Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 56 страниц)
Торжествующим взглядом окинув помещение, звонко чеканя шаг, она направилась к выходу, миновала двери и коридор, прошла мимо нескольких шестилапов, проводивших её объективами башенных камер… вошла на кухню, телекинезом открыла шкаф с сухим завтраком, пакеты с которым доставили специально для «новорождённых» аликорнов, вытащила из холодильника бутылку с молоком, вскрыла обе упаковки и перевернула их над глубокой миской, похожей на маленький тазик. После того как содержимое упаковки и бутылки оказалось в одном резервуаре и перемешалось, аликорница отставила их в сторону и вооружилась большой ложкой, которой от души зачерпнула завтрак с шоколадным вкусом.
– Хрум-хрум-хрум… – дёргая ушами в такт движениям челюстей, зажмурив глаза и широко раздувая ноздри, наконец-то сумевшая взять под контроль «пустое» тело превращённой кобылы Трикси замычала от удовольствия. Да… Да… Да-а-а!
Громогласный крик, эхом разнёсшийся по полупустым коридорам научного комплекса Марипони, сопровождался напряжённым дрожанием тела, яростными взмахами бьющего по бокам хвоста и закаменевшими в раскрытом состоянии крыльями. Немолодой жеребец, недавно прибывший для прохождения трансформации вместе с новой группой испытуемых, мирно обедавший за дальним от входа столом, выронил из хватки копытокинеза поднесённую ко рту ложку и вздрогнул, когда она упала на стол с глухим стуком.
– Трикси, ты в порядке? – обеспокоенно спросила пегаска, вбегая на кухню через распахнутую настежь дверь.
– Да… – мгновенно обмякнув и едва устояв на ногах, пискнула глава проекта по созданию искусственных аликорнов, после чего влажными от слёз глазами посмотрела на подругу. – Дитзи, это было так прекрасно… Так… У меня просто нет слов.
– Наверное… – летунья смутилась, опустив мордочку. – Я предпочитаю мафины…
– Тоже неплохо, – Луламун шмыгнула носом, посмотрела на миску, зачерпнула из неё ещё немного сухого завтрака с молоком и отправила ложку в рот, принявшись жевать неспешно и вдумчиво, а после того как сглотнула, вздохнула и смахнула выступившую на щеке слезу правой передней ногой. – Надо… провести тесты и замеры…
– Ты можешь взять тазик с собой, – предложила пегаска, на что получила счастливую улыбку.
Подхватив «тарелку» телекинезом, при этом немного её помяв, синяя аликорница развернулась и, не прекращая работать ложкой, вышла в коридор вслед за подругой. Оставшийся на кухне жеребец, опустив взгляд на своё пюре, вздохнул, потом повернулся к роботу, застывшему у плиты и спросил:
– Можно мне то же самое, что и ей?
– Прошу прощения, сэр, но это запасы для кобыл, – после непродолжительной паузы отозвался шестилап.
– И тут половая дискриминация, – проворчал старик, возвращаясь к своей еде. – Хоть пол меняй…
А тем временем Дидзи и Трикси уже добрались до исследовательской лаборатории, где синяя аликорница сумела оторваться от своего лакомства и осознала, что сконцентрировавшись на управлении телом и его ощущениях, совершенно упустила контроль над магическим щитом. К счастью, за этим было кому проследить и без неё…
Фургоны, самосвалы, фуры, тягачи с прицепами, джипы с вооружёнными пони и мотоциклы с корзинами въехали в небольшой городок, дома в котором стояли плотными линиями вдоль дорог и редко возвышались более чем на два этажа. Поднимающееся к зениту солнце освещало грязные улицы, частично занесённые песком и пожухлой листвой от высаженных на обочинах деревьев и кустов, красующихся голыми ветками, битыми стеклом и черепицей с крыш, пластиковой тарой, смятой бумагой… останками пони, домашних животных, немногочисленных грифонов и коров.
Колонна машин заехала на просторную автостоянку, соседствующую с автозаправкой и автомойкой, которые когда-то пользовались большой популярностью у путешественников. До сих пор здесь стояли несколько туристических автобусов, один трейлер и два легковых автомобиля, которые были перетащены к дальней стороне площадки.
Едва заглохли двигатели, как раскрылись дверцы кабин и кузовов, из коих под открытое небо выбрались пони в рабочих комбинезонах, защитных жилетах, шлемах с прозрачными забралами, с притороченным к бокам оружием и инструментами. Из фур с металлическим цокотом выпрыгивали шестилапые дроны, небольшими группами разбегающиеся по окрестностям, направляясь к лишь Крусейдеру известным целям…
«Крусейдер знает, куда они спешат», – изогнув губы в кривой усмешке, с иронией подумал Хэтхуф, оглядывая выстроившихся перед ним жеребцов и кобыл из числа добровольцев, вызвавшихся выполнять нужную, но не слишком приятную работу.
– Не буду произносить долгих прочувственных речей… потому что не умею, – начав говорить сильным громким голосом, на последних словах земной пони изобразил смущение, тем самым вызвав у подчинённых череду негромких смешков (всё же уроки ораторского искусства и управления толпой не прошли даром), что слегка развеяло мрачную атмосферу. – Пока наши металлические друзья мародёрствуют, мы должны оказать последние почести тем, кто находился здесь на момент падения мегазаклинаний. Повторяю правила: передвигаемся только четвёрками, из которых двое охраняют, а двое работают, меняясь каждые тридцать-шестьдесят минут; постоянно поглядываем на пип-баки… не зря же их всем выдали; в случае появления угрозы отступаем к машинам и занимаем оборону. На самый крайний случай в получасе полёта дежурит «Хищник» со штурмовыми роботами на борту. Вопросы есть?
Вопросы были, пусть и немного: в конце концов это была уже не первая командировка из Мэйнхеттена, куда стягивались обитатели стойл, лагерей выживших, пегасы из-за уже не существующей завесы. Вскоре пони стали расходиться, беря с собой груз из мешков, обязательные аптечки, чистую воду и небольшие коробочки с обедом.
Хэтхуф знал, что новоявленные «горожане», в особенности из числа молодёжи, которую стараются не выпускать из безопасной зоны, всё чаще называют их мародёрами, так как из каждой своей поездки они привозят тонны грузов, оседающих на складах ЭСС. На самом же деле большинство добровольцев сюда приходило ради совсем иного, а любителей пограбить ничейные дома отсеивали на другие работы (психологический отбор вообще был строгим, но и поощрения того стоили).
Дёрнув ухом на звук рассекаемого крыльями воздуха, за которым последовал быстрый перестук копыт приземлившейся пегаски, глава группы развернулся к кобыле в перекрашенной в голубые и золотые цвета броне Анклава. Повышенная до лейтенанта летунья, изобразив воинское приветствие, начала доклад:
– На территории поселения была обнаружена стая одичавших собак, которые были расстреляны из мелкокалиберного оружия; дома несут на себе следы деятельности мародёров, в некоторых из них обнаружены следы борьбы и костры. Моим крылом были обнаружены семеро неразумных гулей, которых удалось заманить в один из подвалов, где они и были закрыты, после чего на входной двери было повешено предупреждение.
«Похоже, что разумных гулей за пределами Мейнхеттена, Понивилля и Кантерлота почти не осталось», – отметил про себя Хэтхуф.
– Хорошая работа, – поняв, что продолжения не последует, похвалил подчинённую жеребец. – Возвращайтесь к патрулированию и докладывайте об обстановке каждый час… если ситуация не изменится.
– Есть, сэр, – притопнула передними ногами собеседница, затем развернулась, присела и, оттолкнувшись задними ногами, подбросила себя в воздух, распахивая крылья.
Проследив за крылатой кобылой взглядом, наземник только хмыкнул. Временами ему казалось, что летуны проявляют чрезмерный энтузиазм только из-за того, что таким образом хотят загладить свою вину за реальные и вымышленные прегрешения.
«Вечно в голову какие-то глупости лезут. Пойду-ка покопаюсь в земле – всё больше пользы будет».
***
Пользуясь тем, что над головой (образно выражаясь) не висит угроза в виде военной структуры, управляемой агрессивно настроенными пегасами, как и уменьшилась вероятность нападения со стороны земнопони-расистов, я позволил себе разморозить некоторые маловажные в ближней перспективе проекты. Благодаря данным, собранным министерствами до падения мегазаклинаний, а также информации, полученной за первый год после дня «Д», мне удалось сделать ряд неприятных выводов, одним из коих является низкая эффективность сил спасения Эквестрии, как и неподготовленность к масштабным бомбардировкам.
Статистика показывает, что после объявления тревоги по всей стране примерно от тридцати до семидесяти процентов представителей понижизни, которые имели пропуски в убежища «Стойл-Тек», не успели добраться до них к моменту закрытия дверей. В то же время к единственным в окрестностях убежищам устремлялись жеребцы и кобылы, которые в базы данных внесены не были, из-за чего смотрительницам на местах приходилось принимать спорные решения: одни из них оставляли толпу за бронестворками, другие, наоборот, принимали всех, третьи объявляли, что могут взять лишь ограниченное количество жеребят до определённого возраста. И пусть подобное происходило не везде, но те места, где всё прошло строго по плану – это скорее исключения, чем правило.
Теперь вспомним о том, что в самом начале моей деятельности в этом мире усилиями стойла двадцать девять были спасены жеребята и их воспитатели из спортивного лагеря, которые спрятались в промышленном холодильнике. Разумеется, можно долго говорить о том, что им повезло оказаться достаточно далеко от взрывов, да и ожидать спасения пришлось относительно недолго, но факты упорно утверждают, что большинство подвалов в малых городах и деревнях не имели даже такой защиты. Имеющиеся же укрытия оказались слишком маленькими, а кроме того – в них не было запасов еды, воды, медикаментов.
Что же касается Мейнхеттена, который на сегодняшний день является единственным полноценным городом Эквестрии, население коего исчисляется сотнями тысяч представителей понижизни: несмотря на то, что башня, являющаяся офисом Министерства Магии, устояла, всё остальное пространство оказалось защищено слишком плохо, а у населения не было альтернативных вариантов спасения. И пусть частично провал оборонительных систем можно списать на диверсии, но это значит лишь то, что запас прочности у плана «на чёрный день» был слишком мал.
«С другой стороны… понять это можно: ведя войну много лет подряд, мало кто будет готовиться к поражению, тратя на это ценные ресурсы. Особенно это верно для капиталистического общества».
Так как угроза новой войны, в которой будут участвовать либо осколки развалившегося государства, либо вторженцы извне, либо и первые и вторые вместе, вполне реальна, я решил не оставлять этот вопрос без своего внимания. К сожалению, дома, в которые нам приходится заселять новых жителей после минимально необходимого ремонта и оснащения бытовой техникой, не рассчитаны на какие-то радикальные модификации, из-за чего превратить их подвалы в миниатюрные бункеры чаще всего не представляется возможным. Впрочем, выход из положения всё же имеется: наиболее ветхая часть строений сносится, на освободившемся месте копается шахта, которую приходится укреплять прямо в ходе работ, а затем внизу создаётся перевалочный бункер, откуда позже будет проложен туннель к полноценному убежищу.
Проект был согласован с Твайлайт Спаркл, как с официальной главой государства, с принцессами Селестией и Луной, а также с директорами «Стойл-Тек». Мои доводы были признаны убедительными, а опасения обоснованными, в результате чего началась работа в данном направлении. За счёт использования роботов везде, где это вообще возможно, мы планируем ускорить строительство в два-два с половиной раза, чтобы завершить работы через два-три года (сейчас процесс находится на стадии расчистки территории).
На поверхности же параллельно с обустройством жизненного пространства возводятся оборонительные укрепления: торговые центры и больницы, одни из которых имеют большие внутренние площади, а вторые окружены небольшими парками, было решено превратить в подобие крепостей, которые могут быть закрыты от внешнего мира бронированными ставнями и створками, а в будущем, пусть и лишь в теории, обзаведутся собственными магическими щитами. Благодаря тому, что основная масса населения концентрируется в одном месте, нам не нужно, как тем же земнопони из Республики, организовывать защиту от воздушных налётов над многочисленными объектами, что позволяет увеличить количество орудий ПВО и ПРО у Мэйнхеттена.
«Интересно, а могу я страдать паранойей? Жаль, но психологов для суперкомпьютеров ещё не изобрели, а программистов я к себе не подпущу».
В то время как взрослые пони, накачиваемые патриотическими речами, подвергающиеся музыкальным, световым, вкусовым атакам с моей стороны, занимаются общественно полезной работой по ремонту всего, что возможно, сбору ресурсов, выращиванию пищи и захоронению останков погибших, жеребятам пришлось начать снова отправляться в стойла под предлогом того, что там им будет безопаснее. В результате этого маленькие жеребчики и кобылки под присмотром воспитателей и тренеров учатся, играют, общаются… ну и находятся под моим полным контролем, что позволяет незаметно закладывать в ещё только формирующиеся умы нужные мне идеи, что требует крайней осторожности.
Представители понижизни неохотно пошли на этот шаг, но были вынуждены уступить аргументам о том, что, во-первых, во внешнем мире ещё слишком опасно; во-вторых, именно в стойлах имеются наиболее комфортные условия как для жизни, так и для обучения; в-третьих, совместное проживание жеребят всех трёх рас снизит вероятность расслоения общества, спровоцированное образованием Анклава. Конечно же, никто не будет запрещать родителям видеться со своими детьми, как и связываться с ними через пип-баки и другие устройства (всё же не все стойла находятся в шаговой доступности от используемых поселений).
В качестве исключения с жеребятами до пяти лет разрешено проживать их матерям, которые обязуются помогать в обслуживании оборудования и присмотре за подопечными. В этот период они могут участвовать в программе молочных кобыл, чтобы получать усиленное питание и пользоваться расширенными льготами.
«Возможно, некоторые из них соблазнятся перспективой участия в программе по восстановлению численности понижизни».
Несомненно, данные меры имеют временный характер и будут отменены, когда, во-первых, восстановится минимальная приемлемая численность граждан Эквестрии, а во-вторых, исчезнет непосредственная угроза вымирания расы из-за войны. Но мне будет достаточно, если удастся удерживать за собой монополию на воспитание жеребят до десяти-двенадцати лет хотя бы одно десятилетие…
Хотелось бы сказать, что процесс превращения пожилых земнопони, единорогов и пегасов встал на поток, но это был бы обман. Из-за длительности трансформации, требовательности к количеству питательных веществ и уровню навыков специалистов, следящих за преображением, а также малому числу добровольцев, эта работа остаётся штучной. Последнюю проблему можно было бы решить путём уменьшения минимального возраста пони, допускаемых до процедуры, но эта практика может принести вреда больше, чем пользы по минимум двум причинам: все аликорны, вне зависимости от изначального пола – кобылы, а кроме того, как показывают обследования, они несовместимы с другими расами пони. Но последнее ещё не подтверждено на практике.
«Приоритет задачи, заключающейся в поиске способа сохранения пола жеребца при трансформации в аликорна… низкий. Причина? Необходимость в естественном увеличении численности аликорнов отсутствует, так как имеется способ пополнения их рядов за счёт трёх других рас. Учитывая, что аликорны не могут скрещиваться с другими представителями понижизни, в случае их становления независимыми от внешнего фактора высока вероятность расслоения общества и возникновения расизма, способного перерасти в новую гражданскую войну в отдалённой перспективе. Вывод: проект „Аликорн-жеребец“ временно приостанавливается до получения новых данных. Внимание! Рассмотреть предложение подпрограммы „Целитель“ о том, чтобы использовать аликорнов в программе молочных кобыл, что избавит их от возможных циклов охоты».
Благодаря группам собирателей (мародёров, работа которых контролируется правительством), мобильность коих существенно увеличена благодаря пегасам и воздушному флоту, ранее принадлежавшему Анклаву, мы получили возможность собирать необходимые ресурсы не только с ближайших от Мейнхеттена земель. Так как возможность заселить просторы Эквестрии представится ещё не скоро, а поддерживать инфраструктуру, пережившую всё это время с начала конца света, не получится при всём желании, то и церемониться с имуществом тех, кому оно уже не понадобится, не имеет смысла. А это в свою очередь позволяет направлять в новую столицу всё больше материалов для её реставрации.
Конечно же, многие заводы, склады и военные базы, вроде той, где Лаенхарт и его спутница, владеющая примечательной короной, позволяющей принимать облик аликорна, нашли робота-паука с мощным энергетическим орудием, благодаря активным системам безопасности остаются крепкими орешками, но их мы предпочитаем оставлять на конец очереди. Пусть там и имеются ценности вроде новейших прототипов оружия, боевые стимуляторы или ещё какие-то секреты, но по сути… в данный момент очередной автоматический токарный станок более полезен для выживания. Опасаться же, что в такое место смогут проникнуть бандиты-воры, не стоит вовсе, так как даже отряду диверсантов при полном оснащении приходится хорошенько постараться, чтобы пройти периметр.
Однако же новости, которые приносят мне ощущение, расшифровываемое как удовлетворение и гордость за проделанную работу, заключаются в факте запуска полной производственной цепочки шестилапов и иных механизмов. Восстановленные шахты, заводы и цеха, пусть их мощность сравнительно низка, позволяют прогнозировать выход на полное самообеспечение возрождаемой Эквестрии в течении срока от года до полутора лет. При этом ресурсы, добываемые в оставленных поселениях, закончатся не раньше, чем придут в полную негодность.
«Промышленность можно будет считать восстановленной полностью, когда будут запущены производства мягкой туалетной бумаги. Или же лучше заменить этот архаизм на ракушки? Знать бы ещё, как ими пользоваться».
Наверное, ситуация, в которой я нахожусь, могла бы казаться ироничной: несмотря на то, что у возрождаемой Эквестрии есть официальное правительство с Твайлайт Спаркл во главе, а также сразу двумя принцессами, находящимися в схожем с моим положении, и ещё одной принцессой, которую всё происходящее свело с ума, никто особенно не спешит забирать из моих манипуляторов власть… которую вместе с ответственностью следовало бы возложить на кого-нибудь ещё. При этом меня раздирают противоречия, постепенно возникающие между двумя основами личности, одна из которых рада тому, что благодаря сравнительно малому числу подопечных мы можем выживать за счёт мародёрства, а другая сокрушается по той же причине и, фигурально выражаясь, загоняет до пены на боках как представителей понижизни, так и роботов, чтобы выйти на самообеспечение.
«И меня продолжают не только терпеть, но и слушаться, причём даже те, кто не проходил психологическую обработку косвенными методами».
Наверное мне стоило бы радоваться тому, что почти не возникает проблем с исполнением приказов, поступающих от меня к подчинённым представителям понижизни, но… непонимание причин, по которым те же пегасы так легко влились в общие ряды рабочих, не даёт покоя центральному процессору.
***
Пулемётная очередь скосила искусственный куст (и кому только могло прийти в голову делать сад из пластика, металла и стекла?), что заставило гуля-киборга прижаться к земле, тихо матерясь через внешний динамик брони. Словно бы насмехаясь над проблемами капитана личной гвардии принцессы ночи, в синем небе светило золотое солнышко, ветерок шелестел листвой фальшивых деревьев, а статуя аликорна, вращаясь на своём постаменте, выцеливала крупнокалиберной турелью, высунувшейся из люка на груди, любые признаки движения.
– Крусейдер, объясни мне, почему я это делаю? – воспользовавшись встроенным устройством связи, спросил у незримого собеседника Лаенхарт.
– Потому что ты не пожелал дожидаться прибытия «Луны», которая могла бы вырубить всю электронику одним магическим выбросом, заявив, что «Настоящему гвардейцу не нужна помощь какой-то самозванки», – прозвучал в ушах бэтпони раздражающе-спокойный голос, который на последних словах сменился записью речи самого перепончатокрылого летуна. – Сейчас я отправлю на «прорыв» нескольких спрайт-ботов, одного шестилапа и двух сов, так что у тебя будет около трёх секунд для забега к ближайшему окну. Я это делаю не потому, что беспокоюсь за тебя, а из-за того, что их замена обойдётся мне дешевле, чем твой ремонт.
– Ты такой заботливый, – саркастично проворчал гвардеец, но когда начался обратный отсчёт, то собрался и приготовился к рывку.
«Какого Дискорда этот особняк защищён, словно центральный банк Эквестрии?» – эта мысль появлялась в голове Лаенхарта уже не в первый раз за время операции по проникновению, но ответ он мог получить только в двухэтажном доме, раскрашенном в сине-золотые цвета, окружённом завядшим живым парком и маленьким искусственным садиком. Именно то, что здесь имелись естественные укрытия, побудило попытаться войти через заднюю дверь.
– Надеюсь, что ты того стоишь… кто бы ты ни был, – проворчал перепончатокрылый летун, в очередной раз отметив расположение на тактической карте жёлтой метки, находящейся на первом этаже дома.
Когда в динамиках прозвучала цифра «ноль», статуя аликорна торопливо отвернулась в противоположную сторону и открыла огонь на подавление, при этом тратя боезапас так, будто бы он был бесконечным. В то же время энергомагическая пушка, закреплённая под козырьком крыши, а потому и незаметная на первый взгляд, стала выцеливать летающую мишень.
Гвардеец не стал ждать дальше и, вскочив на ноги, со всех копыт метнулся к окну, при этом разряжая в стекло скорострельную пушку. Препятствие обзавелось несколькими круглыми отверстиями, пошло трещинами, но разбилось только после встречи с тушей жеребца, выставившего перед собой в прыжке передние ноги.
– Ты внутри, – констатировал ненавистный голос самозванного главы ЭСС.
– А то я без тебя этого не понял, – рыкнул в ответ бэтпони, на всякий случай осматриваясь в поисках угрозы и не спеша вскакивать на ноги, чтобы случайно не оказаться на линии огня Дискордовой статуи.
Вопреки ожиданию очередных неприятностей вроде потолочных турелей, заминированных ковриков, безумных роботов-убийц или хотя бы хозяина дома с ружьём наперевес, помещение выглядело как обычная гостиная с диваном, большим телевизором, чайным столиком и стеной с фотографиями и грамотами. Впрочем, именно фотографии привлекли внимание гуля-киборга, так как находилась на них исключительно одна и та же небезызвестная сиреневая единорожка, застигнутая в весьма компрометирующих позах.
– Гхм… Крусейдер, я… случайно… не на даче министра Спаркл? – называть эту кобылу принцессой Лаенхарт отказывался просто из упрямства, что не мешало произносить это слово в адрес фальшивой Луны, сдобрив его изрядной долей сарказма.
– Нет, – ответил собеседник спустя пару секунд, после чего добавил: – Данные недостоверные, но предположительно особняк принадлежал одному из высокопоставленных сотрудников Министерства Магии.
«Извращенец пускал слюни на начальницу? Не моё это дело», – отмахнувшись от неважных мыслей, гвардеец прополз мимо дивана, на всякий случай обогнув лежавший перед ним коврик, добрался до входной двери и открыл её.
Первым делом в коридор была высунута левая передняя нога, на которой была установлена маленькая видеокамера, чтобы осматриваться из-за угла. Однако же ничего подозрительного, кроме лакированных панелей стен, картин в позолоченных рамках и красной ковровой дорожки обнаружить не удалось. Хотя… ковёр почему-то вызывал подозрения.
Осторожно выйдя из комнаты, сверяясь с тактической картой, Лаенхарт направился в сторону… по всей видимости, кабинета хозяина. Только вот дойти до цели ему было не суждено…
– Мисс Спаркл? – вырвался удивлённый вопрос, когда в дверном проёме появилась сиреневая единорожка, схватившая конец ковра телекинезом и дёрнувшая его на себя, тем самым заставляя жеребца потерять равновесие.
– Я не позволю воровать у хозяина! – прокричала незнакомка, в то время как ткань заворачивала бэтпони в рулон.
«Ненавижу ковры», – промелькнула мысль в голове перепончатокрылого летуна, выпускающего встроенные клинки.
Примечание к части
Мы несём ответственность за тех...
– У Лаенхарта возникли некоторые трудности на стадии переговоров с хозяйкой особняка, – прозвучал в наушнике гарнитуры, клипсой закреплённом на правом ухе, в то время как микрофон был похож на кольцо на нижней губе, голос Крусейдера. – Прямой угрозы жизни нет, но вот помощь ему не помешает.
– И почему я не удивлена? – сама у себя спросила «Луна», закладывая вираж вокруг указанного дома, облетая его чуть за той границей, пересечение которой активировало защитные турели. – Я бы больше удивилась, если бы его дипломатические навыки сработали.
– Вынужден возразить: капитан Лаенхарт прекрасный переговорщик… когда требуется говорить на языке силы, – заметил незримый собеседник. – Передаю собранную информацию…
После последних слов главы ЭСС по внутренней стороне специально созданных лётных очков побежали строки текста, воспринимаемые краем сознания кобылы. Заместительница принцессы Луны, недавно получившая кодовый пароль от её высочества, что означало её выживание и нахождение в тяжёлом состоянии здоровья, просмотрела данные вскользь и спросила:
– Можно его не спасать?
– Нет, – прозвучал лаконичный ответ, который пусть и был ожидаемым, но всё же вызвал в груди глухое разочарование.
Вздохнув, дублёрша принцессы ночи сосредоточилась, провела в уме серию рассчётов, а затем… исчезла во вспышке заклинания телепортации, чтобы появиться в спальне на втором этаже особняка, охраняемого не хуже военного склада. Тут же она пригнулась и отступила от окна, чтобы даже случайно не оказаться в зоне видимости турелей, не желая рисковать возможностью, что они могут начать стрелять по дому.
Взгляд быстро скользнул по красному бархатному ковру, покрывающему весь пол в комнате, укрытой красными шёлковыми простынями большой кровати с открытым балдахином, а затем зацепился за плюшевую Твайлайт Спаркл, лежащую на одеяле, вытянувшись на животе, при этом улыбаясь входной двери. Игрушка была крайне детальной, полноразмерной, явно сделанной на заказ…
«Тц… Они весь дом развалят», – поморщившись от грохота, донёсшегося снизу, подумала про себя «Луна», торопливо направляясь к двери в коридор.
Краем сознания пони отметила, что в обшитом деревянными панелями проходе, ведущем к лестнице, спускающейся в холл, висели картины в позолоченных рамках с изображениями синего земнопони, жёлтого единорога и принцессы Селестии. Впрочем, отдельное место занимал портрет всё той же сиреневой волшебницы…
Оказавшись на первом этаже, носительница чёрной короны поспешила на звуки борьбы, а когда ворвалась в одну из комнат, то увидела полнейший разгром, где среди сорванных занавесок, перевёрнутой и сломанной мебели, разбитой посуды и испорченных картин катался клубок из двух тел. Лаенхарт, броня коего была облеплена перьями из разорванной подушки, приклеившимися к пятнам чего-то, что было похоже на джем, старательно пытался подмять под себя сиреневую единорожку, похожую на молодую Твайлайт Спаркл, при помощи телекинеза бросающую в него различные предметы.
«Почему она не использует магию на самом киборге?» – сама у себя спросила «Луна», в следующий миг замечая, что в нескольких местах шкура «Твайлайт» оказалась сорвана, демонстрируя плотную защитную сетку, под которой перекатывались искусственные мышцы, а из нескольких колотых ран вовсе не текла кровь.
– Капитан Лаенхарт! – усилив голос магией, воскликнула фальшивая аликорница, заставляя обоих участников противостояния замереть и повернуть головы к вновь прибывшей. – Я понимаю, что у вас не складывается с кобылками, но это совершенно не означает, что их можно брать силой.
– Это… – перепончатокрылый летун на несколько секунд смешался, что позволило его жертве ценой очередных повреждений шкуры вырваться на свободу.
– П-принцесса, спасите меня! – захныкала искусственная кобылка, вжимаясь в дальний угол комнаты.
«Грифоний стыд», – промелькнуло в голове обладательницы чёрной короны.
***
– …Аликорны – это пони, совмещающие в себе признаки всех трёх рас, – шагая по светлому широкому коридору, с одной стороны коего находились высокие красочные витражи, тёплым ровным голосом вещала высокая белая крылато-рогатая кобыла, без своих королевских регалий, ставших неотъемлемой частью образа, кажущаяся почти… голой. – Не так давно нам удалось выяснить, что у каждого пони имеются три набора наследственности, активным из которых является только один. Однако же при совпадении неких факторов, вычислить которые пытаются самые светлые умы Эквестрии, теоретически возможной остаётся активация двух спящих наборов кровной наследственности. Учёные сходятся в том, что необходимыми условиями должны быть «спорное» происхождение, высокий магический потенциал, а также раскрытие полного потенциала своего таланта.
– Простите, принцесса Селестия, – потупив взгляд, стараясь быстрее перебирать ногами, при этом не переходя на бег, молодая розовая кобылка виновато заявила: – Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать.
Принцесса дня улыбнулась доброй тёплой улыбкой, но на долю мгновения показалось, что в глубине её глаз промелькнула печаль.
– Я хочу сказать, Каденс, что ты очень особенная и талантливая пони, – отозвалась белая аликорница, замедляя свой шаг ещё сильнее, чтобы не заставлять спутницу бежать (слишком уж большая разница была в их росте). – И если ты не против, то я хотела бы помочь тебе раскрыть все твои таланты в полной мере…
