Текст книги "Знакомьтесь, мистер Блэк (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 37 страниц)

–И, может быть, сэр, вы сможете вспомнить хоть что-то, что сможет пролить свет на тайну гибели моего отца? – добавил я по наитию.

–Я ничего не знаю, Блэк, в самом деле, – покачал он головой. – Близкими друзьями мы не были, а отец ваш был крайне скрытен, как я понимаю, даже и с родными… Но я постараюсь припомнить, о чем он говорил, о чем спрашивал.

–Спасибо, сэр. Иногда даже крохотная зацепка может помочь распутать весь клубок, – повторил я слова дедушки.

–Пока не за что благодарить, Блэк. А я вот забыл сказать вам «спасибо» во второй раз.

–Не вполне понимаю вас, сэр.

–Вы говорили об обязательствах своего дяди, так вот, на мне тоже лежат… некоторые обязательства, рассказывать о которых я не вправе. Могу сказать лишь, что касаются они…

–Гарри Поттера, да? – невольно перебил я.

–Дядя рассказал? – криво усмехнулся профессор, и я кивнул.

Рассказал, конечно. И о безнадежной, как в маминых книжках, любви Снейпа к девушке по имени Лили, тогда еще не Поттер, о том, как четверо гриффиндорцев травили одного слизеринца, обо всём, что стало с ними после школы… Остальное не так сложно было домыслить. Недаром же Снейп оказался в Хогвартсе, а не в Азкабане, недаром спасал Поттера – должно быть, дал обещание заботиться о нем после смерти родителей. Правда, делал он это несколько странно, но это уже другой вопрос.

–Идите, Блэк, – произнес он после паузы и встал, а я следом. – Идите. Отбой уже был, вам спать пора.

–Хорошо, сэр. Спасибо, что сказали… Я понимаю, в одиночку вам не уследить за всем. Дядя тоже просил, чтобы я присмотрел за Поттером в школе, но…

–Но вы отказались, конечно же.

–Я не отказался, сэр, я лишь не стал давать опрометчивых обещаний.

–И все же избавили Поттера от больших неприятностей… Не знаю, что случилось бы, столкнись он с… вы поняли?

–Конечно, сэр, – я помолчал и добавил: – Даже дедушка говорит, что понять планы директора Дамблдора и ему не дано, а мне – тем более. Зачем все это было устроено? Для чего ловушки, это проклятое зеркало?..

–Вы откуда о нем знаете? – нахмурился Снейп.

–Так ведь директор говорил о нем, – напомнил я. – А что это за вещь… Я много читал о подобных.

–Не лгите мне, Блэк. Вы говорите не как человек, который «много читал». Вы видели это зеркало?

–Да, – сознался я. Какой смысл лгать. – Видел. И заглянул в него, но только единожды. Мне хватило и этого.

–Хватило для чего?

–Чтобы разбить его, – ответил я, и Снейп отшатнулся.

–Блэк, вы… Как вы…

–Стулом, сэр, подвернулся случайно.

–Да я не об этом, болван! – он выдохнул, тряхнул головой и приказал: – Посмотрите мне в глаза!

–Простите, не стану, сэр, – вежливо отказался я. – Вы ведь легилимент.

–Мерлин великий, как же я ненавижу Блэков… – прошептал профессор. – Вечно у них две крайности, или распущены донельзя, или шагу в простоте не ступят! Не собираюсь я заглядывать в ваш разум, видите, палочки в руке нет…

–Она не всем нужна, сэр, равно как и заклинание.

–Да я просто посмотреть хочу, чем вам аукнулось общение с этой дрянью! – взорвался он.

–Ничем, сэр. Дедушка уже проверил, – ответил я и услышал вздох облегчения.

–Я-то думал, только Поттер будет сводить меня с ума, но, похоже, Блэки – тоже мое проклятие, – сказал Снейп, явно проглотив ругательство.

–Ничего удивительного, сэр, мы ведь родственники, пускай и не самые близкие, – напомнил я.

Воцарилось молчание. Потом профессор негромко спросил:

–Блэк, я не могу настаивать, но, если можете, скажите, что вы увидели в зеркале Еиналеж?

–Ложь, – ответил я, не задумываясь. – Грубую, а потому особенно соблазнительную ложь. И я знаю, что Поттер ходил к этому зеркалу не раз и не два. И догадываюсь, что он видел в нём. А вы, сэр, гляделись в него?

Снейп молча покачал головой.

–И правильно, сэр, – сказал я. – Это очень больно. Вернее, смотреть приятно, а когда понимаешь, что это всё обман…

–Тянет схватиться за тупой тяжелый предмет? – неожиданно улыбнулся он, а я кивнул и шагнул к двери: в самом деле, пора было возвращаться в гостиную.

Вот только я наступил на тень профессора…

Когда я осознал, что умею прятаться в тенях, то начал читать всё, что только мог найти о таких вещах, в том числе маггловские книги. Помню, в некоторых первобытных племенах наступить на чью-то тень равнозначно оскорблению или проклятию… Но у меня было иначе – я мог уловить эмоции человека, которому принадлежала тень.

Холод. Холод и одиночество, вот что я почувствовал, коснувшись тени профессора Снейпа, а еще неизбывное чувство вины, и невыносимую тяжесть долга, и еще застарелую боль…

–Сэр, – сказал я. – Завтра ведь нет занятий, рано вставать не нужно. Пожалуйста, расскажите еще что-нибудь о папе, что-то такое, о чем не станете говорить при дедушке! Ну… хотя бы о том, как он играл в квиддич!

–Хотите стать ловцом нашей команды на будущий год, Блэк? – серьезно спросил он и кивнул мне на кресло возле камина.

–Нет, сэр, в ловцы метит Малфой, у него есть для того все данные. А меня это совсем не интересует. Но если будет нужно, я его подменю, – честно ответил я.

–Ясно. Так с чего же начать, Блэк? Я ведь скверный рассказчик! Был бы думосброс, вышло бы проще…

–Начните с чего угодно, сэр, а там видно будет.

–Ну ладно. Слушайте…

Профессор Снейп солгал, когда сказал, что не умеет рассказывать. Он умел, и еще как… И – я чувствовал – эти воспоминания нужны были ему больше, чем мне. Странное дело: сейчас он невероятно походил на дядю в те минуты, когда тот рассказывал мне о прошлом, разве что дядя говорил не так гладко, сбивался, путался и повторялся…

Папа вставал передо мной, как живой: он смеялся, флиртовал с девушками (не только слизеринками, понятно теперь, откуда столько записок!), принимал поздравления с победой в матче, разводил руками, проиграв… Писал эссе в общей гостиной, сосредоточенно склонив голову к плечу, спрашивал у старшекурсника – у Снейпа – об особенностях приготовления какого-то зелья, отвечал на уроке…

–Вы сейчас уснете, Блэк, – сказал Снейп, и я вскинул голову. – Уже светает.

–В самом деле? – я уже привычно щелкнул крышкой хронометра, и профессор вздрогнул. – Простите, что злоупотребил вашим временем, сэр. Это было… Спасибо вам. Я будто увидел папу настоящим. Живым. Не как в том зеркале…

–Это я должен в третий раз сказать вам спасибо, Блэк, – неожиданно серьезно произнес он и вдруг протянул руку, чтобы коснуться моего плеча. – Я тоже увидел его… как наяву.

–О чем вы, сэр?

–Вряд ли вы поймете, слишком молоды… – Снейп встал и отвернулся. – Хотя, раз уж сегодня ночь откровений, то… Насколько я ненавидел вашего дядюшку, Блэк, настолько же любил вашего отца.

Я молчал, не зная, как отреагировать и, тем более, спросить, что именно он имел в виду.

–Не пугайтесь так, – правильно истолковал мое молчание профессор. – Я не о… интимном. Просто не знаю, как еще назвать это чувство: восхищение, преклонение, восторг – это всё не то… А любовь – она бывает разная. Это… Не знаю, сумеете ли вы понять, не знаю, зачем я вам исповедуюсь…

–Я же его сын, – сказал я. – Вы рассказываете мне о нём.

–В самом деле… Я думал о том, что, будь я на год моложе, мы оказались бы на одном курсе, – продолжал профессор, глядя в огонь, – и тогда, возможно, смогли бы подружиться. Но позже я понял: глупо даже помышлять об этом: Регулусу Блэку не нужны были друзья. Регулус всегда был недосягаем. Свет далекой звезды, иначе не скажешь… Я завидовал ему – он никогда не чувствовал себя одиноким. Никогда.

–Вы уверены, сэр? – вырвалось у меня.

–Уверен. Он был абсолютно самодостаточен. Это Сириус жаждал внимания публики и очень сильно зависел от своих приятелей, но не Регулус. Замкнут, рационален до мозга костей, чрезвычайно жесток и упрям – вы, Блэки почти все такие, не в обиду вам будет сказано, – но в Регулусе всё это было возведено в энную степень… Он мог бы стать лидером, но и это не было ему нужно. Из таких людей получаются прекрасные ученые и исследователи, – добавил он вдруг. – Регулус часто задавал вопросы, которые даже мне в голову не приходили. Я был бы счастлив работать с ним вместе: его холодный ум и моя выдумка… Мы могли бы свернуть горы!

–Но ему никто не был нужен…

–Да. Он предпочитал действовать в одиночку, ни на кого не полагаться, ни от кого не зависеть, никого не подвергать опасности. А всё прочее… Нет ничего удивительного в том, что Темный лорд отметил его.

–Но папа разочаровался в нем и бросил ему вызов, – сказал я.

–Что?..

–Он хотел покончить с лордом, – ответил я, – и понимал, что, скорее всего, живым не вернется. Так и вышло. Он не сумел, должно быть, именно потому, что действовал в одиночку. А вы… не пытались его разыскать, сэр?

–Нет. Я тогда… пытался справиться с другой бедой. И тоже не сумел. Правда, выжил…

Время шло. Мы молчали: мальчишка-подросток и взрослый мужчина, который годился мне в отцы. Который – вот странно-то! – восхищался моим отцом, хоть и был старше. А как знать, если бы папа не был настолько холоден и отстранен, то дружба сложилась бы, и…

Не гадай о несбывшемся, вспомнил я в очередной раз. Отец мертв, но профессор Снейп жив, и я тоже. Исправить уже ничего нельзя, да и незачем, время вспять не повернешь. Мы живем здесь и сейчас.

–А какие вопросы задавал папа? – спросил я. – Ну, те, что даже вам не приходили в голову?

–Вам еще рано знать о таком. И ваш дедушка вряд ли будет рад, если я расскажу.

–Как знать, сэр? Он ведь тоже многого не знает о папе и его… гм… интересах.

–Тогда – с его позволения, – кивнул профессор. В голосе его чувствовалось явное облегчение. – А теперь идите спать.

–Сэр, – я остановился перед ним и взглянул вверх. – Папы больше нет, но… У меня его лицо, пускай и не его имя… Я теперь буду вместо него. И знаете, сэр… таким, как мы, тоже иногда бывает одиноко. Только никто об этом не знает. Мы же – Блэк…

Снова повисла пауза, а потом вдруг профессор обнял меня, неуклюже и крепко до боли. Я не сопротивлялся, тем более, в этом жесте не было ни грана чувственности (это я уже умел отличать, дедушка просветил, поскольку любителей красивых мальчиков хватало во все времена, особенно в закрытых школах). Он держался за меня, как утопающий за соломинку… нет, как за что-то единственно реальное в подступающем кошмаре!

–Вы еще не доросли до того, чтобы вами восхищаться, Блэк, – сказал профессор шепотом, – но уже достаточно взрослы, чтобы я мог проникнуться к вам уважением.

По-моему, это признание дорогого стоило.

========== Часть 19 ==========

Летние каникулы летели так быстро, что я едва успевал считать дни.

Вот я дома, отдаю дедушке блокнот моего отца, а он мне – его письмо. Надо сказать, ему папа написал намного меньше, но это и понятно: ведь не нужно было пересказывать те вещи, которые дедушка и без того знал!

Вот скромная свадьба: мама одновременно светится от счастья и сгорает от чувства вины, и всё спрашивает у меня, не обижен ли я, не думаю ли, что она предала меня и память о моем отце? Да нет же, повторяю я, и в мыслях подобного не держу, потому что знаю: этого папа и хотел – чтобы она была счастлива, сама по себе или с кем-то другим, неважно. Главное – без него.

Теперь я очень хорошо понимаю, что с ним мама бы просто не выжила, он убил бы ее своей холодностью, задушил рациональностью, и это не фигура речи. А вот с дядей мама замечательно расцвела! И может быть, если бы она тогда встретила его, а не папу, все было бы иначе… Только и меня бы не было.

Ну а у дяди вид смущенный, и дурацкую шутку «а ты мне кто теперь, племянник или пасынок?» он повторяет раз двадцать, пока бабушка настоятельно не просит его зат… замолчать и поцеловать молодую жену, что он с удовольствием и проделывает. А мы удаляемся, не прощаясь, потому что медовый месяц – это… ну…

А вот мы смотрим дядины воспоминания… Дедушка хотел, чтобы я сперва смотрел один, потому что там многое касалось школьных лет, но я настоял, чтобы мы делали это вместе: я по неопытности мог упустить что-то важное. Да и что было скрывать? Ну разве что я настоятельно попросил не упоминать при профессоре Снейпе об эпизоде у озера и о некоторых других, не менее неприятных случаях с участием моего дядюшки.

–Я всегда говорила, что дружба с Джеймсом Поттером до добра не доведет, – высказалась бабушка, приобщившись наших тайн. – Куда смотрели его родители?!

–Он поздний ребенок, дорогая, – напомнил дедушка, – немудрено, что ему позволялось абсолютно всё. Включая женитьбу на магглорожденной, участие в этом… Ордене и многие другие глупости. Я не хочу сказать, что молодежь не должна чудить, я сам в этом возрасте… хм…

–Да, я помню, – невозмутимо ответила она, а мне стало до ужаса любопытно, что же такое вытворял дедушка? Жаль, они не собирались об этом рассказывать. – Но чудачество чудачеству рознь. Теперь я с прискорбием могу повторить: если бы мы закрывали глаза на небольшие шалости Сириуса, он, быть может, не отбился бы от рук и не пошел по кривой дорожке!

–Нет смысла гадать о несбывшемся, – напомнил дедушка, и она кивнула, однако не преминула добавить:

–Не вижу ничего удивительного в том, что Поттеров нет в списке двадцати восьми!

–Малфоев там тоже нет, дорогая, однако ты не ставишь это в вину Абраксасу и его предкам и, более того, весьма благосклонно относишься к Люциусу. И брак Нарциссы с ним приветствовала, я это прекрасно помню!

Клянусь, я впервые видел, как бабушка стушевалась! Однако не сдалась и снова ринулась в бой:

–Я и брак Беллатрисы с Рудольфусом приветствовала, если ты не забыл! И куда это ее привело?

–В Азкабан ее привел не брак, а… – дедушка выразительно постучал согнутым пальцем по виску. – Рудольфус не менее осторожен, чем Люциус, и если бы не фанатизм супруги, сумел бы вывернуться и вытащить и ее, и брата. Но тут уж… коготок увяз – всей птичке пропасть.

–Ты прав, как это ни прискорбно, – мрачно ответила бабушка и взялась за блокноты. Я видел, она порой подносила платок к глазам…

А вот и профессор Снейп у нас в гостях.

Он держался скованно и до крайности официально, похвалил мою тягу к знаниям, согласился с дедушкой в том, что я вел себя недопустимо в эпизоде с Запретным лесом. Затем снова согласился, но уже в том, что брать на себя ответственность за других в таком возрасте не всякому дано. А потом у него вдруг сорвалось:

–Он не похож на отца.

–Неужели? – с интересом произнесла бабушка.

–Я имел в виду, Райджел – не копия Регулуса, каким я его знал, – вывернулся профессор. Вернее, подумал, что вывернулся, поскольку последовала атака с другой стороны.

–Дети далеко не всегда – копия родителей. Многое зависит от воспитания и среды, в которой они воспитывались. Взять хотя бы вас, Северус, – вполне дружелюбно сказал дедушка и принялся раскуривать трубку, – если мне не изменяет память, вы…

–Дедушка, – перебил я, – позволь, я выйду.

Он с интересом покосился на меня, а я пояснил:

–Мне показалось, ты заговорил о чем-то, что меня не касается.

–Можно подумать, ты не станешь подслушивать, – усмехнулась бабушка. – И будто бы ты не видел воспоминаний Сириуса!

–Одно дело – воспоминания, и совсем другое – личная беседа, – ответил я. – И нет, бабушка, я еще ни разу ничего не подслушал нарочно.

–Теперь еще внук будет учить нас быть сдержаннее, ты слышал, Орион? – повернулась она к дедушке. – Может, он еще запретит нам предаваться любовным утехам, не заполнив все коридоры защитными и заглушающими чарами? Мало ли, вдруг ему взбредет в голову прогуляться среди ночи, и он услышит что-нибудь, чего в его возрасте слышать не полагается!

–От такой прелюдии, дорогая, даже у молодых и пылких людей пропадет всякое желание, что уж говорить о нас, – невозмутимо отозвался он, а профессор Снейп вдруг жгуче покраснел.

Ну, чувство юмора у бабушки с дедушкой крайне своеобразное, другое дело, что при посторонних они обычно не шутят, тем более, на подобные темы. Я, признаюсь, сам изумился до потери дара речи! Одно дело – объяснить мне, откуда дети берутся (в строго научных терминах и даже с картинками из маггловской энциклопедии), и совсем другое – этакая пикировка на грани фола, да еще, повторюсь, в присутствии постороннего…

Этому было только одно объяснение: они что-то задумали.

–Прошу прощения, мы несколько увлеклись, – преспокойно сказала бабушка профессору. – Регулус столько рассказывал о вас и в письмах, и лично, что, право, вы невольно начали представляться членом нашей семьи. Еще чашечку чаю?

Снейп молча кивнул, а я прикусил язык, чтобы не предупредить: он же идет прямиком в расставленную ловушку!

–Да, Регулус был о вас высокого мнения, – задумчиво произнес дедушка, подтвердив мои подозрения.

Я ведь рассказал об откровении профессора касаемо моего отца, и теперь… Что теперь? Я пока не понимал, что именно они затеяли, лишь смутно догадывался, а посвятить меня в планы, разумеется, не сочли необходимым. А может быть, опасались, что я могу поступить, как в прошлый раз, с мамой и дядей.

–Вы имеете в виду…

–А внук дополнил ваш портрет многими яркими штрихами, – перебил дедушка, глядя, как колечко дыма уплывает к потолку. – Ну а я слежу за периодикой, видел ваши публикации, поэтому могу только спросить, Северус: что держит вас в Хогвартсе? С вашим умом и исследовательской жилкой вы давно заработали бы себе капитал даже без покровительства Волдеморта!

Профессор молчал.

–Вы можете возразить, что многие откажутся иметь дело с правой рукой этого самого Волдеморта, – вступила бабушка. – Или правой была Беллатриса? Неважно, право… Я же отвечу: Малфои по-прежнему прибегают к вашим услугам, да и многие другие тоже, и ваше прошлое их не смущает. Думаю, и мы не отказались бы, верно я говорю, Орион?

–Это было бы, по меньшей мере, интересно, а вдобавок обоюдовыгодно, – изрек дедушка. – Я не успеваю, очевидно, в силу свойственного моему возрасту ретроградства, за многими современными течениями в зельеварении, а молодой человек наверняка не знает кое-каких старинных секретов. И немудрено, их и в Отделе тайн не отыщешь…

А вот теперь глаза Снейпа вспыхнули жадным огнем… Да, дедушка знал, на какую блесну ловить осторожную рыбу! Но вот возьмет ли она наживку?

–Люди склонны закрывать глаза на прегрешения других, если эти другие им полезны. Разумеется, припомнить кое-что могут и через много лет… Скажем, чтобы избавиться от чрезмерно талантливого и удачливого конкурента – репутация ведь тоже много значит в определенных кругах, верно? – продолжал дедушка. – Особенно если за вами никто не стоит. Ни семья, ни покровитель, спонсор, как нынче модно говорить у магглов…

–Я не понимаю, к чему вы клоните, мистер Блэк, – негромко произнес Снейп.

«Неужели не догадался?!» – подумал я.

–Вы все прекрасно понимаете, Северус, – сказала бабушка, – впрочем, мы собрались сегодня не ради того, чтобы обсуждать вашу карьеру… вернее, ее отсутствие.

–Всё это связано, дорогая, – заметил дедушка. – Картинка почти сложилась. И вы, Северус, можете помочь нам собрать недостающие фрагменты.

–Ваш внук говорил о неких воспоминаниях Сириуса, однако я не представляю, чем я могу быть полезен.

–Вы можете посмотреть их и показать нам взгляд с другой стороны. Иногда это дает очень и очень многое, – сказала бабушка, а профессор вдруг изменился в лице.

–Нет, – ответил он и встал. – Прошу меня простить, я не… Мне пора.

–Сядьте, Северус, – велел дедушка. – Мы не закончили разговор.

Они с бабушкой переглянулись, и я уверился: всё шло по плану.

–В сущности, – сказал дедушка после долгой паузы и снова выпустил колечко дыма, – нет особой нужды в ваших воспоминаниях. Я и так знаю, что там увижу. Жаль, не в деталях, а дьявол кроется именно в них!

–И что же? – негромко спросил профессор, глядя на него одновременно со злостью и испугом.

А я в очередной раз вспомнил, что он всего на год старше моего отца, и дедушка, с которым он знаком давно, для него фигура достаточно значимая.

–То, благодаря чему вы до сих пор на свободе, преподаете и даже деканствуете в Хогвартсе, – был ответ. – Вы не могли откупиться деньгами, у вас бы столько не нашлось, никто не ссудил бы вам такую сумму. Не смотрите так, я знаю, какую именно…

Дедушка усмехнулся, а Снейп, наверно, подумал о Малфое, потому что вздохнул: очевидно, такие средства ему даже и не снились.

–Следовательно, вы заплатили за свободу чем-то еще. Чем-то очень ценным. Исходя из того, что вы являлись правой рукой Волдеморта… или левой, или не рукой, не суть важно, это была информация. Как известно, некто Каркаров выдал кое-кого из сообщников и не угодил в Азкабан, а теперь он – директор Дурмштранга, как вам, я уверен, известно, – сказал дедушка. – Но вас такой карьерный взлет миновал. Кроме того, среди прочих Каркаров назвал и ваше имя, однако…

–Откуда вы знаете?! – не выдержал профессор.

–Связи, Северус, связи и средства, – пояснил он. – И не перебивайте. Так вот, все прочие из этого списка были арестованы, но вы – вы остались на свободе. Очевидно, за вас кто-то поручился. Кто-то очень влиятельный. А теперь, – дедушка выпрямился в кресле, отложил трубку и свёл вместе кончики пальцев, – мы просто сложим два и два. У кого достаточно влияния и власти, чтобы не допустить ареста Пожирателя с меткой, чье активное участие в делах Волдеморта могут подтвердить очень и очень многие? Кто дал этому Пожирателю кров, защиту и работу?

–Кто выжал его почти что досуха? – с хорошим чувством момента добавила бабушка и подцепила ложечкой лимонную дольку из чашки.

Она обычно пила очень крепкий черный чай с лимоном, а традиционный английский чай с молоком брезгливо называла помоями. Уж не знаю, откуда у нее такие пристрастия…

–Всё сходится в одной точке, Северус, все факты говорят об одном и том же, – серьезно сказал дедушка, глядя на профессора в упор. – Вы поняли, что вот-вот оборвется не то что карьера ваша, а и самое жизнь, и связались с некой влиятельной персоной, предложив в обмен на собственную безопасность какие-то важные сведения. Но вы не учли, что сели играть с известным шулером, у которого не только карты крапленые и лишние тузы в рукавах, но и несколько «заряженных» колод наготове. Выиграть вы не могли даже чудом.

–Я не понимаю, о чем вы говорите, – с завидным упрямством повторил Снейп.

Я невольно восхитился его самообладанием, хотя… Быть сперва рядом с Волдемортом, потом с Дамблдором – для этого нужно быть в самом деле незаурядным человеком.

–Дорогой, полагаю, молодой человек и впрямь не понимает твоего карточного жаргона, – заметила бабушка и сделала Кричеру знак подать еще чаю.

–Ах да… Ну что ж, буду проще. Вы имели неосторожность пообещать что-то этой персоне. Что-то, связавшее вас по рукам и ногам. Да, формально вы на свободе, но по факту – прикованы к Хогвартсу. И я хотел бы знать, почему.

–Боюсь, я не могу ответить на этот вопрос, – произнес профессор, глядя в сторону.

–Вы дали Непреложный обет молчать об этом? – удивился дедушка. – Тогда я вынужден взять свои слова о вашем уме назад. Хотя… если вы пребывали в состоянии аффекта, а означенная персона воспользовалась этим, тогда я не могу вас винить. Иногда достаточно одного лишнего слова… Что вы так смотрите? Я угадал?

–Если вы еще назовете имя этой персоны, я уверюсь в том, что вам нет равных по части дедукции, – неожиданно сказал Снейп и криво усмехнулся.

–Полноте! Райджел выстроил эту логическую цепочку, еще будучи дошкольником, а мне-то уж стыдно было не додуматься! Райджел?

–Это Дамблдор, – сказал я. – Я думаю, вы пообещали ему заботиться о Гарри Поттере, скорее всего, в память о его матери. Вряд ли ради него самого, вы его не переносите, это заметно, сэр. Он слишком похож на отца – я видел Джеймса Поттера и на колдографии, и в воспоминаниях дяди.

–Блэк… – профессор уже привычным жестом закрыл лицо ладонями. – Это даже не диагноз, это…

–Образ жизни и система мышления, мой мальчик, – произнес дедушка и с удовольствием наблюдал, как дернулся Снейп. – Вот и еще одно доказательство, пусть и косвенное: Дамблдор обожает называть так тех, кто имел неосторожность попасться ему в руки.

–А к рукам у него все так и липнет, – высказалась бабушка, явно подумав о дяде, судя по выражению ее лица. – Северус, скажите, сделайте милость, если дела обстояли настолько плохо, почему вы не пришли к нам?

========== Часть 20 ==========

-Северус, скажите, сделайте милость, если дела обстояли настолько плохо, почему вы не пришли к нам? – спросила бабушка, и профессор, вздрогнув, посмотрел на нее.

–Что?..

–В самом деле, – произнес дедушка, – вы же бывали у нас с Люциусом. Регулус отзывался о вас исключительно с эпитетами превосходной степени… Отчего вы не попросили помощи у нас? Или хотя бы у Малфоев?

–Люциус думал только о том, как бы выбраться самому… Драко ведь только что родился, и…

–За Люциуса в тот момент думал Абраксас, – перебил дедушка. – У него-то мозги от страха не отказали. В противном случае ваш друг сейчас наблюдал бы небо в клеточку, сидя в камере рядом с Лестрейнджами.

Бабушка смолчала с явным усилием, видимо, снова подумала о дяде.

–Я повторяю вопрос: почему вы не обратились к нам? Регулуса уже не было в живых, хотя вы об этом знать не могли, но мы-то никуда не исчезли! Вдобавок вы прекрасно знали, что мы поощряли увлечение младшего сына идеями Волдеморта…

–А еще – вряд ли прогнали бы с порога Принца-полукровку, – добавила бабушка с хорошим чувством момента.

Снейп уронил чашку, и та покатилась по ковру, оставляя коричневый след.

–Откуда вы…

–Молодой человек, вы полагаете, так сложно разузнать о вашем происхождении? – усмехнулся дедушка.

Я сидел тише мыши, хотя понимал: если бы дедушка с бабушкой не желали моего присутствия при этой сцене, меня давно выставили бы за дверь. Однако они явно хотели, чтобы я увидел, как это происходит, как просто вынудить человека к чему угодно, располагая всего лишь фактами его биографии, которые нетрудно раскопать, и зная кое о каких болевых точках! И до чего мерзко это выглядит…

–Тем более, вы этим происхождением похвастались, и не раз, – добавила бабушка. – Перед тем же Люциусом. Скажи он нам раньше… Но, видно, у него в самом деле с перепугу отказали мозги!

–Возможно… Но почему он вдруг рассказал сейчас? – профессор сощурился. – Или вы задали ему вопрос, который нельзя оставить без ответа?

–Ну хорошо, хорошо, Люциус тут ни при чем, – вздохнул дедушка, – он бы удивился, поинтересуйся я этим. А вот гоблины лишних вопросов не задают.

–Гоблины?

–Да, они оказывают такую услугу, к примеру, тем, кто сомневается в подлинности родословной будущей супруги или супруга, это можно уточнить.

–Но ведь для этого нужна кровь, а откуда у вас…

Он осекся и уставился на меня, явно вспомнив о нашей встрече в коридоре тогда, зимой. А я ведь тогда как чувствовал, что пара капель крови пригодится!

–Разумеется, за такими сведениями обращаются обычно люди весьма обеспеченные, – добавила бабушка, – но мало ли у нас юных незамужних родственниц, которые не могут себе позволить такие траты?

–Мало, – сказал дедушка.

–Но есть ведь! Хотя бы дочь Андромеды, пусть она и от магглорожденного… – бабушка выразительно сморщила нос. – Тем не менее, возраст вполне подходящий, а на полукровность в той ветви семейства и не посмотрят. Кстати, хорошая партия, Северус, я бы на вашем месте присмотрелась к Нимфадоре! Впрочем, вы же ее учили, должны помнить.

–Вы о Тонкс? – опомнился профессор. – Да уж, метаморфа забудешь, пожалуй…

–Да, качество уникальное, за одно это можно простить некоторую неразборчивость связей ее матушки, – совершенно серьезно сказала бабушка.

–Погодите, мадам, каким образом мы перешли с моей родословной на… сватовство какое-то?!

–Я просто объяснила, чем можно прикрыть наш неожиданный интерес к вашему происхождению. Но о Нимфадоре все-таки подумайте.

–Перестаньте, мадам, прошу вас, – взмолился Снейп, – она моложе меня лет на двенадцать, если не ошибаюсь, и…

–И это отличная разница в возрасте, не то что у некоторых, – твердо сказала бабушка, а дедушка почему-то заухмылялся. – Вот будь вы старше на полвека, тогда еще стоило бы сомневаться, а это… Впрочем, мы действительно отвлеклись!

–Это верно. Так чего вы хотите? – отрывисто спросил Снейп.

–Для начала, – обстоятельно произнес дедушка, – мы желаем знать, что именно вы пообещали Дамблдору и при каких обстоятельствах. Равноценный обмен, Северус: вы получите воспоминания Сириуса и Регулуса… последние, правда, только в письменном виде, и только те, которые наш внук решит вам показать, потому что оставлены они именно ему. Всё это – в обмен на ваши воспоминания. После этого будет ясно, в каком направлении действовать.

–Вы можете быть уверены, никакие сведения не покинут этих стен, – добавила бабушка.

Хорошо еще, не сказала «и если Регулус в самом деле был дорог вам…» Это и без того была грубая манипуляция, грубая и жесткая, и жестокая, показательная, если можно так выразиться. Я уверился в мысли, что устроена она специально для меня, а что подвернулся такой непростой объект – это редкостная удача!

«Каков же тогда в деле тонкий манипулятор?» – подумал я и невольно поежился.

–Вы дали обет молчания? – осведомился дедушка.

–Нет, – проронил Снейп. – Я… согласен.

На меня он не смотрел, но я догадывался, о чем он думает: уже очень скоро мы встретимся в школе, и ему придется смотреть на меня день за днем и помнить, что я был свидетелем этой пытки…

–Тогда идемте, – дедушка поднялся. – Кричер, принеси думосброс в мой кабинет… Для начала, Северус, я покажу вам воспоминания Сириуса. А ты, Райджел, пока определись, что готов дать прочесть профессору.

–Всё, – ответил я, потому что уже обдумал это. – Любая деталь может быть важна. Профессор Снейп способен заметить то, чего мы не видим, потому что мы не были рядом с Волдемортом. Что-то, очевидное для Пожирателей, но не для нас.

–Твоё право, – кивнул дедушка и жестом пригласил Снейпа пройти с ним.

Бабушка же поманила меня к себе, а когда я подсел поближе, тихо спросила:

–Ты понимаешь, что происходит?

–Да, – ответил я. – Вы показываете, как легко сломать человека.

–Грубо, но по сути верно, – сказала она после паузы и вздохнула. – Орион говорит, что аналогии – зло, но они неизбежны. Твой учитель, Райджел, сломлен давно. А если переломы зажили неправильно, с этим можно жить, но лишь всё время ощущая боль. Может быть, не сильную, но – постоянную. А иногда… скажем, при перемене погоды или неловком движении – острую и мучительную. Ты понимаешь?

–Еще бы, – кивнул я, подумав о том, что Поттера профессор видит почти каждый день, и это наверняка мучительно. – И как с этим быть?

–Волшебники исцеляют раны зельями и заклятиями, – ответила бабушка, – а магглы ломают кости заново, складывают их, как полагается, и дают срастись правильно. Иногда даже вставляют металлические спицы для надежности.