Текст книги "За борт!"

Автор книги: Клайв Касслер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава 66

Джордино нашел Питта в гараже „Айрис“. Питт удобно устроился на заднем сиденье открытого гоночного автомобиля, упираясь ногами в заднюю дверцу. Джордино не мог не восхититься классическими линиями машины. Построенная в Италии в 1925 году, с кузовом работы Чезаре Сала, красная торпедообразная „Изотта-фраскини“ демонстрировала длинные плоские крылья, убирающуюся крышу и свернувшуюся кобру на радиаторе.

Питт задумчиво разглядывал доску, установленную на треножнике в десяти футах от машины. К доске была приколота большая карта внутреннего водного пути. На доске Питт сделал несколько надписей, Джордино они показались названиями кораблей.

– Я только что из кабинета адмирала, – сказал Джордино.

– Каковы последние новости? – спросил Питт, не отрывая взгляда от карты.

– Комитет начальников штабов бросил на поиски армию. Вместе с агентами ЦРУ и ФБР завтра к вечеру они обыщут каждый квадратный дюйм территории.

– На земле, на море и на небе, – безразлично произнес Питт. – От Мэна до Флориды.

– Почему так кисло?

– Напрасная трата времени. Баржи здесь нет, – сказал Питт, подбрасывая в воздух и ловя кусок мела.

Джордино вопросительно посмотрел на него.

– О чем ты? Баржа должна быть где-то здесь.

– Не обязательно.

– Ты говоришь, что они не там ищут?

– На месте Бугенвилей ты бы ожидал тщательных поисков, так?

– Элементарно, – высокомерно заявил Джордино. – Я бы замаскировал баржу под деревьями, спрятал внутри склада на воде или изменил внешний вид, чтобы она походила на гигантский курятник. Мне кажется, маскировка – самый логичный способ.

Питт рассмеялся.

– Твой курятник – это класс!

– У тебя есть идея получше?

Питт выбрался из „Изотты“, подошел к доске и сложил карту, под которой оказалась другая – карта береговой линии Мексиканского залива.

– Кстати да, есть.

Он показал пальцем на место, обведенное красным кружком.

– Баржа, где держат в плену Марголина и Лорен, где-то здесь.

Джордино подошел поближе и осмотрел отмеченное место. Потом посмотрел на Питта: так обычно смотрят на людей, предвещающих конец света.

– Новый Орлеан?

– Ниже Нового Орлеана, – поправил Питт. – Я считаю, что она стоит здесь.

Джордино покачал головой.

– Думаю, у тебя полетели тормоза. Ты хочешь сказать, что Бугенвили протащили баржу от Чарльстона вокруг оконечности Флориды и через Мексиканский залив к реке Миссисипи – почти семнадцать сотен миль меньше чем за четыре дня? Прости, приятель, но еще не создан буксир, способный на такое.

– Конечно, – согласился Питт. – Но если они срезали несколько сотен миль?

– Как? – спросил Джордино со смесью сомнения и сарказма. – Установив колеса и протащив ее по суше?

– Кроме шуток, – серьезно сказал Питт. – Если на буксире провести ее по недавно открытому каналу „Флорида Кросс“ от Джексонвиля на Атлантическом побережье до Кристалл-ривер в Мексиканском заливе, путь сокращается на всю южную часть штата.

Джордино начал понимать. Он снова посмотрел на карту, определил масштаб. Потом, используя как ножки циркуля большой и указательный пальцы, примерно измерил сократившееся расстояние между Чарльстоном и Новым Орлеаном. А когда закончил и повернулся, на лице его была улыбка.

– Получается. – Однако улыбка тут же исчезла. – Но что это доказывает?

– У Бугенвилей должен существовать тщательно охраняемый причал и перевалочная база, где они разгружают контрабандные грузы. Вероятно, на берегу реки где-нибудь между Новым Орлеаном и входом в залив.

– Дельта Миссисипи? – удивился Джордино. – Как ты вытащил этот номер из шляпы?

– Сам посмотри, – сказал Питт, указывая на список судов на доске и читая вслух: – „Пайлоттаун“, „Бель Часс“, „Бурас“, „Венеция“, „Бурвилль“, „Чалметта“ – все корабли иностранных регистров. Но все в то или иное время принадлежали Бугенвилям.

– Не вижу связи.

– Посмотри снова на карту. Все эти корабли названы по городам в речной дельте.

– Символический шифр?

– Единственная ошибка, допущенная Бугенвилями: код, которым они обозначили место своих тайных операций.

Джордино всмотрелся.

– Бог мой, точно, ни убавить ни прибавить.

Питт костяшками постучал по карте.

– Ставлю свою „Изотта-фраскини“ против твоего „Бронко“, что там мы и найдем Лорен.

– Ты уже выиграл.

– Отправляйся в аэропорт НПМА и закажи реактивный „Лир“. Я свяжусь с адмиралом и объясню, зачем мы летим в Новый Орлеан.

Джордино уже направлялся к двери.

– Когда приедешь туда, самолет будет готов к вылету, – сказал он через плечо.

Питт торопливо поднялся по лестнице в свою квартиру и бросил в сумку кое-что из одежды. Открыл оружейный шкаф и взял старый автоматический револьвер „Кольт Томпсон“, серийный номер 8545, две обоймы с патронами 45-го калибра и все это положил в футляр от скрипки. Потом взял телефон и позвонил в кабинет Сандекера.

Назвался личной секретарше адмирала, и та соединила его.

– Адмирал?

– Дирк?

– Думаю, я знаю, где баржа.

– Где?

– В дельте реки Миссисипи. Мы с Элом летим туда.

– Почему ты считаешь, что в дельте?

– Наполовину догадался, наполовину вычислил, но это наша лучшая нить.

Сандекер поколебался, прежде чем ответить.

– Тебе лучше подождать, – тихо сказал он.

– Подождать? О чем вы говорите?

– Алан Моран потребовал прекратить поиски.

Питт был ошеломлен.

– Какого дьявола?

– Он говорит, что это напрасная трата времени и денег налогоплательщиков, потому что Винс Марголин мертв.

– Моран сволочь.

– Он демонстрирует одежду Марголина, в которой тот исчез.

– Но все равно нужно думать о Лорен.

– Моран говорит, она тоже мертва.

Питт почувствовал, что словно погружается в зыбкий песок.

– Проклятый лжец!

– Может, и так, но, если он прав насчет Марголина, ты порочишь следующего президента Соединенных Штатов.

– В тот день, когда этот подлец принесет присягу, я откажусь от гражданства.

– Вероятно, не ты один, – мрачно сказал Сандекер. – Но твои личные чувства не меняют ситуацию.

Питт был непреклонен.

– Из Луизианы позвоню.

– Я надеялся, что ты так скажешь. Оставайся на связи. Я здесь буду делать все, что смогу.

– Спасибо, старый мошенник.

– Шевелись. И скажи Джордино, чтобы перестал красть мои сигары.

Питт улыбнулся и повесил трубку. Он закончил сборы и торопливо вышел из ангара. Через три минуты у него дома зазвонил телефон. В двухстах милях от него Сал Касио с пепельным лицом в отчаянии напрасно ждал ответа.

Глава 67

Днем в десять минут первого Алан Моран прошел по главному коридору Капитолия, спустился по узкой лестнице и добрался до далекого кабинета, который держал для своих личных нужд.

Большинство людей его положения постоянно окружены помощниками, но Моран предпочел пойти в одиночестве, чтобы не отвлекали пустые разговоры.

У него всегда был осторожный вид антилопы, которая высматривает хищников на африканских равнинах. Глаза без выражения – такие бывают у тех, чья единственная страсть – власть, власть, полученная любыми способами и любой ценой. Чтобы достичь престижного положения в конгрессе, Моран старательно поддерживал свой имидж. В общественной жизни он был ревностным верующим, настоящим олицетворением дружелюбного застенчивого человека с теплым чувством юмора, соседа с вашей улицы, всегда готового одолжить газонокосилку; выходца из бедной семьи, всего добившегося своим трудом.

Но его частная жизнь была прямо противоположной. Тайный атеист, он смотрел на своих избирателей и вообще на людей как на невежественный сброд, который позволительно использовать к своей выгоде. Никогда не женившийся, не имея близких друзей, он жил скромно, как монах под епитимьей, в маленькой съемной квартире. Каждый доллар сверх средств к самому скромному существованию шел в его тайную корпорацию в Чикаго, где добавлялся к полученному от нелегальных вкладов, взяток и других видов коррупции.

Эти деньги использовались для усиления его влияния и власти, и постепенно политические услуги и влияние привязывали к его фалдам все больше мужчин и женщин, занимающих высокое положение в бизнесе и правительстве.

В кабинете Морана, когда он вошел, сидели Дуглас Оутс, Сэм Эммет, Мартин Броган и Джесс Симмонс, недавно освобожденный из-под домашнего ареста. Все встали, и он занял место за столом. В нем ощущалось самодовольство, очевидное посетителям. Он вызвал их на свою частную территорию, им пришлось подчиниться.

– Спасибо, что встретились со мной, господа, – сказал он с фальшивой улыбкой. – Полагаю, вы знаете, для чего приглашены.

– Обсудить ваше возможное назначение на пост президента, – ответил Оутс.

– Не возможное, – ядовито сказал Моран. – Сегодня в семь вечера сенат начнет суд над президентом. Поскольку я следующий в очереди преемников президента, я считаю своим священным долгом немедленно принести присягу и принять на себя ответственность за излечение ран, нанесенных предыдущим пагубным правлением.

– А вы не торопитесь? – спросил Симмонс.

– Нисколько, если это означает предупредить дальнейший вред.

Оутс, казалось, сомневался.

– Кое-кто истолкует ваши действия – по крайней мере, пока не будет должным образом доказано, что вице-президент Марголин мертв, – как попытку незаконно захватить власть, особенно учитывая ваши старания лишить власти президента.

Моран посмотрел на Оутса и перевел взгляд на Эммета.

– У вас одежда вице-президента, найденная в реке.

– Лаборатория ФБР идентифицировала одежду как принадлежащую Марголину, – подтвердил Эммет. – Но нет признаков того, что она две недели провела в воде.

– Вероятно, ее выбросило на берег, и она просохла.

– Вы говорили, что рыбак, который принес ее вам, утверждал, будто выловил ее в Потомаке.

– Вы директор ФБР, – разгневанно ответил Моран. – Вам и разбираться в этом. Я здесь не на суде.

– Возможно, в интересах всех присутствующих было бы лучше продолжить поиски Марголина, – тихо сказал Оутс.

– Полностью согласен, – подхватил Броган. – Нельзя считать его мертвым, пока не найдено тело.

– Несомненно, возникнет множество вопросов, – согласился Мерсье. – Например, как он умер.

– Очевидно, утонул, – ответил Моран. – Вероятно, вместе с „Орлом“.

– К тому же, – продолжал Мерсье, – вы так и не объяснили, каким образом вы с Маркусом Ларимером спаслись с „Орла“ и отправились рыбачить на еще не названный курорт на Карибском море.

– Я с радостью отвечу на вопросы комитета конгресса по расследованию, – сказал Моран. – Но не здесь и не перед людьми, явно настроенными против меня.

– Вы должны понять, что, несмотря на ошибки президента, мы верны ему, – сказал Оутс.

– Ни минуты не сомневался, – ответил Моран. – Поэтому и созвал вас сегодня утром. Через десять минут после голосования сената я принесу присягу в качестве президента. И моим первым официальным шагом станет объявление о вашей отставке или увольнении; выбор за вами. Сегодня, еще до полуночи, вы все перестанете работать на правительство Соединенных Штатов.

Узкая мощеная дорога петляла между холмами, круто спускаясь к Черному морю. На заднем сиденье „кадиллака“ сидел Владимир Полевой и читал последний отчет Алексея Лугового. Время от времени он поднимал голову и смотрел на заходящее солнце.

Где бы ни появлялся лимузин, он привлекал всеобщее внимание. Собранный вручную, с отделанным дорогой древесиной салоном, с цветным телевизором, с опускающейся перегородкой, с музыкальной стереосистемой, он был заказан Полевым под предлогом изучения его технологии. Вскоре после получения Полевой стал использовать его для личных нужд.

Длинная машина поднималась по лесистому склону холма, пока не остановилась перед деревянными воротами в высокой кирпичной стене.

Офицер в форме отдал честь главе КГБ и нажал на запор. Ворота неслышно распахнулись, за ними открылся полный цветов сад, машина проехала и остановилась у просторного одноэтажного дома, построенного в современном западном стиле.

Полевой поднялся по круглым каменным ступеням и вошел в вестибюль, где его встретил секретарь президента Антонова и проводил к столу и стульям на террасе, выходящей на море.

Немного погодя появился Антонов в сопровождении хорошенькой служанки, которая несла поднос с копченым лососем, икрой и ледяной водкой.

Антонов был как будто в хорошем настроении, он небрежно присел на металлические перила, ограждающие террасу.

– У тебя прекрасная новая дача, – сказал Полевой.

– Спасибо. Ее спроектировала французская архитектурная фирма. И не спросила с меня ни рубля. Конечно, в Госкомстрое дачу не утвердили бы. Слишком буржуазная. Но какого дьявола? Времена меняются.

Он резко сменил тему.

– Что нового в Вашингтоне?

– Президент будет смещен со своего поста.

– Когда?

– Завтра к этому времени.

– Никаких сомнений?

– Нет.

Антонов взял свой стакан с водкой и осушил его; девушка немедленно снова наполнила. Полевой подозревал, что эта девушка не только наливает водку главе Советского Союза.

– Где мы ошиблись, Владимир? – спросил Антонов. – Может, мы хотели достичь многого слишком быстро?

– Никто не может предугадать действия американцев. Они ведут себя совершенно непредсказуемо.

– Кто будет новым президентом?

– Алан Моран, спикер палаты представителей.

– Сможем мы с ним работать?

– Мои источники говорят, что он хитер, но его можно убедить.

Антонов смотрел на маленькую рыбацкую лодку далеко в море.

– Если бы пришлось выбирать, я бы предпочел Морана вице-президенту Марголину.

– Несомненно, – согласился Антонов. – Марголин убежденный враг коммунистического общества, он верит в превосходство американской военной машины над нашей.

– Могут ли наши люди что-нибудь сделать, негласно, конечно, чтобы помочь Морану попасть в Белый дом?

Полевой покачал головой.

– Слишком велик риск разоблачения и усиления враждебной пропаганды.

– А где Марголин?

– По-прежнему в руках Бугенвилей.

– Есть ли вероятность, что старая восточная сука выпустит его, чтобы помешать Морану?

Полевой беспомощно пожал плечами.

– Кто ее знает?

– А ты, Владимир, что бы сделал на ее месте?

Полевой задумчиво помолчал, потом сказал:

– Я бы договорился с Мораном, что избавлю его от Марголина.

– У Морана хватит смелости принять такое предложение?

– Если бы между тобой и властью над сверхдержавой стоял один человек, к тому же находящийся в очень уязвимом положении, как бы ты поступил?

Антонов громко рассмеялся, вспугнув птиц по соседству. Птицы улетели.

– Ты читаешь меня как открытую книгу, дружище. Я понимаю твою точку зрения. Я, без сомнения, удалил бы его.

– Американские средства массовой информации сообщают, что Моран утверждает, будто Марголин утонул.

– Значит, у твоей теории надежное основание, – сказал Антонов. – Может, старуха Стальной Лотос все-таки принесет нам пользу.

– По крайней мере, нам сделка с ней ничего не стоила.

– Кстати о цене: что с золотом?

– Адмирал Борчавский начал подъем. Обещает в течение трех недель поднять все слитки.

– Хорошая новость, – сказал Антонов. – А что с доктором Луговым? Мы сможем продолжать проект после отстранения президента от власти?

– Сможем, – ответил Полевой. – В голове президента огромные знания о тайнах Соединенных Штатов. Луговой должен еще получить их.

– В таком случае пусть проект продолжается; представь Луговому список политиков и военных, кого мы хотели бы использовать. Все американские лидеры, оставляющие должность, выступают советниками; у них большой опыт, даже если руководство было неудачным. У капиталистов короткая память. Знания, которыми располагает президент и которые только еще должны получить его преемники, для нас большая ценность. Но на этот раз мы проявим терпение и не станем спешить. Мозг президента может оказаться гусыней, целые десятилетия несущей нашей разведке золотые яйца.

Полевой поднял стакан.

– За нашего лучшего тайного агента.

Антонов улыбнулся.

– Пусть работает подольше.

* * *

За полмира от них Реймонд Эджли сидел у консоли и читал распечатку. Он поднял очки и потер покрасневшие глаза. Несмотря на усталость, в нем чувствовалась большая нервная энергия. Пробудилось чувство соперничества. Возможность опередить достойного противника в психологических играх уничтожала всякую мысль о сне.

Доктор Гарри Гринберг, тоже известный психолог, закурил длинную, изогнутую глиняную трубку. Пробудив к жизни желтую, в пятнах, головку трубки, он мундштуком показал на записывающий аппарат.

– Ждать дольше бессмысленно, Рей. Я убежден, что у нас достаточно данных для переключения.

– Не хочу торопиться, пока не буду уверен, что мы сможем перехитрить Алексея.

– Действуй, – сказал Гринберг. – Довольно ждать. Сделай это.

Эджли посмотрел на свою команду из десяти психологов.

Все выжидательно смотрели на него. Он кивнул.

– Ладно. Всем приготовиться к переключению с президентского имплантата на наш центральный компьютер.

Гринберг обошел комнату, коротко переговорил со всеми, вторично проверил все процедуры. Три человека сидели у консоли компьютера, держа руки на клавишах. Остальные следили за экранами и поступающими данными.

Сжав в руке носовой платок, Гринберг стоял за одним из психологов, чуть сбоку.

– Ни в коем случае нельзя прервать ход его мыслей или вмешаться в ту минуту, когда Луговой отдает указания, – предостерег Гринберг.

– Я понимаю, – ответил Эджли, не отрывая взгляда от экрана, передающего запись мыслей. – Нам к тому же нужно точно учесть его сердечный ритм и остальные функции организма.

Программист ввел команду и ждал. Все ждали, глядя на пустой экран, которому предстояло показать успех или неудачу. Шли минуты, все молчали, слышалось только негромкое гудение оборудования: компьютер отсчитывал миллисекунды до принятия команды.

Неожиданно на экране вспыхнула надпись:

ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ СВЯЗИ ЗАВЕРШЕНО.

Все с облегчением вздохнули и заговорили, пожимая друг другу руки, как в центре управления НАСА после успешного запуска.

– Думаешь, Алексей купится? – спросил Эджли.

– Не волнуйся. Он ничего не заподозрит. Самолюбие никогда не позволит Алексею Луговому подумать, что кто-то может его перехитрить. – Гринберг помолчал, выпуская кольцо дыма. – Он проглотит все, что мы ему скормим, и отправит в Москву, решив, что это божий дар для его шпионажа.

– Надеюсь, – сказал Эджли, вытирая мокрый лоб. – Следующий шаг – перевод президента в госпиталь Уолтера Рида и извлечение имплантата.

– Всему свой черед, – сказал Гринберг, доставая бутылку шампанского. Один из сотрудников раздавал бокалы. Хлопнула пробка, и полилось вино. Гринберг подставил бокал.

– За дока Эджли, – с улыбкой сказал он, – который только что отбросил КГБ на десять лет в прошлое.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ „СТОУНУОЛЛ ДЖЕКСОН“

Глава 68

13 августа 1989 года Новый Орлеан, Луизиана

Питт большую часть дня дремал, а самолет вел Джордино. Солнце ярко светило, когда они снизились над сине-зелеными водами озера Пончартрейн и нацелились на маленький аэродром, выступающий из берега Нового Орлеана. Аквамариновый реактивный самолет НПМА коснулся асфальта полосы и остановился возле вертолета с надписью „Дельта ойл лтд.“ на борту.

Из стоявшей поблизости машины вышел человек в легком костюме из полосатой ткани и пошел к ним. Когда Питт выбрался из кабины „Лира“, человек снял темные очки и подал руку.

– Мистер Питт? – спросил он, сверкнув зубами на загорелом лице.

– Я Питт.

– Клайд Гриффин, ФБР, спецагент, начальник луизианского отделения.

На землю спустился Джордино, и Питт представил его.

– Чем можем быть полезны, мистер Гриффин?

– Директор Эммет просил меня официально заявить, что Бюро не может оказывать поддержку вашим поискам.

– Я не просил о помощи, – сказал Питт.

– Я сказал „официально“, мистер Питт. – Белые зубы сверкнули в широкой улыбке. – А неофициально… сегодня воскресенье. Директор разрешил всем агентам сегодня заниматься своими делами. В моем распоряжении восемь человек, которые считают, что ваше дело важнее их партий в гольф.

– Эммет дал благословение?

– Только не для протокола, он сказал, что, если мы очень быстро не найдем вице-президента, он даст мне такого пинка, что я очень долго не смогу сесть за пианино.

– Наш человек, – сказал Джордино.

– Вам известно, что мы ищем? – спросил Питт.

Гриффин кивнул.

– Речную баржу. Мы уже проверили примерно двести барж между этим местом и Батон-Ружем.

– Вы искали на севере. Я считаю – нужно на юге.

Гриффин с сомнением смотрел в землю.

– Большинство приходящих фрейтеров и танкеров разгружаются у городских причалов. Потом буксиры перетаскивают грузы на север. Мало барж ходят южнее, только те, что вывозят в океан мусор и отходы.

– Тем больше причин поискать там.

Гриффин приглашая показал на вертолет.

– Мои люди ждут в машинах вдоль реки. Мы сможем руководить ими с воздуха.

– „Дельта ойл“ – хорошее прикрытие? – спросил Питт.

– Вертолет нефтяной компании в этих местах дело обычное, – ответил Гриффин. – Вертолеты часто перевозят людей и припасы на далекие буровые вышки и трубопроводы. Никто не обращает на них внимания.

Питт, извинившись, вернулся в кабину самолета НПМА и минуту спустя появился с футляром от скрипки. Потом сел в вертолет и познакомился с пилотом, стройной блондинкой с сонными глазами и низким голосом, говорившей с южным акцентом. Питт ни за что не принял бы ее за агента ФБР (а она была агентом, хотя и не соответствовала своему прозвищу – Тощая Хоган).

– Вы в полете играете на скрипке? – с любопытством спросила Хоган.

– Это помогает мне не бояться высоты, – с улыбкой ответил Питт.

– У нас всякое бывает, – пробормотала Хоган.

Все пристегнули ремни, Хоган подняла вертолет и, прежде чем повернуть на юг, пролетела над городом.

По Сент-Чарльз-авеню шел маленький зеленый трамвай; рельсы блестели, когда на них сквозь древесную листву падали солнечные лучи. Питт легко мог разглядеть массивную белую крышу Супердоума, [33]33
  Крытый стадион в Нью-Орлеане.


[Закрыть]самого большого спортивного сооружения такого рода в мире. Справа от них теснились дома и уходили назад узкие улочки Французского квартала, зеленая трава Джексон-сквер и шпили собора Святого Людовика. И наконец они полетели над мутными сине-зелеными водами реки Миссисипи.

– Вот он, – провозгласила Хоган. – Старик, Великая река слишком густая, чтобы пить, и слишком жидкая, чтобы пахать.

– Бывали здесь? – спросил Гриффин Питта.

– Несколько лет назад искал затонувшие корабли времен Гражданской войны – в шестидесяти милях ниже по реке у Плакмин-Париш. [34]34
  Плакмин Париш – историческая территория в штате Луизиана. Париш – приход; некогда это был один церковный приход.


[Закрыть]

– Я знаю этот маленький ресторан в приходе…

– Я тоже. Там подают отличные устрицы из залива на половинках раковины. Обязательно спросите у Тома особый острый перечный соус его мамы. С устрицами просто фантастика.

– Да, вы тут не новичок.

– Стараюсь.

– Представляете, где может прятаться баржа?

– Обращайте внимание на открытые причалы и склады, которые кажутся заброшенными или мало используемыми, но хорошо защищены большим количеством охранников, высокими заборами и, может быть, собаками. Баржа, ржавая и полуразбитая, должна быть поблизости. Мое предположение – где-то между Чалметтой и Пайлоттауном.

– В Пайлоттаун можно попасть только по воде, – сказал Гриффин. – Шоссе через дельту заканчивается в десяти милях от него, у города, который называется Венеция.

– Признаю свою ошибку.

Они замолчали; река под ними разлилась почти на четыре километра между большими дамбами, защищающими землю от наводнений. На узкой полосе за дамбами виднелись фермы, стада коров и рощи апельсиновых деревьев, а дальше начинались болота. Пролетели над Порт-Салфером, большие причалы которого вытянулись вдоль западного берега. Над плоской отравленной землей на пятьдесят футов поднимались горы желтой серы.

За следующие полчаса прошли три ложные тревоги. В нескольких милях ниже Порт-Салфера увидели заброшенную консервную фабрику с двумя стоящими рядом баржами. Гриффин по радио связался с агентами, которые двигались по западному берегу вслед за вертолетом. Быстрый обыск показал, что здание пустует, а на баржах только трюмная вода и ил.

Продолжили полет на юг, над обширными болотами и извилистыми проливами, приближаясь к заливу; заметили пасущихся оленей, много крокодилов, греющихся на солнце в грязи, и небольшое стадо коз, которые равнодушно смотрели на пролетающий вертолет.

Вверх по реке шел большой фрейтер, носом он резал волну, поднятую течением. На корме реял красный флаг с серпом и молотом.

– Русский, – заметил Питт.

– Из пяти тысяч кораблей, которые за год приходят в Новый Орлеан, большой процент советских, – сказал Гриффин.

– Хотите посмотреть, что на той барже? – спросила Хоган, показывая.

– Да, садитесь за той драгой на восточном берегу.

Гриффин кивнул.

– Мы проверим ее сами.

Хоган мотнула светлой гривой.

– Высажу вас на дамбе.

Она искусно посадила вертолет на гравийную дорогу, проходящую по верху дамбы. Три минуты спустя Гриффин по скрипучим сходням поднялся на баржу. Еще через три минуты он вернулся и пристегнулся к сиденью.

– Не повезло? – спросил Питт.

– Нет. Старая лохань наполовину заполнена соляркой. Наверно, на ней заправляли драгу.

Питт взглянул на часы. Два тридцать. Время уходит. Еще несколько часов, и Моран принесет президентскую присягу. Питт сказал:

– Продолжим шоу.

– Слышу, – сказала Хоган, подняла вертолет, резко накренила, и они снова оказались над рекой; Джордино проверил, цел ли его желудок.

Еще восемь миль, и их постигла новая неудача: возле навеса, под которым ремонтировали корабли, они заметили подозрительную баржу. Быстрый обыск, проведенный наземной командой, показал, что все здесь давно заброшено.

Пролетели мимо рыбацких городков Эмпайр и Бурас.

Неожиданно за поворотом им открылась картина из золотых времен реки, красочная, живописная и почти забытая. Длинный белый корпус, бока цвета красного вина, столб дыма над палубой – носом к западному берегу стоял колесный пароход.

– Тени Марк Твена, – сказал Джордино.

– Красавец, – подхватил Питт, восхищаясь резьбой многоэтажной надстройки.

– „Стоунуолл Джексон“, [35]35
  Томас Джонатан Джексон „Каменная Стена“, с 1861-го также Стоунуолл Джексон (Thomas Jonathan „Stonewall“ Jackson) (21 января 1824 – 10 мая 1863) – генерал Конфедеративных Штатов Америки в годы Гражданской войны. Один из самых талантливых генералов Юга.


[Закрыть]– объяснил Гриффин. – Этому аттракциону семьдесят лет.

С парохода на берег был спущен трап, а на берегу высилась старая кирпичная крепость в форме пятиугольника. У крепости море машин, а в самой крепости, на плацу и на стенах множество людей. На соседнем поле над двумя рядами людей, которые как будто стреляли друг в друга, плыло синее облако дыма.

– Что за праздник? – спросил Джордино.

– Реконструкция войны между штатами, – ответила Хоган.

– Не понимаю.

– Воспроизведение исторической битвы, – объяснил Питт. – Такое хобби есть у многих: надевают мундиры времен Гражданской войны, нацепляют знаки различия подлинных частей. Мундиры – точное подобие, и стреляют из восстановленного или даже оригинального оружия. Я был на таком представлении в Геттисберге. Очень красочно, почти как на самом деле.

– Жаль, нельзя остановиться и посмотреть, – сказал Гриффин.

– Плакмин-Париш – настоящая сокровищница истории, – заметила Хоган. – Звездообразное сооружение, возле которого они разыгрывают битвы, называется Форт-Джексон. Форт Сент-Филип, точнее, то, что от него осталось, – напротив через реку. Здесь адмирал Фаррагут из армии янки в 1862 году напал на форты и захватил Новый Орлеан.

Неожиданно Хоган собралась и стала всматриваться через стекло кабины. Не больше чем в двух милях отсюда к старому деревянному причалу было привязано носом вниз по течению судно; за причалом располагался большой металлический склад.

За кормой судна стояли баржа и буксир.

– Возможно, это оно, – сказала Хоган.

– Можете прочесть название? – спросил с пассажирского сиденья Питт.

Хоган на мгновение убрала левую руку с приборов и заслонила глаза.

– Похоже на… нет, это город, над которым мы только что пролетели.

– Какой город?

– Бурас.

– Возможно. Дьявольщина, – с торжеством в голосе сказал Питт, – это оно и есть!

– На корабле не видно команды, – заметил Гриффин. – Вот ваш высокий забор вокруг всего участка, но не вижу охраны и собак. Кажется, все очень спокойно.

– Я бы не ставил на это, – сказал Питт. – Продолжайте лететь вниз по реке, Тощая, пока нас не видно. Потом поверните назад за западной дамбой и посадите рядом с вашими людьми в машинах.

Хоган еще пять минут летела прежним курсом, потом сделала большой полукруг к северу и посадила машину на школьном футбольном поле. Приземления вертолета ждали две машины, набитые агентами ФБР.

Гриффин повернулся на сиденье к Питту.

– Я со своей командой войду через передние ворота, которые ведут на разгрузочный причал. Вы и Джордино оставайтесь с Хоган, будете наблюдать с воздуха. Похоже, нас ждет обычная операция.

– Обычная операция? – ядовито повторил Питт. – Подходите к воротам, показываете свой блестящий значок ФБР, и все перед вами склоняются? Ничего подобного. Эти люди убивают так, как мы с вами прихлопываем москитов. Пойдете открыто – напроситесь на разбитую голову. Умнее подождать и вызвать подкрепление.

Лицо Гриффина ясно говорило, что он не любит, когда ему указывают, как проводить операции. Не обращая внимания на Питта, он стал давать указания Хоган:

– Дайте нам две минуты, чтобы добраться до ворот, потом поднимайтесь и кружите над складом. Настройтесь на частоту нашего полевого штаба и доложите об операции. И пусть передадут наше сообщение в бюро в Вашингтоне.

Он вышел и сел в первую машину. Машины по еле видной дороге, ведущей к причалу Бугенвилей, обогнули школьный спортивный зал и исчезли за дамбой.

Хоган подняла вертолет и включила радиопередатчик.

Пересев в кресло второго пилота, Питт наблюдал, как Гриффин и его люди приближаются к высокой решетчатой ограде вокруг причала и склада. С растущей тревогой он увидел, как Гриффин вышел из машины и направился к воротам, но никто как будто ему не препятствовал.

– Что-то происходит, – сказала Хоган. – Баржа и буксир снимаются с места.

Она была права. Буксир начал отходить от причала, тупым носом толкая баржу перед собой.

Питт схватил запасной шлем с микрофоном.

– Гриффин! – крикнул он. – Баржа уходит. Оставьте судно и склад, возвращайтесь на дорогу и начинайте преследование.

– Слышу, – ответил Гриффин.

Неожиданно на судне распахнулись двери, на палубе появились люди и стали снимать брезент с двух пулеметных установок на носу и на корме. Ловушка захлопнулась.

– Гриффин! – закричал в микрофон Питт. – Уходите! Ради бога, уходите!

Предупреждение запоздало. Гриффин прыгнул в первую машину, которая понеслась в безопасность, за дамбу, но 20-миллиметровый пулемет „Эрликон“ уже начал сеять свой смертоносный град. Пули рвали сильно накренившуюся машину, разбивали стекла, пробивали тонкий корпус, как картон, рвали плоть и кости сидящих внутри. Задняя машина остановилась, из нее на землю выпали тела, одни лежали неподвижно, другие пытались найти укрытие. Гриффин и его люди успели перебраться через вершину дамбы, но все были тяжело ранены.

Питт раскрыл скрипичный футляр, просунул ствол „Томпсона“ в боковое окно и принялся стрелять по пулемету на носу „Бураса“.