Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 56 страниц)
…
За широким панорамным окном светило яркое полуденное солнце, медленно, но верно скользящее по удивительно чистому голубому небосводу. Впрочем, стоило лишь опустить взгляд ниже, как картина становилась куда менее радостной: скелеты многоэтажных домов, зияющих пустыми оконными проёмами, словно безмолвное напоминание об ошибках и преступлениях прошлого возвышались вокруг Цитадели. Однако же и абсолютно мрачной обстановку назвать было нельзя, так как там и тут виднелись колонны снующих по своим делам шестилапов, бригады строителей, инженеров, механиков и прочих рабочих, вызвавшихся добровольцами и получающих чуть более питательные дневные пайки.
Мэйнхеттен стремительно оживал, наполняясь голосами жеребцов и кобыл, всё чаще звучащим смехом жеребят, шумом строительной техники и разнообразных инструментов. И пусть без трудностей не обходилось, но пони с надеждой смотрели в будущее… так как прошлое уже успели оплакать.
– Я понимаю, что все мы устали, а потому прошу обойтись без церемоний и препирательств, – сидя в кресле с высокой спинкой, которое стояло во главе длинного стола одного из залов для конференций башни, одетая в белый облегающий комбинезон Твайлайт Спаркл обвела присутствующих внимательным взглядом, а не услышав возражений, продолжила: – Прежде чем мы начнём выслушивать доклады и обсуждать дальнейшие планы, я должна сообщить, что обнаруженная в Кантерлоте корона действительно оказалась сосудом души. В связи с этим мне остаётся объявить, что первый кандидат на участие в программе «Призрак в доспехах» определён.
Несколько секунд после этих слов стояла тишина, которую постепенно заполнили стук копыт друг об друга и поздравления, пусть негромкие, но вполне искренние.
– Это чудесная новость, Твайлайт, – улыбнулась с экрана терминала Селестия, пусть до неё эта информация была доведена одной из первых. – Могу я наблюдать за… операцией?
– Разумеется, принцесса, – кивнув, отозвалась сиреневая единорожка. – Всё будет готово уже завтра. Я хотела бы провести ритуал сегодня, но…
– Тебе следует хорошенько выспаться, дорогуша, – заявила Рарити, тоже присутствующая на совещании лишь через видеосвязь (она со Спайком находилась на верхнем этаже башни, в апартаментах главы Министерства Магии, так как даже уменьшенный дракон всё ещё был несколько слишком крупным, чтобы с удобством разместиться в совещательном зале).
– Это точно, сахарок, – в свою очередь улыбнулась с экрана Эпплджек, отбывшая в расположение собственной маленькой армии. – Подводка у глаз тебе не идёт.
– В подобных делах нельзя торопиться, Твайлайт, – под звуки тихих смешков на фоне заявила белая аликорница. – И пусть мне хочется поскорее хотя бы обмолвиться парой слов с… Но один-два дня в нашем случае роли не играют.
Мало кто представлял, сколь тяжело принцессе дня дались эти слова, но она, как никто другой, понимала, что малейшая ошибка может стоить слишком дорого. Ученица же действительно выглядела неважно, бодрствуя уже не первый день исключительно благодаря упрямству.
О том, что принцесса дня относительно дееспособна, пусть и находится в несколько необычном для пони состоянии, после короткого совещания было решено не объявлять до момента, когда она сможет предстать перед эквестрийцами в живом теле. В конце концов, далеко не все будут рады подчиняться разумному компьютеру, а многие и вовсе не поверят, что это действительно Селестия. Проблем у государства и без того хватало, чтобы ещё и своими копытами устраивать дополнительные сложности.
Тем временем останки белой аликорницы, обнаруженные в центре управления ПОП, были отправлены в Марипони для извлечения генетического материала. Учёные, задействованные в проекте «Искусственный Аликорн», верили, что это поможет доработке ЗВТ, да и возможность выращивания клона отбрасывать было нельзя. Тело Луны, к сожалению всего научного собрания, оказалось слишком сильно повреждено розовым облаком, а последнюю порцию крови принцессы ночи израсходовала сама Твайлайт, когда работала с зельем в своём кабинете.
«Какой же дурой я себя чувствую сейчас…» – мысленно поморщившись, виновато подумала Спаркл, с некоторым трудом вспоминая те безрадостные дни.
Однако же невзирая на то, что даже тело Селестии могло оказаться слишком сильно повреждённым для запланированных операций, ни глава Министерства Магии, ни её ближайшие помощники не отчаивались: известие о том, что Кристальная Империя и её правители выжили, вселяло надежду и уверенность в будущем. И даже если забыть о родственных чувствах и семейной связи, то Каденс оставалась молодым аликорном, на основе генов которого можно было вырастить тела для двух принцесс…
– Мисс Спаркл, мне можно начинать? – вырвал сиреневую кобылку из её мыслей голос робопони, неподвижной статуей застывшего рядом с креслом исполняющей обязанности принцессы.
– А? Что? Я не сплю… – встрепенулся пожилой единорог, до этого момента почти неподвижно сидевший в своём кресле, чем вызвал серию вздохов, хмыкав и смешков.
Ученица принцессы Селестии и сама улыбнулась, пусть и укоризненно глянула на изображение мордочки Рейнбоу Дэш, которая заявила, что этого старого мерина следует держать в совете хотя бы за его шутки. К счастью для всех представитель фракции аристократов, внезапно для себя оставшихся почти без влияния, слов бывшей главы Министерства Крутости не услышал. В ином случае он мог устроить никому не нужный скандал, что в очередной раз затянуло бы обсуждение важных тем.
– Приступай, – коротко ответила сиреневая единорожка, стараясь удобнее устроиться в кресле, чувствуя неприятный дискомфорт на спине у лопаток.
– Благодарю, – отозвался основатель ЭСС, после чего обратился уже к остальным пони: – Фелледи, джентлькольты, Рейнбоу Дэш…
– Очень смешно, – недовольно буркнула голубая пегаска, находящаяся в центре управления ПОП, при этом сложив передние ноги на груди.
– Гордись, подруга: ради тебя выделена отдельная категория, – широко улыбнувшись, поиграла бровями Винил, до сих пор остающаяся в стойле двадцать девять, в то время как многие пони оттуда уже перебрались в Мэйнхеттен.
– Кхм-кхм… – прочистила горло Твайлайт, привлекая к себе внимание. – Давайте будем серьёзнее. Крусейдер, постарайся избежать таких шуток.
– Прошу прощения, мисс Спаркл, мне показалось, что попытка разрядить обстановку будет уместна, – откликнулся понибот, тут же возвращаясь к официальному тону: – К сегодняшнему дню с нами связались сто двадцать два стойла, общая подтверждённая численность которых составляет триста шестьдесят три тысячи семьсот двадцать два пони. Примерно сто тысяч эквестрийцев уже находятся на контролируемой нами территории, ещё около трети от общего числа оказались на землях, объявленных своей собственностью Республикой Земнопони и Осколком Анклава, в то время как все остальные обнаружили себя на так называемых ничейных землях. Кроме того, проведённый мной подсчёт пегасов, присоединившихся к нам после падения завесы, показал увеличение численности эквестрийцев на четыреста пять тысяч шестьсот одного пони. Ещё пятьдесят две тысячи триста восемьдесят жеребцов и кобыл – это пони из поселений беженцев, которые либо уже признали себя частью возрождённой Эквестрии, либо готовы присоединиться к нам в ближайшее время. Общий итог действующих и потенциальных граждан возрождённой Эквестрии равняется восьмистам двадцати одной тысяче семистам трём пони. Данная цифра может меняться в зависимости как от того, захотят ли пони переселяться из новообразованных условно-дружественных государств, так и от того, сколько беженцев-одиночек или малых групп, скрывавшихся среди руин в период заражения страны радиацией, захотят подтвердить своё гражданство. Точная численность населения Республики Земнопони, как и Осколка Анклава, достоверно неизвестна, но по косвенным данным можно предположить, что эта цифра не выше пяти сотен тысяч.
– Гнилое сено, – выругалась сквозь зубы Эпплджек.
– Это ужасно, – опустила голову Флаттершай, присутствующая на совещании лично, так как филиалы Министерства Мира были открыты прямо в городе.
– Чуть больше миллиона пони на всю Эквестрию… – удручённо произнесла Рарити, изображение которой опустило ушки. – А ведь раньше Мэйнхеттен был городом-миллионником.
– Крусейдер, ты учитываешь в своих подсчётах гулей? – уточнила Спаркл, знакомая с цифрами только по отдельности, из-за чего общая картина ускользала от её внимания.
– Лишь осознающих себя, мисс Спаркл, – ответил понибот. – Провести подсчёт диких гулей, лишившихся разума в период заражения, ранее не представлялось возможным.
– В таком случае нам остаётся надеяться, что «Призрак в доспехах» поможет им снова осознать себя, – решительно заявила сиреневая единорожка. – Пока же… вернёмся к тем, кому мы можем помочь уже сейчас. И первая тема сегодняшнего дня – ультиматум Республики: от нас требуют передать во владение земнопони все стойла, находящиеся на территории, которую они назвали своей. В качестве ответного жеста доброй воли они обещают отпустить всех пегасов, единорогов, и пожелавших уйти земнопони, позволив забрать с собой столько вещей, сколько они унесут в перемётных сумках.
– Тц, – вскинулась голубая пегаска. – Да как у них языки поворачиваются такое требовать?..
– Официальная позиция, объявленная Республикой, главенство в которой держат командующие отделений Стальных Рейнджеров, звучит так: «Во всём виноваты пегасы и единороги», – прозвучал ответ со стороны робопони, в то время как в качестве цитаты он использовал запись выступления Сталлиона, являющегося новым идеалогическим лидером организации. – Заявление о том, что нашими усилиями была исцелена земля Эквестрии от радиации, парируется тем, что мы лишь исправили одну из своих ошибок, благодаря чему с нами вообще ведутся переговоры.
– Мне печально это говорить, но я вынуждена голосовать за то, чтобы принять это предложение, – нарушила установившуюся было тишину Селестия, тут же поясняя: – Продолжение конфликта сейчас приведёт лишь к тому, что мы окончательно загубим возможность восстановить производства и впустую растратим ресурсы. Не говоря уже о том, что погибнет множество пони…
– Но если дать Республике и Анклаву окрепнуть, не приведёт ли это к войне в будущем? – нахмурилась Эпплджек. – Я согласна с тем, что война нам не нужна ни сейчас, ни потом, но ресурсы-то не безграничны.
– Эту проблему мы сможем решить при помощи развития технологий, – ответила Твайлайт, сразу же добавив: – У нас уже есть спаркл-батареи, которые позволяют обходиться без горючего топлива, а в ближайшее время я планирую вплотную взяться за молекулярный сборщик, который позволит как утилизировать неорганический мусор, так и производить сборку тех или иных вещей, минуя целые производственные цепочки. Кроме того, у меня уже есть идеи о том, как создать нанороботов для самых разнообразных целей, но… мне нужны время и ресурсы.
Во время своей речи сиреневая единорожка буквально пылала воодушевлением, но на последних словах будто бы опомнилась, смутилась и, потупив взгляд, слегка порозовела мордочкой. При этом она соединила перед собой передние копытца, будто бы стараясь защититься от кого-то… или спрятаться.
– Дадут ли нам это время? – невесело усмехнувшись, спросила Рейнбоу.
– А это, друзья, предоставьте моим… пони, – самодовольно заявила чёрная пегаска с зелёной гривой, вместе с тихой Скуталу присутствующая на совещании лично, но при этом старавшаяся до этого момента не привлекать к себе чужих взглядов. – Мои агенты уже есть в Осколке, а скоро будут и в Республике. Так что в худшем случае мы узнаем о планируемом нападении заранее, а в лучшем – предотвратим его…
– Устроив очередной мятеж? – скривилась голубая пегаска.
– В этом у нас уже есть неплохой опыт, – широко ухмыльнулась Визалис, демонстрируя острые зубы. – Или ты предпочтёшь полноценную войну?
– Хватит вам, – прервала зарождающийся спор в зародыше Флаттершай, после чего обратилась к Спаркл: – Я готова отправиться в Республику, чтобы сопроводить пони из стойл… если это нужно.
– Нет уж, сахарок, если кто туда и отправится, то только я, – возразила бывшая фермерша. – Я – земнопони, со мной будет сопровождение из моих бойцов, так что… мы точно договоримся. А ты лучше подумай, где всю эту толпу селить, чем кормить и к чему пристроить.
– Трикси просит напомнить о том, что для эксперимента по аликорнизации всё готово, – воспользовавшись паузой, объявила Дитзи Ду, успевшая вернуться в Марипони. – Нужны добровольцы.
– Среди пони старшего поколения, достигших преклонного возраста, мной был проведён опрос, в результате коего удалось найти четырнадцать жеребцов и кобыл, готовых участвовать в эксперименте, – поспешил оповестить присутствующих Крусейдер. – Они уже готовы к отбытию на объект.
– Мы вернёмся к этому позже, – поспешила вклиниться сиреневая единорожка. – Я хочу поговорить с этими пони перед отбытием. У кого-нибудь есть возражения тому, что в Республику пойдёт Эпплджек?..
…
«Сколько времени я живу… или существую… в Эквестрии? Достаточно долго, чтобы начать считать её своим домом, а к жизни человека относиться, как к чему-то бесконечно далёкому. Но при этом мне так и не удалось осознать всех возможностей магии», – пока пони и затесавшаяся в их ряды чейнджлинг (существо, похожее на гибрид пони и насекомого) обсуждали, кто отправится послом в Осколок Анклава и нужно ли это вообще, часть моего сознания была занята осмыслением перспектив, даруемых способностями единорогов.
Многие в моём прежнем мире слышали фразу, что будущее за миниатюризацией, что многократно подтверждалось всё более мощными компьютерами в маленьких корпусах. Только вот даже зная о том, что магия крайне разнообразна, я не брал в расчёт, что с её помощью можно уменьшать разнообразные объекты.
Конечно, можно себя оправдать тем, что далеко не все пользователи магии на подобное способны, а среднестатистический пони-волшебник в лучшем случае знает десяток заклинаний, половина из которых бытовые, а оставшиеся вряд ли используются сколь-нибудь часто. Только вот этот довод перечёркивается тем, что у меня под манипулятором находится самый талантливый и сильный в магии представитель понижизни как этого, так и многих предшествующих поколений.
«У меня закостеневает мышление», – констатирую очевидный факт, который можно обнаружить только опытным путём.
Впрочем, уныние и самобичевание являются крайне неэффективными действиями, так что пропустим тот момент, в котором я посыпаю метафорическую голову фигуральным пеплом, и перейдём к главному. Главным же является то, что мы можем создать наномашины, способные собирать свои копии из откровенного хлама уже сейчас. Правда для этого нужно сперва сконструировать удобоваримую модель… а затем и управляющий модуль для роя (к сожалению, я не знаю, как сделать минироботов умными, да и сомневаюсь, что это вообще нужно).
«Жаль, что кристаллические батареи при их уменьшении теряют энергетическую вместимость. А ведь какой был соблазн сделать тело вроде жидкого робота из старого кино. Впрочем, уязвимость в виде батареи и мыслительного центра – это тоже весьма перспективно. Но опять же, тут будет играть роль объём вычислительных мощностей и аккумулятора», – чувствуя некое подобие огорчения, временно откладываю эту идею, возвращая основную часть своего внимания совещанию.
Представители же понижизни уже решили, что переговоры с пегасами попытается провести Рарити, как одновременно и достаточно высокопоставленная особа, так и не имеющая с их стороны больших претензий. Кандидатура Флаттершай была отклонена ради избежания эксцессов, когда её будут обвинять в существующих и несуществующих грехах, а Рейнбоу Дэш и Скуталу сами не стали вызываться. Всё же их репутация в Осколке Анклава такова, что скорее уж подтолкнёт командование к войне, нежели удержит от неё.
«Кроме того, контролировать наших крылатых пони тоже нужно, а наименьшее сопротивление при этом я испытаю в ситуации, если моим голосом будут уважаемые ими кобылы», – промелькнули мысли в моём центральном процессоре.
Тем временем начались обсуждения, стоит ли пытаться засеивать поля зерновыми, сохранёнными в стойлах, либо же ограничиться массовым строительством гидропонных ферм, которые уже доказали свою эффективность. В итоге решили совместить оба подхода, так как это позволяло сконцентрировать больше пони в Мэйнхттене, чтобы не распылять население по большим площадям.
«В больших городах будет проще контролировать настроения понижизни, в нужное время внося незначительные коррективы. Кроме того, это позволит мне продолжить исполнение проекта по селекции вида, для чего следует популяризировать идею о том, что любить и спать можно, с кем хочется, а вот заводить жеребят только с генетически подходящим партнёром… который должен оставаться полностью анонимным лицом», – придя к такому выводу, отдаю свой голос за концентрацию пони в крупных поселениях, которые проще будет защитить от внешней агрессии…
Примечание к части
Всем добра и здоровья.
Примечание к части
Самая грандиозная картина состоит из маленьких штрихов.
На проходной у территории военного заводского комплекса перед тяжёлыми металлическими воротами стоял жеребец матово-чёрного цвета, красующийся хищными обводами металлического корпуса, поверх коего был надет военный же мундир… перешитый под обладателя крыльев. На расстоянии в десять шагов позади и чуть в стороне от него, скрываясь под маскировочными плащами, в данный момент похожими на бесформенные балахоны чёрно-зелёно-коричневого цвета, откинув капюшоны, ожидали реакции от системы безопасности ещё семеро пони.
В небе светило солнце, размокшая из-за растаявшего снега земля превратилась в грязь, ветер колыхал выцветшие и грязные знамёна, висящие на флагштоках башен. Сильно не хватало растительности, пения птиц или хотя бы стрекотания насекомых, но тишину всё же нарушали другие звуки: гул радара ПВО, рокот моторов вращающихся автоматических турелей, изредка доносящийся до слуха шум тяжёлых шагов…
– Назовите себя, предъявите пропуск и назовите цель визита, – прозвучал из динамиков над видеокамерой, установленной на одной из опор главных ворот, механический кобылий голос. – На базе объявлен «красный код», в связи с чем у вас десять секунд на выполнение требований, после чего будет открыт огонь на поражение,
Подтверждая слова управляющего комплексом компьютера, на вершине опоры ожила энергомагическая турель, нацелившаяся на металлического жеребца. Его спутники, внимательно следящие за происходящим, совершенно никак на это не отреагировали.
– Генеральный инспектор МВТ, личный посланник принцессы Луны капитан Лаенхарт, – объявил гулким голосом гуль, поднимая перед камерой карточку пропуска, недавно присланную из Мэйнхеттена. – Личный код – двенадцать ноль один, тридцать два шестьдесят семь…
– …Четыре; три; два; один, – когда отсчёт закончился, турель выстрелила в бэтпони, из-за чего по ранее невидимому магическому барьеру расплылось пятно зеленоватого цвета. – Специальный код принят, капитан Лаенхарт. Вы внесены в списки гостей базы на срок в три дня. Дежурная смена охраны оповещена о вашем визите и прибудет для сопровождения через несколько минут. Хорошего дня.
Турель вернулась в режим ожидания, при этом задвинувшись в специальное гнездо, а ворота с негромким скрежетом стали расходиться в стороны. Взглядам прибывших пони открылся просторный забетонированный двор, расчерченный яркими жёлтыми полосами, по которому там и тут были разбросаны разнообразные одно– и двухэтажные строения (на крыше главного здания, словно необычное украшение, восседал огромный механический паук с крупнокалиберной пушкой вместо головы).
– Ненавижу роботов; ненавижу искусственные интеллекты; ненавижу драконов, – пророкотал бэтпони, тело коего более чем наполовину состояло из различных сплавов и высокотехнологичных устройств.
– Это звучит весьма неоднозначно… если учитывать, кто находятся во главе ЭСС, – заметила «Луна», которая и страховала гуля-киборга во время попытки получить доступ к очередному объекту МВТ (при этом у неё на пару мгновений появилось желание ослабить щит, но с этой постыдной слабостью она всё же справилась).
– Кого мне ненавидеть – это моё личное дело, «ваше высочество», – огрызнулся ночной гвардеец, бросив тяжёлый взгляд на фальшивую аликорницу, которую при первой встрече очень хотел пристрелить, но благодаря предупреждению Крусейдера и из-за полученного от него приказа был вынужден стать кем-то вроде телохранителя-надзирателя.
– Попридержи свой гонор, «капитан», – выступила вперёд перепончатокрылая кобыла, занимающая должность главы охраны принцессы (пусть она и знала о её истинной природе, но строго следовала инструкциям, из которых выходило, что наследницей Луны является именно смотрительница её стойла).
– Прекратить! – не дав вспыхнуть очередному бессмысленному конфликту, придавила обоих спорщиков своим взглядом владелица чёрной короны. – У нас важное задание, от которого зависит судьба возрождающейся Эквестрии. Постарайтесь проявить профессионализм и дисциплинированность.
– Так точно, ваше высочество, – поспешно покорно склонила голову бэтпони.
– Хр… – досадливо рыкнул Лаенхарт, отступая и отворачиваясь. – Как прикажете, «ваше высочество». Нам в главный корпус…
***
Темнота, тишина, отсутствие тактильных ощущений, вкуса и запаха. Лишь магическая чувствительность, да и то какая-то притуплённая, оставалась её связью с внешним миром.
Кто-то другой на её месте мог бы сойти с ума от своего незавидного положения и чувства одиночества, но… у неё был опыт, позволяющий сохранить себя. В конце концов, во время заточения на спутнике Эквуса в чём-то было даже тяжелее, пусть тогда и имелась возможность шевелить собственными конечностями.
Время от времени ей удавалось погрузиться в состояние сна, что почти не приносило облегчения из-за того, что её удерживала в границах некромантического облака некая непонятная сила. Те же пони, которые, как и их принцесса, стали жертвами магии зебр, но при этом сохранили некое подобие жизни, во сне не нуждались вовсе, тем самым лишая аликорницу даже такого общения.
В какой-то период Луна обнаружила Рейнбоу Дэш, попавшую под воздействие некромантического облака, но всё ещё живую и почти здоровую. Пришлось приложить немало усилий, чтобы оградить пегаску от пагубного влияния, из-за чего не вышло даже нормально поговорить. Впрочем, осознание выживания хотя бы одной из тех пони, которым она доверяла и на которых надеялась, наполнило душу аликорницы радостью (пусть её и хватило не так уж надолго).
Сложно было следить за временем, при этом не имея нормальной связи с внешним миром. Принцесса уже была готова попробовать грубый контакт с разумом кого-нибудь из населяющих дворец пони, но они не приближались к покоям павшей правительницы, лишая её даже призрачного шанса на успех. В результате этого оставалось терпеливо ждать и надеяться, что за пределами поражённой чарами зебр области всё ещё есть нормальная жизнь. Терпеть же она пусть и не любила, но умела очень хорошо…
К своему стыду, Луна едва не пропустила тот момент, когда ситуация изменилась: находясь в созерцательном безэмоциональном состоянии, принцесса ночи засекла вторжение каких-то механизмов в свои покои лишь тогда, когда они вплотную подошли к постели. А дальше… попытка взаимодействия провалилась, так как сил не хватило даже на банальный светляк, чего оказалось более чем достаточно для ответной реакции. Итогом же стало помещение сосуда души в контейнер, который полностью лишил павшую правительницу возможности хотя бы как-то «видеть».
Если бы Луна была полноценно живой, то наверняка запаниковала бы. Однако же у её нынешнего состояния, кроме кучи минусов, было и несколько плюсов, одним из коих можно было назвать почти полное отсутствие эмоций. Благодаря этому удалось разработать несколько планов действий, первым из пунктов коих являлся сбор информации о собственных похитителях-спасателях, после чего шли радикальные отличия в вариантах взаимодействия с окружающим миром в зависимости от того, кто будет находиться рядом.
В следующий раз принцесса оказалась вне экранирующего контейнера только тогда, когда её доставили в экранированную лабораторию. Казалось бы, разница не такая уж и большая, так как одну клетку заменили на другую, но сюда заходили пони, что само по себе вычёркивало из списка самый неприятный из вариантов развития событий, где зебры победили в войне, при этом превратив Эквестрию в вымершую пустыню…
И вот она лежит на неком постаменте рядом с неким неживым объектом, а рядом находится знакомый-незнакомый источник магии, кажущийся гораздо сильнее, чем он должен быть, при этом несколько… ярче и будто бы гуще. Обладатель (хотя правильнее было бы сказать – обладательница) этой силы исторг из себя сложную структурированную волну, похожую на паутину из света…
Зрение и слух внезапно вернулись, но оказались какими-то странными, будто бы неполноценными: вокруг находилось бескрайнее ровное зелёное поле, над коим сияло зелёное небесное полотно без звёзд, луны или солнца. Посмотрев же на свои передние ноги, Луна увидела изящные копытца, бархатистую синюю шёрстку… и никаких, даже самых незначительных дефектов.
– Это кажется необычным только с самого начала, а потом ты привыкаешь, – прозвучал из-за спины спокойный, тёплый, такой знакомый голос, заставивший скорлупу спокойствия треснуть и разбиться.
Тёмно-синяя аликорница сама не заметила, как обернулась и бросилась на белую крылато-рогатую пони, врезаясь ей в грудь, прижимаясь к изящной шее своей шеей, утыкаясь мордочкой в развевающуюся гриву и захватывая передними ногами в крепкое кольцо… Только вот она не ощутила ни тепла, ни привычного запаха, ни даже тактильного контакта, что в один миг будто бы отрезвило, вновь позволяя смотреть на происходящее с рационализмом… машины.
– Я тоже рада тебя видеть и слышать, Лу, – мягко улыбнулась Селестия, приобнимая сестру за плечи и отстраняясь, чтобы заглянуть ей в мордочку. – И я очень надеюсь, что скоро смогу обнять тебя по-настоящему. Пока же… тебе многое следует узнать. И… Я должна тебя кое с кем познакомить.
– Приветствую, ваши высочества, – ещё секунду назад рядом никого не было, но стоило по пространству пройти искажению, состоящему из нулей и единиц, как на зелёном поле появился светло-серый, практически белый земнопони с чёрными хвостом и гривой, совершенно усреднёнными чертами мордочки и невзрачным телосложением (увидев его на улице, крылато-рогатая пони забыла бы о его существовании уже через пару мгновений). – Рад возможности общаться с вами обеими. Меня зовут Крусейдер.
Принцесса ночи отстранилась от сестры, поочерёдно посмотрела на обоих первых собеседников, которые у неё появились за очень долгий срок, а затем произнесла:
– Рассказывайте.
***
Переступая передними ногами и не решаясь сделать ещё хотя бы один шаг вперёд, словно провинившаяся школьница перед кабинетом сурового директора, готового отчитать нерадивую ученицу… Скуталу стояла перед входом в атриум стойла два. Она затягивала визит сюда так долго, как только могла, но самые срочные дела оказались завершены, новые задачи решались по удалённой связи… и откладывать встречу дольше стало практически невозможно (это было бы попросту грубо и оскорбительно по отношению к той, кто терпеливо ждала и ничем не намекала на своё недовольство).
«Гнилое сено: это тяжелее, чем идти на штурм крепости совета генералов, зная, что можешь оттуда и не вернуться. Ведь мы тогда не знали, что солдатам был отдан приказ сдаться…» – глубоко вдохнув, оранжевая пегаска, одетая в силовую броню без шлема, опустила голову к самому полу и с шипением выдохнула сквозь сжатые зубы.
Она очень боялась и признавалась себе в этом. Ей было охвостенно страшно увидеть в глазах подруги, которая была словно сестра, если не отвращение за все совершённые поступки, то разочарование в ней…
– И долго ты ещё собираешься топтаться на пороге? – прозвучал вопрос мелодичным, чуть ироничным голосом. – Это, знаешь ли, неприлично.
Летунья резко вскинула голову и устремила взгляд на белую единорожку, одетую в комбинезон «Стойл-Тек», которая смотрела на неё, хмуро сдвинув бровки. Слова, которые она придумывала несколько дней подряд, которые должны были послужить если не оправданием для большинства поступков, то хотя бы объяснением того, что побудило совершить их, утекли из головы, словно вода из раковины в открытый слив.
– Я-я-я… – всё же попыталась что-то сказать Скуталу, непроизвольно делая шаг назад.
– Дура, – припечатала певица, а затем сделала несколько резких шагов вперёд, чтобы, привстав на задних ногах, заключить крылатую подругу в крепкие объятья. – Я скучала, Скут. Очень скучала… Добро пожаловать в Понивилль.
– Я тоже скучала… Свити, – прошептала оранжевая пегаска, а затем уселась на круп и порывисто обняла подругу, мордочкой зарываясь в её гриву. – Прости меня.
– Ни за что, – столь же тихо ответила белая единорожка. – Я ведь думала… думала, что вы обе погибли… Ты, Блум… Рарити… Мне было очень плохо, Скут. За это я тебя ни за что не прощу. Мы ведь обещали… обещали, что всегда будем вместе… что всегда будем поддерживать и защищать друг друга. Помнишь?
– Я… помню, Свити, – шмыгнув носом, летунья закрыла глаза, ухом прижимаясь к шее подруги и чувствуя то тепло, которого ей так не хватало… и которого так не хотелось лишаться вновь, что не помешало собраться с силами и произнести: – Ты же знаешь о том… о стойле один?
– Знаю… и не только о нём, – после непродолжительной паузы ответила Свити Белль, а затем она отстранилась, заставляя Скуталу разжать объятья, чтобы заглянуть в её глаза и грустно улыбнуться. – Ты ведь не думаешь, что я отвернусь от тебя теперь, когда только что снова обрела? Да и если уж говорить о мрачных секретах, то за последний год я узнала настолько много, что шёрстка сама собой дыбом встаёт. Но… я никого не собираюсь судить, Скути. И если придётся, то я буду защищать тебя… как раньше. Помнишь?
