Текст книги "Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Подначка прошла, ребята заинтересовались. Осмотрели меня. Ну, давайте. Я же не могу прямо спросить, на кого похож, а так, полу в щутку – вполне можно.

– Ну, если поиграть в Корнана Байса… – чуть прищурился самый бойкий, Маргат, – Ты, Ершан, по виду из деревни, но это слишком явно. Стал бы ты спрашивать, если бы се было так просто… Кепка… Борода… Сапоги…

– Сармец? – предположил молчаливый Аркон.

– Может и сармец, а может и нет… – а ты азартный, Маргат… – те бороды подлиннее отращивают, да и волосы у них светлее… Знаю! Ты – талганец!

– Он же в кепке! – не согласился Кайман, – А талганцы такие… Шапочки носят. Круглые.

– Да не, точно талганец! Смотри какой бледный! Деревенские – загорелые, и сармцы – тоже, они же вечно на солнце, а талганцы – в джунглях живут, какое там солнце… Смотри, смотри, удивился! – он ткнул в мою сторону пальцем, – Не ожидал, что догадаемся?

– Ну да… – слегка ошарашенный словом "джунги" кивнул я, – Талганец. Почти. Не совсем, но что-то около и вообще, так что ты угадал.

– А шапка где? – требовательно дернул за рукав рубашки Кайман.

– Продал. В придачу кепку дали, – я прищурился, – Ты глянь, никак моя тетка Мара? Откуда бы ей здесь взяться? Сейчас, погодите, пойду спрошу…

Понятное дело, никакой тетки я не узнал. Просто я давно присмотрел эту старушку, закутанную в платок и тихонько сидящую в углу. Для чего? Вот как раз на такой случай: если меня назовут неизвестно кем – спрашивать, кто это вообще такие, слишком подозрительно, вдруг это не менее известные личности, чем в нашем мире – цыгане и татары. А узнать, что же это за "талганцы" такие – нужно. Значит, что? Значит, нужно уточнить это у совершенно постороннего человека. Который меня видит первый и последний раз в жизни и поднимать тревогу в случае СЛИШКОМ странного вопроса – "Бабушка, а кто такие белорусы?" – не станет, посчитав, скорее, психом.

– Здравствуйте, – сел я рядом с женщиной, – Вы, случаем, не моя тетя Мара будете?

– Нет, милок, не она. И зовут меня Орой и племянников у меня отродясь не было. Сирота я.

– Ой, простите, тетя Ора. А можно вас спросить? – понизил я голос.

– Ну спроси. За спрос денег не берут.

– Кто такие "талганцы"? А то ребята сказали, что я на них похож, а я и не знаю, вдруг это чего обидное. У нас в деревне таких не было…

Старушка даже выпрямилась, глаза блеснули. Какая нафиг старушка! Да ей от силы сорок-сорок пять! Это меня белый платочек и усталое лицо с толку сбили. Черт.

– Талганцы – это небольшой народ, живущий на севере, – неожиданно поставленным учительским голосом произнесла она, – в джунглях Талгана. Живут небольшими рабочими поселками, основное занятие – рубка леса и охота, небольшие крокодиловодческие колхозы, считаются людьми угрюмыми и тяжелыми на подъем… И ты на них не очень-то похож, – заключила она, – Разве что бородой. Молодые талганцы не носят короткую стрижку, у них обычно длинные волосы, разве что обрезанные спереди и с боков, чтобы на глаза не падали[7]. Еще у них загорелые лица и вместо кепки – тюбетейки.

Понятно. Я – джунглевый узбек. Зашибись.

[1] Коверный – клоун, развлекающий публику в паузах между номерами

[2]Несмотря на сильную схожесть, между крокодилами, аллигаторами и кайманами есть отличие. Хотя 'крокодил' – это название отряда, но внутри него есть семейство 'настоящих крокодилов', семейство 'аллигаторов', а в последнее входит подсемейство 'кайманов'. Если коротко: у крокодила морда острая, а у аллигатора – тупая (отсюда следует, что крокодил Гена из мультика – аллигатор). А у кайманов – гребень между глаз и костяные пластинки на животе

[3]Ярмо, понятное дело, на лошадей не надевают, оно для быков, картошку не сеют и кукурузу не жнут. Герой шутит

[4]Рейсфедер – чертежный инструмент, чтобы проводить линии тушью, немного похож на странный пинцет. Рейсшина – чертежная линейка с длинным продольным роликом, чтобы проводить параллельные линии. Кульман – вертикальная доска для черчения, с хитрым приспособлением сбоку под названием пантограф. Основная надпись – табличка в нижнем левом углу чертежа, в которой указано: кто чертил, когда чертил, что это вообще за фиговина на чертеже и из чего ее делать. Выносная линия – проходит от какой-то части чертежа за его пределы, чтобы указать размеры этой самой части. Разрез – условно обозначается на чертеже волнистой линией и штриховкой в зависимости от материала детали. Металл, например – наклонными линиями

[5] Стройотряды – строительные отряды, временные отряды студентов, собираемые во время каникул для участия в строительстве. В целях, так сказать помочь строителям лишни руками, а студентам – лишними деньгами. В нашем мире впервые появились в 1959 году.

[6]Цитата из мультфильма "Иван Царевич и Серый волк"

[7]В нашем мире такая стрижка называется «муллет»

Глава 13

Большой Гарт мне понравился. Во-первых, здесь грузовой вокзал находился не на дальних выселках, а прямо рядом с пассажирским. Вообще, здесь, судя по всему, был крупный транспортный узел – и сама станция была гораздо крупнее, чем в Раниманске, плюс находилось депо, ремонтные мастерские и целый вагоноремонтный завод.

Второе, что мне здесь понравилось – никто не прикидывался, что не понимает, как это – разгружать по ночам вагоны?? Спокойненько направили к нужному человеку, который, вытирая руки замасленной тряпкой, деловито пояснил, что грузчики-добровольцы нужны, оплата – шестьсот рублей за вагон, при условии, конечно, что разгружать ты его будешь один. А там – хоть сотню приводи, каждому по шесть рублей достанется. То есть, при стандартной бригаде в четыре-шесть человек я заколочу не меньше ста рублей. Что больше, чем у меня есть сейчас. И это за одну ночь.

Третье – я выспался. Нет, ВЫСПАЛСЯ! Когда объявили посадку, я, как белый человек, а не бомж какой-то, предъявил билетик и забрался в вагон. Отличие от современных плацкартов рассматривать было некогда – прошел до места, обозначенного на билете, откинул сиденье – место мне досталось нижнее правое – и закинул внутрь чемодан и сапоги. После чего улегся сверху, чтобы быть спокойным за свое немногочисленное имущество и чуть ли не мгновенно уснул. Нет, сначала, я конечно, взял у проводника белье и снял с самой верхней, третьей полки, матрас, подушку и шерстяное одеяло. Себе и соседям по купе – немолодой женщине с вертким мальчишкой лет семи, который порывался самолично влезть на верхотуру за матрасом, и девочке того неопределенного возраста, когда непонятно – девочка это или уже девушка.

Четвертое – на входе из вагона я опять столкнулся с троицей студентов, разговорился и осторожно выяснил адрес общежития, номер комнаты и их фамилии. На случай, если понадобится переночевать. Студенты – народ в этом отношении спокойный и пустят, если ты, конечно, им понравился и сумел просочиться через вахту. Как-то надоело мне спать на улице…

Были, конечно, и минусы. Один, по крайней мере – сегодня разгружать вагоны мне не придется. Только завтра. Так что одну ночь все-таки придется проситься к новым знакомым в общагу. Я бы и сразу попросился, но на тот момент еще не разузнал насчет разгрузки и не знал, нужно ли мне будет ночевать.

Подождав, пока вагон освободится, я подошел к проводнику своего вагона – серьезному седоватому дядьке в темно-синей форме и фуражке с черным околышем – и умильно намекнув на свое безденежье, попросил помочь очистить вагон от пустых бутылок. Двигаясь по проходу, я успел рассмотреть, что на многих откидных столиках остались стоять пустые бутылки: от пива, молока, лимонада. С десяток, на вид. Пятнадцать рублей, если сдать.

Дядька посмотрел на меня. Шевельнул усами. И послал. В место, где, по заверениям сэра Терри, "не светит солнце"[1]… Блин. Походу, эти бутылки дядька считал СВОЕЙ прибавкой к зарплате. Надо было их собрать, пока люди выходили – не будет же он со мной драться? – но сразу не сообразил. Ладно, оставим на будущее.

Я посмотрел на соседний вагон, где проводником была миловидная девушка – хотя, по здешнему обыкновению и широко… э… бедрая – в белом платье и симпатичном белом беретике с кокардой. Но дядька, видим, просек мой план и гаркнул, чтобы я не сбивался с ранее указанного маршрута.

Тьфу на тебя. Жмот.

Пройдя над путями по пешеходному мостику, судя по виду и запаху настил на нем был сделан из старых, пропитанных креозотом шпал, я вышел в город. Вернее, на окраину города. Как выяснилось, на выселках здесь находился весь вокзал целиком – и грузовой и пассажирский. Рядом с ним были маленькие домишки частного сектора и двухэтажные деревянные бараки, покрашенные коричневым железным суриком, похоже – дома железнодорожников.

В центр города ходили автобусы, за пять рублей можно было бы добраться. Но я решил последовать совету кота Матроскина и экономить. Тем более, торопиться было некуда.

Сам по себе город не впечатлял. Небольшой, вытянутый вдоль двух центральных параллельных проспектов: проспекта Афосина – типа как у нас в каждом городе есть улица Ленина – и Быстрицкого проспекта. Судя по виду многих домов здесь война оставила гораздо более сильный след, чем в Раниманске. Или последний восстановили лучше. Здесь же, взгляд то и дело натыкался то на разрушенный дом, глядящий провалами окон, то на покоцанные пулями и осколками стены…

Пообедав в столовой неподалеку от вокзала – и став беднее на пятнадцать рублей. Проводник – жмот! – я, сытый и довольный, прогуливался по проспекту Афосина, разглядывая окружающие меня дома, да и вообще все. Типа турист.

Городок-то, кстати, довольно старый. Некоторые здания на проспекте – типичной дореволюционной – здесь была революция, точно – постройки, с высокими узкими окнами, закругляющимися вверху, эркерами[2], декоративными колоннами, а кое-где – и не декоративными, лепнина, балкончики с солидными пилястрами[3], широкие карнизы… Кажется, этот стиль назывался модерн, возможно, с примесью эклектики, готики, а то и неоклассицизма[4]… Не знаю, я не архитектор.

Впрочем, таких было не очень много. Видимо, французских булок на всех не хватало. Основную массу составляли дома, по стилю похожие на "сталинки" – с уже стандартными прямоугольными, относительно небольшими окнами, с меньшим количество украшательства – хотя декоративные элементы и присутствовали – с выделенным рустом[5]. цокольным этажом, в котором находились магазины.

Проспект шел волнами – то вверх, то вниз, я, помахивая чемоданчиком, шагал себе и шагал, разглядывая. За домами мелькнуло полуразваленное здание, которое я почему-то по первой ассоциации принял за останки обсерватории. И только потом дошло, что это – церковь. В отличие от всего остального ее восстанавливать не торопились. Скорее всего – и вовсе разберут на кирпич.

В отличие от Раниманска, где буквально плюнуть некуда, попадешь в какой-нибудь собор, это было первое "культовое сооружение", что попалось мне здесь на глаза. Или здесь с опиумом для народа боролись сильнее, или же опять – следы войны. Нет, надо все-таки как-то изучить здешнюю историю!

Как бы в укор мне, на глаза тут же попалась табличка "Большегартская городская библиотека". Ну вот что мне там делать без документов? Хотя… Ладно. Есть идея, но потом.

Так я шел-шел – и вышел на набережную. Проспект вбегал на широкий бетонный мост и тек дальше, а я свернул в сторону и сел на лавочку на набережной. Отдохнуть.

Красивый вид!

На том берегу реки раскинулся зеленый парк, из-за которого выглядывали крыши домов. Серебрилась вода, собираясь в морщинки волн под легким ветерком. Пахло свежестью. По мосту походили люди в цветных и белых одеждах – в черном было очень мало, даже официальные по виду лица с галстуками и те предпочитали белое или светло-серое – катились красно-белые коробочки автобусов и редкие цветные горошинки легковых автомобилей.

И все это – под ярким солнцем.

СССР пятидесятых, оказывается, вовсе не был скучным и серым местом. Нет, конечно, это – не СССР, это ОРС, но до сих пор он был достаточно точной копией тогдашнего Союза – за исключением "зябриков" – так что нет причин думать, что он отличается в этом.

Наверное, все дело в том, что мы воспринимаем его через старые фотографии родителей, дедушек, бабушек, которые, понятное дело, черно-белые. А цветные фото… Многие ли захотят поискать цветные фото пятидесятых годов? Зачем?

Настроение почему-то начало портиться. Я плюнул, натянул кепку почти на глаза и двинулся дальше по Афосинскому проспекту.

За мостом лежал тот самый парк, и видно было, что не так уж он и велик, да и многие деревья – недавней посадки. На следующем перекрестке – маленький скверик перед которым смотрела на прохожих белая статуя спортсменки с кубком в руках. Статуя меня шокировала дважды: когда мне показалось, что она – голая (Голая?? В советские времена?? Посреди города??), а второй раз, когда я понял, что соски, проступающие через футболку статуи, мне не показались.

Странные они люди – советские скульпторы.

Напротив гипсовой девушки находилось солидное здание с колоннами – кинотеатр, с названием "Родина". Афиша предлагала сходит посмотреть на фильм "Трудная задача". Девушка с огромными, почти анимешными глазами, и в белом платье в красный горошек, испуганно смотрела куда-то вверх, где болтались на верхотуре два силуэта, то ли падали, то ли наоборот, лезли вверх.

Дальше дома становились похуже, пониже и пообшарпаннее, появлялись коричневые двухэтажные бараки, сам проспект как-то сузился, дошел до мостика через неширокую речушку-переплюйку… И кончился. Дальше, за речкой виднелись какие-то поля и кресты кладбища.

Нифига себе! Весь город прошел из конца в конец!

Стоп. А где общага?

Я вернулся к последнему перекрестку перед концом города и задумчиво посмотрел по сторонам. Справа – бараки, слева – сквер, за которым, на той стороне улицы – огромное трехэтажное здание, с теми самыми дореволюционными окнами, лепниной, карнизами, высоким крыльцом и двустворчатыми дверями… То есть меньше всего похожее на общежитие. И тем не менее – я стою на пересечении проспекта Афосина и улицы неизвестного мне товарища Кирпичикова. На последней общежитие, по словам студентов, и должно находиться.

Кстати, именно от них я узнал, что помимо ничего для меня не значащих фамилий, здесь есть и фамилии, образованные от понятных слов. Только почему-то в уменьшительном варианте. Не Зайцев, а Зайчиков, не Солнцев, а Солнышкин. К примеру.

Ладно, пойдем искать общагу…

* * *

Мать твою, это громина с лепниной и есть общага!!!

Никогда бы не подумал, даже глазам своим не поверил, увидев на нем табличку с номером "16" (общежитие именно на Кирпичикова, 16 и должно было находится). Нифига себе здешним студентам подвезло!

Итак, место – возможной – ночевки определено, осталось убить время до вечера. Ибо мобильников здесь нет, созвониться не получится, а прийти на вахту и попросить "Белочкина или Нетосина из 22 комнаты" – не вариант. Насколько я знаю студентов, их среди бела дня в общежитие фиг найдешь. Вечером бы появились, а то опять где попало ночевать. Интересно, в развалинах церкви можно будет найти местечко, чтобы укрыться от дождя?

А пока – следующий маршрут. Сначала: тратим пять рублей на кинотеатр. Двойная польза: узнаем, что смотрят люди и заодно сравниваем сюжет фильма с известными мне, плюс – можно часок вздремнуть. После кульдосуга – культдосуг номер два, а именно – библиотека. А там уже и вечер близок.

Вперед!

* * *

Знаете, о чем был фильм «Трудная задача» с той большеглазой девушкой, актрисой Хонной Щечкиной? Ну слушайте.

Есть завод. И там есть два рабочих. В смысле – их там, конечно, больше, но в центре сюжета – именно два, Зайчиков и Лисичкин. Вроде и умные ребята, но раздолбаи каких свет не видел. И вот решили их, значитца, уволить, но тут появилась девушка Ханя Березкина, которая попросила их на поруки. Тут-то все и началось…

Узнаете?

Это же "Неподдающиеся"[6]!

Я был слегка шокирован, когда осознал, что в черно-белом фильме, с совершенно другим названием, другими именами актеров, и даже другой их внешностью, рассказывается эта давным-давно знакомая история. В точности такая же. Насколько я могу вспомнить, конечно, но момент с прыжком с поста и лекцией про ракообразных здесь были.

Нет, как этот мир умудряется настолько копировать СССР?

* * *

В библиотеке я поступил просто: прошел к столику, за которым сидела полненькая тетя в пиджаке с широкими плечами. Сколько в этой ширине было от тети, а сколько от ваты – непонятно. Простоял небольшую очередь – очередь! В библиотеке! – я, застенчиво улыбаясь, изложил проблему.

Мол, приехал из деревни поступать в институт, готовлюсь к экзаменам, а почитать между физикой и химией – нечего. Можно ли мне хотя бы походить по библиотеке и почитать прямо здесь? Потому что паспорт я не взял, и записаться к ним не могу.

В принципе, я был вполне готов к тому, что меня пошлют… В лучшем случае – в читальный зал. Однако, к моему искреннему удивлению, библиотекарша с улыбкой сказала: "Конечно". И даже предложила помочь выбрать что-нибудь интересное.

С подобным человеческим и восхитительно наплевательским к правилам отношением я сталкивался один раз, во время поездки в Белоруссию. Когда спросил у кассира, нужно ли покупать билет на багаж и услышал сказанное с теплым белорусским выговором: "Да езжайте вы так!". В остальном в наше, вроде бы свободное, время люди страшно бояться малейшего нарушения установленных правил.

Я прошел вдоль стеллажей, читая каллиграфические надписи на бумажных ярлычках. "Биология", "География", "История"…

История.

Среди толстых и наверное умных книг, касающихся различных граней истории ОРС, нашелся невесть как затесавшийся учебник для 4 класса "История ОРС. Краткое издание". Скучная белая обложка, никакого сравнения с красочными глянцевыми обложками современных учебников. Как учительница младших классов по сравнению с гламурными фотомоделями.

Итак, что тут пишут?

"ОРС – страна социализма. Наша Родина – самая большая страна во всём мире. На юге ее встречаются вечные льды, а на севере так жарко, что вызревают бананы и плавают крокодилы.

По природным богатствам наша страна занимает первое место в мире. Всё, что нужно для жизни, имеется в нашей стране.

В 16 советских республиках живет около 200 миллионов человек. Все они объединились в один братский союз – Объединенные Республики Советов, или, сокращённо, ОРС. Все народы ОРС живут единой дружной семьёй и трудятся на общую пользу. В ОРС нет капиталистов и помещиков, как в других странах. В ОРС нет эксплуатации человека человеком. Все мы работаем на себя, на всё общество.

Из отсталой страны наша родина стала самой передовой и могучей.

Вот почему мы так любим свою родину, так гордимся нашим ОРС – страной социализма"[7].

Дальше было интереснее.

В прошлом ОРС был колонией.

[1]Имеется в виду Терри Пратчетт, а точнее – цитат из его романа «Jingo»

[2]выступ с окнами в стене здания

[3] столбики перил или балконов

[4]стили архитектуры начала 20 века в России

[5]облицовочная плита, передняя сторона которой изображает грубый, неотесанный камень

[6] Советская кинокомедия 1959 года с Надеждой Румянцевой и совсем молодым Никулиным

[7] Почти точная цитата из учебника истории СССР для 4 класса издания 1954 года.

Глава 14

Ну, не в полном смысле – колония. Все-таки ОРС был аналогом СССР, а не США или Бразилии. Когда-то давным-давно, тысячу лет назад, одно из тогдашних государств, находящихся севернее гор, разделяющих материк пополам, решило распространиться на южную часть континента. И распространилось. Потом наступил период феодальной раздробленности, в течение которого все клали болт на метрополию, съежившуюся почти до размеров Люксембурга, потом метрополия таки взяла свое и вернула если не власть, то хоть какое-то влияние на бывшие земли. Бывшие земли подумали, подумали, затем войной, шантажом и свадьбами были объединены вокруг одного из княжеств, после чего метрополия спокойно была послана лесом. Где в настоящий момент и находилась.

Как-то так.

Я полистал учебник дальше, с интересом обнаруживая почти полное соответствие с историей России и находя местные аналоги Ивана Грозного и Петра Первого. Точное знание истории мне это, конечно, не дало, но, по крайней мере, я не выглядел откровенной деревенщиной.

Кстати, о деревенщинах…

Раз уж меня принимают за талганца – нужно соответствовать. Для чего необходимо найти о них более подробную информацию.

Помню, как-то раз на форуме, где я обитал, завелась группка диванных нацистов. И черт бы с ними, пусть думают, что хотят, но эти ребята любую тему сводили к "жидомасонам и хачам". Тогда, чтобы над ними поглумиться, я завел себе новую учетку от имени дагестанца. А так как я – человек ответственный, то для более точного соответствия образу я даже левую страничку завел Вконтакте от имени своего альтер эго: с фотографиями (честно украденными с фейсбучной страницы одного аргентинца), с друзьями-дагестанцами (и даже дагестанками). Прочитал побольше о Дагестане (вы знаете, что такого народа, как "дагестанцы", нет в природе?[1]), о людях, там живущих, их обычаях, традициях и привычках, побродил в Гугл Мапс по улицам Махачкалы, Дербента и Хасавюрта… [2]Может, настоящего дагестанца я бы и не обманул, но для доморощенных нациков хватило, чтобы брызгать ядом от одного моего появления, хе-хе.

Но то – Дагестан, о нем я знал хоть что-то, плюс под рукой был Интернет. А здесь я знаю только название и примерное место обитания моего будущего образа. И Интернета здесь нет. Зато вокруг меня…

Библиотека!

Через некоторое время в разделе "География ОРС" я обнаружил очень полезную книгу "На берегах Аргая". Под темно-зеленой картонной обложкой с малоинформативным рисунком в виде трех треугольных крыш, обнаружилось настоящее сокровище. То ли автор был не из местных и поэтому описывал жизнь талганского села так, чтобы было понятно всем, то ли он работал в любимом советскими писателями стиле "Развлекая – поучать"[3], но безыскусный сюжет о лесорубах, живущих в глухом селе, был пересыпан короткими вставками, поясняющими чуть ли не все аспекты тамошней жизни: от особенностей речи до любимых блюд. Что не объяснялось в тексте, то было разжевано в многочисленных примечаниях. Прямо не книга, а учебник "Как притвориться коренным талганцем для чайников".

Вот только…

Взять ее я не смогу: во-первых, у меня нет местной прописки, а во-вторых – нет даже паспорта, в котором могла бы оказаться прописка. Вывод? Книгу мне не дадут. Вывод из вывода?

Придется воровать.

Опять.

Блин.

Я положил книгу на полку, неторопливо вышел из-за стеллажей в проход, быстро зыркнул вправо-влево – никого. Если бы рядом оказался кто-то, пришлось бы сделать вид, что я перехожу в другой раздел и так же неторопливо на самом деле туда перейти, вернувшись за вожделенной книгой чуть позже. Но, раз никого не наблюдается – пулей назад, выдернуть рубаху из брюк, запихнуть книгу за пояс, заправить рубашку обратно…

Вроде не видно.

Вообще-то с моей стороны это свинство: тетенька меня впустила, хотя могла бы и турнуть, а я в благодарность стырил у нее книгу. Утешают разбушевавшуюся совесть только два соображения:

– исходя из записи на талоне, приклеенном на обратной стороне обложки (на форзаце) последний раз книгу брали два года назад, видимо, местным жителям не очень интересны повадки и образ жизни талганцев;

– я твердо пообещал сам себе, что, когда (не "если", а "когда"!) мое положение в этом мире устаканится, я приеду в этот город и верну книгу.

Но это будет потом, а сейчас нужно беспалева покинуть библиотеку. Просто взять и выйти – не вариант. Библиотекарша может заподозрить неладное: пришел какой-то человек без документов, побродил между полок и рванул к выходу. Наверняка стащил какую-то ценную и остродефицитную книгу… что там в СССР было в моде в пятидесятые? "Прошпионов"? Вот-вот. Упер книгу о похождениях майора Кронина[4] и хочет сбежать.

Поэтому, чтобы усыпить бдительность тетеньки, я подошел к стеллажам, которые стояли прямо рядом с ней и где-то с полчаса рылся в них, открывая книги, листая, делая вид, что читаю… Кстати, особого вида даже делать не надо было, несмотря на то, что для прикрытия я выбрал стеллаж "Математика". В ОРС, так же как и в СССР писали простые и интересные книги о любом направлении деятельности. Только с развлекательной литературой была напряженка.

Вот, например, книга "Математическая смекалка" с гордо шагающим аистом на обложке, под которой скрывались математические задачки, интересные, ну или не очень Или тоненькие брошюрки за 40 копеек из серии "Дом занимательной науки", а одной из которых я обнаружил "ромашку", которой у меня в школе были исчерчены все тетради.

Знаете, что такое "ромашка"? Квадрат с двумя диагоналями, на каждой стороне которого построен полукруг. В какой-то книге я прочитал, что в начале 20 века тому, кто сможет вычертить эту фигуру, не отрывая карандаш от бумаги и не проводя два раза по одной линии, сулили миллион (не помню, чего, то ли долларов, то ли марок). И, хотя в той же книге было написано, что это невозможно – меня это не остановило. Где-то года два-три я при каждом удобном случае пробовал ее начертить, пока мне наконец-то не надоело, и я не придумал жульнический способ сделать это, соблюдая условия. На это и успокоился.

Поставив брошюрку на место, я вздохнул, взглянул на высокую башенку часов, стоявших в углу и гулко бумкающих при каждом покачивании массивного маятника.

– До свидания. Спасибо, – поблагодарил я библиотекаршу, мило мне улыбнувшуюся (совесть, ша!) и двинулся к выходу. А то еще немного и "На берегах Аргая" провалится в штанину, а вслед за ней провалюсь и я.

Прокатило!

Отойдя от библиотеки подальше – приходилось прижимать книгу под рубахой так, как будто моя печень внезапно переползла влево и заболела – я достал трофей и переложил ее в чемодан. Рядом с библиотекой – нельзя, прохожие могут сделать верное предположение, что я ее спер, а вот в отдалении – почему нет? Мало ли какие странности у человека? Ну вот нравится ему таскать книги за пазухой и все тут.

Выбравшись обратно на набережную – красивый вид все-таки! – я сел на лавочку и принялся за чтение.

* * *

Первое, что необходимо изменить в моем образе – борода. Талганец без бороды – это вам не самурай без меча[5]! К счастью, какой-то зародыш бороды у меня уже имеется.

Второе – прическа. Мой бывший "ежик", за последнюю неделю превратившийся в "воронье гнездо", на "муллет" все-таки не походил. К счастью, и талганцы длинную гриву волос все-таки не носили, предпочитая хоть иногда, но стричься. Так что можно сказать, что я подстригся перед тем, как выйти в город. Если кто-то спросит. А в будущем, когда волосы чуть отрастут – отстричь их спереди и с боков и получить требуемое.

Третье – манера разговора. Исходя из прочитанного, талганцы представляли из себя помесь таджиков и канадских лесорубов, думали медленно и со вкусом, говорили коротко и неохотно. В книге несколько страниц было посвящено особенностям талганского выговора, излюбленным словечкам и поговоркам. Несколько я на всякий случай запомнил, но постоянно употреблять их не собирался. И имитировать акцент – тоже. Не надо пересаливать с "талганостью", а то попадусь на фальши – и привет.

Чтобы заранее объяснить отсутствие выговора, нужно продумать биографию. Скажем, я не коренной талганец (что, заодно объясняет несколько иную внешность). Скажем, мама-талганка, а отец… ммм… из Афосина. Сирота (чтоб не спрашивали, где живут мои бабушки-дедушки и прочие золовки?[6]), познакомился с мамой… мм… сестрой своего друга-талганца, влюбился, поженились, переехали в глушь, когда мне было… мм… пять лет. Вот, начерно, как-то так. Попозже продумаю подробности.

Та-ак, но все-таки нужно поддать немного "талганости", чтобы не возникало слишком уж много лишних вопросов. Я листанул книгу… Ага, вот! Одним из признаков талганца было употребление слова-паразита "это". Даже не так: немного с протяжкой – "этта…". Как для чукчи "однако". Через слово вставлять не надо, но иногда буду в разговоре "эттать".

Итак, борода – есть, прическа – почти есть, "этта" – есть. Ну чем не талганец?

Взглянул на катящееся к западу солнце – из библиотеки я вышел в полпятого вечера, значит, сейчас около семи – я решительно встал и двинулся на улицу Кирпичикова, дом 16, проситься к своим знакомым студентам на ночлег.

* * *

Это не женщина! Это какой-то гребаный дзот!

Как-то на волне эйфории от успешной кражи и от того, что сегодня я буду спать на кровати (под крышей! На простыне! Под одеялом!), я как-то подзабыл, что в каждом уважающем себя общежитии есть вахта?[7]). На которой сидит вахтер – или как в данном случае, вахтерша – задача которой, помимо прочего, не пускать в общежитие всяких приблудных талганцев.

Нет, иногда, конечно, у них можно попросить просочиться…

Но. Не. Сейчас.

Здешняя вахтерша размерами и общей дружелюбностью выражения лица напоминала чугунный памятник на вокзале, и выглядела так, как будто всю жизнь проработала шпалоукладчицей, в свободное время развлекаясь охотой на кабанов голыми руками.

– ОЛЬМА!! – рявкнула она, когда я робко попросил позвать Нетосина.

Я подпрыгнул. Девчонка, проскочившая через турникет, подпрыгнула. Графин с водой подпрыгнул.

– Позови Нетосина из 22-ой!

– Хорошо, Ларгина Ардовна, – пискнула девчушка и ускакала.

Я остался стоять, задумчиво разглядывая висевший у вахты деревянный ящик с отсеками для писем.

– Привет, Ершан! – хлопнули меня по плечу.

Чуть сердце не выпрыгнуло, блин!

– Привет… этта…

– Маргат, забыл, что ли?

– Да нет… Ваша вахтерша… вывела из равновесия.

– Ага, Ларгиса может, – поскучнел вроде бы неунывающий Маргат, – Ты, – понизил он голос, – переночевать у нас хочешь?

– Имею такое желание, – осторожно сказал я, понимая, что мимо церберши и мышь не пролетит и птица не проползет. И приходит ко мне расплата за воровство в библиотеке и ночевать мне сегодня на улице…

Не хочуу!

– Не боись, – подмигнул мне студент, – Как у тебя с верхолазаньем?

* * *

Влезть по связанным одеялам на второй этаж – уже звучит достаточно стремно, а если учесть, что потолки в здании, похоже, высоченные и подоконник второго этажа находится на уровне чуть ли не третьего этажа стандартной пятиэтажки…

Успокаивает одно: лазаю я действительно неплохо. Маргат поклялся, что они уже тыщу раз так делали и почти никто не падал. "Почти", конечно, настораживало, но парень уверил, что падения происходили только из-за внезапной усталости "альпиниста", вызванной повышенным содержанием этанола[8] в крови.

Эхма…

Я подпрыгнул, ухватился за "канат" и полез, насвистывая "Если друг оказался вдруг…". Уголок делать не стал, я все-таки не Волк из мультика?[9]), но взобрался достаточно быстро. Следом мы с Маргатом втянули одеяла, к хвосту которых был привязан мой чемодан.