Текст книги "В садах чудес"

Автор книги: Клари Ботонд

Соавторы: Якоб Ланг,Жанна Бернар
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

– Что же останавливает тебя? – ласково спросил старик.

– Отец и мать… они станут тревожиться…

Сет Хамвес почувствовал, что щеки его жарко краснеют – он ведь совсем не подумал об отце и матери.

– Йенхаров, – начал жрец, – я желаю, чтобы ты отправился в путь вместе с братом. А об отце и матери не тревожься. Смотри!

Он простер руку. Из-за ближайшей колонны медленно выплыло облако дыма. Оно было густым, серым, но не имело запаха. Оно все сгущалось и увеличивалось. Жрец опустил руку. Дымовая завеса начала таять. Мелькнули контуры человеческих фигур, показались лица. Дым рассеялся.

Йенхаров вскрикнул. Сет Хамвес на миг прикрыл глаза ладонью.

Они увидели своих двойников, стоящих у колонны. Это были Йенхаров и Сет Хамвес. Хари держал в руке тростниковую флейту. Двойники улыбались. Они были живые, но словно застывшие, и будто ждали повелительного сигнала, чтобы окончательно ожить, начать двигаться и говорить.

– Во все время вашего путешествия, в родительском доме будут жить ваши двойники, созданные магической силой. Отец и мать не заметят вашего отсутствия.

Сету показалось, что это прекрасный выход из положения. Он был рад, что отправится в путь не один, но вместе с младшим братом. Впрочем, смотреть на двойников ему было как-то неприятно.

Но Йенхаров решительно и даже с каким-то отчаянием в голосе обратился к старому жрецу:

– Сделайте так, чтобы их не было! Сделайте так!

Жрец испытующе взглянул на юношу, затем небрежно махнул рукой. Двойники мгновенно исчезли. Сет Хамвес и Йенхаров, то и дело отворачивавшие от них лица, даже не заметили, как это произошло.

– Я так не могу. Не могу, чтобы эти призраки говорили с матерью и отцом, и чтобы родители думали, будто это мы. Противно! – выпалил Йенхаров.

Сет Хамвес тотчас подумал, что, пожалуй, это верно. И еще подумал, что его самого так увлекает предстоящее путешествие, что невольно блекнет все: родители, ответ из Мемфиса, возможная женитьба на дочери Дутнахта.

«Мне чудится, будто путешествие на заброшенный остров изменит всю мою дальнейшую жизнь. Прав ли я в своих предчувствиях? Отчего же я не хочу спросить жреца? Должно быть, оттого что боюсь отрицательного ответа…» – подумалось Сету.

– Стало быть, ты не хочешь отправиться вместе с братом? – обратился жрец к Йенхарову, улыбаясь.

– Хочу! – горячо воскликнул Йенхаров, – но обманывать отца и мать колдовством мне не хочется.

Сет Хамвес немного испугался: а если жрец оскорбится? Ведь мальчик обозвал его действия колдовством.

Но жрец улыбнулся подростку.

– Что ж, Йенхаров, тогда скажи нам, как вы, ты и Сет, должны поступить?

Подросток задумался. Затем медленно заговорил.

– Просто рассказать отцу и матери обо всем нельзя. Сказать, что мы просто хотим уехать, тоже нельзя; нас не отпустят; еще запрут, пожалуй. Тогда… тогда… Я знаю, как надо нам поступить! Сет напишет письмо. В этом письме мы попросим прощения и, конечно, там будет сказано, что мы обязательно вернемся. Ведь так, Сети?

Сет кивнул. Он опасался, что письмо получится фальшивым и неискренним, но, кажется, другого выхода нет.

– Вот и хорошо, – жрец снова улыбнулся. – Вдвоем вам будет легче. Вы ведь любите друг друга.

Он снова повторил свои указания, как надо будет действовать братьям, когда они попадут на остров, и дружески простился с ними.

Выйдя на дорогу, юноши невольно оглянулись. Сами того не сознавая, они хотели увидеть что-нибудь волшебное. Но ничего волшебного не было. Старый жрец в своем темном одеянии стоял в дверях и дружески махал им рукой. Это простое зрелище наполнило их души бодростью и солнечным весельем.

Они дошли до поворота, скоро должна была показаться усадьба Дутнахта, когда Сет Хамвес вдруг спохватился:

– Деньги! Кто возьмет нас на корабль? Ведь у нас нет денег.

– Можно взять тайком у отца, – нерешительно предложил Хари, – я отработаю…

– Нет, – прервал Сет, – это будет скверно и недостойно. Лучше вернемся и попросим у жреца.

– Хорошо, – согласился Йенхаров.

Но внезапно Сет Хамвес ощутил, что пустая корзина, которую он нес, сильно потяжелела. Он вздрогнул и поставил корзину на землю, быстрым движением, словно в корзине пряталась змея. Но, конечно, змеи там не было. Братья склонились над корзиной. Там оказались съестные припасы и небольшой деревянный ящик-ковчежец, наполненный монетами.

– Но денег совсем немного, – заметил Йенхаров, – хотел бы я знать, почему?

– Думаю, это знак, указывающий на то, что мы должны сами действовать, полагаться на себя, а не на помощь извне.

– Значит, теперь надо добраться до дома. А по дороге ты обдумай письмо. Я уже начал думать, но, по правде говоря, ничего толкового не приходит в голову.

– Обдумаю, – пообещал Сет Хамвес, присев на корточки, и перебирая содержимое корзины.

– Как представлю себе, вот мы придем домой и придется о чем-то говорить с матерью и с отцом и как-то украдкой оставлять письмо. Не по себе становится.

– Я понимаю тебя, – негромко проговорил Сет Хамвес, – мне тоже неохота появляться дома. Мы ведь уже не принадлежим дому, наши души уже пустились в плавание.

– Да, да, – Хари распрямился и приложил флейту к губам.

– Тише, – попросил Сет Хамвес, – не мешай мне думать. Ведь я должен буду дома написать письмо.

Йенхаров отнял инструмент от губ и поглядывал по сторонам.

– Смотри, Сети, кажется, это выпало из корзины. Вон, видишь на земле.

Хари протянул руку и поднял с земли небольшой папирусный свиток.

– Нет, этого не было в корзине, – тихо произнес Сет Хамвес, – это появилось только что, – он не мог бы сказать, что удивлен, наоборот, это было то удивительное, волшебное, чего он ждал.

Сет развернул свиток.

– Это письмо, – он весело улыбнулся младшему брату, – то самое письмо, которое я должен был написать.

Йенхаров тоже развеселился и не выказал удивления.

– Прочти вслух, – попросил он.

Сет Хамвес начал читать:

– Сет Хамвес и Йенхаров,

почтительные сыновья.

Господину отцу и госпоже матери.

Не ищите нас и не тревожьтесь. В конце следующего месяца мы вернемся и вы вновь увидите нас. Мы поступаем так не по прихоти, но по велению богов. Принесите жертвы пресветлому Ра, доброму Усиру и древнему Нуну, богу предвечного океана, и спокойно ожидайте нашего возвращения.

– Но ведь это как раз то, что нужно! – радостно воскликнул Хари. – Еще одной заботой меньше. Теперь осталось только подумать, как передать это письмо отцу.

– Здесь сказано, что мы вернемся, – задумчиво проговорил Сет.

– Значит, мы непременно вернемся. Я чувствую, что этот жрец добрый и в словах его истина.

– Ты, конечно, прав, но все же… – Сет Хамвес замялся.

Йенхаров заглянул брату в лицо и взял его за руки.

– Ты не хочешь возвращаться, Сети? Это из-за Ренси, дочери Дутнахта?

– Да нет, она не виновата. Но мне так хочется, чтобы жизнь моя совсем изменилась, пошла совсем по иному пути. Меня как-то пугает сама эта мысль о возвращении, о том, что все в моей жизни будет по-прежнему…

– Я уверен, что все изменится, – Хари сжал руки брата в своих сильных юношеских пальцах, – и ты верь! Я почему-то думаю, что все изменится совсем неожиданно, не так, как ты ожидаешь. И я не знаю, как.

– Не устаю удивляться твоему уму, – Сет подался вперед и потерся подбородком о плечо брата, – будем ждать и исполнять свое предназначение.

– Знаешь, что я еще надумал, Сети?

– Что, умная голова?

– Давай не пойдем к отцу. Ведь если он нас увидит, он может о чем-то догадаться, ну, о том, что у нас есть какие-то замыслы. Начнет расспрашивать. И потом – кто передаст ему письмо? Поэтому я надумал другое.

– Что же? Не представляю.

Йенхаров чуть покраснел.

– Пусть наше письмо передаст Ренси.

– Ренси? Но почему? Послушай, Хари, да ты просто должен жениться на ней вместо меня, – Сет засмеялся.

– Какой ты иногда непонятливый! Я вовсе не хочу на ней жениться. Я еще не думал, какой должна быть моя жена. Но я тебе честно говорю, мне хочется видеть Ренси рядом с тобой. Я люблю ее, как люблю тебя. И я сам попрошу ее передать письмо нашему отцу. Думаю, никто не справится с этим поручением лучше нее.

– Ничего не остается, как послушаться тебя. Тогда я иду вперед, к реке, и буду ждать тебя на нашей отмели.

Йенхаров со свитком в руке уже повернулся, готовясь бежать, но Сет Хамвес задержал его, положив ему руку на плечо.

– Как все хорошо складывается, верно, Хари? У меня такое ощущение, будто наше путешествие уже началось и мы плывем, плывем…

Сет сделал несколько нарочитых гребков руками. Младший брат весело повторил его движения.

Глава двадцать четвертая
Корабль и река

Пауль снова ощутил себя. Он лежал одетый на застланной постели. Голова немного кружилась. На твердую поверхность потолка, оклеенных бледными зелеными обоями стен набегали странные блики. Сначала было неясно, что же это. Затем пришло понимание: это от воды, от медлительных широких волн. Затем волны стали захлестывать комнату. Вода делалась все плотнее, зримее, ощутимее. Паулю показалось, что он тонет, захотелось перевести дыхание. Вода мягко обрушилась, покрывая с головой. Пауль широко раскрыл рот. Свежий чистый речной воздух наполнил легкие…

Сет Хамвес вынырнул и поплыл к берегу. В ожидании младшего брата он решил искупаться. Все вокруг казалось таким праздничным, словно бы принарядившимся ради предстоящего путешествия Сета Хамвеса и его брата Йенхарова. Под лучами теплого солнца влажная кожа легко обсохла, но сохранила свежесть купания. Сет оделся и присел на берегу. Думать о чем-то конкретном, предполагать, строить планы – не хотелось. Ощущение радостной приподнятости захватило душу юноши.

Йенхаров бежал легко, вскидывая босые стройные ноги.

– Отдал свиток? – спросил Сет Хамвес, когда брат остановился перед ним.

– Отдал, – коротко ответил Хари.

– Что ты ей сказал? – Сету Хамвесу показалось, что он спрашивает как-то грубо, – то есть это не допрос, просто мне любопытно знать, – быстро добавил он.

– Сказал, чтобы она сегодня передала письмо нашим родителям. Она ответила, что пойдет с кормилицей в храм Ра и отдаст свиток отцу.

– Обо мне спрашивала?

– Нет.

– Ладно. Идем в гавань.

В гавани они какое-то время побродили по берегу, потолкались среди матросов, гребцов, носильщиков. Торговцы следили, как носят на корабли полные корзины, и громко переговаривались. Осторожно, чтобы не привлекать излишнего внимания, братья справлялись о том, куда направляется тот или иной корабль. Пока им не везло. Наконец Сет Хамвес заметил двух бородачей в полосатой одежде. «Финикийцы», – сообразил юноша. Он знал их язык, поэтому приблизился и заговорил. Он спросил, как они – только приплыли или собираются возвращаться.

– Возвращаемся, – ответил один из них и внимательно оглядел Сета Хамвеса.

Сет узнал, что корабль плывет в нужном им направлении.

– А когда отплываете? – спросил он.

– А можно хоть сейчас отплыть! – цепкий взгляд финикийца охватил Сета Хамвеса с головы до ног, смерил и стоящего рядом Йенхарова.

– Вы могли б взять на корабль меня и моего младшего брата? – Сет старался держаться с достоинством; пусть не думают, будто они беглые преступники или что-то в этом роде.

– За плату вперед могли бы, – равнодушно ответил финикиец, – а впрочем, спрашивай капитана, – он кивнул на своего спутника.

Второй бородач прищурился, коснулся кончиками пальцев бороды, помолчал и протянул:

– Можно.

– Деньги – на палубе, – начал Сет.

Но первый финикиец перебил его:

– Плата – вперед!

Сет немного смутился. Притворяться бывалым и жестким было бы нелепо; откровенно спросить, не обманут ли его – собеседники могли оскорбиться.

– Не обманем, не бойся, – ободрил его первый финикиец, заметив, что юноша колеблется.

– Покажи деньги, – медленно проговорил капитан.

Они отошли в сторону. Сет Хамвес вынул из корзины ящичек с монетами, приоткрыл. Он заметил быстрые взгляды, которыми обменялись финикийцы. Капитан попробовал одну монету на зуб. Затем положил ее обратно в ящик.

– Идите за нами, – сказал он братьям. – Деньги отдадите на корабле. Весь этот ящичек. Это немного.

Сет Хамвес согласился. Он уже понял, что содержимое ящичка представляет значительную ценность. Промелькнула мысль – может быть, следует поторговаться? В сущности, Сету Хамвесу вовсе не хотелось торговаться, ему это было скучно, неловко как-то. Мысль о необходимости торговаться была из тех необходимых для скучной обыденности предписаний, которые Сет часто слышал в отцовском доме. Он сознавал их необходимость в той действительности, где ему довелось родиться и жить. Возможно, эти предписания годились для любой, действительности.

«Но тогда никакая действительность не годится для меня», – думал Сет.

Деньги, полученные от старого жреца, были волшебные, таинственные деньги. На них не могли распространяться все эти обычные предписания обыденной действительности. И Сет Хамвес с легким сердцем поступил так, как ему хотелось поступить: решил не торговаться.

Вместе с братом он пошел за финикийцами. У тех были длинные пышные, вьющиеся крупными кольцами кудрявые бороды; высокие шапки, немного похожие на кувшины; большие бронзовые серьги в ушах; ноги были упрятаны в длинные матерчатые футляры из простой ткани, не стеснявшие движений. Глаза были светлые, а волосы, выбивающиеся из-под шапок, и бороды – цвета темной охры.

На палубе Сет Хамвес отдал ящичек капитану. А тот немедленно дал приказ отчаливать.

– Не хотите ли пройти в каюту? – почтительно предложил капитан братьям.

– Нет, нет, – рассеяно ответил Сет Хамвес. – Нам интересно видеть корабль и отплытие. Откровенно говоря, мы впервые плывем на корабле.

– Ну, как знаете, – капитан улыбнулся.

Сет Хамвес подумал о том, что может быть и вправду лучше было бы пройти в каюту – вдруг их ищут… Да нет, корабль уже выплывает в широкое пространство речной воды. Полуголые гребцы налегают на весла, ободряя себя ритмической однообразной песней:

 
Медное сердце гребца —
                                     тан-тири…
Крепкое сердце гребца —
                                     тан-тири…
Плыви, корабль, плыви —
                                     тан-тири…
 

Финикийский торговый корабль – большое поместительное судно. Йенхаров притронулся к прочному кормовому брусу. Вокруг все были заняты, суетились; поэтому он тихо спросил брата:

– Сети, ты знаешь, из какого дерева сделан корабль? Никогда не видел такого прочного дерева.

– Знаю. Это ливанский кедр, такие деревья растут в Финикии на склонах гор.

На широкой палубе вдоль бортов были укреплены решетки из прутьев, чтобы палубный груз не сваливался в воду. На палубе громоздились крепко увязанные корзины. К носовому брусу был прикреплен огромный кувшин из обожженной глины, в кувшине хранилась питьевая вода. Ветер надул парус, и парус выгнулся, полосатый, в продольных красно-белых полосах.

Йенхаров подумал о Дутнахте, отце Ренси. У Дутнахта есть корабли. Если Сет женится на его дочери, все они смогут плавать на его кораблях, и в Мемфис, и в разные далекие страны. Йенхаров чуть было не сказал об этом брату, но сдержался, подумав о том, что это нарушит их общее торжественное настроение. Ведь сейчас нет ни Дутнахта и его дочери, ни отца и матери Сета Хамвеса и Йенхарова, существует только река, только корабль, только плавание-путешествие.

Корабль держался середины широкой реки. Издали виднелись берега Нила. Видно было, как люди, казавшиеся совсем маленькими, работают на полях. Иные, разогнувшись, глядели из-под руки на большой прочный корабль, плывущий под выпукло выгнутым полосатым красно-белым парусом. Ячмень и пшеница созрели, пожелтели колосья. Крестьяне жнут. Сет Хамвес думает о том, как это хорошо – путешествовать. Смотришь на все как бы со стороны, и вдруг раскрывается какой-то простор и начинаешь любить все окружающее…

Пауль пытался определить свое состояние. Это были его мысли, его собственные мысли, но и мысли Сета Хамвеса. Сет Хамвес видел реальные картины. Пауль Гольдштайн видел реальность, существовавшую некогда. Значит, чувства Сета Хамвеса должны были быть проще? Сет Хамвес испытывал внезапную нежность к этой огромной реке, к ее берегам. Пауль тоже чувствовал щемящую нежность; он знал то, чего не знал египетский юноша; Пауль знал, что вся эта действительность давно исчезла. А, впрочем, что означает любить? Разве это не означает украсить в своем воображении некую реальность нарядными одеждами…

Корабль приближался к устью Нила. Сет Хамвес решил, что вместе с братом высадится на одном из островов, раздобудет лодку и на лодке они доберутся до заброшенного острова, именуемого обителью злых духов. Однажды он спросил капитана:

– Вы уже когда-нибудь проплывали здесь?

Финикиец ответил утвердительно.

– Мне рассказывали, – осторожно начал юноша, – будто где-то здесь, в устье Нила, есть странный остров…

– Да, заболоченный остров. Говорят, там поселились злые духи.

– Мы будем проплывать мимо этого острова? – вмешался Йенхаров.

– Не бойтесь. Не будем. Остров далеко в стороне.

Через несколько часов корабль должен был пристать к берегу, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Сет Хамвес и Йенхаров решили высадиться на берег и раздобыть лодку.

– Только непонятно, как мы это сделаем, – Хари вздохнул, – денег у нас нет. Разве что украдем лодку. Но за кражу вообще-то полагается наказание. Надо было сохранить хоть несколько монет из тех, что дал нам жрец.

– Мне не хотелось торговаться, Хари, и я последовал своему желанию. Давай сначала высадимся на берег, а там будем строить планы и что-нибудь придумаем.

Между тем погода начала портиться. Небо потемнело. Задул холодный ветер. Капитан отдал какие-то приказания, матросы подтягивали парус. Сет Хамвес слышал, как плывший на корабле торговец говорил капитану:

– Сколько раз я плавал по Нилу, но такого не видал. Кажется, вот-вот буря начнется.

Капитан ответил, что на этом отрезке пути и вправду случаются бури, ведь здесь не так уж далеко от острова, прозванного обителью злых духов.

Торговец укрылся в каюте. Капитан предложил братьям сделать то же самое. Откровенно говоря, Сет с удовольствием пошел бы в каюту, ему вовсе не нравились накатывающиеся сильные волны, грозившие обрушиться на палубу. Но Йенхаров ухватил его за руку и заговорил просительно:

– Останемся еще ненадолго на палубе. Посмотрим на все это. Мы ведь никогда не видели бури.

Сета Хамвеса тронуло то, что брат упрашивает его и совсем не подозревает в трусости, побыть в опасности для этого мальчика удовольствие; Сет почувствовал себя взрослым и ему стало немного грустно. Но не было времени предаваться грусти. Братья взялись помогать матросам и гребцам. Ветер все усиливался. Хлынул проливной дождь. Сплошная струистая завеса упала с неба. Она скрыла небо, землю, воды реки. Стало трудно дышать. Волны бились о борта корабля и хлестали на палубу.

Сет Хамвес уже не видел брата. Юноша встревожился.

– Хари! – закричал он. – Хари! – он старался перекричать рев набегающих волн.

– Я здесь, Сети! Я здесь! – донесся ответный крик Йенхарова.

– Как мне добраться до тебя?

Но тут Йенхаров громко и отчаянно закричал:

– Сети! Сети!

Сет Хамвес узнал этот крик. Дома даже удивлялись тому, что в мгновения испуга Хари с младенческих лет звал не мать или няню, как другие дети, но старшего брата; мать даже немного ревновала младшего к старшему. И сейчас Сет Хамвес понял и почувствовал, что что-то случилось. Он, не разбирая дороги, кинулся на крик.

– Хари! Не бойся, Хари!

– Сети! Сети!

Бешеная вода с силой обрушилась на Сета Хамвеса, тело ощутило душащую боль. Теперь кругом была вода. Вода бушевала, бурлила, пенилась. Вода казалась злобным скользким животным. Но Сет Хамвес недаром слыл отличным пловцом. Он нырял и всплывал, держался на воде. Он выплюнул воду изо рта и снова позвал брата.

– Хари! Хари! – от громкого крика засаднило в горле.

Хари не откликался.

Кажется, с корабля тоже что-то кричали, но Сет Хамвес уже не понимал, что именно.

Внезапно (или это только так казалось, что внезапно) дождь перестал. Небо очистилось. Волны все еще плескались чуть сильнее обычного, но река уже успокаивалась, словно могучее гибкое разыгравшееся животное. Сет Хамвес осознал себя на спокойной воде. Он вдохнул воздух полной грудью, дышалось легко. В первые моменты только это и было: легкость дыхания, внезапная мягкость воды. Затем он увидел вдалеке корабль. Знакомый полосатый парус. На корабле, конечно, решили, что братья утонули. Кричать, звать? На таком расстоянии никто не услышит. Догнать корабль вплавь? Тоже невозможно – слишком далеко…

И тут…

Паулю передалось это мучительное состояние предощущения боли. Почти неосознанно он заерзал головой по подушке…

Боль ослепила, прервала дыхание, ударила в грудь. Прежде Сет Хамвес и не подозревал, что бывает такая боль. Обессиленное тело потянуло под воду. Но интуитивная воля к жизни заставила руки и ноги работать, вытолкнула юношу на поверхность. Он поплыл вперед, машинально загребая руками…

Хари!.. Хари!.. Хари!..

Отчаяние сменилось решимостью. Сет Хамвес оглянулся. Где я? Надо понять.

Корабль скрылся из виду. Не было видно и берегов. Один. На воде. Как найти брата? Сердце ныло, тупо и болезненно. Но что-то подсказывало: Йенхаров жив. Голос истины или же иллюзия?

Сет Хамвес лег на воду, вытянулся, заложив согнутые в локтях руки за голову. Отдыхал.

Да, кажется, что-то еще забыл, важное… Что же? И тотчас понял. Как же он мог забыть?

Сет Хамвес подавил в себе безумное отчаяние, желание проклясть все и вся. Сделал над собой усилие, почти заставил себя проникнуться смирением. Не раскрывая губ, про себя, поблагодарил богов за спасение. Просил о милосердии, о спасении брата.

Смешавшиеся мысли вновь обретали ясность и стройность. Нет, он не один. Милость богов – с ним. Он отыщет брата. Нельзя отказаться от достижения цели. Надо плыть к острову. Корабль должен был миновать остров. Значит, надо плыть вперед, туда, куда двинулся корабль.

Плыть было нелегко. Хорошо еще, что вода была теплой и солнце не слишком палило. Руки и ноги не сводило судорогой. Но Сет Хамвес плыл медленно. Ложился на воду, отдыхал. Но все равно усталость ощущалась все сильнее. Солнце покраснело, очертилось алым диском, начало клониться к закату. Скоро и вода сделается по-ночному холодной и тогда может случиться судорога. Главное, не терять присутствия духа, не поддаваться паническому страху.