Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 56 страниц)
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Примечание к части
Экспериментальная глава.
Жду отзывов.
Ночное небо перемигивалось далёкими звёздами, а диск луны заливал мир серебристым сиянием, заставляя облачный покров напоминать сплошную снежную равнину, тянущуюся от горизонта и до горизонта. Вершины скал, именуемых не иначе как «Грозовые Ворота», двумя высокими монолитами выступали из скрывающей землю от взглядов небожителей пелены, острыми пиками поднимаясь на высоту, куда могли взлететь редкие небесные корабли, а смертные, даже обладая крыльями, были вынуждены подниматься по отвесным склонам.
Именно здесь пролегала официальная граница Грифоньей Империи и Эквестрии, пусть когда-то крылатым хищникам и принадлежали обширные территории у подножий гор. С давних времён «Грозовые Ворота» стерегли покой сурового и воинственного народа, сперва служа местом дислокации больших отрядов воинов, в любой момент готовых сорваться в полёт наперерез вторженцам, а после того как в войне между четвероногими стали участвовать драконы (со стороны Зебрики) и «Хищники» (со стороны Эквестрии), император приказал создать систему ПВО, на которую уходили немалые средства из пополняемой наёмниками казны.
Год от года батареи противовоздушной обороны разрастались, модифицировались, укреплялись… и к сегодняшнему дню крепости, служащие домом для сотен опытных воинов, закалённых в боях как на стороне цветных, так и на стороне полосатых, считались полностью неприступными. В конце концов пушки, поворотные башни коих стояли на платформах, намертво врезанных в скальную породу, могли стрелять на десятки километров, а купленные у четвероногих нанимателей радары, принадлежащие к самым совершенным образцам, не оставляли врагу и шанса приблизиться незаметно…
…
В просторном и светлом помещении с высокими потолками, которое имело форму полукруга, разделённого на шесть равных «треугольников», царила повседневная деловая суета: одни грифоны сидели за столами перед мониторами, вполглаза следя за изображениями с видеокамер, одновременно с этим переписываясь в чатах или участвуя в сетевых играх, другие писали отчёты, болтали, ну или просто дремали прямо за столами с оборудованием. Подобная беспечность была легко объяснима тем, что на «Грозовые Ворота», со времени завершения их укомплектации дальнобойной артиллерией, никто не нападал, да и электроника, в случае появления неприятеля, должна была дать сигнал на все посты (да и у наёмников, чувствующих себя в безопасности, дисциплина не редко страдала).
Стук в окошко толстой металлической двери заставил было крылатых хищников напрячься, но стоящий на посту охранник, закованный в подобие пегасьей силовой брони, раскрашенной в красно-оранжевые цвета, махнул правой передней лапой, показывая «Отбой тревоги». После этого операторы систем наблюдения, попытавшиеся изобразить активную деятельность и бдительную работу, с беззлобными ругательствами стали возвращаться к прерванным занятиям.
Проведя пластиковой картой по электронному устройству, мигающему красной лампочкой, сменившей свой цвет на ровное зелёное свечение, охранник открыл тяжёлую дверь, тем самым впуская внутрь святая-святых «Грозовых Ворот» седого воина, толкающего перед собой передвижной столик с шестью кофейниками и башнями пластиковых стаканов. Ветеран, попавший на работу на кухню только благодаря выслуге лет, хмурым взглядом окинул царящий вокруг разброд, проворчал нечто нецензурное, а затем прокричал:
– Шпаньё, налетай пока горячее!
Металлическая дверь захлопнулась, отсекая выход в коридор, а грифоны, поднимаясь со своих мест, нестройными цепочками потянулись к животворящему напитку, дразнящему ноздри ароматным запахом. Даже тот самый боец, который охранял вход с внутренней стороны, в нарушение всех правил снял шлем, одним из первых схватив с вершины столбика пластиковый стакан, чтобы самолично наполнить его горячей жидкостью.
– В моё время… – начал говорить развозчик, неодобрительно смотря на «желтоклювых птенцов».
– Да-да, старик, – отмахнулся от ветерана один из операторов, в свою очередь наполняя стакан кофе. – И небо было выше, и трава – зеленее, и у пони была принцесса.
Незамысловатая шутка вызвала волну смешков: всё же положение недавних нанимателей, страна коих теперь лежала в фонящих радиацией руинах, вызывало если не презрение, то нечто близкое к этому. Среди молодёжи даже ходили слухи о том, что император грозится начать полномасштабную охоту на четвероногих, вернув практику захвата невольников. Оставалось только подождать, пока землеройки совсем отчаются, ну а пегасы израсходуют запасённые ресурсы (вряд ли на облаках у них есть бездонные склады, или же шахты для добычи материалов).
Бывалый наёмник, сыновья которого погибли на войне пони и зебр, будучи добровольно-принудительно рекрутированы в один из летучих полков, слышал переделанную пословицу о войне грифона и дракона, в которой побеждает терпеливый минотавр, но с участием пони и зебры в качестве проигравших. Впрочем, всё это было глупостями самоуверенных глупцов, уверившихся в собственном превосходстве.
Достав из кармашка на поясе ингалятор, старый наёмник втянул в лёгкие спрей, облегчающий работу лёгких. Этим своим действием он вызвал брезгливые взгляды, подтвердив мнение о собственной слабости. Всё же культ силы у их народа был силён как ни у кого на Эквусе (разве что драконы могли с этим поспорить, но у них не было полноценного государства).
– Кха-кха… – прокашлявшись в кулак, стражник надел на голову шлем. – Паршивое кофе: горло от него першит.
– Что есть, то и привёз, – фыркнул развозчик, с внутренним удовлетворением вслушиваясь в то, как кашляет всё больше грифонов. – Шпаньё.
Боец в силовой броне хотел сказать что-то ещё, но вместо этого пошатнулся, а затем осел на пол, вяло подёргивая лапами; грифоны, сидящие за столами и терминалами, обмякли в креслах, либо же попадали со стульев, остекленевшими глазами глядя перед собой. Не прошло и минуты, как в помещении в сознании остался один лишь старик, вновь вдохнувший содержимое ингалятора.
Подняв край скатерти, крылатый хищник нащупал правой передней лапой баллон, распыляющий бесцветный газ, не имеющий вкуса и запаха, а затем щёлкнул выключателем, перекрывая клапан. После этого, он направился к главному терминалу, за которым в кресле сидел какой-то юнец, которого протащили на пост не иначе как благодаря богатым родственникам.
«То ли было в моё время», – покачав головой, старик выбросил неудачника из сидения на пол, чтобы самому занять его место, тут же начав бегать когтистыми пальцами по клавиатуре.
– Сменить коды распознавания – сделано; отправить зашифрованный сигнал – сделано; запустить перезагрузку и самодиагностику системы – сделано, – нажав последнюю кнопку, старик перегнулся через подлокотник кресла, вытащил из кобуры оператора револьвер и, приставив его к своему виску, с усмешкой произнёс: – Восславим Ночь.
Спусковой крючок поддался легко и непринуждённо, а помещение огласил звук одинокого выстрела, оборвавшего жизнь одного из «спящих» агентов Эквестрии. В конце концов, пони, как и зебры, оказались не столь наивными, как привыкли считать крылатые хищники, и их спецслужбы работали не только друг против друга, или против внутренних врагов…
…
Когда две дюжины «Хищников», загруженных боеприпасами и солдатами вошли в зону чувствительности радаров «Грозовых Ворот», автоматические системы тревоги промолчали, а пушки продолжали находиться в «спящем» режиме; когда небесные корабли пегасов подошли на расстояние уверенного поражения цели из своих бортовых орудий, грифоны оставались в счастливом неведении о той угрозе, что нависла над их жизнями; когда сотни пегасов, закованных в силовые доспехи вынырнули из облаков, устремляясь к позициям застигнутых врасплох грифонов, ведя огонь на подавление из энергомагического оружия, защитники твердыни уже не успевали адекватно отреагировать.
Одним из первых к вражеской крепости приблизился «Хищник», носящий название «Железный Коршун», десантную группу коего возглавлял сам капитан Карнаж, красующийся своей бронёй, раскрашенной в некое подобие лиса.
– Пленных не брать! – прозвучал по общему каналу связи рычащий голос жеребца, который при помощи гранатомёта разнёс металлическую створку, за которой находилась выдвижная турель, а затем врезался всем телом в грифона, пытавшегося этим оружием воспользоваться.
Взмах «Хвоста Скорпиона», кончик коего венчало энергетическое жало, отсёк крылатому хищнику левую верхнюю лапу, заставив вопить от боли, пока ещё живая плоть плавилась, буквально на глазах превращая жертву в лужу слизи. Однако пони не стал даже оглядываться на результат своей атаки, вместо этого помчавшись вперёд по коридору, стреляя из закреплённых на доспехах пушек, оставляя недобитков на собственных подчинённых, следующих в каких-то метрах позади.
Бои внутри «Грозовых Врат» ещё только набирали обороты, а небесные корабли уже продолжили лететь вглубь территорий империи, пользуясь ошеломлением противника.
…
Известие о том, что непреступная твердыня пала, разнеслась по империи словно лесной пожар по степи в засушливую погоду: на всех частотах звучали яростные и панические переговоры, требования и угрозы… и во всём этом хаосе лишь единицы офицеров, не задвинутых на задний план ставленниками из столицы, предпринимали реально полезные действия. Одним из таких командиров был Грубер, возглавляющий подразделение «Реактивных Отморозков» (своё название они получили за способ прибытия на поле боя, ставший чем-то вроде визитной карточки).
Под заунывный вой тревоги, обитатели базы, расположившейся на скальном плато, с беззлобными ругательствами вываливались из длинных каменных бараков, на ходу застёгивая ремни брони, надевая шлемы, проверяя крепления для оружия. Все они спешили к шахтам, зевы коих ровными рядами пронизывали каменную твердь, будучи замаскированными лишь кусками брезента.
– Ганс, какого Дискорда, вообще, происходит? – надевая на морду дыхательную маску, прорычал во включённый микрофон командир Отморозков, точно зная то, что находящийся на связи старый друг его услышит.
– Разведка обосралась, – буркнул хмурый голос из динамиков шлема, после чего всё же пришло пояснение: – Мы ждали, что пони пойдут сильно севернее «Грозовых Ворот», так как именно туда они стянули большие силы. Полчаса назад пришло сообщение о прорыве границы, которую из-за оттянутых сил попросту некем закрыть. Если пегасов не остановить, то они успеют отбомбиться по городам и заводам, прежде чем армия развернётся и нагонит их.
– Не в мою смену, – пророкотал Грубер, вслед за своими бойцами спускаясь по металлическим перекладинам в шахту, где его дожидалась ракета, отличающаяся от всем привычных уже тем, что на боковых её сторонах имелись ниши, прикрытые обтекателями. – Если я не вернусь, выполни одну мою просьбу.
– Всё, что в моих силах, – прозвучал ответ собеседника, остающегося в штабе.
– Передай своей дочке, чтобы ни в коем случае не называла сына в мою честь, – светло-коричневый грифон ухмыльнулся, чувствуя ошеломление на том конце связи. – И… я её люблю.
– Грубер… – Ганс сделал паузу, явно с трудом беря себя в лапы. – Лучше тебе не возвращаться.
Отключив связь со штабом, командир Отморозков глухо рассмеялся, что не мешало ему забраться в свободную нишу, а затем закрепиться в ней при помощи ремней. Остаток времени до окончания обратного отсчёта он гадал, не решит ли старый друг слегка изменить настройки, чтобы этот полёт оказался для одного крылатого хищника последним?
Течение глупых, откровенно неуместных мыслей, прервало ощущение толчка, подбросившего ракету вверх. С запозданием до ушей донёсся хлопок взрыва, а внутренние органы устремились вниз, желая покинуть своего владельца естественным путём.
Перед глазами промелькнул край пусковой шахты, а уже в следующую секунду всё каменное плато стало стремительно уменьшаться, в то время как ракета, начав гулко вибрировать, изрыгнула из сопла поток яркого огня, который мог бы и навредить глазам, если бы не затемнённое стекло.
Обычно, Реактивные Отморозки использовали менее… экстравагантные транспортные средства (одноместные ракеты, ракетные ранцы), но сейчас им предстояло действовать максимально быстро и разрушительно, так что собственная безопасность и удобства отходили на второй план. Сама же ракета, рассчитанная на десятерых грифонов, кроме функции доставки груза, имела ещё и боеголовку, вполне способную пробивать щиты тех же «Хищников». В результате этого, даже если случится худшее и команда на отсоединение опоздает, остаётся шанс на то, что цель будет поражена прямым ударом.
Впрыснутая в кровь химия разошлась по организму волной жара, от которого хотелось немедленно сорваться из ложемента и начать что-то делать; скорость восприятия увеличилась, заставляя мир вокруг замедлиться, пусть это и казалось чем-то незначительным из-за скорости полёта ракеты; природные ограничители организма ослабели, из-за чего появилась угроза навредить себе просто слишком сильно дёрнувшись. Вместе с этим, сторонний шум перестал давить на слух, а вот сигналы, подаваемые встроенным в шлем оборудованием, наоборот словно бы увеличили громкость.
«Первая отсечка», – отметил командир Реактивных Отморозков, когда по ушам ударил щелчок.
«Вторая отсечка», – последовала новая мысль, после чего ложемент выскользнул из ниши ракеты, отлетая в сторону, а затем, когда «сигара» с огненным хвостом унеслась вперёд, открылся купол парашюта.
Мучительно медленно Грувер сумел поднять взгляд, чтобы увидеть то, что происходит впереди. Его взору же предстала огненная сфера, раскрывшаяся над землёй, прямо перед носом одного из «Хищников», двигавшихся плотным строем.
И всё же, три из пятидесяти ракет достигли своих целей, превратив небесные корабли в пылающие груды металлолома. Но… этого было слишком мало: ещё двадцать одна цель оставалась невредима (а учитывая, сколько боезапаса могут нести эти воздушные киты…).
«Третья отсечка», – мелькнула мысль в голове главного Отморозка, и в тот же миг его ложемент раскрылся, выпуская из своих объятий порядком замедлившееся, но всё ещё не утратившее инерцию тело.
– Бойцы, слушай мою команду: разбиться на крылья по пять и прорываться к двигателям «Хищников», – он старался кричать, срывая голос, но слова звучали ровно и спокойно (Дискордова алхимия…). – Если мы не остановим пони здесь и сейчас, то через полсотни километров начнут гореть наши дома. Сдохните, но сделайте это!
Ответом стал хор невнятных выкриков, несущих примерно один и тот же смысловой посыл. Однако же Грувер не вслушивался в слова, крепче сжимая в передних лапах штурмовую винтовку с подствольным гранатомётом.
Грифонов сильно разбросало на второй отсечке, так что сейчас о каком-то строе говорить было бессмысленно, но зато пегасы явно не ожидали того, что после обстрела ракетами, их сразу же атакует десант. Впрочем, вспышки выстрелов автоматических турелей ясно показали, что лёгкой прогулки не предвидится…
…
– Отчёт по повреждениям, – после секундной тишины на капитанском мостике «Хищника» «Красный Восход», прозвучал низкий голос пегаса кирпичного цвета, усиленный динамиками брони.
Тут же замигали экраны терминалов, выводя информацию о состоянии всех систем, а затем со всех сторон посыпались доклады:
– «Синий Бриз» – пострадали носовые ангары: потеряно четыре винтокрыла; шестеро двухсотых; трое трёхсотых.
– «Железный Коршун» – капитанский мостик взорван: шестнадцать двухсотых; одиннадцать трёхсотых. Продолжать операцию не можем.
– «Северное Сияние» – рванул боезапас: потери подсчитываются. Продолжать операцию не можем…
Услышав последние новости, командующий десятого сектора только и мог, что скрипеть зубами. Однако же это оказался ещё не конец, и стоило отгреметь последним взрывам, как посыпались доклады о малых летающих целях в количестве трёх с лишкой сотен (и все они летели с той же стороны, откуда пришли ракеты).
– Не дайте им добраться до кораблей: двойной месячный оклад каждому, кто подобьёт грифона!
…
– Итак, жеребчики и кобылки, что-то пошло не по плану, – объявил чёрный пегас в тёмно-фиолетовой броне с изображением чёрных молний на крупе, стоя перед строем солдат в силовых доспехах, которые делали их похожими на гибридов чейнджлингов и мантикор. – А это значит, что мы снова должны закрывать своими крупами образовавшиеся бреши. Хотите жить вечно?! Тогда, идите за мной!
В полу открылся люк, над головами прогудел сигнал, а уже в следующую секунду первые пегасы стали спрыгивать вниз, тут же распахивая крылья и рассредотачиваясь. Общая тактическая карта высветила более трёх сотен красных маркёров, численность коих постепенно сокращалась из-за действия турелей, но происходило это слишком медленно.
В бой вступив с врагом,
Нужно нам с тобою,
Сохранить вдвоём,
Мир любой ценою!
Пускай гибели боится зло…
За нами сила!
Через битву мы несём добро…
Сталью и магией – ему всё равно!
Хор голосов, подхватывающих складывающуюся буквально на ходу песню, музыка которой звучала лишь в головах исполнителей, с каждой секундой всё набирал силу, заставляя саму реальность дрожать от проявления магии. И пусть многие из ныне живущих видели этот феномен лишь со стороны, не узнать песенную магию пони не могли.
– Разобрать цели, – успел приказать чёрный пегас, пока новая волна вдохновения не поглотила его с головой.
Позади мой дом,
Родины просторы,
Я приду с огнём,
В дом врага так скоро!
Пускай гибели боится зло…
За нами сила!
Через битву мы несём добро…
Сталью и магией – ему всё равно!
Выстрелы энергомагического оружия расчертили пространство, но грифоны, будто заговорённые, закрутив штопор, ускользнули почти от всех попаданий. В ответ рыкнули их штурмовые винтовки, выпуская короткие очереди металлических цилиндриков, но и пегасы, предупреждённые автоматикой успели совершить манёвр уклонения.
«Хищники» уже не могли вести огонь, не рискуя попасть по своим, так как две группы летунов схлестнулись и перемешались. И в этот момент раздался хор голосов хищников, разносящийся вокруг так, будто бы их усиливали динамики:
Дом разрушен в прах,
Вы его изгои!
С улыбкой на губах,
Жертвуете семьёю!
Если вправду таково добро…
Культ лицемерия!
То бороться буду я за зло…
Сталью и пламенем – ему всё равно!
Вот пегас пронзил «хвостом скорпиона» одного грифона, но тот, не чувствуя боли, схватился за него обеими передними лапами, на какую-то секунду задержав противника, чего хватило залпу из подствольного гранатомёта другого крылатого хищника, пролетевшего мимо, улепётывая со всех крыльев от ещё двух пони. Вспышка гранаты поглотила обоих противников, знаменуя равный размен, но схватка в небе лишь набирала обороты.
Одна из крылатых кобыл, уводя за собой впавшего в боевой транс гибрида, сгруппировавшись стала падать вниз, закручиваясь штопором, тем самым уходя от выстрелов. Её противник, израсходовав боезапас, не стал перезаряжать оружие, а отбросил его в порыве эмоций, выхватив кривые клинки. Однако же, как бы ни старался, он не успел отреагировать на резкий выход пони из пике, сопровождаемый выстрелом из энергомагических пушек буквально в упор. Но и она, уже чувствуя вкус успеха, ощутила боль, которая пронзила крыло…
Пускай гибели боится зло…
За нами сила!
Через битву мы несём добро…
Сталью и магией – ему всё равно!
Если вправду таково добро…
Культ лицемерия!
То бороться буду я за зло…
Сталью и пламенем – ему всё равно!
Как-то внезапно для пегасов, сражение прекратилось, причиной чего было то, что грифоны попросту закончились. И пусть эта их самоубийственная атака оказалась отражена, и большого вреда другим «Хищникам» они нанести не сумели, но вот потери среди летунов оказались более чем внушительными. Кроме того, слова крылатых хищников, словно живучий сорняк, укоренились в душах пони, поколебав решимость многих из них.
– Десять минут на сборы тел и продолжаем движение, – прозвучал по общей связи голос жеребца кирпичного цвета. – Мы выбиваемся из графика.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Примечание к части
Мир становится совершенно другим, если на горизонте появляется надежда.
Информация о Кантерлоте, полученная от Твайлайт Вельвет, которая оказалась главой одного из поселений кантерлотских гулей, оказалась крайне интересной: для начала следует обратить внимание на то, что условно живых представителей понижизни в городе осталось не так уж и мало, но большинство из них являются либо одичавшими, либо запертыми в своём уютном мирке, где Эквестрия всё ещё не сгорела в огне мегазаклинаний, пегасы – верные подданные принцесс, а Стальные Рейнджеры втаптывают в грязь зебр где-то далеко на фронте. Попавшие под воздействие розового облака жеребцы и кобылы из числа тех, кто осознают своё положение, в первые дни прятались и ждали спасения, пытались вызвать помощь, ну а когда никто не пришёл, сами стали выходить на улицы, где и встречались (в обнаружении друг друга немалую помощь оказали полицейские рупоры).
Некоторые энтузиасты отправлялись на разведку, но больше половины из них не вернулись, а те, кто уходили не так далеко, рассказывали о разрухе и запустении. В результате этого на общем совете было решено сидеть и ждать, тем более что государство, как они считали, уже не существует…
В первые месяцы гули ещё пытались что-то сделать и собирали команды для вылазок, чтобы за пределами розового облака включить радиоприёмник и послушать новости. Только вот объявления и призывы, которые провозглашали те же Стальные Рейнджеры, однозначно говорили, что другие выжившие мутантам будут не рады. Так что решение выйти со мной на контакт, в свете всего выше указанного, далось кантерлотцам очень непросто.
Что же касается дворца: там обосновались некоторые чиновники, стражники и даже один гвардеец, которые продолжают нести службу. Предположительно, именно им я и обязан потерей своего разведчика, так и не вернувшегося на базу (у общин образовался холодный нейтралитет, так как подопечным Вельвет ничего от остатков правительственного аппарата не нужно, а те, в свою очередь, ничего не могут дать, как и к чему-то принудить).
Переговоры с кантерлотскими гулями взяла на себя Твайлайт Спаркл, что логично, учитывая тот факт, что лидером второй стороны является её мать. Однако же Вельвет, как показывают мои аналитические программы, о многом недоговаривает, пусть и не врёт открыто. Впрочем, если она не хочет рассказывать дочери, как именно оказалась в своём нынешнем состоянии, да и что происходило в первые дни в городе, то лично я не вижу особого смысла настаивать на ответах (общую картину можно составить и со слов других представителей заражённой понижизни).
…
Стеклянные двери супермаркета закрылись позади троицы пони, отсекая розовое облако от внутреннего помещения. С гулом заработали воздушные пушки, прогоняющие из промежутка между внутренними и внешними створками ту отраву, которая успела просочиться вслед за медлительным инвалидным креслом, в котором сидела пожилая облезлая кобыла, до половины туловища укрытая клетчатым пледом. Двое неразговорчивых земнопони, которых порой принимали за диких гулей, пристроились по бокам, изображая из себя бдительных телохранителей, способных как прикрыть от выстрелов, так и врезать копытом. Из-за того, что никто не знал их имён, им дали соответствующие прозвища: Правый и Левый.
Уши Твайлайт Вельвет дёрнулись, улавливая звуки негромкой музыки, проигрывающейся через динамики системы оповещения, установленной под потолком: пусть радио в Кантерлоте и не ловило, но это совершенно не мешало включать плёнки или пластинки. Тусклый свет редких белых ламп, две трети коих были отключены, разгонял тени и создавал приятный полумрак, в котором жеребцы и кобылы, к телам коих намертво прилипли одежда, украшения, некоторые бытовые предметы, казались почти нормальными…
«Да: не стоит делать свет ярче», – прикрыв глаза, пожилая единорожка постаралась представить, будто бы событий, произошедших после падения бомб, не было, а она сама сейчас не управляет поселением мутировавших пони, а просто зашла в магазин за продуктами, но… получалось плохо.
Правый и Левый терпеливо ждали, продолжая следить за обстановкой: они понимали, что в их работе нет смысла, так как, во-первых, в городе не осталось тех, кто мог бы напасть на подзащитную, а во-вторых, после мутации тела выживших стали куда выносливее, да ещё и восстанавливаются до изначального состояния (правда, пределов этой способности никто не проверял). Только вот всё это не имело значения, так как привычная деятельность позволяла сохранять здравомыслие, цепляясь за остатки старой жизни…
– Миссис Вельвет, вы уже вернулись! – красная единорожка с жёлто-зелёной гривой, вернувшая себе привычную раскраску при помощи косметики, а также товаров из хозяйственного магазина, одетая в белую блузку и юбку, подбежала к пожилой пони, остановившись в двух шагах впереди. – Как прошла ваша встреча?
– Здравствуй, Черри, – открыв глаза, старшая кобыла постаралась тепло улыбнуться. – Лаенхарт, конечно, болван и упрямец, но всё же не совсем дурак. Мне удалось договориться о том, чтобы он прибыл на переговоры… послезавтра в полночь.
– Но почему так долго? – молодая собеседница притопнула копытцем по белым плитам, которыми был выложен пол. – Разве он не понимает, что это очень важно для всех?!
– Понимает, – кивнула Вельвет, уши которой устало опустились. – Поэтому он и хочет подготовиться к переговорам так, будто идёт на боевую миссию. Не нам с тобой судить военных за их привычки.
– Понимаю, – потупилась красная единорожка, смущённо шаркнув правым передним копытцем. – Просто я… там… и вот…
– Я тебя понимаю, дорогая, – насколько смогла мягко отозвалась Вельвет. – Всё будет хорошо: нужно только набраться терпения.
– Угу, – встряхнувшись, Чери произнесла: – Я пойду, договорюсь о сеансе связи.
– Ступай, – отпустила молодую волшебницу пожилая пони, позволяя ей заниматься привычным делом (всё же у каждого гуля, даже если он осознаёт себя, прослеживаются отклонения в поведении).
Секретарша, взявшая на себя почти всю организационную работу, звонко цокая модными накопытниками, убежала вглубь супермаркета, привлекая к себе взгляды других пони. Впрочем, ни жеребцы, занимающиеся заменой плиток пола на новые, ни пара жеребят, играющих со спортивным инвентарём, ни троица кобыл, ковыряющихся в электронике, ни другие члены поселения не попытались её остановить или окликнуть. В конце концов, у них у всех были свои, куда более увлекательные дела.
«Давно следовало заняться обустройством общего жилья, а не ютиться по квартирам в гордом одиночестве. Может быть, если бы мы сразу перебрались сюда, то больше пони сохранили бы разум…» – пожилая единорожка покачала головой в ответ на собственные мысли.
Кресло поехало через зал к находящимся у противоположной стены дверям, ведущим на склад, в офис, другие служебные помещения. Многочисленные прилавки, как и стойки с кассовыми аппаратами, да и стеллажи с порядком подпорченными товарами, члены их маленького поселения убрали в самую первую очередь, после чего был запущен бензиновый генератор, постепенно сжирающий добываемое в городе топливо, ну а сейчас монтируется энергетическая установка на спаркл-батареях. В то же время, пусть теперь жеребцы и кобылы не нуждаются в отдыхе и сне, они организовали для каждого пони закуток, где он может укрыться от посторонних глаз и заниматься своими делами (в качестве стенок выступают шкафы, обтянутые тканью, полноценные кровати заменяют раскладушки, ну а раскладных столиков в магазине было много).
Вот перед пожилой единорожкой пролетел надувной мяч, за которым промчались жеребята в резиновых костюмах с противогазами. Малыши перебрасывались громкими возгласами, смеялись… вели себя так, будто бы сплавившиеся с телами защитные костюмы им не мешали вовсе.
«Нам есть ради чего работать», – мысленно констатировала Вельвет, чувствуя, как в груди сплетается клубок из глухой тоски, надежды, радости, а кроме того – упрямой решимости.
Да: кантерлотские гули прятались в розовом облаке от внешнего мира, превратившегося в радиоактивные руины, жители которых не пожалеют патронов, чтобы упокоить немёртвых. Они не жили, а скорее уж существовали по инерции, упиваясь своими мыслями, воспоминаниями, собственными потерями. Однако же слова Крусейдера, что они – не мертвы, и сейчас ищут способ их вылечить, встряхнули всех членов общины, а общение с пережившими конец света пони позволило найти общую цель, к которой нужно двигаться.
Дроны, присланные Твайлайт Спаркл, протянули кабели, по которым на базу гулей поступали сигналы с антенн, установленных вне пределов розового облака. И пусть объёмы передаваемых данных оставляли желать лучшего, но это было в разы лучше, чем полная изоляция (тем более, что не только Вельвет узнала, что выжил кто-то из друзей и родственников).
Вот уже зал остался позади, а впереди находилась закрытая дверь. Однако же пожилая кобыла не успела что-либо сделать, так как Левый ускорился, открыл створку и прошмыгнул в короткий коридор, оканчивающийся металлической дверью. Молча осмотревшись, он дошёл до входа в рабочий кабинет, открывая своей подзащитной беспрепятственный путь.
Благодарно кивнув и улыбнувшись жеребцу, глава поселения въехала в помещение, где у входа стоял столик секретаря, а у дальней стены – рабочий стол управляющего. Перед местом, предназначенным Вельвет, стоял терминал с видеокамерой, подключённый к кабелю связи, проложенному через просверленную оконную раму (её пришлось затыкать тряпкой, вымоченной в клейком составе). Только вот на пути образовалась новая преграда…
