Текст книги "Книга Страшного суда"

Автор книги: Конни Уиллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 37 страниц)

Я понимаю, что бегство – это наихудший выход, но мне нужно увести отсюда отца Роша. Все поместье зачумлено – постели, одежда, воздух – и повсюду крысы. Я видела одну в церкви, когда забирала оттуда ризу и орарь Роша для похорон Розамунды. И даже если он не заразится здесь, чума кругом, а мне ни за что не убедить его оставаться в доме. Он обязательно пойдет помогать.

Мы будем держаться подальше от дорог и деревень. Припасов нам хватит на неделю, а там мы уже заберемся достаточно глубоко на север и купим еды в городе. У клирика был с собой мешок серебра. И не беспокойтесь. С нами все будет хорошо. Как сказал бы мистер Гилкрист: «Мы просчитали все возможные накладки».

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Апокалиптично. Более чем подходящий эпитет для бредовой идеи отправиться в прошлое за Киврин. До палаты Дануорти добрался едва живой, опираясь на Колина. Снова поднялась температура.

– Вы отдыхайте, – велел Колин, помогая ему улечься в постель. – Никаких рецидивов, если вы собираетесь спасать Киврин.

– Мне нужен Бадри. И Финч.

– Положитесь на меня, – пообещал Колин и убежал.

Нужно устроить себе и Бадри выписку из больницы, обеспечить медпомощь на месте выброски, на случай если Киврин больна. Нужна прививка от чумы. Через сколько, интересно, она начинает действовать? Мэри говорила, что Киврин делали прививку одновременно с имплантированием диктофона, то есть за две недели до переброски. Однако, возможно, на самом деле иммунитет вырабатывается быстрее.

Зашла сестра проверить температуру.

–Я сейчас сменяюсь с дежурства, – предупредила она, взглянув на электронную нашлепку.

– Когда меня могут выписать?

– Выписать? – поразилась девушка. – Ну ничего себе вы поправляетесь!

–Да. Так когда?

Сестра нахмурилась.

– Немного прогуляться по коридору и окончательно собраться домой – это две разные вещи. – Она поправила капельницу. – Вам пока очень вредно переутомление.

Она вышла, и через несколько минут явился Колин с Финчем и «Веком рыцарства».

– Я подумал, может пригодиться – костюмы там, и прочее, – пояснил мальчик, обрушивая тяжелый том в ноги Дану-орти. – Пойду за Бадри.

– Вы уже гораздо лучше выглядите, сэр, – отметил Финч. – Я рад. Боюсь, вы срочно нужны в Баллиоле. Это из-за миссис Гаддсон. Она заявила, что колледж подрывает здоровье Уильяма. Мол, тяготы эпидемии вкупе с чтением Петрарки пагубно воздействуют на молодой организм. Говорит, что это дело так не оставит и дойдет до самого главы исторического факультета.

Передайте ей, скатертью дорога, – ответил Дануорти. Бейсингейм где-то в Шотландии. А вы пока выясните, за какое время до возможного контакта с вирусом бубонной чумы необходимо делать прививку, и распорядитесь подготовить лабораторию к переброске.

– Мы ее пока используем под кладовую, – смутился Финч. – Пришло несколько доставок из Лондона, хотя туалетной бумаги по-прежнему нет, несмотря на то, что я специально оговаривал...

– Перенесите в столовую, – перебил Дануорти. – Сеть мне понадобится в самое ближайшее время.

Открыв дверь локтем, Колин вкатил в палату Бадри, помогая себе второй рукой и коленом.

– Еле проскочили мимо той грымзы, – отдуваясь, сообщил мальчик, подкатывая кресло к кровати.

– Мне нужно... – начал Дануорти и осекся, посмотрев на Бадри. Ничего не выйдет. Бадри не в состоянии сейчас работать с сетью. Даже проезд из палаты в палату на кресле-каталке оставил его без сил. Пальцы Бадри теребили край кармана, как раньше терзали пояс халата.

– Два РТН, световой индикатор и портал, – перечислил Бадри слабым, но уже не обреченным голосом. – Еще разрешения на переброску и выброску.

–А как быть с пикетчиками у Брэйзноуза? – вспомнил Дануорти. – Они не сорвут переброску?

– Нет, – ответил Колин. – Они переместились к Национальному тресту. Требуют закрыть раскопки.

«Это хорошо», – подумал Дануорти. Монтойя будет в поте лица отстаивать свой погост, и ей будет не до поисков диктофона.

– Что еще нам понадобится? – спросил он у Бадри.

– Инсулярная память и резерв для отката. – Бадри сверился с добытым из кармана списком. – И еще удаленное подключение, чтобы я мог провести проверку параметров.

Он отдал список Дануорти, и тот вручил его Финчу.

– Еще нам нужна медпомощь для Киврин, – продолжил Дануорти, – и пусть мне сюда проведут телефон.

Финч, нахмурив брови, изучал список.

– И не говорите, что это все закончилось, – опередил его Дануорти. – Выбейте, выклянчите или украдите. – Он повернулся к Бадри: – Еще что-нибудь понадобится?

– Чтобы меня выписали. И это, я боюсь, самое трудновыполнимое.

– Он прав, – согласился Колин. – Грымза ни за что его не выпишет. Я его и сюда-то еле провез.

– Кто твой врач? – спросил Дануорти.

– Доктор Гейтс, – ответил Бадри, – но...

– Думаю, мы сможем ему объяснить, насколько это важно. Что дело не терпит отлагательств.

Бадри покачал головой.

– Вот этого ему точно говорить не стоит. Я уже один раз убедил его отпустить меня, когда нужно было открыть сеть, а вы лежали больной. Он считал, что меня еще рано выписывать, но все-таки согласился, и потом у меня произошел рецидив...

– Ты уверен, что сможешь работать с сетью? – встревожился Дануорти. – Может быть, я попробую уговорить Эндрюса, раз эпидемия кончилась?

– Времени нет, – отказался Бадри. – И потом, я во всем виноват. Я хочу сам провести переброску. Может быть, мистер Финч найдет другого врача...

–Да, – кивнул Дануорти. – И передайте моему, что я хочу с ним поговорить. – Он потянулся за книгой. – Так, теперь костюм. – Дануорти принялся листать страницы, выискивая изображения средневековой одежды. – Без липучек, без молний, без пуговиц. – Он продемонстрировал Финчу найденную иллюстрацию к Боккаччо. – У нас в закромах XX века вряд ли что есть. Обратитесь в Театральное общество, спросите, нет ли у них чего подходящего.

– Постараюсь, сэр, – с сомнением изучая картинку, ответил Финч.

Дверь со стуком распахнулась, и в палату вошла возмущенная медсестра.

– Мистер Дануорти, это вопиющая безответственность, – произнесла она голосом, от которого стыла кровь в жилах у раненых времен Второй фолклендской кампании. – Если вас не заботит собственное здоровье, подумайте хотя бы о здоровье других. – Она пробуравила Финча взглядом. – Мистеру Дануорти запрещаются посещения.

Сверкнув глазами на Колина, она выхватила у него ручки кресла-каталки.

– А вы о чем думали, мистер Чаудри? – резко разворачивая кресло, так что голова Бадри запрокинулась назад, продолжала она. – У вас уже был один рецидив. Второго я не допущу, можете быть уверены. – Она выкатила кресло из палаты.

– Я говорил, мы его не вытащим, – огорчился Колин.

Дверь снова распахнулась.

– Я сказала, никаких посетителей!

– Еще вернусь, – прошептал Колин, выскальзывая в коридор.

Сестра пригвоздила его грозным взглядом из-под морщинистых век.

– Ну уж нет. Со мной этот фокус не пройдет.

Видимо, действительно не прошел. Колин появился, только когда она сменилась с дежурства, и то лишь для того, чтобы отдать Бадри устройство удаленного подключения и доложить Дануорти о противочумных прививках. Финч позвонил в Гос-здрав. Полный иммунитет вырабатывается через две недели после вакцинации, частичный – через неделю.

– А еще мистер Финч спрашивал, не нужно ли вам заодно привиться от холеры и тифа.

– Времени нет.

На противочумную, впрочем, тоже. Киврин там уже больше трех недель, и с каждым днем ее шансы остаться в живых тают. А ему все так же далеко до выписки.

Как только ушел Колин, Дануорти вызвал Уильямову медсестру и сказал, что хочет поговорить со своим врачом.

– Меня можно выписывать.

Девушка рассмеялась.

– Я уже совсем здоров. Утром намотал десять кругов по коридору.

Медсестра покачала головой.

– У этой формы гриппа слишком высок процент рецидивов. Я просто не могу рисковать. Куда это вы так рветесь? – улыбнулась она. – Неужели без вас там даже недельку не протянут?

– Семестр начинается, – выкрутился Дануорти. «А ведь на самом деле начинается». – Пожалуйста, передайте врачу, что мне нужно с ним побеседовать.

– Доктор Уорден скажет вам то же самое, – нахмурилась девушка, но просьбу, видимо, передала, поскольку после ужина доктор все-таки заглянул.

На борьбу с эпидемией его вытащили не иначе как из дома престарелых. После пространного и бессвязного экскурса в историю здравоохранения времен Пандемии он проскрипел:

– В мое время больных не выписывали до полного выздоровления.

Дануорти даже не пытался с ним спорить. Он подождал, пока врач в сопровождении сестры прошаркает прочь, делясь воспоминаниями о Столетней войне, потом прицепил портативную капельницу и из телефона-автомата рядом с травматологией позвонил Финчу узнать, как продвигаются дела.

– Сестра не разрешает провести телефон в палату, – огорчил его секретарь. – Но есть и хорошие новости – насчет чумы. Временный иммунитет вырабатывается курсом инъекций стрептомицина с гамма-глобулином и Т-клеточным наращиванием, и его можно провести хоть за двенадцать часов до контакта с вирусом.

– Хорошо. Тогда найдите врача, который выдаст направление на этот курс и разрешит меня выписать. Молодого врача. И пришлите мне Колина. Сеть готова?

– Уже почти, сэр. Разрешения на переброску и выброску я получил, прибор удаленного подключения добыл. Сейчас как раз за ним собирался.

Дануорти вернулся к себе в палату. Он не соврал медсестре: силы прибывали с каждой минутой, хотя к концу этой прогулки ребра внизу снова сдавило тисками.

Миссис Гаддсон была уже тут как тут, листая Библию в поисках ящуров, моровых язв и струпьев.

– Прочитайте мне из Луки, одиннадцатая, девятый.

Миссис Гадцсон отыскала страницу.

– «И я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам», – процитировала она, поглядывая на Дануорти с подозрением.

Под самый конец отведенных для посещения часов пришла мисс Тейлор с портновским метром.

– Колин прислал меня снять с вас мерки, – объяснила она, обхватывая лентой пояс Дануорти. – Старая грымза не пускает его в отделение. Пришлось сказать, что я иду к мисс Пьянтини. Вытяните руку, пожалуйста. – Она померила длину от плеча до запястья. – Ей гораздо лучше. Может быть, даже сыграет с нами пятнадцатого «Наконец грядет спаситель» Рембо. Вы знаете, да, что мы исполняем его для реформистов, но помещение церкви реквизировано Госздравом, поэтому мистер Финч любезно пустил нас в Баллиольскую часовню? Какой у вас размер обуви?

Записав все мерки, мисс Тейлор пообещала, что Колин придет завтра и что сеть почти готова, можно не волноваться. Потом она вышла, очевидно к мисс Пьянтини, однако через пять минут вернулась с посланием от Бадри.

«Мистер Дануорти, я проверил параметры двадцать четыре раза. Все двадцать четыре запуска дают минимальный сдвиг, из них одиннадцать – сдвиг меньше часа, и пять – меньше пяти минут. Провожу проверку расхождений и анализ сбоев, чтобы выяснить, в чем дело».

Что ж тут выяснять... Чума. Сдвиг возникает для того, чтобы предотвратить возможное изменение истории. Пятиминутный сдвиг – признак отсутствия анахронизмов, критических контактов, которых континуум стремится избежать. Это значит, что переброска произойдет на безлюдную территорию. Опустошенную чумой. И все современники мертвы.

Утром Колин не пришел, и после обеда Дануорти снова позвонил Финчу из автомата.

– Я не смог найти врача, готового взять на себя еще больных, – обескуражил его Финч. – Я перебрал всех врачей в округе. Большинство еще сами не встали после гриппа, – извиняющимся тоном объяснил он, – а некоторые...

Он не договорил, но Дануорти догадался и сам. Некоторые умерли, в том числе та, которая непременно пришла бы на помощь, которая сделала бы ему все нужные прививки и выписала Бадри.

«Бабушка Мэри ни за что бы не сдалась», – прозвучал в ушах голос Колина. Это так, не сдалась бы, несмотря на всех старых грымз и миссис Гаддсон, и невидимый тугой обруч на ребрах. Будь она здесь, она сделала бы все от нее зависящее.

Дануорти вернулся в палату. Сестра налепила на дверь плакат: «Посещения строжайше воспрещаются», а сама куда-то подевалась. Вместо нее на стуле восседал Колин с большим промокшим свертком.

– Сестра в общей палате, – хитро улыбнулся мальчик. Мисс Пьянтини очень вовремя упала в обморок. Вы бы ее видели. Ей на сцену надо. – Он принялся развязывать узел. – Практикантка только что заступила, но о ней вы тоже не беспокойтесь. Она в бельевой с Уильямом Гаддсоном.

Колин развернул сверток. В нем оказалась одежда – длинный черный дублет и черные штаны до колена, не имеющие ровным счетом никакого отношения к Средневековью, а еще пара черных женских колготок.

– Это откуда? Из «Гамлета»?

– Из «Ричарда III». Кибл-колледж ставил в прошлом семестре. Я только горб вытащил.

–А плащ есть? – спросил Дануорти, роясь в ворохе одежды. – Передай Финчу, пусть найдет мне плащ. Длинный, чтобы все скрывал.

–Хорошо, – рассеянно кивнул Колин, возясь с застежкой своей зеленой куртки. Наконец куртка распахнулась, и мальчик сбросил ее с плеч. – Вот. Что скажете?

Да, с костюмерским заданием он справился лучше Финча. С сапогами промахнулся – они подозрительно напоминали резиновые огородные, – зато рубаха из бурой рогожи и мешковатые серо-коричневые штаны ни дать ни взять с иллюстрации, изображающей смерда.

– На штанах есть липучка, – признался Колин, – но под рубахой ее не видно. Все слизал с книги подчистую. Буду изображать вашего оруженосца.

«Мог бы предвидеть», – упрекнул себя Дануорти.

– Колин. Тебе нельзя со мной.

– Почему? Я помогу вам в розысках. У меня хорошо получается.

– Потому что это невозможно.

– Ну да, теперь вы меня начнете пугать всякими средневековыми ужасами. Но ведь здесь тоже опасно. Вот хоть бабушка Мэри. В Средневековье она, может, уцелела бы. Я уже столько всего опасного переделал – лекарства носил, плакаты над койками развешивал. А пока вы болели, еще кучу всего, о чем вы даже не знаете.

– Колин...

– Вы слишком старый, вам нельзя туда одному. И потом, мне вас поручила бабушка Мэри. Вдруг у вас случится рецидив?

– Колин...

– Маме вот все равно, она бы меня отпустила.

– А мне не все равно. Поэтому я тебя не беру.

– Опять, значит, сидеть и ждать, – с горечью выпалил Колин. – И никто мне ничего не расскажет, и я даже не узнаю, живой вы там или умерли. – Он поднял куртку. – Так нечестно!

– Знаю.

– Можно мне хотя бы в лабораторию?

– Можно.

– И все-таки я бы на вашем месте меня взял. – Он принялся сворачивать колготки. – Костюм здесь оставить?

–Лучше не надо. Сестра может конфисковать.

– Что все это значит, мистер Дануорти? – раздался грозный голос миссис Гаддсон.

Оба подпрыгнули от неожиданности. Миссис Гаддсон, потрясая Библией, вошла в палату.

– Колин собирает одежду для благотворительного рейда, – помогая мальчику увязывать костюм в узел, объяснил Дануорти. – Передадут карантинным.

– Отличный способ распространять инфекцию—делиться одеждой между больными, – фыркнула миссис Гаддсон.

Колин подхватил узел и выскочил за дверь.

–А уж пускать сюда ребенка, чтобы он тут бог знает чем заразился! Вчера вечером он предложил проводить меня домой из лечебницы, но я отказалась наотрез: «Не имею права рисковать твоим здоровьем!»

Миссис Гаддсон уселась рядом с койкой, раскрывая Библию.

– Вопиющая халатность – пускать этого мальчика к больным. Впрочем, мне ли удивляться, зная, как отвратительно поставлена работа в вашем колледже. Мистер Финч в ваше отсутствие превратился в настоящего деспота. Вчера он меня чуть не растерзал, а я всего-то попросила у него лишний рулон туалетной бумаги...

– Мне нужно увидеться с Уильямом, – сказал Дануорти.

– Здесь?! – опешила миссис Гадцсон. – В больнице? – Она с треском захлопнула Библию. – Не позволю. Слишком многие еще заразны, а бедный Уилли...

«Обнимается в бельевой с практиканткой».

– Передайте, пусть придет как можно скорее.

Миссис Гаддсон махнула на него Библией, будто Моисей, обрушивающий на фараона десять казней египетских.

–Я обязательно доложу главе факультета о вашем преступном небрежении к здоровью студентов!

Она возмущенно удалилась и принялась громко жаловаться кому-то в конце коридора – видимо, медсестре, потому что в палату почти сразу же вошел Уильям, приглаживая волосы.

– Мне нужны инъекции стрептомицина и гамма-глобулина, – сообщил ему Дануорти. – Еще необходимо обеспечить мою выписку из больницы. И Бадри Чаудри тоже.

Уильям кивнул.

– Знаю. Колин говорил, что вы собираетесь вытаскивать застрявшую в прошлом практикантку. Есть у меня одна знакомая медсестра... – протянул он задумчиво.

– Сестра не может колоть уколы без санкции врача, и для выписки тоже понадобится чья-то подпись.

– У меня есть еще приятельница в канцелярии. Когда нужно?

– Чем скорее, тем лучше.

– Сейчас займусь. Дня два-три может уйти. – Он направился к выходу. – Я как-то видел Киврин. Она приходила к вам в Баллиол. Очень даже ничего так.

«Надо будет предостеречь ее насчет этого ловеласа», – подумал Дануорти и поймал себя на неожиданном проблеске надежды. «Держись, – попросил он мысленно. – Я иду. Еще два-три дня».

Остаток вечера он мерил шагами коридор, разрабатывая мышцы. На обеих дверях палаты Бадри висело по плакату, «строжайше воспрещающему посещения», и старая грымза каждый раз пыталась испепелить Дануорти слезящимися голубыми глазами, когда он проходил мимо.

Потом прибежал Колин, промокший и запыхавшийся, с парой сапог.

– Бдит как цербер, – пожаловался он. – Мистер Финч просил передать, что сеть готова, только он не может никого найти для медпомощи.

– Поручи Уильяму, – посоветовал Дануорти. – Он занимается выпиской и стрептомициновым курсом.

– Знаю. От него у меня послание для Бадри. Сейчас вернусь.

Он не вернулся, Уильям тоже. Дануорти отправился к автомату позвонить в Баллиол, но сестра вернула его с полдороги и отвела назад в палату. То ли усиленная оборона помешала просочиться даже миссис Гаддсон, то ли миссис Гаддсон все еще кипела от возмущения за Уильяма, но до самого вечера она не появлялась.

Сразу после ужина пришла хорошенькая медсестра, которую Дануорти до этого не видел. Со шприцем.

– Старшую сестру забрали на срочный вызов, – сообщила она.

– Что там? – спросил Дануорти, кивнув на шприц.

Девушка пальцем свободной руки простучала по клавиатуре, посмотрела на экран, побарабанила еще и подошла делать укол.

– Стрептомицин.

Судя по тому, как спокойно она себя вела, не озиралась, не нервничала, Уильяму удалось как-то сфабриковать направление на курс уколов. Выдавив содержимое шприца в катетер, девушка улыбнулась и вышла, не выключая терминал. Дануорти выбрался из постели и посмотрел, что там на экране.

Это оказалась его история болезни – точь-в-точь как у Бадри, такая же абракадабра. Последняя запись гласила:

«ПИТ 15802691 14-1-55 1805 150/повт 1800КС Ин. Стрептмц 4мл/к6ч ГСЗ 40-211-7 М. Аренс».

Дануорти опустился на койку. Мэри...

Видимо, Уильям добыл ее код доступа – через свою приятельницу в канцелярии скорее всего – и ввел его в компьютер. В канцелярии сейчас, разумеется, завал, куча писанины после эпидемии, поэтому там смерть Мэри еще не зафиксирована. Когда-нибудь они обнаружат эту накладку, а может бьггь, и нет, ведь ушлый Уильям наверняка заметет следы.

Дануорти прокрутил экран на более ранние записи. Подписи М. Аренс шли вплоть до 8-1-55, до самого дня ее смерти.

Боролась за его жизнь до последнего, пока сама могла на ногах стоять. Неудивительно, что у нее отказало сердце.

Выключив терминал, чтобы старшая сестра не заметила запись, он улегся в постель. Интересно, документы на выписку Уильям тоже сфабрикует за подписью Мэри? Если да, то хорошо, она была бы рада помочь.

За весь вечер больше никто его не навещал. В восемь часов приковыляла грымза, посмотрела пульс на тахобраслете, дала проглотить пилюлю термометра, ввела показания в терминал, но ничего подозрительного не заметила. В десять зашла другая медсестра, тоже хорошенькая, сделала второй укол стрептомицина и дополнительно вколола гамма-глобулин.

Экран она не выключила, и Дануорти повернулся так, чтобы видеть подпись Мэри. Он думал, что не заснет, но заснул. Ему приснился Египет и Долина царей.

– Мистер Дануорти, просыпайтесь, – прошептал Колин, светя ему в лицо карманным фонариком.

– Что такое? – Дануорти, моргая, потянулся за очками. – Что случилось?

– Это я, Колин. – Мальчик направил фонарик на себя. На нем почему-то оказался белый медицинский халат, а лицо, подсвеченное снизу, выглядело напряженным и зловещим.

– Что стряслось?

– Ничего, – прошептал Колин. – Вас выписывают.

Дануорти нацепил очки, но все равно ничего не увидел.

– Сколько времени?

– Четыре. – Мальчик сунул ему тапочки и направил фонарик на шкаф. – Торопитесь, она вот-вот нагрянет. – Он ткнул в руки профессору сорванный с крючка халат.

Дануорти, полусонный, путался в вещах, недоумевая, почему его выписывают посреди ночи, да еще без сестры.

Колин осторожно выглянул в коридор, потом, выключив фонарик, сунул его в карман слишком просторного халата и бесшумно притворил дверь. Выждав долгую напряженную паузу и затаив дыхание, он снова выглянул через узкую щель в коридор.

– Чисто. – Он махнул Дануорти. – Уильям увел ее в бельевую.

– Кого, медсестру? – все еще плохо соображая, спросил профессор. – Она еще дежурит?

– Не ее, грымзу. Он ее там задержит, пока мы выберемся.

–А миссис Гаддсон?

Колин смутился.

– Она читает мистеру Латимеру. Ну, мне нужно было чем-то ее отвлечь, а мистер Латимер все равно ее не слышит.

Он распахнул дверь пошире и взялся за ручки стоявшего в коридоре кресла-каталки.

–Я могу идти, – запротестовал Дануорти.

– Времени мало. Атак, если нас кто-то засечет, я скажу, что везу вас на сцинтиграфию.

Дануорти сел в кресло, и Колин покатил его мимо бельевой и палаты Латимера. Из-за двери доносился приглушенный голос миссис Гаддсон, зачитывающей из Исхода.

До конца коридора Колин дошел на цыпочках, а потом припустил с такой скоростью, с какой уж точно не возят больных на сцинтиграфию. Еще коридор, поворот и в боковую дверь, у которой они когда-то наткнулись на пикетчика с плакатами «КОНЕЦ СВЕТА БЛИЗОК».

В переулке стояла кромешная темнота и лил дождь. В дальнем конце просматривались смутные очертания «Скорой». Колин постучал по задней дверце кулаком, и оттуда выпрыгнула санитарка. Та самая, которая увозила когда-то Бадри. И пикетировала Брэйзноуз.

– Сядете сами? – спросила она, заливаясь краской.

Дануорти кивнул, вставая с кресла.

– Закрой двери изнутри, – велела санитарка Колину, уходя в кабину.

– Только не говори, что она тоже подружка Уильяма, – попросил Дануорти, глядя ей вслед.

– Само собой. Пыталась у меня выведать, какой будет миссис Гаддсон в качестве свекрови. – Колин помог Дануорти забраться в салон.

–А где Бадри? – спохватился профессор, вытирая капли дождя с очков.

Колин закрыл двери.

– В Баллиоле. Мы его вывезли первым, чтобы он настроил сеть. – Колин обеспокоенно оглянулся в заднее окно. – Надеюсь, мы успеем уехать, до того как грымза поднимет тревогу.

–Даже не сомневаюсь, – ответил Дануорти. Они явно недооценивали Уильяма. Грымза наверняка сейчас прильнула к его груди в бельевой и вышивает их общий вензель на полотенцах.

Колин посветил фонариком на носилки.

– Я прихватил ваш костюм.

Дануорти сбросил халат и переоделся в протянутый ему черный дублет, чуть не повалившись на пол, когда «Скорая» тронулась. Усевшись на боковую скамью и держась за качающуюся стенку, он принялся сражаться с черными колготками.

Сирену санитарка не включала, но гнала на такой скорости, что лучше было бы включить. Одной рукой ухватившись за ременную петлю, другой рукой Дануорти натянул штаны, а Колин, шагнувший за сапогами, чуть не перекувырнулся через голову.

– Мы нашли вам плащ. Мистер Финч позаимствовал в Классическом театральном обществе. – Колин развернул темный сверток и накинул на плечи Дануорти викторианский черный плащ с красной шелковой подкладкой.

–А эти что ставили? «Дракулу»?

«Скорая» лихо затормозила, чуть не завалившись набок, и санитарка распахнула задние двери. Колин помог Дануорти выбраться, неся за ним плащ, словно мантию. Они проскочили в арку. Дождь барабанил по камням, и сквозь эту дробь слышалось еще какое-то беспорядочное бренчание.

–Что это? – вглядываясь в темный двор, недоуменно спросил Дануорти.

– «Наконец грядет спаситель», – ответил Колин. – Американки репетируют какой-то церковный концерт. Некрозно, да?

– Миссис Гаддсон жаловалась, что они репетируют круглосуточно, но я никак не думал, что они действительно играют в пять утра.

– Так концерт сегодня.

– Сегодня? – Дануорти осознал, что уже пятнадцатое. Шестое по юлианскому календарю. Крещение. Прибытие волхвов.

Ему навстречу спешил Финч с зонтом.

– Простите, опоздал, – извинился он. – Нигде не мог отыскать зонт. Вы не представляете, в каких количествах карантинные их теряют. Особенно американки...

Дануорти пошел к зданию.

– Все готово?

– Медпомощь еще не прибыла, – стараясь держать зонт над головой Дануорти, сообщил Финч. – Но Уильям Гаддсон только что звонил и сказал, что все улажено, и она скоро будет.

Дануорти не удивился бы, узнав, что на эту роль вызвалась старая грымза.

– Очень надеюсь, что Уильяма не потянет на криминальную стезю.

– Нет, сэр, не думаю. Его мать этого не допустит. – Финч засеменил, пытаясь не отстать. – Мистер Чаудри вводит предварительные координаты. И мисс Монтойя тоже здесь.

Дануорти остановился.

– Монтойя? Что-то случилось?

– Не знаю, сэр. Говорит, у нее для вас новости.

«Только не сейчас, – подумал Дануорти. – Не сейчас, мы уже почти рядом».

Он вошел в лабораторию. Бадри сидел за терминалом, а рядом в измазанных джинсах и штормовке стояла Монтойя, глядя на экран. Бадри что-то ей сказал, она покачала головой и посмотрела на часы. Обернувшись, она увидела Дануорти, и лицо ее стало сочувственным. Она сунула руку в карман штормовки.

«Нет», – подумал Дануорти.

–Я не знала, что вы затеяли, – начала Монтойя, протягивая сложенный листок бумаги. – Вот, пытаюсь помочь чем могу. Это то, с чем предстояло работать Киврин по прибытии в прошлое.

Дануорти посмотрел на листок. Там была карта.

– Вот это переброска. – Монтойя ткнула пальцем в крестик на черной линии. – Здесь Скендгейт. Вы узнаете его по церкви. Норманнская церковь, с фресками над алтарной преградой и статуей святого Антония. Покровитель отчаявшихся, помощник в поиске всего, что потеряно, – улыбнулась она. – Только вчера узнала. Если почему-то она не попала в Скендгейт, то вероятнее всего могла оказаться в Эсткоте, Хенефельде и Шривендуне. – Монтойя по очереди показала на остальные крестики. – Опознавательные признаки перечислены на обороте.

Бадри встал из-за терминала и подошел к ним. Он выглядел еще изможденнее, чем в палате, хотя, казалось бы, дальше некуда, и двигался медленной стариковской походкой, действительно состарившись на глазах.

–Сдвиг по-прежнему минимальный, какие переменные ни вводи. – Он ухватился рукой за ребра. – Буду держать прерывистую – с открыванием на пять минут через каждые два часа. Так можно протянуть целые сутки, а если повезет, то и сутки с половиной.

«Сколько из этих двухчасовых интервалов протянет сам Бадри, вот вопрос, – подумал Дануорти. – Вид у него такой, будто он прямо сейчас рухнет».

–Точку переброски вы отличите по мерцанию или искрящейся водяной пыли. Как заметите, сразу становитесь туда, – проинструктировал Бадри.

– А если будет темно? – полюбопытствовал Колин. Он скинул свой медицинский халат, под которым оказался костюм оруженосца.

– Мерцание все равно разглядите, а мы вас позовем, – пообещал Бадри и, охнув, снова схватился за бок. – Прививки сделаны?

– Да.

– Хорошо. Тогда ждем только медпомощь. – Он пристально посмотрел на Дануорти. – Вам точно хватит сил?

–А тебе?

Дверь открылась, и вошла Уильямова практикантка в дождевике. При виде Дануорти она смущенно зарделась.

– Уильям сказал, что вам нужен медик. Где мне развернуть медпункт?

«Обязательно надо предостеречь насчет него Киврин», – напомнил себе Дануорти. Бадри показал девушке, где можно устроиться, и Колин побежал за ее чемоданчиком.

Монтойя подвела Дануорти к очерченному мелом кругу под кисейными занавесями сети.

– Вы в очках будете перебрасываться?

– Да. Потом сможете откопать их у себя на погосте.

– До этого точно не дойдет, я уверена, – возразила Монтойя сурово. – Вы как хотите, сидя или лежа?

Он вспомнил Киврин, которая лежала, загородившись рукой, беспомощная и ничего не видящая.

– Стоя, – ответил Дануорти.

Колин вкатил большой кофр на колесах.

– Вам нельзя туда одному.

– Я не могу никого взять, Колин.

– Почему?

– Слишком опасно. Ты не представляешь, что это такое, времена чумы.

– Представляю. Я книгу прочел два раза от корки до корки и тоже сделал... – Он осекся. – Я все знаю про чуму. И тем более, если там все так страшно, вам нельзя одному. Я правда не буду мешаться.

– Колин, – беспомощно вздохнул Дануорти, – я за тебя отвечаю. Не могу я рисковать.

К сети подошел Бадри с индикатором.

– Сестре нужно помочь принести остальное.

– Если вы не вернетесь, я никогда не узнаю, что с вами случилось, – выпалил Колин и, развернувшись, убежал.

Бадри медленно обошел вокруг Дануорти, снимая показания. Нахмурился, схватился за локоть, снова что-то измерил. Подошла медсестра со шприцем, и Дануорти закатал рукав дублета.

– Имейте в виду, я эту затею не одобряю, – предупредила девушка, протирая место для укола. – Вам обоим надо обратно в больницу, – вколов положенную дозу, она вернулась к своему чемоданищу.

Бадри, дождавшись, пока Дануорти раскатает рукав обратно, поднял его руку, снова что-то замерил и повернул руку под другим углом.

Колин притащил аппарат для УЗИ и снова вышел, не взглянув на Дануорти.

Дануорти смотрел, как сменяются строчки на экране. Сквозь закрытую дверь колокольный перезвон казался почти мелодичным, но тут Колин распахнул ее, втаскивая второй кофр, и по ушам снова ударила бренчащая какофония.

Колин доволок чемодан до «медпункта» и встал рядом с Монтойей у терминала, глядя на бегущие цифры. Надо было соглашаться на переброску сидя, запоздало понял Дануорти. Жесткие сапоги нещадно жали, стоять становилось все тяжелее.

Бадри дал команду в микрофон, и занавеси опустились, собираясь мягкими складками на полу. Колин что-то сказал Монтойе, она кивнула, нахмурив брови, а потом снова уставилась на экран. Колин подошел к сети.

–Что ты делаешь? – насторожился Дануорти.

– Штора зацепилась. – Обойдя сзади, он потянул за складку.

– Готовы? – спросил Бадри.

–Да, – ответил Колин, пятясь к служебной двери. – Нет, стойте. – Он вернулся к шторам. – Очки, наверное, надо снять. Вдруг вас кто-то увидит в момент переброски.