Текст книги "Сыщик, ведьма и виртуальный покойник"

Автор книги: Кит Хартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

"Холли,

Спешу сообщить, что наша встреча на обзорной площадке доставила мне огромное удовольствие. Нам следует чаще встречаться. Давай встретимся поскорее и поболтаем!

Урвази"

P.S. Мне очень понравилась твоя статья о Манксе. Ну и умны же эти кошки. Нам следовало бы у них учиться".

Так-так. У меня не было старинных друзей по имени Урвази. По крайней мере, среди людей. Кроме того, о котах или кошках я в последнее время ничего не писала. Я посмотрела характеристику отправителя и выяснила, что письмо пришло от женщины адвоката бенгальского происхождения, проживающей в районе Большой Атланты и увлекающейся кулинарией, фехтованием и... электронной игрой "Смертельная схватка".

Саммер, явно, пыталась привлечь мое внимание. Но к чему все эти шутки и игры? Почему она просто мне не позвонила? Что-то явно происходить. Хорошо хоть, что упоминание об обзорной площадке поддавалось легкой расшифровке.

Я нашла Алекса в спальне Винтер, где он читал дочери сказку на ночь. Когда я рассказала ему о письме, он согласился остаться дома, чтобы присмотреть за младшей дочерью.

В итоге я могла отправиться на свидание со старшей и получить ответы на все занимающие меня вопросы.

Глава сорок вторая: Полиция.

Среда одиннадцатого. 10 час. 49 мин. вечера.

Не доезжая двух кварталов до места мы услышали шум толпы. Это был грозный, похожий на отдаленные раскаты грома рокот, который время от времени пронизывали выкрики и женский визг.

Тони вначале провез нас на юг по Спринг-стрит, а затем свернул на Бико. Там ему пришлось остановиться, чтобы пропустить спешащих к Площади Свободы зевак. Подождав секунд тридцать и поняв, что этого нескончаемого потока ему не переждать, он поставил машину на тротуар.

Я затолкала в рот последнюю пару крекеров, вылезла из автомобиля и, чтобы облегчить крекерам путь в желудок, допила одним глотком кофе из дорожной кружки. Я безмерно радовалась тому, что прежде чем принять участие в этом карнавале, мне все же удалось урвать два с половиной часа сна. Я надела на голову аппарат связи и ринулась вслед за Тони в битву.

На площади царило безумие. Там уже собралось не менее четырех сотен граждан, и к ним постоянно прибывало подкрепление. В этой части города полным-полно ночных клубов и иных злачных мест, и их завсегдатаи стекались на площадь. Само собой разумеется, что из дверей Башни свободной прессы, высящейся в северо-западном углу площади, тоже изливался поток людей. Я заметила, как несколько вооруженных камерами телевизионщиков пробиваются сквозь толпу. Скорее всего, это была команда Баптисткой службы новостей, благо сенсационное событие произошло у их порога. Над нашими головами кружили два геликоптера, обшаривая лучами своих прожекторов место происшествия. Одним словом, журналистская братия старалась во всю.

Предполагалось, что наш путь к месту преступления будут расчищать копы из Второго участка, но бедняги ничего не могли поделать с многократно превосходящей их по численности толпой. Тони и я, расталкивая локтями граждан Атланты, медленно пролагали путь к телу. На площади образовалась весьма странная смесь людей. Служащие ночных клубов в сверкающей униформе, бармены с бабочками на шее и с белыми передниками на животе, немолодые мужчины в строгих деловых костюмах отчаянно жестикулиоровали и что-то выкрикивали. В толпе я заметила несколько женщин, рыдавших так горько, словно они только что похоронили своих детишек. Рядом с ними какой-то здоровенный оболтус размахивал шестифутовым деревянным крестом. Я напрягла слух и услышала, как детина орет: "Сатана на сможет противостоять подлинной Вере! Греховность – это смерть!" Я обратила на него объектив головного аппарата связи, чтобы зафиксировать лицо фанатика. Мне показалось странным, что, едва услыхав о преступлении, он уже оказался вооруженным шестифутовым крестом. Впрочем, это ни о чем не говорило. Некоторые из этих безумцев постоянно возят кресты в багажниках машин, ожидая лишь повода заклеймить Сатану и вступиться за веру.

Вскоре толпа развела меня и Тони в разные стороны. Я попыталась связаться с ним через головной коммуникатор, но толпа гудела так, что от этой идеи пришлось отказаться. Тони – уже большой мальчик. Не заблудится. Пробившись, наконец, через толпу, я показала значок патрульному, все еще не оставляющего надежду сдержать поток зевак.

Ребята из Второго, делали все, что позволяли им их скудные людские ресурсы, и им удалось очистить площадку примерно в десять квадратных ярдов. В центре этой площадки и находился труп. Это была большая удача, так как тело занимало довольно много места. При ударе о мостовую кожа жертвы лопнула, а кровь и обрывки плоти брызнули во все стороны. Если бы у меня был выбор, я изолировала бы всю площадь, чтобы попытаться обнаружить предметы, отлетевшие или откатившиеся от тела. Но мы опоздали, очистить площадь уже не представлялось никакой возможности.

Высокая блондинка в чине сержанта орала в мегафон, приказывая толпе разойтись Но законопослушные граждане Атланты на сотрудничество с полицией почему-то не шли и продолжали напирать. Я постучала пальцем по её плечу, показала удостоверение и спросила, нельзя ли вызвать подкрепление, чтобы обеспечить порядок. Зеваки, пытаясь хотя бы бросить взгляд на тело, давили на полицейских со всех сторон. Она сказала, что уже сделала запрос и что подкрепление в пути.

– В чем дело? Почему весь этот шум? – спросила я, показывая на толпу.

– Жертва – какая-то большая знаменитость, – ответила она. – Певец или что-то в этом роде. Один из зевак его узнал, и всё началось, прежде чем мы могли понять, откуда и почему на нас обрушилась эта лавина.

Я отошла от неё, чтобы осмотреть тело. Вначале я осторожно обошла труп, стараясь не наступить на окружающие его пятна крови и куски человеческого мяса. На вид жертве было где-то под тридцать. Тело было обнажено и покрыто с ног до головы какой-то маслянистой субстанцией. Не надо было быть специалистом в области судебной медицины, чтобы понять, что тело упало с очень большой высоты. Я огляделось, чтобы понять, откуда оно могло свалиться. Единственным местом, с которого можно допрыгнуть до этой точки, была Башня свободной прессы. Но даже и она, пожалуй, располагалась слишком далеко. Для того, чтобы долететь сюда, покойному нужно было прыгать с большого разбега, а мне ни разу не доводилось слышать о том, чтобы самоубийцы разбегались перед прыжком. Обычно они после долгих колебаний просто шагают вниз. Нельзя исключать и того, что тело выброшено не из окна, а с вертолета или даже самолета.

Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть смотрящее в сторону лицо. На лбу трупа я увидела изображение обратного креста. Крест был начертан какой-то темно-красной краской – скоре всего кровью. Из уха и из угла рта сочились тоненькие струйки крови. Глаза трупа были широко раскрыты. И...

Я достала ручку фонарь, и посветила в глаза покойника. Глаза были налиты кровью, что указывало на разрыв капилляров. Такое обычно случается при смерти от удушения, а о том, что кровоизлияния в глаза возникают после падения с высоты, я никогда не слышала. Надо будет спросить патологоанатома, подумала я.

Когда я притупила к осмотру шеи, чтобы проверить, не осталось ли на ней следов удушения, на месте преступления появился Тони.

– Какая радость... – начала я.

– Радоваться будем позже, – оборвал он меня. – По пути сюда я кое-что услышал. Дай-ка мне взглянуть на его личико, – сказал Тони, опускаясь на колени рядом с трупом. – Будь я проклят! – после короткой паузы продолжил он. – Это Вэйр. Меган, нам нужен здесь по меньшей мере взвод, чтобы сдержать толпу. И взвод этот нужен немедленно.

– Я уже затребовала подкрепление, – крикнула я, пытаясь перекрыть шум толпы. – Что нам, по-твоему, грозит?

– Ты достаточно стара для того, чтобы помнить, какое волнение вызвало убийство Мадонны...

– Неужели так скверно?

– Даже хуже. Я видел кусок репортажа из Баптистских новостей. Мы сидим на пороховой бочке. На твоем месте, я затребовал бы сюда патрульных со всего города, предварительно вооружив их рвотным газом и электрошокерами.

Я посмотрела на толпу. Тони был прав. Толпа увеличивалось, и напряжение в ней всё возрастало.

– О кей. Я потребую, чтобы Второй участок прислал всех, кто у них остался. Потом свяжусь с Первым и попрошу их тоже помочь. Кроме того, я позвоню дежурному в БСР. Посмотрим, что они смогут нам прислать. И пусть кто-нибудь выяснит, куда, дьявол их побери, подевались все эксперты. Я хочу, чтобы тело, как можно быстрее, затолкали в мешок и увезли отсю...

Я оборвала фразу на полуслове, потому что рев толпы внезапно стих. Не далее, чем в десятке метров от меня, в том месте, где полицейские держали фронт, вспыхнула драка. Мы опоздали. Побоище охватывало всё большую площадь, расширялось кругами так, словно в толпу бросили большой камень. Толпа, видимо, чем-то похожа на воду, подумала я. Охваченные горем люди били тех, у кого гибель любимого певца вызвала приступ ярости. И все они были злы на нас за то, что мы не пытаемся остановить насилие. Толпа прорвала оцепление и всеобщее побоище продолжалось уже над телом. Я пыталась удержаться на ногах, но мне этого не удалось. Меня толкнул какой-то мужчина, пытавшийся несмотря на весь этот бедлам, бросить взгляд на труп Вэйра. Тони пытался пробиться ко мне, но я видела лишь его голову и руки.

Я бессильно наблюдала за тем, как над его головой поднялся а затем опустился здоровенный шестифутовый крест из бруса сечением 2х4 дюйма. Вместе с крестом на голову Тони обрушился и лозунг: "Единая нация под Единым Богом".

Глава сорок третья: Избранник.

Среда одиннадцатого. 11 час. 05 мин. вечера.

Я и понятия не имел, что ночь имеет столько голосов. Весь последний час я занимался тем, что подсчитывал число отдельных, доносящихся до меня звуков. Это была увлекательная игра. Лягушки. Плеск рыбы. Спор двух торговцев наркотиками на детской площадке. Шаги бродяги, собирающего алюминиевые банки. И птицы. Я насчитал 14 разновидностей птичьего пения.

Дождь то кончался, то принимался лить снова. Облака, подсвеченные огнями Атланты, приобрели фиолетовый оттенок, и озеро тоже стало фиолетовым, поскольку в нём отражались облака. Но всё остальное было серебряным. Луна сияла в разрывах облаков, и это был самый яркий свет во всем парке. В перерывах между дождями с поверхности озера поднимались небольшие клубы пара, искажая отражения небоскребов. Я смотрел на воду и мне казалось, что башни какого-то странного города плавают в фиолетовых облаках. Надо будет запомнить эту картину и попросить Скотта перенести её в наш комикс. Если, кончено, мне суждено когда-нибудь вернуться к нормальной жизни.

Саммер уснула час назад, опершись спиной на одну из колонн обзорной площадки. На неё падал свет луны. Одна половина её лица была серебряной, а другая скрывалась в таинственном мраке. Она казалась такой милой и беззащитной, но...но, даже и во сне в ней было что-то от кошки. Жаль, что я не умею рисовать как Скотт. Если бы я умел, то обязательно написал её портрет – лицо наполовину в тени, и башни в фиолетовых облаках за ней.

Вот уже несколько часов мы ждали появления её мамы, но та всё не приходила. Я уже потерял надежду, но иного выбора, кроме как продолжать ждать, у нас не было. В мой дом путь был закрыт. К Саммер мы тоже не могли идти. Если же мы попытаемся провести ночь в гостинице, нас вычислят по электронной кредитной карте и ПЧК тут же явятся за нами. И это при условии, что найдется отель, готовый предоставить номер паре малолеток.

Саммер что-то пробормотала, но не проснулась. Я же достал один из рисовых брикетов с ванилью, украденных для нас Джеральдом, и принялся его грызть, постоянно делая паузы, чтобы выслушать очередную птичью трель, казавшуюся мне незнакомой. Затем я увидел, что дождь полил снова.

Обзорная площадка сооружена в середине моста, соединяющего берега озера, так что дождь можно увидеть прежде, чем он до вас доберется. Я видел как капли дождя поднимают рябь на поверхности воды, продвигаясь по направлению к нам с юга на север. Через несколько секунд дождь забарабанил по крыше. Я слушал этот успокаивающий звук, догрызая рисовый брикет. Ночь была теплой, и мы находились в укрытии. Ну и пусть себе идёт.

Из тени деревьев на восточном берегу озера появилась фигура человека. Человек явно направлялся к мосту. Я наклонился над Саммер и легонько потряс её плечо. Она проснулась мгновенно. Я приложил палец к губам, и увлек её в тень. Нас уже сегодня выгоняли из парка. Это сделал какой-то коп сразу после захода солнца.

На сей раз это мог быть кто угодно, но только не полицейский. На человеке был какой-то бесформенный наряд, похожий на платье или на мантию, а сам он опирался на высокий – выше меня – посох. Двигалось это существо крайне медленно, так словно каждый шаг давался ему с огромным трудом. Это был не полицейский. И не ПЧК. И уж, конечно, не мама Саммер. До сих пор нам удавалось избежать встреч с психами и бездомными, шляющимися по ночам в парке. Оставалось надеяться, что и на этот раз удача нас не покинет.

Я слышал ритмичное постукивание посоха о настил моста. Затем характер звуки изменился – неизвестное существо поднималось по ступеням на обзорную площадку. И вот оно вступило под крышу и опустилось на скамью. Луч луны, прорвавшись через облако осветил серебряные волосы, заплетенные на спине в две длинных косы. Это была женщина. Женщина очень старая. Я не знал, видела ли она нас или нет.

В неведении я оставался лишь до того момента, когда она заговорила.

– Надеюсь, вы не будете возражать против того, что я воспользуюсь тем же убежищем, что и вы? – спросила она. Голос у женщины был похож на кваканье лягушки. Очень старой лягушки и к тому же страдающей ларингитом. На улице дождь.

Саммер вышла из тени. Я последовал за ней.

– Конечно, не будем, – ответила Саммер.

– Простите, – сказал я. – Мы не хотели вас испугать неожиданным появлением. Мы просто не знали, кто идет.

– Пусть вас это не беспокоит, – произнесла старуха. – Я прожила такую длинную жизнь, что испугать меня чем-либо уже невозможно.

Только подойдя совсем близко, я увидел насколько сильно морщины избороздили её лицо. Такой кожи мне раньше видеть не приходилось. Видимо, несчастная старуха была бедна настолько, что у неё не было средств на обычную пластическую операцию. Но в её глазах я увидел нечто такое, что невозможно было описать словами.

Она взглянула на воду, помолчала немного и произнесла:

"Открыв глаза, увидел я тебя с собою рядом,

Пробившись сквозь стекло, луна твой серебрила лик,

Не весь, а только часть его,

А часть скрывала тень.

И в этот миг,

Ты мне предстала, чудной незнакомкой,

Такой, который видел я тебя десятки лет назад,

В ночи, когда угас прекрасный день..."

Старуха перестала читать стихи и посмотрела на нас.

– Как красиво, – сказала Саммер.

– Да, – согласился я, и хотел добавить, что только что рисовал в уме точно такую картину. Но, испугавшись, что меня сочтут дешевым плагиатором, я лишь спросил: – Откуда это?

– О... – со смешком сказала она, – Это всего лишь начало поэмы, которая еще не написана. – Затем старуха как-то странно на меня посмотрела и добавила: – Возможно, ты как раз тот, кто сумеет её закончить.

Глава сорок четвертая: Одержимая.

Среда одиннадцатого. 11 час. 50 мин. вечера.

– Вот уж не думаю, – сказал мальчик. – Я вовсе не какой-нибудь слюнявый поэтишка.

Стоящий за его спиной тотем согласно кивнул и одобрительно хлопнул мальчишку по спине. Тотем являл собой высокого детину в темном костюме, с маской домино на лице и цифрой "Z" на груди. "Супергерой", догадалась я.

Я заметила, как девочка ткнула его локтем под ребра за эту очевидную грубость. Её тотемом был волк, с вплетенными в гриву одуванчиками.

– Не суди его строго, – сказала я. – Он сейчас в таком возрасте, когда мальчишки стремятся продемонстрировать свою независимость, как себе, так и всему миру. Поверь мне. Я это знаю. И кроме того, – продолжала я, он прав. Большая часть поэзии – всего лишь упражнения в слюнявом сентиментализме, или того хуже в академической игре словами. Но, к счастью, это еще не вся поэзия. Есть стихи, молодой человек, – их, увы, мало, которые таят в себе чудо. Искру магии, если можно так выразиться. Эти стихи позволяют людям взглянуть на себя по-новому, а некоторым даже помогают открыть для себя смысл жизни.

Я посмотрела мальчишке в глаза, чтобы понять, воспринимает он мои слова или нет. По его взгляду я поняла, что он считает меня слега чокнутой, или, как теперь принято говорит в их среде, – играю не полной колодой.

– Вообще-то, – ответила я на его мысли. – В моей колоде есть даже пара лишних карт, да и разыгрываю я не совсем стандартный вариант игры.

Он и этого не понял. Жаль, что мы не сможем долго побыть вместе. Я могла бы научить его многому из того, что видела в жизни, помогла бы многое понять. Но насколько мне было известно, до самых важных мыслей он дойдет самостоятельно.

Тотем девочки поднял голову и принюхался. Судя по его виду, он унюхал нечто знакомое. Не прошло и секунды, как девочка сказала:

– Мама пришла.

Мальчик посмотрел сквозь сетку дождя на берег и на темную линию далеких деревьев.

– Где она? – спросил он, потому что в отличие от подруги ничего не ощущал.

– Там, – ответила девочка, показывая на едва различимую фигуру, выступившую из тени деревьев и двинувшуюся по тропе в нашем направлении.

– Откуда ты знаешь, что это она? – спросил мальчик.

– Знаю и всё. Это точно она.

То что произошло после этого, было похоже на сон.

Её мама, пройдя по берегу озеру, вступила на мост и направилась к смотровой площадке. Она прошла уже половину пути, когда за её спиной из темноты вынырнули несколько теней. Какие-то мужчины осторожно следовали за женщиной, но женщина их не замечала. Девочка крикнула, предупреждая мать об опасности, и та обернулась. Мужчины перешли на бег.

Девочка и мальчик, окаменели от ужаса.

– Бегите! – прошептала я, но они продолжали стоять, словно каменные изваяния. Тогда я призвала на помощь змею, и лишь с её помощью, изгнав один страх с помощью другого, мне удалось заставить их мне повиноваться. БЕГИТЕ! – на сей раз изо всех сил крикнула я.

Дети выскочили с обзорной площадки на мост в тот момент, когда мужчины поравнялись с матерью Саммер. Та попыталась их остановить, но они не замедляя бега столкнули её в воду.

Дети мчались по мосту к противоположному берегу, к спасительной темноте деревьев. Но до цели им было еще очень далеко, а мужчины уже начали на бегу доставать пистолеты.

Я поднялась со скамьи и начала спускаться по ступеням на мост. Преследователи выстрелили раз. Потом другой. Этих выстрелов я не опасалась. Первые две пули, как правило, летят мимо, и лишь третья находит свою цель.

Именно поэтому я здесь и оказалась Здесь, это значит посередине моста. Потому что несмотря на весь свой дар, всё своё могущество, я не могла преподнести миру дара большего, чем просто оказавшись здесь. Оказавшись в нужном месте в критический момент. Пусть он вырастет, чтобы писать прекрасные стихи.

"Я ухожу от вас не первой,

И совсем не лучшей.

Но, кто сказал, что смерть моя,

Всего лишь частный случай?".

Глава сорок пятая: Полиция.

Четверг двенадцатого. 0 час. 39 мин. пополуночи.

– Мы почти закончили, – сказала медицинская сестра. – Вы сможете увидеть его через минуту.

– Спасибо, – ответила, я, изумившись тому, что она выкроила момент, чтобы сообщить мне это.

Комната ожидания была забита людьми, жаждущими хоть что-то узнать, что случилось с их друзьями и родственниками, попавшими в обезумевшую толпу. Я уступила свой стул пожилому джентльмену, которому сказали, что у его внучки сломана нога. Что же, в моем распоряжении остался первоклассный кусок свободной стены, к которой можно было прислониться.

Я достала ручной дисплей и вернулась к просмотру передачи Баптистской сети новостей. Они прибыли на место преступления раньше меня, и я надеялась, что на их пленке я увижу нечто такое, что не заметила на площади. До того, как ребята со Второго участка прогнали операторов, те несколько раз успели снять тело крупным планом. Кроме того, они сумели запечатлеть на пленке толпу, после того как ситуация вышла из-под контроля. В данный момент БСН давала репортаж с заседания экспертов по оккультизму, высказывающих свои соображения в связи с данным делом. Господствующая среди них на данный момент теория сводилась к следующему: Вэйр являлся тайным членом Сатанинского заговора, и с помощью колдовских сил пытался пролететь над Башней свободной прессы, чтобы наложить на неё ужасное проклятие и, таким образом, утвердить конечное господство Сатаны над Америкой. Но поскольку Бог могущественнее Сатаны, колдовство над освященной Им землей потеряло силу, и Вэйр, упав на землю, обрел свою смерть. Такова была суть их рассуждений. Суть эта, естественно, была облачена в наукообразные одежды. Эксперты в подтверждение своих слов приводили псевдоисторические примеры и цитаты из библии. Но в сухом осадке оставалось то, что было сказано мною ранее. Лично у меня относительно причин гибели Вэйра были несколько иные теории, и именно их я решила проработать, прежде чем взяться за гипотезу магического полета.

– Лейтенант Стрэнд, – сказала медсестра, прикоснувшись к моему локтю, – мы готовы его отпустить.

Я кивнула, и она подвела меня к низкому столику, рядом с которым находился лейтенант Браунинг. Бедный лейтенант, сидя в коляске, пытался поставить свою подпись под документом о выписке. Его правая рука была в гипсе, поэтому Тони что-то мучительно царапал левой.

– Привет, красавчик, – сказала я.

Тони поднял на меня глаза. Его губа распухла, а лихая прядь светлых волос падала на лоб, частично прикрывая довольно длинный ряд металлических скрепок.

– Тебе, по-моему, стоило бы начать не с меня, – сказал он, возвращаясь к попытке изобразить свое имя печатными буквами.

– Возможно, но уж больно мило ты выглядишь. Так, наверное, выглядел бы Франкенштейн, если бы увлекался сёрфингом.

– Неужели ты до сей поры не удосужилась взглянуть в зеркало? ухмыльнулся он.

– Туше! – ответила я.

Мне было известно, что глаз у меня заплыл, и в данный момент находился в стадии преобразования из рядового фингала в нечто красновато-багровое. Утешало лишь то, что синяк выглядел бы еще более отвратительно, будь у меня более светлая кожа. Кроме того, у меня треснуло ребро, но этого со стороны никто не видел, так как трещина имела название "волосяной". Мне влепили дозу вакцины, стимулирующей рост кости и посоветовали месяц не падать.

Тони, наконец, закончил свои упражнения с ручкой и бумагой. То, что он нацарапал, вполне могло сойти за его имя, впрочем, как и на короткое непристойное ругательство.

– Насколько всё скверно? – спросил он, когда служитель покатил его к дверям. – Или ты еще этого не знаешь?

– Трое погибли, – ответила я. – Пока. Семьдесят три раненых, девять из которых находятся в критическом состоянии.

Услыхав это, Тони лишь присвистнул. Мы молчали до тех пор, пока не оказались за дверями больницы. Тони выбрался из кресла, и мы направились к гаражу. Я спросила у Минди, куда поставили заказанную мною машину. Получив ответ и поднявшись на четвёртый уровень, я, приложив большой палец к сенсору, открыла автомобиль. Тони забрался на пассажирское место, я заняла сиденье водителя, после чего мы целую минуту сидели молча.

Я пока не знакомилась с жизнеописанием трех жертв массовых беспорядков. Это можно будет сделать позже. Умом я понимала, что моей вины в их гибели нет. Мы работали изо всех сил, чтобы как можно быстрее завершить все формальности и увезти тело с площади. Но я знала, что если в самое ближайшее время нам не удастся завершить следствие, то к этим троим, погибшим в толпе, скоро присоединится довольно большая компания.

После пары минут молчания Тони достал ноутбук и стал поглощать информацию, с которой я успела познакомиться в то время, когда ему ставили заклепки на лоб. Я надела головной прибор связи и вызвала шефа нашей службы Дэвисона. Я не говорила с ним с момента начала беспорядков, хотя к этому времени он уже должен был располагать всей доступной информацией. Шеф не ответил, что для него было совершенно не характерно. Обычно он снимает трубку после первого звонка. Видимо, проходило какое-то важное совещание. Или, может быть, для разнообразия, Дэвисон решил хотя бы немного вздремнуть.

Я оставила ему сообщение и вызвала отдел Экспертизы.

– Бакстер у телефона, – услышала я.

Я рассчитывала, что ответит Шард, но поскольку за временем я не следила, то совсем забыла, что её смена уже закончилась.

– Привет, Бакстер. Говорит Стрэнд. Что у вас там новенького по делу об убийстве Вэйра?

– Хмм, лейтенант, не знаю, учили ли вас этому или нет, но вы существенно облегчили бы нашу задачу, доставив нам его тело.

– У меня не то настроение, Бакстер, поэтому давай выкладывай, что там у вас.

Поняв по моему голосу, что мне не до шуток, он сразу перешел на деловой тон.

– Прости. Итак, надеюсь, тебе сообщили, что после бунта тело найти не удалось?

– Да я слышала об этом.

Я знала, как люди поклоняются своим героям, но похищение тела Вэйра не поддавалось логическому объяснению. Я понять не могла, кому мог понадобиться его труп. Неужели те, кто уволок его, хотят открыть новый бизнес и торговать в розницу зубами и локонами музыканта? А, может быть, те, кто украл тело, рассчитывают сделать из него чучело, чтобы постоянно держать перед собой в кресле за кухонным столом?

– Итак, есть ли у тебя что-нибудь для меня? – продолжала я.

– Да, поскольку ты упомянула о кровоизлиянии в роговицу, я взглянул на изображение, полученное с твоего головного прибора. Твои подозрения вполне оправданы, подобного рода кровоизлияния бывают при асфиксии, но не встречаются при падениях. Возможно, Вэйр был задушен. Правда, после падения с такой высоты нельзя исключать и нетипичных проявлений на теле.

– Значит, ты не до конца уверен?

– Почти до конца. Включи ноутбук, чтобы я мог перебросить тебе картинку.

Я сделала то, что он просил, и экран заполнило лежащее на мостовой тело Вэйра.

– Я смоделировал картинку, сопоставив изображения с головных приборов связи всех, кто ходил вокруг тела. Поскольку жертву на живот не переворачивали, я не смог смоделировать спину, но в остальном картинка получилась удачно. Имея изображение, сделанное под разными углами, можно сформировать весьма детальную модель.

На трупе большое число ушибов и ссадин, что говорит о том, что после удара о твердую поверхность тело слегка подпрыгнуло и несколько раз перекатилось. Если бы место падения осталось не тронутым, то по расположению капель крови на мостовой мы могли бы рассчитать траекторию полета и...

– Бакстер!

– Верно, после драки кулаками не машут. Обрати внимание на царапины и ссадины на его шее. – Бакстер увеличил участок картинки и продолжил: – Это следы – следствие затягивания на шее либо проволоки, либо тонкой цепочки. Следы подтверждают версию удушения, а результатом падения, напротив, ни коем образом быть не могут.

– Итак, нет сомнения в том, что перед падением он был задушен?

– Если хочешь услышать мое мнение, – то да, Я в этом не сомневаюсь. Но тебе крепко придется попотеть на суде, если на основании этой картинки ты попытаешься убедить присяжных в том, что Вэйра задушили.

– Ничего, попотею. Нам надо иметь под рукой нечто такое, что может сделать жизнь Окружного прокурора более весёлой и яркой. Есть еще что-нибудь?

– Да. Мы определили, какой субстанцией было покрыта кожа жертвы.

– Как это вам удалось, не имея тела?

– Нам повезло при осмотре площади после завершения мятежа. На одном из кустов, футах в пятнадцати от того места, где ранее находился труп, удалось обнаружить лоскут кожи. Результат генетического анализа полностью соответствует картине, полученной после анализа его волос. Образцы волос, как ты догадываешься, мы взяли в его жилье.

– Ну и что же это за субстанция?

– Держись за что-нибудь. Это человеческий жир.

– Что?!

– Человеческий жир. Жир полученный с человека. К Вэйру он не имеет никакого отношения – совсем иной тип ДНК. Более того – другая группа крови. К жиру примешаны частицы растений: в основном белладонна и вербена.

Как только я прихожу к выводу, что это дело не может обрести более жуткий и странный вид, чем оно уже имеет, как жизнь тотчас опровергает мои домыслы.

– Хорошо, удалось ли выяснить, из кого мог быть вытоплен этот жир? спросила я.

– Да. Я сумел поработать с ДНК. Итак, мы имеем особу женского пола, европеоидного типа, темные волосы, карие глаза, праворукая. Предположительно хорошо упитанная. Рост во взрослом состоянии от пяти футов четырех дюймов до пяти и шести. Проверив базу данных, сведений о прохождении воинской службы или правонарушениях не обнаружил, поэтому идентифицировать источник жира не мог.

– О`кей. Спасибо. Не мог бы ты направить эти с ведения в ФБР. Мне любопытно, что об этом скажут девицы из Лаборатории изучения стандартов поведения.

– Сделаю. И еще... – начал было он, но тут же умолк.

– Говори, говори.

– Мне казалось, что я нечто подобное когда-то слышал и залез в базу данных по оккультизму.

– И? – поторопила его я.

– Существуют старинные предания о ведьмах, которые готовили специальную мазь для полетов из жира некрещеных младенцев. Я подумал, что для тебя это может оказаться интересным.

Итак, некрещеные младенцы. Преступники, как нам известно, похитили в клинике планирования семьи человеческий зародыш. Боже, до чего же это все отвратительно и страшно!

– Спасибо, – сказала я. – Это действительно любопытно.

У Бакстера для меня больше ничего не было, и я тут же связалась Кайон. Я не сомневалась в том, что она все еще торчит на службе прорабатывая все версии.

– Привет, лейтенант, – сказал она, – что от меня теперь требуется?

– У меня проблема, решение которой требует твоих талантов.

– Выкладывай!

– Вполне вероятно, что мы действуем методом тыка, но все же попытаться стоит. Тело жертвы было покрыто человеческим жиром, однако образцов ДНК нет ни в армии, ни у нас. Поэтому идентифицировать источник сала мы не смогли. Но у нас имеются характеристики субъекта, полученные путем анализа ДНК. Не могла бы ты пропустить эти данные через свои файлы.

– Хмм... Попробую. Что кроме генетической характеристики вам еще известно о доноре?

– Исходя из требований оккультизма, мы полагаем, что донор мог быть ребенком, не прошедшим обряд крещения. Поэтому посмотри в моргах. Не поступали ли туда за последние пару дней тела младенцев женского пола с надрезами, говорящими о том, что преступники частично снимали кожу с трупа, чтобы соскоблить жировые отложения. Я лично полагаю, что донором, скорее всего, мог послужить один из зародышей, похищенных из клиники на Персиковой улице. Если так, то можно попытаться найти родителей. Может быть они имеют какое-то отношение к мотивам, стоящим за всем этим кошмаром. Я знаю, что прошу слишком много, но...