Текст книги "Сыщик, ведьма и виртуальный покойник"

Автор книги: Кит Хартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 37 страниц)

– Что? Но почему, ведь сейчас всего половина девя... – Она взглянула на свои часы, потрясла головой, взглянула еще раз и сказала: – Но я ведь проверяла время минуту назад... я... я присела, Винтер дала мне один из своих карандашей, и... Ой! – Кристал посмотрела на мою младшенькую и добавила: – Значит она опять пошутила надо мной? Или я ошибаюсь?

– Похоже, что так, – ответила я.

– Не волнуйся, – вмешался Алекс. – Ты ни в чем не виновата. Её школьные учителя сталкиваются с той же проблемой.

Наша Винтер – своего рода вундеркинд, чудо природы.

Она была зачата семь лет тому назад во время шабаша в честь Великого Ритуала Весеннего Равноденствия, когда Рогатый Человек, властелин зимы, вступает в связь с Матерью Землей, и мир рождается заново. В тот год Алекс и я играли в церемонии главные роли. До сих пор я не могу удержаться от улыбки, вспоминая, как забавно он выглядел с оленьими рогами на голове.

Кристал, не переставая извиняться, полезла за своим кошельком. Алекс извлек из бумажника кредитную карточку, и они принялись нажимать кнопки, осуществляя денежный перевод. Тем временем я решила посмотреть, что смотрят мои дочери. Я сняла с полки свой визор и настроилась на тот же канал что и Винтер. Затем я надвинула прибор на глаза и опустила наушники.

Школьный спортивный зал украшен цветными шариками и веселыми гирляндами. Все готово для танцевального вечера. Камера обегает лица гостей. Затем возникает крупный план входящей в зал пары. Над их головами виден плакат: "Встреча выпускников 2024-го года". Молодой человек в школьном спортивном блейзере тревожно оглядывается по сторонам. На его руке висит кукольная блондинка с явным избытком волос на голове.

– О, Стив, – лепечет блондинка, – я так счастлива, что ты, наконец, пригласил меня на вечер. Тебе повезло, что я смогла так быстро собраться.

– Ага, – соглашается спортсмен, крутя во все стороны головой. – Как ты думаешь, Ксарена и Болт тоже явятся?

Блондинка от этого вопроса явно не в восторге.

– Выкинь из головы эту жалкую, маленькую кривляку! Ты не забыл, что это она прикалывала тебя, а не ты её?! Не пора ли и тебе показать ей что ты не тюфяк?

В плавающем за их спинами воздушном шарике неожиданно возникает девичье личико.

До меня, наконец, дошло, что я смотрю. Нет. Только не это. Сериал называется "Ксарена – школьная ведьма".

– Так вот значит, что здесь творится, – произносит лишенная тела голова Ксарены. – А я-то не могла дорубить, кто меня всё время закладывает... И с Болтом тоже! Как будто я...

Камера снова обращается на парочку, которая теперь стоит у чаши с пуншем. Спортсмен продолжает крутить головой. Блондинка наливает себе стакан зеленого пунша.

– Знаешь, никто ничего не хотел говорить, в то время когда ты с ней нюхался, – лопочет блондинка. – Но мы все дорубить не могли, что ты нашел в этой унылой коротышке.

Камера дает крупным планом чашу с пуншем, и в чаше возникает голова Ксарены.

– Коротышка, значит! – с угрозой произносит голова, сводит глаза к носу и трижды моргает.

Наезд на стакан в руке блондинки. Стакан вспыхивает зеленым пламенем и тотчас принимает нормальный вид. Блондинка, естественно, этого не замечает.

– Знаешь, – говорит она, – у отца есть дом на берегу озера, и я думала, что...

Она отпивает пунш. На её верхней губе тут же засветились зеленые усы. Когда она открывает рот, выясняется, что её зубы также горят зелеными огоньками.

– ...что мы могли бы отправиться туда в пятницу сразу после школы и... почему ты так смешно на меня смотришь?

Спортсмен в блейзере с ужасом пялится на лицо девицы.

– Ты...ты...– бормочет он. – У тебя что-то на губах.

Раздается записанный на пленку смех публики. Блондинка пытается вытереть губы, её рука тоже начинает сиять зеленым светом. Блондинка в отчаянии трет губы и лицо, и все больше и больше гостей, бросая танцевать, собирается вокруг парочки.

Я подняла визор на лоб. Выдерживать и дальше это шоу у меня не было сил. Я уже говорила Винтер, что отрицательно отношусь к сериалу, но до закрытия доступа к программе дело пока не дошло. Мне не известно, что думают авторы этого сериала о своем детище, но я не желаю, чтобы это уродливое дитя влияло на мою дочь. Главная героиня сериала занимается опасным колдовством, совершенно не задумываясь о возможных последствиях. Настоящие ведьмы должны вести себя крайне осторожно. Наносить ущерб человеку разрешается лишь в том случае, если вы лишь таким образом можете преподать ему урок. Над всеми нами подобно Дамоклову мечу нависает Закон триады: Обращай свое могущество на добрые дела, и добро твое вернется к тебе в тройном размере. Но, совершая зло... и так далее.

Утром мне предстоит серьезный разговор с Винтер. А пока не вредно посмотреть, чем увлечена моя старшая дочь Саммер.

Я опустила визор на глаза и переключилась на канал дочери.

– Что же, сэр, мне не удалось бы сделать это без помощи Лу. Если бы она не нашла убежища доктора Рока, я, скорее всего, до сих пор оставался бы в смертельной ловушке криптонитов. И если бы Джимми своим отвлекающим маневром не позволил нам выиграть время... Кстати, раз я уж вспомнил о Джимми.

– Эй, Джимм, звонит Эйвон. А ты не мог придумать что-нибудь не столь крутое?

–Не столь куртое? -отвечает Джимми. – Да мне надо было отвлечь их внимание от мониторов, как можно скорее, и это было первое, что пришло в голову.

– Ну ладно, – произносит парень в голубом комбинезоне с огромной буквой S на груди. – Но в следующий раз постарайся придумать что-нибудь не столь соблазнительное.

– Соблазнительное?! – возмутился Джимми. – Разве не ты летаешь повсюду в рейтузах в обтяжку. Да, да, я говорю о твоем одеянии из спандекса! Поделись со мной своими наблюдениями, все ли парни на Криптоне прошли обряд обрезания, или там все еще остались...

– Помолчи, Джимм, – говорит супермен. – Не думаю, что нам стоит обсуждать эту тему...

Камера обращается на Лу Лейн и её издателя, внимательно следящего за пикировкой друзей.

– Ну и парочка, – говорит Лу, – как вы думаете, смогут ли они когда-нибудь разрешить свои противоречия.

Издатель смеётся и показывает на экран.

На экране возникают Супермен и Джимми. Они заключают друг друга в крепкие объятия. Затем целуются и во время поцелуя поднимаются в воздух. Парочка исчезает из поля зрения, и вниз на землю один за другим начинают сыпаться предметы мужского туалета.

Вот это да! Секс в воздухе. Интересно, как актеры ухитряются принимать подобные позы, не свалившись на камеру. Держу пари, что весь эпизод снимался под водой, и после этого перенесён на нужный городской фон.

Забавно. Мне раньше никогда не доводилось видеть Джимми Олсена в подобной клоунаде. Но этой части сериала я вообще не видела. Когда Саммер исполнилось четырнадцать лет, мы сняли ограничитель с её информационного агента, договорившись, что она может смотреть, что пожелает, но будет обсуждать с нами то, что увидит. Совершенно естественно, что дочь сразу же поставила регулятор уровня насилия и секса на десять.

Как мы и ожидали, она уже через несколько дней наелась кровью и голым сексом по горло. Если поставить регулятор на десятку, то что бы вы не смотрели, вы все равно смотрите фильмы о Ирвине Бонде, из которых вырезан сюжет и любые рациональные поступки героев, ради того чтобы освободить место для демонстрации побоищ, погонь и обнаженных телес. Всю неделю она играла с регулятором насилия, и теперь он стоял на шестерке.

Для утраты повышенного интереса к сексу нашей дочери потребовалось чуть больше времени. Регулятор сексуального наполнения передач все еще стоял на десятке, но теперь она развлекалась с более тонкой материей. Вначале она заказала своему информационному агенту шоу, в котором главными персонажами были агрессивные женщины и пассивные мужчины. После этого она просмотрела серии, где агрессивной стороной являлись мужчины, а пассивной женщины. Затем Саммер на некоторое время переключилась на лесбиянок. Теперь, судя по занятию, которому предавались Джимми Олсен и Супермен, её внимание обратилось на однополую мужскую любовь.

Я сняла визор. Алекс и Кристал болтали об её школьных занятиях. Затем Алекс отправился проводить девушку до дверей, а я, пожелав ей спокойной ночи, плюхнулась на пол рядом со своими отпрысками.

– Привет, семейка! – выкрикнула я достаточно громко для того, чтобы быть услышанной, несмотря на наушники.

– Пауза! – в унисон распорядились дочери, перед тем как снять визоры.

– Привет, мам, – сказала Саммер.

– Салют, мамочка, – произнесла Винтер, слегка привстав, чтобы меня обнять.

– Как прошла вечерня? – поинтересовалась Саммер.

– Прекрасно, – сказала я и тут же поняла, что это -ложь. Никакой вечерни не было. Ну да ладно, проехали. – А не думаете ли вы, дорогие, что маленьким девочкам уже давно пора находиться в постелях?

– Ну, маам... – одновременно протянули мои чада. Их голоса звучали на удивление гармонично, и у меня возникла мысль, что они заранее все отрепетировали.

Первой в наступление двинулась Саммер.

– Мама, мне уже четырнадцать. Дженни Брукс столько же лет, сколько и мне, и её мама позволяет ей не спать до...

Дети. Девочки ведут себя так, словно их сериалы исчезнут к тому времени, когда они завтра вернутся из школы. Пока Саммер ныла, я сконцентрировалась, призвала магические силы, вдохнула и затем легким взмахом руки направила на дочерей волну успокоительной энергии.

Саммер прекратила свою тираду, для того чтобы зевнуть.

– Но ты...зевок... Ты должна мне... зевок... позволить. Ну да ладно, иду спать, я что-то вдруг очень устала.

Рано или поздно Саммер узнает о заклинании, и тогда меня ждут серьезные неприятности. Оставалось надеяться, что никто не просветит её до тех пор, пока у неё не появятся собственные дети.

Саммер отправилась спать. Маленькая Винтер продолжает излучать энергию. Моя магия на неё никогда не действует.

– Детка, почему ты не идешь спать вместе с сестрой?

– Потому, что Я НЕ ХОЧУ!

Хм. По крайней мере без всяких экивоков. Я пытаюсь использовать другой гамбит.

– А ты не хочешь, чтобы я уложила тебя в постельку? Разве ты не устала?

– Нет, мамочка, не устала. Но если ты сама устала, то можешь идти спать. Я отправлюсь в постель, как только кончится серия. Я уже большая девочка, и могу улечься сама.

Я зевнула. Что же, лечь спать – идея вовсе не плохая. День оказался весьма насыщенным. Я уже была готовиться направиться в спальню, но Алекс легонько постучал по моему плечу.

– Она опять с тобой это сделала, – сказал супруг.

– О...

Я уверена, что наступит день, когда Винтер обретет такое могущество, что её магия сможет изменить мир. Но пока она все же еще малышка. Жаль, что доктор Спок не написал книгу о том, как следует воспитывать магически одаренных детей. Интересно, возникали ли у родителей Мерлина те же проблемы, с которыми встречаюсь я?

Алекс и я пытаемся совместно справиться с нашей младшенькой. Несмотря на свой нежный возраст, Винтер уже весьма могущественная ведьмочка. Но с папой и мамой одновременно ей совладать не удается. Во всяком случае, пока.

– Детка, – сказал Алекс, – пора бай-бай. Ты не хочешь, чтобы я тебя отнес наверх?

– НЕТ! – решительно заявила Винтер.

Но затем она сменила тактику. Девочка улыбнулась и сразу стала похожа на ангелочка. Такого чистого и милого ребенка наш мир еще не видел.

– Но, папочка, если вы позволите мне посидеть еще немного, обещаю весь день завтра вести себя очень хорошо.

– У тебя это не получится, – ответил Алекс. – Если ты не выспишься, то завтра весь день будешь сердитым, маленьким котенком, и никто не захочет с тобой играть. Да, кстати, дорогая, ты можешь оставить свое очарование, папочка на него все равно не поддастся.

Винтер тут же сняла маску очарования, и её физиономия обрела прежний унылый и слегка сердитый вид. Пока Алекс и Винтер продолжали словесную дуэль, я решила предпринять фланговую атаку, и посмотрела на Урвази – нашу кошечку. Или, вернее, на кошечку Винтер.

Урвази обнаружилась у дверей черного хода нашего дома через несколько недель после зачатия младшей дочери. Это был тощий рыжий котенок нескольких недель от роду. Кошка таскалась за мной по пятам по дому и устраивалась на коленях, как я только присаживалась. Я считала, что так будет всегда. Но я ошиблась.

Как только Винтер появилась на свет, Урвази переключила на неё все свое внимание. Она перестала ходить за мной и всегда спала рядом с колыбелью девочки. Когда Винтер стала старше, кошечка несколько раз сопровождала её в школу. Но, несмотря на то, что Урвази стала ближе к Винтер, чем ко мне, между ею и мною сохранились некоторые специфические связи. И вот теперь я попыталась их использовать.

Урвази перекатилась на спину, потянулась и взглянула на меня, лениво помаргивая. Я поймала её взгляд и нарисовала в уме картину, на которой кошка отправлялась спать, а Винтер шла за ней следом.

Урвази перестала моргать, перекатилась на брюхо, облизала лапку и снова взглянула на меня. И в этом взгляде я увидела четкий вопрос:

– А что с этого буду иметь я?

Я ответила ей взглядом, мысленно сопровождая его четкой фразой:

– А кто, по-твоему, в этом доме покупает тунца?

Урвази, правильно оценив ситуацию, поднялась на ноги и отправилась к Винтер. Полемика между Алексом и дочерью, судя по всему, зашла в тупик. Кошка вначале обвила хвостом ногу девочки, затем, пройдя несколько футов по коридору, замяукала.

– Детка, – сказала я, – мне кажется, что Урвази хочет спать. Ты не могла бы её уложить?

– Хорошо, мамочка. Урвази, пошли!

Винтер и кошка двинулись по коридору. Алекс наморщил лоб.

– Ну а теперь, что не так? – спросила я.

– Винтер что-то задумала, – сказал он. – Девочка опять превратилась в ангелочка.

Я перехватила дочь на нижней ступеньке лестницы. Алекс и я смотрели на неё добрых две минуты, прежде чем заметили, что она тащит с собой визор. Итак, она намеревалась всю ночь просидеть в постели, наслаждаясь всей этой гадостью. Алекс повел Винтер и Урвази наверх в спальню, а я отправилась назад в гостиную, чтобы положить трофейный визор на полку.

Пока супруг готовил младшую дочь ко сну, я постучала в дверь ванной комнаты старшей. Дверь открылась.

– Угу? – пробурчала она, не вынимая изо рта зубной щетки.

– Мне хотелось немного поговорить с тобой, дорогая.

– О`кей. Давай, мам, выкладывай.

– Послушай, мы обе знаем, что твоя сестренка – ребенок необыкновенный, но ей всего лишь семь лет. А семилетний человек нуждается в полноценном сне. Я хочу, чтобы ты мне помогала. Если ты позволишь сестре дурачить няньку для того, чтобы самой не спать, я должна буду...

– Мам, ну что я могу сделать? Это отродье, наверное, загипнотизировала и меня, и я не узнала, что час уже поздней до тех пор, пока...

Я протянула руку и осторожно захватила пальцами серебряную цепочку на шее дочери.

– Вот как? Всё это, конечно, очень странно, но я обратила внимание на то, что уже целую неделю Винтер никак не может заставить тебя сделать за неё уроки или отдать ей свой десерт. И это началось с того времени, когда ты стала носить на себе это.

Потянув за цепочку, я выудила талисман, который Саммер носила под рубашкой. Талисман был свит из каштановых волос, весьма знакомого для меня оттенка.

– Итак, как я догадываюсь, ты подошла к ней, когда она спала и отхватила клок. Довольно противный трюк по отношению к младшей сестре.

–Не надо, мам! Неужели ты не понимаешь, каково мне жить с младшей сестрой, которая еще по совместительству и супер-ведьма? Я сделала это в целях самообороны.

– Разве я утверждала, что ты не должна защищаться? Я сказала, что неприлично резать клок волос у сестры, когда та спит. Кроме того, в этом не было никакой необходимости, потому что в субботу мы отправляемся к парикмахеру. Лично я добуду волосы для талисмана в парикмахерской.

Саммер посмотрела на меня с нескрываемым уважением.

–Значит, ты тоже собираешься изготовить амулет? Ну и хитрая же ты, мам!

– Я хочу, чтобы Кристал в следующий раз имела возможность защищаться. Да, кстати, а где ты узнала о том, как следует делать талисманы? Я, как мне кажется, тебя этому еще не учила.

– Я вычитала об этом в Сети. Ведь ты же сама постоянно говоришь, чтобы я читала как можно больше.

– Покойной ночи, дорогая, – сказала я, целуя дочь в лоб.

– Покойной ночи, мам, – ответила она.

Я отправилась в ванную и приняла душ. К тому времени, когда Алекс закончил укладывать Винтер, я уже успела переодеться в ночную рубашку и залезть под одеяло. Поскольку супруг все еще не мог расслабиться, мне пришлось, чтобы он успокоился, помассировать ему плечи и шею. Он вскоре уснул, а я уютно устроилась, прижавшись к нему. Интересно, что Рейвен и он увидели в чаше?

Завтра у меня ленч с Джен. Может быть, она поможет мне разобраться со всем этим.

Глава шестая: Полиция

Понедельник девятого. Раннее утро.

Я бросила взгляд на часы и вбежала в здание управления. 9:07. На посту у входа дежурила Яна Торчелли.

– Ме-еган, а ты ве-едь опозда-ала, – протянула она своим чарующим сопрано.

Я передала её свой револьвер и проскочила через ворота металлодетектора.

– Зна-аю, – передразнила я её своим вовсе не чарующим альтом.

Она вернула мне револьвер, и я припустилась бегом через наш обширный вестибюль. Увидев, что двери кабины лифта начинают закрываться, я сделала рывок, но, как оказалось, зря. Кабина была битком набита цирковыми клоунами. 9:08. Пришлось воспользоваться лестницей.

Мне надо было подняться всего лишь на два пролета, но они показались мне бесконечными. Наконец, я добралась до площадки третьего этажа и распахнула дверь своего Бюро специальных расследований. 9:11. Я заставила себя перейти на шаг. Не стоит привлекать к себе внимания. Если я успею добраться до своего стола, прежде чем меня заметит начальник...

Я нырнула в свой стеклянный загончик и увидела там восседающего за моим столом капитана.

– Как мило с вашей стороны, лейтенант Стрэнд, включить посещение своего рабочего места в ваше дневное расписание, – сказал он.

– Прошу прощения, капитан, – начала я, пытаясь придумать формальные объяснения, вытекающие из данной ситуации. – Я всего лишь... – Я всего лишь, что? Постойте, постойте! Ведь я же никогда не опаздываю. Что здесь происходит?

–Не старайтесь, – сказал капитан. – Мне, конечно, хочется познакомиться с плодом вашей необузданной фантазии, но нас, увы, ждет работа. – Он бросил мне пластиковую карточку с номером дела и добавил: Расследование началось этой ночью. Посмотрим, что вы сможете к нему добавить.

Я сунула карточку в компьютер, чтобы затребовать полный файл. Файл возник на экране, но едва я начала читать, как за моей спиной раздались какие-то хлюпающие звуки.

Я оглянулась и увидела Дрю, облаченного в промокшую насквозь униформу частного охранника. Под мышкой он держал чью-то голову.

– Паркер? Что с тобой, приятель? Работаешь по спецзаданию?

– Сегодня ты меня лучше не задевай, – сказал Дрю, ожег меня взглядом и исчез. Я уже, было, намеревалась вернуться к работе, как он сунул голову в щель между нашими загонами и пискнул: – Что-то мне не нравится твой сегодняшний макияж.

Странные вещи он говорит. Ведь на работе я никогда не крашусь. Вытащив зеркальце из ящика стола и взглянув в него, я увидела, что мое лицо приобрело темно-синий цвет. Да, я правильно подозревала, что здесь что-то не так. Я мигнула, и моя физиономия вдруг стала зеленой. Я мигнула еще раз и к лицу вернулся его обычный цвет жженого сахара. Вот и хорошо. Мне просто следует весь день воздерживаться от моргания, и тогда все будет в порядке.

Я спрятала зеркало и приступила к работе. Но потрудиться как следует мне не пришлось.

– Доброе утро, Меган, – с заметным южным акцентом произнес за моей спиной глубокий мужской голос.

Я оглянулась и увидела, что к моему столу подходит Тони Браунинг. На голове Тони красовалась огромная ковбойская шляпа, а на ногах белоснежные сапоги. Между сапогами и шляпой никакой одежды не было. О`кей, О`кей. Мне сразу следовало сообразить, что здесь происходит нечто несообразное. Ведь Тони и Дрю трудятся в разных полицейских участках. Кроме того, как мне кажется, Дрю ушел из полиции несколько лет тому назад. Но я была слишком занята, для того, чтобы предаваться размышлениям на эту тему.

– Привет, Тони, – сказала я. – Это что, новая униформа?

– Нет. Мы готовим рейд в клубы стриптизеров. Ищем наркотики, и я работаю сегодня под прикрытием и в штатском.

– Вот, значит, как, – сказала я.

Тони высокий блондин. У него голубые глаза и квадратная челюсть, которая делает его похожим на супергероя из комиксов. Держу пари, что ему неплохо удается вербовать информаторов.

В этот миг я вдруг увидела, что держу в руке свой бумажник.

– О... ну и где же они? – спросила я.

– О... – передразнил Тони, обжигая меня своей яркой, как электрическая вспышка, улыбкой. – Приемник для пластиковых карт встроен прямо в сапог. Посмотри.

Сказав это, он поставил сапог на подлокотник моего рабочего кресла. Мой компьютер начал подавать сигналы, но я была слишком увлечена иными предметами для того, чтобы обращать на него внимание. Тони склонился ко мне, а негромкие сигналы компьютера превратились в назойливое жужжание. Тони приблизил свое лицо к моему... Жужжание компьютера перешло в такой оглушительный звон, что задрожали оконные стекла. Экран монитора взорвался, и во все стороны брызнули осколки. Губы Тони прикоснулись к моим губам...

Затем Тони неожиданно исчез, и я осталась одна в полной тьме.

Что, чёрт побери, здесь происходит?!

ДЗИНЬ!

Все ясно. Будильник!

Я села в постели, и попыталась нащупать в темноте проклятые часы. Постойте! Но почему в темноте? Неужели на улице все еще ночь?!

ДЗИНЬ!

Я нашла часы и посмотрела на циферблат. Раннее утро. Неужели всего лишь 5:27? Что за дьявольщина, подумала я и что есть силы хлопнула по кнопке будильника.

ДЗИНЬ!

Снова приняв сидячее положение, я хлопнула по кнопке, как по назойливой мухе, и снова рухнула в постель.

ДЗИНЬ!

Я перекатилась в кровати, взяла будильник и тщательно придавила кнопку. На сей раз мне, видимо, удалось заглушить проклятый аппарат. Вот и отлично! Теперь спать, спать и спать!

ДЗИНЬ!

Нет. Это не будильник.

ДЗИНЬ!

Ах вот в чем дело! Телефон.

ДЗИНЬ!

Я встала с кровати и тут же наступила на что-то острое. Негромко выругавшись, я захромала в направлении звука.

ДЗИНЬ!

Подождите! Но это не может быть телефоном. Моя голосовая почта автоматически, без всяких звонков, принимает все сообщения, поступающие между полуночью и восемью утра.

ДЗИНЬ!

Это может означать одно – кто-то решил воспользоваться экстренным вызовом. Я попыталась припомнить, кому давала секретный код, но мозг все еще отказывался работать.

ДЗИНЬ!

Я нашла брюки, которые носила днем, и выудила из кармана телефон.

– Слушаю.

– Стрэнд?

– Да...– отвечая, я лихорадочно старалась сообразить, кто говорит. Голос был определенно знаком. -Шеф Дэвисон?

– Вы проснулись, Стрэнд?

– Угу...

– Тогда слушайте. На нас свалилась куча дерьма. Одевайтесь. Патрульная машина заберет вас через пятнадцать минут.

– Но, шеф. Сейчас всего лишь 5:30 утра.

– Я уже подписал распоряжение о дополнительной оплате за переработку. Так что, натягивайте одежду. Я перебросил номер дела вашему информационному агенту. Вы сможете ознакомиться с досье, когда окажетесь на кладбище.

– Не кладбище?!

– Да, пробудитесь же, наконец, Стрэнд! У меня нет времени на болтовню! Когда пресса об этом узнает, для нас разверзнется ад! Мало не покажется. Поэтому поторопитесь. Я хочу, чтобы вы...

– Минуточку, капитан. Что происходит? Почему вы в конторе в шеф столь ранний час?

– Я пришел пораньше, чтобы разделаться с кое-какой писаниной.

– В половине шестого утра?!

Я всегда подозревала, что наш неутомимый начальник, занимавший пост Командира-наблюдателя в Бюро специальных расследований, является злобным киборгом, которого заслали к нам враждебные цивилизации. Теперь же сомнений на этот счет у меня не осталось.

– Но почему ночная смена не приступила к расследованию?

– Ночная смена приступила. Три человека обрабатывают данные по мере их поступления. Вскоре мы сможем воссоздать картину преступления, и передадим её вам, прямо на кладбище. Но я хочу обратить ваше внимание на следующее.

– Да, да... Слушаю.

– Вы помните копа по фамилии Браунинг. Судя по вашему персональному досье, вы несколько раз работали с ним в паре, когда служили в Четвёртом участке.

– Да. Браунинг. Я его помню, – разве не его я только что видела во сне. Вот только о чем был этот сон...?

– Стрэнд? СТРЭНД? КУДА ВЫ, К ДЬЯВОЛУ, ТАМ ПОДЕВАЛИСЬ?! Слушайте. Детектив Четвертого полицейского участка Браунинг первым приступил к расследованию. Сейчас мы анализируем его рапорт. Я хочу, чтобы вы отправились на кладбище и приняли от него дело. Если хотите, можете оставить его при себе, но держите его подальше от репортеров. О`кей?

– Что?

– Я спросил вас: О`кей?

– О`кей.

– Вот и отлично. Позвоните мне сразу, как только осмотрите место преступления. Это дело необходимо закрыть побыстрее.

Он повесил трубку. Лишь пройдя в темноте несколько шагов, я сообразила, что бреду назад к кровати. Я сумела заставить себя повернуться и таким образом преодолеть силу её притяжения. Свершив этот подвиг, я, спотыкаясь, заковыляла к электрическому выключателю.

Спальню залил яркий свет. Я поморгала, чтобы освоиться с изменением освещения, и затем взглянула на часы. 5:36. Оказавшись в ванной комнате, я побила североамериканский рекорд, как по скорости приема душа, так и по другим процессам, имеющим отношение к личной гигиене – без расчесывания волос, естественно. Если я займусь прической, то расследование закончится без моего участия. Взяв в руки головную щетку и посмотрев в зеркало, я сразу поняла, как выглядел Дон Кихот перед своей знаменитой атакой на ветряные мельницы. У моей мамы была богатая темная шевелюра, которой Господь частенько награждает черных женщин. Кроме того, её волосы завивались именно в тех местах, где положено. Папочка же имел прямые рыжие волосы, которые постоянно падали на его лицо, что со стороны выглядело очень мило. Сочетание двух этих крайностей породило мою шевелюру гигантскую темную копну, которую не способна одолеть вся имеющаяся в распоряжении человечества парикмахерская техника. Одним словом, борьба с моими волосами – дело заведомо проигрышное. Я вернулась в спальню и влезла в какие-то штаны и рубашку.

Кто-то постучал в дверь. 5:47. Они прибыли на целых четыре минуты раньше заявленного времени.

Я открыла дверь и увидела перед собой чрезвычайно утомленного копа. Это была женщина, которая, видимо, провела в патруле большую часть ночи. Теперь её смена подходила к концу. Небо уже начинало приобретать розоватый оттенок.

– Доброе утро, лейтенант, – сказал она. – Меня зовут...

– Кёниг, – оборвала я её. – Это написано на вашем значке.

– Да. Если вы последуете за мной...

– Надеюсь, у вас найдется кофе?

– Кофе? Я не...

– И учтите, быстрорастворимое я не употребляю.

Кёниг нервно сглотнула слюну. Я её хорошо понимаю. Не добрав сна, я всегда становлюсь не самой приятной в обращении личностью.

– Послушайте, лейтенант, – начала она, – я получила приказ доставить вас на клад...

Я сурово посмотрела на неё, и она слегка поперхнулась. Несмотря на явное недовольство старшего по званию, патрульная отважно продолжала:

–...бище. Но мне кажется, что на пути есть заведение, именуемое "Пончики Данкина", где можно получить еду, не выходя из машины.

Я улыбнулась, и она, похоже, слегка расслабилась.

– В таком случае, почему бы нам туда не отправиться?

Мы влезли в машину. Поскольку мой головной аппарат связи остался валяться на моем столе в Управлении, я открыла перчаточник и извлекала из него запасной аппарат спутницы. Надев его на голову, я включила микрофон.

– Говорит Стрэнд, номер служебного значка 334057. Ты слышишь меня, Минди?

– Какие могут быть сомнения, детка? – послышалось в наушниках. Неужели ты думаешь, что я могла отправиться на прогулку? Но почему это мы вылезли из постельки в такую рань?

Кошмар! С тех пор, как я прихватила одного юного хакера, мой информационный агент обрел сладенькую техасскую манеру речи. Несколько раз я чистила диски. Но всё напрасно. Через пару часов на них снова садилась зараза. Я облазила всю полицейскую сеть, но так и не смогла установить, где обиженное мной юное дарование спрятало проклятый вирус.

– Минди, Дэвисон должен был перебросить мне один файл. Ты его получила?

– Само собой, дорогуша.

"Дорогуша"? Ну и дела! К самому техасскому выговору я уже начинала привыкать, но чрезмерная слащавость речи по-прежнему выводила меня из себя. Да, проклятый мальчишка знал, чем можно меня пронять!

– Заткнись, Минди, и выведи файл не дисплей.

– О, похоже, что сегодня кто-то встал не с той ноги. Держу пари, что...

Я подняла наушники, достала ручной монитор и принялась изучать документы. Прежде всего я бросила взгляд на номер дела.

Что за дьявольщина? Перед номером стояла буква "В", обозначавшая вандализм. Как это понимать. Начальство, видимо, совсем ополоумело, вытащив меня из постели среди ночи лишь для того, чтобы я расследовала дело о вандализме. Я, как меня учили, попыталась думать позитивно, и приступила к чтению. Когда я добралась до третьего абзаца рапорта, Кёниг сунула мне в чашку кофе.

– Спасибо, – буркнула я, сделав первый глоток.

– Не стоит благодарности, – ответила она, отъезжая от заведения мистера Данкана. .

– Прости меня. Я с утра часто бываю не в себе.

– Это заметно, лейтенант.

– Друзья зовут меня Меган.

Кёниг посмотрела на меня с таким видом словно хотела сказать: "Вот как? Неужели у тебя есть друзья". Вслух же она произнесла:

– Меня зовут Венди. Если ты перестанешь шутить в духе Питера Пэна, то мы, возможно, и уживёмся.

Пока она вела машину, я продолжала читать донесение. Патрульный коп сообщил о жалобе жителей (адрес, имена)... странный шум на кладбище (характер шума)...он отправляется проверить...

Я всё еще не могла поверить в то, что начальник ради этого вытащил меня из постели. Если окажется, что какие-то детишки завалили несколько памятников, то я... Одним словом, пусть капитан побережется... И в этот момент я увидела первое изображение, направленное патрульным в Управление. Боже! Я стала просматривать остальные снимки, не обращая внимания на текст. Не удивительно, что капитан был вне себя. Публика просто свихнется, если увидит все это.

Мы свернули на частную дорогу, ведущую к кладбищу. 6:04. Край солнца только что выглянул из-за горизонта. Машина обогнала пару женщин в беговых шортах.

– Неужели находятся люди, которые занимаются бегом в такую рань? изумилась я.

– Некоторые просто обожают рассвет, – ответила Кёниг.