Текст книги "Дайте нам крылья!"

Автор книги: Клэр Корбетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

В кармане завибрировала инфокарта. Тадж подал сигнал тревоги.

Бац! В щеку мне ударило чем-то острым и увесистым. Второй камень попал по голове, я охнул от боли. Струйка крови потекла в рот. Я резко обернулся, начал озираться, но вокруг не было ни души – только какая-то тетка стряпала на уличном очаге неподалеку. Щебенка и камни летели в меня из-за гребня ближайшей мусорной горы, но тетка только пригнула голову и вмешиваться не стала. Я попятился, отступил. Пушкой махать сейчас бессмысленно; я нападавших не вижу, а если они увидят, что я вооружен, то живым мне не уйти. Мимо уха просвистела и вдребезги разбилась стеклянная банка. Я плюнул на все и обратился в бегство. Некогда изображать достойное отступление.

– Вообще-то могло быть и хуже, – заметил Тадж, когда я поспешно забрался в салон и захлопнул дверцу. – Между прочим, если присмотришься, увидишь, что мне досталось. Какие-то недоросли, местная шпана, отломали мне боковое зеркальце и поцарапали бок и… ого! Старина, может, рванем в больницу?

Через десять минут мы уже были в Панданусе. Только в кафе, за чашкой чая, я сумел перевести дух. Зато теперь совершенно ясно, почему Чеширу для поисков Пери понадобился не только наемный крылатый Хищник, но и я. Любой летатель, и тем более вооруженный и накачанный Хищник, не остался бы на Окраинах незамеченным. Какое там расспрашивать местных, он бы и двух шагов по улице не сделал, а о нем бы уже знали во всей округе. Так что засылать сюда летателя – пустая затея. Вот Чешир и заслал меня.

Я показал пожилому человеку за стойкой кафе фотографию Пери. Он пожал плечами.

– С виду лицо вроде знакомое, а признать не признаю. К кому за помощью пойдет, говорите? Тоже сказать не берусь.

Официантка, которая принесла заказ, при виде моей окровавленной физиономии изменилась в лице. Толком стереть кровь с макушки и щеки у меня не получилось, да еще и щипало страшно. Да, похоже, тут не только Хищник в глаза бросаться будет, тут и я сам в глаза бросаюсь, очень уж не по-местному одет, на городской манер – джинсы, чистая футболка, легкая куртка. А ведь я еще старался одеться поскромнее. И, хотя теперь я был в пыли, грязи и крови, все равно выглядел чужаком, не чета аборигенам. В таком наряде мне вряд ли удастся расположить к себе Пери. Если, конечно, я ее отышу.

Инфокарта зажужжала. Снова сигнал тревоги от Таджа. Похоже, у него нервы на взводе почище моего. Я глянул туда, где припарковал автомобиль, и с неудовольствием увидел, что вокруг Таджа собралась тройка любопытных и внимательно его рассматривает.

Я поспешно расплатился за чай и зашагал к автомобилю.

Парни держались по-местному расхлябанно. Один из них, – совсем зеленый юнец с крысиным острым личиком, – развернулся и враждебно оглядел меня с головы до ног. Кулаки он держал в карманах и небрежно покачивался на пятках. Судя по всему, вооружен. Я глянул ему на ботинки – ну точно, такие прожженые типы как он всегда выбирают обувь подороже и потяжелее, чтобы удобнее было драться.

– Этот, – бросил парень своим компаньонам. Мысленно я назвал его Крысом. – Тебе вроде попало? – спросил он у меня. – Да-а, вижу, досталось. Тут швали вокруг полно. Что ж ты за тачкой своей не углядел?

– Эй! Я тебе не тачка! – возмутился Тадж.

– Тадж, заткнись, – велел я.

Отлично. Крыс и его подручные – вроде местного патруля, пасут эту территорию, иначе он бы не узнал о нападении в Венеции так быстро. Значит, проверяет, что стряслось в его околотке.

– Вот с вами я и хотел побеседовать, – сказал я.

Крыс отступил и насторожился. Откуда ему знать, что мне о нем известно.

– Ты из легавых? – спросил он, пробуя почву.

– Нет. Они поодиночке сюда не сунутся. Дело такое: я кое-кого разыскиваю. Девушку. Мне очень важно ее найти. Если найду сам – хорошо, а нет – к вам сюда нагрянет целая свора легавых.

– Девушку? – Крыс заинтересовался. Он понял, что я готов заплатить за любые сведения. Похоже, прикидывает, как бы на мне заработать и при этом не сдать своего старшего.

– Парень, если найдешь что рассказать мне, окажешь здешним местам хорошую услугу. Тебя на руках носить будут. Считай, отвадишь целую ораву из городской полиции. Ты ж понимаешь, если они сюда заявятся, то, как бы помягче сказать, церемоний разводить не станут. Случись что – начнут лупить на поражение. Приедут уже на взводе, что пришлось пилить в такую даль. И выместят на здешних.

– Не врешь? – Крыс задумался.

– Ну так что, потолкуем? Мне всего минутку от тебя и надо.

– А мы что делаем? – Он был весь ощетиненный.

Я глянул в небо. Над океаном стягивались грозовые чернильные тучи. Провел пальцем по лакированному боку Таджа, ощупывая царапины.

– Лучше с глазу на глаз, – уточнил я.

Парень повелительно мотнул головой, подручные отошли в сторонку. Только тогда я показал ему фотографию Пери – ту, из досье «Ангелочков», на которой крылья отчетливо видны не были.

Крыс вытаращил глаза. Есть! Он ее узнал! Я быстро показал второе фото, уже с крыльями.

– Чтоб я сдох! – сипло воскликнул Крыс. – Ей все-таки удалось! Я всегда думал – чокнутая девка. А она своего добилась. Вот хитрющая пигалица! – Парень вскинул на меня глаза, тусклые и невыразительные, как галька на пляже. – Нет, она мне не попадалась.

– Я и не думал. Слушай, тут расклад такой: влипнуть она пока еще всерьез не влипла, а вот если я ее не найду – тогда ей крышка. Так, оступилась малость, еще не поздно исправить дело. Я бы ей помог. А если не найду и не помогу, тогда легавые сюда налетят как саранча, всех перетрясут, все перероют. Говорю же, палить без разбору начнут.

Крыс пожал плечами.

– Она, может, и без крыльев останется, – нажимал я. – Оттяпают, вот возьмут и оттяпают.

– Тебе человеческим языком говорят, не видел я ее, – буркнул Крыс.

– А знакомые у нее тут, в Панданусе, есть? К кому она за помощью побежит?

– Ты скажи, кого искал.

– Ее приемную мать. Есть такая Бронте Шау.

Крыс фыркнул:

– Ах, эту. Да она от наркоты померла. Передоз.

Так-так, интересные дела творятся. Кто же, в таком случае, дурит Управление и выкачивает из него денежки, если Шау умерла? Кто-то ведь пишет и требует. И звонит.

Крыс обернулся, глянул на своих подручных через плечо. Они топтались неподалеку.

– Ничего я тебе не скажу, усек? – вдруг заорал он мне в лицо. Потом пихнул к Таджу. – Отцепись! Вали отсюда, ясно? – Затем, вполголоса, едва шевеля губами. – Езжай к Коди, на Инжирную улицу.

…Мимо потянулись пыльные улицы, запертые двери, опущенные жалюзи. Но вот и Инжирная. Коди оказался владельцем питомника «Зеленый ковер», и его владения радовали глаз, особенно на однообразном и унылом фоне прочего Пандануса. Просторная лужайка и правда напоминала ярчайший лоскутный ковер, только не совсем зеленый, – вся ее поверхность состояла из разномастных клочков дерна. И какие цвета, вырви глаз, да и только! Ядреный лиловый, голубой неоновый, кислотный лимонный. А Коди собственной персоной поджидал меня посреди лужайки. Не иначе, Крыс позвонил ему сразу же, как я отчалил, – тут и езды было всего минут пять, не больше.

Тень от набежавшей тучки слегка пригасила нестерпимо-яркую радугу травы. Потом туча поползла своей дорогой, и лужайка вновь запестрела так, что в глазах зарябило.

– Вроде бы и неплохо, – задумчиво произнес Коди, поводя веснушчатой рукой над разноцветным травяным ковром. – Смотрится, конечно, но такая красота заботы к себе требует. С ней надо осторожно, а то, знаете ли, перестараешься – наплодишь новую водорослевую напасть. Эти называются « Радужная палитра». Да, «Радужная палитра», дурацкое название, а что делать.

Любопытно знать, как у Коди с покупателями. Неужели кто-то из местных у него отоваривается? С трудом представляю лихого угрюмца Крыса, закупающего «Радужную палитру» для своей лужайки. У него и лужайки-то наверняка никакой нет. Значит, если Коди торгует, то разве только с фермерами на холмах. Скорее всего, большую часть прибыли он делает на торговле из-под прилавка – незаконно продает местным семена для посевов, отводки, саженцы, черенки и прочее.

Коди надвинул на глаза соломенную шляпу, грязновато-желтую, как морская пена, и потопал мне навстречу по песчаной дорожке, обставленной кадками с лимонными деревцами.

– Райан сказал, что я могу быть вам полезен. Если мне это боком не выйдет, то я со всем моим удовольствием, – Коди внимательно посмотрел на меня из-под насупленных выгоревших бровей. – Только где уж мне знать, куда Пери ткнется? Она и проработала у меня всего года два. Хоть весь питомник переройте, ее тут нет.

– У нее есть еще знакомые? К кому она могла бы обратиться? Неужели ни души?

Коди промолчал.

Пришлось мне растолковать ему, что натворила Пери. Особенно я упирал на то, что, если не найду Пери, на поиски направят полицию.

– Родители ребенка – люди богатые, они не отступятся, – объяснил я. – Связи у них немалые, и они запросто напустят на Панданус полицию, а те устроят вам веселенькую жизнь, да еще и надолго. – Я оглядел питомник, чистенькие кадки с аккуратными солнечными лимончиками, такими яркими на фоне темно-зеленой листвы, оглядел ухоженный сад. – И вам тут все перевернут кверх тормашками.

Коди закряхтел, поскреб в голове.

– Сказать начистоту, у приемной матери Пери имелась сестрица, – наконец выдавил он. – Звать Жанин Шау. Она с холмов, там и живет.

– Полагаю, ваша постоянная покупательница?

Коди прищурился.

– Ладно, не буду выспрашивать, дело ваше. А вот это, пожалуйста, обязательно передайте Кры…Райану. – Я протянул ему конверт с деньгами.

– Уж об этом не беспокойтесь. Райан своего никогда не упустит.

Дорога пошла в гору, петляя между банановыми посадками. Армия водорослей добралась и сюда, здесь они росли еще гуще. Если Тадж сломается или меня цапнет змея, помощи не допросишься – не у кого. Раз вокруг банановые плантации, значит, в этих краях и правда живут фермеры. Коди дал мне адрес Жанин Шау: ферма «Совиный ручей», Верхняя Северная дорога. И присовокупил: «Только чур, приятель, обо мне ни слова, лады?»

– Должен тебе сообщить, что мы в черной дыре. Коммуникации тут не работают, – объявил Тадж после продолжительного молчания, которое нарушал лишь скрип гравия и сухой треск глины под колесами.

– Спутники?

– Не берут. Или заблокированы, или перекрыты, или сигнал не проходит. Моя база данных предлагает только какой-то древний кабель, но он нам не годится.

Удобно, ничего не скажешь. То, что спутниковые сигналы сюда не проходят, местным, может, и доставляет хлопоты, а с другой стороны, им же и выгодно: никакой слежки, никакого наблюдения. Даже если сюда бы и провели реле, местные бы его в самом скором времен отрубили.

Нервы у меня были на пределе. Ну и глухомань! Сгину – ни одна живая душа не найдет.

– Мой долг – дать тебе совет, друг: возвращайся подобру-поздорову, пока не поздно, – мрачно сказал Тадж.

– Ого, уже и долг? Какой ты строгий.

У Таджа сегодня выдался трудный день в непривычных условиях, и чрезвычайная ситуация заставила его раскрыться неизвестными мне гранями. Сейчас его наверняка встревожил несчастный орел, приколоченный к изгороди: Тадж опасался за мою жизнь. Я и сам уже за нее опасался и всерьез подумывал, не повернуть ли назад подобру-поздорову, пока цел. Но тут вдоль дороги вновь потянулась изгородь, а ведь до этого долгое время мимо тянулись неогороженные леса и холмы. Вскоре изгородь закончилась проволочными сетчатыми воротами, а над ними торчал вырезанный из кровельного железа силуэт совы со стеклянными глазами. Считай, указатель фермы «Совиный ручей»». Я вышел из автомобиля, открыл ворота, Тадж плавно вкатил внутрь, я прошел за ним и затворил ворота. Сев обратно в автомобиль, я настроил свою инфокарту на частоту служебного «СОС», хотя и понимал, что затея это пустая. Потом переложил пистолет обратно в кобуру.

Дорога шла через густой подлесок. В нескольких сотнях метров впереди виднелся ручей. А чуть выше на склоне холма сквозь заросли проглядывал ветхий одноэтажный домишко. К нему и вела дорога.

– Я остановлюсь тут, – Тадж резко затормозил перед ручьем.

– Тадж, не хочу я оставлять тебя одного по эту сторону ручья. Тут до проселка всего ничего.

Откровенно говоря, мне не улыбалось подходить к дому на своих двоих. Фермеры обыкновенно держат собак и спускают их на незваных гостей.

– Держи прямо посреди дороги. Курс вон на ту колею, – посоветовал я. – Переберешься, не волнуйся.

– Я должен заявить официальный протест. – Тадж снова удивил меня. – В мою программу такие фортели не входят. Я не справлюсь.

– Хорошо, Тадж, учту на будущее, а сейчас, в виде исключения, уступи мне. Видишь, кто-то же тут смог проехать на машине, и ты проедешь.

Тадж послушно двинулся с места, сполз с бережка, с плеском вкатился в ручей, отчаянно забуксовал. Рывок, еще рывок, колеса вращаются вхолостую. Но вон он снова нашел сцепление с дном. От сердца у меня отлегло. Прорвемся! Зря Тадж упирался и ворчал, он прекрасно справляется.

Под днищем автомобиля что-то зловеще заскрежетало и громыхнуло. Его передний бампер стукнулся обо что-то твердое. Тадж попал в яму! Мотор заглох.

Проклятье!

Я попытался запустить мотор. Безрезультатно. Распахнул дверцу, шагнул прямо в ручей. В салон автомобиля хлынула вода – мы завязли прямо посредине ручья. Вода в салоне поднималась все выше, я поспешно распахнул дверцу с другой стороны. Теперь ручей протекал через салон Таджа насквозь. А сам Тадж молчал.

На сердце у меня лежал камень. Эх, приятель, приятель… Не скучай, не тускней, дуди веселей – так мы с тобой говорили?

Теперь отступать некуда. Я выбрался на противоположный берег и зашлепал к дому.

Что-то знакомо щелкнуло.

Я замер как вкопанный.

– Руки вверх. Так, медленно повернулся ко мне. Предупреждаю: без фокусов, не то башку снесу.

Голос звучал неприязненно, но хладнокровно. Я послушно поднял руки, медленнно развернулся. Сбывались мои худшие опасения насчет этой работенки. Сбывались одно за другим. И, между прочим, очень может быть, что худшее, конечно, впереди.

Она целилась в меня из винтовки. Уверенно и умело. И стояла очень грамотно – ее прикрывали деревья.

– Жанин Шау?

Высокая, сухощавая, с короткими седыми волосами. Одета на фермерский лад: войлочная шляпа, потертые кожаные штаны поверх разбитых башмаков. У ног ее сидела рыжеватая пастушья собачка и смотрела то на хозяйку, то на меня. Ко мне даже морду не повернула.

Женщина шагнула вперед, целя мне точнехонько в грудь. Что ж, винтовкой она явно владеет. Вот у кого Пери точно бы попросила помощи и приюта. Видно было – Жанин человек надежный, за себя и близких постоять умеет.

– Оружие покажи. Медленно.

Я показал.

– Кобуру сними и брось мне под ноги .

Когда я повиновался, она подняла ее, вытащила пистолет, разрядила и сунула в карман. Закинула винтовку за плечо. Потом вытянула шею, чтобы как следует разглядеть Таджа, увязшего в ручье. Над головой у нас поскрипывали на ветру деревья. С океана в сторону гор надвигалась буря – недаром же над водой весь день сгущались тучи.

Рассмотрев Таджа, Жанин покачала головой. Потом прищурилась и сказала:

– Похоже, ты тут уже обзавелся друзьями-знакомыми. Рассказывай.

– Я разыскиваю Хьюго Катон-Чешира и Пери Альмонд.

Она вскинулась.

– Ты отец ребенка?

– Нет, его отец нанял меня для поисков. Вернее, его отец с матерью.

– Как-как?! – Вид у Жанин был ошарашенный. Что ее так поразило?

– Родители Хьюго, – терпеливо объяснил я, – наняли меня, чтобы я отыскал их ребенка. Пери забрала младенца и сбежала, а почему – неизвестно. Она служила у них няней. Жанин, поймите: если вы расскажете, где Пери, то поможете не только родителям ребенка, а еще и самой Пери и беззащитному младенцу. Вы же не хотите, чтобы ее взяли и судили за похищение? И сами не хотите вляпаться по этому делу. Как вы уже поняли, я не из полиции, но, если Хьюго не найду я…

Жанин глянула на собаку, потом снова на меня. Интересно, собака – щенок или просто карликовая, вроде Плюша? А может, новая разработка генетиков – До Старости Щенок? Такие вроде бы уже появились. Мысли у меня разбегались и думал я совсем не о том, о чем надо. Вот, например, о щенках и котятах, которые оставались таковыми на всю жизнь. Их заводили те, кто не желал иметь дело со взрослым животным, а предпочитал, чтобы котенок или щеночек оставался игривым и умильным, не менялся и не рос.

– Так Пери Альмонд у вас?

– Я не говорила, что она у меня.

– Но вы ее видели, и ребенка тоже. – Я осторожно подался вперед и протянул Жанин инфокарту.

Жанин бегло просмотрела мои данные, потом снимки Пери, Хьюго и самих Чеширов. Вернула инфокарту мне.

– Гос-с-споди… – раздраженно вздохнула она. – Ладно, идем со мной. – И решительно зашагала к дому. Она была сама не своя от гнева. Что же ей наговорила Пери? Наврала, не иначе. Пери невыгодно сознаваться, что она похитила хозяйского младенца.

У крыльца Жанин замедлила шаг.

Я гнул свою линию.

– Вы ведь понимаете, одно дело – помогать молодой женщине, вместе с ребенком попавшей в беду, а совсем другое – похитительнице.

– Не дура, сообразила уже, – прошипела Жанин. Поднялась по ступенькам и жестом остановила меня, милостиво перейдя на «вы»: – Ждите здесь. Хотя сбежать тут все равно некуда.

Вернулась она буквально через минуту. Лицо ее потемнело от гнева.

– Что такое? – осторожно спросил я.

– Забрала все свои шмотки. Похоже, уже свалила. Спугнули вы ее, вот что! Допрыгались. – Отрывисто сообщила она, зло сверкая глазами.

«Только не это! – мысленно взмолился я. – Неужели Пери была тут, а я ее упустил?»

Жанин что-то прикинула.

– Ладно, я знаю, где она может быть. Сходим проверим. Но только – чтоб ни звука, на цыпочках, ясно?

Я кивнул.

– Силой ни к чему не принуждайте, все одно не получится, – наставляла она меня. – Сами знаете, она при крыльях, если что – мигом упорхнет, и ищи-свищи. Поэтому только уговорами! Не спугните. Не то будете сами вашу рухлядь из моего ручья на горбу тащить, ясно?

Ох, про Таджа-то я и забыл. Сколько он вообще выдержит в ручье, с мокрым салоном? Что с ним станется, пока я разговариваю с Пери? И как, черт подери, мне добираться обратно в Город – на своих двоих?

Легким упругим шагом Жанин пустилась по тропинке в чащу леса и молча поманила меня за собой. На плече у нее висела винтовка, собака трусила следом. Я двинулся за Жанин, стараясь ступать как можно тише. Берег ручья здесь порос густым лесом. Мы шли по течению, уходя все дальше от дома. Через четверть часа добрались до места, где ручей впадал в реку. Ее буровато-зеленые волны журчали по каменистому дну. Жанин повела меня по плоским камням на тот берег. Она некоторое время изучала следы на песке, сосредоточенно нахмурившись.

– Пери была здесь. Так что мы на верном пути.

Я и сам увидел на белом песке след крошечной ступни, перышки и бороздку, прочерченную, видимо, краем крыла.

Жанин побродила вокруг, деловито осматривая заросли, потом вернулась и сказала:

– Плохо дело. Следы ведут к Мшистому утесу. Похоже, она решила улететь.

Жанин протянула мне раскрытую ладонь. На ней, переливаясь сапфировым и изумрудным, лежало перо.

Мы двинулись вверх по крутому склону, прочь от реки. Несмотря на ежедневные пробежки, я запыхался, сердце колотилось где-то в горле, бок немилосердно кололо. Когда остановился перевести дух, у меня свело икры. Рыжий щенок промчался мимо меня галопом, вернулся, попрыгал, убежал – радовался от души.

Жанин замедлила шаг, предупреждающе подняла руку. Значит, Пери близко?

Ветер шумел в ветвях все громче и настойчивее, словно рылся в кронах деревьев. Как он кстати – заглушает наши шаги.

Жанин словно похлопала кистью воздух. Командует «стоп». Потом вдруг резко припустила с места вперед и скрылась за поворотом тропы в зарослях.

Через считанные мгновенья до меня донесся ее крик, и я помчался за ней. Вскоре я нагнал Жанин: она пыталась настичь девушку. Тропа впереди обрывалась на краю утеса, а по сторонам и далеко внизу раскинулась зеленая долина. И, хотя на видеозаписи Пери маячила в кадре всего несколько секунд, я узнал ее – тот же рост, те же крылья цвета темной каштановой скорлупы.

Она разворачивала их на бегу, и ловила ветер, разгонялась и уже отрывалась от земли на метр-полтора в высоту при каждом шаге, а ведь еще ни разу не взмахнула ими в полную силу. Еще немного – и она спланирует с края утеса прочь.

– Пери! – пронзительно звала Жанин, ускоряя бег. – Пери, постой! Вернись!

Пери была почти у самого края утеса. Она что-то крикнула, но за шумом ветра я не разобрал, что. Жанин находилась ближе, так близко, что могла бы схватить Пери за крыло. Она расслышала.

– Нет! Я его сюда не приводила! – яростно воскликнула она. – Это все из-за тебя!

Сильный порыв ветра налетел на Пери и едва не смел ее в пропасть, но она крутанулась на месте и удержалась в воздухе. Теперь я видел, как сверкают сапфирово-изумрудные перья с испода ее крыльев. И видел младенца, плотно пристегнутого у нее на груди. Хьюго! Так близко!

– Просто поговори с ним! – взывала Жанин, перекрикивая ветер. – Оружие я у него отобрала. Тебе ничего не грозит. И лететь нельзя! Погода не та! Пери, прошу тебя!

Пери подставила лицо ветру и распахнула крылья. От края обрыва ее отделяло лишь несколько шагов. Она балансировала над землей.

Я проделал такой долгий путь, и вот она тут, передо мной, и с ней Хьюго, но, хотя они рядом, оба все равно что на Луне. Не дотянуться.

Глава восьмая

На краю

Пери сложила крылья и плавно опустилась на краешек обрыва. Новый порыв ветра заставил ее пошатнуться. Нет, нет, нет! Только не хватало, чтобы она слетела с обрыва у меня на глазах, да еще вместе с малышом!

Жанин протянула руку:

– Пери, просто поговори с ним. Никто и ни к чему тебя не принуждает.

Пери сделала шаг мне навстречу. Еще шаг. Остановилась, вызывающе вздернув подбородок.

Отведу-ка я лучше взгляд, не буду смотреть ей в лицо. Я снял темные очки и поглядел на Хьюго. Глазам не верится: он здесь. Я столько раз изучал его фотографию, что облик его словно отпечатался где-то у меня под веками. Его спокойные глаза, темные волосы. А длинноногий какой, прямо удивительно для такого малыша. Будто еще во младенчестве в нем проступает будущий взрослый.

Жанин отступила на шаг-другой, не спуская с Пери глаз.

Я отважился вновь поднять на нее взгляд. Она так и стояла едва ли не на краю обрыва. Но крылья сложила – темно-каштановые крылья с изнанки снова сверкнули сапфировым огнем. Там, где перьев касались солнечные лучи, они играли фиолетовыми отблесками. Высокая, пряменькая, напряженная, Пери была что натянутая тетива. Мускулистыми руками она бережно прижимала к себе Хьюго. Темные волосы она связала в хвост, и я отсюда видел, какие они густые и тяжелые. И блестят как полированное темное дерево.

– Жанин говорит, вы пришли один, – хрипловато сказала она. Плакала, что ли?

Я молча кивнул, завороженный ее глазищами – огромными, карими, полными сумрачной печали и какими-то очень взрослыми для такой юной девочки. Отчего у нее такой взгляд? Устала? Измучилась? Расстроена и напугана?

Хьюго повернулся ко мне личиком. Брыкнул ножками, радостно загулил. «Малыш на вид здоров и ухожен», – мысленно сформулировал я для будущего отчета Чеширу.

– Хьюго отлично выглядит, – произнес я.

Пери не отозвалась. Она крутила серебряное колечко на правой руке.

Рыжий щенок наконец набегался, плюхнулся на теплые камни тропинки и лежал, вытянув вперед лапу.

Ладно, попытка не пытка, попробуем еще раз.

– Как ваши дела, мисс Альмонд? Все хорошо?

– Если вы не из полиции, то кто вы? – резко спросила Пери.

– Частный сыщик, мисс Альмонд. Меня нанял мистер Чешир, чтобы найти Хьюго. Вам крупно повезло, что этим делом не занимается полиция. Пока не занимается. Пока. Вижу, что Хьюго цел и невредим, теперь нам важно вернуть его родителям, это главная задача.

Пери снова промолчала. Непроницаемое упрямое лицо. Ветер рябью пробежал по ее густому оперению. Крепкие нервы у девочки, думает, верно, что у нее козырь в рукаве. Может, она и правда умом тронулась, бедняжка? Спокойно, Зак. Дыши глубже, не волнуйся, не срывайся. Иначе спугнешь. Я предпочел перевести взгляд на колечко Пери, серебряное простенькое колечко на смуглой руке, – то ли чайка, то ли альбатрос с распростертыми крыльями, точнее отсюда не видно. Вполне подходящая эмблема, неудивительно, что Пери ее выбрала. Только вот когда? Когда уже обзавелась крыльями, чтобы отметить свое превращение? Наверняка сама купила, подарить-то некому, у нее ни друзей, ни приятеля. Не Чешира же это подарок. Совсем не в его духе. Я вспомнил, как Чешир утверждал, будто Пери влюбилась в него. Может, она и вправду верит, что имеет над ним некую власть?

– Послушай, Пери, – я решился назвать ее по имени и на «ты». – Мистер Чешир понимает, что ты совершила ошибку. Но карать… наказывать тебя не собирается.

Уголок рта у Пери дернулся. Похоже, она ожидала от Чешира большего великодушия – извинений, даже не знаю чего еще. Никакой радости она не проявила, и я рассердился.

– Пери, я побывал в Венеции, посмотрел, откуда ты вырвалась. И прекрасно понимаю – теперь тебе есть что терять. – Я старался говорить веско, старался убедить ее, и видел, что Жанин тоже надеется – Пери нас послушает. Кажется, мне это в какой-то степени удалось – девушка утратила невозмутимость.

– Пери, если ты пойдешь нам навстречу, то, возможно, нам удастся добиться, чтобы у тебя не отобрали вид на жительство в Городе. Подумай, это же для тебя самое главное! – Я твердо решил дожать ее во что бы то ни стало.

Пери скосила глаза на свои крылья. Ах вот что у нее главное сокровище! Запомним.

– Послушай, что я еще скажу, Пери. Ты рискуешь, ты ходишь по лезвию бритвы. Нельзя, чтобы тебя упекли за решетку, потому что тогда тебе и крылья могут оттяпать, понимаешь? – Я нарочно сгущал краски, чтобы добиться от нее ответа. – Скажи, почему ты вдруг взяла и сбежала от Чеширов?

Пери выпрямилась, расправила плечи, словно это помогало ей собраться с мыслями. Я сделал осторожный шажок вперед.

– Я…я вынуждена была сбежать, – выдавила она. – Выбора не было. Со мной… у меня… в общем, кое-что случилось и пришлось сбежать, и Хьюго забрать.

– Что случилось, Пери? Расскажи мне.

Она мотнула головой и попятилась.

Потом заговорила – едва слышно. Так тихо, что я подался вперед, иначе слов было не разобрать.

– У меня была… знакомая. Тоже няней работала. Я ее нашла. Ну, тело нашла.

Мы с Жанин переглянулись.

– Господи, Пери! – воскликнул я. – Ты нашла ту няню и поэтому сбежала?

Пери кивнула.

Жанин побелела. Казалось, она вот-вот выронит винтовку.

– Как ее звали?

– Луиза Перрос.

– Что с ней случилось? Она погибла, ее убили?

– Не знаю, – прошелестела Пери. – Мы до этого виделись, так Луиза рассказала, что столкнулась с какой-то подружкой детства, та тоже работала няней, и вот они встретились и та не желала ее признать. Ни поздороваться не хотела, не говорить, вообще ничего. Прикинулась, будто они незнакомы. Луиза хотела встретиться еще раз, и чтобы я тоже с ней пошла, говорила – мол, там есть другие такие же. А потом я… вот…

– Ты обнаружила труп Луизы? А где?

– На берегу Соленой бухты. Ее вынесло на берег.

– И ты считаешь, будто ее убили? Как?

– Все из-за чипа. Нам вживляют чип. Чтобы не взлетали слишком высоко. Иначе падаешь и разбиваешься. Я свой ножом выковыряла, когда… когда улетала.

– Откуда ты знаешь, как все было на самом деле?

– Просто знаю и все тут. – Пери шмыгнула носом и по-детски утерлась тыльной стороной кисти.

– А кого подразумевала Луиза, когда говорила про «других»?

– Не знаю… может, других нянь.

– Что тогда в тебе такого особенного?

Пери отвела глаза.

– Так кто, по-твоему, убил Луизу? – спросил я. – Если, конечно, ее убили…

– Говорю же, не знаю я. – Пери попятилась еще на шаг. Взгляд ее уперся в землю. – Я не могла бросить Хьюго одного. Там такой дом… не могла я. И остаться тоже не могла, вот и забрала его с собой.

– Пери, ты все очень толково рассказала, теперь я понимаю, почему ты напугалась, – терпеливо произнес я. – Никто тебя за это не осудит. Очень хорошо, у властей будут все основания проявить снисхождение. Мы постараемся это устроить, Пери. Все еще можно утрясти, и вам с Хьюго ничего не будет угрожать.

– Им было на него наплевать, – тихо сказала Пери. – Они все равно собирались его отдать.

Я ошарашенно уставился на нее. О чем это она? Господи Боже мой, это уж слишком! Пери, девочка, только не запутывай историю еще больше, тут и так уже сам черт ногу сломит! Пусть все будет как можно проще. Ты напугалась, когда обнаружила труп другой няни, тоже летательницы, и сбежала, прихватив маленького Хьюго, потому что ты хорошая ответственная девочка и не хотела бросать его одного. Все, и не надо ничего прибавлять.

– Ничего-то вы не понимаете! – сдавленно сказала Пери. – Ничего! – В голосе у нее зазвенели слезы, он зазвучал совсем по-ребячьи. Казалось, она вот-вот заскулит: «Так нечестно». Но Пери поборола рыдания, с трудом перевела дыхание и продолжала. – Питеру с Авис было не до Хьюго. И чему тут удивляться, они же все из себя такие занятые, преуспевающие! Поцелуют на ночь иногда и все дела, – когда он после купания, чистенький и сонный, и я его принесу на минуточку. Я-то думала, ладно, пока он маленький, им неинтересно, а подрастет – я ему буду уже не так нужна, ну...от груди отниму, и тогда Питер с Авис будут больше им заниматься. Но пока что ничего подобного. Они всегда заняты. Всегда находят предлог, почему им некогда, почему не до Хьюго. – Она глубоко вздохнула.

Налетел ветер, пошевелил волосы на макушке у Хьюго, смахнул прядку ему на лоб. Пери отвела ее, а Хьюго уцепился за ее пальцы и радостно загулил. Чудесный малыш, и на вид такой счастливый, радостный. Просто создан, чтобы его любили. Я попытался вспомнить Томаса во младенчестве и не смог. Каким он тогда был? Образ словно померк, истаял.

На солнце набежало облако. Здесь, на вершине скалы, ветер налетал внезапно, резкий, суровый, он готов был сорвать каждое дерево и травинку, обнажив голый камень, он взметал песок и хлопал нашей одеждой, словно флагами, не позволяя сосредоточиться.

Пери, смотревшая на меня в упор, вновь опустила глаза на Хьюго.

– А две недели назад их будто подменили, – сказала она. Вдруг расправила крыло, ожесточенно тряхнула им, потом почесала в перьях, будто ей что-то досаждало. – Питер с Авис получили результаты каких-то анализов Хьюго. Мне, конечно, даже одним глазком глянуть не дали. Но потом Авис бросила распечатку на виду, – просто по рассеянности. Я и посмотрела. Выходило, что летателя из Хьюго не получится, что-то с ним не так и крылья у него не отрастут. – Ветер рванул расправленное крыло Пери, она шатнулась, но устояла на ногах. – По-моему, Авис с самого начала знала, что Хьюго летателем не стать, из него и слётка не получится.