Текст книги "Жена-беглянка. Ребенок для попаданки (СИ)"

Автор книги: Константин Фрес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Глава 29

Мужчина усмехнулся.

– Робер, – представился он.

Улыбка у него была завораживающая.

На щеках заиграли обаятельные ямочки, черные глаза сверкали.

– В вас есть что-то восточное, – ляпнула я, и тут же смутилась.

Кто мог родить ребенка с восточной внешностью?

Либо побывавшая в плену женщина, либо, напротив, куртизанка, делившая ложе с богатым купцом или пашой с востока.

Но, так или иначе, а мой вопрос был бестактным и даже болезненным напоминанием о происхождении господина казначея.

Бастард? Незаконнорожденный?

– Простите, – прошептала я.

– Не стоит извиняться, – беспечно ответил казначей, бережно поливая мои волосы теплой водой. – Это не та тема, которой бы я стеснялся. Моя мать была одной из любимых жен у одного важного султана.

Чтобы мыло не попало мне в глаза, он положил свою ладонь мне на лоб.

Мягко и бережно, как ребенку.

Черт, какие же ласковые у него руки!..

«Ого! – подумала я, всеми силами отвлекая себя от блаженства, которое я испытывала от простых прикосновений казначея. – Целый принц заморский моет мне голову. Кто бы мог подумать!»

– Сын султана стал казначеем в чужой стране? – спросила я. – Зачем?

Робер пожал плечами.

– Если можно было бы сидеть на троне отца, я бы так и поступил, – ответил он. – Но военная удача от него отвернулась. К сожалению, он погиб. А дом наш разорили враги. Так что мне здорово повезло хотя б потому, что я жив.

– Простите, – еще раз повторила я.

Его руки с моих волос перебрались на мои плечи и осторожно, самыми кончиками пальцев массировали мою кожу.

От этих вкрадчивых и очень приятных касаний меня бросало в жар.

Мужчина массировал мне плечи, большими пальцами поглаживал шею, и я в струнку вытягивалась, чтоб не застонать в голос от невероятного блаженства.

Этого только не хватало!

И отказаться не было сил.

Когда я испытывала такую же нежность?

Из памяти моей отчего-то напрочь вылетел Натан. Он, несомненно, был страстен со своей молодой женой. Но все воспоминания Никаниэль выветрились из моей головы.

Почему-то на ум пришел лишь Стас.

И наши неловкие, нелепые попытки заняться любовью.

Это поначалу у нас был бурный секс.

А потом, когда раз за разом срывались попытки забеременеть, Стас изменился.

Его действия стали какими-то нервными, вороватыми.

Стоило мне шепнуть «осторожнее», как он замирал, словно паралитик.

А затем делал все быстро, рваными короткими толчками.

И о нежности речи уже не шло.

Он любил меня здоровую и молодую.

Не нуждающуюся в бережной защите.

И никогда ему и в голову не приходило сделать мне приятное вот так.

Нежными касаниями. Только для меня.

Так же умело и так же блаженствуя от одного только прикосновения ко мне.

– Не нужно, – через силу выдохнула я.

Но его пальцы уже скользили по моей шее, поглаживали ключицы, и вкрадчиво ныряли под тонкую льняную ткань, напитанную водой.

К груди.

– Не делайте этого, – шепчу я.

А сама прогибаюсь, подаюсь вперед, подставляя под его ласки свою грудь.

И шумно ахаю, когда он касается запретных мест.

Поглаживает, дразнит пальцами.

– Все, достаточно, – шепчу я, выворачиваясь из-под его ласковых теплых ладоней

Прижимаю к груди простынь.

Зажмуриваюсь и прячу пылающее лицо.

Лишь затем, чтобы получить жаркий поцелуй в обнаженное плечо.

– Вы очень красивая женщина, – шепчет он, склонившись надо мной.

Я слышу его неровное дыхание.

Оно опаляет мне шею.

И Робер, не вынеся, снова впивается поцелуем, теперь – в шею, где так часто бьется тонкая жилка.

Целует жадно. Даже прикусывает тонкую кожу.

Губы его голодны и страстны.

Я слабо протестую.

Оборачиваюсь, пытаюсь его оттолкнуть.

Прижимаю пальцы к его губам, но он отводит мою руку и впивается в мои губы.

Страстно. Горячо. Неудержимо.

Слишком сладко и волнующе.

Я думала, вокруг моего тела закипит вода, когда он меня целовал.

Его рука скользнула в воду и коснулась моего колена – а потом с силой сжала мою плоть, бедро, утверждая свою власть надо мной.

Я отчаянно закричала – но этот крик вместе с поцелуем он выпил с моих губ.

И я продолжила падать в сладкую бездну, пылая от страсти, желания и непередаваемого удовольствия…

Пока он не коснулся моего живота.

И пелена очарования тотчас спала с моих глаз.

Ко мне вернулся трезвый, холодный разум.

И я ухватила его руку, ласкающую меня, и с силой отвела от своего тела.

– Нет, – отчетливо и холодно произнесла я.

Шансов на то, что опьяненный страстью, он меня услышит, было по минимуму.

Но он услышал!

И отпрянул от меня, удивленный.

На его же счастье!

Клянусь, я бы ему пальцы пооткусывала, если б он не прекратил своих приставаний!

– Что случилось? – удивленно спросил он.

– Я беременна! – резко ответила я. —Этого недостаточно?

– Мы не потревожим ребенка, – мягко ответил Робер.

А меня просто передернуло!

– Я сказала «нет»! – рявкнула я яростно. – Что вам непонятно?!

Его темные глаза сощурились.

Он смотрел на меня так, будто я его оскорбила.

Унизила.

Хотя все произошло с точностью наоборот!

– Я вам не уличная девка! – рыкнула я.

Он покраснел от еле сдерживаемого гнева.

– Я ни словом не посмел… – начал было он, но я снова перебила его.

– Вы посмели не словом, а делом проявить ко мне неуважение, – отчеканила я. – Кто вам сказал, что вы имеете право касаться меня?

По его губам скользнула неприятная усмешка.

Он поклонился, скрывая то меня взгляд полный горечи, стыда и боли.

– Ну, разумеется, – почтительно произнес он, снова нацепив маску сдержанного уважения. – Вы герцогиня. Хоть и в бегах. А я всего лишь слуга. Хоть и богатый. Конечно, я не имею права даже рядом с вами находиться.

Глава 30

Спали мы по отдельности. Я в постели, а Робер устроился в кресле, у камина.

Мы не обменялись больше ни словом.

И я, настороженно прислушиваясь к каждому звуку, заснула только под утро.

А проснувшись, обнаружила, что в комнате одна. В халате казначея.

И камни при мне, не тронуты.

Впрочем, думаю, как бы ни был зол на меня Робер, он не посмел бы их взять.

При всех его амбициях в нем не было жадной мелочности воришки.

Нет, он был намного выше этого.

Гордый, высокомерный…

Я наскоро позавтракала – ужин-то мы вчера с казначеем не съели, разругавшись, – оделась в свое просохшее платье, увязала в узел его халат и пошла к его дому.

То-то, наверное, он разозлится, увидев меня снова!

И почему судьба нас сводит снова и снова, раз за разом?

«Это в последний раз, – обещала я себе. – Утрясу наши дела, и все. Больше не побеспокою его!»

Там, под его дверями, меня уже поджидала Марта и Стир.

– Ну, – выкрикнула Марта тревожно, – удалось тебе поговорить с казначеем?

– Удалось, – кратко ответила я, хотя сердце мое трепетало, как овечий хвост. – Он должен нас ждать.

«Ага, ждать! А ну, как велит спустить нас с лестницы?!» – про себя подумала я.

Но казначей оказался незлопамятным.

По крайней мере, он и бровью не повел, когда мы постучали в его дверь, и его слуга нас впустил.

Да казначея пригласил.

– Чего угодно? – произнес Робер очень ровным, очень спокойным голосом.

Таким, будто не знал меня и никогда не видел.

И глаза у него были мертвые.

Безразличные и пустые.

И даже при взгляде на узелок, что я аккуратно положила в углу, Робер не выказал никаких эмоций.

Словно этой ночью ничего между нами не было…

– Мне нужно разрешение на добычу рубинов, Ваша Точность, – произнесла Марта, вытаскивая из-за пазухи заветную бумагу. – На моей земле. Земля ведь мне принадлежит, не так ли? Старый герцог мне ее подарил.

– Рубинов? – удивленно уточнил Робер.

Как будто не понял, о чем идет речь!

Я не выдержала и ступила вперед:

– Вы же все знаете!.. – выпалила я.

Но он не позволил мне устаивать сцены в его доме.

– Я ничего не должен знать, – отрезал он. Мстительный какой! Это он нарочно, мне назло? – Добыча этих дорогих камней дело очень непростое.

– Я знаю! – огрызнулась я.

– Нет, не знаете, – так же резко возразил Робер.

Теперь он глядел мне прямо в глаза, и я чувствовала, как его взгляд пронзает меня.

– Так вы запрашиваете подтверждения на право владения землей, или право добычи камней? – так же резко продолжил он. – Это две вещи разные.

– И то, и другое, – гордо ответила я. – Разве это имеет значение?

– Имеет, – неприятным тоном ответил Робер.

Меня так и передернуло от ядовитой сладости в его голосе!

– Право на землю ваше, – сказал он Марте, посмотрев наскоро старую бумагу. – Я могу сейчас же поставить печать, и вас никто не посмеет согнать с вашей земли. Но дать разрешения на добычу камней я не могу.

– Это еще почему?! – вскипела я. – Ох, не думала я, что вы окажетесь настолько мелочны и мстительны!..

И на этот мой выпад Робер и бровью не повел.

– О какой мести вы толкуете, – безразличным тоном произнес он. – Я действую в ваших же интересах.

– В моих интересах?!

– Открыть добычу сейчас, – произнес он очень ровным и бесстрастным тоном, – это чистое самоубийство. Три человека, двое из которых женщины, и один мальчик – как вы собираетесь справляться с добытчиками?

– Управимся, – грубо ответил Стир, исподлобья разглядывая казначея.

Робер покачал головой.

– А герцог? – спросил он. – Вы думаете, он не узнает?..

– Что вам за дело до этого герцога?! – вскричала я. – Вы говорите о нем больше, чем я! Вы к нему неравнодушны?!

Лицо Робера покраснело, глаза вспыхнули черным огнем.

– Он найдет вас, выследит по этим камням, и прикончит, – яростно выдохнул он. – Не нужно делать вид, что вы глупее, чем есть! Он вас всех убьет! Этого вы хотите?

Впервые Робер сказал вслух эту страшную правду. И я знала – он прав.

Под его яростным взглядом я обмякла.

Злые слова о мести и прочие глупости застряли у меня в горле.

– Но попытаться-то стоит? Если вы не дадите это разрешение, – с трудом вымолвила я, – вы убьете меня вернее, чем герцог. Я умру от голода. Этого вы хотите?

Робер промолчал. Крыть ему было нечем.

– Или же вы полагаете, – усмехнулась я, – что я удовольствуюсь теми деньгами, что вы мне заплатили за доставленные неудобства? Думаете, что мне полагается жить скромнее?

– Вы можете выйти замуж, – тихо ответил Робер. – И положиться на мужа…

– Марте тоже можно выйти замуж? – язвительно спросила я его, указав на старушку. – И моему брату тоже? Мне нужно их кормить. Давайте ваше разрешение!

– Вы не понимаете! – воскликнул Робер. – Вам потребуется охрана, возможно, круглосуточная! Черт! Не могу же я ездить и охранять вас лично!

– Значит, наймем охрану, – неумолимо ответила я. – Вам не придется утруждаться, не беспокойтесь!

И достала узелок с камнями.

Робер посмотрел на рубины, играющие огненными бликами на моей ладони.

Долгое время молчал, но я видела – внутри него шла нешуточная борьба.

– Хорошо, – хрипло промолвил он, наконец. – Пожалуй, вы правы. Деньги в этом мире решают все. Я помогу вам сделать первый шаг. Затем… затем вам придется справляться самостоятельно.

– Премного благодарна, господин казначей, – я кротко опустила голову и присела в скромном реверансе.

Робер, не глядя больше на меня, уселся за стол тут же, прямо в холле.

Расторопный слуга притащил письменный набор большую печать.

Документы Марты аккуратно разложили на столе, казначей их внимательно перечитал и так же аккуратно, тщательно проштамповал их печатью.

Затем он взял чистый лист, выписал разрешение на добычу рубинов, и вписал все наши три имени – Марты, Стира и мое. Имя герцогини Ла Форс.

Некоторое время колебался, но все же тоже поставил печать под этим разрешением.

И, не глядя, протянул бумагу мне.

– Сегодня на площади состоится аукцион, – безразличным тоном произнес он. – Ювелиры будут продавать свои изделия, покупать золото и серебро. Сами знаете, большая ярмарка. С этой бумагой вы можете продать ваши камни законно и дорого. Я вас порекомендую кое-кому. Вас примут. Ну, и нанять охрану на вырученные деньги сможете. Рекомендую обратиться к капитану городской стражи. Он честный и порядочный человек. Он вам поможет.

Робер опустил голову и замолк, словно ему стало нестерпимо стыдно.

На душе у меня потеплело.

– Спасибо, – с чувством произнесла я. – Так бы сразу.

Он снова вскинул на меня свой обжигающий взгляд.

– Вы не понимаете, – произнес он, снова заводясь. – Вы не понимаете! Я действительно боюсь за вас. Боюсь!

Я грустно усмехнулась.

– Жизнь опасная штука, – заметила я. – Спасибо за беспокойство, но, кажется, я вам никто. Вы не обязаны переживать за мою безопасность, Ваша Точность. Вы и так много сделали для меня. Благодарю!

Глава 31

Ярмарка гудела тысячью голосами.

Товаров привезено было видимо-невидимо.

Крестьяне торговали с возов и с прилавков под парусиновыми полосатыми тентами.

Квохтали куры, орали гуси.

Звенела глиняная посуда, горшки. Пахло нагретыми на солнце овощами.

Здесь продавались сотни вещей, которые нам в хозяйстве очень пригодились бы.

Но Робер уверенно вел нас дальше, мимо дощатых прилавков, к нарядным разноцветным шатрам.

Флажки весело плескали на ветру, пологи на шатрах были обведены золотой каймой.

И по всему было понятно – тут торговлю вели солидные и важные люди.

Робер выбрал темно-вишневый шатер. На его верхушке плескался золотой флажок – знак того, что хозяин шатра особенный человек.

– Внимательнее следите за своими камешками, – сказал Робер. – Здесь не только ювелиры обретаются.

Замечание было не лишним.

Однако все, кто проходил мимо нашей компании, одаривал нас презрительными взглядами.

Какие-то оборванцы, подумаешь!

Конечно, вел нас казначей. Но может, мы его слуги?

В шатре нас встретил круглый, добродушный господинчик с гладко выбритым лицом, в лиловом тюрбане на лысой макушке.

Шалтай Болтай – вот что я подумала, глядя на его белое, глянцевое, как вареное яйцо, лицо.

Он был одет в черные бархатные одежды, расшитые жемчугом и дорогим бисером.

И казалось, что добродушнее него человека не сыскать.

– А, а, а! Ваша Точность! – вскричал он при виде Робера и бешено потер руками.

Как голодная муха лапками.

– Что привело вас к нам, в нашу скромную обитель?

Стир толкнул меня локтем в бок и кивнул на большие сундуки, прячущиеся в полутьме.

Крепкие, окованные медью.

Наверняка набиты не старыми тряпками, а золотом.

– Я хотел вам представить этих людей, – небрежно произнес Робер.

«Шалтай» уставился на нас своими хитрыми глазками цвета переспевшей вишни.

– И зачем мне их знать? – весело спросил он.

– Не только вам, – сурово ответил Робер. Да так строго, что у меня ноги подкосились от страха, будто я натворила что плохое! – Но и всем Троим Блестящим.

– Даже так? – весело произнес «Шалтай». – Дело, кажется, серьезное.

– Несомненно, – подтвердил Робер.

«Шалтай» снова оглядел нас. Задержал свой взгляд на Марте.

– Такой старый, – изумленно произнес он. – Неужто тоже воровка?!

Я так и ахнула!

Так он подумал, что казначей ему воров приволок, чтоб ювелир нас запомнил и не подпускал близко к своим шатрам?!

Пока я переваривала эту мысль, Марта вскипела.

– Кто тут тебе старый, яйцеголовый?! – проорала она гневно и попыталась огреть ювелира своей клюкой.

– Это кто тут ворье? – вторил ей Стир.

На наши вопли сбежалась еще пара человек.

Тоже ювелиры, поняла я.

Блестящие.

Одежда их была самая обычная, но богато украшена драгоценными камнями и бисером.

И у всех на бритых головах тюрбаны.

– Позвольте вам представить новых златоведов, – не обращая внимания на драку Марты с «Шалтаем», культурным голосом произнес Робер. – Эти люди сегодня получили от меня разрешение добывать и продавать рубины. Так что в ваших интересах у них покупать эти камни.

– Ах! – в один голос вскричали младшие «Шалтаи».

А старший «Шалтай» просто позеленел от злости.

– Но это невозможно! – воскликнул он. – У этих голодранцев не может быть хороших камней! Вы злоупотребили, злоупотребили своей властью, Ваша Точность! Выдали разрешение кому попало! Разрешение на продажу никчемного мусора! Ведь давно известно – рубины иссякли, иссякли! И продают только обломки!

«Шалтай» с ненавистью глянул на меня, побагровел еще сильнее и выпалил:

– О, сластолюбец!

Это, видимо, предназначалось Роберу.

«Шалтай» решил, что Робер меня соблазнил, и за оказание понятных услуг расщедрился на разрешение.

– А можно посмотреть на товар? – меж тем осторожно поинтересовались младшие «Шалтаи», нсмотря на истерику старшего.

Я победно усмехнулась.

Как можно откровеннее полезла за пазуху.

Меня охватило какое-то животное бесстыдство.

Клянусь, я бы и грудь целиком вывалила, чтоб яйцеголового удар хватил!

Но этого не потребовалось.

Мои рубины в развернутой на ладони тряпице сверкали так, что у старшего яйцеголового приключился припадок.

Он долго стоял и моргал одним глазом. И уголок его рта полз и полз вверх.

– Да это же целое состояние! – проорали младшие «Шалтаи».

– Уж точно не мусор, – заметил, торжествуя, Стир.

– Съел, всмятка?! – злорадствовала Марта, тыча в онемевшего старшего «Шалтая» клюкой.

У того аж глаза кровью налились.

– Но вы ответите за это, – прохрипел он, трясущимся пальцем указывая на казначея. – Укрывать такое богатство от короля!..

– Но я не укрывал, – беспечно ответил Робер. – Напротив, выдал разрешение на торговлю, как только узнал.

– Король узнает об этом!..

– Разумеется, – вежливо ответил Робер. – Я сегодня же пошлю ему эту весть.

Шалтай трясся, как желе на блюде.

– Вам придется объясняться, – шипел недобро он. Да так недобро, что я струхнула. – Сколько камешков вы выдали этой девке? Двадцать? Тридцать? Думаете, вам удастся задушить мой прииск?

Ах, вот оно что!..

В голове моей из последних сказанных слов сложилась картинка.

– Думаю, удастся, – дерзко ответила я. —Даже если б он у вас был, удалось бы. В нашем распоряжении ни двадцать и не тридцать камней. А одному только создателю известно, сколько. Так что не вам, с вашим мусорным ломом, оставшимся у вас с давних времен, со мной тягаться!

«Шалтай» с ненавистью глянул на меня.

– Я этого так не оставлю! – прошипел он.

Робер закатил глаза с видом мученика.

– А можно камешек посмотреть? – тут же сунулся под руку младший «Шалтай».

Старший только насмешливо фыркнул.

Но младший ловко нацепил на глаз лупу, взял почтительно один, самый мелкий, камешек и уставился на него.

Он ворочал его и так, и этак.

Смотрел тщательно, то отдаляя от глаз, то приближая.

И вдруг рявкнул железным жестким басом:

– Беру за три сотни серебряных!

Второй «Шалтай» так и подпрыгнул.

Он ухватил с моей ладони еще камень, крупнее, и завопил меньше, чем через пять секунд:

– Шесть сотен! Беру!

Марта попыталась грохнуться в обморок, но хладнокровный Стир ее поймал и поставил обратно на ноги.

И она вынуждена была слушать торги, хоть ее голова и кружилась отчаянно.

Я усмехнулась и сжала кулак с камнями перед жадными физиономиями ювелиров.

– Не спешите, господа, – произнесла я. – Рассмотрите внимательно. Какая чистота, какой вес! Такой вы вряд ли видели в последние лет десять? Так что давайте разочтемся по-честному.

И «Шалтаи» с готовностью закивали головами, несмотря на злость главного старшего «Шалтая».

Глава 32

Из шатра Блестящих мы вышли чрезвычайно богатыми людьми.

Не только Стир сгибался под тяжестью серебра и золота, отвешенного ювелирами за камешки, но и мы с Мартой несли кое-что.

Марта так и вовсе припрятала мешочек с серебром на груди и подвывала, как дитя, заполучившее вожделенную куклу на день рождения.

По-моему, она была близка к тому, чтобы либо распрощаться с разумом, либо отдать богу душу.

Но у меня на нее были иные планы.

– Сильно-то не радуйся, – одернула я ее, пытаясь стащить с небес на землю. – Нужно еще охрану нанять, да работников. Вот все и потратим.

На Марта посмотрела на меня абсолютно безумным и счастливым взглядом и лишь хихикнула.

– Тут денег столько, – ангельским детским высоким голоском произнесла она, – что я могу нанять половину города, и мне еще останется на самое дорогое надгробье!

– Умирать погоди, – произнесла я жестко. – Иначе никакого надгробья!

– Это еще почему? – возмутилась Марта.

– Потому что тогда земля отойдет герцогу, – ответила я. – И все, что там найдено, тоже. Так что не хватит у меня денег на надгробье!

– А в другом месте добывать камни? – пропыхтел тяжело груженый Стир. —Купить другой участок, и..

– Не выйдет, – ответил прислушивающийся к нашей беседе Робер.

– Это еще почему, – возмутилась я. – В вашем доме вышло!

– Это потому, – противным поучительным тоном ответил Робер, – что дом битком набит золотом. Профессия моя, знаете, обязывает.

– И что же?

– Так и на земле госпожи Марты тоже спрятано некое сокровище, – терпеливо пояснил Робер. – Для златоведа это непременное условие. Он может тянуть сокровища к сокровищам. Не иначе. И чем больше клад, тем больше и улов златоведа.

– Как интересно, – промолвила я, изумленная.

Похоже, мой маленький златовед выдал мне и место клада.

Огромные мельничные жернова.

Из них посыпался алый ручей камешков.

Мелких, но насыщенно-ярких.

Жернова явно были из драгоценных камней!

– Что? – усмехнулся Робер. – Для вас это неожиданность?

– Признаться, да, – согласилась я.

– Думаете, а не зря ли вы попросили у меня разрешение? Так я могу его отозвать.

Я дерзко глянула в его лицо.

– У нас теперь достаточно денег, чтоб закопать их вместо клада и на них тянуть камни, – дерзко ответила я.

– Не месяц хватит, – возразил Робер. – А потом конец.

– Это уже наши проблемы, – беспечно ответила я.

– Как вы упрямы, – пробормотал он с досадой. – Дело это хлопотное, трудное. Говорил же вам!

«Но только не для внучка, которому заботливый дед оставил все для удобного прииска!» – мысленно возразила я.

А вслух сказала:

– Вы, кажется, обещали мне порекомендовать охрану?

– О, этого сколько угодно, – ответил Робер безжизненным тусклым голосом. – Видите того бравого вояку? Это начальник городской стражи. Он может вам помочь и с охраной, и с работниками на приисках.

– Как?..

– Ну, вывести на работу заключенных, разумеется! – вздохнул Робер.

– Ах, вот оно что… – протянула я.

– А выдумали нанять свободных людей? О, безумная. Это плата втрое выше, если не в пятеро. Да и свободного человека ваша охрана не в праве будет удержать. Он сможет набить карманы камнями и уйти. Кто посмеет его обыскать?!

– Об этом я не подумала, если честно. Да и не знала…

Робер смолчал.

Но по его исступлённому лицу было видно, что он думает обо мне, что я круглая дура.

Я кротко перенесла это безмолвное оскорбление.

Вместо злости, досады и стыда я мягко улыбнулась.

– Спасибо за ваши мудрые советы и вашу помощь, Ваша Точность! – произнесла я.

Он было раскрыл рот, чтобы возразить, или сказать какую-то колкость.

Но я и этого не позволила ему сделать.

Шагнув к нему, я взяла его руку, склонилась, и почтительно поцеловала ее.

Так, как целуют руки отцов, мудрых покровителей и богатых щедрых благотворителей.

Тем людям, которым очень и очень должны.

И Робер не вынес этого жеста поклонения.

– Не смейте делать этого! – выдохнул он, отнимая у меня свою руку. – Я вам не наместник, не корональ и не король! Мне не полагается этих почестей!

– Вы гораздо больше, – с чувством ответила я. – Для меня вы делаете большее, чем родной человек.

– Я не родной вам! – выкрикнул он.