Текст книги "Жена-беглянка. Ребенок для попаданки (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Глава 57

В первый день октября, когда ветер рвал с деревьев красно-желтую листву, мы всем семейством, и Робер с нами, отправились в городскую ратушу.

Это было великолепное шествие!

И зрелище, достойное внимания!

Я в своем алом платье, в украшениях, вспыхивающих винным цветом на моих руках, волосах, на шее, уселась в экипаж с Робером, Одеттой и Стиром – чтоб никто не смог осудить меня за легкомыслие.

Я была с провожатыми, и с братом, и с сестрой.

Готовое мое алое платье переливалось золотой вышивкой, красными камнями и точками белого мелкого жемчуга. Оно было поистине царское, прекрасное, богатое и тяжелое. И без внимания не осталось ни оно, ни я!

На голове моей горела рубиновым цветом диадема. Лоб мой украшала золотая цепочка с круглыми горошинами ярких красных камней.

Платье было видно издалека. Блеск рубинов, нашитых на него, ослеплял каждого любопытного, желающего увидеть госпожу Рубин вблизи.

Стир был причесан и разодет, как городской франт.

Как мужчина из богатой и приличной семьи. Дорого, со вкусом.

На пальце его сверкал золотой перстень с богатым красным камнем.

Он вполне этого заслуживал!

Стир верно и честно работал на копях, не жалея себя.

Он знал, что от наших с ним усилий зависят жизнь и благополучие детей.

Он не отвлекался на праздную светскую жизнь, не гнался за развлечениями.

Он был честен, прост и надежен.

И, думаю, в скором времени он станет самым завидным женихом в нашем городе!

Марта и дети следовали за нами во втором экипаже.

Марту мы разодели в строгое синее платье с кружевным воротником и в высокий белоснежный кружевной чепец. Он был как взбитые яичные белки, пышный и слепяще-белоснежный. А сама Марта была важной, гордой и строгой.

На ее груди, переливаясь на солнце, висел золотой, с рубинами, кулон с искусно выполненным разломленным гранатом, из которого сыпались зрелые зерна.

Дети все были одеты в белое.

Невинные и чистые, как голуби. Как маленькие королевские пешки на шахматной доске жизни.

Золотые с красным веточки-броши, приколотые на кружевные манишки их нарядов, только подчеркивали их невинность и чистоту.

Тонкие льняные кудри расчесаны и красиво уложены.

Это был их первый выход в свет, очень важный.

Впрочем, как и мой.

Ох, и наделали мы шума, когда наши экипажи подлетели к ратуше!

Холодный ветер всколыхнул мое платье, рубины вспыхнули на солнце тысячью огней.

Простой люд, чьи танцы были устроены в саду у ратуши, заахали, глядя на меня.

– Безумная, безумная! – слышала я за своей спиной.

Но мне было все равно.

Рядом со мной был мой верный брат Стир, с которым и бедствовать не страшно, моя старая Марта, и, конечно, Робер.

Он подал мне руку и помог выйти из экипажа.

Он накинул на мои плечи накидку, подбитую огненными лисами, и провел скорее в ратушу, в зал, что был отведен для гуляний состоятельных людей и знати.

А Лисий Хвост, Гийом с Мартой и Стиром сопроводили детей вслед за мной и Робером.

Ох, сколько же взглядов я ловила на себе!

Взглядов, полных зависти, изумления и восхищения.

Да, Ивар был прав – это платье привлечет ко мне всеобщее внимание! Так и случилось.

И внимание короля я получила тоже.

Заиграла музыка – думаю, мы поспели к третьему или четвертому танцу.

Я уж было хотела обвить руками шею Робера, но он вдруг с поклоном отступил, и мою руку взял человек в изумрудно-синем одеянии, переливающемся, как оперение колибри.

На голове его была круглая шапочка с павлиньим пером, на лице – красивая цветная полумаска.

– Ваше Величество! – изумленно воскликнула я, когда король повел меня в танец.

– Графиня Рубин, моя дорогая, изумительная, прекрасная графиня Рубин! – произнес он, чинно удерживая мою руку.

Ага, сердится.

По-моему, даже танец сменили, с более веселого, быстрого, на более чинный. Плавный и неторопливый.

– Я даже и представить не мог, что вы окажетесь настолько жадной!

– Жадной, Ваше Величество? – беспечно рассмеялась я.

Это смех дался мне тяжело.

Потому что я видела – король зол.

Он с трудом сдерживается, чтоб не влепить мне пощечину.

И глаза его злы.

– Я рассчитывал на подарки от вашего небольшого предприятия, – произнес король, заложив руку за спину и кружа меня в танце. – И что же? Ни камешка! Как будто я много прошу…

– О, Ваше Величество!

– А вам идут рубины. Господи, это так красиво. В жизни не видывал красивее беременной женщины, чем вы. Этот алый цвет – он подобран с невероятной любовью. Видит бог, я почти хочу вас. Вы невероятно соблазнительны в этом цвете.

А подобран он Иваром.

Ивар знал, на что клюнет король.

…с невероятной любовью?!

– Так что там ваш прииск? Не приносит больше?

Я тяжело вздохнула.

– Приносит, Ваше Величество. Но…

– Но? – с готовностью подхватил король.

– Но я скорее позволю отрубить себе руку, чем преподнесу вам эту дешевую безделицу.

Я остановилась посреди танца.

Вывернула свою руку из руки короля.

И у него прямо перед носом открыла шкатулку, где лежал невероятный рубин.

Король всех Рубинов.

Камень с кулак величиной.

Его я выпросила у земли, стоя на холодной мерзлой траве босиком, долго, на глинистой почве на берегу ручья.

Только когда камень до боли надавил мне в ступню острой вершиной, я перестала просить.

В глазах короля отразилось рубиновое сияние.

– Это… стекляшка? Страз? – произнес король, как зачарованный.

– Да что вы! – возмутилась я. – Это Король Рубинов! Настоящий!

– В чем же тогда дело? – терпеливо осведомился король.

– Дело в Блестящих и в их оценщике, – ответила я, сунув под нос королю свое кольцо. – Красиво?

– Великолепно! – подтвердил король.

– Я знаю. И королеву можно порадовать.

– Но?..

– Но по оценке этих господ, – ядовито ответила я, – это кольцо со стекляшкой. Проще его зарыть обратно в землю. Ваше Величество! Ах, вы можете гневаться на меня. Прикажите меня наказать. Но я не могу преподнести королеве дешевку в три гроша ценой. Это неуважение. И я на это пойти не могу! Мне проще увешаться этими стекляшками, как рождественская елка, чем дарить дешевки знатным господам.

Король долго смотрел на кольцо.

На бумагу, где был описан и оценен камень из кольца.

И его глаза сделались бесцветными от гнева.

– Мерзавцы, – прошипел он, как толстый павлин при смерти, обожравшийся садовых червяков. – Подлецы. Гадюки! Впрочем, я сам виноват. Они узнали наверняка, что вы ко двору не званы, и потому решили, что с вами можно все…

– Наверное, так – смирно признала я.

– Но никто не смеет обесценивать мои сокровища!..

– Конечно, нет, – согласилась я. – Поэтому можете с меня снять все, что пожелаете. И отдать вашей королеве. Думаю, ваш оценщик сможет назвать более внятную цену.

Король с трудом перевел дух.

– Нет-нет-нет, дорогая, – слабым голосом произнес он. – Ваши украшения останутся при вас. Вы их уже носили, вы в них так хороши. Соблазнительны. Так бы и съел!

–Тогда примите новые, – я была неумолима, и Стир подбежал ко мне с ларцом по единому знаку.

Король нервно махнул рукой, и прибежал некий человек, видимо, тоже оценщик.

Он натянул лупу на глаз, но почти тотчас отпал, раскинув руки.

– Это невероятно! – шептал он. – Это лучшее! Я беру это!

– Сколько? – деловито осведомился король.

– Это подарок, – ответила я быстро. – Мои камни и король рубинов. Но оценщику Блестящих их не показывайте.

– Отрубите ему голову, – сказал король.

– О, нет! – воскликнула я.

– Ну да, как-то нелепо, – согласился король. – Вырвите ему глаза.

– Что?! – вскричала я.

– Да, тоже не очень ловко, – смущенно согласился король. – Хорошо. Я погорячился. Сначала этому оценщику отрубите по очереди пальцы. Чтобы он видел. Толку-то в них, если он не может оценивать правильно! А потом выколите глаза. К чему они ему, если он ничего не понимает в прекрасном! Ну и Блестящим отрубите по паре пальцев, на ногах и на руках, по их выбору. Это ведь такая мелочь, нисколько ж не жаль!

– Это больно, – заметила я.

– Я хочу, чтоб им было больно! – ответил король. – Ну, потанцуем?

– Признаться, я давно хотела танцев! – прошептала я. – Даже если вы выпьете из меня всю кровь.

– Кровь пить я не умею, – сознался король. – Но танцевать…

– Кружите же меня, кружите! – ответила я. – До самого утра!

Глава 58

Пока я с королем беззаботно танцевала, пара очень примечательных глаз наблюдала за нами.

Издалека.

На Иваре была надета полумаска, старая, даже старинная, из потертой коричнево-черной кожи, украшенная крупными бриллиантами.

Камни были так стары и так велики, что казались потускневшими стразами.

Но даже эта мера не помешала Роберу в толпе безошибочно отыскать его.

– Так-так, господин Морион, – прошептал он, оказавшись рядом с Иваром. – Слухи о вашей кончине явно преувеличены. А я, признаться, испытал немалое удивление, услышав о ней.

Ивар и бровью не повел.

Не шевельнулся.

Лишь поменял положение скрещенных рук, на одной из которых, прямо на перчатку, был надет перстень из темного старинного серебра с большим круглым камнем-морионом.

– Что вам угодно, – процедил он сквозь зубы.

– Нет, это что вам угодно, – закипятился Робер. – Что вы хотите от бедной девушки?!

– Кого вы тут называете бедной девушкой, – так же неприятно, сквозь зубы, произнес Ивар. – И чем это мое внимание плохо для бедных девушек? Многие из них стали относительно богатыми, когда я ими заинтересовываюсь.

Он цинично усмехнулся, и Робер вспыхнул до корней волос.

– Оставьте ваши пошлости! Меня не интересуют ваши отношения с проститутками!

– Так о каких бедных девушках вы толкуете, – безразлично произнес Ивар, продолжая дразнить Робера.

– Не кривляйтесь! Вы прекрасно поняли, о ком я говорю! О графине Рубин!

Ивар впервые за время их разговора двинулся, оторвал взгляд от фигуры женщины в алом платье, и перевел его на Робера.

– Графиня Рубин – бедная девушка? – насмешливо произнес он. – Тут я бы поспорил. Мне кажется, только что она стала самой богатой из всех присутствующих в зале женщин.

Робер сузил пылающие гневом глаза.

– Прекратите кривляться! – выдохнул он.

– А вы заставьте меня это сделать, – развязно ответил Ивар. Робер начал ему надоедать, и Ивар сделал шаг в сторону, словно пытаясь избавиться от неприятного собеседника. – Можете вызвать меня на дуэль и заткнуть мне рот, скажем, шпагой. Другие меры не действуют. Я – потомственный герцог, я могу говорить что хочу кому хочу, и пожелания всяких мальчиков на побегушках меня интересуют мало.

– Я королевский казначей! – вспыхнул Робер. – А не мальчик на побегушках!

– Именно поэтому, из глубокого уважения к королю, мой нож еще не выпустил ваши кишки вам под ноги, – неприязненно ответил Ивар. – Так какого черта вы прицепились ко мне, господин королевский казначей?

– Не смейте больше лезть в жизнь графини Рубин! – выпалил Робер.

Ивар покосился на него.

– Отчего это? – спросил он с явным презрением.

– Думаете, я не понял ваших намерений?

– А вот тут становится интересно. Какой-то человек вдруг понял мои намерения! – фыркнул Ивар. – Ну-ка, ну-ка!

Робер еле перевел дух.

– Дом с огромным кладом, купленный у некоего Мориона, – произнес он злым голосом, – изготовленные драгоценности, в тот миг, когда все ювелиры объявили бойкот графине Рубин…

– Ну и что, – безразлично отозвался Ивар, снова не глядя на собеседника. – Моя любовь к камням-морионам и имя владельца дома чистое совпадение. Морионы приносят мне удачу.

– Клеймо вашего личного ювелира на изделиях!

– А вот это уже трудно отрицать, – ответил Ивар и снова глянул в глаза Роберу. – Да, я помог графине Рубин в трудный момент ее жизни. Инкогнито. Она не знает.

– Но однажды узнает все равно. Все всплывет, рано или поздно.

– Лучше бы позже, конечно.

– Вы рассчитываете ее завоевать таким образом? Купить ее внимание? Ее расположение!

– А у вас пылкое воображение, юноша, – усмехнулся Ивар.

– Особенно хорошо у вас с домом получилось, господин Морион! – голос Робера сделался язвительным. – Такой широкий жест! Если она узнает, то почувствует себя вам обязанной!

– Будете меньше болтать – не узнает, – неприязненно ответил Ивар.

– Это все равно всплывет! Как она будет жить с этим? С ощущением, что вам обязана!

– Прекрасно будет жить. А если спаться ей будет плохо, то деньги решают такие вопросы легко и быстро. Через пару-тройку месяцев она будет так богата, что действительно сможет себе позволить честно купить этот дом. Так что…

– Она не сможет там жить!

– Не вам это решать, – противным голосом произнес Ивар, словно поучая зарвавшегося мальчишку.

– Она уедет!

– Никуда она не уедет, – хладнокровно и уверенно Ивар. – Дом принадлежит ей. А она – ему. Она это чувствует. Уже почувствовала. Он ее не отпустит. К тому же, у нее куча маленьких родственников, ради которых она готова на очень многое. Их она точно не лишит крыши над головой, тем более такой крыши, которая им явно пришлась по вкусу. Так что оставьте ваши горячие фантазии и желания для кого-нибудь другого.

– Зачем вы делаете это? – прошептал Робер. – Ваша семья пожелала от нее избавиться. А вы подманиваете ее к себе снова!

– А вам что за дело? – спросил насмешливо Ивар.

– Я люблю эту женщину! – выпали Робер.

– Ну так любите в каком-нибудь другом месте. Почему это надо делать рядом со мной?!

– У меня самые серьезные отношения касательно нее!

– Похвально, – ответил Ивар. – Но я-то тут причем? Если вы пришли за благословением, то немного ошиблись. Я не ваш отец.

– Да вы что, издеваетесь? – возмутился Робер. – Хорошо, я скажу прямо, раз вы делаете вид, что не понимаете, о чем я говорю: отступитесь от нее! Она не вашего круга. Она не испорчена аристократической кровью. Она вам не пара.

– Да я и не подступался к ней! – возмутился Ивар. – С чего вы это взяли?

– Такие подарки делаются с далекоидущими планами. И уж точно не женщине, которая безразлична.

– По себе судите? – ухмыльнулся Ивар.

– Я слишком хорошо знаю ваш сорт людей, – резко ответил Робер.

Ивар снова недобро глянул на него.

– А вы очень смелый юноша, – произнес он злобно. – Вам ведь известна моя репутация, вы не могли не слышать о ней. И вы битый час стоите тут и отчитываете меня, как мальчишку. Почему вы уверены, что я не вспорю вам брюхо, как свинье?

– Потому что я буду защищаться! – ответил Робер.

– Ах, это… Ну так вот, господин королевский казначей, зарубите себе на носу, что я терплю от вас эту дерзость в первый и последний раз. Я не претендую на руку и сердце графини Рубин и никогда себе этого не позволю. Но я не перестану о ней заботиться и опекать ее. Просто потому, что иногда она нуждается в помощи, а не потому, что мне нужна какая-то благодарность от нее.

Глава 59

Король танцевал бы, наверное, со мной долго.

Он-то был полон энергии, и весьма доволен при этом.

Но я, признаться, устала. Да еще и платье, щедро расшитое камнями, оказалось ужасно тяжелым.

Так что король в буквальном смысле слова меня пощадил, вдруг прекратив кружения и церемонно мне откланялся.

– До чего забавная ситуация! – произнес он, весело сверкая глазами. – Раньше, чтобы вы предстали перед королем, вашему мужу нужно было получить разрешение посетить дворец. Теперь же, чтобы ему увидеть короля, такое разрешение должны получить вы. Ах, как любопытно, чем же кончится ваше противостояние!

Я обернулась.

К нам, высокий и решительный, направлялся Натан.

– О, только не это! – пробормотала я.

– Но, милая. Вам придется с ним объясниться, – заметил король. – Все время убегать от проблемы – это не решение!

– У меня нет никаких проблем с этим человеком, – зло ответила я. – По крайней мере, пока его нет в моей жизни!

Король отступил с поклоном, улыбаясь.

Лицо его еще больше стало похоже на птичье, наверное, из-за круглых, внимательных, любопытных глаз.

– Что вам угодно? – выпалила я в лицо Натану.

Тот встал, как вкопанный глядя на меня так, будто видел меня в первый раз.

Я боялась его до дрожи, хотя изо всех сил пыталась придать себе вид гордый и бесстрашный.

Я думала, что сейчас, когда рядом нет никого, он меня ударит.

Натан же, к моему изумлению, почтительно мне поклонился и церемонно поцеловал руку – так, словно я ему была равной.

Да я и была!

– Никаниэль, – произнес он прочувствованно, и я поспешила отнять у него свою руку.

– Меня зовут не так, герцог Ла Форс, – холодно ответила я. – Волей короля я теперь Вероника. И я не припомню, чтоб давала свое разрешение обращаться ко мне по имени. Для вас я графиня Рубин.

– К чему эти игры? – прошептал Натан горько. – Мы знаем друг друга давно…

– Чуть больше полутора лет!

– Мы друг другу не чужие. Ты носишь моего ребенка…

– Будущего графа Рубин, – отрезала я. – Но не герцога Ла Форс.

Натан снова поморщился.

– Ника, – горько произнес он. – Я долго думал, и понял, что многое потерял. Я был глуп и слеп. Я не ценил тебя. Не ценил то, что получил в твоем лице. Но теперь-то я все понял! Ника, ты – единственная женщина, которая поистине мне ровня. Теперь, когда ты графиня – ты ничем не отличаешься от прочих титулованных женщин. Теперь между нами нет никаких преград. Я понял, как ты нужна мне.

– И потому притащил на встречу со мной свою любовницу?

Рыжая Ида маячила за его спиной.

Потускневшая, потерянная.

Мне даже стало жаль ее.

Я не сомневалась в том, что Натан до сих пор с ней спит.

Но поутру, вдоволь натешившись ее телом, он наверняка ее отталкивает.

Потому что, судя по ее растерянному, беспомощному лицу, она была низведена до уровня вещи.

Точно так же, как и со мной, теперь Натан поступал с ней.

Брал то, что ему было нужно, и откидывал прочь, как использованную салфетку.

Натан посмотрел на меня с изумлением.

Словно не понимая, о чем я веду речь.

Потом обернулся, увидел Иду, и буквально побелел от гнева.

– Прошу прощения, – промямлил он, обернувшись ко мне. На его щеках алели пунцовые пятна от стыда. – Я не подумал… я выпустил из виду ее присутствие…

– Вы вообще много чего выпускаете из виду, герцог Ла Форс, – хладнокровно ответила я, нарочно обращаясь к нему официально, высокопарно, чтобы отстраниться как можно дальше. – И не цените то, что у вас есть. В том числе и эту девушку, следующую за вами, как тень. Может, вам хватит гоняться за призрачной выгодой? Не лучше ли научиться ценить то, что у вас уже есть?

Натан снова побледнел, как смерть.

Я думала, он хочет закатить мне пощечину.

Вероятно, так и было.

Но своих честных намерений этот жук не озвучивал никогда.

И готов был к любой лжи, чтобы добиться желаемого.

– К чему эти подколы, Ника! – выпалил он отчасти нетерпеливо и раздраженно. – Если бы я хотел ее, я бы никогда не подошел к тебе! Но я ее не хочу!

– Но было время, вы хотели ее больше всего на свете, герцог, – напомнила я.

– Я был слеп! – выпалил он. – Да она и мизинца твоего не стоит, Ника! Кем ты была – и кем стала, за такое короткое время! Блестящая графиня Рубин! А она – она годится только на роль гувернантки, серая, блеклая, неподвижная! Она ничто, с ней скучно и тоскливо. Ты не сломалась, ты не пала на дно, ты выжила! Ты деятельная, смелая, сильная! А у нее на уме только поцелуи. Она ни о чем не может думать, кроме как спариваться. Самка безмозглая…

От наносимых ей любимым человеком оскорблений Ида только чуть не до крови кусала пухлые красивые губы.

В глазах ее стояли слезы, готовые пролиться в любой момент, и мне стало ее жаль.

– Натан, – ее голос был похож на безжизненный вздох.

Но он даже не услышал, как она его зовет.

Как молит о том, чтобы он не причинял ей боли своими резкими словами.

И мне невольно пришлось согласиться с Натаном.

Она была слишком обессиленной, слишком опустошенной.

Будто он высосал из нее всю жизнь своим эгоизмом, своим безразличием и нелюбовью, и вышвырнул ее пустую хрупкую оболочку вон.

И та еще сохраняет видимость и подобие живого человека, но вот-вот готова разбиться…

– Видите теперь, – обратилась я к ней, – с кем связались и кому отдали свою любовь? Он не любит никого, кроме себя.

– Да как вы смеете! – выкрикнула она, сжимая кулачки. В голосе ее слышался плач. – не забывайтесь! Перед вами Герцог Ла Форс! Не смейте говорить о нем в неуважительном тоне!

Верная, как собачка.

Маленькая и отважная.

Но бесполезная пустолайка.

– Да забудь о ней, Ника! – вскричал Натан уже нетерпеливо. – Не смотри на нее, не думай о ней! Я прикажу ее выслать сегодня же в дальнее поместье! Она нам никогда больше не помешает! Ника, ты что, не слышишь меня? Я предлагаю тебе то, что даже ей не предлагал никогда!

– И что же это? – насмешливо спросила я.

– Кроме своей любви, кроме своего имени, – горячо начал перечислять Натан, – я подарю тебе самый красивый дворец, какой только смогут построить самые лучшие архитекторы! Ты будешь купаться в обожании и подарках! Наш ребенок получит все – мой титул и твои богатства! Мы станем самой уважаемой семьей…

– А взамен? – быстро спросила я. – Что вы хотите взамен? Вы ведь сделку мне предлагаете, не так ли?

Глаза Натана сделались холодными, внимательными, как прежде. Страдание исчезло из них.

– Я зову тебя замуж, – отчетливо произнес он. – Я возьму на себя твои заботы и проблемы. А ты снова будешь моей.

– Но у меня нет проблем, – посмеиваясь, ответила я.

– Я помогу тебе на приисках. Я знаю, ты часто туда ездишь. Там не безопасно.

– Но ваша помощь на приисках мне не нужна, – пожала плечами я. – Вы в принципе мне не нужны сейчас. Мои проблемы решил король, и сделки с ним мне кажутся более честными и выгодными, чем с вами. герцог.

– Но король тебя не любит и никогда не полюбит! – вскричал Натан.

– Как и вы, герцог. Как и вы, – пробормотала я. – Мой ответ будет «нет», Натан. Я не пойду за вас замуж. Никогда.