Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 56 страниц)
Гринпис вышел за черту нарисованного на полу прямоугольника, встал на задние ноги, подбросил вверх мяч, а когда тот стал падать на пол – ударил по нему правым передним копытцем, отправляя в стремительный полёт в сторону кобылок. Мунбим, заметив, что снаряд летит сильно правее неё, даже дёргаться не стала (всё равно не достала бы). Зато розовая пегаска, для которой скорость мяча была не такой уж и большой, прыгнула вперёд и боднула его головой… после чего её ноги заплелись, и кобылка плюхнулась на круп.
Шейк, для которого скорость снаряда тоже не была такой уж высокой, прыгнул наперерез, левым передним копытцем перенаправляя его в центр половины площадки кобылок. Из-за этого Мунбим, попятившись, сумела подставить передние ноги, чтобы отскочивший от них мяч взмыл вверх будто свечка, начав отклоняться влево и уходя за пределы игрового поля.
Сноуфайр напряглась, готовясь к прыжку и удару, но… мир для неё внезапно замер и выцвел. Посмотрев на Флёрри, она увидела, как пегаска только поднимается на ноги, остановившись в нелепой позе, а скосив взгляд на сестру, не удержалась от улыбки (Мунбим сидела на крупе, запрокинув голову и широко открыв рот). Обратив внимание на жеребчиков, белая единорожка поняла, что они слишком близко подошли к разделительной черте, оставив заднюю половину поля абсолютно открытой.
Мир снова начал ускоряться, но белая пони уже знала, что нужно делать. Дождавшись того момента, когда мяч опустится на нужную высоту, она прыгнула и стукнула его копытцем, перебрасывая через головы жеребчиков…
– Ей! – вскочила на ноги синяя единорожка, набрасываясь на сестру с объятьями. – Мы ведём!
– Нечестно! – возмутился Гринпис, ударяя передними ногами об пол. – Вы жульничаете!
– Да ну? – отпустив смущённую Сноуфайр, синяя единорожка повернулась к зелёному жеребчику. – И как же мы сжульничали на этот раз?
– Вы… Вы… – Гринпис шумно засопел, не находя слов.
– Мы играть будем, или вам и без нас интересно? – вмешался в привычную перепалку Санрайс Шейк.
– Будем, – буркнул зелёный жеребчик. – Рэдстар, отдай им мяч. Пусть подают.
– Флёрри, начинай, – подкатила снаряд к розовой пегаске Мунбим, весело подёргивая ушами.
Сноуфайр же отступила на свою позицию, ощущая непонятную лёгкую слабость…
…
Наблюдения за представителями понижизни из младшей группы Меткоискателей показали, что белая единорожка Сноуфайр, пусть и неосознанно, применяет свою метку, каким-то образом связанную с временем. На записях камер наблюдения отчётливо видно, что в определённые периоды физического-психического напряжения она двигается быстрее своих ровесников, при этом не прилагая для этого дополнительных усилий.
– Целитель, твоё мнение? – находясь в виртуальной комнате наблюдения, фокусирую внимание на одной из подпрограмм, сидящих за цифровым круглым столом.
– Установленный в атриуме сканер подтвердил, что Сноуфайр использует магию, но не через рог, – отозвалась собеседница. – Воздействие более тонкое, чем-то похоже на специфическое излучение от глифов. Собранная по стойлу статистика показала, что кьютимарки могут излучать как однородный магический фон, так и смешанный: косвенно это подтверждает теорию о том, что данные рисунки являются природными глифами, замаскированными графическим изображением для лучшего понимания их предназначения.
– Тогда как объяснить наличие кьютимарок в виде шестерёнок, молотков и других им подобных рисунков? – спросил Воин.
– Могу предположить, что данные… конструкции, являются комбинациями нескольких глифов, – подал голос Техник. – Как уже готовое сложное заклинание. Или же мы просто не всё знаем о различных энергетических-информационных полях.
– Имеешь ввиду, что кьютимарка инженера – это на самом деле специализированное заклинание познания? – уточнил Мыслитель.
– Пока что у нас слишком мало информации для подобных утверждений, – прерываю обсуждение. – С тем же успехом это может оказаться способом подключения к информационному полю планеты, а то и вселенной. Вернёмся к вещам более приземлённым: Сноуфайр – кандидат на роль будущей главы стойла двадцать девять. Ваши мысли на этот счёт?
– Слишком замкнутая и опасающаяся конфликтов, – заявил Воин. – Как администратор в мирное время… вполне годна.
– Напомню, что её уверенность в себе сильно подкосило известие о гибели Селестии, – заметил Мыслитель. – Получение кьютимарки могло исправить ситуацию, но по какой-то причине она опасается рассказывать о своих новых возможностях даже сестре.
– С высокой степенью вероятности данная особенность вызвана страхом зависти со стороны Мунбим, так как сам факт наличия кьютимарки уже говорит о том, что Сноуфайр более зрелая… в глазах старшего поколения, – вставила свою реплику Целитель. – Повысившаяся агрессивность Мунбим может быть следствием данного события.
– Что же, продолжим наблюдение за кандидатами, – ставлю временную точку в данной теме. – Каковы результаты исследований крови Пинкамины Дианы Пай?
– Зачарованный флакон сумел сохранить содержимое от внешних воздействий, – вновь заговорила Целитель. – К сожалению, долго хранить генетический материал мы не сможем, а потому я предлагаю запустить проект «Второе поколение».
– Поддерживаю, – произнёс Мыслитель. – Анализ информации, полученной в офисе Министерства Морали, говорит о том, что нам может потребоваться носитель генов главы данной организации для доступа к закрытым объектам. Кроме того, есть некоторая вероятность, что особенность Пинки Пай, наиболее сильно проявившаяся в последние часы её жизни, может проявиться и в её двойнике.
– Что ж… – окидываю вниманием все подпрограммы, а затем изрекаю: – Порой вы кажетесь мне машинами даже в большей степени, чем являюсь я. Разрешение на начало проекта «Второе поколение» получено; приступаем к выбору будущей матери.
«Надеюсь, маленькая смелая пони, ты была бы рада узнать, что твой род продолжится хотя бы так. Ну а я позабочусь о том, чтобы твоя наследница получила счастливое детство. Насколько это вообще возможно в сложившихся обстоятельствах».
…
Стрекотание десятков пропеллеров квадрокоптеров разрезало тишину станции монорельса, которая находилась перед входом в офисное здание транспортной компании «Четыре звезды». В тусклом свете свинцового неба робосовы с энергетическими излучателями, сидящие на спинах выстраивающихся перед бронедверью шестилапов, казались какими-то жуткими игрушками, собранными на фабрике Фредди Крюгера. Лишь четвёрка пони-гулей, облачённых в полицейскую сине-бело-золотую форму со шлемами, забрала которых прозрачными козырьками закрывали верхние половины мордочек, бронежилетами и высокими сапогами, выглядели более или менее миролюбиво (сколь бы парадоксальным это не казалось).
– Вы уверены в этом, командующий? – спросил светло-серый облезлый единорог, обращаясь к дрону-разведчику, передняя часть корпуса коего красовалась приваренным щитом из нескольких слоёв стали.
– Так точно, лейтенант, – башенка с объективом видеокамеры повернулась, ловя в поле зрения голову жеребца. – Информация о том, что данная организация оказалась фирмой, созданной предателями Эквестрии, получена прямиком из офиса Министерства Морали. Агенты Пинки Пай в последние часы перед катастрофой пытались взять здание штурмом, но им не хватило времени. Мы, как один из последних осколков Эквестрии, сохранивший верность государству и народу пони, должны закончить их работу. Вы готовы исполнить свой долг, Грей Вульф?
– Сэр! Так точно, сэр! – приложил правое переднее копыто к шлему гуль. – Я и мои ребята в вашем полном распоряжении.
– Первыми идут «танки» и «турели»; их прикрывают робосовы; квадрокоптеры проводят разведку; вы – замыкаете колонну, – отчеканил строгий и уверенный голос. – Внутри мы можем встретить всё, что угодно, так что – держите себя в копытах.
– Мы не подведём, сэр, – ещё раз козырнул единорог, после чего отступил к своим подчинённым, вооружённым винтовками, пистолетами и гранатами.
Вперёд выдвинулся один из ремонтных дронов, который подключился к электронному замку бронедвери. Ему понадобилась минута, чтобы взломать механизм и открыть створку, после чего дрону был отдан приказ отступить. Один из «танков» вошёл в холл здания, почти сразу оказавшись в перекрестье турелей, висевших на потолке… Впрочем, пулемётный огонь почти не приносил ущерба щиту и усиленным бортам, оставляя на них только вмятины.
«Восемь целей: расположены грамотно; боезапас внушительный. Воин, твои предложения?» – отправляю сообщение подпрограмме, продолжая осматривать пространство внутри здания.
Перед входом находилась опрокинутая баррикада из ящиков, которая должна была скорее не остановить, а снизить видимость тех, кто врывались с улицы; на полу, среди засохших луж, от которых остались тёмные пятна, лежали семь Стальных Рейнджеров Эпплджек, на броне коих отчётливо видны отверстия от бронебойных пуль; в глубине помещения находится ещё одна баррикада, но на этот раз из перевёрнутого стола и мешков с песком, над которыми виднеется ствол пулемёта. Тела защитников, одетых в бронежилеты поверх формы охраны или костюмов клерков, которые были вооружены винтовками и пистолетами, лежат несколькими группами, будто бы они пытались куда-то прорваться, а не отступали к коридорам. Колючая проволока, решётки, вытащенная из кабинетов мебель – всё это говорило о том, что к нападению Министерства Морали были готовы.
«Крысы… Ненавижу крыс», – память подкинула образы «друзей», из-за которых я тут и оказался, но отдельная программа тут же отправила данные файлы в отдельную папку «Рефлексии».
Всё это заняло пять целых и шесть десятых секунды, после чего Воин, взяв под управление «турель» с импульсной ЭМИ пушкой, начал отстрел огневых точек противника.
Спустя две минуты перестрелки первый бой был завершён и отряд полностью втянулся в здание.
– Лейтенант, оставьте кого-нибудь из ваших подчинённых здесь: скоро прибудет группа поддержки, которая заберёт тела героев для погребения, – произнёс динамик одного из шестилапов, начавших расходиться по коридорам.
– Так точно, сэр, – отозвался гуль, на негнущихся ногах подходя к одному из тел обороняющихся, чтобы с яростным рыком опустить переднюю ногу на его голову. – Твари-твари-твари!..
– Грей Вульф, держите себя в копытах, – окликнул жеребца другой дрон. – Какой пример вы подаёте подчинённым?
– В-виноват, сэр, – отступив от изуродованного тела на пару шагов, серый единорог посмотрел в объектив камеры своими водянистыми глазами, в которых впервые за долгие месяцы пылала искра ярких эмоций. – Этого больше не повторится.
…
– Между фонариками должно быть не меньше метра! – окликнула группу подростков Винил, наблюдающая за процессом украшения атриума. – Шарики готовы? Вешайте их гроздью по центру. Кто там отвечает за блёстки и мишуру?
– Может быть, тебе стоит отдохнуть перед выступлением? – обратилась к подруге Оникс, выходя из одного из коридоров. – Всё же в твоём положении не стоит перенапрягаться.
– Эй! – возмутилась и надулась Скретч, повернув мордочку к Шилд. – Я беременная, а не тяжело больная.
– Логическое утверждение: согласно данным медицинских обследований, ваш организм переносит тяжёлый стресс, – прозвучал механический голос из динамиков пип-бака диджейки. – Убедительная рекомендация: проводите больше времени в тихой, спокойной обстановке.
– Сговорились за моей спиной? – вскинула бровки белая пони.
– Винил, а я кое-что тебе принесла, – прищурившись, заговорщическим голосом произнесла Оникс, при помощи телекинеза извлекая из перемётной сумки бумажный кулёк. – Если ты согласишься отдохнуть хотя бы пятнадцать минут…
– Я не жеребёнок, чтобы меня подкупать, – гордо вздёрнула подбородок Скретч.
– Ну… Раз ты не хочешь мармеладное яблоко, то я его съем сама, – подмигнула подруге чёрная единорожка, начав демонстративно медленно разворачивать сладость, одновременно с тем высунув кончик языка и облизывая им нижнюю губу. – Ты точно уверена?
– Гр-р-р, – прижав ушки к голове, белая пони выхватила из копыта собеседницы раскрытый кулёк и с видом оскорблённой невинности заявила: – Я это делаю не из-за яблока, а потому, что ты попросила!
– Конечно-конечно, – покивала Шилд, затем развернулась и поманила диджейку за собой. – Пойдём, хоть чаю тебе налью.
Пони, в этот момент находившиеся в атриуме, скрывая улыбки, проследили за удаляющимися кобылками весёлыми взглядами. Ни для кого не было секретом, что Винил тяжело переносит своё интересное положение, временами впадая в меланхолию, а иногда начиная вести себя, как сущий непоседливый жеребёнок. Впрочем, рядом почти всегда была её младшая подруга, всеми силами старающаяся сгладить особенно острые углы.
– Ну и чего вы остановились? – вскинулась Строуберри Джем, заставляя пони начать шевелиться активнее. – Атриум сам себя не украсит. Колпаки готовы? А блёстки? Смотрите у меня: не успеете закончить всё в срок – лишу десертов!
…
…перед кабинетом главы отделения группу вторжения встретил полноценный боевой дроид: гусеничная платформа служила основанием для башни с двумя пулемётами, один из которых был роторным-шестиствольным, а второй – поворотным двухствольным. В задней части миниатюрного танка виднелась ракетница, готовая к запуску всего своего боезапаса.
Уже по отработанной схеме вперёд выдвинулся «танк», а в то же время шесть робосов и квадрокоптеров, снаряжённые гранатами, вылетели из-за угла. На появление противника робот отреагировал точно так, как предсказывала аналитическая программа: первостепенной угрозой он посчитал шестилапа, открыв по нему шквальный огонь и буквально прошивая металлический щит насквозь, а к тому моменту, когда системы распознавания переключились на летающие цели, первые механические птицы уже скинули свои «гостинцы».
Импульсные гранаты взорвались, накрывая машину волной разрядов. Стоило же им спасть, как взорвалась вторая пара снарядов, а затем и третья, которая окончательно вывела устройство из строя.
К обездвиженной груде металла отправились несколько ремонтников, приступивших к демонтажу оружия и брони. Ещё два шестилапа проникли в сам кабинет, где за рабочим столом обнаружилось тело кобылы, по всей видимости и являвшейся директором.
Обыск помещения позволил обнаружить дверь, ведущую в тайный арсенал, где лежали винтовки, автоматы, гранаты, лёгкая броня и даже один меч. Взлом сервера дал доступ к информации о небольшом стойле, спрятанном прямо под зданием компании.
– Сержант, в бункере находятся военные преступники и предатели родины, – лязгнул металлом голос, звучащий из динамика шестилапа. – Какое наказание для них предусмотрено в условиях военного времени?
– Расстрел, сэр, – отозвался гуль, с невозмутимым выражением морды застывший в дверях. – Разрешите привести приговор в исполнение?
Дрон-разведчик извлёк из стола электронную карту, после чего протянул её пони, удерживая в правом переднем манипуляторе.
– Нам нужна информация, лейтенант: где-то в городе, а может быть и за его пределами, могут находиться другие бункеры, схроны, склады, – прозвучал приказ в тишине кабинета штаба предателей. – Не рискуйте своими подчинёнными, но помните, что от ваших действий зависит, воспрянет ли Эквестрия после очередного удара судьбы, либо так и останется лежать в руинах.
– Так точно, сэр, – перехватив кусок пластика телекинезом, Грей Вульф козырнул правым передним копытом, а затем вышел из комнаты.
Система безопасности уже была отключена, так что ничто не мешало ему и его подчинённым в сопровождении шестилапов и робосов добраться до входа в неучтённое стойло…
…
– Все пони меня слышат?! – привычно устроившись за пультом диджея и надев на голову гарнитуру, Винил почувствовала себя так, будто бы вернулась в далёкое прошлое, когда ещё не было известно о том, что такое – война.
– Да! – вразнобой ответил хор голосов.
Вспыхнули софиты, лучами разноцветного света разрезая темноту, словно фотографии из старого альбома, выхватывая мордочки жеребцов и кобыл всех возрастов и рас. На их головах красовались яркие колпаки из цветной бумаги, ожерелья из бумажных цветов обхватывали шеи, некоторые даже носили такие же очки, какие были и на самой Скретч.
«Как жаль, что здесь нет Пинки… Старой доброй Пинки Пай. Что же, придётся самой постараться и не посрамить честь подруги», – копытце белой единорожки нажало кнопку, заставляя начать играть бодрую, энергичную музыку.
– Я рада тому, что все мы здесь сегодня собрались: сегодня, мои дорогие жеребчики и кобылки, мы празднуем первый, но далеко не последний день единства народов в стойле двадцать девять! – голос единорожки звучал ровно и звонко, не выдавая волнения и тревог своей хозяйки. – Не в первый раз нам – пони, выпадают тяжёлые испытания: сперва виндиго, затем – Дискорд, король Сомбра… Но всякий раз, как бы тяжело ни было нашим предкам, они продолжали идти вперёд, к светлому будущему и мы, все мы, не посрамим их память! Но всё это будет потом, а сейчас: я спою эту песню…
Как страшно было мне – я ждала, застыв,
Узнав, что рухнул целый мир – остался только ты.
Тогда была я, как на дне, но сказала – ничего,
Переживу: меня ты сделаешь сильней!
Пойдём со мной! Не надо ждать!
Ведь от того, что суждено, никто не может убежать!
Хочу облегчить твою боль, ты мне не должен ничего,
Но вместе мы переживём все испытания с тобой!..
…
Четверо пони в полицейской броне, нацелив оружие на толстую бронедверь, так похожую, но и неуловимо отличающуюся от рекламных плакатов Стойл-тек, стояли позади шестилапов, один из которых вводил пароль доступа в терминал. Наконец лампочки мигнули, прозвучал сигнал приветствия, а затем металлическая преграда подалась в сторону, открывая взглядам короткий коридор, ведущий в небольшой атриум.
«Девять пони, одна зебра», – сухо отметил Воин, отдавая команду дронам на атаку.
Ярко вспыхнули башенные фонари, вперёд полетели светошумовые и газовые гранаты, а следом за ними рванули роботы.
– Морды в пол, зебриканские подстилки!
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Этим утром она проснулась рано и сперва даже не поняла того, где находится и что происходит вокруг: ноги были прижаты к телу, со всех сторон находилась эластичная плотная ткань, а глаза ничего не видели. Попытавшись пошевелиться, единорожка осознала, что находится в чём-то вроде кокона, а заставив рог светиться тусклым светом, чтобы не выдать себя, окончательно поняла, что её запихнули в мешок.
Паника начала накатывать со страшной силой, заставляя ноги дёргаться, ноздри – широко раздуваться, а рот раскрываться в попытке ухватить ещё немного воздуха… Внезапно по ушам ударил звук расстёгиваемой молнии, а в следующую секунду глаза сами собой зажмурились от попавшего по ним света.
– Доброе утро, мисс Вельвет, – прозвучал доброжелательный голос молодого жеребца. – Эти мелкие проказники опять застегнули ваш спальный мешок?
– У-угу, – смущённо кивнула Твайлайт, чувствуя как мордочка стремительно краснеет от прилившей к ней крови. – Доброе утро.
– Не буду вам мешать, – произнёс собеседник, начав удаляться, о чём говорили шелест ткани и шум шагов. – Мы собираемся завтракать и будем рады, если вы к нам присоединитесь.
– Я… постараюсь, – отозвалась немолодая пони, разлепляя слезящиеся глаза, мир перед которыми постепенно принимал привычные очертания.
Она находилась в просторной военной палатке, рассчитанной на шестерых взрослых пони: двухскатная брезентовая крыша, как у маленького домика, возвышалась над головой, четыре тканевых стены, в одной из которых находился застёгивающийся на молнию выход, окружали со всех сторон, а на одном из опорных столбиков, вкопанных в землю, висел энергомагический светильник в виде старинной лампы с мотыльками. Внутреннее пространство было выкрашено в нежно-жёлтый цвет, с нашитыми на все плоские поверхности бабочками, которые должны были поднимать пони настроение и заставлять думать о хорошем, но… у неё вызывали только грусть и глухую тоску.
Остальные пять спальников, в одном из которых проводили ночи земнопони-близнецы шести лет, уже были сложены в углу, тем самым освобождая почти всё жилое пространство. Взгляд Твайлайт задержался на военных перемётных сумках, попарно висящих на трёх из четырёх столбиках, где хранился нехитрый скарб беженцев (серая ткань с чёрными, бурыми и зелёными пятнами сильно контрастировала с фоном стен).
«Надо вставать, есть и идти работать», – поторопила себя волшебница, при помощи телекинеза расстёгивая свой спальник до конца.
С удовольствием потянувшись, от чего приятно заныли мышцы, кобылка перекатилась на живот и поднялась на ноги. Трико из тонкой жёлтой ткани сильно помялось, да и нуждалось в очистке, так что пони поспешила его стянуть, чтобы торопливо влезть в плотный защитный комбинезон, состоящий из мягкой подкладки, изолирующего среднего слоя и грубой серой огнеупорной ткани. В процессе она отметила, что сиреневая шёрстка свалялась, а под шкурой отчётливо видны рёбра, пусть голодать ей и не приходится, да и грива, напоминающая на ощупь солому, требовала к себе внимания.
«Что Рарити сказала бы, увидев меня такой?», – невесело улыбнувшись, Спаркл надела на голову капюшон с прорезью для рога, применила на пижаме очищающее и разглаживающее заклинания, затем сложила её и спальный мешок в углу.
Вздохнув и собрав в копытца всю силу воли, единорожка направилась на улицу…
Небо, как и всегда в последние месяцы, было серым и мрачным, а просачивающегося сквозь тучи света едва хватало, чтобы нормально видеть. Перед палаткой, вокруг походного радиоприёмника, словно бы семья, выбравшаяся на пикник в выходной, сидели шестеро пони: пожилые жеребец и кобыла единороги; волшебник среднего возраста с женой из расы земнопони; двое рогатых жеребят. Все они были одеты в синие, зелёные или красные комбинезоны с капюшонами, в передних ногах держали миски с питательным желе и ложки, а для малышей, в качестве десерта, отдельно лежали сладкие овсяные батончики, на которые те бросали нетерпеливые взгляды.
– Тётя Вельвет! – замахала передним копытцем маленькая кобылка. – А я говорила Грею, что не надо так делать. А он…
– Ничего ты не говорила! – возмутился её брат. – И вообще: ты – ябеда.
– Я не ябеда! – обиделась Грей Лайт.
– А вот и да, – ткнул сестру копытцем Грей Хард.
– Ма-ам, он дерётся! – захныкала маленькая единорожка.
– Прекратите оба, – отставив свою миску, земная пони обошла радио и встала позади жеребят. – Сейчас отправитесь в палатку и будете читать учебник. И никаких вам сладостей или радио.
– Ну… – поник жеребчик.
– Это ты во всём виноват, – проворчала его сестра.
– Ах так? – вскинулся было Грей Хард, но тут близнецам на макушки легли передние копытца их мамы, которой пришлось ради этого присесть на задних ногах.
– Не сердитесь на них, Вельвет, – виновато произнесла земнопони, потупив взгляд. – Это я не углядела…
– Не стоит извиняться, – оторвавшись от наблюдения за малышами, Твайлайт мягко улыбнулась и прикрыла глаза. – Все мы были жеребятами.
– А вот и нет, – вмешалась пожилая единорожка, ткнув локтем своего супруга. – Скотч родился старым и несносным ворчуном.
– Молчала бы, глупая кобыла, – пробурчал означенный единорог. – Я отдал тебе лучшие годы своей жизни, а ты мне вечно про какой-то супружеский долг твердила.
– И всё-таки лучшие? – ехидно осведомилась пожилая пони.
– Ну… – её супруг потёр подбородок правым передним копытом. – В общем-то – да.
– Но супружеский долг, старый ты перечник, мне так и не отдал, – посетовала старушка.
– Да я тебе сорок лет всю зарплату отдавал! – вскинулся старик. – Недоедал; недосыпал; чуть свет – уходил на завод…
– Ой дура-а-ак… – приложила копытце к мордочке немолодая единорожка, под сдерживаемые смешки младшей семейной пары, удручённо качая головой.
«Действительно… как семья», – промелькнуло в голове сиреневой кобылки.
Подняв голову и осмотревшись, волшебница увидела строгие ряды однообразных палаток, между которыми пролегали вытоптанные в земле дорожки. Тут и там виднелись группы пони в комбинезонах, на постах стояли немногочисленные полицейские в сине-золотой униформе, периметр патрулировали Стальные Рейнджеры в тяжёлой броне, а если прислушаться – до ушей доносился рокот бензиновых генераторов, обеспечивающих работу оборудования полевого госпиталя, лаборатории, ремонтной мастерской. Лагерь для беженцев, обустроенный пони из МВТ и Министерства Мира, предоставлял защиту от появившихся мародёров и бандитов, медицинский уход, а для жеребят организовывалась школа.
Твайлайт не могла вспомнить того, как здесь оказалась: вот она ещё бредёт по дороге, чувствуя как мысли в голове путаются… а вот уже её отводят на «Улицу Щедрости» (как назвали два ряда палаток, входами установленных друг к другу). Многие пони здесь были в схожем состоянии: кто-то не мог смириться с произошедшим, другие верили, что вот-вот всё закончится, третьи…
– Вельвет, ты садись, кушай, – старушка, рог которой засветился бледно-зелёным магическим полем, при помощи телекинеза подняла миску, в которой находилась не сильно аппетитная масса, поднося её к сиреневой кобылке. – Садись с нами: в ногах правды нет…
– В крупе её не больше, – хохотнул пожилой жеребец, кивая на сложенный в четыре раза кусок брезента. – Но сидеть хотя бы удобно.
– Спасибо, – перехватив посуду своей магией, Спаркл устроилась на предложенном месте и начала есть, не чувствуя никакого вкуса.
Ложка за ложкой, завтрак перекочёвывал в желудок сиреневой пони. Совсем скоро ей предстояло отправиться на работу, заключающуюся в очистке постельного белья и одежды…
«От главы министерства до прачки. Великолепный карьерный рост. Наставница могла бы мной гордиться», – промелькнула в голове саркастичная мысль.
– Мы всё съели, – заявила Грей Лайт, демонстративно вылизавшая миску. – Теперь можно включить? Ну можно, а?
– Ладно, – смилостивилась земная пони, уже вернувшаяся на своё место и теперь доедающая порцию неаппетитной массы.
– Ей! – жеребята подскочили на месте, бросаясь к приёмнику.
«Разве сейчас работают какие-либо радиостанции?», – удивилась Твайлайт, а затем напрягла память и поняла, что когда она ходила по лагерю, то тут, то там пони слушали какие-то передачи.
-…в землянке Эпплджек и Пинки Пай, и слышат, что к ним едет танк, – звонким голосом стал вещать динамик приёмника, словно нож масло разрезая гнетущую тишину, буквально делясь жизнерадостностью и энергичностью. – Тут Пинки и говорит: «Джеки, возьми с полки гранату и шугани танк». Эпплджек кивнула, взяла гранату, вышла на улицу, увидела танк и, выдернув чеку, бросила гранату. Танк взорвался, а Джеки вернулась в землянку, с порога говоря: «Шуганула». Пинки ей улыбнулась и ответила: «Молодец; положи гранату обратно».
Охваченная телекинезом ложка застыла перед открытым ртом сиреневой единорожки, взгляд которой остекленел, а прижатые капюшоном ушки попытались встать торчком.
– Опоздали на начало, – посетовал Грей Хард.
– Тсс, – шикнула на него сестра, усаживаясь прямо перед радио, прижимая к губам левое переднее копытце. – Не мешай.
Взрослые, умилённо глядя на жеребят, на это только понимающе улыбнулись. Всё же в ситуации, когда развлечений не так уж и много, даже такая малость как прослушивание юмористической передачи – это целое событие, которое можно обсуждать едва ли не целый день.
– А вот ещё анекдот: попал Цезарь в тартар и ему стали проводить экскурсию, – вновь зазвучал знакомый до щемящей боли в груди голос. – Проводник показывает на комнату, от которой веяло жаром и говорит: «Тут у нас сидят те, кто поджариваются на сковородках». Цезарь помотал головой и они пошли дальше. Проводник показал на вторую дверь, объявив: «Тут у нас сидят те, кто мёрзнут на леднике». Цезарь опять помотал головой, а потом указал на третью комнату и спросил: «А можно я устроюсь там, рядом с вентилятором?». Проводник ему и ответил: «А эта комната у нас для тех, кто переворачивается всякий раз, как вспоминают его имя и… это не вентилятор, а Дискорд».
Опустив миску на землю и положив в неё ложку, сиреневая единорожка слушала голос Пинки Пай… Той самой Пинки Пай, какой она была ещё до министерств и всей той грязи, что оказалась с ними связана. Той Пинки Пай, которая была готова всегда прийти на помощь и никогда не бросала грустных пони одних. Той Пинки Пай… которой ей очень не хватало… и которую она подвела, обвинив во всём, в чём только можно.
– Прости… – прошептали дрожащие губы, а по мордочке покатились горячие слёзы.
– Что случилось, Вельвет? – обеспокоился отец семейства, вырывая Спаркл из её мыслей прикосновением правой передней ноги к левому плечу.
– А…? – вздрогнув и подняв голову, сиреневая единорожка увидела, что на неё смотрят все, от пары пожилых единорогов и до жеребят, оторвавшихся от радиопередачи, и выглядящих крайне удивлёнными.
– Н-ничего, – помотав головой, Твайлайт смахнула с мордочки слёзы, натянуто улыбнулась и поднялась на все четыре копытца. – Я кое-что вспомнила. Простите. Мне нужно идти.
– Вельвет, может быть я могу чем-то помочь? – поднялась со своего места кобылка-земнопони.
– Нет-нет… не беспокойтесь! – уже срываясь с места в галоп, крикнула напоследок Твайлайт.
Перед глазами мелькали ряды палаток, мордочки пони, провожающих её удивлёнными взглядами, один раз встретился полицейский. Наконец, сумев справиться с собой, министерская кобыла остановилась, чувствуя как тяжело бьётся в груди сердце, отдаваясь тупой болью в висках. Она тяжело дышала, пусть и совершенно не запыхалась, а на языке крутились два вопроса: «Где я?» и «Что я здесь делаю?».
Вокруг находился лагерь, живущий своей обыденной, уже успевшей стать привычной жизнью. Она стояла на импровизированном перекрёстке, оглядываясь так, будто бы видела всё это в самый первый раз, а жеребцы и кобылы, говоря нечто неодобрительное, старались поскорее увести любопытных жеребят подальше.
