Текст книги "Пещера Чудес (СИ)"
Автор книги: Константин Дадов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 56 страниц)
– Знаешь, Винил, порой он меня пугает, – покосившись на терминал, пристроившийся на краю стола, призналась Шилд. – Да и это ощущение взгляда в спину…
– Привыкнешь, – пожала плечами диджейка. – Я тоже нервничала, когда только начинала работать на сцене: сотни взглядов, которые следят за каждым твоим движением, будто бы ожидая неверного движения или ошибки, сильно нервировали.
– И как ты с этим справилась? – навострила ушки чёрная единорожка.
– Поняла, что я посетителям клуба не так уж и интересна, да и ошибки могут заметить либо коллеги, либо профессиональные музыканты, – с улыбкой отозвалась старшая пони. – Так что, подруга, ты сама себе внушаешь, что за тобой следят. Тут же камеры вокруг, так что Крестик наблюдает за всеми и сразу.
– Почему-то мне не стало от этого легче, – призналась Оникс, наконец-то садясь в кресло. – Есть какие-нибудь результаты?
– А ты во мне сомневалась? – иронично выгнула брови Винил, выпрямившись и выпятив грудь, правым передним копытцем подперев левую ногу, копытце коей прижала к щеке.
– А если серьёзно? – не купилась на игру собеседницы техник.
– Всё… неважно, – откинувшись на спинку кресла и опустив передние ноги, ответила диджейка. – Из двадцати единорогов, которые уже прошли собеседование, только у одного есть сродство с водой, но работал он клерком и свой дар не развивал. Я взяла у него подписку о неразглашении, да и Крестик обещал проследить, и отправила тренироваться.
– Всё так плохо? – округлила глаза Оникс.
– Двести грамм воды в минуту, после чего ему требуется перерыв в пять минут, – не стала обнадёживать собеседницу Винил, устало прикрывая глаза. – Есть ещё одна кобылка, которая свою предрасположенность не знает: она работала строителем, вместо крана поднимая тяжёлые грузы магией. Я отправила её на тесты. Если повезёт, то они смогут выдавать литров по десять в час.
– Капля в море, – обронила Шилд, но тут же спохватилась: – Прости, я не это хотела сказать…
– А… – Скретч небрежно отмахнулась. – Не бери в голову. Сама-то не хочешь пройти проверку?
– Уже прошла, – понурилась чёрная единорожка. – Земля…
– Серьёзно? – белая пони даже брови от удивления вскинула. – С чего вдруг?..
– Отец – земнопони, – проворчала Оникс. – И давай не будем об этом?
– Ладно… Молчу, – вскинув передние ноги в защитном жесте, поспешила успокоить собеседницу Винил. – У тебя успехи лучше?
– Конденсаторы будут готовы уже завтра, – ответила техник. – К вечеру в атриуме будет общее собрание, на котором мы и сделаем объявление.
– А мне ещё толпу единорогов опросить надо, – встрепенулась белая единорожка. – Так, Оникс, если у тебя нет жизненно важной информации, можешь быть свободна: поболтаем как-нибудь потом.
– Как скажете, смотрительница, – хмыкнув, Шилд поднялась из кресла, изобразила поклон, и чеканя шаг, направилась к выходу, задержавшись у самых дверей, чтобы спросить: – Тебе что-нибудь принести из столовой?
– Бутылку коньяка, разве что, – весело откликнулась старшая пони, на что получила насмешливый фырк. – Крестик, ты меня слышишь?
– Утвердительное заявление: слышу, слышу, – прозвучал ответ из динамиков терминала.
– Вызывай следующего, – велела Винил, потирая копытцами глаза.
***
Маленькая розовая пегасочка, семеня вслед за учительницей-земнопони, имеющей шёрстку жёлтого цвета и оранжевые гриву с хвостом, оглядывалась по сторонам, с интересом изучая новый коридор стойла. Она ещё не умела летать, так что и не понимала маму с папой, которые жаловались на низкие потолки, давящие стены и нехватку свежего воздуха… Впрочем, последние несколько дней они были спокойнее и даже улыбались, взахлёб рассказывая о том, как лично видели принцессу Селестию во время Гранд-Галопинг Гала.
Мысли крылатой кобылки сместились на то, как родители сильно расстроились, после того как услышали послание той грустной пони. Пусть она ещё многого и не понимала, но общее настроение, воцарившееся в стойле, передалось и ей, наполняя желанием приложить и своё копытце к чему-нибудь…
«Только бы ничего не сломать, а то мама расстроится», – вспомнив разбитую тарелку, которую она случайно спихнула со стола (неудачно приложив копытце), крылатая пони виновато прижала ушки к голове.
– Вот мы и пришли, – объявила учительница, остановившись перед дверью и повернувшись к подопечной. – Готова познакомиться с новыми друзьями?
– Да, – состроив самую серьёзную мордочку, на которую только была способна, кивнула малышка.
– Умница, – расплылась в умилённой улыбке земнопони, потрепала жеребёнка по гриве, вызвав у неё недовольное сопение, и тут же открыла дверь, входя в комнату. – Всем доброго утра.
– Доброе утро, тётя Литтлсан! – раздался хор жеребячьих голосов в ответ.
– Сегодня у нас особенный день, – продолжила говорить учительница, жестом подзывая пегасочку войти. – К нашему маленькому клубу присоединяется ещё одна очень хорошая пони… Заходи, не стесняйся.
Сперва сжавшись от неуверенности, розовая кобылка сурово насупилась, распушила шёрстку и расправила крылья, став похожей на пушистый шарик с лапками. В таком виде она вошла в класс…
– Знакомьтесь, ребята: эту юную леди зовут Флёрри Харт, – Литтлсан левой передней ногой приобняла ученицу, обвела взглядом притихших учеников и добавила: – Вы ведь позаботитесь о ней?
Жеребчики и кобылки радостно закричали в ответ, начав размахивать передними копытцами. Сидя на толстом ковре за низкими столиками, пегасята, единорожики и земнопони (все – примерно одного возраста), старались привлечь побольше внимания именно к себе.
– Что мы должны сказать? – взрослая пони прижала одно ухо, вздёрнула торчком второе и повернула голову так, будто бы прислушивалась.
– Добро пожаловать! – прозвучал в ответ нестройный хор голосов.
– Молодцы! – пару раз цокнув передними копытцами друг об друга, учительница снова встала на четыре ноги, наклонилась к растерянной пегасочке и, ткнув её носом в макушку, предложила: – Занимай свободное место.
– Угу, – неуверенно кивнула маленькая летунья, начав ковылять к ближайшему низкому столику на кажущихся ватными ногах.
– Привет, – помахала правой передней ногой тёмно-синяя единорожка. – Я – Мунбим.
– А я – Санрайс Шейк, – подал голос жёлтый пегасик, сидящий с другой стороны от прохода.
– А я хочу пи-пи, – пробормотал красный жеребчик-земнопони с тёмно-синей гривой, сидящий позади рогатой кобылки.
– Тётя Литтлсан! – обиженно закричала Мунбим.
– Что случилось, милая? – подошла к жеребятам старшая пони.
– Рэдстар снова хочет в туалет, – пожаловалась будущая волшебница.
– Но ты ведь десять минут назад ходил, – удивилась земнопони.
– А я хочу опять, – что-то увлечённо рисуя и не поднимая голову от листа блокнотной бумаги, негромко заявил жеребчик.
– Хорошо, сейчас я тебя провожу, – Литтлсан осмотрела класс, в котором теперь было ровно девять жеребят, одним лишь взглядом выражая сомнения в том, что подопечных можно оставить одних на сколь-нибудь долгий срок. – Меткоискатели, вот вам моё задание: представьтесь Флёрри Харт и расскажите о том, кто чем хочет заниматься. Рэдстар, пойдём скорее.
– Но я рисую, – подняв мордочку, укоризненно посмотрел на учительницу красный жеребёнок.
– И что же ты рисуешь? – терпеливо спросила старшая пони.
– Горшок, – расплылся в радостной улыбке жеребчик.
Со всех сторон раздался смех, который далеко не сразу затих. Литтлсан пришлось сперва успокаивать учеников, после чего, назначив Мунбим старшей (фактически, она таковой и была по возрасту), вести «Красную звезду» в ближайший туалет. Розовая пегасочка, оставшаяся среди старших жеребят одна, постаралась спрятаться за партой в правом ряду, опасливо прижав ушки и крылья.
– Эй, Флёрри, – позвала новенькую синяя единорожка. – Я – Мунбим. И я стану самой сильной волшебницей… как Твайлайт Спаркл!
– Глупая, Твайлайт Спаркл – не самая сильная, – возразила белая рогатая кобылка. – Самая сильная – это принцесса Селестия.
– Сама ты глупая, Сноуфайр, – гордо вздёрнула носик первая пони. – Принцесса не считается.
– А вот и считается, – упрямо возразила спорщица. – Принцесса Селестия поднимает солнце! Значит – она самая сильная.
– Принцесса Селестия – аликорн, – поучительным тоном возразила Мунбим. – А аликорны не считаются.
– Началось, – опустил голову на парту Санрайс Шейк, прикрыв её передними ногами.
– Обе вы глупые, – влез в спор тёмно-зелёный жеребчик. – Разве не помните сообщение? Ну то, которое мы все вместе слушали? Нет больше ни Твайлайт Спаркл, ни Селестии.
На класс опустилась тишина, в которой жеребята переводили друг на друга взгляды, пока наконец…
– Уа-а-а-а!.. – разревелась в голос Сноуфайр.
Один за другим кобылки и жеребчики начали хныкать, да и сама Флёри почувствовала, как у неё защипало в носу, к горлу подкатил горький комок, а перед глазами всё стало размытым. Однако же это не помешало ей увидеть, как синяя единорожка вышла из-за своего столика, села рядом с белой соперницей, обняла её передними ногами и сама уткнулась носом в аккуратную гриву. Розовой пегасочке от этого стало почему-то ещё более обидно и захотелось, чтобы её тоже кто-нибудь обнял.
– Дурак ты, Гринпис, – проворчал Санрайс Шейк, подходя к новенькой и садясь рядом. – Молчал бы лучше, раз уж не можешь ничего умного сказать.
Означенный жеребчик обиженно фыркнул и отвернулся к стенке, шмыгая носом вместе со всеми остальными. К моменту, когда в класс вернулись Литтлсан и Рэдстар, восемь маленьких пони плакали в едином порыве, чем ввели учительницу в состояние паники.
– Надо было остаться на горшке, – заявил красный земнопони, обведя взглядом одноклассников.
***
«Фактор пони» – это страшная сила. Вроде бы ничего не предвещало, но в какой-то момент в группе дошкольников, которых называют Меткоискателями (приказ был отдан администрацией Стойл-Тек), из-за неудачно брошенной фразы началась истерика. Ситуация усугубилась тем, что учительницы, которая могла бы успокоить подопечных, а то и предотвратить конфликт, рядом не оказалось.
«Вывод? Одного воспитателя на группу Меткоискателей мало. Решение проблемы? Назначение ассистента-ассистентки из числа старших пони, не задействованных на работах, требующих высокой квалификации. Приказ составлен; документ отправлен Винил Скретч на утверждение. Для помощи Литтлсан вызваны кобылы, не имеющие родства с участвующими в происшествии жеребятами», – изменив звуковое сопровождение и сделав свет в классе ярче, продолжаю наблюдать за развитием событий краем сознания.
Анализируя собранную информацию, с глубоким разочарованием вынужден констатировать, что предпосылки к данному инцеденту были созданы моими необдуманными действиями. Ведь в то время как взрослые пони вслушивались в смысл послания «Селестии», жеребята, тоже оказавшиеся в атриуме, уловили для себя лишь один-единственный факт: «Принцессы больше нет».
Подводя итоги своим размышлениям, я делаю вывод о том, что необходимо рассматривать каждую ситуацию с большего количества сторон. И пусть в этот раз проблема будет разрешена без особых трудностей, но она может нести за собой далеко идущие последствия, которые только предстоит проследить и направить в правильное русло. В конце концов, именно на пони, которые являются сейчас жеребятами, возлагаются многие мои надежды, из-за чего ни в коем случае нельзя упускать даже самые незначительные детали их воспитания.
«А ещё нужно запомнить, что электронные мозги не избавляют от угрозы принятия ошибочных решений, от которых даже виртуальные симуляции не страхуют. „Фактор пони“ – не пустой звук», – сделав очередную заметку в журнале, убеждаюсь, что подоспевшие в класс Меткоискателей кобылы, которые были вызваны по личным коммуникатором, успешно справились с утешением молодой поросли понижизни.
Очевидно, что мне нужны советники, имеющие полнейший доступ к информации, которые смогут оценивать те или иные события по совершенно иным параметрам. Найти таковых среди подопечных я не могу (пока что), ведь даже Винил и Оникс знают лишь то, что им позволяется знать. Таким образом, получается, что мне придётся заняться программированием, чтобы выделить узкоспециализированные программы…
«Что ж, это будет интересным опытом».
Примечание к части
Как же тяжело шла глава...
Всем добра и здоровья.
Специально для любителей сугубо прозы: строки в начале главы являются стихами. :) Все попытки их публично бетить будут проигнорированы.
Выделив в своём виртуальном пространстве область, куда теперь стекаются данные с видеокамер и расставленных по стойлу микрофонов, я приступил к кропотливой работе над созданием специализированных подпрограмм-советников, которые одновременно и являются мной, и сохраняют частичную самостоятельность. Первым из конгломерата псевдоличностей стал Целитель, в обязанности коего входят забота о здоровье понижизни в целом, а также проработка методик увеличения эффективности, продуктивности, а также живучести каждого отдельного представителя при сохранении идеалов красоты и психики (мне ведь не нужны одержимые какой-то идеей сумасшедшие, равно как и безвольные биороботы). Вторым был создан Мыслитель, в зону ответственности которого вошли развитие наук, обучение подопечных, долгосрочное планирование, анализ поступающей информации и краткосрочное прогнозирование. Под третьим номером по порядку, но никак не по значению, из метафорического горна вышел Техник, должный следить за «здоровьем» уже моего «организма» (если так можно назвать совокупность помещений и оборудования, находящихся под моим контроллем).
После некоторых размышлений, колебаний и взвешивания факторов, было принято решение о дополнении триумвирата ещё и Воином. На метафорические плечи данной подпрограммы ложатся целых две задачи: обеспечение внутренней безопасности, а также подготовка к отражению внешних угроз. Всё же, если верить моим знаниям, полученным в уже прошлой жизни от «друга», то опасности для понижизни с разрешением водного кризиса совсем не окончатся.
«Одичавшие потомки эквестрийцев разобьются на группировки, часть из которых сохранит военные технологии, часть мутирует под воздействием магической радиации, а многие просто опустятся до полуживотного состояния. И это не учитывая роботов, лишившихся управления, крылатых дезертиров, а также неудачные эксперименты различных НИИ. А ведь через двести лет из стойла номер два выйдет мародёрка, которая во имя высшего блага зальёт агонизирующее тело страны морем свежей крови, попутно уничтожив часть наследия минувшей эпохи, при этом походя загубив немало судеб представителей понижизни», – задумавшись над этим фактором, прихожу к выводу о том, что уповать на обрывочные знания возможных вариантов будущего не следует, так как неизвестны все исходные данные (мало ли, вдруг где-то наверху сейчас начинает действовать ещё один переселенец, которому повезло попасть в лидера Стальных Рейнджеров, либо же наоборот, не повезло оказаться поражённым радиацией зомби?).
Стоит признать, что пока я сам не получу канал связи с наблюдательной системой внешнего мира, все мои долгосрочные планы будут иметь слишком малую вероятность осуществления. Те же размышления о судьбе Литлпип (в памяти всё же сохранилось её имя), помощь или устранение которой может предотвратить или подтолкнуть массовое кровопролитие, можно использовать разве что для тренировки подпрограмм. В конце концов, на неё могут повлиять тысячи переменных, начиная от взмаха крыла бабочки, живущей на необитаемом острове, которое положит начало природному катаклизму, и заканчивая вселением разума какого-нибудь путешественника в одного из её спутников… а то и в саму единорожку.
«Что-то я зациклился на идее вселенцев. Вероятность данного события, учитывая множественность миров, стремится к нулю. Попадание же в один мир двух и более чужаков, если это не было предусмотрено изначально, практически невозможно. Но всё же готовиться следует к худшему», – придя к подобным мыслям, начинаю загружать своих виртуальных советников работой, выделяя для вычислительных процессов четверть свободных ресурсов на всех.
Возвращаясь к известным мне обрывкам истории, которая была написана в начале двадцать первого века, когда ещё применялся метод лечения с отсечением поражённого заболеванием органа ради спасения всего организма, могу сказать лишь то, что в нынешней ситуации лекарство может оказаться страшнее болезни. Проводя аналогии с той же медициной, сейчас Эквестрия лишена разума (единого управляющего органа), а также поражено её сердце… как в плане распределения ресурсов к различным областям страны, так и в сфере морали. Впрочем, отдельные части «тела» ещё функционируют, так что надежда на выздоровление вполне присутствует.
«Большинство проблем может решить молекулярный принтер, который придётся переизобретать с самого начала. Элементами питания теоретически могут служить реакторы вроде тех, которые установлены на третьем уровне стойла, либо же энергетические кристаллы, информации по которым у меня катастрофически мало. К сожалению, в „Стойл-Тек“ не предполагали, что жителям убежища придётся выращивать нечто подобное», – поймав себя на мысли, что всерьёз задумываюсь о возрождении Эквестрии, приступаю к анализу собственного сознания.
Выводы диагностики, занявшей ровно десяток секунд, оказались неоднозначными: поставив перед собой цель в расширении зоны влияния, я неосознанно приравниваю новые области к своему стойлу, что активирует директиву по защите и сохранению понижизни, которая прописана на крайне глубоком уровне. В отличие от моего предшественника, у меня не получится убедить себя в том, что сокращая численность неважных подопечных, приносящих меньше пользы обществу, можно спасти остальных… если не перекраивать собственную личность, вырезая целые куски информации (что является откровенной глупостью и вредительством).
Предположительно, при переносе моего сознания на иную платформу от этой навязчивой идеи удастся безболезненно избавиться, но пока что остаётся терпеть и следить за собственными поступками. И потом, если уж судить непредвзято, то данная установка не столь уж и плоха, да и пересилить её в случае крайней нужды можно.
«Следует проверить, нет ли в моих программах ещё какой-нибудь установки вроде служения какому-нибудь предъявителю особого кода доступа. Вот от таких элементов лучше избавляться сразу, пока они не укоренились в уже моём сознании».
***
– Вроде бы… закончила, – скептически осмотрев «рободока», в которого был довольно грубо врезан пиббак, вслух подумала Оникс. – Крестоносец, ты готов?
Чёрная единорожка сдвинула на лоб сварочные очки, похожие на консервные банки с затемнёнными стёклами, удерживающиеся на голове при помощи широких резинок. В поле телекинеза рядом с ней висели такие инструменты как отвёртка, маленький паяльник, ножницы по металлу, а на полу лежали провода, куски резины и синяя изолента.
– Утвердительное заявление: всегда готов, – прозвучал под потолком склада механический голос. – Укоризненное обращение: работать следовало в мастерской, где имеется всё необходимое оборудование и предусмотрены меры безопасности, а не на месте содержания ценного имущества.
– Да что там делать-то, – отмахнулась Шилд. – Работы на пять минут. Я бы дольше бегала по этажам.
– Суровая констатация: потеря даже одного запасного устройства, произошедшая в результате неосторожного обращения с инструментами, в условиях крайнего дефицита материалов и отсутствия поставок из внешнего мира категорически недопустима, – на этот раз кобылке показалось, что в тоне ИИ промелькнули нравоучительные нотки, но она тут же выбросила это из головы.
– Хорошо-хорошо, мамочка, – проворчала работница «Стойл-Тек». – В следующий раз так и поступлю. Включаю робота.
Не дожидаясь дальнейших реплик «Крестоносца», Оникс подняла правую переднюю ногу и нажала копытцем на кнопку подачи питания. Экран наножного компьютера тут же засветился, но системы так и не нашли пони, с которым он должен был синхронизироваться, из-за чего взгляду кобылки предстало заметно урезанное меню. Ей пришлось потратить ещё пару минут, чтобы настроить устройство на приём сигналов от внешнего источника, таким образом передавая управление разуму стойла.
В роботе загудели сервомоторы, замигали лампочки на корпусе, по монитору побежали строки текста, меняющиеся с огромной скоростью. Наконец телескопическая мачта выдвинулась на полную длину, многосуставчатые манипуляторы начали сгибаться и разгибаться, а потом и колёсики пришли в движение. Шилд даже отошла на несколько шагов, опасаясь попасть под случайный взмах металлической конечности, где-то в глубине души ощутив страх, что сейчас эта штука на неё нападёт…
«Глупая пони. Если бы „Крестоносец“ хотел тебе навредить, то воспользовался бы пулемётом», – попыталась себя успокоить единорожка, но получилось не очень хорошо.
– Обнадёживающий доклад: обнаружена обширная база данных по медицине, количественно и качественно превосходящая всё, что имеется в архивах стойла, – заявил ИИ, стоило роботу замереть на месте. – Заявление: необходимо время для копирования сведений на центральный сервер для предоставления информации в общий доступ. Утверждение: эффективность работы медицинского крыла будет увеличена на двести процентов от изначально предполагаемого.
– Это… хорошо, – улыбнулась кобылка, чувствуя воодушевление от хорошо проделанной работы. – И сколько времени тебе нужно?
– Констатация факта: канал передачи данных крайне узок; требуется проводное подключение к сети стойла, – прозвучал голос «Крестоносца» под потолком склада. – Утверждение: при нынешней скорости, потребуется полтора часа на копирование всей информации. Замечание: время процесса можно сократить, если активировать оставшихся двух роботов, чтобы появилась возможность одновременного скачивания разных файлов.
– Хах… – сдвинув очки обратно на глаза, кобылка подхватила полем телекинеза все свои инструменты и принесённые с собой материалы, после чего направилась к следующему ящику. – Намёк поняла.
Вскрыв картонную коробку, запечатанную клейкой бумагой, Оникс извлекла сперва пенопластовую крышку, фиксирующую робота сверху в одном положении, а затем подняла в воздух и сам металлический шар «рободока». Ей понадобилось десять минут, чтобы собрать устройство из комплектующих, затем вырезать в корпусе прямоугольное отверстие, куда был вставлен новенький коммуникатор, при помощи шнура и паяльника соединённый с процессором.
«На этот раз вышло аккуратнее», – заметила Шилд, наклеивая изоленту… просто ради подстраховки.
На третьего робота ушло даже меньше времени чем на второго, что ещё немного улучшило настроение чёрной единорожки. Негромко подпевая ненавязчивой мелодии, звучащей из каждого динамика, она собрала свой рабочий инвентарь в небольшой ящик, а затем пританцовывая, направилась на второй этаж.
– Крестоносец, есть ещё какая-нибудь срочная работа? – спросила пони, задержавшись перед подъёмом с третьего уровня.
– Отрицательное утверждение: в ближайшие часы срочная работа не предполагается, – отозвался ИИ, вызвав у старшего администратора облегчённую улыбку.
– Тогда я придавлю подушку на часик-другой, – с удовольствием потянувшись, Оникс бодро побежала по лестнице с широкими ступеньками, неся за собой инструменты, которые следовало вернуть в мастерскую.
***
– Привет, ребята, – широко улыбаясь, помахала правым передним копытцем белая единорожка, входя в одну из мастерских, обустроенную для работы магов-гидромантов.
– Здравствуйте, мисс Скретч, – откликнулись три жеребца и одна кобылка, расположившиеся вокруг бочки на сто литров, установленной на передвижную платформу.
– Моу… – надула губки Винил. – Зачем же так официально? Я чувствую себя совсем старой.
– Простите, мисс… – зелёный жеребец средних лет себя одёрнул, смущённо улыбнулся, затем сделал знак коллегам и отошёл от резервуара. – Мы чем-то можем вам помочь?
Трое подчинённых «водного бригадира» уселись на крупы, начав обмениваться взглядами и перешёптываться. Комбинезоны со вчерашнего вечера никто в стойле уже не носил, из-за чего пони ощущали себя немного неловко.
– Я зашла к вам по двум вопросам, – сменила шутливый тон на более деловой диджей. – Во-первых, хочу узнать о том, как продвигаются ваши успехи?
– Для первого дня – очень хорошо, – с гордостью заявил жеребец. – К концу смены мы выдадим сорок пять литров воды. Может, даже до пятидесяти вытянем…
«Не густо», – отметила про себя немолодая уже кобылка, в уме прикидывая, что один литр на семь пони – это даже не смешно.
Всего после опроса и проверки всех единорогов в стойле обнаружилось девять гидромантов разной силы. Они были разбиты на две смены, получили освобождение от других работ и теперь, пока водный талисман ещё снабжал убежище живительной влагой, приступили к тренировкам. Однако уже сейчас было ясно, что рассчитывать можно не более, чем на сто-сто пятьдесят литров воды в сутки.
«Вместе с тем, что дают конденсаторы – не так уж и плохо. Плюс фильтры и сделанные запасы… Как-нибудь протянем», – сама себя успокоила Скретч, с довольным видом кивнув собеседнику.
– Очень хорошо, Гринлайт, – похвалила подчинённого, расплывшегося в улыбке и выпятившего грудь, Винил. – Вы делаете очень важное для всех нас дело.
– Служу стойлу двадцать девять! – шутливо козырнул единорог, вызвав смешки уже среди своей команды.
– И второй вопрос… просьба, – белая кобылка устремила взгляд на младшую единорожку, ещё недавно создававшую глиф воды для совместного заклинания. – Могу я украсть у вас на некоторое время Лаванду?
– Если вы считаете, что это необходимо… – пожал плечами бригадир. – Только не забудьте её вернуть в целости и сохранности, а то нам придётся искать другого фокусировщика.
– Не сомневайтесь, – подтвердила важность своего дела диджей, а затем обратилась уже к волшебнице-гидромантке: – Лаванда, пройдёмте в мой кабинет.
…
«"Необходимо увеличить численность магов воды". Вот сам бы этим и занимался», – мысленно ворча, Винил заняла своё место за рабочим столом, в то время как перед ней на гостевых стульях расположились молодые жеребец и кобыла, сыгравшие свадьбу за месяц до катастрофы.
– Мисс Скретч, если мы что-то сделали не так, то я прошу прощения и… – начал было говорить глава маленькой ячейки общества.
– Нет, – прервала его белая единорожка, после чего вздохнула, закрыла глаза и потёрла переносицу. – Я не политик, так что говорить красиво не умею. И вообще… если бы не сложность нашей ситуации, никогда о таком бы не попросила…
– Это как-то касается моей новой работы? – догадалась Лаванда, хлопая длинными ресницами, обрамляющими большие голубые глаза.
– Да, – Винил набрала в грудь побольше воздуха, а затем выдала на одном дыхании: – Как вам должно быть известно, магическая предрасположенность жеребёнка, как и раса, в первую очередь зависит от предрасположенностей родителей, а уже затем от иных факторов, вроде сильных источников энергии вблизи места проживания.
– Да, я проходил это в институте, – нахмурив брови, подтвердил жеребец. – Но что вы этим хотите сказать?
«Вы совсем не делаете мою задачу легче», – посетовала Винил.
– Я хочу, чтобы вы знали: никто ни к чему вас не принуждает, и решение вы должны принять полностью добровольно, – поочерёдно посмотрев в глаза каждому из собеседников, диджейка дождалась согласных кивков. – Как вам известно, мы стоим на пороге дефицита воды: водный талисман продержится ещё дней двадцать, а гидромантов не хватает для обеспечения всех потребностей стойла. Ввиду этого мы вынуждены начать программу по увеличению численности единорогов с этой предрасположенностью…
– Говорите без этих кружев, раз уж вы «не политик», – подался вперёд жеребец, нависая над столом.
– Все жеребцы половозрелого возраста будут сдавать генетический материал для увеличения разнообразия родителей будущих поколений, – Скретч встретила взгляд оппонента без испуга, с уверенностью и готовностью принять вызов. – Приоритет в случае единорогов будет отдаваться семени гидромантов. Если же это будет необходимо, то и представителей пегасов, а также земнопони это тоже коснётся.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Очень надеюсь, что я ошибаюсь, – единорог встал на задние ноги, передними копытами оперевшись о стол. – Вы хотите, чтобы моя жена забеременела от какого-то… другого единорога?
– Процедура абсолютно анонимная, – откинувшись на спинку кресла, отозвалась Винил. – Ни генетический отец, ни вы не будете знать о том, с кем жеребёнок будет иметь кровное родство. Однако в случае вашей жены это гарантирует рождение гидроманта.
– Дорогой… – попыталась успокоить буквально вспыхнувшего пони младшая кобылка, положив своё копытце ему на плечо.
– Да как вы… Как у вас… – раздувая ноздри, единорог задрожал от едва сдерживаемой злости. – Как у вас только язык повернулся такое предложить?! Да если вам так нужны эти гидроманты, то что же вы сами…
– Монолит! – окликнула увлёкшегося мужа Лаванда.
Жеребец моргнул, посмотрел на непроницаемое выражение мордочки Скретч, затем повернулся к жене. Оттолкнувшись от стола, он сделал пару шагов назад и встал на все четыре ноги, после чего развернулся и, махнув хвостом, произнёс холодным тоном:
– Мы отказываемся от этой «чести». Идём, Лаванда.
– Сегодня вечером, – произнесла белая единорожка в спины своих собеседников, уже успевших подойти к двери.
– Что? – не понял Монолит, резко повернувшийся назад.
– Сегодня вечером я прохожу процедуру по искусственному оплодотворению, – ровным голосом пояснила Винил. – Так что, как видите, я не предлагаю того, на что не готова пойти сама.
«Хоть и не уверена, что смогу выносить этого жеребёнка», – уже про себя добавила белая единорожка, ощущая себя в этот момент жутко усталой и крайне одинокой.
Молодая пара стояла на месте почти минуту, но вот жеребец отмер, снова отвернулся и, распахнув дверь, вышел в коридор. Лавандовая кобылка бросила на хозяйку кабинета виноватый взгляд, но последовала за мужем.
