Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 56 страниц)
Как управлять дронами в разных городах? Самое банальное, что приходит мне в процессор – создать ретрансляторы, которые будут как передавать вещание моих радиостанций, так и служить для лучшей коммуникации.
Но всё это – планы на далёкую перспективу…
…
Совещание наконец-то подошло к концу, и пони, поднимаясь из-за стола, потягиваясь и зевая, негромко переговариваясь между собой, обсуждая ближайшие планы, потянулись к выходу. Однако же не все они торопились в столовую или к близким, а были и те, кто хотели обсудить нечто важное лично для себя, здесь и сейчас.
– Флешмоб, постой, – учитель математики нагнал свою коллегу, обогнал её и встал мордой к пегаске, тем самым преградив ей путь. – Нам нужно поговорить.
– Мы уже говорим, – вздохнула летунья, кивнув Строуберри, чтобы не ждала её.
– Нам нужно поговорить о… нас, – смешавшись под холодным взглядом подруги, начавший свою речь уверенно жеребец последнее слово и вовсе промямлил.
– Флуд, я не знаю, чего ты там себе надумал, но «нас» нет, не было, и не будет, – прикрыв глаза, отчеканила каждое слово учитель физической культуры. – Это всё?
– Но я думал… – попытался ещё раз вернуться к теме единорог.
– Ты умеешь думать? – ядовито уточнила зелёная пегаска, вскидывая брови. – Что-то непохоже. Флуд, мне не нужна замена Лайтфута… Понимаешь? Нашего жеребёнка я воспитаю сама, без помощи кого-то там… Так что – забудь и отстань.
Произнеся последние слова, Флешмоб скользнула мимо единорога, попутно толкнув его в бок, а затем скрылась за дверью.
– Я с ней поговорю, – пробормотала Оникс, поднимаясь из-за стола, за которым осталась сидеть только Винил, разглядывающая стопку исписанных мелким подчерком листов. – Тебе что-нибудь принести?
– Морковную соломку… разве что, – отозвалась Скретч. – И луковых колечек…
– Хорошо, – произнеся это, чёрная единорожка подошла к выходу, бросила взгляд на потерянного жеребца, но не стала ничего ему предъявлять.
Прошло ещё несколько минут, прежде чем диджейка осталась одна, а со стороны потолка прозвучал ровный механический голос:
– Утвердительное заявление: ты хорошо справилась, младший администратор.
– Ещё бы я провалилась, – Винил потёрла мордочку передними копытцами. – Три вечера кряду изучала планы этого совещания. Как ты умудряешься столько всего предусмотреть?
– Констатация факта: я – машина, – с тенью насмешки заявил Крестоносец.
– Ты – читер, – буркнула Скретч. – И раз ты такой умный, то составляй график занятий для жеребят и подростков.
– Снисходительное заявление: план уже готов в трёх вариантах и отправлен на пип-бак, – отозвались динамики стойла.
– Тогда где… – начала говорить белая единорожка, но тут её передняя нога ощутила характерную вибрацию устройства, что вызвало довольную улыбку. – Крестик, я тебя люблю.
– Уточняющий вопрос: младший администратор хочет стать супругой этой машины? – в голосе ИИ отчётливо ощущалось веселье.
– М-м-м, – состроила задумчивую мордочку диджейка. – Может быть… как-нибудь потом. Скажи лучше, ты следишь за Флудом?
– Утвердительное заявление: я слежу за каждым пони стойла, – без промедлений сказал Крестоносец.
– Извращенец, – припечатала собеседника Винил. – Впрочем, неважно. Оставлю это на твоей совести. Проконтролируй, чтобы он не совершил какой-нибудь глупости… Хорошо?
– Утвердительное заявление: я объективов камер с него не спущу.
***
– Приветствую вас, дети мои! – бодрый, чуть хриплый голос донёсся из динамика радиоприёмника. – Наступил шестьдесят первый день апокалипсиса, но диджей Пон Три по прежнему с вами и продолжает делиться самыми актуальными новостями. Итак, начнём с прогноза погоды: над Эквестрией облачно… как и вчера, и за месяц до этого, и вообще с тех пор, как пегасы закрыли небо. Эй, крылатые жеребцы и кобылки, я за что налоги плачу?! Вы определённо не выполняете свою работу. Ну да ладно: Селестия вам судья. Продолжим наш погодный обзор: Кантерлот по-прежнему утопает в розовом тумане, который вроде бы прибило к земле вчера вечером, но сегодня он опять закрыл собой всё, кроме вершин домов и части дворца. Не уверен, но в часы прояснения, кажется, я видел там кого-то двигающегося. Хотел бы сказать «живого», но те, кто слушают меня хотя бы пару дней, наверняка уже знают о разгуливающей по старушке Эквестрии нежити.
Голос оратора прервался звуком бульканья чего-то наливаемого из бутылки, после чего раздался звук глотков, смачная отрыжка и смущённый хмык.
– Продолжаем нашу обзорную экскурсию, дети мои: фронт радиоактивных дождей продолжает смещаться на юг от Кантерлота, так что всем выжившим в этой области рекомендую обзавестись свинцовыми зонтиками и сапогами, если вы не хотите заработать особо злокачественный насморк, – дробный стук по чему-то деревянному прервал монолог, а затем голос стал серьёзным: – Мне тут напоминают, что я должен сообщить о неожиданном, ради разнообразия – приятном происшествии: в Мэйнхэттене появились ещё шесть (!) станций радиовещания, которые охватывают все прилегающие области. Эти бессовестные конкуренты, отнимающие у меня аудиторию, называются «Верность-ФМ», «Смех-ФМ», «Доброта», «Щедрость», «Честность» и «Дружба»… Вы не поверите, но тоже «ФМ»! Эти бесчестные, безнравственные, эгоистичные существа проигрывают мелодии разных композиторов, некоторых из которых я даже не слышал! А ещё рассказывают о том, где можно найти еду, как добыть не заражённую радиацией воду, как сделать костюм, защищающий от большей части излучений, где укрыться от радиоактивных дождей… Самое же главное, что дикторами используются голоса министерских кобыл! Какими они были в молодости… Хе-хе-хе… Уж поверьте старику Пону: я точно это знаю. Так что, дети мои, коли у вас нет музыкального вкуса, ну или много времени, которое не на что больше потратить, ловите одну из волн «Фальшивых Элементов Гармонии» и слушайте информацию, которая может спасти ваши жизни.
Отключив радио, Беркут, стоявший на крыше одной из Мэйнхэттенских многоэтажек, посмотрел на небольшую колонну из фургонов, петляющих по улочкам между машин. Транспортными средствами управляли… роботы, которые были очень похожи на тех, что были уничтожены им на равнине.
«Разумные гули, роботы, новые радиостанции, на которых… хе-хе… ради разнообразия выдают не разведывательную информацию, за которую военные были бы готовы голову этому диджею открутить, а сведения о способах выживания», – покачав головой, пегас прыгнул вниз, расправил крылья и полетел прочь от города, в котором ему больше нечего было делать (радиоуправляемые квадрокоптеры сами справились с тем, чтобы запереть большую часть диких зомби в подвалах и ангарах, ну, а с автоматическими турелями им ещё только предстояло разобраться).
Этому болтуну с радио, который едва ли не первым стал говорить что-то полезное, следовало отдать должное: ни одна из образующихся в Эквестрии фракций не получала от него информацию, способную дать преимущество в стратегическом плане. Даже о том, что в Мэйнхэттене образовалось поселение разумных зомби, он умолчал, да и о шныряющих тут и там роботах тоже наверняка знал. Впрочем, о его целях оставалось только догадываться… Только вот делать это будет уже кто-то другой.
…
Долетев до шоссе, которое огибало город широкой дугой, Беркут отдал команду своей броне на форматирование всех настроек, а затем и на начало процедуры снятия. Спустя десять минут сдавленных ругательств и кряхтения летун снял с себя последний элемент экипировки, расправил крылья, красующиеся проплешинами, после чего обозрел скатавшуюся, грязную шёрстку своими водянистыми глазами.
– Красавец… хоть в могилу клади, – невесело рассмеялся жеребец, почти физически ощущая, как волна за волной накатывает безумие, грозящее превратить его в безмозглую тварь, только и жаждущую, что полакомиться плотью живых. – Нет-нет-нет… Ещё рано.
Не без труда отодвинув канализационный люк, пегас покидал в него свои доспехи, а затем задвинул его обратно. Он долго наблюдал и сумел вычислить приблизительное место расположения хозяев роботов… да и видел летающие вокруг «игрушки», которые наблюдали за ним. Так что можно было не сомневаться, что его имущество попадёт в нужные копыта.
Оставалось только одно: при помощи ремней закрепить на груди гранату и включить таймер. Когда же и с этим было покончено… Беркут побежал, не сдерживая себя от крика, смеха, радостного и безумного воя.
– Как давно я здесь не был: упаду на траву; гляну в ясное небо и пойму, что живу… – передние ноги запнулись о кочку, и жеребец покатился по сухой, жёлтой траве, перекатился на спину, а затем уставился в сплошной облачный покров своим невидящим взором. – Мама, папа, братишка, Муни… я иду… Подождите ещё чуть-чуть. Принцесса… пожалуйста… не считайте меня дезертиром… Просто я… очень устал.
Облака в небе плыли, образуя причудливые фигуры: вот пара пегасов, жеребец и кобыла, обнявшись, сидят на пороге дома в облачном городе; вот жеребёнок, нацепивший на себя слишком большую для него форму, с умилительно-серьёзным выражением мордочки чеканит шаг; вот молодая кобылка с забавными пушистыми кисточками на ушах расправляет перепончатые крылья и, нежно улыбаясь, раскидывает передние ноги для объятий…
Таймер отсчитал последние секунды и яркая вспышка поглотила тело стремительно теряющего разум гуля. А затем вновь наступила тишина.
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Странный подарок – броня пегаса-разведчика: защита неплохая, но из-за необходимости снижать нагрузку на крылья – тонкая и не способная держать попадания сколь-нибудь крупнокалиберного оружия; ресурс боезапаса, не слишком большой из-за всё того же лимита на вес, полностью исчерпан; аккумуляторы, благодаря которым работает встроенный коммуникатор, как и другие системы, дублирующие функции пип-бака, на последнем издыхании. Однако же при всём этом целостность систем составляет девяносто два процента, что позволяет использовать данный образец вооружения в боестолкновениях после перезарядки и минимального ремонта. Впрочем, главная ценность данного подарка заключается не в том, что я получил возможность экипировать одного пегаса по последнему слову военной техники, и даже не в том, что пусть и в кустарных условиях, но у меня есть возможность наладить производство аналогов данного снаряжения, а в том… что Беркут, как звали пегаса, перед своим самоубийством оставил карту Мэйнхэттена, которую составил после подробной разведки (сделав ряд пометок).
…
Лишённые окон, обугленные каменные здания, словно тянущиеся к небу надгробия; частично обрушенные линии монорельсовых железных дорог, продолжающие возвышаться над городом на толстых опорах; столбы зелёного огня, не утухающие даже спустя месяцы после падения бомб, окружённые оплавленными, будто восковые свечи домами… и на фоне этого – лишь слегка повреждённый небоскрёб МЧН, окружённый сиянием защитного поля. Впрочем, были в городе и почти целые районы, которые будто бы и вовсе не подвергались обстрелу, но и их жители не избежали незавидной участи, попав под сильнейший радиационный фон.
Группа квадрокоптеров подлетала к зданию, стены коего покрывала чёрная копоть, а оконные проёмы зияли дырами. На тактическом дисплее пип-бака высвечивались красные маркеры, концентрирующиеся на этажах с третьего и до пятого, в то время как шестой этаж оказался чист, а первые два были полностью выгоревшими изнутри.
Направляю одного из разведчиков к окну, за которым находится красная метка. Вертолётик опустился на уровень этажа и беспрепятственно завис, обозревая часть внутреннего пространства офиса, сохранившегося на удивление хорошо (будто бы окно выпало уже после того, как пламя, опалившее стену, перестало бушевать).
Активировав звуковой сигнал, который должен приманивать диких гулей, не получаю никакого результата: отметка осталась на прежнем месте, будто бы ничего не произошло. Отдаю летательному аппарату команду залететь внутрь комнаты, и… стоило ему пересечь линию подоконника, как со стороны слепого для камеры угла прилетела яркая вспышка, и сигнал пропал.
«Вывод? Защитные турели. Способ противодействия? Необходимо прислать дронов, оснащённых бронёй, достаточной для сдерживания выстрелов, а также оружием, пригодным для выведения из строя автоматических защитных систем», – отправляю приказ Воину и Технику, сам же решаю продолжить разведку, но избегая посещения помещений с красными маркерами.
Очередной квадрокоптер влетел в довольно просторный кабинет, всю внешнюю стену коего не так давно занимало панорамное окно, ныне являющееся большой дырой, откуда открывается вид на серо-чёрный с зелёными отсветами город. Камера медленно обшаривает всё внутреннее пространство, разделённое на рабочую зону со столом и терминалом, зону отдыха с диваном и столиком, а также маленькую кухню. В стене виднеется массивная металлическая дверца сейфа, на полу под которой лежит перевёрнутая изображением вниз картина; в углу рядом с диваном, сжавшись в клубок, словно бы пытаясь что-то защитить, лежит тело земной пони с похожей на спутанный клубок ниток гривой.
«Активирована программа распознания… Обнаружено совпадение на девяносто три процента! Внимание! Смена приоритетной цели…» – чувствую, как в глубине моего процессора зарождается нечто, что можно было бы назвать волнением, если бы я оставался органиком.
…
Группа из пяти шестилапов, ведомая роботом-ретранслятором с пип-баком вместо «мозгов», беспрепятственно подошла к зданию, отмеченному на виртуальной карте Мэйнхэттена как «Министерство Морали». Первым в дверной проём проник разведчик, оснащённый щитом из нескольких листов металла, закреплённых под углом в семьдесят пять градусов: неповоротливый, он способен выдерживать очереди выстрелов из крупнокалиберных турелей, отвлекая на себя внимание автоматических защитных систем, что уже позволило взять штурмом несколько полицейских участков (защитники попросту разряжают боезапас, после чего их можно брать «голыми руками»).
Вторым за своеобразным танком пошёл шестилап со скорострельной турелью на спине, ну, а третьим стал дрон, оснащённый электромагнитным излучателем. Ещё двое разведчиков – это техники, оснащённые оборудованием для ремонта-демонтажа оборудования.
Просторный зал ночного клуба, занимающий большую часть первого этажа, оказался пуст, если не считать немногочисленных обгоревших до костей тел посетителей и работников. Свет фонарей, установленных на башенках дронов, выхватывал из темноты чёрные стены, покосившиеся металлические двери, почерневшие кости, какой-то не поддающийся опознанию мусор. Элементы декора, которые могли сгореть, превратились в пепел…
Довольно широкая лестница, находящаяся в закутке без окон, что не спасло её от следов гари, привела группу разведывательных дронов на второй этаж, отданный под кабинеты для частных встреч. Огонь здесь тоже бушевал, уничтожив деревянные панели, ткани и всевозможные украшения, как и тонкие двери, ведущие в маленькие комнатки для клиентов, любящих уединение. На всём этаже после осмотра обнаружилось только два скелета, которые, по всей видимости, принадлежали работникам заведения.
«Атака произошла утром, так что малое число посетителей не удивительно», – напоминаю себе не столь уж важный на данный момент факт.
Роботы поднялись на третий этаж, вход на который перегораживает металлическая, покосившаяся дверь. На стене видны остатки панели, скорее всего являвшейся частью системы распознавания (клавиатурой для набора пароля, сенсорным блоком для проверки карт доступа, либо чем-то ещё). Попытка «танка» открыть проход, дёрнув створку передним манипулятором, не привела к успеху: пусть замок и вышел из строя, но покосившиеся петли заклинили створку намертво.
Пришлось брать одного из ремонтных шестилапов под прямое управление, выводить вперёд, а затем срезать злополучные петли. После этого, определив расположение замка, пришлось вырезать ещё и его, чтобы лишившаяся последней опоры створка выпала наружу.
Сверкнули электрические разряды, и ремонтный шестилап отключился, а на лестничную клетку вылетели четыре серебристых охранных спрайт-бота, которые тут же попали под очередь из турели второго дрона-разведчика. Тактическая карта пип-бака тут же показала, что ещё восемь красных меток покинули свои позиции и стали достаточно быстро спускаться на третий этаж.
Перехватываю прямое управление над «танком», выводя его в коридор и заставляя лечь на пол. Позади него встал стрелок, нацеливший сдвоенное орудие на дальний конец коридора, сохранившегося на удивление хорошо: на правой стене висят плакаты с портретами принцесс, а также розовой земной пони, над которой красуются надписи вроде «Мин-Мор следит за тобой»; слева тянется ряд ниш, в которых находятся вращающиеся кресла, с трёх сторон окружённые погасшими мониторами (вроде тех, которые я впервые увидел в комнате охраны торгового центра) и пультами управления; на полу лежат тела пони в розовых рубашках с галстуками, некоторые из которых скрючились в неестественных позах, другие свернулись калачиками… Картину дополняют пластиковые стаканчики из-под кофе, бутерброды, мигающие зелёными лампочками холодильники, по-видимому, имеющие свои источники питания.
Вот в дальнем конце коридора распахивается пластиковая дверь, которая была неплотно прикрыта, и с лестничной клетки, соединяющей этажи с третьего и до шестого, вылетели восемь сов-роботов, вооружённых энергетическим оружием. Красные объективы нацелились на шестилапов и темноту, разгоняемую только фонарями разведчиков, разрезали яркие вспышки. Навстречу им поднялся «танк», металлический щит коего с честью выдержал первые попадания, а затем застрекотала турель второго разведчика, успешно поймавшего в прицел летучих противников.
В коридоре не было места для манёвра, да и механические птицы не пытались использовать укрытия, просто летя вперёд и стреляя в ближайшего противника. В результате, не успели они преодолеть и половины разделяющего расстояния, как бой был завершён.
«Такие многообещающие технологии… и столь бездарное их применение», – убедившись, что угроза устранена, приступаю к осмотру помещения и ремонту пострадавшего шестилапа.
…
Третий этаж оказался обесточен, но как мне удалось понять – большинство мониторов, терминалов и иного оборудования остались работоспособными. В результате этого Технику был отправлен приказ доставить трофеи в торговый центр для обустройства в нём собственной комнаты наблюдения (камеры есть, так что нужно лишь разместить их в стратегически важных местах). Удивили холодильники, оказавшиеся миниатюрными аналогами холодильной камеры, где прятались обитатели спортивного лагеря: кроме миниатюрных источников питания в виде довольно мощных спаркл-батарей, они могут похвастать ещё и защитой от радиации, обеспечиваемой толстыми стенками из свинца и серебряной фольги. Понятия не имею, зачем это было сделано, но факт в том, что продукты, находящиеся внутри, до сих пор пригодны к употреблению… хотя есть их и некому.
На четвёртом этаже обнаружились офисы, в которые вели пластиковые двери из узкого коридора: словно под копирку оформленные помещения с маленькими кухнями, рабочими столами, компьютерными терминалами и диванами для посетителей, если не считать пепла, принесённого через выбитые окна ветром, хоть сейчас могли бы принять новых обитателей. Здесь же обнаружились тела гулей, головы которых были взорваны энергетическим оружием.
«Похоже, роботы-совы приняли их за чужаков», – пришёл я к неутешительному выводу (ведь среди них мог найтись кто-то зацикленный или же вовсе – разумный).
Путь наверх, туда где была обнаружена розовая земная пони, более не был отмечен никакими знаменательными событиями. Когда же шестилапы вошли в помещение, по всей видимости являющееся офисом главы министерства, на пип-бак дрона-ретранслятора пришёл входящий вызов, а розовый терминал, украшенный кристаллами в виде воздушных шариков, зажёг розовую подсветку экрана. Однако же атаки не последовало, да и спустя минуту ожидания я сделал вывод, что устройство попросту было настроено на активацию, если в зоне беспроводной связи окажется ещё один абонент.
Подведя одного из ремонтников к рабочему столу, беру его под прямое управление и навожу объектив камеры на экран компьютера. Моему взгляду предстал рабочий стол с несколькими файлами, один из которых оказался аудиозаписью, названной «Прослушать первым… пожалуйста».
«Раз просят так вежливо, то было бы грубо отказать», – промедлив ещё несколько секунд, анализируя риски, подвожу правый передний манипулятор к кнопке клавиатуры и нажимаю её.
– Привет… Крестик… Тебя ведь так зовут? – зазвучал из динамика тихий голос, в котором отчётливо определялись усталость, грусть и сдерживаемые слёзы. – Прости… ты меня не знаешь… и вообще… грубо так… обращаться по имени… к незнакомцу… Просто я… Я хотела бы вообразить, будто бы разговариваю с другом. Ты ведь не против?..
«Почему бы и нет», – произношу мысленно, одновременно с тем перевожу все свободные ресурсы процессора на попытку понять, каким образом кто-либо из пони может знать мой позывной, при этом ни разу не общавшись ни со мной, ни даже с моим предшественником (по крайней мере, в базе данных об этом нет информации).
– Спасибо, – в голосе почудилась улыбка. – Знаешь… мне страшно. Очень-очень страшно… Я ведь не справилась… Подвела подруг… Рарити, Эпплджек, Рэйнбоу… Твай… Я ведь думала, что смогу всех спасти, для чего и принимала Менталки… А теперь… Теперь я не уверена, что не сошла с ума; я даже не уверена, что записываю это сообщение не из-за того, что наркотики окончательно помутили сознание… Это страшно… и никого нет рядом…
Голос прервался на всхлип, но вскоре монолог продолжился:
– Я пыталась написать Твай, но… связи нет. Я… Я даже не знаю, смогла ли она уйти, или сейчас её… Не важно. Я буду верить в то, что с ней всё хорошо, ведь… ведь это Твай, а у неё всегда был запасной план… Прости… Наверное, я сейчас кажусь полной дурой, которая говорит бессвязный бред… Просто… Прости.
Голос снова прервался, а затем продолжил говорить более спокойно и уверено:
– Я не знаю, правда ли это всё, или же меня мучают предсмертные галлюцинации, но в любом случае… попытаюсь хотя бы немного тебе помочь. На этом терминале записаны все коды доступа, которые позволят подключиться к общей наблюдательной системе, а также отключат защитные турели баз Министерства Морали… В столе лежат мои личные карта доступа, флакон с кровью и пип-бак… Воспользуйся ими с умом.
«Неожиданная щедрость. С чего бы вдруг?» – учитывая, что мне известно о существовании пророков в мирах, где люди подтвердили существование магии, то можно сделать вывод, что хозяйка этого компьютера была одной из них (правда, сложно поверить в то, что пророка, способного предсказать события с такой точностью, вообще смогли убить).
– Просто ты единственный… кто воспользуется всем этим для защиты пони, – в голосе послышался смешок, который перешёл в захлёбывающийся кашель, который удалось остановить только через минуту. – Я верю, что ты сделаешь всё правильно, а потому не буду давать никаких инструкций… Не мне говорить об инструкциях… Прошу только… Я ведь могу попросить?
«Да», – отвечаю мысленно, ловя себя на том, что всерьёз разговариваю с аудиозаписью.
– Помоги Флатти, Рэйнбоу и Твай… – голос прервался рваным вздохом. – Они – хорошие пони… Просто… Просто запутались… И… Спасибо. Я… Я всё же надеюсь… что это не бред, вызванный потерей крови и Менталками… Я бы хотела… Я бы хотела услышать, как поёт Винил. Просто… Спасибо.
На этом запись окончательно прервалась, а я отдал шестилапу приказ на скачивание информации с терминала на пип-бак. В столе и вправду обнаружились вещи, о которых говорила… Пинкамина Диана Пай, которая пусть и не верила до конца, что всё происходящее сейчас – случится когда-нибудь, но даже так продолжила пытаться что-то сделать.
«Храбрая и упрямая маленькая пони. Даже являясь машиной, я чувствую страх… стоит мне только задуматься о том, что ты предвидела моё появление», – при помощи камеры «танка» смотрю на мордочку розовой кобылы, кажущейся сейчас особенно хрупкой…
Что мне досталось в наследство от Пинки Пай? Пароль доступа к сети спрайт-ботов, коды распознавания «свой-чужой» для систем безопасности филиалов Министерства Морали в разных городах, а также координаты баз, лабораторий, заводов, складов и стойл… Информация, способная перевернуть историю этого мира, буквально упала в мои манипуляторы. И пусть её достоверность ещё только предстоит проверить, но…
«Спи спокойно, маленькая пони. И пусть тебя встретят на Вечнозелёных Лугах», – при помощи ремонтников перекладываю тело розовой земной пони на выломанную дверь, используемую в роли носилок, а сверху укрываю ковриком, найденным тут же.
Пусть мне пока что и не под силу похоронить всех жителей Мэйнхэттена, погибших во время падения бомб, а расчистка обживаемых территорий от тел только началась, но отказать в погребении одной из кобыл, заслуживших моё уважение, я не могу. Если же она не ошиблась, то кроме Флаттердуба, растущего в Вечнодиком Лесу, на настоящий момент должны быть живы ещё две бывшие хранительницы Элементов Гармонии.
«Не для их ли поиска ты дала мне коды от спрайт-ботов?»
…
Винил, обтеревшись влажным полотенцем, забралась на свою кровать и, устроившись на спине, погладила округлившийся живот, после чего накрылась тонким одеялом. Свет в комнате стал более тусклым, что в очередной раз доказывало, что Крестоносец наблюдает за жителями стойла, а также заботится… в меру сил и понимания.
– Смущённая просьба: младший администратор, вы не могли бы спеть колыбельную? – прозвучал механический голос из динамиков под потолком.
– Чего это ты, Крестик? – Скретч распахнула глаза, уставившись в верхний угол комнаты, где точно была видеокамера. – Не замечала за тобой любви к подобным вещам.
– Уточняющее пояснение: одна хорошая пони считает, что у вас красивый голос, и хотела бы услышать, как вы поёте, – последовал незамедлительный ответ.
– Хм… – белая единорожка нахмурилась, затем усмехнулась и вздохнула. – Обычно мои поклонники не страдают от стеснительности. Ну да ладно… Это ведь не Оникс тебя подговорила?
– Отрицательное утверждение: нет, это не она, – заявил ИИ.
– Ну ладно, – поёрзав, Винил улыбнулась. – Это, вообще-то, не в моём стиле… но будем считать, что я репетирую…
Спят усталые зверушки, птички спят…
Дома мягкие подушки ждут жеребят…
И принцесса спать ложится, чтобы ночью нам присниться,
Чтобы ночью нам присниться…
Глазки закрывай… Ба-ю-бай.
В грёзах можно оказаться на луне…
С Рэйнбоу Дэш по небу мчаться на заре…
С Твайлайт Спаркл подружиться, и подняться в небо птицей,
Глазки закрывай… Ба-ю-бай.
– Приятных снов, младший администратор, – прозвучал приглушённый механический голос.
– И тебе, доброй ночи, Крестик, – ответила Скретч. – И сладких снов той пони, которая хотела услышать колыбельную…
…
Динамик шестилапа замолчал, и механический манипулятор накрыл голову розовой земной пони отрезом бархатистой ткани, после чего импровизированные носилки при помощи конструкции из канатов были опущены на дно прямоугольной ямы, выкопанной в одном из небольших парков Мэйнхэттена. Молча и с механической чёткостью дроны закопали углубление в земле, а затем в изголовье был поставлен белый камень, на котором чёрными буквами выделялись слова: «Пинкамина Диана Пай».
Завершив свою работу, разведчики простояли на месте ещё около минуты, после чего, не издав ни единого лишнего звука, развернулись и побежали куда-то в город, продолжающий утопать во мраке, разгоняемом изумрудным огнём.
Примечание к части
Что-то тяжело пишется.
Всем добра и здоровья.
Флёрри Харт, Мунбим и Сноуфайр стояли с одной стороны прямоугольного игрового поля, начерченного на полу атриума, в то время как Санрайс Шейк, Рэдстар и Гринпис заняли вторую половину площадки. Между жеребятами лежал трёхцветный сине-бело-красный мяч, на котором виднелись многочисленные потёртости, а кроме того – маленькие трещинки.
– Давайте уже начинать, – нетерпеливо цокнула правым передним копытцем синяя единорожка, грива которой была заплетена в пять тугих косичек с жёлтыми бантиками на концах.
– Ну так и начинай, – зелёный жеребчик кивнул на мяч, всем видом говоря, что уступает первую подачу кобылкам.
– Угу, – маленькая волшебница фыркнула, – Чтобы ты потом опять заявлял, что мы победили из-за того, что вы поддавались. Нет уж: на этот раз – вы первые.
– Никто тебя за язык не тянул, – Гринпис подошёл к мячу, а затем катнул его к красному земнопони. – Рэдстар, начинай.
– М-м-м… – названный жеребчик схватил игровой снаряд передними копытцами, неуверенно покосился на кобылок и спросил: – А почему я?
– Потому что Гринпис боится, – хихикнула Мунбим, заставив зелёного пони вспыхнуть от негодования.
– Ничего я не боюсь! – воскликнул жеребчик, широко раздувая ноздри и нахохлившись.
– Докажи, – наклонив голову, негромко потребовала синяя кобылка.
– Мун, может не надо? – подошла к сестре Сноуфайр, грива которой была завязана в поньский хвост при помощи резинки красного цвета.
– Да он просто трусит, – вздёрнула носик Мунбим, проигнорировав белую единорожку.
– Ах, так? – Гринпис подскочил к Рэдстару, выхватил у него мяч и заявил: – Я буду подавать первым. И давайте без ваших единорожьих трюков!
– Пфф, – синяя кобылка изобразила оскорблённый вид. – Будто мы и так не справимся.
– Мун… – попыталась дозваться до раззадоренной подруги Флёрри.
– Всё потом, девочки, – нетерпеливо прицокнула копытцами негласная глава их маленькой команды. – Вставайте по своим местам.
Белая единорожка и розовая пегаска переглянулись, вздохнули (всё же Мунбим, когда дело доходило до соревнований, становилась слегка… излишне напористой), а затем отошли в дальние углы своей половины игрового поля.
