Текст книги "Дайте нам крылья!"

Автор книги: Клэр Корбетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Теперь Пери нервно топталась на тропинке влево-вправо. Скверный знак. Девочка заводится, взвинчивает, накручивает себя, а может, кто знает, и разминается, чтобы улететь!

– Вы только представьте! – звенящим голосом воскликнула Пери. – Малыш растет, учится садиться, ползать, говорить, а родители ничуть не рады! Ничего себе, да? Все-то у него получается не так, слишком медленно! Он, видите ли, недостаточно хорош для таких важных птиц, как эта парочка! Хьюго только и видит, что мама с папой им недовольны, что ни сделает – все не так, все плохо. Ни разу не похвалили, слова доброго ребенку не сказали! А он ведь совсем кроха. Каково ему приходится?

Она уже едва ли не кричала и по щекам у нее катились слезы. Она смотрела куда-то мне за плечо, словно видела перед собой холодных, недовольных малышом Чеширов в их стеклянном доме под небесами. Пери сердито отерла слезы.

– И вот так все время. – Горестно рассказывала она. – А три дня назад я случайно подслушала, как Питер с Авис повздорили. Она шипела, мол, его надо в какое-то надежное место. Потом они позвонили той старой мымре из «Ангелочков». И я поняла – та тетка его заберет, иначе с чего ей звонили? Раньше она и носу к ним не совала.

Девушка устремила отчаянный взгляд прямо на меня.

– Авис решила отдать Хьюго! Избавиться от него!

Слезы с новой силой закапали у нее из глаз.

– Что за чушь, – ответил я. – Ну, не станет Хьюго слётком, не отрастут у него крылья с детства, и что с того? Приделают потом, разве не так поступают со множеством взрослых?

– А к-к-кто их п-п-поймет, – заикаясь и всхлипывая, пробормотала Пери, уже не сдерживая рыданий. Хьюго заерзал у нее на руках, забеспокоился, почувствовал неладное, губы у него задрожали и скривились в круглое «о» – малыш тоже вот-вот захнычет, понял я.

– Авис вроде говорила, отдаст на время. Пока Хьюго не «приведут в норму». Или не «подправят». Прямо так и сказала! Но я все равно поняла – они отдадут его насовсем, насовсем! Он им не нужен такой! Понимаете? – Она смотрела с вызовом.

На мыс обрушился шквальный порыв ветра. Что-то громко и грозно треснуло у нас над головами. Жанин подскочила от неожиданности.

Я оглянулся. Наискось от тропинки с дерева рухнул огромный сук, обломанный ветром.

– Черт! – вскрикнула она. – Еще немножко – нас бы зашибло.

Пери уже кричала в голос, и не потому, что пыталась перекричать шум ветра.

– Получается слишком поздно, понимаете? Слишком поздно, все, все слишком поздно! – рыдала она.

Хьюго залился горьким плачем. Пери пятилась, забыв, что за спиной у нее обрыв в пропасть. У нее разыгралась настоящая истерика, девочка не соображала, где она, кто и что вокруг. Ветер едва не сшиб ее с ног – она и не заметила, а он трепал ей крылья, и эти огромные крылья, ее сокровище, ее гордость, ее оружие, теперь грозили ей смертельной опасностью. Если их внезапно раздует как парус, равновесия Пери не удержать – ее сдунет в пропасть вместе с малышом, и сгруппироваться в падении она вряд ли сумеет.

Но я не собирался стоять как чурбан и ждать этого. Бросок вперед – и я крепко схватил Пери за плечо.

– Ну же, пойдем, девочка, успокойся, идем с нами. Все будет хорошо, Пери, ты молодец, мы все уладим.

Сейчас неважно было, что именно говорить, важно – как. Тут хоть сказку про белого бычка декламируй, хоть стишок «С неба звездочка упала, я желанье загадала», – главное, чтобы голос твой убаюкивал, будто успокаиваешь перепуганное животное или выводишь ребенка из горящего дома.

Шаг, другой, осторожно, осторожно, не делать резких движений, не спугнуть ее, не дергать, просто вести прочь от пропасти, мягко, но настойчиво, ни в коем случае не тащить – иначе рванется назад, вздыбится, словно напуганная лошадь. Главное, что девочка стронулась с места, дальше вести ее уже полегче, пойдем, пойдем, вот молодец, вот сюда, сюда, по тропинке, а теперь ты сам успокойся и переведи дыхание, и Господи, только бы увести ее подальше от этого проклятого обрыва, на котором бушует бешеный ветер!

Жанин, беззвучно ступая, шла за нами, и, умница, замыкала маленькую процессию, отгораживала Пери от обрыва.

– Конечно, в Городе ты себя в безопасности не чувствуешь, я все понимаю, – мягко говорил я, придерживая Пери выше локтя, – но оставаться здесь тебе гораздо опаснее. Послушай, могу предложить на выбор два пути. Первый – ты вместе с Хьюго возвращаешься в Город, побудешь у меня, мы все уладим и расследуем, что стряслось с Луизой. Выступишь как свидетель и поможешь поймать того, кто ее убил. Будешь в полной безопасности, я об этом позабочусь. И твой постоянный вид на жительство мы сохраним. Второй путь – если тебе так спокойнее, отдай мне Хьюго, я верну его родителям, а ты – сама себе хозяйка, можешь исчезнуть куда хочешь.

Пери сникла, как пристыженный ребенок, плечи у нее ссутулились, но все-таки она не сдалась – упрямо буркнула: «Нет».

Да что у них там такое творилось, в доме у Чешира, если Пери так вцепилась в этого младенца? Чешир явно утаил самое главное, а я по его милости выхожу дурак дураком и бьюсь над разгадкой их общей тайны.

Я выпустил руку Пери, прошел несколько шагов вперед и развернулся ей навстречу. Из-под ног у меня полетели камушки, один из них разбудил рыжего щенка, тот вскочил. Жанин сбросила винтовку с плеча и уперла ее дулом в землю, как трость. Пери тем временем успокоила Хьюго – малыш позевывал и уже не хныкал.

– Пери, пойми, у тебя просто нет выбора. Ну что ты можешь предпринять? Тебе и восемнадцати нет, ты числишься в бегах и обвиняешься в серьезном преступлении. Куда ты пойдешь, где жить будешь?

Она надулась как малое дитя.

– Найду. Есть у меня одно место в запасе, и вообще, без вас разберусь!

– Да что ты говоришь? Значит, забрала Хьюго из дома, у родителей, и намереваешься скрываться, жить беглой преступницей. И это все, что ты в силах ему предложить?

Наконец-то мои слова пробили ее броню и попали в цель. Насупленная Пери сердито вскинула на меня глаза, но упрямства в них больше не было.

– Дурочка ты, дурочка, – обратилась к ней Жанин. – Верни Хьюго, ты же прекрасно понимаешь, что так надо. Тебе предлагают помочь, а ты еще нос воротишь. Послушайся совета, человек дело говорит.

Щенок отрывисто затявкал и поднялся на задние лапки. Я задрал голову так резко, что в загривке хрустнуло. Вот только Хищника нам сейчас и не хватало для полного счастья! Я отыскал Пери, мы оба стоим на открытой местности, – считай, я его к ней привел как по ниточке.

Но то была всего лишь стая белых попугаев, которые пролетели над нами с пронзительными воплями, достойными птеродактилей. Во всяком случае, когда я читал что-нибудь про доисторических чудищ, именно так, мне казалось, и кричат птеродактили.

– Калк! – воскликнул Хьюго и показал в небо. Пери погладила его по плечу, не заметив, что я насторожился. Значит, ей и в голову не пришло, что за нами может охотиться Хищник. Девочка думает, будто я – единственный, кто шел по ее следу.

– Тебе надо вернуться в Город вместе со мной, – твердо сказал я.

– Нет, не с вами, – вмешалась Жанин.

– Это еще почему? – резко спросил я.

Пери тоже удивилась.

– Тетя Жанни, вы же сами говорили, чтобы я обратно в Город…

– Говорить-то говорила, и в Город-то тебе надо, только не с ним, ясно? Не отдавай ему Хьюго, пока не будешь знать наверняка, что тебя ждет. Отдашь малыша – все, считай, твоя песенка спета, они что захотят, то над тобой и сотворят. С Луизой твоей сама видишь, как обернулось, и тебя то же ждет, если сглупишь. Так что в Город возвращайся, только не с этим вот, а к кому пойти – я тебе скажу. Там тебе и помогут, и присоветуют.

«Да чтоб тебе этот сук в глотку воткнулся! – в сердцах подумал я, изумленно глядя на Жанин. – Проклятущая тетка! Только-только удалось уломать Пери, она еще даже не согласилась толком, и тут эта баба – как бегемот! Бац – и все мои старания в пыль. Ну нет уж, хватит с меня ваших штучек!» Я разозлился не на шутку. Пришлось отвернуться, потому что у меня было сильное искушение выхватить у Пери малыша и дать деру. Если бы только не этот растреклятый обрыв в двух шагах! Если бы Хьюго не был так прочно пристегнут к груди Пери! Если бы дурища Жанин не держалась за свою идиотскую винтовку, – того и гляди, пальнет в меня, а голову снесет малышу, если я попробую его отобрать. Черт, слишком много всяких «если», а то бы, слово даю, так и поступил: младенца в охапку и прочь во весь дух. В эту секунду я остро пожалел, что больше не служу в полиции. Потому что один как перст, без подкрепления, и никакого подкрепления мне не светит. Иначе… эх, да что там говорить.

Я прикусил губу, чтобы не рявкнуть в сердцах чего-нибудь лишнего, посчитал до десяти, потом заговорил:

– Пери, тогда так. Возвращайся в Город с Хьюго и обратись туда, куда посоветует Жанин. Но только давай будем держать связь, и веди себя хорошо. Все должно кончиться благополучно. Ты понимаешь? Я обязан в самом скором времени вручить Хьюго Чеширам, иначе они передадут дело полиции.

– Не передадут, – уверенно сказала Пери. Расправила крылья и вновь сложила, окутав ими Хьюго, словно пушистым плащом – видно, хотела, чтобы он успокоился и задремал в темноте. Потом набрала в грудь воздуху, словно перед нырком. Жанин и я навострили уши. – Не обратятся они в полицию, и я точно знаю, почему.

– Ну и почему же? – Я сгорал от нетерпения.

– Что вам рассказала про меня миссис Гарпер? – неожиданно спросила Пери.

– Что ты получила место у Катон-Чеширов, так как согласилась выкормить их ребенка. И тем самым заработала на крылья.

– Да вы что? – Пери распахнула глаза и едва не прыснула со смеху. – Ой, класс! Так и сказала? И вы поверили?

Что я мог ответить? Пожал плечами.

– Ну так она вас хорошо облапошила, – насмешливо заметила Пери. – В какие деньги встанет приделать крылья, вы и представить не можете. Выкормить – это была лишь часть платы. А хотите знать, какая была остальная?

Я затаил дыхание.

– Ладно, так уж и быть, скажу. – Пери подняла с земли веточку, надломила в пальцах. Лицо ее внезапно осунулось, стало старше, суровее. – Уговор был такой: я рожаю им ребенка. Вынашиваю их ребенка и рожаю и выкармливаю, а за это они мне устраивают крылья. Ясно вам теперь?

Жанин ахнула.

Я растерялся и глупо спросил:

– Как?

Миг – и меня захлестнула мутная волна гнева. Убил бы Чешира. Голыми руками удавил. Медленно и с хрустом. Это же надо – так меня провести. Вот что он скрывал!

– Х-ха, не ожидали? – Пери фыркнула. – Авис рожать не может, а вернее всего, не хочет, так что всю работу за нее проделала я. Гены хозяйские, тело мое. И Авис заполучила готовенького младенца, ловко обошлась. Ни беременности тебе, ни родов, ни растяжек, ни боли. Главное, и перерыва в полетах избежала! Летательницы страшно не любят рожать именно потому, что теряют форму. Они это называют «заземлиться». Боятся, что потом больше не смогут летать. Ходят у них такие слухи. – Пери распахнула крылья и сложила за спиной. Обняла Хьюго, который мирно спал.

Жанин тяжело оперлась на винтовку, будто эта новость едва не сшибла ее с ног.

– Чтоб меня разорвало, – медленно произнес я, мучительно соображая. Казалось, в голове у меня с громким стуком беспорядочно рассыпаются фрагменты картинки, которую я тщетно пытался сложить из кусочков все эти дни, – так оглушительно гремят фишки маджонга под утро, когда вся бессонная ночь прошла за игрой.

Теперь история с Пери выглядела совершенно иначе! Каждая ее подробность предстала в ином свете! Одно дело – искать похитителя, другое – отбирать младенца у матери. Понятно, почему Чешир нанял меня. Он нарочно наплел мне с три короба про то, как Пери якобы втюрилась в него, потому что боялся – вдруг правда выплывет наружу. Вот он и спешил очернить девушку, пока я не потолковал с ней. И Авис… конечно же, Авис, такая стройная, поджарая, с плоским животиком, – то-то я все никак не мог забыть это зрелище! Она запомнилась мне не оттого, что сразила красотой. Просто выглядела она неправдоподобно подтянутой для свежеиспеченной матери. Ее тело не ведало беременности и родов. А доктор Елисеев! Тоже та еще двуличная гадина. Понятно, почему от моих расспросов он разнервничался до чертиков – наверняка сам и провернул всю эту затею с суррогатной матерью и крыльями.

Я ведь уже спрашивал Пери, что в ней такого особенного, отчего Чеширы ее выбрали. Теперь узнал – что. Может, и Луизу выбрали по той же причине и она выносила кому-то дитя?

Меня ошеломила жестокость этих людей – Чеширов, Елисеева, Гарперихи. Они, возможно, даже не собирались ломать Пери жизнь, ей – сироте, чье тело они использовали, сделав из девочки сначала суррогатную мать, потом кормилицу. Им было просто наплевать на Пери-человека, на ее чувства. Для них она была просто вещь: употребил, ,списал и выбросил.

Да, Жанин права, теперь я это осознал. Именно так Пери и надо поступить: вернуться в Город вместе с Хьюго и обратиться за советом к представителям закона.

Жанин все никак не могла оправиться от потрясения и переваривала услышанное. Поэтому с Пери заговорил я.

– Так, еще раз, по порядку. Ты использовала Хьюго, чтобы получить крылья?

– Не совсем, – отвечала Пери негромко, чтобы не разбудить ребенка, но голосок ее был отчетлив и холоден как лед. – Если бы не мои крылья, никакого Хьюго бы и не было.

Куда подевалась растерянная измученная девочка, которая рыдала передо мной какие-нибудь полчаса назад? Пери было не узнать. Точнее, в ней проступила несгибаемая упрямица, закаленный испытаниями уличный сорванец, – словом, тот, кто выстоял и выжил в нищем помойном поселке Венеции.

– Скажи, ты подписывала какой-то договор, когда ввязалась в эту сделку?

– Сама точно не помню, – угрюмо ответила Пери. – Там такая свистопляска пошла, я сдавала кучу анализов, подмахивала разные бумажки насчет согласия на процедуры и операции, в общем, море всего, я уже подписывала не глядя. Могли и договор подсунуть.

– Запросто, – кивнул я. – Но ты ведь была несовершеннолетней, и, следовательно, не могла дать юридического согласия на такую сделку. Больше тебе скажу, твой опекун тоже не мог бы.

– Вы о чем? Какой еще опекун?

Вот тут-то Жанин и решила вмешаться.

– Стойте! – Она вскинула руку, не выпуская из другой винтовку. – Дело зашло слишком далеко. Договорите, когда в Городе встретитесь. А сейчас давайте живо отсюда. Соседи у нас любопытные, разнюхают еще, что Пери тут – она приметная. Пошевеливайтесь. Набор доброй самаритянки обеспечу – чаем с печеньем напою, машину вытянуть помогу, но потом чтоб духу вашего здесь не было, не то не миновать шумихи, если вас кто заметит. – Жанин махнула Пери. – И инфокарту мою отдай.

– Почему?

– Потому что там адреса, номера, карты, разные наводки, которые я тебе дала. Мы все переиграли, ты еще не поняла? Возвращаешься в Город с Хьюго, тебе же ясно сказано. Давай, не тяни, – отрубила Жанин.

– Я оставила карту дома, – отозвалась Пери.

– Ясно. Тогда шевелись. И вы тоже. – С этими словами Жанин погнала нас по тропинке, прочь от обрыва, в лес, – получалось, что под дулом винтовки.

Я поравнялся с Пери, чтобы идти рядом.

– Давай, когда ты вернешься в Город вместе с Хьюго, я что-нибудь придумаю, и мы найдем тебе пристанище понадежнее. Ведь если ты и дальше будешь в бегах – ни один суд снисхождения не проявит, имей в виду.

– Понятно, – со вздохом откликнулась Пери. – Верну я его, верну. Ведь такие, как Чеширы, всегда добиваются своего.

– Ты хочешь вернуть его сама? – насторожился я. – Не советую. Кроме того, Жанин, конечно, хочет как лучше, но у ее плана полно минусов. Я, например, не берусь предугадать, что в гневе выкинет Чешир, когда ты явишься к нему с Хьюго. Могу только уговорить Чешира подождать еще немного. И, кстати, имей в виду – по твоему следу идет Хищник, точнее, летит. Если он тебя выследит, ему будет глубоко плевать, уцелеешь ты или нет. Это понятно?

Пери промолчала.

Я чувствовал, как по спине у меня катится пот. Вымотался я с ней и устал, как собака.

– Но, если ты все-таки решила рискнуть и вернуть ребенка сама, лично, тогда скажи, потому что я должен пообещать Чеширам – Питеру, – что Хьюго будет дома к какому-то конкретному сроку.

– Дайте мне неделю, – сказала Пери.

– Нет, – отрезал я, – столько ждать Чеширы не согласятся. Два дня, не больше. В пятницу утром встречаемся у меня дома.

Пери вновь превратилась в надутую девчонку.

– Мне же обратно на крыльях добираться, – недовольно протянула она. – А там – как погода, как ветер, не все от меня зависит. Я постараюсь успеть вовремя, но погода и вообще…

– У тебя три дня. И точка. Все, не обсуждается. Сегодня вторник, значит, в твоем распоряжении среда, четверг, пятница, и с утра в субботу ты обязана вернуть Чеширам ребенка. Лети в Город, советуйся с кем ты хотела, только быстро. И не срывай срок, иначе я вообще ни за что не отвечаю. – Вдруг что-то заставило меня добавить: – Послушай, я ведь и правда хочу тебе помочь. Будь у меня в пятницу. Я свяжу тебя с полезными людьми. Лучших найду. Договорились? Придешь?

«Да, нелегко быть и злым, и добрым следователем в одном лице», – пронеслось у меня в голове.

Жанин, похоже, мои слова оставили равнодушной, а вот Пери не отрывала от меня глаз. Она поверила мне. С таким прошлым – и все-таки сохранила доверчивость. И это лицо, совсем детское… А я уже совсем не помню себя молодым – каково это было, что я тогда ощущал.

Я спохватился:

– Лучше будет, если я уже сейчас предъявлю Чеширу доказательство, что Хьюго цел и невредим. Давай-ка я вас сниму. – Вынул инфокарту, включил камеру.

Жанин недовольно скривилась, но Пери послушно подняла Хьюго повыше и повернула ко мне. Я шагнул вперед, сказав:

– Погоди, уберем ему волосы со лба.

Пери тотчас отступила, разве что не отпрыгнула, – реакция у нее была первый сорт. Я едва успел дотронуться до ребенка.

– Рано или поздно тебе все равно придется отдать его обратно, – сообщил ей я. – Пойми, я желаю Хьюго только добра.

– Я тоже, – сдавленно сказала Пери. – Не верите, да? Я тоже!

Щенок покрутился у нас под ногами, потом ускакал вперед, свернул на другую тропинку. Он звонко тявкал – в кронах деревьев снова зашумел ветер, и это будоражило пса.

Пери заговорила так тихо, что ветер заглушал ее голос, и мне пришлось прислушаться.

– Я все испортила, – сказала она. – Теперь я даже не смогу присматривать за Хьюго. А мне ведь больше ничего и не надо – просто чтобы у него был кто-то, кто его любит, заботится о нем. Хьюго хоть и маленький, а все понимает, ему без любви как без воздуха. Только я его люблю какой он есть, больше никто. И для меня он не неудачный проект, а совершенство.

– Пери, почему тебе это так важно? – осторожно спросил я.

Она отвернулась.

Ладно, дело твое, хочешь играть в молчанку – на здоровье. У кого из нас нет горестей? И твои – не моя забота.

Я надел темные очки. Жанин указала на тропинку, куда только что свернул рыжий щенок.

– Пери, возвращайся этим путем, – велела она тоном, не допускавшим возражений. – Вернусь, помогу тебе уложиться. Жди меня в доме. Не высовывайся.

– Погоди, Пери, я еще хотел расспросить тебя про Луизу, – спохватился я. Стоило немного успокоиться, и голова заработала яснее. Я понял, по какому пути вести расследование дальше.

Жанин решительно помотала головой.

– Потом потолкуете. Вот прилетит она к вам домой, принесет Хьюго – и беседуйте сколько душе угодно. А сейчас некогда.

– Пери, тебе ведь понадобятся деньги. – Я протянул девушке инфокарту.

– Не бери! – вклинилась Жанин. – Тебя по ним выследят.

Я с трудом удержался от улыбки.

– Денег я ей и сама дам, найдутся, – хмуро сказала Жанин.

Я записал свой номер и адрес на единственном завалявшемся у меня клочке бумаги – чеке из кафе «Наксос» – и протянул Пери.

– Предупрежу соседа Витторио, чтобы впустил вас с Хьюго ко мне в квартиру, – пообещал я. – Мало ли, меня не будет дома. – Потом улыбнулся и, чтобы успокоить встревоженную Пери, добавил: – А еще тебя там будет поджидать Плюш. То-то вам будет радость. Пери, пожалуйста, помни, я на твоей стороне. Положись на меня.

– Ну, пошли, – буркнула Жанин.

Итак, вот оно, мое сокровище, цель моей экспедиции, моего рыцарского похода, выразимся пышно – вот он, мой маленький Грааль, только руку протяни и возьми. И все-таки я вынужден отступить, развернуться и уйти, так и не заполучив Хьюго. Я незаметно вздохнул и покорно зашагал за суровой Жанин.

Допотопная машина Жанин дернулась и на тросе вытащила Таджа задним ходом из ручья на сушу. Вид он имел горестный. Жанин откинула крышку капота, чем-то побрызгала двигатель, потом завела его, и – о счастье! – автомобиль прокашлялся и заработал.

– Тачка что надо, из этих, хитроумных? – одобрительно заметила Жанин. – Жаль только, у нее мозгов не хватило объехать яму.

– Пожалуйста, позвоните мне, когда Пери завтра отправится в путь, – попросил я.

– Как? У нас здесь связь не работает, – отмахнулась Жанин.

– Я понимаю, вам удобнее, чтобы я именно так и думал. Но вы все-таки попытайтесь, – мягко, но настойчиво сказал я.

Жанин промолчала.

– Спасибо, что вытащили мой автомобиль из ручья, – сказал я. Потом подумал и добавил: – Мой вам совет: следите, не появятся ли поблизости другие летатели. Если да – имейте в виду, это враги.

Мы распростились. На прощание Жанин удивила меня тем, что все-таки вернула пистолет и патроны. Приветливее она, правда, не стала.

– Из ручья я вашу машину вытащила, потому что мне не надо, чтобы вы и дальше маячили на моей земле.

Я прошлепал через ручей и сел за руль Таджа.

– Похоже, придется вам новую покупать, – добавила Жанин. – В один ручей дважды не войдешь, так что прежней она у вас уже не будет. – Сказано это было весьма сухо, и мне показалось – не без злорадства.

Жанин оказалась права. Ладно сырость в салоне, ладно запах воды и водорослей! Запускать мотор пришлось вручную. Он-то голос подал, а вот сам Тадж – нет. Автомобиль работал, послушно двинулся с места, но Таджем он больше не был, утратил свой неповторимый ехидный характер и язвительный голос. Просто хороший автомобиль и все. Безликий. Поэтому в обратный путь с фермы «Совиный ручей» я пустился в мрачном молчании. Мне было одиноко.

Правда, едва я выехал с Верхней Северной дороги на грунтовку, как в кармане у меня тотчас зажужжала инфокарта. Связь заработала, я вернулся в зону покрытия. Устал я страшно, и ощущение было такое, словно за этот бесконечный день совершил далекое путешествие – не то что в глушь Пандануса, от которой до Города несколько часов, а вообще в какой-то другой мир. Жители помойной деревушки Венеция оказались не просто отбросами общества, которые существуют, наплевав на все его законы. Они словно обитали на другой планете. А суровая фермерша Жанин с винтовкой наперевес, в своей хибарке посреди уединенной фермы «Совиный ручей» – та как будто явилась из далекого прошлого. Так что я еще и во времени попутешествовал.

Мысли мои снова вернулись к Пери. Какая она все-таки молодчина: вырваться из этого ада, – трущобного, древнего, – и завоевать себе место в Городе! Достаточно раз взглянуть на Венецию, – и сразу понятно, почему Пери готова была на любые жертвы, лишь бы угнездиться в кругах, где вращался Чешир. Из ее досье я уяснил, что по отцу она из летателей, то есть, получается, и до медицинских процедур уже по крови принадлежала к городской элите. И внешне Пери производила именно такое впечатление: ростом, сложением, здоровым блеском густых волос, гладкой кожей – всем этим, даже если не обращать внимания на крылья, она куда больше походила на Чешира, чем на Жанин или кого-нибудь из обитателей деревушки.

До Города мне было еще ехать и ехать, но я все равно решил позвонить Чеширу. Правда, сначала собрался с духом, – и не потому, что волновался перед предстоящим разговором, нет. Я боялся, что вспылю и наору на него: за ложь, за умолчания… за все.

– Хьюго у вас? – нетерпеливо спросил он, едва услышав в трубке мой голос. Даже не поздоровался.

– Не совсем, – ответил я. – Но ему ничего не угрожает. Она вернет его.

– Что? Где вы их нашли?

Вполне естественный вопрос. Однако, если я отвечу, то тем самым выдам местонахождение Пери Хищнику. Возможно, правда, я уже навел его на след.

– Прежде чем я отвечу, давайте кое-что проясним, – ровным голосом сказал я. – Я сделал все, что было в моих силах, и теперь нам остается только положиться на Пери, довериться ей. Вы правильно поступили, отправив на поиски меня, но вот чего у меня нет как нет – это крыльев. Поэтому схватить Пери и задержать силой я не мог.

…Я был сыт по горло арестами рядовых граждан. Хватит с меня беготни по темным переулкам и скачек с препятствиями через заборы и ограды. Куда уж мне арестовать летателя! Теперь ясно, зачем у нас в полиции завели Хищников: тут без них не обойтись.

– И, конечно, вы правильно решили не отряжать за ней Хищника, мистер Чешир, – рассудительно продолжал я. – А то, знаете, двое летателей стали бы бороться за младенца в воздухе – как бы чего не вышло. Очень уж опасная затея.

Ледяное молчание в ответ. Ах ты, хитрая тварь!

– Кстати, у вас, случаем, не было планов насчет подкрепления? – невинно осведомился я. – Ну там, наши заходят с воздуха, а?

– В толк не возьму, о чем это вы, – отрезал Чешир.

– Давайте начистоту, мистер Чешир, я видел около вашего дома Хищника.

Если уж начистоту, сам я его не видел – но его засек Тадж, а это все равно что я.

– Моя личная охрана, и ничего более, – снизошел до объяснений Чешир.

– Отлично. Предположим, Хищника вы по следу Пери не посылали. Превосходно. – Я очень сдерживался, чтобы не повысить голос. Внутри у меня все накалялось. – Я хочу лишь подчеркнуть, что, если этот гипотетический и несуществующий Хищник… если из-за него с Пери и Хьюго что-нибудь случится, все будет на вашей совести. Единственный способ благополучно вернуть малыша – не спугнуть Пери. Она и так уже напугана как не знаю кто.

Я даже знал, почему она напугана, но сообщать Чеширу не стал. Если ее подружку, бедную Луизу, и правда убили, то мне надо действовать и выражаться вдвойне осторожно. Мир летателей, как выяснилось, тесен – теснее некуда, и, расследуя дело внутри этого мира, все время рискуешь кому-нибудь ненароком навредить, случайно.

– Хьюго цел и невредим, – заверил я Чешира. Дальше я рассказывал, с трудом подбирая слова, потому что в голове у меня все время звучал собственный злющий голос, который норовил добавить то, что я думал о Чешире и его супружнице на самом деле: «Ты же, хитрая крылатая бестия, с самого начала прекрасно знал – Пери ничего ребенку не сделает, она души в нем не чает!» – Побеседовали мы весьма плодотворно, – продолжал я. – Особенно с учетом некоторых... нюансов. – «Например, учитывая, что ты переврал мне практически все обстоятельства дела». – Мы оба знаем, что выбора у нее нет: никуда не денется, вернется сама и малыша вернет. Однако все-таки надо помнить, она такая юная… – Сказав это, я с трудом сдержался, чтобы не добавить: «Как ребенка тебе рожать, так она взрослая, в самый раз было, черствый ты ублюдок». – А молодежь, особенно юные девушки, не всегда способны трезво оценить свои силы, они не понимают, как враждебен окружающий мир, им кажется, будто они горы свернут и со всем справятся. Юношеский максимализм, сами понимаете. Тем-то юность и опасна. С Пери наш главный рычаг воздействия – то, что вы не собираетесь подавать на нее в суд.

– Да, – уронил Чешир, выслушав меня. – Нам бы только вернуть малыша живым и здоровым.

– Вот и хорошо, – отозвался я, а злющий голос у меня в голове добавил: «Что ж ты не спросишь, почему Пери сбежала, прихватив Хьюго? Ведь кто угодно бы спросил именно это! Но ты, Питер Чешир, знаешь ответ, потому и не спрашиваешь. Ты купил Пери в качестве суррогатной матери и собирался услать его восвояси. А меня ты нанял как раз для того, чтобы подобный разговор вообще не завязался».

Вот тут-то меня и настигла буря, которая назревала с самого утра и волокла свои набухшие и тяжелые грозовые облака по небу, пока я добирался с фермы «Совиный ручей» до Города. Налетел штормовой ветер, и автомобиль задребезжал. Яростно лупил ураганный дождь; я ехал словно под обстрелом. Лобовое стекло застлала водяная завеса, вытканная серебряными нитями. Таджа с его автопилотным управлением и пусть ехидной, но все же дружеской поддержкой, не хватало как никогда. Я сбавил скорость, а потом и вовсе остановился на обочине – договорить с Чеширом. Надо было его расколоть во что бы то ни стало. Треклятая невозмутимость!

У меня оставалось в запасе еще кое-что. Жаль было тратить этот козырь, куда разумнее – приберечь в рукаве, но сейчас важнее было говорить с Чещиром начистоту.

– Я ведь ее не просто так отпустил, – сообщил я ему, – а успел прилепить Хьюго «жучка», вернее, маячок. Теперь мы сможем отслеживать, где он, и соблюдет ли Пери свою часть уговора.

– Вот как. Прекрасно, – ровным голосом ответил Чешир.

Правда, я не уточнил, что сигналы этого маячка смогу ловить только тогда, когда Пери войдет в зону покрытия сети. Пусть Чешир считает, будто я теперь всегда буду в курсе, где она. Так оно и лучше, и мне будет спокойнее – не только за малыша, но и за девочку.

Я исполнился надежд, что это расследование удастся закруглить быстро. Если все пойдет хорошо, к полудню в субботу Пери уже вернет Хьюго домой, а к вечеру я допишу отчет и получу остаток гонорара. Жизнь Чешира пойдет дальше по гладко накатанной колее. И вообще – если браться только за морально-безупречные дела, с голодухи помереть недолго.

Хенрику я смог дозвониться только когда въехал в Красную зону. Буря к этому времени поутихла, но еще не улеглась.

– У меня для тебя новости, приятель, – начал я, глядя, как разматывается впереди мокрая темная лента шоссе.

– Что, передаешь расследование нам? – живо откликнулся тот.

– Не понадобилось. Я отыскал Пери. Ребенок жив-здоров, она вернет его родителям. Но девочка здорово напугалась: говорит, в самое утро побега нашла в Соленой бухте труп другой няни, некой Луизы Перрос. Тоже крылатой. Конечно, это еще ничего не значит, та бедняжка могла просто упасть с высоты, мало ли, крылья подвели. Но я бы на твоем месте все-таки копнул, в чем там дело. По-моему, нам надо глянуть картотеку агентства «Ангелочки», что-то они там намухлевали и…

– Нам?! – резко переспросил Хенрик. – Какие такие мы? Мы не обязаны делать ничего подобного.

– Но ведь Пери – свидетельница…

Он оборвал меня:

– Ну, знаешь ли, это тебя уже занесло! Привози ее, пусть пишет заявление. Когда сможем, наведаемся в бухту. А твою работу я за тебя делать не буду. Заруби себе на носу.

Впереди, в прорыве между темными тучами, засияло закатное небо. Автомобиль прерывисто запищал, сообщая, что мы вернулись в черту города. Окраины, погруженные в темноту, остались позади.