Текст книги "Сыщик, ведьма и виртуальный покойник"

Автор книги: Кит Хартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 37 страниц)

– Еще бы! Сколько времени уйдет на поиск.

– Гораздо меньше, чем на изложение его сути. Не вешай трубку.

Я слышала, как она принялась торопливо излагать своему информационному агенту инструкцию по поиску. Я почти ничего не понимала, но в программу её агента, очевидно, был введен тот телеграфный стиль, которым она излагает свои мысли. Не прошло и минуты, как она снова обратилась ко мне.

– О`кей. Получай свой список. В нем всего четыре пункта. Направляю тебе имена и все те сведения, которые мой агент смог почерпнуть из школьных ежегодников. Счастливой охоты!

– Спасибо, Салли, ты просто чудо.

– Знаю. Только не забудь упомянуть меня в своей речи.

– Ты услышишь свое имя. Пока.

Я повесила трубку и открыла присланный ею файл. Там были фотографии всех четырех. Эти мальчишки вполне могли быть братьями. У всех были голубые глаза, вьющиеся каштановые волосы и примерно одинаковые черты лица.

– Итак, кто же из вас мой таинственный незнакомец?

Я снова обратилась к их школьным ежегодникам. Один из подозреваемых посещал обычную школу в Стоун Маунтин, второй учился в баптистской школе в округе Мариетта, третий – в католической школе на юге Атланты, а последний проходил курс в чрезвычайно дорогом колледже с углубленным изучением математики и иных точных наук. Один из мальчишек хорошо играл в теннис, а другой – на скрипке. Ничто не указывало на их хотя бы отдаленную связь с черной магией. Я ознакомилась с жизнеописанием их родителей, но и там не обнаружила ничего подозрительного.

В полдень, на время прекратив поиски злых волшебников, я приготовила на гриле несколько сырных сэндвичей для себя и для девочек. Когда мы все вместе уселись за стол, я поинтересовалась, что сегодня изучали в школе. Винтер принялась болтать, о том, что всё кругом нас "метафорично" (думаю, что сегодня они осваивали это слово), а Саммер, пробормотав нечто невнятное об английской литературе, замолчала и уже не открывала рта до конца ленча. Я попыталась её разговорить, но в ответ на все вопросы получала лишь нечленораздельно мычание. В итоге я оставила старшую дочь в покое, не забыв предупредить, что если в течение двенадцати часов эта подростковая дурь из неё не выветрится, я серьезно начну совать нос в её дела.

После ленча я отправила дочерей наверх для продолжения образования, а сама пошла охотиться за колдунами. Я еще раз прочитала всё, что написано о мальчиках в ежегодниках, но снова не нашла ничего такого, что могло связывать их с чёрной магией. Возникал вопрос – что дальше?

У меня оставалось несколько карт, которые я еще не успела разыграть. Надо подумать, как можно использовать информацию о том, что мой герой левша и имеет группу крови "0". Я еще раз проверила внешкольные увлечения мальчишек и решила начать с игрока в теннис. Я набрала номер его домашнего телефона.

– Слушаю вас, – произнес женский голос. Голос прозвучал очень весело, а откуда-то издалека (видимо, из глубины комнаты) до меня доносились отголоски семейной болтовни. Судя по всему, я оторвала её от ленча.

– Я хотела бы поговорить с миссис Михель Шульц.

– Я к вашим услугам. Кто это?

– Прошу прощения за то, что прервала ваш ленч, миссис Шульц. Меня зовут Холли Джекобс, и я репортер журнала "Левша".

– Вот как? И чем же я могу вам помочь?

– Не столько вы, сколько ваш сын Джаред. Мы готовим материал о школьных спортсменах-левшах, и тех сложностях, с которыми они встречаются. В школьной газете я увидела фото вашего сына с теннисной ракеткой в левой руке. Скажите...

– Нет, нет. Джаред вовсе не левша. Видимо, парень просто валял дурака перед объективом.

– Что же, весьма сожалею, что отняла у вас время.

– Никаких проблем. А я очень сожалею, что не смогла вам помочь.

Отлично, один – долой.

После этого я взялась за любителя скрипки. Оказалось, что его мамаша была бы счастлива увидеть статью о сыне, но, к сожалению, её мальчик держит всегда смычок в правой руке. Дама не могла понять, как я ухитрилась увидеть фото, на котором он играл левой.

Ещё одним меньше.

Теперь настала очередь мамы католика. Этой женщине я сказала, что пишу статью о тоннельном синдроме лучезапястного сустава среди левшей. Название моего исследования даже мне казалось нелепым, но на даму, как ни странно, эта заумная бессмыслица произвела сильное впечатление. Она сказала, что охотно мне помогла бы, но, к сожалению, все три её сына – не левши.

Итак, трое подозреваемых отпали. Оставался один. Последний шанс. Если мне и здесь не повезет, то все придется начинать с начала. Я скрестила пальцы и набрала номер мамы мальчика-баптиста.

– Слушаю? – голос на противоположном конце провода был чуть хриплым и звучал несколько нервно.

– Добрый день, миссис Денверс, – произнесла я, как можно дружелюбнее. Мне зовут Холли Джекобс. Я...

– Джекобс? Не знаю я никаких Джекобсов.

– Действительно, мы с вами раньше никогда не встречались. Я звоню для того, чтобы поговорить о вашем сыне...

– О Бенджи? – в её голосе неожиданно зазвучали панические нотки. – Вы его нашли? С ним все в порядке? Я молю Бога, чтобы мальчик не пострадал!

– Хм... – её вопросы и последовавший за ними взрыв эмоций застали меня врасплох, и я потеряла нить легенды, которую собиралась изложить. ...Вообще то я хотела спросить – ваш Бенджи левша?

– Левша?? Да вы все там совсем рехнулись?! Какое значение имеет, левша он или нет? Как это может помочь в поисках мальчика?

Итак, мальчишка пропал. А что, если именно в этот момент адепты черной магии вершат над ним свой чудовищный ритуал, подумала я, и меня охватил ужас. Что она имела в виду, говоря "вы все там". Кто еще кроме меня мог интересоваться мальчиком?

– Прошу прощения, миссис Денверс...я не знала, что мои коллеги уже спрашивали вас об этом... – я помолчала секунду, чтобы сделать вдох и закончила: – ... но разве они не объяснили вам, зачем эти сведения нам нужны?

– Сказали что-то наподобие того, что им нужен образец волос какого-то мальчика, который, якобы, был свидетелем преступления. И вы считаете, что это мог быть Бенджи? Да, ребята, наглости вам не занимать! Нервы у вас тоже крепкие. Я обратилась к вам за помощью, а в ответ вы мне сказали, что с момента исчезновения не прошло и суток, и что делать вы пока ничего не будете. И вдруг, как гром с ясного неба, вы появляетесь на пороге моего дома и начинаете выспрашивать, где мой сын, потому что он нужен вам как свидетель! Неужели всем наплевать на то, что мой сын может валяться в каком-нибудь проулке, истекая кровью?! А вас интересует, какой рукой он пишет! Что с вами происходит?! Мальчик никогда не доставлял мне никаких хлопот. Прежде чем с ним разговаривать таким тоном, мне самой надо было успокоиться. Я должна была...

Я позволила ей выговориться до конца. Во-первых, мне надо было узнать, что она скажет. И, во-вторых, мне казалось, что это ей просто необходимо.

Как только миссис Денверс выдохлась, я сказала, как можно мягче:

– Я, как никто другой понимаю вас, мэм. У меня самой две дочери, и я понимаю, что должна чувствовать мать, когда её ребенок вдруг исчезает.

С противоположного конца провода до меня донеслись её рыдания.

– ...Мне очень жаль, что мои коллеги напустили столько тумана. Приношу за них свои извинения. Неужели они совсем не объяснили вам сути дела...?

– Нет, ни слова, – услышала я сквозь всхлипывания. – Сказали, что не имеют права ничего рассказывать, до того как произведут арест.

– О... Да, боюсь, что это именно так. Но позвольте мне заверить вас информация, которой располагает ваш сын, может спасти не одну жизнь. А я лично сделаю всё для того, чтобы ваш сын вернулся домой целым и невредимым.

Ответила она лишь через несколько секунд, и при этом её голос звучал по меньшей мере на три тона ниже.

– Большое спасибо...

– Не стоит благодарности. Я просто хочу сделать для вас всё, что в моих силах. Но боюсь, что в докладе, который представили мои коллеги, имеются серьезные разночтения. Мне известно, что на эти вопросы вы уже отвечали, Но не согласились бы вы ответить на них еще разок? Это очень поможет нам в поисках Бенджамина.

Я ощущала свою вину за то, что играла на её чувстве страха, но, по правде говоря, это была не совсем ложь. Я действительно искала её сына, хотя и не служила в полиции.

– Хорошо...

– Итак, какая в Бенджи группа крови?

– "О", резус положительный. Прежде чем сказать это вашим коллегам, я сверилась с его медицинскими данными.

– Не могли бы вы назвать мне имена его биологических родителей?

После этого вопроса последовала очень длинная пауза. Мне даже показалось, что она начала подозревать что-то неладное.

– Откуда вам это стало известно?

– Прошу прощения, мэм, у меня нет желания вторгаться в вашу личную жизнь. Но мы тщательно проанализировали все доступные файлы. Свидетельства о рождении на то имя, которое он сейчас носит там не оказалось, и мы пришли к выводу, что мальчик был усыновлен. Как я понимаю, мои коллеги не удосужились спросить вас об этом?

– Нет, они не спрашивали. Но зачем это надо знать имена его настоящих родителей?

– Прошу извинить, но пока я не в праве вам это сообщить. Но это может помочь в поиске. Вам известно, кто они?

Последовала еще одна продолжительная пауза. Неужели я все-таки попалась. Я прекрасно знала, что лгун из меня получается никудышный.

– Нет, – в конце концов ответила она. – В Социальной службе нам этого не сказали.

Проклятие! А я так надеялась, что, узнав имена его подлинных родителей, смогу понять, кто им так интересуется.

– Хорошо. И последнее. Уверена, что мои коллеги уже спрашивали вас о том, куда, по-вашему мнению, мог убежать Бенджи. Не могли бы вы еще раз высказать свои догадки? Возможно, у вас появились и какие-то новые соображения.

– Если вы найдете это шлюху, – прошипела она в трубку, – то найдете и Бенджи.

– Простите, я не совсем вас поняла, – сказала я, изумившись столь неожиданной вспышке ярости.

– Шлюху. Шлюху из сатанистов. Ту, которая его совратила.

Мое внимание привлекло слово "сатанистов". Баптисты многим клеят ярлык "сатанистов". Под эту категорию у них попадают все, кто им не нравится. Члены "Культа Виккан". Атеисты. Унитарианцы. Демократы. Но я ищу адептов черной магии, так что, видимо, на сей раз баптистка имела в виду настоящих сатанистов.

– Почему вы решили, что она сатанистка? – спросила я.

– Да потому, что она сама в этом призналась! Миссис Брекин застала её танцующей голой перед мальчиками. Когда миссис Брекин потребовала, чтобы юная шлюха прикрылась, та заявила, что является безбожной язычницей.

Язычница? Теперь мое сознание зацепилось за это слово. Для баптистов оно было очень необычным. Иноверцев они обычно называют: "служителями дьявола", "неверными", "безбожниками" или просто "варварами". "Язычниками" называют друг друга люди, исповедующие Культ Виккан. У меня начало возникать довольно неприятное предчувствие. Нельзя было исключать, что за всеми этими событиями стояла ведьма. Но кто это мог быть? Джен? Неужели она способна принимать участие в столь зловещих представлениях?

– И вам известно имя этой юной ведьмы? – спросила я.

– Когда у меня появился первый полицейский, я сразу позвонила миссис Брекин. Её сын Тим сказал, что девчонку зовут то ли Сью, то ли Сьюзан. Фамилии он не знает.

– Не могли бы вы описать её внешность? Возможно, вы припомнили что-то новое.

– Я эту шлюху не видела, но миссис Беркин говорит, что ей не больше четырнадцати-пятнадцати лет.

Пятнадцать? Значит Джен исключается. Ни один человек в трезвом уме не даст ей пятнадцати, даже если она загримируется, а освещение будет хуже некуда.

– Длинные каштановые волосы, – продолжала тем временем миссис Денверс. – Зеленые глаза. Большие для её возраста груди.

В этом описании было что-то очень знакомое, но связать его с каким-то конкретным человеком я не могла.

– Можете ли вы вспомнить ещё что-нибудь?

– Нет. Это – всё. Умоляю вас, найдите его!

– Я сделаю все, что в моих силах, мэм. Обещаю.

– Благодарю вас.

Я повесила трубку. Бедная женщина. Я попыталась представить, что бы чувствовала, если бы вдруг исчезли Саммер или Винтер. Однако, так или иначе, я была исполнена решимости найти мальчишку и выполнить свое обещание.

О`кей. Итак, я имею ударившихся в бега четырнадцатилетнюю ведьму и её ровесника баптиста. Где они могут укрыться? Чтобы ответить на этот вопрос, я составила список мест, куда могли бы направиться подростки. Этот список включал: дешевые отели, дома приятелей, ночлежки для бездомных. Но меня не оставляли мысли о внешности девочки, описание которой я услышала из уст миссис Денверс. Я попыталась представить, как она может выглядеть, но чем больше я старалась, тем более расплывчатым это образ становился.

Может быть, я видела её фотографию в одной из статей, имеющих отношение к делу? На то, чтобы просмотреть все снимки, связанными с обоими случаями вандализма, ушло несколько минут. Ни на одном из многочисленных фото не было и намека на девчонку-подростка, с длинными каштановыми волосами.

Я заварила себе еще одну чашку чая из гаультерии и некоторое время размышляла, неторопливо потягивая душистый напиток. Я снова подумала о юной ведьме, уже не сомневаясь, что где-то её видела, только не помнила – где. Может быть, такое чувство у меня возникло потому, что внешность девчонки, судя по описанию была достаточно типичной? Девочек-подростков с длинными каштановыми волосами, зелеными глазами и развитыми не по возрасту грудями сколько угодно, и я могла встретиться с одной из них в любом месте. Даже Саммер подпадает под это описание...

И в этот момент моя подозрительная натура окончательно восторжествовала над моим разумом. Но усилием воли я сумела прогнать охвативший меня страх. Шансы на то, что полиция разыскивает именно Саммер, были менее, чем микроскопичны. Кроме того, она просто не могла быть замешанной в чем-то действительно серьезным, без того чтобы я об этом не узнала. Ведь я, как-никак, ведьма, и говорят даже неплохая. И вообще, исходя из самых общих соображений, должен существовать лимит неприятностей, которые четырнадцатилетнее дитя может доставить своим родителям.

Убедив себя в том, что Саммер здесь ни при чем, я отпила чаю. Вся эта история начинает отражаться на состоянии моей нервной системы, и посему я начинаю дергаться не по делу. Я сделала еще один глоток.

В этот момент перед моим мысленным взором предстали события позапрошлого вечера. Саммер тогда пыталась познакомить меня с одним из своих новых приятелей. Но я была так погружена в свои мысли, что не обратила на него никакого внимания. Как же она его назвала? Я помнила лишь то, что имя оканчивалось на "и". Рики? Кенни? А, может быть, Микки? После нескольких безуспешных попыток вспомнить имя, я по какому-то наитию вывела на экран фотографию Бенджамина Денверса и секунд тридцать изучала её.

Меня охватил ужас.

Глава тридцатая: Саммер.

Среда одиннадцатого. 10 час. утра.

Бенджи снова задергался.

– Перестань, – сказала я. – Или ты хочешь залить этой дрянью весь ковер?

– Я стараюсь изо всех сил, – ответил Бенджи, хихикая. – Но это очень трудно.

– Беда с этими мальчишками, – заметила я, пытаясь снять обрывком бумажной салфетки избыток жидкости. – Никакого умения владеть собой.

Я подставила пластиковый мешок для мусора, чтобы поймать в него стекающую с ноги струйку, но из этого ничего не получилось.

– И перестань хихикать, – сурово добавила я. – Мама услышит, поднимется сюда и тебе – крышка.

– О`кей, о`кей, – сказал он, не прекращая смеяться, – но эта штука ужасно щекочет.

– Как может "эта штука" щекотать? – спросила я, проводя катриджем по той части ступни, которая все ещё оставалась сухой. – Это же всего-навсего чернила.

– Они холодные! – пискнул Бенджи, выдергивая ногу из моих рук.

– Послушай, ты хочешь, чтобы я сняла отпечаток твоей ступни или нет? Ведь первоначально это была твоя идея.

– Да, моя, – согласился он, – но я же не знал, что для этого тебе придется сломать тонирующий катридж.

– Не помню, чтобы ты предлагал иные, более элегантные методы. Итак, ты хочешь, чтобы я продолжала, или нет?

– Продолжай, но только побыстрей.

– О`кей, – сказала я, беря лист бумаги со стола, – но теперь уж точно не дергайся.

Я приложила лист к его ступне и плотно прижала при помощи книги. Затем, отодрав прилипшую бумагу, я взглянула на дело рук своих. На листке осталось здоровенное, размазанное пятно, отдаленно напоминающее по форме ступню.

– Ну и как? – нетерпеливо спросил Бенджи.

– Не дергай ногой. Всё смазалось. Я, наверное, перехватила чернил. Сейчас сделаю еще один оттиск.

Я прижала к его ноге чистый листок. Эта попытка оказалась более удачной. Чернила чуть подсохли, и на бумаге остался какой-то рисунок. Третий отпечаток оказался еще лучше, а четвертый был просто совершенством. После того, как чернила на ноге окончательно высохли, я отправила Бенджи в ванную, чтобы он их смыл.

Пока он там скрёбся, я сканировала изображение ступни.

–Эй, Саммер, – послышалось из ванной, – эта дрянь, похоже, не смывается!

– А что ты используешь, чтобы смыть? – спросила я, регулируя контрастность картинки.

– Мыло.

– Мыло? – нет, эти мальчишки, действительно, ничего не знают, – Мыло чернила, скорее всего, не возьмет. Попробуй мою абрикосовую жидкость для очистки лица, – сказала я и прошла в ванную комнату.

– Жидкость для очистки лица? – с сомнением протянул он, и я поняла, что он скоро врежет мне по полной программе за увлечение косметикой.

– Именно, Черная нога. Тебе, индейский воин, надо счистить верхний слой кожи вместе с впитавшимися в неё чернилами.

Он посмотрел на меня, как на полную ку-ку, и принялся втирать жидкость в пальцы.

– И кроме того, абрикос придаст твоим ногам мягкость и фруктовое благоухание.

Он поднял на меня глаза и что-то проворчал, а я вернулась к своему компьютеру.

Отпечаток ступни был еще слишком светлым, и мне пришлось еще чуть-чуть усилить контрастность. Потом я покосилась на ту часть экрана, где маячила моя учительница биологии миссис Уайтфайр. До меня доносилось "Бла-бла-бла... передающийся по воздуху спермий в отличии от спермия, передающегося по воде...бла-бла-бла... способность к воспроизводству в более прохладном и сухом климате... бла-бла-бла..."

Об этом я уже читала, но следить за миссис Уайтфайр всё же следовало. По её движениям я поняла, что она вот-вот начнет задавать вопросы. Перед тем, как начать опрос, биологичка слегка волнуется и потирает руки. Ей почему-то всегда кажется, что она потеряла контроль над классом.

Из ванной комнаты появился Бенджи. Его правая ступня по-прежнему оставалась черной. Он продемонстрировал свою пятку и состроил несчастную рожу.

– Ну и что? – сказала я. – Чернила сотрутся через неделю. Или две.

Он уселся на край моей кровати, и я подвинула ему ноутбук с изображением его ноги.

– Вот твоя лапа, – сказала я, – можешь приступать к поиску. Учительница ботаники начинает опрос публики, и мне надо быть внимательной.

Бенджи начал работать, а я не сводила глаз с миссис Уайтфайр. Как я и ожидала, уже через пару минут она приступила к игре в вопросы и ответы. Услыхав третий вопрос, я тут же врубилась и выдала ей по полной программе о смене поколений. Совсем недавно я прочитала по этой теме массу литературы. Выслушав её замечания и задание на следующий урок, я приглушила звук.

– Ну вот я и вернулась. Она никогда не спрашивает одного человека дважды, так что несколько минут я свободна. И куда же привел тебя поиск?

– Никуда.

– В чем же дело?

– А дело в медицинских документах. Они все глухо закрыты.

Я села рядом с ним, чтобы лучше видеть экран ноутбука.

– Но мы же не спрашиваем о здоровье какого-нибудь человека... ...болеет, например, он раком или еще чем-то таким. Нам всего-навсего нужны сведения о новорожденных и отпечатки их ступней.

– Знаю, – ответил Бенджи, – но к тому, что нам надо доступа тоже нет.

– Неужели отпечатки лапок младенцев такая большая тайна?

– Выходит, что так оно и есть.

Нет, это слишком странно, чтобы быть правдой. Я взяла у него ноутбук и сама начала поиск. Однако Бенджи сказал правду. На экране одна за другой вспыхивали яркие надписи – "Доступа к базе данных нет".

– Да, ты прав, – сказала я. – Они держат отпечатки младенческих ножек в тайне. Но почему? Почему кто-то должен делать из этого секрет? Что плохого мы можем сделать с этой информацией?

– Кто поймет этих взрослых? – произнес Бенджи. – Разве все их поступки поддаются логическому объяснению?

Да, и в этом он тоже был прав.

– О`кей, – сказала я. – Итак, что же нам делать? У тебя есть хоть какие-нибудь соображения насчет того, как напасть на след родителей?

– Дай мне подумать, – ответил он и наморщил лоб.

– Думай, – милостиво позволила я и бросила взгляд на монитор компьютера. – Вот это да! Ботаника, оказывается, уже закончилась, и следующий урок вот-вот начнется. Бросаю тебя на произвол судьбы, – с этими словами я шлепнула его по спине и уселась за письменный стол.

Урок начался и весь следующий час я не отлипала от монитора. Учительница литературы мисс Старбрайт всё время держит ухо востро, и когда она ведет занятия, всем приходится ходить на цыпочках. Кроме того, рассказывает она очень интересно. Время от времени я поглядывала на Бенджи, который, сидя на моей кровати, что-то выстукивал на клавиатуре ноутбука и при этом еще грыз яблоко. Яблоко я увела из кухни, возвращаясь с завтрака.

Когда урок закончился, я проверила всё, что Бенджи за это время сделал, но ни один из проведенных им поисков ничего не дал. Затем мама громогласно объявила, что ленч готов. Я чмокнула Бенджи в щеку и пообещала добыть для него сэндвич.

Во время ленча мама интересовалась нашими делами даже больше, чем обычно. По счастью Винтер была передо мной в долгу за то, что я не проболталось о том, что действительно случилось с её нянькой на прошлой неделе. Я просигналила сестре рукой: "Возьми маму на себя". Винтер все прекрасно поняла и принялась тараторить в режиме нон-стоп о тех новых словах, которые узнала в школе. Ну и талант у этого ребенка! Она может полностью овладеть вниманием мамы, когда того хочет.

Вернувшись после ленча к себе, я отдала Бенджи половину сэндвича с сыром, которую смогла припрятать в карман. Он истребил сэндвич за три укуса и закончил пиршество стаканом холодной воды, взятым из ванной.

– Через полчаса я сойду вниз и попробую увести бутылку фруктового сока, – утешила я его. – А пока поведай, насколько ты продвинулся в поиске.

– Ни на дюйм, – ответил он.

– До начала занятий у меня еще осталось несколько минут. Давай подумаем вместе. Может быть, нам удастся найти какой-нибудь новый подход.

– Думаю, что ничего у нас не выйдет. Если клиника не захочет...

Мой телефон пискнул, и я остановила Бенджи, поднеся палец к губам.

– Алло. Саммер слушает.

– Привет, Саммер. Это Тим. Ты случайно не знаешь, где можно найти Бенджи.

Я прикрыла ладонью трубку и прошептала, обращаясь к Бенджи:

– Я случайно не знаю, где можно тебя найти?

– Знаешь, – ответил он, затратив на размышления не более секунды.

– Конечно, знаю, Тим. Он в каких-то двух футах от меня. Ты хочешь с ним потолковать?

– Да. Это очень важно.

Я переключила телефон на настольный спикер, чтобы мы оба могли слышать Тима.

– Привет, Тим, – сказал Бенджи. – Ну что там у тебя?

– И ты еще спрашиваешь "чего?", придурок. Да я пытаюсь дозвониться до тебя все утро!

– Я отключил свой телефон. Мама все еще злится, и мне не хочется с ней разговаривать.

– Могу представить, – ответил Тим, – моя мама, узнав обо всем, громыхала, как пушка, а ведь моя родительница по сравнению с твоей – милый котенок. Итак, ребята, где же вы ошиваетесь?

– У меня дома, – ответила я.

– Да, – вмешался Бенджи, – она позволила мне провести у себя ночь.

– О...

В голосе Тима я услышала изумление, и сразу поняла, о чем он подумал. Вообще-то, Бенджи провел ночь в ванной комнате, а если еще точнее, то в ванне. Для того, чтобы бедняга чувствовал себя там комфортнее, я уступила ему пару подушек. Мне очень не хотелось, чтобы мама, поднявшись утром ко мне, чтобы разбудить, увидела в комнате дочери незнакомого мальчишку.

– ...кей, – наконец закончил Тим и начал готовиться к тому, чтобы выдавить из себя очередной слог: – Хм...

– Послушай, Тим, – сказала я, – вытряхивай поскорее свои мозги из мусорного ящика и расскажи нам, зачем звонишь.

– Ах да, – опомнился Тим. -Этот придурок Бенджи сильно влип.

– Может быть, скажешь о том, что мне ещё не известно? – ответил Бенджи.

– Нет, я хочу сказать, что у тебя действительно большие неприятности. Ты просто не поверишь, что случилось сегодня!

– Что касается меня, то я не знаю, – сказала я. – Неужели Папесса позировала нагишом для центрального разворота "Плейбоя"?

– Хмм...нет.

– НАСА обнаружила признаки разумной жизни в Вашингтоне?

– Нет. Это...

– Ты превысил мой рекордный счет в "Смертельной схватке"?!

– Нет, не это...

– Этого не могло случиться ни при каких обстоятельствах, – вмешался Бенджи.

– Эй вы! – заорал Тим. – Вы, в конце концов, хотите узнать, что произошло, или нет?

– Хотим, – сказала я. – Никак не возьмем в толк, почему ты так долго телишься,

– Итак, – начал Тим, – я в полной замазке. Мамаша собирается держать меня дома до тех пор, пока не решит, куда меня отправить: к психиатру, экзорцисту, на военную службу или куда-нибудь подальше. Пока она решала эту проблему, ей позвонили копы и сказали, что ищут тебя.

– Вот это да, – сказал Бенджи. – Полиция? Я так и знал, что мама прореагирует слишком бурно.

– Дальше было еще интереснее, – поспешил заверить нас Тим. – Копы приперлись к нам, чтобы потолковать о тебе с моей мамочкой.

– Надеюсь, ты моего имени не упоминал? – поинтересовалась я. – Как раз я к этому подхожу, Саммер. Эти двое парней стали задавать мне разные вопросы, но они так и не сунули мне под нос своих значков, как положено полицейским. Я попросил их показать мне удостоверения. Парни показались мне подозрительными, поэтому я постарался запомнить их имена и номера значков.

– Ну и дальше что? – нетерпеливо спросил Бенджи.

– А дальше, как только они ушли, я врубил компьютер и проверил их в режиме он-лайн. Одним словом, в полиции Атланты об этих ребятах никакого понятия. Копы о таких даже не слышали.

– Ну и кто же они? – спросила я.

– Кто их знает, но их удостоверения выглядели что надо. Готов спорить на что угодно, что нас навещали профессиональные шпики. Может быть, ЦРУ или что-то в этом роде.

– ЦРУ!! – чуть ли ни заорала я. – Неужели ты хочешь сказать, что мама Бенджи пустила по следу сына ЦРУ?!

Ничего себе. Я догадывалась, что эта дама могла напустить страху, но о том, что у неё имеются возможности поднять на ноги ЦРУ, я и понятия не имела.

– Возможно. Не исключено также, что это было ФБР или какие-то профессионалы-наемники...

Ну и влипла же я! Мама вообще не хотела, чтобы я встречалась с мальчишками, а теперь мне придется сказать ей не только о том, что у меня появился новый приятель, но и сходу сообщить, что за ним охотится ФБР.

– Но ты, надеюсь, ничего не сказал им о Саммер? – спросил Бенджи.

– Нет, придурок, не сказал. Мозгов у меня, слава Богу, в достатке. Я сказал, что девочку зовут Сьюзан, а фамилии её не знаю. По электронной почте я предупредил Скотта, чтобы тот говорил то же самое, но он пока мне не ответил. Думаю, что его мама с утра напустилась на него, как стадо разъяренных бизонов. Не тряситесь, думаю, он найдет способ ознакомиться со своей корреспонденцией.

– Ты не хочешь сказать мне, каким образом твоя мамочка ухитрилась пустить по твоему следу ЦРУ? – спросила я.

– Понятия не имею, – ответил он. – И что же нам теперь делать?

– Я слышала, что в Рио-де-Жанейро в это время года держится отличная погода.

– Послушайте, ребята, – произнес Тим, – почему бы вам, прежде чем отправиться за билетами в Рио, не выяснить, кто эти парни и чего им надо?

– А как? – спросила я, – Как, по-твоему, мы можем это сделать?

– Очень даже просто, – ответил Тим, – вам надо будет следовать за жучком, который я на них посадил перед их уходом.

– ЧТО?! – заорал Бенджи.

– Вообще-то, это даже и не жучок, а заурядный сигнализатор. В тот момент ничего более серьезного у меня в карманах не нашлось. Крошечная финтифлюшка. Прикупил в лавчонке шпионских причиндалов в тот раз, когда мы были в "Затерянном мире"...

– Ты посадил жучка на ЦРУ? – переспросила я, не поверив своим ушам.

– А что такого? Ты хочешь меня за это осудить? Брось. Я считаю, что это просто честная игра. Разве ты не знаешь, как ЦРУ прослушивало все разговоры того несчастного парня в Тампе? Они поставили...

– А они не найдут эту твою "финтифлюшку"?

– Найдут, конечно. Но на это у них уйдет уйма времени. Я ухитрился сунуть сигнализатор одному из них под воротник пиджака. Конечно, как профессионалы, они рано или поздно – скорее рано – проведут электронное сканирование на предмет обнаружения жучков. Так что вы ребята сможете сидеть у них на хвосте до тех пор, пока не прекратится сигнал.

Бенджи посмотрел на меня с таким видом, словно извинялся за то, что у него такой чокнутый друг.

Тим, видимо, обеспокоенный нашим молчанием, произнес:

– Ей, ребята, вы еще со мной, или уже слиняли в Рио?

– Точно! – заявила я, – Мы так и сделаем. Всегда мечтала стать шпионкой.

– О`кей, – улыбнулся Бенджи, – значит теперь, тебя можно будет звать Мата Хари.

– Вообще-то, – сказала я, – меня зовут Бонд. Джейн Бонд.

– Хорошо. В таком случае Тим будет у нас мистер "Q"1. Итак, какой заумной штуковиной мы должны обзавестись, чтобы следит за сигналом?

– Основное достоинство данной модели состоит в том, что вам для слежения не требуется ничего, кроме ноутбука или ручного дисплея, – судя по голосу парень от гордости раздувался как индюк. – Сигнализатор использует систему сотовой телефонной связи. Каждые пять минут он дает знать свое местонахождение, исходя из своего положения по отношению к двум ближайшими релейными антеннам. После этого он посылает сигнал по адресу электронной почты, который я открыл. Вам надо выйти в систему "Технический шпионаж", набрать пароль "Крутой Тим" и просмотреть последнее сообщение. Полный улёт!

– Улёт, – согласилась я. – Но как мы узнаем этих парней, когда окажемся рядом.

– Ну это проще простого, – сказал Тим. – Эти шпики – типичные ПЧК. Вы их сразу заметите.

– Что такое ПЧК? – спросила я.

– ПЧК это ПЧК. Расшифровывается как Парни в Черных Костюмах. Ты же, наверняка, видела хотя бы один шпионский фильм, в котором эти хорошие ребята носятся в своих черных костюмах и темных очках за плохими парнями в прикиде иной расцветки.

– Видела.

– Ну вот, они такие и есть. Если бы они попытались изо всех сил изобразить шпиков, то вида лучше, чем у них есть уже они все едино не добьются. На вашем месте, я бы... Оп-ля! Конец связи. Ко мне поднимается мама.