Текст книги "Жена-беглянка. Ребенок для попаданки (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 45

Я лежала в горячке, Марта варила успокаивающее зелье, а маленькая спасенная сестренка всхлипывала где-то в углу.

– Прости, сестрица, – повторяла она. – Это все из-за меня!

– Не переживай, – отвечала я. А сама корчилась от боли. – Все наладится.

– А я говорила, – брюзжала Марта. – Себя надо беречь, а не бросаться в авантюры! Почему ты так упряма? Почему не слушаешь никого?

– Потому что все приходится делать самой, – ответила я сквозь зубы. – И если я останусь безучастной, то никто не придет и не поможет.

– На-ка вот, – Марта поднесла мне горячее дымящееся питье. – Это укрепит тебя. И плод сохранит. Главное, до утра проспать.

Питье было мятным, и казалось ледяным.

От него в груди стало невероятно легко, и комок, сжавшийся внутри живота, ослаб.

Стало спокойно, боль отступила.

– Лучше? – спросила Марта, вглядываясь в мое мокрое от болезненного пота лицо.

– О, намного, – уверила ее я.

– Ах, хорошо! Дай-ка, еще сварю еще один отвар, питающий, – оживилась Марта. – Тебе в самый раз. Коль уж хочешь ребенка сохранить…

– Хочу, – ответила я. – Все равно хочу.

Я повернулась на бок, накрылась.

Сестренка все еще всхлипывала в углу.

Ей было страшно, холодно. Мужские голоса за стенами ее пугали.

Она далеко из дома не выходила, привыкла к покою и тишине. А тут грубые голоса, много страшных людей, и хлипкие стены лачуги, которые совсем не кажутся надежными…

– Не плачь, – я протянула к ней руку. – Иди, приляг со мной рядом. Я тебя согрею. Ты ела что-нибудь сегодня?

– С утра кусок хлеба, – шмыгнула она, боязливо приближаясь. – Кашу мою Макс отнял и сам съел. Сказал, что ему самому мало.

– Мерзавец! – выдохнула Марта, крутя головой. – Каков негодяй!

Она щедро резанула хлеба, сегодняшний испеченный каравай, и на него положила добрый шмат вяленого мяса.

Протянула девочке.

И та набросилась на еду, как дикий оголодавший зверек.

– Он вас обижает? – спросила я.

Девчонка, давясь кусками, закивала головой.

Марта вздохнула и плеснула молока в глиняную кружку.

Девочка выпила все едва ли не залпом.

Молоко полилось двумя струйками по ее щекам, но она пила и пила, не обращая внимания на это.

– Бедная, – вздохнула Марта. – Наголодалась.

– Макс бьет нас, когда мать не видит, – ответила сестренка, отерев рукавом рот.

Руки ее тоже были избиты.

Я увидела багровые синяки на ее пальцах, сукровицу на лопнувшей иссеченной коже.

– Это мать постаралась? – спросила я ее.

– Макс на нас жалуется, – горько вздохнув, ответила она. – Если что-то натворит, он знает, на кого указать пальцем. И мать ему верит.

– Ну, теперь все будет по-другому, – шепнула я. – Иди ко мне, согрейся.

Сестренка живенько скинула башмаки и чулки, избавилась от фартука и юбки, и влезла ко мне в постель.

– А как же твой ребенок? – шепотом спросила она. – Тебе ведь больно. Я не помешаю?

– Ничего. Уже не болит, – ответила я, обнимая ее худенькое тельце.

Бедняжка тяжело вздохнула, обняла меня за шею и уснула почти мгновенно.

И я вслед за ней, крепко прижав ее, согревшись ее теплом и дыша ее детским запахом.

Наутро завтрак я проспала, и не слышала, как из моих объятий высвободилась сестренка.

Она оказалась отличной помощницей.

Помогла Марте готовить к завтраку кашу для работников, и мыла потом посуду.

А я все спала, утомленная событиями последних дней.

Где-то к полудню меня растолкал Стир, напуганный и бледный.

– Ника! Ника, вставай! – шептал он, тряся меня за плечо. – К нам полиция нагрянула! И Макс с ними, скользкий хорек!

Сестренка тоже была здесь; она пряталась в темном углу и на всякий случай подвывала от страха.

– Он сказал, что мы похищением людей занимаемся! – продолжал Стир, пока я лихорадочно одевалась. – Только твое имя их остановило, и они не разнесли весь лагерь тотчас же. Но они грозятся арестом!

– Да что ж за напасть такая, – шептала я, прибирая волосы.

К полицейским я выскочила растрепанная и заспанная.

Надо отметить, что весь наш небольшой лагерь был в полном составе тут.

И рабочие, и охрана.

Они не пошли на ручей.

Они стояли стеной, вооружившись нехитрым нашим инструментом, и не пускали полицейских.

И те опасались нападать, ведь стычка грозила быть нешуточной.

Стир с ненавистью смотрел на ухмыляющегося брата и бессильно сжимал кулаки.

Да, этот мозгляк заслужил побоев, но связываться с ним было себе дороже.

Лисий Хвост и Гийом тоже были здесь.

Почему-то мне показалось, что именно их присутствие останавливало полицейских. Хотя оба они казались спокойными.

Только Лисий Хвост поигрывал ножом, в Гийом опирался на здоровенную такую кувалду.

И оба они смотрели на слегка оробевших стражей порядка.

– Эта замарашка, – пренебрежительно процедил один из полицейских, оглядев меня с ног до головы, – и есть герцогиня Ла Форс?

– Если вы не верите, мы можем спросить это у моего господина, Ивара Ла Форс, – небрежно ответил Лисий Хвост. – Прикажете доставить его сюда?

Макс, прячущийся за спинами полицейских, нервно вздрогнул.

– Даже если у нее такое громкое имя, – заверещал он, – это не дает ей право похищать людей! Она силой увела сестренку! Силой! Посмотрите, сколько тут сброда! Мужчин! Тащить в этот вертеп ребенка, юную девушку! Это неприлично и развратно! Она что, хочет ее в проститутку превратить?!

Полицейский покосился на Макса.

– Потрудитесь объяснить, сударыня, чем вы тут занимаетесь, – произнес он.

– Добываю рубины, – пересохшими от волнения губами произнесла я.

Это был конец!

Врать полицейским было нельзя. Ложь усилит подозрения, и они нам разнесут тут все, выискивая причину моей лжи.

Но и говорить правду говорить тоже было нельзя.

Ах, как вспыхнули глаза этого мерзавца, Макса!

Он даже захохотал в голос, потирая перебинтованные ладошечки.

– Они вчера еще и избили меня! – выкрикнул он. – Переломали пальцы! Вон тот громила с кувалдой! Давай-ка его сюда! Его нужно бросить в каменный мешок, без еды и воды! О, вы дорого за это заплатите!

– Если это правда, нам придется его арестовать, сударыня, – сурово произнес полицейский.

Гийом тяжело вздохнул. Конечно, он предвидел такой расклад.

– Но он защищал ребенка! – выкрикнула я.

– Все равно. Закон есть закон. Вы не обратились за помощью, предпочли сбежать. Значит, никто на вас ненападал.

– Но я была не в состоянии… – отчаянно выдохнула я.

– Мерзкое вранье! – квакал Макс, торжествуя. – Не в состоянии? Да ты первая полезла в драку! Сейчас-то ты можешь сказать что угодно! Оговариваешь меня! Но драться ты была в состоянии точно!

– Думаю, и девочку нам придется забрать, – заметил полицейский. – Ее мать беспокоится о ней.

– Но я ее сестра! – взвилась я. – Она находится под моей опекой!

Макс хохотал, мерзкий, как жаба.

Полицейский лишь отрицательно мотнул головой.

И, как на грех, дотянуться магическими силами я до них не могла.

Они стояли четко за границей владений Марты. Я очень хотела сжать шею Макса так, чтоб он захлебнулся своей злобой и не мог больше квакать.

Но не могла.

И полицейским я была не в силах ничего сделать.

Хотя что бы это дало? Отсрочку?

А потом они нагнали бы сюда тех, кто смог бы одолеть меня?

– Может, как-то можно договориться? – произнесла я.

Макс торжествующе смотрел на меня.

Я была всецело в его руках.

– Пятьдесят золотых, – промолвил он, – и я отдам тебе девчонку, и громилу твоего, может быть, прощу!

Пятьдесят золотых – огромные деньги.

Он никогда столько в руках не держал.

И даже предположить не мог, что у меня столько есть.

И, разумеется, мне было не жаль этих денег, чтоб отплатить Гийому за верность.

Но я знала, что Макс, получив эти деньги, не перестанет их из меня тянуть, пока не вытянет все!

Но я не могла отдать сестренку. Не могла предать Гийома.

– Принеси, – кратко велела я Стиру.

Наши деньги!

Которым так радовалась Марта!

На которые мы кормим нашу команду!

– Но… – начал было Стир, но я перебила его.

– Принеси!

Максик торжествовал.

– Раз так, – вдруг встрял полицейский, – то и нам нужно по пятьдесят монет каждому. Чтобы мы закрыли глаза на ваши преступления.

Максик просто зашелся в сатанинском хохоте.

Они обдирали меня, как липку, откидывая от осуществления мечты в самое начало. Оставлял меня нищенствовать. И этот факт его очень веселил.

Я даже зубами заскрипела, стараясь сдержать набежавшие слезы.

Круто развернулась и сама отправилась в домик.

Отыскала ожерелье, то самое, что когда-то подарил мне Натан, и которое мне продавать так не хотелось.

Вернулась к ожидающим меня полицейским.

– Это намного дороже, чем сто пятьдесят золотых, – сказала я, протягивая ожерелье. – Продайте, и озолотитесь. Можете обратиться к герцогу Ла Форс. Думаю, он будет рад вернуть свою безделушку.

Макс поспешно ухватил драгоценность.

– Сколько б оно ни стоило, – сказал он гадко, – этого недостаточно. Моему здоровью нанесен тяжелейший вред! Так что я приду еще… за лекарствами! К тому же, в запасе у меня много сестричек. И почему-то мне кажется, что ты в неделю по одной будешь воровать. И их будут находить здесь, на этом болоте. Или в пруду – как знать, как ты захочешь прикрывать свои преступления?

Он снова мерзко расхохотался.

Но их троица все же отступила, унося с собой добычу.

Я же резко обернулась к рабочим.

– Мне нужно больше камней! – сказала я. – Чтобы мы могли дальше заниматься этим и иметь какую-то прибыль, я должна иметь возможность защищаться, оплатить адвоката в суде! Только избавившись от этого кровососа, мы сможем работать и зарабатывать нормально!

Глава 46

Неделю от Макса не был вестей.

Но я вся извелась, издергалась. Похудела.

Каждый день ожидала его увидеть на границе нашего участка, с его мерзкой ухмылочкой и с требованием денег.

Но его все не было. А горка камней в моей шкатулке все росла.

Да и добыча увеличилась.

Вечером, когда Стир возвращался с прииска и ужинал в домике, он вполголоса, чтобы никто не слышал, рассказывал, как обстоят дела.

– Земля немного южнее от дома просто нашпигована камнями, – делился он, жадно кусая хлеб. – Я запнулся об самородок. Пока никто не видел, копнул там. Так вот там камни цвета вишни! Те самые, необычные, редкие!

Он выложил на стол увесистый узелок из носового платка.

Я развязала его и ахнула.

Искрящаяся груда драгоценных камней потрясла мое воображение.

Выглядели они одновременно красиво и… пугающе.

Словно в платок завернули чье-то окровавленное сердце.

Они то вспыхивали рубиново-красным блеском, то рдели темным, почти черным, цветом.

Невольно на ум начали приходить старинные легенды, величественные, страшные и горькие.

– Да тут этих камней хватит на пару колье! Таких, как я отдала! – пробормотала я, перебирая сокровища.

Стир кивнул.

– Они особенные, эти вишневые камни. Одного цвета, примерно одного размера, – произнес он таинственно, улыбаясь. – Цена на них не упадет, потому что из них можно сложить гарнитур. Не нужно подыскивать, не нужно подбирать. Грани и оправляй. Да еще и такого необычного цвета. Они достойны самого короля!

– За такое и голову могут снять! – ахнула Марта. – Экое страшное богатство!

– Надо поскорее продать эти камни казначею! – воскликнула я. – Выкупить дом, переехать туда, спрятаться за его стенами!

– Сестер перевезти… – робко подсказала подсушивающая сестренка.

Ее звали Одетта.

Но, кажется, в семействе нашей матери об этом все позабыли.

И вместо имен у всех был грубый окрик «эй, ты!».

Я кивнула ей.

– Всех, – твердо ответила я на ее предложение.

– Придется дать огромную взятку полицаям, – хмуро произнес Стир. – Видела, какие они? Своей выгоды не упустят. Сто шкур с нас сдерут. И это нам еще везет, что твой муж не суется сюда. А если сунется? Если потребует от тебя вернуться, размахивая законами? Тебе придется ему подчиниться.

– Он меня признал умершей. Я более не принадлежу ему как жена.

– Но он может сказать, что ты самозванка!

– Я от него нечего не требую. На что ему обижаться?

– Ты остановила полицию, назвав его имя. Это ему может не понравиться. Да и сама ты сейчас живешь практически без имени! Нужно, чтоб тебя снова внесли в список живых жителей города.

– Эх, как много проблем, – вздохнула Марта. – Как со всем этим разобраться!

– Придумаем что-нибудь, – расхрабрившись, ответила я.

– Что тут придумаешь, – вздохнула Марта. – Заступника бы тебе хорошего.

– Заступника, – пробормотала я.

Как-то внезапно сложилась картинка.

Да, я, конечно, хотела продать все камни казначею.

Но эти, вишневые, самые красивые…

А не упросить ли его помочь мне попасть к королю с этим необычным подарком?

Кто, как не король, одним своим словом может решить все мои проблемы?

Кто велит моей матери отдать мне сестер и больше о них не вспоминать?

Кто прост так дарует новое законное имя?

Только он.

Конечно, отчаянная, безумная авантюра.

Но…

А вдруг поможет?!

К тому же, я ведь не нищенка с улицы. Я герцогиня Ла Форс. Почему бы королю меня не принять?!

И вот за эту помощь, помощь с приемом у короля, я готова на все.

– Собирайте все камни, – велела я. – Завтра поеду к казначею.

– Но их может не хватить для покупки дома, – заметил Стир.

– Все равно. Попытаюсь выручить столько, сколько смогу, а потом… что-нибудь придумаю.

– Снова что-то удумала! – всплеснула руками Марта. – И не остановишь ведь! Давно ли боялась дите скинуть, и снова в бой?

– Марта, милая, – я погладила ее по плечу. – Я и сейчас ребенка не хочу потерять. Но если я ничего не стану делать, этот мир просто уничтожит меня.

***

Сказать, что казначей был удивлен моему очередному визиту – значит, не сказать ничего.

Его темные глаза вспыхнули, когда он вышел к посетителю, о котором ему доложил слуга, и увидел меня.

– Вы что, – выдохнул он, – вы теперь всегда будете меня преследовать?!

– Я пришла к вам не по личному делу, – огрызнулась я. – А обсудить дело, которое может быть выгодно нам обоим.

Казначей сощурил глаза.

– Что же такого выгодного вы мне можете предложить? – произнес он таким тоном, что у меня мурашки побежали по спине.

Я словно услыхала его жадный жаркий шепот: «Я желаю вас!».

И поняла, что при малейшей возможности он потребует этот приз.

Дрожь еще сильнее охватила меня, потому что я понимала, что на сей раз отвертеться мне не удастся.

Но я подавила ее усилием воли и прямо взглянула ему в глаза.

– Может, для начала позволите мне войти? – спросила я.

Он насмешливо фыркнул, но отступил и жестом указал на холл своего дома.

– Прошу!

Я зашла, решительно сжимая в руках корзину.

Корзина была самого затрапезного вида. В таких торговки носят на рынок огурцы.

– Итак, – запирая дверь покрепче, произнес казначей, – что вы опять задумали?

– Ничего дурного, – ответила я. – Я хотела вам предложить приобрести у меня камни. Рубины. Все сразу.

– Странное желание, – ответил он, приближаясь. – Мне кажется, я вас познакомил с людьми, которым можно их продать.

– И они сразу понизят цену, – заметила я. – Будут покупать подешевле у меня. Намного дешевле.

– Таков закон рынка, – заметил казначей.

– Но мне нужно много денег.

– Всем нужно много денег, – ответил казначей.

– Я в положении, – сказала я.

– Я это знаю, – ответил казначей, недовольно поморщившись.

– Поэтому я хочу купить дом и переехать с ручья, – продолжила я. – Дом, достойный меня. Дом, где мне и моей семье будет удобно.

– Разумное желание, – заметил казначей.

– Поэтому предлагаю вам купить у меня все камни по тем ценам, что назначили оценщики-ювелиры. Да, я показывала камни ювелирам. И еще предлагаю не пускать их на рынок все. По несколько. И вы некоторое время сможете диктовать свои цены, как монополист. Значит, и прибыль у вас будет.

– Хм, – пробормотал казначей. – Взвинтить цены до небес, а потом, когда вы выкинете на рынок следующую большую партию, немного понизить… Хм, хм. Но тогда вы должны обещать мне сбывать некоторое время все камни только мне.

Я склонила голову.

– Это я обещаю, – послушно ответила я.

– Какая кроткость! – усмехнулся казначей. – Сразу видно, что вы хотите просить что-то еще. Что-то, значительно важнее.

У меня от волнения пересохло во рту.

Глаза забегали, руки вздрогнули.

– Я хочу аудиенции короля, – смело ответила я, хотя душа у меня в пятки уходила.

У казначея глаза на лоб полезли.

– Можете вы устроить мне это? – так же смело продолжала я.

Говорила, а от волнения не чувствовала губ и языка.

– Зачем? – осторожно спросил казначей.

– Я хочу сделать ему подарок, – продолжала дерзить я. Дерзить самой судьбе, наверное.

– Подарок? – уточнил казначей.

Ни слова больше не говоря, я с самого дна корзины достала сверток из носового платка Стира.

Развернула его, и кроваво-красные, темные, как переспевшая вишня, рубины заиграли на моей ладони.

Кажется, от их блеска и глаза казначея вспыхнули алым светом на миг.

Мне даже стало страшно, а не накинется ли на меня казначей и не отнимет ли это сокровище.

– О, да-а-а, – протянул он. – Прекрасные камни. Король будет рад получить их в подарок. Но зачем вам понадобилось с ним встречаться? Что вы хотите просить?

– Много чего, – ответила я уклончиво. – Вы можете сделать это для меня?

Казначей снова глянул на меня огненным взглядом, и я поняла, что пришло время сдаваться.

– Я готова сделать для вас все, – промямлила я, сгорая от стыда и пряча взгляд. – Все, что пожелаете.

– Ах, даже так, – произнес он. Мне показалось, что в его голосе промелькнуло какое-то разочарование. И от этого у меня сжалось сердце. Но я тут же отогнала стыд и горькие мысли прочь.

Я знаю, зачем я это делаю.

Ради кого я это делаю.

Если я сейчас не выберусь с берега ручья, чертов Макс будет тянуть из меня все деньги, что только я смогу заработать.

И истязать сестер он будет.

А я буду надрываться на непосильной работе, и, кто знает, смогу ли я выносить ребенка!

– Что ж, – казначей оглядел меня с ног до головы. – Думаю, я смогу устроить вам встречу. Король любопытен и любит подарки. Такие прекрасные – тем более. Но и у меня ест кое-какие капризы…

Он подошел ко мне вплотную.

Стащил с моей головы косынку – а мне показалось, что он рванул платье на моих плечах.

Кожу словно кипятком окатило.

А это было всего лишь его дыхание.

– Я люблю, – промурлыкал он, расправляя мои рассыпавшиеся волосы, – чтоб моя награда была теплой, податливой, красиво одетой, и чтоб от нее приятно пахло духами.

– Как скажете, – пробормотала я, сгорая от стыда. – Сию минуту пойду и куплю себе наряд.

– Вы все равно не угадаете, у меня специфический вкус, – усмехнулся он, так и пожирая меня взглядом. – Здесь. Вас приведу в порядок здесь. А после мы отправимся к королю.

– Так скоро?! – испугалась я.

– Для меня, и для денег двери Его Величества всегда открыты, – ответил казначей.

– А плата за мои камни? – не унималась я.

– Сколько вы хотите?

– Пять тысяч золотых! – выпалила я.

Казначей даже не глянул на камни, чтоб оценить, стоят ли они того.

– Вы их получите, – кратко ответил он. – После приема у короля. Идемте, в примете ванну, и вами займутся мои слуги.

Глава 47

Служанки казначея увлекли меня во внутренние покои.

В ванне, выточенной из цельного куска белого, с черными прожилками, мрамора, меня выкупали в теплой воде с ароматическими маслами.

Промыли мои волосы, и те заблестели, приятно запахли.

– Ах, госпожа, м щебетали служанки, вычесывая после купания мои волосы. – Какая красота! Словно золото, смешанное с платиной! Какой редкий цвет у ваших волос!

А мне было не по себе.

Я чувствовала себя жертвой, агнцем, которого готовят на закланье.

После ванны меня уложили на чистую постель, просушили кожу мягкими простынями.

Растерли плечи и спину.

С ароматным маслом помассировали, чтоб натянутые мышцы расслабились.

И после этого, накрыв тонкой легкой тканью, оставили отдыхать, принеся немного фруктов и кофе со сливками.

– А где казначей? – всполошилась я.

За всеми этими процедурами пошло много времени.

Казначей не появлялся.

Словно присвоил меня, сделал своей вещью, и определил в кладовку, где за мной будут присматривать, ухаживать и смахивать с меня пыль, как с какой-нибудь причудливой вазы.

От этого стало еще более жутко.

Так беспомощно я никогда себя не чувствовала!

Признаться, я сама бы нипочем не нашла выход из его дома. И, если б мне вздумалось сбежать, меня б наверняка остановили и вернули обратно.

– Господин Робер отправился по делам, – ответила мне служанка с поклоном. – Не волнуйтесь, господа. Если господин Робер обещал вернуться к ужину, он это сделает.

– К ужину! – вырвалось у меня. – Так долго!..

– Разве это долго? – удивилась в свою очередь служанка. – Господин Робер сказал, что у вас вечером должен состояться очень важный для вас визит. И поэтому вы должны быть к нему готовы. Так что вам лучше заняться вашим нарядом, а не думать о господине Робере. Ведь времени так мало…

Мало времени?!

Впрочем, скоро оказалось, что служанка права.

Будучи герцогиней Ла Форос, я, конечно, занималась своей внешностью и одевалась в пышные платья.

Но все мои прежние познания в моде ничего не стоили в сравнении с тем, как меня готовили к выходу в свет служанки казначея!

Кога моя кожа остыла от купания и массажа, они еще раз обмазали меня каким-то ароматным маслом и растерли как следует руки, плечи, ноги, спину. Промассировали каждый пальчик на стопе.

Разгладили ладони.

От этих притираний моя кожа стала бархатисто-нежной, белой, прозрачной, как фарфор. Казалось, кровь сквозь нее просвечивает.

И оттого кончики пальцев были нежно-розовыми.

Меня одели в красивые одежды – как я поняла, на вкус казначея.

Сначала мне предложили тонкое белое платье-балахон, сквозь которое соблазнительно просвечивала моя кожа.

Поверх него на меня надели темно-синее, как ночь над морем, приталенное длинное платье, больше похожее на халат восточной женщины.

Оно застегивалось лишь на одну золотистую застежку на талии.

Длинные рукава были широкими, и на фоне их темной ткани мои руки казались тонкими, очень хрупкими и нежными.

Подол этого халата был украшен геометрическим орнаментом из голубых и золотистых полос.

На ноги мне надели мягкие крошечные туфельки из сафьяна, украшенные вышивкой и камнями.

Волосы завили и свободно распустили по плечам.

И в этом наряде я больше походила на одалиску, чем на знатную уважаемую женщину.

Глядя на свое преображение в зеркало, я то и дело краснела от удушливого стыда.

На меня смотрела не уставшая женщина, которая еще вчера вечером варила кашу для заключенных.

Я была другой.

Словно насквозь пронизанная горячим солнцем и пропитанная роскошными ароматами благовоний и духов.

И даже глаза у меня стали похожими по оттенку на мозаичные плитки из ярко-голубой смальты.

Я понимала, для кого меня так украшают. Король королем, но Робер говорил, что у него специфические вкусы.

Во мне он хотел видеть покорную женщину со своей родины.

Стыд-то какой!

За всей этой возней время действительно прошло незаметно.

И Робер объявился, едва служанки спрыснули мои волосы сладко и пряно пахнущими духами.

– Вам невероятно идет, – заметил Робер, выступив внезапно сбоку и отразившись в зеркале надо мной. Я вскрикнула от неожиданности и вскочила, и Робер усмехнулся.

– Даже ваш испуг совершенно очарователен, – он бережно взял мою руку и поцеловал ее, пожалуй, чуть более страстно, чем это было нужно. – Одежды моего народа подчеркивают вашу красоту и изящество.

– Мне не очень-то в них удобно, – пробормотала я.

– Вот как, – деланно удивился Робер. – Но они не стесняют движений, сшиты из мягких тканей…

– Я чувствую себя в них выставленной напоказ, – прошептала я.

– Ну, вы же хотите понравиться королю? – спросил Робер. Этого еще не хватало! – Он любит все яркое и красивое…

– Не хочу! – выпалила я поспешно.

Робер усмехнулся.

– Понравиться в хорошем смысле этого слова, – снисходительно пояснил он. – Очаровать и соблазнить короля вам не удастся, даже если вы очень постараетесь.

– Это еще почему?!

– О, не хотел вас обидеть. Ваша красота, конечно, несомненна. Но король влюблен в королеву. До безумия. И к вашим прелестям останется холоден и равнодушен. Так что за свое целомудрие можете не переживать.

Ну, слава богу!

Король тоже, верно, подвержен болезни аристократов – влюбляться слепо, эгоистично, и не видеть человека в простолюдинке?

Я с трудом перевела дух.

– Так что наряжал я вас, скорее, для себя, – словно наглый котище, промурлыкал Робер и снова поцеловал мне руку.

От его слов меня снова кинуло в жар!

Глазами он буквально пожирал меня.

Так, словно сейчас кинет меня на постель.

В горле у меня пересохло, и я с трудом выдержала его испепеляющий жадный взгляд.

– Так когда же я попаду на прием к королю? – пробормотала я, смущенно пряча взгляд.

– Прямо сейчас, – ответил Робер и широким жестом указал на двери. – Вечером король устраивает прием – впрочем, как и всегда, – с салютами и фейерверками. Во время его прогулки по саду вы можете подойти, преподнести ваш дар и попросить о том, о чем хотели. Ну, вы готовы?

– О, я не знаю… у меня сердце сейчас в пятки уйдет!

– Не робейте. Серьезные дела не терпят нерешительности, – подсказал Робер. – Я велел приготовить для вас симпатичную корзинку, выложенную изнутри красивым зеленым бархатом. На нем ваши камни будут выглядеть еще красивее. Ну, идемте?

– Пешком? – удивилась я.

– Это намного ближе, чем вы думаете, – усмехнулся Робер и подал мне руку. – Сегодня я и вы приглашены на вечернюю прогулку короля официально!

Вместе, рука об руку, с красивой подарочной корзинкой, наполненной моими рубинами, мы спустились с казначеем в подвал.

Там обнаружилась маленькая крепкая дверка. Робер ее отпер личным ключом, а слуги, ухватившись за массивную ручку, кое-как нам ее открыли.

И я увидела, что дверь-то невероятной толщины, оббитая железом.

– Она ведет прямо в покои короля, – пояснил мне Робер. – Поэтому ее замок самый хитрый из всех, и петли самые прочные.

– Но зачем…

– Затем, чтобы я мог принести королю все сокровища, что попадут мне в руки, незамедлительно, – усмехнувшись, ответил казначей.

За дверью был каменный коридор, выложенный мозаикой.

Он блестел, как кожа змеи, и вилял то влево, то вправо.

Причудливо выложенные узоры вились у меня под ногами, и я сама не заметила, как вступила в игру, шагая по мозаичным дорожкам.

Так что этот путь оказался совсем не долгим.

И когда уже королевские слуги открыли перед нами калитку, и мы вступили под сень королевского сада, я вскрикнула от неожиданности.

– Признайтесь – тут дело не обошлось без магии? – спросила я.

– Очень может быть, – туманно ответил Робер. – Ну, теперь придется поспешить. Король, полагаю, уже отужинал и вышел прогуляться. Если мы его не догоним, то о приеме можно будет забыть. Идем!

Робер ухватил меня за руку и решительно повел вглубь сада.

Туда, где в небо рвались ракеты, рассыпающиеся золотыми звездами по темнеющему небу.

Множество придворных спешило туда тоже.

И, пожалуй, только мы с Робером выглядели так экзотично.

Все прочие гости короля были одеты в привычные мне костюмы.

И Натан тоже!

В наступающей темноте я узнала его безошибочно.

Его рост, его стать. Его темные, чуть волнистые волосы.

Его холодные голубые глаза!

Одна из его рук, та, которой он коснулся моей защиты, была забинтована.

Было видно, что бинты кое-где намокли от сукровицы. Но, кажется, Натана это не особо-то волновало. Боль была пустячной.

А вот страх – нет.

То, что он испытал на ручье, оставило в нем глубокий отпечаток.

Страх и теперь горел в его глазах.

Страх быть отверженным.

Страх того, что не все в этой жизни он может победить.

Натан натолкнулся на невидимую преграду, и та оказалась сильнее его.

И больше он не попытался ее сломать.

Он сломался сам. И теперь пытался это тщательно скрыть.

И боясь, что все это видят.

И Ида – словно верная собака, огненно-рыжий сеттер, она была рядом с ним, в темно-зеленом роскошном платье, так гармонирующем с ее белой кожей и огненными волосами!

– Вот это да, – пролепетала я. – Неприятное совпадение!

– Совпадение? – усмехнулся Робер, подхватив меня под руку, чтоб я не вздумала грохнуться в обморок. – Не думаю. Герцог Ла Форс давно просил аудиенции короля. Насколько мне известно, вы признаны утонувшей, умершей. Ваш муж здорово поспешил с этим выводом. И теперь исправить ошибку можно только с помощью короля. Король долго ему отказывал. Ему это дело казалось скучным. А ваша просьба аудиенции его заинтересовала… Думаю, и вашего мужа король пригласил именно сегодня, чтоб посмотреть на вас обоих.

– Этого только не хватало! – в сердцах выругалась я.

– Вам надлежит быть сильной, уверенной и не пытаться разжалобить короля слезами, – подсказал мне Робер. – Он не любит, когда пытаются завладеть его эмоциями. Эмоции – это частичка сердца. А части своего сердце король дарит сам. Если сочтет нужным. Ну, поклонитесь же! Живее!

Короля я не видела.

Среди разряженной веселящейся толпы королем мог оказаться кто угодно.

Но я послушно склонила голову и присела в реверансе, лихорадочно соображая, на какое колено придворные дамы становятся перед королем.

На правое.

Это я вспомнила, когда уже опустилась коленом в мягкую траву, и склонила голову.

Да так низко, что мои волосы тоже коснулись травы.

И последнее, что я увидела – это ярость в глазах Натана.

Они вместе с Идой стояли напротив меня.

Нас разделяла только расчищенная песочная дорожка.

И по ней как раз и шествовал король.

О, если б не он, Натан набросился бы на меня с кулаками и, пожалуй, просто прибил бы!

Свернул бы мне шею, и не пришлось бы исправлять его ошибку по признанию меня мертвой…

– Семейство Ла Форс! – раздался веселый голос над моей склоненной головой. – Самое скандальное семейство моего королевства! Признаюсь, мне очень любопытно было взглянуть на вас. Ну-с, с чем пожаловали?

– Я прошу признать эту женщину живой! – выпалил Натан чересчур поспешно. Безо всякого почтения к присутствующему королю. – Вы же видите, Ваше Величество, она жива!

– Жива, и что же, – промурлыкал король весело. – А вам это зачем, друг мой? Вы же хотели, чтоб она умерла. Так хотели, что поспешили с выводами. Теперь вдруг передумали? Отчего?

– Я требую, чтоб ее вернули в мой дом! – выпалил Натан. – Она носит моего наследника! А сама живет в нищите, в грязи! Нищенка! Это недопустимо! Мой ребенок не может расти в грязных трущобах! Велите ей вернуться ко мне, иначе я не отвечаю за себя! Я потащу ее через весь город за косы!

От страха я губу закусила чуть не до крови. И, кажется, дышать разучилась.

Ничто не мешало королю сейчас же велеть исполнить просьбу Натана.

Но я помнила – король любопытен.

И молила только об одном: чтобы он заговорил со мной раньше, чем отдаст приказ.

И мольбы мои были услышаны.

– Ну, а вы, сударыня, – обратился король ко мне, – с чем пришли?

– С подарком, ваше величество, – ответила я, снова кланяясь, еще ниже прежнего.

– Вот как! – воскликнул король над моей головой. – Не находите ли, герцог, что это очень удивительно: такой богатый вельможа явился ко мне с просьбами, а нищенка нашла в себе великодушие меня одарить?