше высочество…
…
– …Ну же, Шайнинг, ещё один шаг, – буквально прыгая вокруг «Принца», уговаривала своего мужа Каденс, предварительно выгнавшая из палаты всех посторонних.
– Я… стараюсь, – отозвался голос жеребца, в то время как его правая передняя нога тяжело поднялась и двинулась вперёд, из-за чего тело потеряло равновесие и начало заваливаться, но было подхвачено розовым телекинезом. – Прости…
– Ты справишься, любимый, – подойдя к мужу, принцесса ткнулась носом в его шею. – Ты всегда справлялся.
– Верно, – постарался изобразить бодрость белый единорог. – Как же я смогу считать себя твоим рыцарем, если не смогу тебя защищать?..
…
– …Процедура искусственного оплодотворения номер триста тридцать пять, сопровождаемая усиленным излучением Кристального Сердца и введением в организм подавителей группы «Б»… – пожилая жёлтая единорожка прищурилась на экран терминала.
– Доктор-р-р… – нетерпеливо прорычала Каденс, сидящая на кушетке смотровой.
– Поздравляю, ваше величество, – собеседница улыбнулась и сняла очки, посмотрев на пациентку блёклыми зелёными глазами. – Вы беременны.
– Я… – крылья аликорницы раскрылись, глаза широко распахнулись, а восклицание застряло в горле, так и не вырвавшись на свободу из-за нервного спазма.
– Я знал, что всё получится, – гордо произнёс «Принц». – А ты не верила…
…
– …Нет… – лёжа на полу в луже крови, слыша выстрелы, крики стражи, стоны и взрывы, нежно-розовая кобыла беззвучно шевелила губами, чувствуя, как живот скручивают спазмы боли, а на глазах выступают слёзы.
«Это неправда», – пульсировала в голове паническая мысль.
«Этого не может быть!» – вторило ей эхо погружающегося в беспамятство сознания.
«Это нечестно!», – перед внутренним взором мелькали образы мордочек пони, которых, судя по сообщениям из Эквестрии уже не было среди живых, а разум старался закрыться от осознания страшной правды о том…
– Каденс! – рёв раненого зверя, в котором с трудом можно было узнать голос Шайнинга Армора, прозвучал будто бы издалека. – Каденс…
…
– …Дыши, – требовательный голос прорвался к сознанию, медленно выплывающему из пелены кошмара, в который превратился красочный сон, а на мордочку надавила дыхательная маска. – Давай же! Вдох… Вдох… Вот молодец! Умница… Дыши ровно.
Уши уловили писк медицинских приборов, перед глазами же постепенно проступали очертания какого-то кабинета с белыми стенами, а также…
– Твайлайт? – дрогнувшим голосом спросила принцесса любви, с некоторым трудом вспоминая, где она находится, как сюда попала, и что происходит (последние дни, месяцы, а может, и годы, если судить по изменениям во внешности воспитанницы, представляли из себя набор невнятных разрозненных образов). – Я… Где Шайнинг?
– Я здесь, дорогая, – прозвучал ровный успокаивающий голос «Принца» с другой стороны кушетки. – Как ты себя чувствуешь? Ты вспомнила?..
– Шайнинг, наш… наш… – перед внутренним взором вновь встали последние картины осознанных воспоминаний, а в горле встал горький ком.
– Фиксирую ускорение сердечного ритма, – прозвучали слова, донёсшиеся откуда-то с потолка, а затем в мордочку из маски словно бы чем-то прыснули, после чего по телу стало распространяться ощущение расслабленности, тогда как эмоции пусть и не исчезли, но значительно притупились. – Рекомендую снизить количество нервных потрясений ради избежания рецидива ментальной травмы.
– Всё будет хорошо, Кади, – обхватив её левую переднюю ногу своими копытами, ласково произнёс Армор. – Теперь всё будет хорошо.
– Мы рядом, Каденс, – поддержала брата Твайлайт Спаркл, беря няню за правое переднее копыто.
***
«Иногда мне кажется, что я уже ничему не могу удивляться, и мои эмоции окончательно остались лишь воспоминаниями. Однако же всякий раз представители понижизни совершают нечто… что заставляет разувериться в этом», – вновь просматривая запись воспоминаний принцессы любви, полученную во время лечения её патологии, очень жалею о невозможности в своём основном теле приложить манипулятор к передней панели управления (впрочем, даже осуществив эту манипуляцию, морального удовлетворения мне всё равно не получить).
Нынешнюю ситуацию, в которой оказалась ЭСС, неплохо описывает старый анекдот из моего прежнего мира, который гласит, что в Америке учёные в одном кабинете не знают, что делают в другом, в Германии не знают, что делают за соседним столом… а в России секретность настолько большая, что учёные порой не знают, что они сами делают. Схожим образом и кристалийцы не знали точно, что они делали, но при этом заставили аликорна забеременеть при помощи генетического материала единорога, который хранился в специальных пробирках не первый год.
«Что такое Кристальное Сердце? Некое устройство, создатель которого, вероятно, и сам не понимал, что именно сотворил. Достоверно известно только то, что оно способно выступать как накопитель магии, впитывающий энергию из окружающего пространства постоянно, но для её использования хоть для чего-то нуждающийся в катализаторе в виде эмоций. Чем больше положительных эмоций получает кристалл, тем сильнее в нём резонанс, и тем мощнее излучение он производит. При этом создание магического барьера пусть и является основной функцией, ради которой артефакт используют, но как показывает практика – его потенциал полностью не раскрыт», – в очередной раз прокрутив в главном процессоре эту информацию, прихожу к выводу, что невзирая ни на что, мои знания о магии неполноценны.
Так как в ближайшее время ни к Кристальной Империи в целом, ни к Кристальному Сердцу в частности мне не подобраться, данный вопрос придётся отложить. Хотя в экспериментах на будущее следует сделать заметку о том, чтобы проверить воздействие данного артефакта на искусственных аликорнов: возможно, получится повторить успех с беременностью принцессы Каденс.
Ещё одной новостью, заставившей меня задуматься о том, что я изобретаю велосипед, стало то, что в особняке одного из работников Министерства Магии усилиями Лаенхарта была обнаружена синтетическая пони. Допрос кобылки, назвавшей себя Тви-икс (Твайлайт-десять) показал, что её хозяин был одержим своей начальницей, но при этом боялся к ней даже подойти, из-за чего решил воспользоваться своим положением в корыстных целях.
Неизвестно, откуда именно он брал процессоры для синтетической пони, но аналитическое заклинание, которое использовала «Луна» показало, что у данной платформы есть душа. Кроме того, Тви-икс способна чувствовать прикосновения, температуру, запахи и вкус, а во время занятий сексом с хозяином (и только с ним) испытывает настоящее удовольствие.
На вопрос, почему искусственная единорожка сперва включила систему безопасности, а затем настолько неуверенно оборонялась от Лаенхарта, был дан ответ, что в первом случае она защищала собственность хозяина, а во втором – не могла противиться протоколу, запрещающему наносить прямой вред понижизни.
«Что-то мне это напоминает, но вот что?».
Учитывая, что «Призрак в доспехах» ещё даже не вступил в стадию массового производства платформ для переноса душ, а «Принц», как ни странно это звучит, но всё же является более примитивной моделью синтетика, мной было принято решение транспортировать Тви-икс в Мейнхеттен (а лучше в стойло сто один) для подробного изучения. Учитывая, что известие о гибели хозяина едва не свело её с ума, данную роль на себя пришлось взять Лаенхарту, как единственному жеребцу в зоне доступа. В результате этого капитан тоже вынужден вернуться в столичный регион.
…
– Хочу ли я стать аликорном? – Винил задумалась, оторвавшись от процесса рисования эскиза на белой доске оранжевым маркером.
Белая единорожка находилась в своей комнате в стойле двадцать девять, дожидаясь того момента, когда можно будет отправиться за дочерью в кружок для жеребят. Вообще она могла бы сегодня и не отводить туда маленькую Октавию, но малышке требовалось общение с ровесниками, да и её маме иногда следовало отвлекаться не только на работу.
– Пожалуй… нет, – прикрыв глаза, диджейка кивнула своим мыслям, после чего вернулась к работе над картиной. – Почему ты спрашиваешь, Крестик? Хочешь посмотреть на меня с крылышками? Смотри: всё расскажу Твайлайт.
– Это допустимый риск, – отозвался голос из-под потолка, изобразивший усмешку, но тут же вернувший себе серьёзные нотки. – Мисс Скретч, невзирая на всё медицинское обслуживание, поздняя беременность негативно отразилась на вашем организме…
– Красиво ты меня старой назвал, – фыркнула единорожка, затем надела на маркер колпачок и положила его на столик, после чего подняла взгляд к одной из камер системы наблюдения. – Спасибо за беспокойство, Крестик… Я правда рада, что ты обо мне заботишься. Просто… Понимаешь… Я прожила пусть не слишком долгую, но яркую жизнь, в которой были печали и радости, друзья и враги, успехи и неудачи… Может быть, это прозвучит трусливо, а то и эгоистично, но я хочу до конца остаться собой, чтобы всё это не превратилось в маловажные сведения где-то там…
Пони постучала себя правым передним копытцем по виску.
– Став аликорном, вы сможете вернуть себе воспоминания, а также увидите своих внуков, – заметил незримый собеседник.
– Воспоминания – да, но не связанные с ними эмоции, – качнула головой Винил, улыбнувшись необычно мягкой и грустной улыбкой. – И вообще: я ведь ещё здесь и не собираюсь уходить на Вечнозелёные Луга в ближайшие лет десять-двадцать. А потом… Я видела Эквестрию в её лучшие дни, пережила слишком многих и застала падение своей родины. Сейчас, глядя, как наша страна снова поднимается из руин, мне радостно от осознания, что у пони появился новый шанс на счастливое будущее, но и грустно потому, что этого не увидят другие. Нет, Крестик, становиться аликорном, даже если когда-нибудь появится способ полностью сохранить себя, я не хочу: в конце концов, ТАМ меня уже ждёт Окти, которая наверняка надерёт мне уши за то, что я оставила её одну. А потому… пообещай мне, что не станешь проводить надо мной противоестественные эксперименты против моей воли.
На последних словах диджейка состроила шутливо-грозное выражение мордочки, в дополнение к образу пригрозив видеокамере правым передним копытцем.
На несколько секунд в комнате установилось молчание, а затем прозвучал ответ Крусейдера:
– Хорошо, Винил. Я обещаю.
– Вот и чудненько, – прицокнула передними копытцами Скретч, затем подскочила на ноги и потянулась всем телом. – Не грусти, Крестик, что-то мне подсказывает, что без интересной компании ты точно не останешься. Ну, а пока я здесь, давай проведём это время так, чтобы все обзавидовались и осознали, как на самом деле нужно тратить своё время! Вперёд, в атриум: нам нужно подготовиться к этому вечеру.
Механическая дверь, которая вела в коридор, получив команду от ИИ, с тихим шелестом отъехала в сторону.
– И что мы будем делать сегодня вечером? – с намёком на веселье в голосе спросил «Крестоносец».
– То же, что и прошлым вечером: устроим самую зажигательную вечеринку! – подхватив телекинезом пару зеркальных очков, пони нацепила их на мордочку и широко усмехнулась. – Шоу должно продолжаться!..
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
В рассветных лучах, когда над землёй клубился истаивающий туман, выпадающий росой на редкие побеги зелёной травы, пробивающейся через плотную корку почвы, десятки шестилапов выстраивались на опушке леса плотной цепью. В большинстве своём это были уже не те нелепые, угловатые конструкции, собранные из подножных материалов, добываемых в жилых районах города, а более хищные, стандартизированные машины с обтекаемыми корпусами, состоящими из опирающейся на четыре конечности задней части, на которую сверху и с боков крепились оружие или иное оборудование, а также более короткой передней части с подвижными манипуляторами, способными выступать дополнительной парой ног, небольшой башенкой с прожектором и камерой, ну и выдвигающимися из-под передней пластины брони гибкими трубками, оканчивающимися видеокамерой, штырём подключения к различному электронному оборудованию, маленькими кусачками.
Получив безмолвную команду, объединённые в единую сеть роботы стали шагать вперёд, вскоре оказавшись под крышей из переплетения ветвей деревьев, на некоторых из которых стали набухать почки, готовящиеся раскрыться сочной листвой. Благодаря системе ПОП, контролируемой Рейнбоу Дэш и Селестией, Эквестрия не испытывала проблем с осадками: дождевые тучи регулярно собирались там, где были наиболее нужны, чтобы в ночное время суток пролиться ливнем на измученную землю, в то время как многочисленные пегасы были освобождены для других работ (в конце концов, копыт не хватало буквально везде).
В определённый момент дроны, пробирающиеся через лес с неожиданной для механических платформ грацией, обеспечиваемой высокими вычислительными мощностями, выделенными исключительно на расчёт движений, начали издавать пронзительное верещание, заставляющее всех обитателей чащи, переживших радиоактивную зиму, либо забиваться в свои норы в страхе перед неведомой угрозой, либо бросаться прочь, не разбирая дороги. Мантикоры, всё чаще выходящие на охоту за пределы исконного ареала обитания, древесные волки, успешно переждавшие губительный для них период в глубокой спячке, даже молодые гидры, выползшие из болот, в которых им становилось тесно рядом с более старшими и сильными сородичами, в едином порыве сорвались в противоположную от охотников сторону…
В то время как с одной стороны леса шестилапы спугивали зверей с насиженных мест, с другой стороны их уже ожидала засада из других дронов, оснащённых турелями. Чуть в стороне же стояли грузовики с контейнерами для перевозки скоропортящихся продуктов, фургоны с передвижными холодильниками и иной транспорт. Немногочисленные присутствующие пони, среди коих большую часть составляли пегасы и единороги, которые поверх ставшей привычной брони носили прорезиненную ткань, смотрели на разворачивающуюся перед ними картину с деловитым интересом, время от времени перебрасываясь ничего не значащими фразами. От всего происходящего они не испытывали какого-то восторга, но и негативные чувства не проявляли, относясь к данному процессу, как к обыденной работе.
Когда из-за деревьев показались первые звери, коими были одичавшие собаки, все разговоры не по делу прекратились, а на спинах дронов глухо зарокотали огнестрельные турели. К удивлению жеребцов и кобыл, самое тяжёлое время для Эквестрии лучше всего перенесли именно хищники, порядком сократившие численность травоядных, и всё ещё не успевшие начать вымирать из-за голода (что не мешало им разбредаться по опустевшим землям, устраивая свары с одичавшими домашними питомцами).
Мелкое зверьё вроде лис, кроликов и белок механическими солдатами успешно игнорировалось, зато те же мантикоры, медведи и древесные волки, являющиеся скорее магическими существами, нежели животными, попадали под обстрел и вскоре усеяли своими телами опушку. Когда же основная волна сошла на «нет», пришло время второго этапа рейда: с туш требовалось снять шкуры, собрать мясо и внутренние органы, отделить кости… Одним из условий, благодаря которым данная операция вообще стала возможной было то, что все полученные ресурсы должны были быть пущены в дело (на варку зелий, ну или хотя бы производство клея).
О том, что из-за подобных рейдов могут исчезнуть дикие обитатели лесов и полей, пони не волновались: из-за того, что населённые пункты возрождаемой Эквестрии можно было пересчитать по копытам, огромные территории оставались свободными, из-за чего вскоре их должна была поглотить природа, чему только способствовала деятельность групп мародёров, собирающих всё сколь-нибудь полезное в новой жизни. Зачистке же подвергались только те уголки местности, которые находились вблизи Мейнхеттена, Понивилля, ну и пары других поселений.
***
С высоты птичьего полёта молодой лес, лишённый листвы и шапок из снега, которые скрывали бы тонкие голые ветви от чужих взглядов, выглядел уныло и нагонял тоску, однако же то тут, то там виднеющиеся на тактической карте отметки животных, да и постепенно наливающиеся соком почки внушали надежду, что для этого места не всё потеряно. И возможно, будь сейчас другое время и не виси над головой груз ответственности, который нельзя было переложить на кого-то другого, Флаттершай уделила бы несколько часов для прогулки в тишине и уюте дикой природы, так и не сдавшейся под всеми ударами судьбы.
«Но вместо этого я, облачённая в полные доспехи ВВС Эквестрии, пусть и максимально облегчённую версию, лечу к одному из филиалов Министерства Мира, где должны были заниматься разработкой протезов для пострадавших из-за войны калек. Как же мне хочется запереться в домике и никого не видеть хотя бы пару дней… месяцев… а то и лет», – в памяти всплыло сердитое выражение мордочки Энджела, который на подобные мысли только сложил бы передние лапки на груди и нетерпеливо постукивал бы правой задней лапкой по полу, пока непутёвая хозяйка наконец не сдалась бы и не выбралась из своего уютного гнёздышка.
В груди стало горько, а на душе – тоскливо… но вместе с тем жёлтая пегаска ощутила волну злости на саму себя, которая придала сил и решимости. В конце концов, на неё рассчитывали подруги, другие пони, принцессы, Крусейдер… Да и не она ли хотела хотя бы частично искупить свою вину за то, что приложила своё копыто ко всей этой катастрофе?
Флаттершай помнила, что говорили её друзья о том, что даже без её действий (предательства, если всё называть своими словами), зебры так и так получили бы информацию о мегазаклинаниях. Только вот это совершенно не отменяло того, что, во-первых, они могли и не успеть подготовить оружие до своего поражения, во-вторых, контрразведка могла это предотвратить, в-третьих…
«Хватит. Сделанного уже не исправить даже при помощи магии времени: Твайлайт это доказала, когда пыталась предупредить себя из прошлого… а потом отправляла себе данные о новых разработках, которые по той или иной причине невозможно было прочесть», – летунья не сильно хорошо разбиралась во всех этих чародейских делах… если они не касались её работы напрямую, но сумела уяснить, что теоретически можно спасти кого-то погибшего в прошлом, если свидетелей его смерти не было, а у тебя есть фальшивое тело (спор об этом вели Твайлайт и Крусейдер, но проверить теорию так и не успели).
– Мы подлетаем, мисс Флаттершай, – объявила Сильвер Шейд, являющаяся одной из немногих бэтпони, примкнувших к ЭСС ещё до выхода на связь со стойлом «фальшивой» принцессы. – Вы не устали?
– Может быть, я и не боец, но не нужно меня считать хрупкой вазой, – покосившись на светло-серую с серебряной гривой летунью, в настоящее время скрывающуюся под доспехами сине-серебряных цветов, постаралась изобразить усмешку глава Министерства Мира, действительно чувствующая тяжесть в крыльях из-за долгого перелёта.
– И в мыслях не было, – отозвалась перепончатокрылая кобыла, которой приходилось взмахивать крыльями почти в два раза чаще, но чувствующая себя куда более свежей, чем подопечная. – Однако же я вынуждена настаивать, чтобы на обратном пути мы воспользовались вертибаком. Этого требуют условия вашей безопасности.
«Иными словами… обратную дорогу я могу и не осилить, а откачивать меня желанием никто не пылает», – мысленно хмыкнула жёлтая пегаска, но вслух ничего подобного говорить не стала, вместо этого коротко кивнув.
Вскоре впереди показалось свободное от деревьев и иной растительности пространство, где стояли несколько вертибаков, сновали пони и шестилапы, разворачивались палатки и оборонительный периметр. Именно туда и направилась группа сопровождения министерской кобылы, встреченная несколькими летунами в бело-золотых доспехах со светло-голубыми вставками.
– Мы вас заждались, мисс Флаттершай! – красная единорожка в комбинезоне стойла, но со стёртым номером, в бронежилете, шлеме и халате из прорезиненной защитной ткани едва не сбила приземлившуюся пегаску с ног. – Исследовательская группа уже готова и ждёт команды к выступлению.
– Прошу меня простить, – смутилась глава Министерства Мира, при помощи защёлок открыв забрало шлема, тут же сдвинутое на макушку. – Я была уверена, что прилечу вовремя.
– Вы и прилетели… на четверть часа раньше, – заявил синий земнопони, одетый схожим с единорожкой образом, из-под кустистых бровей покосившись на восходящее к зениту солнце. – Просто моя коллега нас всех за… залягала, чтобы мы куда-то торопились. Ренессанс Бланк, к вашим услугам.
– Да ты… ничего не понимаешь, – насупилась кобылка, до боли напомнив Флаттершай одну её сиреневую подругу в те моменты, когда той не позволяли прочитать очередную лекцию по её любимой теме. – Ретро Рок, мисс Флаттершай. Безумно рада с вами познакомиться.
– Блум, – прозвучал новый голос, заставивший вздрогнуть охрану и саму жёлтую пегаску, когда рядом с ними внезапно появилась высокая кобыла в тёмно-синей броне ВВС, но с прорезью для рога в шлеме и словно бы механическими крыльями. – Агент Блум. По личному приказу мистера Крусейдера, подтверждённому мисс Спаркл, а также озвученным независимо друг от друга просьбам мисс Рарити, мисс Эпплджек и мисс Дэш – ваш личный телохранитель на время посещения комплекса.
– Тц… – досадливо цыкнула Сильвер Шейд, сдвигая забрало своего шлема на макушку, чтобы узкими вертикальными зрачками взглянуть на аликорницу, маскирующуюся под единорожку с механическими крыльями, возвышающуюся над ней на полторы головы. – Не делайте так больше. Если бы я не была предупреждена о подобном, то могла бы и выстрелить.
– Как скажешь, – отозвалась Блум, маска шлема которой разошлась на две половины, открывая взглядам присутствующих тёмно-синюю мордочку с ехидно прищуренными зелёными глазами. – Однако я думала, что как раз ты меня заметишь: заклинание визуальной маскировки не заглушает шум шагов.
Бэтпони на это только поджала губы, недовольно нахмурившись. Впрочем, её недовольство на этот раз было направлено уже на неё саму, так как упрёк «принцессы» был вполне оправдан.
– Рада познакомиться, Блум, – постаралась сохранять расслабленное и доброжелательное выражение мордочки глава Министерства Мира, внутренне чувствуя себя очень странно (в конце концов одно дело – знать о проекте по созданию искусственных аликорнов, и совсем другое – видеть один из первых успешных результатов превращения простых пони). – Разве ваше существование не… Ну… вы понимаете.
– Обращайтесь ко мне по имени, – закрыв шлем, попросила крылато-рогатая кобыла. – Что же до вашего вопроса: все здесь присутствующие видели лишь высокую единорожку с механическими крыльями. В это куда проще поверить, чем в правду. Да и болтливых пони на столь ответственные задания не отправляют.
– Похоже, что тебя это правило не касается, – усмехнулась бэтпони, явно проявляя своё негативное отношение к «фальшивой принцессе».
«Что это с ней? Неужели так сильно обиделась, что к ней смогли подкрасться?», – недоумевала жёлтая пегаска, почти физически ощутив повисшее в воздухе напряжение.
– «Поработаешь в команде красивых кобылок», «Увидишь, как работают профессионалы своего дела», – негромко, но так, чтобы все услышали, проворчал Ренессанс Бланк, заставив сверлящих друг друга недовольными взглядами пони резко отвернуться. – А я что? Я вообще молчу…
– Я иногда забываю, что ты – психолог по первому образованию, – вздохнула Ретро Рок, подняв взгляд к небу, потом кашлянула, и вновь вспыхнув энтузиазмом, предложила: – Давайте пройдём в штабную палатку, и я вам расскажу то, что мы успели узнать?
…
Филиал Министерства мира, официально занимавшийся протезированием, был похож на небольшую крепость: здание из четырёх этажей, выглядящее как кирпичный квадрат жёлтого цвета, стояло на вершине небольшого холма, окружённого широким рвом с зелёной водой, затянутой какой-то непонятной мутной плёнкой, а его узкие высокие окна перекрывались опущенными металлическими ставнями. Кроме всего прочего, посадочная площадка для вертибаков, расположенная на крыше, ощетинилась выдвижными турелями и радарами, отслеживающими небо и открывающими огонь по любой приближающейся мишени.
Разведка местности показала, что некоторые деревца, посаженные неподалёку от рва якобы для красоты, скрывают под собой пусковые ракетные шахты, оказавшиеся пустыми (будто бы их попросту не успели зарядить), фасад простреливался пулемётными турелями, установленными под балконами на четвёртом этаже.
Пришлось пегасам под чарами невидимости, которые на них наложили единороги из группы прикрытия, подлетать на расстояние уверенного ведения огня, чтобы залпами из энергомагических пушек выводить из строя огневые точки. И только когда командующие операцией пони убедились, что иных неприятных сюрпризов вроде заминированного моста, ведущего прямо к парадному входу, более нет, сама Флаттершай, сопровождаемая держащей магический щит Блум и готовой оттолкнуть подопечную с траектории стрельбы Сильвер Шейд, смогла выйти вперёд.
Сказать, что жёлтая пегаска была удивлена тем, насколько укреплённым оказался один из филиалов её министерства, означало бы промолчать, но несмотря на собственные чувства, она старательно сохраняла уверенный вид. В конце концов, по её мнению, раз уж она умудрилась просмотреть у себя под носом нечто подобное, то это лишь означало, что ей придётся исправлять куда больше ошибок, чем казалось ещё сегодня утром.
К облегчению всех членов экспедиции, а в первую очередь – самой министерской кобылы, электронный замок принял её коды наивысшего приоритета доступа. В результате этого железные жалюзи, перекрывавшие подход к двустворчатой деревянной двери, украшенной узором в виде кьютимарок самой Флаттершай, с шелестом поднялись… и были наглухо заблокированы инженерами отряда. На осторожный вопрос жёлтой пегаски они ответили, что совершенно не хотят оказаться запертыми внутри, если механизм вновь сработает, даже если по ту сторону дверей их ждёт самая обычная больница.
Нехорошие предчувствия жеребцов и кобыл оправдались в тот момент, когда вошедшего в стерильно чистый белый холл шестилапа, скрытого под обычным большим плащом-дождевиком, буквально на пятый шаг вглубь помещения расплавило сразу шестью выстрелами энергомагических турелей, до этого момента не отображавшихся на тактических картах. Пришлось офицерам включать воображение и использовать имеющихся вокруг специалистов на все двести процентов: сперва они выяснили, что объекты меньше собаки орудиями за угрозу не воспринимаются (так что в теории какие-нибудь жеребята могли бы без вреда для себя гулять по зданию), а затем заставили единорогов наложить чары невидимости на ЭМИ-гранаты, чтобы при помощи выдвижных камер шестилапов и телекинеза поднести их к огневым точкам и активировать.
