Текст книги "Сыщик, ведьма и виртуальный покойник"

Автор книги: Кит Хартман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 37 страниц)

Вчера я прочитала несколько статей о деле Халэранта, но имени шефа не встретила. Ничего удивительного. Основное расследование вел не Дэвисон, но он входил в команду полицейских, опрашивавших знакомых жертвы, и ему пришлось беседовать с Робертой Стивенс и Карлом Филлипсом. И...с только что избранным сенатором Захарией Стоунуоллом. Оказалось, что жена Халэранта Алисия Сен-Клод за несколько недель до смерти писала портрет сенатора и встречалась с ним за день до гибели.

Я решила прочитать всё дело от корки до корки. Как правило, на это уходят дни, но файл Халэранта оказался небольшим, поскольку следствие было очень коротким. Улики против художника были неоспоримы, и его арестовали почти сразу. За два дня до убийства многие посетители ресторана слышали, как Халэрант обвинял жену в измене. Убили её дома. Следов взлома не было, что указывало на то, что убийца имел ключ или что она сама открыла ему дверь. Женщину убили, а затем изуродовали при помощи ножа для разделки мяса, взятого в её же кухне. На рукоятке ножа были обнаружены отпечатки пальцев Халэранта и его жены. Алиби подозреваемого не выдерживало критики: его заявление о том, что он во время убийства работал в студии, никто подтвердить на смог. Если бы убийство не получило столь широкого резонанса, полиция не стала бы опрашивать знакомых жертвы. Но поскольку за ходом расследования следил весь мир, полиция решила прикрыть тылы.

Знакомство с делом заняло у меня несколько часов, но я познакомилась с каждым протоколом допроса, с каждым заключением экспертов. Но ничего существенного, увы, не обнаружила. Но одна вещь мне всё же бросилась в глаза. Это была дата в заголовке файла. 11 июня 2009 года. Убийство произошло ровно за неделю до того, как Роберта Стивенс перестала работать на Стоунуолла. Что, очередное совпадение?

Закончив чтение, я почувствовала, что ни на йоту не приблизилась к решению текущих проблем. Не просмотренными оставались лишь видео и аудио записи с головных коммуникаторов проводивших допросы полицейских. Буквально тысячи часов пленки. Я поднялась из-за стола и прошла в комнату отдыха, взяла из автомата йогурт и стала неторопливо поглощать его, не зная, как поступить дальше. В конце концов я решила, что на беседу Дэвисона с сенатором Стоунуоллом все же стоит взглянуть.

Я вывела картинку на одно из незанятых мест на рабочем столе, а звуковой ряд пустила через головной прибор связи. Допрос проводился в Башне свободной прессы, в кабинете Стоунуолла. Сенатор заметно нервничал, что, собственно, было не удивительно – политики всегда больше всего опасаются оказаться замешанными в скандале. В случае убийства они всегда крайне неохотно признаются даже в шапочном знакомстве с жертвой. Дэвисон задавал ему обычные вопросы о настроении жертвы, спросил, не высказывала ли она каких-либо опасений за свою жизнь, не говорила ли о том, что ей угрожали, и так далее и тому подобное. В допросе не были ничего необычного и тем более ничего интересного.

Ничего, кроме разрыва во времени.

Перерыв случился в самый разгар беседы. Коммуникатор Дэвисона был выключен и не посылал сигналов в течение десяти минут. Когда изображение снова пошло, Стоунуолл казался смущенным. Лицо сенатора покраснело, а на лбу появились капельки пота. Он спросил Дэвисона, нужна ли тому еще какая-нибудь информация, на что мой будущий шеф ответил, что услышанного ему более чем достаточно. Поблагодарив сенатора за сотрудничество, он поднялся и вышел. К этому времени Халэрант уже находился в камере предварительного заключения, и окружной прокурор вносил последние штрихи в обвинение.

Итак, десять минут. На бесспорную улику, вроде дымящегося пистолета, этот перерыв записи не тянул. Это могла быть подсевшая батарея или ослабленный контакт. С другой стороны, нельзя было исключать, что за этим стоит нечто более любопытное. Я просмотрела служебное досье Дэвисона. Спустя месяц после странного выхода из строя его аппарата связи, он был переведен в Бюро специальных расследований. Через три месяца он встал во главе группы по расследованию чрезвычайно шумного дела. (Директор школы организовал из учеников старших классов сеть сбытчиков наркотиков). Начинающих детективов практически никогда не ставят на столь громкие дела, но Дэвисон, тем не менее, с успехом его раскрыл, и пресса тут же провозгласила его вундеркиндом. Следом за этим последовала череда громких дел, из тех, которые способствуют восхождению детектива по служебной лестнице. Обычно это занимает несколько лет, но карьерный рост Дэвисона оказался просто умопомрачительным.

Это не могло быть простым стечением благоприятных для него обстоятельств. Дэвисону, видимо, было что-то известно, и он использовал эти сведения, чтобы давить на сенатора с целью быстрого продвижения по службе. Роберта Стивенс тоже располагала какой-то информацией. Возможно, она не могла ничего доказать, либо не хотела предавать факты огласке, но в том, что ей было известно нечто важное, я теперь не сомневалась. Именно поэтому она ушла от Стоунуолла, а затем даже сменила веру. И Филлипс что-то знал о сенаторе, и это объясняет ту щедрость, которую проявил в отношении своего бывшего охранника его шеф.

Возникал вопрос, что такое это "ЭТО"? Терпеть не могу мыслить стереотипами, но первым делом я подумала о скандале на сексуальной почве, в котором мог быть замешан наш евангелист. Прессе так и не удалось установить, с кем предавалась любви вне брака Алисия Сен-Клод, и поэтому заключила, что Халэрант ошибся и убил жену в припадке ревности за любовную связь, которой не существовало в реальности. Но что, если средства массовой информации сами совершили ошибку? Разве нельзя исключать, что позирование для портрета сменилось более интимными отношениями?

Но всё это оставалось пустой теорией. Я могла строить какие угодно предположения, но доказательств у меня не было. Но эти теории, по крайней мере, объясняли многие известные мне факты, что уже было лучше, чем ничего.

Итак, допустим, что Стоунуолл состоял в любовной связи с женой Халэранта. Скандал на сексуальной почве мог отрицательно сказаться на его дальнейшей карьере. Но мог ли подобный скандал привести к убийству? Политически он его не пережил бы. Итак, Дэвисон узнал об этом и использовал свои знания в качестве рычагов для продвижения по службе. Роберта Стивенс, узнав о любовных шалостях своего кумира, утратила в него веру. Карл Филлипс счел это всего лишь еще одной тайной, связанной с характером его работы, и молчал. Всё сходится. Но с какой стати кто-то по прошествии стольких лет вдруг начал их убивать?

На этот вопрос имелось два ответа. Стоунуолл мог затеять генеральную чистку, устраняя всех, кто знал его грязное прошлое. Но это возвращало нас к событиям на кладбище. Какой смысл извлекать из могилы человека, который уже умер? Нет, сенатор здесь ни при чем. Скорее всего, Халэрант, отбыв срок за убийство жены, начал охоту за её бывшим любовником и за всеми теми, кто его когда-то защищал. Да, второй ответ имел больше права на жизнь.

Все эти предположения были построены на песке, но иных версий у меня так или иначе не оставалось, и я решила продолжить разработку Халэранта.

Итак, он был освобожден досрочно два года тому назад, и с тех пор регулярно, каждую пятницу встречался с контролирующим его полицейским служащим. Он постоянно жил в Атланте.

Мне в голову пришла интересная мысль, и я вновь привлекал внимание Кайон.

– Не могла бы ты отложить дела и провести для меня небольшой поиск? спросила я.

– Конечно, могла бы. Меган. Итак, что тебе теперь надо?

– Просмотри всю информацию по тюрьмам штата. ПроверьЮ не имел ли наш парень Бандерс контактов с заключенным по фамилии Халэрант. Не сидели ли они в одной тюрьме или...

– Ясно, – бросила она, прежде чем я успела закончить вопрос, и после короткой паузы продолжила: – Они были сокамерниками с 2018 по 2021 год в коррекционном заведении "Клейтон" штата...

– Вот оно! – воскликнула я, в свою очередь не дождавшись конца ответа. – Бросай все! – сказала я Тони. – Прихвати с собой несколько человек и отправляйся в дом Ирвинга Халэранта. Если его найдешь, то постарайся задержать до тех пор пока я не вышибу у судьи ордер на арест. Кайон, дай мне, пожалуйста, адрес.

– Уимблдон Плейс, 128, – мгновенно откликнулась Кайон.

Нет, как только закончится это дело, я поцарапаю её шкуру, для того чтобы посмотреть, польется ли из неё кровь, или полетят искры.

– Будет сделано, Мэм, – сказал Тони. – Но нет ли у вас желания поставить меня в известность о том, что происходит?

– С удовольствием сделаю это, как только сама пойму, как объяснить требование об аресте судье и заставить его выдать ордер. В данный момент поверь на слово, что Халэрант именно тот человек, который нам нужен, и отправляйся за ним.

Тони, судя по его виду, вновь намеривался что-то спросить.

– Немедленно!! – гаркнула я.

– Есть, Мэм! – выкрикнул в ответ он, а я повернулась лицом к Кайон и уже спокойно сказала:

– Скажи, есть ли смысл просить тебя глубже копнуть Халэранта, или ты уже это сделала?

– Так точно, лейтенант, сделала, – ответила она. – Идет проверка его банковских счетов, телефонных переговоров и всего остального, что требуется в подобных случаях.

– Я так и думала. Постарайся, кроме того, выяснить, с кем он путался после выхода из тюрьмы. Если парня не окажется дома, то, может быть, мы прихватим его у кого-то из знакомых.

Кайон принялась за работу.

Что же, по крайней мере, теперь мы имели достаточно убедительную версию, кто и по каким мотивам стоит за всеми этими делами. Против Халэранта пока не было никаких прямых улик, но они, возможно, появятся после того, как его сюда доставят. Это может быть обрывок нити или след от обуви... Одним словом, нечто такое, что связывало бы его с одним из мест преступления. Если повезет, то мы найдем в доме Халэранта оружие и тогда сможем обвинить художника в его незаконном хранении. Так или иначе, нам надо упрятать этого типа за решетку до того, как события окончательно не вышли из-под контроля.

Глава пятьдесят четвертая: Джен.

Четверг двенадцатого. 3 час. 09 мин. пополудни.

Услыхав, как щелкнул замок, я подняла одеяло с пола и бросила его на кровать. Я прятала под ним магический треугольник, который начертала на паласе пару дней тому назад. Треугольник следовало бы изобразить мелом или солью, но единственным имевшемся в моем распоряжении материалом был соевый соус, который как-то вечером мне принесли вместе с ужином из ресторана Эг-Фу-Йонга. Эти бандиты, отдать им должное, кормили меня вполне прилично.

Я встала на колени в центре круга и приступила к работе.По правилам, приступая к магическим действиям надо было полностью обнажиться, поскольку одежды создают барьер между энергией тела и энергией вселенной. Но я не Гудини, и разоблачиться с наручниками на запястьях не могла. Я сфокусировала все свои мысли и настроила тело на могучий поток магической энергии, омывающий нашу вселенную. Где-то за стенами и стальными дверями этого подвала находилось голубое небо с его магической звездной силой. А там, внизу под паласом и бетонным полом лежала владеющая поистине безграничной мощью мать-земля. А между двумя вселенскими силами на коленях стояла я, повторяя заклинание, призванное воздвигнуть энергетическую колонну, по которой я могла направить свое послание.

Я пыталась связаться со своими друзьями с того самого момента, когда меня схватили. А произошло это в воскресенье, во второй половине дня. Оставалось надеяться, что мое обращение достигнет хотя бы одного из членов нашей группы. Скорее всего, это будут ясновидцы – Рейвен или Алекс. Больше всего шансов на успех у меня было в воскресенье, когда мои сестры и братья собирались на встречу новой луны. Тем не менее, я не теряла надежды и продолжала попытки установить связь. Я была единственной, кому были более или менее известны намерения Халэранта, и я была просто обязана предупредить о них всех остальных.

Громкий звук отодвигаемого дверного засова нарушил мою концентрацию. Я вскочила на ноги и бросила одеяло на пол. Надо быть осторожной, большинство людей даже не поняли бы, что перед ними магический треугольник, но мои тюремщики серьезно увлекались черной магией и, увидев вписанный в треугольник круг, сразу же догадались бы о моей затее.

Дверь открылась и два бандита внесли в комнату завернутого в большой плащ ребенка. Лицо ребенка закрывал глубокий капюшон. Имен этих двух мерзавцев я не знала и называла одного из них Вышибалой, а другого Зашибалой. Пока я видела четверых подручных художника, и, судя по их виду, было ясно, что парень затеял нечто весьма серьезное. Что именно, я так до конца и не поняла.

Бандиты откинули с головы пленника капюшон, и я увидела мальчишку лет четырнадцати. Шатен. Курчавые волосы. Короткий римский нос. Голубые глаза. Чтобы понять, кто передо мной, можно было не спрашивать, какая у него группа крови, и какой рукой он предпочитает писать. Но я до сих пор оставалась в неведении, зачем он так нужен Халэранту. Или какую судьбу он уготовил мальчику.

Они сняли с мальчишки плащ и наручники, и он сделал шаг в сторону, растирая запястья. Я в свою очередь вытянула руки.

Вышибала посмотрел на наручники и рассмеялся:

– Пока, пожалуй, не стоит, – сказал он.

– Да брось ты, – я улыбнулась, поймав его взгляд. Если бы я знала, что они явятся, я держала бы наготове всё свое очарование, а теперь их появление застало меня врасплох. – У меня зуд во всех местах, до которых я не могу дотянуться в этих железках.

– Тебе следовало подумать об этом раньше – до того, как швырять моего дружка на стену, – ухмыльнулся Зашибала, а Вышибала махнул рукой, давая сигнал напарнику на выход.

– Нельзя осуждать девушку за попытку, – сказал я и на шаг приблизилась к Зашибале. Мне он казался наиболее слабым звеном в цепи. Он явно испытывал ко мне симпатию. Похоже, парень принадлежал к тому типу мужчин, которые любят, чтобы их слегка били о стену.

Я медленно подняла руки, и они оказались на его груди.

– А твой приятель просто потерял бдительность. Если хочешь, то я тебе как-нибудь покажу, как следует швырять мужиков. Тебе это может понравится.

Зашибала рассмеялся, но на шаг от меня все же отступил. Однако я успела получить от него то, что хотела. Это был волосок, прилипший к его рубашке. Зажав волосок в ладони, я отошла назад. Позже я могу использовать его для приворотного заклинания. Если, конечно, не успею до этого убежать, или переломать им руки. Я надеялась, что кто-то, наконец, совершит ошибку и явится ко мне в одиночку.

Вышибала ухмыльнулся, погрозил мне пальцем, и они оба направились к двери спиной вперед. Проклятие. У них хватило ума не поворачиваться ко мне спиной. Дверь закрылась, и я услышала, как заскрипел тяжелый засов. Я уже проверила всю камеру на предмет обнаружения слабых мест, но так ничего не нашла. Бетонные стены, стальные двери. Если я хочу выбраться отсюда, то мне придётся полагаться только на человеческие слабости.

Я повернулась лицом к мальчишке, к тому, кого так тщательно выслеживал Халэрант. Может быть, он сможет ответить на мои вопросы?

– Привет, – сказала я, протягивая обе скованных ладони для рукопожатия. – Меня зовут Джен. А тебя как?

– Бенджи, – как мне показалось смущенно, ответил мальчишка.

– Рада приветствовать тебя, Бенджи, в этом крошечном раю. Горничных здесь, правда нет, и в нашем распоряжении всего лишь один монитор, но у нас здесь имеется хорошее собрание книг, а еда, как это ни удивительно, просто превосходна. От ленча у меня осталось немного креветок под соусом карри. Полакомиться на желаешь? – сказала я, показывая на коробку с ресторанной едой.

Бенджи отрицательно покачал головой.

– Откуда эти люди? – спросил он. – Из ФБР? Из ЦРУ?

– Вряд ли, – ответила я.

Наши похитители, судя по их виду, были наемными бандюгами и не имели никакого отношения к правительственным профи, но для мальчишки это различие было слишком тонким.

– Ты, случайно, не знаешь, почему они тебя сюда доставили? – спросила я.

– А я рассчитывал, что вы мне это скажете, – ответил он. – Я бегаю от них вот уже два дня.

– Неужели? – недоверчиво произнесла я, пытаясь толкнуть его на более подробный рассказ.

Моя затея удалась и мальчишка поведал мне безумную историю о том, как команда Парней в черных костюмах расспрашивала приятелей, где можно его найти, о том, как они поставили прибор слежения на одного из них и прошли за ним до школы, где другие ПЧК брали кровь у похожих на Бенджи учеников. Парень захлебываясь поведал, как ПЧК пытались его схватить, как он убежал и как провел ночь со своей подругой в парке. Там его нашли и стали стрелять, но он снова убежал. Однако, в конце концов, его схватил другой парень в черной кожаной куртке. Это случилось, когда он собирался позвонить по телефону... Бенджи говорил очень быстро, и я не всё уловила.

Он был слишком напуган для того, чтобы связно излагать свои мысли. Мне очень хотелось его успокоить. Но врать я не хотела, а то, что было мне известно, в официальных отчетах характеризуется как "слова, способные усугубить панические настроения".

Я так и не поняла, зачем Халэранту так остро потребовался этот ребенок. На жестком диске в компьютере художника был океан информации, посвященной этому пареньку. Свидетельство о рождении. Свидетельство об усыновлении. Генетические характеристики. Школьные фотографии. Я вначале даже подумала, не сын ли он Халэранта, но потом от этой идеи отказалась, сравнив их генетические характеристики. Ни их генетические коды, ни группы крови не совпадали.

– А вы как сюда угодили? – в свою очередь поинтересовался он.

Я немного подумала, не зная, насколько открыто я могу с ним говорить. Но мальчишка, видимо, оказался в такой ситуации, ухудшить которую не мог даже самый откровенный рассказ.

– Я расследовала одно дело и в ходе этого расследования неожиданно всплыло имя Халэранта.

Я внимательно следила за его реакцией на упоминании имени художника и очень обрадовалась, когда на его физиономии появилось выражение жгучего интереса. Но уже через миг меня постигло полное разочарование.

– Вы – коп? – с надеждой спросил он.

– Нет... Я – частный детектив.

– Ух! Тоже круто! А кто такой этот Халэрант?

– Ты никогда о нём не слышал?

– Никогда, – ответил мальчишка, подумав чуть ли ни минуту.

– Хмм... Он художник.

– Неужели вас поймал художник? – изумился Бенджи.

– Да. Так же как и тебя, – напомнила я ему. Но до него это кажется не дошло.

Если бы я действовала не столь неуклюже, я бы ни за что не оказалась в подобной замазке. Я догадывалась о связи Халэранта и Стоунуолла и правильно рассчитала, что, как человек искусства, он ведет что-то наподобие дневника. Поэтому я влезла в его компьютер и перекачала материал с жесткого диска.

Это была настоящая золотая жила! Разнообразные и жуткие сведения по оккультизму. Копии речей Стоунуолла. И множество сведений об этом мальчишке. Я должна была понять, что возвращаться в жилье Халэранта мне не следовало. Это было слишком опасно. Но откуда мне было знать, что художник нанял на службу бандитов?

Что же, меня должно утешать то, что один из боевиков запомнит меня на долгие годы. Он, наверное, еще до сих пор вытаскивает осколки зеркала из своей рожи.

Я посмотрела на Бенджи. Мальчишка, видимо, пересмотрел свое отношение к креветкам под соусом карри и уплетал остатки моего ленча с большим аппетитом, используя в качестве столового прибора собственные пальцы. Хорошо. Он не знал, кто такой Халэрант. Но, может быть, ему известно, что затевает художник?

– Скажи, Бенджи, ты следил за новостями? – спросила я.

– Ммм... – он прожевал и проглотил креветку. – В последнюю пару дней не очень. Я был в бегах.

– А мне в последнее время делать было совершенно нечего, кроме как пялиться в это, – я небрежно махнула рукой в сторону маленького телевизора в углу комнаты. – Ты слышал о тех страшных событиях. Связанных с оккультизмом?

– Вы имеете в виду то, что произошло на кладбище и в клинике? спросил он, проглотив очередную креветку. – Ага, мы проходили это в школе.

Бенджи продолжал жевать, но у меня сложилось впечатление, что парень снова утратил интерес к деликатесам. Он оглядел помещение и, увидев туалет, который, естественно, не имел никакой ширмы, изумленно вскинул брови. Мальчишек часто беспокоят глупейшие проблемы.

– Послушай, Бендж, – сказала я. – Я должна тебя кое о чем спросить, но прежде чем ответить, ты обязательно хорошенько подумай. О`кей?

– Конечно, – сказал он, глядя на меня огромными доверчивыми глазами. – Особенно, если это поможет нам выбраться отсюда.

– Тебе что-нибудь известно об этих оккультных преступлениях? Что-нибудь необычное – то, что не знают другие люди?

– Нет. Ничего такого особенного. Но моя подружка – ведьма. Возможно, она что-то знает. Неужели преступления совершил этот самый художник?

Я решила быть до конца честной с парнем. Ведь мы были с ним в одной лодке, и его положение, как мне казалось, было гораздо опаснее моего. Кроме того, интуиция подсказывала, что я могу ему доверять.

– Да, Бенджи, я нашла сценарии всех ритуалов на жестком диске его компьютера. Кроме того, я несколько раз с ним разговаривала, и это, надо сказать, были очень странные беседы. Одним словом, за всем этим стоит он.

– Но почему? – спросил мальчик. – Что он хочет сделать?

– Не знаю, – призналась я. – Я спросила, но он в ответ сказал нечто такое, что я не поняла. Может быть, ты знаешь, что это означает?

– Не знаю. Проверьте меня.

– Он сказал буквально следующее: "Иногда шедевр можно спасти, лишь уничтожив его".

Глава пятьдесят пятая: Ведьма.

Четверг двенадцатого. 6 час. 30 мин. вечера.

Друзья услышали меня и явились на мой зов. Всю вторую половину дня, незаметно появляясь по одному или по двое, они собрались в моей кухне. Я подала легкую закуску, зная, что нам потребуются силы для ночного бдения. К пяти часам вечера нас было восемь, а к пяти тридцати – уже десять. Около шести появилась Шард, и сбор полностью завершился. Учитывая обстоятельства, естественно.

Покончив с едой, мы вышли в задний двор дома. Каждый из нас нес в руках зажженную свечу. Нас было только одиннадцать, а не тринадцать, как должно было бы быть. Рейвен мертва, а Джен... кто может сказать, что случилось с Джен? Шард принесла атамэ и осторожно положила этот магический клинок на камень, который должен был служить нам алтарем. После этого она и все остальные образовали круг, оставив меня в центре, рядом с камнем. О том, кто возложит на себя обязанности Рейвен, никаких споров не возникло. Похоже, что каждый из моих друзей уже принял решение.

Я высоко подняла тяжелый и холодный клинок, подошла к внутренней стороне круга и двинулась мимо своих соратников, устанавливая границу между мирами. Когда я подошла к Шард, та посмотрела мне в глаза и едва заметно кивнула. После этого она сделал шаг вперед и призвала Стражей Башни Востока – хранителей воздуха, разума и ураганов. И я почувствовала их появление. Воздух наполнился электричеством – накопление магических сил началось. Маргрет призвала нам на помощь Стражей Башни Юга – хранителей внутреннего огня, интуиции и поэзии. Алекс обратился к Стражам Запада отвечающих за темные воды, скрытые глубины и неразгаданные тайны. И, наконец, Иван призвал силы Севера, хранящих землю, плодородие и жизненные силы. С каждым призывом поток магической энергии возрастал, и его характер менялся. Наконец я достигла точки, с которой начала обход.

Круг замкнулся, – провозгласила я, – и мы пребываем между двух миров.

Я всем телом ощущала энергетическое кольцо, соединившее воедино всех моих соратников. Магическая сила протекала по этому кольцу могучим потоком. Да, мы действительно находились в том пространстве, где сны соприкасаются с явью, и где вечность обнимает наше время. Мое сердце было преисполнено благодарности, до последней секунды я опасалась, что у меня ничего не получится.

Мы начали творить заклятия. Наши заклинания должны были спасти Дженнифер, мою дочь и Бенджамина, предохранить их от ран и помочь найти. Некоторые заклинания мы обратили против пока неизвестных нам врагов. Нет, мы не чинили им зла, мы просто хотели помешать их действиям.

Час за часом мы произносили таинственные слова, и магическая энергия, циркулирующая между двумя мирами, постоянно нарастала. Когда говорить уже не было сил, мы запели, а после того, как наши голоса окончательно сели, мы принялись танцевать. Когда наши ноги стали ослабевать, мы стали делать куколок, готовить амулеты и приступили к магии внушения.

К восходу луны, когда нам удалось создать конус силы, Шард подошла ко мне с куском древесного угля в руке.

– Это – пепел дуба, – торжественно произнесла она, нанося рисунок на мое лицо. – Это – древний дуб, который поразила молния. Но дуб – могуч. Молния его не убила. И да пребудет с тобой сила этого бессмертного древа! склонившись к моему уху, она ласково прошептала: – Возьми вместе с силой дуба и мою силу.

Она кончила наносить узоры на мое лицо, взяла атамэ, уколола себе палец, нанесла мазок крови на мою щеку и легонько поцеловала.

Мы разомкнули кольцо, и я отправилась на поиски своей дочери. Все оставшиеся взялись за руки, чтобы сотворить еще несколько защитительных заклинаний. Я увидела, как в центр круга вошла Шард и подняла атамэ. Я же схватила ноутбук и просмотрела свою почту. В голосовой её части новых посланий не оказалось, но зато в почтовом ящике обнаружилось письмо от еще одной старой подруги, имени которой я никогда не слышала. В письме говорилось о ленче в кафе "Макдональдс". Толковая девочка. В Атланте несколько дюжин "Макдональдсов", но есть один, в который мы с Саммер захаживали регулярно. Он находился неподалеку от "Музея высоких искусств".

Я взяла ключи и помчалась к выходу. По пути, бросив взгляд в зеркало, я увидела, что изобразила Шард. Мои глаза смотрели из-за волчьей маски.

– Отлично, – подумала я, открывая дверь. – Пусть это послужит им предупреждением.

Глава пятьдесят шестая: Сыщик.

Четверг двенадцатого. 8 час. 40 мин. вечера.

Я резко принял сидячее положение. Голова раскалывалась от боли. Вокруг было темно и тихо. Лишь откуда-то издали доносились громкое пение цикад и звуки лягушачьего концерта. А рядом со мной кто-то находился.

– Шш... – произнес незнакомый голос. – Не пугайся. Ты в полной безопасности.

Через мгновение он включил карманный фонарь, и я едва не подпрыгнул от неожиданности. Его лицо являло собой дикую смесь синего и белого цвета. На какой-то миг мне почудилось, что передо мной мутант, зомби или иное создание в этом роде, но, поняв, что вижу парня в боевой раскраске, немного пришел в себя. Хотя огромный синий улыбающийся рот, намалеванный на его физиономии, был присущ, скорее, цирковому клоуну нежели воину.

Мы находились в вигваме. Рядом со мной стояла аптечка первой помощи, и крышка коробки была открыта. Рядом с аптечкой на открытом огне в глиняном горшке кипело какое-то варево. Что это было, я толком не рассмотрел, хотя мне показалось, что в горшке варились листья и корни. Тело мое укрывало одеяло из оленьей шкуры. Я сбросил его и увидел, что не мне всё те же боксеры с изображением Баггз Банни, которые я позаимствовал у Дэниела.

Я посмотрел на парня в боевой раскраске, пытаясь определить, насколько он опасен.

– Меня зовут Смеющийся Медведь, – сказал он, заметив мой оценивающий взгляд. – Мы уже встречались.

Я вгляделся в него, пытаясь представить, как будет выглядеть его лицо в нормальном цвете. Но узнал я не его физиономию, а руки.

– Ааа, – протянул я. – Это было в кофейне, и ты сопровождал даму по имени Летний Лёд?

– Да, – ответил он.

Я сделал попытку подняться, но ноги отказались мне служить.

– Полегче, – сказал он. – Ты пребывал в беспамятстве два дня. Чтобы избежать обезвоживания, мне удалось влить в тебя немного супа, но ты еще крайне слаб.

– Два дня?!

– Да.

– Значит я бредил, и ты, конечно, не поверишь в те идиотские видения, которые...

Конец фразы повис в воздухе, поскольку в этот момент из-за плеча Смеющегося Медведя выглянул Тигра и состроил мне рожицу. Вы, конечно, знаете этого Тигру-приятеля Винни Пуха. Я протер глаза, но он не исчез. Совсем напротив, спрыгнув на землю, он принялся хохоча скакать по вигваму на своем хвосте.

Да, к этому, видимо, придется привыкать.

– Где мы? – спросил я.

– В священном месте, – ответил Смеющийся Медведь, – довольно высоко в горах. Летний Лёд попросила доставить тебя сюда и позаботиться о тебе.

– О`кей. Где она сейчас? Мне очень надо с ней поговорить.

Как вы понимаете, это было слишком мягкое заявление.

– Она умерла, – ответил с какой-то странной улыбкой Смеющийся Медведь. – Да, и прежде чем удалиться в мир духов, она попросила меня передать тебе еще одно печальное известие. К этому моменту твой клиент тоже умер. Она попросила прощения за то, что не предупредила тебя заранее, чтобы ты попытался предотвратить его гибель. Но этот путь он избрал сам, и изменить что-либо вы оба были не в праве.

Для разнообразия, мне и в голову не пришло, что эти слова могли быть ложью. Нет, я почему-то не сомневался в том, что Вэйр действительно мертв. Однако Джен жива. И теперь я знал, где найти того парня, который держит её взаперти.

– Где мой коммуникатор? – спросил я.

Смеющийся Медведь открыл рюкзак и извлек из него мой микрофон, наушники и ручной дисплей.

– Спасибо.

Я вызвал Шервина и попросил просмотреть все сайты, на который упоминалась Алисия Сен-Клод и выделить для меня тот, где её имя встречалось наиболее часто.

Ответ пришел через секунду.

– Насколько далеко отсюда до Атланты, – спросил я у Смеющегося Медведя.

– С учетом пути до машины, а она стоит выше по склону, три часа езды.

– Отлично. Мне необходимо срочно вернуться в город.

Я снова попытался подняться ( на сей раз не столь торопливо), и это мне удалось.

– Да, и одежда бы мне тоже не помешала.

– Естественно, – сказал Смеющийся Медведь, снова расстегнул рюкзак и достал оттуда длиннющее одеяние из оленьей шкуры. Одеяние украшал сложный, вышитый бисером орнамент.

Ну и неделька! Чем дальше, тем забавнее.

Глава пятьдесят седьмая: Его преподобие сенатор.

Четверг двенадцатого. 11 час. 25 мин. вечера.

Время шло к полуночи. Я сидел в своем кабинете, погасив все лампы. Отсвет городских огней окрашивал помещение и все, что в нём находилось, в зеленые и голубые тона. Далеко в небе я видел огни полицейских вертолетов. Время от времени они бросали вниз прожекторные лучи. Видимо, в тех местах, которые они освещали, происходило нечто действительно серьезное. Мой рабочий стол был настроен на прием новостей, и ведущие что-то уныло бубнили о "кризисе и трагедии". В южной части Атланты вспыхнул мятеж, после того как полиция попыталась арестовать члена Исламской гвардии, застрелившего девушку-вампира. В районе Каменной горы случилась перестрелка, в которой оказались замешанными сторонники доктрины Свободной воли. В округе Мариетта произошло столкновение между Христианской милицией и полицейскими.