Текст книги "Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история"

Автор книги: Константин Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

О! Атлас!

Наверное, только мое болезненное состояние после отравления объясняет то, что я умудрился не увидеть полку с разнокалиберными глобусами, а также несколько карт мира, развешанных по стенам, но при это сумел разглядеть и опознать атлас, лежавший на прилавке чуть ли не на другой стороне магазина.

Огромная книга в голубовато-сером ледериновом[3] переплете. Синие буквы – "Атлас мира". Из серии "Библиотечка офицера". Издание Главного управления Геодезии и Картографии МВД ОРС.

Погладив обложку, я с хрустом раскрыл книгу. Прямо на странице с картой мира.

Несколько секунд я тупо смотрел на карту. Потому перевернул атлас вверх ногами.

Да уж. НАСТОЛЬКО глобального "зябрика" я никак не ожидал…

[1]Реально существующий сорт моркови

[2]В книге "Незнайка на Луне" тому пришлось жить под мостом после потери работы и жилища

[3]Ледерин – искусственная кожа для книжных переплетов

Глава 10

Может, это шутка такая? Я озадаченно осмотрелся вокруг, как будто был хоть какой-то шанс, что покупатели вдруг повернутся ко мне и дружно воскликнут «Розыгрыш!».

Никто не обратил особого внимания на парнишку в клетчатой рубашке и кепке – и замечательных сапогах – который почему-то резко закрутил головой. Разве что мужчина в шляпе и белой рубашке, сосредоточенно читавший неизвестную мне книгу, недовольно покосился, положил книжку и двинулся к выходу. Похоже, такой же жмот, как и я: зачем покупать книгу, если можно просто пролистать ее и найти нужную информацию?

Карты, висевшие на стене – наконец-то я их увидел… – подтвердили информацию из атласа: не шутка, не ошибка и не прикол. Все так и есть. И если сначала я планировал только определить, аналогом чего является Раниманск и после этого примерно прикинуть маршрут, то сейчас стало ясно: чтобы ориентироваться в этом мире, мне понадобится атлас.

Я перевернул книгу задней обложкой. Кхм. Тридцать девять рублей, пятьдесят копеек. То есть, через два дня для меня наступят голодные времена. Или…

Я бросил быстрый взгляд вокруг. Две продавщицы. Обе – за прилавком. На меня практически не смотрят. Рамок-пищалок здесь не существует в принципе.

Так может… того? Сэкономить?

Дверь почти за спиной. Взять. Повернуться. Выйти.

Соседние покупатели: "Молодой человек, вы куда?"

Взять. Спрятать за пазуху. Повернуться. Выйти.

Соседние покупатели: "Молодой человек, куда это вы книжку прячете?". Да и слишком здоровенная книжица. Поменьше бы…

О! Небольшая книжка, прямо под размер кармана. Темно-зеленая обложка, золотые буквы: "Малый атлас ОРС". Отлично. То, что надо. Может, подешевле будет…? Ага. Пятнадцать рублей. Три дня без еды. Нет уж, воровать, так воровать.

Жаль, что чемодана нет, прячется под ветками у реки. Можно было бы провернуть нехитрую комбинацию: взять в руки оба атласа, якобы случайно уронить и, когда все повернуться на шум, извиняюще развести руками и положить на прилавок ОДИН атлас. Тот, что побольше. Типа, я его уронил, все в порядке, кладу на место. А второй оставить лежать на полу, за чемоданчиком. Когда все успокоятся и отвернутся – наклониться, раскрыть чемодан, быстро положить в него атлас и валить.

Жаль, что со мной нет чемодана…

А если?

Взять. Раскрыть. Углубиться в чтение. Повернуться к двери. Выйти якобы в задумчивости. Положить книгу во внутренний карман куртки. Уходить, насвистывая.

Отличный план. Если никто не обратит внимания – у меня появится такая полезная штука, как атлас. Если же заметят и остановят – извиниться и свалить. Безопасно.

Приступим.

Я раскрыл атлас. На странице с Переварской областью. Где бы такая ни находилась и что бы это не означало. Сделал вид, что внимательно рассматриваю мешанину цветных пятен с точками и кружочками незнакомых мне городов и поселков. Искоса глянул на соседних покупателей, развернулся и, продолжая пялиться на карту, шагнул к двери.

Шаг. Второй. Не поднимать головы от книги. Нащупать ручку двери. Потянуть на себя. Толкнуть вторую дверь.

Уф… Я на улице. Захлопнул атлас и положил в карман.

Все полу…

– Эй, парень, книжку-то в магазин верни. Заплатить забыл.

Твою мать…

За моей спиной требовательно протягивал руку молодой парень: короткий ежик светлых волос на круглой голове, белая рубашка с расстегнутым воротом, мягкие штаны… Широкие плечи и бицепсы еле-еле вместились в короткие рукава.

И даже извиниться особо не получится: книга уже в кармане. Значит, кража.

– Давай, а то милицию позову.

Парень шагнул чуть вперед, и я сорвался с места.

"Вот на кой я это сделал?!" – думал я на бегу. Отдал бы книгу, извинился и всего делов. Правда, оставалась вероятность того, что парниша все равно захочет вызвать ментов и тогда все равно пришлось бы бежать, только уже без книги. Вот только сомневаюсь, что я успел это все просчитать, скорее, это был нерассуждающий порыв, возможно, сработал триггер на "милицию".

Уф. Уф. Уф. Уф.

Я сразу метнулся за угол магазина и теперь стучал сапогами по тихому переулку. На большой улице может оказаться слишком много желающих поучаствовать в увлекательной игре "Держи вора!"

Уф. Уф. Уф. Уф.

А паренек-то не отстает. Спортсмен, наверное… Мать его за ногу.

Уф. Уф. Уф. Уф.

А я уже несколько дней нормально не ел. И не спал. И курил. И желудок режет после приключения с беляшами. И книга бьет под ребра.

Уф. УФ. Уф. Уф.

И кроссовки я совершенно зря отда-а-ал!

Уф. Уф. У-у-ф!!!

– Попался! – рука бегуна цепко ухватила меня за ворот.

Ага. Попался.

Усиро эри дори[1].

Атэми[2].

Захват.

Проход.

Освобождение.

Заход.

Разворот.

Бросок.

Шихо нагэ[3]!

Только подошвы ботинок мелькнули.

Парень, похоже, вообще не понял, что произошло: только что держал наглого воришку, упиваясь своей силой и здоровьем и вдруг раз! И ты уже лежишь на пыльной земле, мордой вниз, и твоя правая рука сильно болит, вывернутая.

Надо же, получилось. А ведь я не айкидока.

Вот теперь нужно рвать с низкого старта и как можно быстрее. После чего ховаться в бульбу, прикинуться ветошью и не отсвечивать. Потому что, если до этого момента для парнишки погоня за мной была возможностью покрасоваться перед девчонкой – вспомнил я, он с одной из продавщиц флиртовал, может, ее парень, может, приблудный ловелас, может и вовсе – муж. Вот только теперь поймать меня и настучать по шеям для парня стало личным делом.

Очень личным.

Подавив недостойный порыв пнуть его пару раз по ребрам, я метнулся вперед и свернул за угол ближайшего дома – двухэтажного деревянного полубарака – пробежал до третьего от угла подъезда и влетел внутрь.

Если парень все же кинется за мной – а насколько я знаю такую породу людей, он таки кинется – то либо сразу потеряет меня из виду, либо заметит, где я скрылся и тоже свернет за угол.

Где меня не обнаружит.

Тогда он либо решит, что я сбежал и бросит погоню, либо решит, что я спрятался в подъезде и пойдет меня искать. В первом – не найдет, и обыскивать дом дальше уже, скорее всего, не станет. А если станет – то заглянет во второй подъезд, а меня и там нет. После чего его запал пропадет с гарантией и в третий подъезд он сунется только для очистки совести.

И снова не найдет меня. Потому что я уже поднялся на второй этаж. Стараясь ступать ближе к стене, потому что лестница деревянная и наверняка немилосердно скрипит.

И теперь стою, прижавшись к стене, под крутой лесенкой на чердак и выглядываю на улицу сквозь пыльное окно из маленьких стеклянных квадратов.

Никого.

Уф… Уф… Уф…

Оторвался. Можно отдышаться.

Я сел на нижнюю ступеньку чердачной лестницы… Кстати, а почему мне еще не приходила в голову мысль переночевать на чердаке? Вошел в любой дом, зашел на последний этаж, поднялся по лесенке…

Я поднял голову.

…а там замок.

Приличный такой амбарный замочище, ржавый, и выглядит так, как будто повешен еще до исторического материализма[4]. Можно, конечно, походить и поискать: наверняка же найдется дом с менее параноидальными жильцами, но не сегодня.

Сегодня мне нужно валить из города.

Если в предыдущих случаях, с Жанаром, в бане и на пляже… Нифига себе! Книга – уже четвертый эпизод! А если куртку со стройки считать – то пятый. Да я становлюсь матерым вором!

Сарказм, если что.

Так вот, если в предыдущих случаях, небритый молодой человек проходил в качестве вероятного подозреваемого, то сейчас – в качестве откровенного преступника. Вот так нагло взять книгу и свалить – не шалость, а грабеж: открытое похищение чужого имущества без использования оружия. А если заинтересуются приемом, которым я свалил парня… Как бы в японские шпионы не угодить. Или что здесь вместо Японии.

Так что посидим здесь немного, почитаем умную книжку, а потом находим чемодан и уезжаем. Лучше поездом. Дороже, чем автостопом, зато есть возможность поспать. Хотя бы на том же вокзале, если есть билет.

Навряд ли из-за одной книги тут перекрыли все выезды из города. Даже ориентировку не успеют дать. Наверное.

Ладно. Пока по плану – изучение географии.

Где находился СССР, все в курсе? В северо-восточной части материка Евразия. Так вот, ОРС находится не там. Хотя название материка я и не успел увидеть, но это явно не Евразия и не ее аналог. Во-первых, форма не та.

Во-вторых: в южном полушарии.

И ОРС протянулся с запада на восток на самом юге этого неизвестного материка.

В южном полушарии.

[1]В айкидо – название захвата сзади за ворот

[2]В айкидо – название отвлекающего удара

[3]В айкидо – название броска

[4]Цитата из "Двенадцати стульев"

Глава 11

В магазине мне даже сначала, на какую-то секунду, показалось, что здесь, в силу неизвестных мне причин, карта мира перевернута вверх ногами. Да вот и нет. Антарктида прекрасно себе существовала именно внизу, на юге, даже длинный полуостров, протянувшийся в нашем мире в сторону Аргентины, в наличии. И на этом сходство с известной мне – да и всем вам – картой мира заканчивалось.

Хотя…

Если отвлечься от Антарктиды и все же перевернуть карту мира вверх ногами – сходство присутствует. Огромный материк юге – а если перевернуть, то на севере – типа Евразия, прижавшийся к нему еще один материк поменьше – типа Африка, два материка, соединенные узким перешейком и расположенные в другом полушарии – две Америки, причем они даже названы как и у нас, Южная и Северная – Южный и Северный Риоран, если быть честным – небольшой недоматеричок типа Австралии… Нет, определенное сходство, конечно, присутствует, хотя формы материков и совершенно непохожи на наши.

И при всем при том – в здешнем мире есть ОРС, который выглядит как почти точный аналог СССР, вплоть до сходства одежды, денег, домов… Да что там! Здесь говорят по-русски! Причем это однозначно и несомненно – русский язык, а не неведомым образом выученный мною какой-нибудь могиканский или фаэрунский.

Если до этого я полагал, что нахожусь в этакой альтернативной версии нашей истории, пусть с другими именами и названиями, но все же – истории НАШЕГО мира, относительно которой можно было строить версии, насчет того, где развилка и почему поменяв почти все названия, этот мир прошел по тому же историческому пути, что и наш, то теперь все эти версии можно было смелость вбросить на помойку.

Не наш, совершенно другой мир, с другой географией, просто-напросто не мог сформировать НАСТОЛЬКО похожее на СССР пятидесятых государство, населяющие его народы не могли говорить по-русски, не могли пользоваться кириллицей, не могли применять арабские цифры, всего этого не могло быть!

Но было.

Абсолютно невозможный, небывалый, выдуманный мир.

И тем не менее – я здесь.

Как?!

Я шагал по тихим вечерним улочкам города, который находился в непредставимой дали от Земли и при этом был точной копией провинциального советского городка.

Как?! Как такое возможно?

Вообще-то… Если подумать…

Возьмем, к примеру, ряд натуральных чисел. Начинается он с единицы (ноль – число ненатуральное), и продолжается до… До бесконечности. Что означает вот это самое слово "бесконечность"? Оно означает, что в числовом ряде можно встретить абсолютно любое число. Вот "Война и мир", зашифруем каждую букву, каждый знак препинания, каждый пробел из текста романа определенным числом, а то, что получилось – запишем в виде длиннющего числа, этак в пять миллионов цифр. Есть ли такое число в натуральном ряду? Разумеется, есть. И любая другая книга. И фильм. Всему найдется место в бесконечности.

К чему это я?

К тому, что Вселенная – ТОЖЕ бесконечна. И значит, в ней может найтись все, что угодно. В том числе – и мир в котором крохотное государство в углу небольшого полуострова завоюет половину земель, в котором живут звери с утиными носами, в котором женщины борются за свои права, надевая хиджабы. То есть, наша Земля.

Почему в этой бесконечности не может существовать и мир ОРСа? Как и любой другой мир, который может представить человеческое воображение?

Я почувствовал, что у меня начинает болеть голова. Бесконечность – пугает, а размышления о ней – один из верных способов прочно поехать крышей. А она у меня и так слегка качается.

Стоп. Хватит. Задача на сейчас – свалить из города. После сегодняшних экзерсисов здесь становится неуютно.

Первоначально я собирался прогуляться пешочком до конца города и там сесть на попутку. Но потом передумал. Попутка хороша своей бесплатностью – что при стесненных финансовых обстоятельствах для меня плюс – и плоха всем остальным. Тем, что не каждый водитель захочет взять с собой хмурого небритого типа в кепке, тем, что мой жизненный опыт говорит о том, что шофера – народ разговорчивый и разговор нужно поддерживать, а я здесь ничерта не знаю и могу проколоться, тем, что мне нужно не только уехать, но и выспаться. А где мне спать при езде на попутках? В кабине грузовика? В кузове?

Возможно, я проявил внутреннюю слабость, но мне остро захотелось на поезд. Прийти на вокзал, посидеть на лавках, подремать… Взять билет на ночной поезд и благополучно продрыхнуть до утра под убаюкивающее чучух-чучух… Блаженство…

Как мало нужно человеку для счастья, если последнее время он провел, ночуя где попало.

Ну и было у меня несколько мыслишек по поводу улучшения своего нынешнего положения, которые можно реализовать в поездах…

Я вывернул из-за угла, выходя на Вокзальную улицу – где-то тут живет добрый товарищ Жанар – и тут меня бросило в жар. Ноги сразу ослабели и чуть ли не подкосились.

Отсюда, через ветви деревьев и кустов, прекрасно была видна привокзальная площадь, пусть и уже темнеющая после заката.

На ней уже не было бабулек с пирожками. Зато был милиционер.

Невысокий, в белом мундире и краснеющей фуражке. Он стоял почти у входа на вокзал, заложив руки за спину и никуда не уходил. Как будто ждал кого-то. Как будто…

Меня?

Медленно шагая по улице на подгибающихся ногах – чемодан оттягивал ватные пальцы как тяжеленная гиря – я ослепительно ярков понял одно.

Никакая сила не заставит меня сейчас подойти к вокзалу.

Нет. Я не смогу. Нет.

"Твою мать! А ну соберись, тряпка! Никто, НИКТО не станет объявлять план "Перехват" и перекрывать вокзалы из-за одной украденной книжки!"

"А из-за неизвестного типа с хитрыми приемами?"

"Не станут! Все равно не станут! Нужно взять себя в руки!"

"А если станут? Не тот случай, когда можно рисковать…"

"Никакого риска! Шансов на то, что это ловят меня – ноль! Собрался!"

"Разобрался. Мне страшно. Я не смогу".

"Сможешь! Свои страхи нужно перебарывать! Иначе эта идиосинкразия к ментам превратится в фобию! Вперед!"

"Он все поймет! Он сразу же все поймет! Он увидит, что я его боюсь!"

"Не увидит! Если ты возьмешь себя в руки!"

До пешеходного перехода оставались считанные метры. Нужно было решать прямо сейчас.

* * *

Пятнадцать шагов до милиционера…

Двенадцать шагов до милиционера…

Десять шагов до…

Девять шагов…

Восемь…

Семь…

В пяти шагах я остановился. Поставил чемоданчик на асфальт и надрывно закашлялся в ладонь. Успокоился. Кашлянул еще пару раз. Вытер лоб рукавом, шумно вздохнул и поплелся к дверям вокзала.

Взгляд милиционера сверлил мне спину. А может, только казалось. По крайней мере, он меня не остановил.

Пешеходный переход я все-таки прошел мимо. Но не от боязни, а имея четкий план действий. Милиционер МОГ обратить внимание на человека, откровенно его боящегося. По каким признакам? Красное лицо, бегающий взгляд, вялая походка… Скрыть это все я не могу, в конце концов, я не йог, настолько своим телом не владею. Что делать?

Не можешь спрятать – выстави напоказ.

В одном из романов Бушкова этот прием назывался "надуть маску". Не прятать особенности, которые могут тебя выдать, а наоборот, утрировать их.

Лицо красное? Да вообще! Еще и мокрое от пота (на самом деле – от найденной за углом колонки).

Ноги подкашиваются? Да еле-еле иду!

Глаза прячу? Да и вовсе сгорбился!

Что получилось в итоге? Больной простудой.

Я немного опасался, что кашель окажется перебором, но все-таки прокатило.

* * *

Сколько?!

Билет на поезд Раниманск – Большой Гаст – двадцать семь рублей, двадцать восемь копеек. Четверть моей наличности.

Это при том, что до Большого Гаста по карте – чуть больше двухсот кэмэ.

Мда… Знал бы прикуп…

Может, ну его, эту железную дорогу? Выйти из вокзала и пойти… Ночевать… Где-нибудь…

Организм взвыл. Сразу весь.

– Один плацкартный, – решительно протянул я деньги в полукруглое окошечко кассы. Получил маленький картонный прямоугольник с дыркой в середине и отошел к лавкам.

Милые лавочки, из гнутой фанеры, такие удобные, такие манящие…

Быстро кинув взгляд по полупустому залу ожидания, я выбрал себе место. За пустым по вечернему времени лотком с газетами – чтобы не слишком бросаться в глаза – и рядом с девчушкой лет восьми.

Люблю, знаете ли, маленьких девочек, у них такие молодые мамы.

– Привет, – грохнул я чемоданчик и плюхнулся на соседнее сиденье.

– Привет, – серьезно посмотрела на меня малышка. Я вообще заметил, что девочки дошкольно-раннешкольного возраста отличаются такой серьезностью и рассудительностью. Пусть и детской. С мальчиками не так, те в любом возрасте оболтусы и разгильдяи.

– Куда едешь?

– В гости к бабушке, – девочка указала на стоящую в ногах корзину, обмотанную платочком.

Нифига себе, Красная шапочка! Я подавился уже прыгнувшим на язык "А где живет твоя бабушка?", чтоб уж совсем не входить в образ Серого Волка, и задал другой вопрос:

– А мама твоя где?

– Пошла пописать, – не конфузясь ответила "Шапочка".

Жаль. Я-то разлетелся было напроситься сопровождающим к девочке. Во-первых – безобиднее выгляжу, во-вторых – надо начинать общение с местными жителями. С детьми – проще. Сами много говорят и не удивляются глупым вопросам. Но увы. У нас тут мама писает.

– А папа?

Если тут и папа отирается – нужно сниматься с якоря и отходить на другую стоянку. Ловить нечего.

– Папа умер, – спокойно заявила девочка.

Отставить якорь. Можно попробовать очаровать мамулю. А вот, похоже, и она…

Молодая – угадал! – женщина, лет двадцати пяти, плотненькая, местный типаж, синее платье в белый горошек, точно такое же, как и на дочке, одинаковые каштановые волосы, заплетены в одинаковые косички.

– Добрый вечер! – улыбнулся я.

– Мама…

– Гара, сколько раз я тебе говорила: не разговаривай с чужими людьми! Пойдем!

Я недоуменно посмотрел им вслед. Чего это она… Хотя…

Забылись вы, батенька. Вы – вовсе не симпатичный и спортивный молодой человек, а осунувшийся, бледный и небритый тип…

Осунувшийся…

Бледный…

Небритый…

С зэковским фанерным чемоданчиком…

За кого она меня приняла?!

За кого меня принял милиционер?!

Хотя… Как раз милиционер все понял правильно. Фанерные чемоданы здесь – багаж для небогатых вроде крестьянства, вон, еще один почти такой же стоит. А на зека я не похож. Как раз из-за бледности – те все больше загорелые-прокопченые. Попробуйте целый день лес повалить – обгорите, никакого солярия не надо.

Так что я, с точки зрения менее пугливых личностей – паренек-колхозник.

Ладно. Попутчиков, с которыми можно поболтать, мы еще найдем.

Поезд отходит в час ночи, сейчас, если верить круглым часам над аркой входа в зал ожидания – десять вечера. Три часа можно вздремнуть.

А потом – семь часов в дороге. Отосплюсь…

И, самое главное: Большой Гарт – ДРУГАЯ область.

Сбросим с хвоста милицию.

Глава 12

– Привет.

– Ну, здравствуй, коли не шутишь.

За время ожидания поезда до Большого Гарта я успел и поспать – ну, скорее, вздремнуть – и почитать книгу – поверьте, атлас мира, даже совершенно незнакомого, не самое лучшее чтиво – и прогуляться туда-сюда по залу ожидания. Даже рассмотреть свой билет: небольшой картонный прямоугольник, на самом деле небольшой, примерно в спичечный коробок длиной и в полкоробка – шириной. С дырочкой в середине, чтобы удобнее было нанизывать на штырь и множеством мелких дырочек, которыми выбиты дата и время отправления. Называется такой тип билета – билет Эдмондсона. По крайней мере, в нашем мире. И даже не спрашивайте, откуда я это знаю.

Короче говоря, где-то за час до отправления я опух от безделья, отсидел на чем сидел, и готов был взвыть, аки оборотень. Тем более, время располагало – полночь. Но тут, к счастью, начал появляться народ, который рассосался было часам к одиннадцати. Даже начали вырастать хвосты очередей и билетных касс, так что я мысленно похвалил себя за то, что билетик приобрел заранее. Не люблю очередей.

Итак, есть народ и можно приступить к осуществлению моего зловещего плана, муа-ха-ха. Если серьезно – ничего зловещего. Просто мне нужно решить несколько важных задачек, а без помощи сочувствующего населения это не получится.

Задачка номер раз – узнать, кто же я такой. Нет, кирпич мне на голову не свалился и я все прекрасно помню. Вопрос в другом: кем я кажусь окружающим? И если реально зэком – нужно менять имидж. А если не зэком – то кем? Вдруг это вполне подходящий образ и нужно потихоньку начинать ему соответствовать? Или поменять его – если неподходящий. Для того чтобы это узнать, мне нужны незакомплексованные общительные люди, которые не побоятся резануть правду-матку.

Задачка номер два – узнать, как там, в Большом Гарте, с возможностью подзаработать. Хотя бы те же самые вагоны разгружать – можно/нельзя. Для чего нужны люди, которые регулярно испытывают денежные затруднения и находятся в поисках подработок.

Задачка номер три – найти достаточно доброжелательных граждан, к которым можно напроситься на ночлег денька на два-три, а по возможности – и выпросить чего поесть. Да, попрошайкой чувствовать себя унизительно, но моя гордость уже подточена голодом до нужной кондиции. Так что мне нужны те, кто сам частенько недоедает, чтобы понять мои чувства, но при этом всегда готов поделиться последней горбушкой.

Итак, мне нужны молодые, общительные ребята, постоянно голодные и безденежные, но при этом неунывающие и жизнерадостные.

Короче говоря – студенты.

В зале появилось несколько человек, по виду похожих на студентов, возвращающихся из дома к месту учебы, но мне подходили не все.

Девушки – сразу нет. Если не испугаются моего вида, то решат, что я пытаюсь их склеить, и сразу включат защитную реакцию.

Парни-одиночки – тоже нет. Маловероятно, что они станут общаться с незнакомцем. К тому же, судя по возрасту и общей испуганности во взгляде – это даже еще не студенты. Абитуриенты. Июль – время вступительных экзаменов.

Большие группы – тоже нет. Есть шанс оказаться в роли коверного[1], что мне не подходит, я не развлекаться планирую. И не других развлекать.

Парочки – в ту же степь. Им интересны только визави.

А вот, скажем, три парня…

С которыми я поздоровался и которые теперь развернулись, с любопытством меня оглядывая. Я спокойно уселся на скамью напротив и протянул руку:

– Ершан.

Имя как имя. Я уже и привык как-то.

Моих будущих друзей – которые пока не подозревали о свалившимся на них счастье – звали Маргат, Аркон и Кайман. Хотя в последнем ничего не напоминало ни каймана, ни крокодила, ни даже аллигатора[2]. Обычные ребята, двое белобрысых, один темноволосый – тот, что Маргат – загорелые, веселые, в клетчатых рубашках, похожих на мою, мягких брюках и круглоносых ботинках.

– Ребята, можете мне помочь?

Парни переглянулись. Без ожидаемой опаски, мол, что за разводила пытается у нас чего-то выманить, скорее, с веселым любопытством. Наверное, потому что нет здесь печального опыта двадцать первого века, когда заговорившего с тобой незнакомца стараешься проигнорировать, ибо тот, со стопроцентной вероятностью или хочет выманить у тебя деньги или наоборот – впарить супер-пупер-пылесос, который работает ровно столько, чтобы продавец успел убежать подальше, или же ему край как нужно выяснить, не хотите ли и вы поговорить о Боге нашем Ктулху. Конечно, настолько открытым людям, как здешние жители, в нашем времени пришлось бы тяжело, но нам здесь, с нашей вечной настороженностью и подозрительностью, ой как трудно…

– А что помочь-то? Если паровоз помыть или там телегу до деревни дотолкать – мы несогласные.

Так. Паровоз в шутке оказался потому, что мы на вокзале. А "телега до деревни"? Похоже, я смахиваю на деревенщину… Уже неплохо.

Чем хорош в моем случае образ человека из деревни? Тем, что никто, собственно, не ожидает от тебя, что ты будешь цитировать Ницше и Шопенгауэра, уметь пользоваться вилкой или знать, как жрут проклятущие зябрики. Любой промах автоматически спишется на "Да он с деревни же!". Есть, конечно, и обратное – "деревенский", не знающий, с какой стороны у лошади ярмо, как сеют картошку и жнут кукурузу[3], вызовет сильные подозрения. Даже внешность должна быть ПРАВИЛЬНАЯ. Ладно, одежда у меня подходит, вроде бы, борода, похоже, тоже дает плюс три к точности попадания в стиль. А вот, скажем, трудовых мозолей нема. Нет, мозоли у меня есть, но от грифа, что не совсем то…

Так что – тихонечко, осторожненько, как по вешнему льду…

– Паровоз мне без надобности, пусть его машинисты моют, а телегу, если понадобится, я и сам дотащу. Другая у меня нужда…

С "нуждой", батенька, осторожнее. Дело даже не в двусмысленности – вон как смешливый Кайман прыснул – а в том, что я, стараясь войти в образ "парня из деревни", могу сильно пересолить с "простонародными" словечками типа всяких давеча да анадысь. "Пущай" и "ежели" я проглотил, я вот "нужда" на язык все же прыгнула. Лучше спокойно говорить, не торопясь, без умных слов, но и без деревенского колориту… колорита, мать твою!

– Так если нужда – то вон туда.

– Был я "вон там", сейчас не об этом. Вы в Большой Гарт едете?

– Ну.

– Как там насчет подзаработать? Вагоны на вокзале разгружать возьмут? На пару дней?

Сразу обозначим затрудненность в деньгах, конкретный интерес в вагонах и короткий срок – чтобы избежать возможного подозрения в бродяжничестве.

– А тебе зачем?

Логичный вопрос. И как каждый логичный вопрос – он уже имеет у меня свой ответ.

– Я в Афосин еду.

Ну да, Афосин. Именем вождя назван. Типа аналог Питера. Я даже знаю где он, вот какой я продвинутый, не зря атлас тырил.

– Поступать хочу. В институт.

Афосин – городок немаленький, на карте как миллионник обозначен и институтов там наверняка вагон с прицепом.

– Да вот беда…

Я сделал паузу.

– …деньги у меня утащили. Сволочи какие-то. Домой возвращаться стыдно, там у меня мамка…

Трагическое лицо даже делать не нужно было. Парни слушали меня, раскрыв рты. Даже стыдно стало за обман. С другой стороны – я же от них ничего не хочу, кроме информации.

– В общем, не… не пройдет возвращение. Все продал, что с собой было, только чемодан остался, да документы.

С этими словами я махнул рукой, показывая на чемодан "с документами". Заодно убедился, что ему никто ноги не приделал. Наивность наивностью, а воры – они всегда были.

– Хотя с вагонами помочь, а здесь не пускают. Последние копейки выскреб, только до Гарта хватило, два дня спал, где попало, с вокзала милиционер прогнал…

Нет, это все я произнес не слезливым голосом беспризорника, как могло бы показаться. Спокойным, мерным голосом человека, который не давит на жадность, а просто рассказывает свою историю.

Попрошаек не любят.

– Так может… – ребята, не сговариваясь, полезли в карманы.

– Не-не-не, – замахал я руками, – Как я вам потом деньги отдам? Мне ж в Афосин надо!

На лицах троицы нарисовалось явное облегчение. Альтруизм – это хорошо, но и лишних денег у студентов нет и быть не может.

– Вы мне просто скажите, как там, в Гарте подработать можно?

Меня тут же завалили информацией, как почерпнутой из собственного опыта, так и узнанной по рассказам очевидцев.

Вагоны там разгружать можно. И студентов берут. Насчет пропуска на станцию они не знают, но, вроде бы, без паспортов. Платят по шестьсот рублей за вагон, но, так как в одиночку ты убьешься его разгружать, то на бригаду человек в шесть приходится по сто рублей. Неплохо.

Можно делать чертежи за деньги. Учились ребята на втором курсе в заведении с хитрой аббревиатурой ГСХИ, связанном с сельским хозяйством и инженерной спецификой. Правда, сколько стоит сделать чертеж – они не в курсе, потому что справлялись сами, есть у них сосед по комнате, которого хлебом не корми – дай почертить. Да мне, в принципе, и неинтересно – я чертить не умею. Для меня все эти рейсфедеры, рейсшины, кульманы, основные надписи, выносные линии, разрезы и штриховки – темный лес[4]. Ничего в этом не понимаю.

Можно напроситься сторожем в более-менее тихое место, просмотреть за ребенком, еще что-то по мелочи, но мне все это не подходило. Там сто пудов паспорт спросят. А мне что, опять на чемодан показывать? Кстати, как он там? Стоит, голубчик…

Потом ребят слегка понесло, они подзабыли, что я спрашивал насчет подработки на пару дней и начали травить байки о том, кто и сколько зарабатывал. Вспомнили недавно появившиеся стройотряды[5] студентов – ничего, что я пока еще не студент? – откуда можно было приехать чуть ли не в золоте. Парней, впрочем, впечатляли не столько заработки – на них в основном напирал деловитый Маргат – а романтика путешествий. Ну понятно "А я еду, а я еду за туманом…". Слегка пробежались по разным там шабашникам и прочно углубились в леса-горы-косогоры. Я слушал, примерно складывая в голове картину здешней географии, и заодно подавал реплики, ожидая уместно вставить одну нужную. Даже байку рассказал к случаю.

– Не, у нас не так, – усмехнулся я после одной из особо завиральных историй Маргата, – У вас капусту солят, а у нас соль капустят[6].

– Кстати, Ершан, – Кайман, конечно, самый болтливый и несерьезный, – А ты сам-то откуда?

Ребята здешние. Маргат – раниманский, а его приятели – деревенские. А я… А я, собственно, этот вопрос и ждал.

– А вот угадайте, – хитро прищурился я, как бы подначивая, – По внешности, по приметам. Как… как сыщик этот известный…

Хорошо хоть не ляпнул про Холмса, зовут-то его тут совершенно иначе.