Текст книги "Знакомьтесь, мистер Блэк (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 37 страниц)

Я подумал, что он лжет: Крауч-младший был годом младше моего отца, и они наверняка были знакомы и по школе, и по пожирательскому кругу. Учитывая то, что Барти Крауч был фанатично предан Волдеморту, а тот и папу моего привечал, Барти вполне мог ревновать, как позже Беллатрису.

–Но наслышан, да, – подтвердил он мои мысли. – Блэк… Все Блэки малость того… но умны и в темных искусствах разбираются, этого не отнять. Говорят, папаша твой тоже таким был… Ты, должно быть, на него похож: совсем еще юнец, а знаешь немало, это сразу видно, и себе на уме. Очень похож, да…

–Благодарю, сэр, – холодно ответил я. – Бабушка с дедушкой тоже считают, что я – вылитый отец.

Лже-Грюм уставился на меня в упор, но легилиментить не пытался, это бы я различил.

–Вылитый, значит… – повторил он. – А еще слыхал я, что Регулус Блэк был в восторге от Темного лорда.

«А я слыхал, что так Волдеморта называли только его приспешники», – мог бы я сказать, но вместо этого произнес:

–Юности свойственно выбирать себе кумиров, так говорит дедушка.

–Неужто? И кого же выбрал ты?

–Я следую заповеди и не сотворяю себе кумира, сэр, – злорадно ответил я.

–Не дерзи, парень, – прищурился лже-Грюм. – Говорят, твоего отца видели в компании Пожирателей, да… и метка у него была…

–Мой отец погиб в семьдесят девятом, сэр, – сказал я, – еще до моего рождения. Даже если ваши сведения верны, при чем здесь я?

–Ага, ага, а сын за отца не ответчик… – пробормотал он. Дыхание его сделалось частым, и он несколько раз облизнул сухие губы. – И смерть списывает все долги, да?

–О чем вы, сэр? – насторожился я.

–Просто мысли вслух, парень, просто мысли… – лже-Грюм снова уставился мне в лицо. – Сам-то что думаешь? О Темном лорде?

–Я о нем не думаю, сэр, – ответил я. – Он ведь погиб.

–А если нет? Кое-кто верит в то, что он еще вернется, и нужно быть начеку! Если так, а?

–Мне, – сказал я, тщательно подбирая слова, – было бы интересно взглянуть на того, кто много лет наводил ужас на всю Британию. На того, кому был предан мой отец. Хотелось бы узнать – почему? В самом ли деле Темный лорд был велик настолько, что сумел вызвать восхищение Блэка, да не одного!

Лже-Грюм поперхнулся – он как раз решил глотнуть из своей фляжки, – и посмотрел на меня как-то странно.

–Интересный ты пацан, – проговорил он, откашлявшись. – Очень интересный… Иди, опоздаешь на следующий урок. Потом, может, еще поболтаем… Я, знаешь ли, многое помню о той войне…

–Буду признателен, сэр, – кивнул я. – Бабушка с дедушкой не любят предаваться таким воспоминаниям, да они и не воевали. А вы, как непосредственный участник боевых действий, наверняка знаете много интересного!

–Мальчишек хлебом не корми, дай послушать о войне? – хрипло засмеялся он и хлопнул меня по плечу. – Что ж, Блэк… Я тебе скажу, когда заглянуть ко мне на огонек. А теперь иди!

–Всего доброго, сэр, – сказал я и поспешил уйти, а теперь вот раз за разом прокручивал в голове этот разговор.

Что задумал Крауч-младший? Зачем ему я? Что он знает о моем отце? Запомнил ли его верным слугой Волдеморта или заметил, что он усомнился в предводителе? Почему твердил о нашем с отцом сходстве? Не думает ли он, что я тоже приверженец идеалов Волдеморта? Вполне может быть… А раз так, нельзя ли повернуть это к собственной выгоде?

Я понимал, что затеял опасное дело, но удержаться не мог. Я же Блэк, а мы все немного… не в своем уме.

========== Часть 45 ==========

Занятия СТС в этом году проходили… нервно. В особенности для профессора Снейпа, потому что изрядно впечатленные манерой лже-Грюма вести занятия, ученики засыпали его вопросами, на которые он не всегда мог сходу ответить.

–Я готов сдаться, – сказал он мне после одного такого спонтанно организовавшегося семинара. – Я знаю десятки нюансов использования того или иного непростительного заклятия, но для того, чтобы объяснить вашим ровесникам, а в особенности младшекурсникам, почему это работает именно так, а не иначе, нужно быть по-настоящему хорошим преподавателем…

Если Снейп думал, будто я скажу, что он тоже неплохой учитель, то ошибся. Впрочем, мы оба знали, что это неправда.

–Благодарю за поддержку, Райджел, – ядовито сказал он мне, поняв, что я не намерен проливать бальзам на его душевные раны.

–А вы разве в ней нуждаетесь, сэр? – удивился я. – Мне показалось, вы просто констатировали факт. Что касается объяснения… может быть, пригласить дедушку провести факультатив? Тайком, разумеется. Проникнуть в школу не так уж сложно.

–Гениальная идея, Райджел, – серьезно ответил Снейп и положил руку мне на плечо, потом гадко ухмыльнулся и добавил: – Инициатива наказуема исполнением, вы же в курсе? Действуйте!

«Язык мой – враг мой», – подумал я и отправился писать письмо дедушке.

Он отреагировал предсказуемо: поинтересовался, не применял ли Грюм и ко мне непростительные заклятия, а если нет, то почему я несу такую чушь? Также мне напомнили о том, что я уже совсем взрослый (в самом деле, до совершеннолетия осталось всего ничего). А потому негоже мне морочить голову старшим, если я сам вполне способен припомнить дедушкины уроки и повторить их для младших товарищей. Если же не способен, то он крайне во мне разочаруется.

Надо ли говорить, что разочаровывать дедушку (а тем более бабушку) мне вовсе не хотелось? Таким образом, бремя обучения теории легло на меня, и не могу сказать, что это была синекура. Все-таки для преподавания необходим особый склад характера, я же не раз ловил себя на том, что готов продемонстрировать непростительное на особенно непонятливом ученике. Хорошо еще, у меня хватало самообладания для того, чтобы сдерживать такие порывы (а вот бабушка справлялась не всегда), иначе ряды СТС скоро бы поредели: одно дело выслушивать ядовитые сентенции профессора Снейпа, это зло привычное и неизбежное, а другое – терпеть физические наказания от такого же школьника, как ты сам!

Но, повторюсь, я привык держать эмоции под контролем, а потому обошлось без эксцессов. Правда, Забини как-то сказал мне:

–Знаешь, Блэк, лучше уж Снейп, чем ты…

–Почему же? – удивился я.

–Он понятный, – развел Забини руками. – По нему всегда видно, что вот-вот не выдержит и выскажется, и можно… не знаю, морально к этому подготовиться, что ли? А ты как крокодил – ни единой эмоции на морде лица, в глазах ничего не дрогнет, голос ровный, но…

–Что – но?

–Ощущения жуть до чего неприятные, – ответил он. – Будто каменная плита на тебя легла и давит, давит… еще немного – и совсем расплющит.

–Надо же, – только и сказал я, подумав, что нужно лучше упражняться в самоконтроле, – не предполагал, что моё настроение настолько заметно окружающим.

–Оно не заметно, – вмешался Нотт, до того, как обычно, не отрывавшийся от книги. – Внешне никак не проявляется. И если ты зол, скажем, на Крэбба, а я стою рядом, то ничего не почувствую. Это ощущает только тот, на кого направлено твое неудовольствие.

–И тем не менее, спасибо, что сказали. Очевидно, мне не стоит в будущем заниматься преподаванием.

–Ты же упоминал, что собираешься стать юристом, – пожал плечами Забини, – а для этого твоя особенность – что надо. Этак посмотришь на подозреваемого…

–Я не в криминальные юристы собирался, – напомнил я.

–Неважно! На оппонента… В общем, посмотришь, и он забудет, что сказать хотел.

–Если бы я еще умел этим сознательно управлять… – задумчиво произнес я.

–Тебе есть, к чему стремиться, – сказал Нотт. – Но объясняешь ты в самом деле лучше Снейпа. Терпения у тебя больше.

–Видимо, я просто не успел еще потерять веру в человечество в целом и в отдельных его представителей в частности.

–Должно быть, так, – кивнул он и умолк, а Забини спросил:

–Слушай-ка, а что, разборок по поводу Малфоя не будет? Ты же собирался написать дедушке, а он наверняка сообщил отцу…

–Почему ты у меня спрашиваешь, а не у него?

–Он молчит, – развел руками Забини. – Паркинсон тоже не в курсе, что там и как, а Крэбб с Гойлом – тем более. Так ты писал или нет?

–Разумеется, – ответил я. – И, полагаю, дедушка обговорил с мистером Малфоем-старшим… и средним, разумеется, как следует вести себя в подобной ситуации.

–А какие могут быть варианты? – удивился он. – Если бы такое случилось со мной, ручаюсь, матушка подняла бы на уши попечительский совет, всю нашу родню, включая родственников моих покойных отчимов, Министерство, Визенгамот, аврорат, отдел Тайн и… не знаю, комиссию по правам человека в ООН. Потому что наказания наказаниями, дело такое… традиции, все дела, и то в Хогвартсе их отменили. А это превращение – мало того, что унижение чести и достоинства, так еще и серьезная угроза жизни и здоровью!

–Малфой тоже унизил честь и достоинство Уизли, – напомнил Нотт.

–Словами, мой дорогой, словами! – взъерошился Забини. – Уизли мог ответить ему тем же, а мог двинуть в нос, не прибегая к колдовству, и был бы полностью в своём праве! Другое дело, что ему бы влетело за драку, но тут уж… или защищай честь семьи, или молчи и утирайся! Но когда вмешивается преподаватель и вместо, опять-таки, вполне законного наказания устраивает этакое шоу… с возможным смертельным исходом!..

Тут он поперхнулся от избытка эмоций и умолк, а я подумал, что хотел бы увидеть мадам Забини в действии. Что-то подсказывало мне – это должно быть фееричное зрелище!

–Учитывая то, что Малфой получил нагоняй от Снейпа, вполне вероятно, что из дома ему посоветовали придержать язык, – задумчиво сказал Нотт. – Блэк? Я прав?

–Да, – ответил я. – В подробности меня не посвящали. Могу сказать лишь, что по какой-то причине старшие Малфои не хотят или не могут вынести этот случай на всеобщее рассмотрение.

«Потому что дедушка умеет быть убедительным», – добавил я мысленно. Конечно, можно было устроить бурю и добиться позорного изгнания лже-Грюма из школы, но где тогда он объявится вновь, под какой личиной? Нет уж, лучше было держать его под присмотром. И не терять бдительности, согласно его же заветам.

–Он человек директора, – пробормотал Забини, – а с ним мистер Малфой, хоть и бодается регулярно, сладить не может. Но вот твой дедушка, Блэк, уже не раз сажал его в лужу, так почему теперь умыл руки? Драко вам близкая родня!

–На то есть свои причины, – обтекаемо ответил я. – Не беги впереди паровоза, Забини. Рано или поздно все обо всём узнают.

–А-а-а… хочешь сказать, что всё не так просто?

–Конечно. Ты сам подумай: заслуженный аврор появился в школе явно не просто так. Мы пока не знаем, какие силы, кроме директора, стоят за ним, – вдохновенно солгал я. – Возможно, он действительно старый отставник-параноик, но что, если это лишь прикрытие?

–Что он, в таком случае, здесь делает?

–Вполне вероятно, прощупывает почву. Изучает настроения, наши в том числе.

–У многих из наших родственники… хм… замазаны, – негромко произнес Нотт. – Блэк, Малфой, Крэбб с Гойлом, я сам – мы в группе риска, если можно так выразиться. Возможно, Грюм со свойственным ему тактом пытается выяснить, кто из нас пошел по стопам родителей, а кто еще колеблется. Во всяком случае, я так вижу сложившуюся ситуацию.

–Ага… – Забини почесал в затылке. – Да, пожалуй, вы правы. В таком случае, ничего не остается, кроме как терпеть и не давать ему ни малейшего повода для такой вот экзекуции…

–К сожалению, это так, – сказал я, испытывая горячую благодарность к Нотту: вот уж кто у нас мастер формулировок, так это он. – Подставляться никому из нас нельзя. Даже тем, кто формально чист.

–Слушай, Блэк, я не в курсе, был мой родной отец приверженцем лорда или нет, – покачал головой Забини. – И о политических воззрениях матушки знаю чуть меньше, чем ничего. Метки у нее нет, но это ни о чем не говорит, не так ли?

Я кивнул.

–В общем, – подытожил он, – будем вести себя… благопристойно. Думаю, старшие курсы и сами это отлично понимают, а до младших мы донесем эту простую истину. Ты и донесешь.

–Почему я-то?

–Ты убедительный, – пояснил Нотт, и я согласился.

В конце концов, мне даже нравилось это дело. Лже-Грюм – Барти Крауч-младший, – далеко не Волдеморт. Неужели же мне не хватит ума обвести его вокруг пальца? Учитывая то, что я, в отличие от моего отца, не в одиночку вступаю на путь борьбы?

Я полагал, что справлюсь…

*

И справлялся, хотя времени это отнимало больше, чем мне хотелось бы. Признаюсь, мне до сих пор не удавалось сколько-нибудь целенаправленно заняться поисками диадемы Рэйвенкло. Да, я видел ее в гостиной факультета – Луна провела меня туда, – но что толку? Чтобы обследовать Выручай-комнату, требовался, по моим скромным оценкам, не один год, столько там скопилось вещей за годы существования Хогвартса! Да, я наведывался туда в одиночку и с Луной вместе, знаю, она ходила туда одна и порой приносила странные и небезопасные безделушки (к счастью, ничего смертельного ей не попалось либо же она хорошо отличала подобные вещи от обычных), но это была капля в море. На диадему (если она действительно находилась на этом складе забытых вещей, а не была вмурована в стену в каком-нибудь забытом коридоре) не действовало заклятие призыва, поэтому оставалось только вручную перебирать хлам.

Впрочем, некоторые находки хламом назвать было никак нельзя. Уж не знаю, кто и зачем прятал там драгоценности (возможно, они были украдены, а вор опасался обыска, но потом так и не смог забрать добычу), но их в Выручай-комнате хватало. Род Блэк богат, но, признаюсь, я не пренебрегал этими вещами: если установить их происхождение, можно неплохо выручить. Вряд ли их выкупят наследники – мало у кого теперь хватит на это средств, – но вот гоблины… Гоблины вдобавок ко всему не задают вопросов, а это крайне удобная позиция.

Что уж говорить о книгах! Помимо забытых школьных учебников здесь попадались подлинные сокровища: большая их часть имелась в нашей библиотеке, но кое-что только упоминалось в старинных трактатах. И это, должен отметить, тоже увеличивало время поисков: порой я не находил в себе сил оторваться от какого-нибудь старинного фолианта. Правда, оправдывался тем, что там попадались интересные приёмы, позабытые за давностью лет или признанные неэффективными. Однако, изучая их, можно было проследить эволюцию магической науки, а это само по себе преинтереснейшее занятие!

Словом, дело двигалось ни шатко ни валко. Учебная нагрузка тем временем возросла, и хотя ничего сложного нам не преподавали, выполнение домашних заданий на должном уровне тоже отнимало время. Я не говорю уж о занятиях СТС: после того, как лже-Грюм испытал на учениках Империо, энтузиазм товарищей по клубу заметно возрос, ибо противиться этому заклятию могли единицы. В частности, ваш покорный слуга – потому что давно был этому обучен. Правда, демонстрировать это умение я не стал и послушался приказа – мне пришлось всего лишь спеть песенку. Думаю, Крауч пожалел об этом, потому что, во-первых, я выбрал итальянскую канцону, и Забини принялся мне подпевать, а голос у него… хорошо поставленный. Во-вторых, остаток занятия мы посвятили выяснению нюансов. Например, того, что случится с человеком, если отдать ему заведомо невыполнимый приказ. Должен отметить, Нотт вовремя задал этот вопрос, и, право, мы не пожалели: лже-Грюм знал очень и очень многое, кое о чем я и не слышал. Вполне вероятно, это были сведения из другой школы: если Крауч обучался у Волдеморта, который не пренебрегал ни единой крупицей знания (другое дело, что выбирал эти крупицы с одному ему ведомой логикой), то всё складывалось…

…С Лонгботтомом я столкнулся случайно. Вернее, это он со мной столкнулся и выронил книгу.

–Чем ты так зачитался? – спросил я, подняв толстый том. На обложке значилось: «Магические средиземноморские водные растения и их свойства». – Так интересно?

–Да, очень, – серьезно ответил он и посмотрел на меня со значением.

Забини с Ноттом сделали вид, будто сверяют расписание. Все-таки на них можно положиться, пусть даже и в такой мелочи.

–Можно мне взять почитать? Или ты ее в библиотеку нес? – сообразил я.

–Ну… мне ее дал профессор Грюм, я как раз собирался вернуть, – с облегчением подхватил он. – Но он не оговаривал сроки, так что…

–Я не задержу книгу надолго, – заверил я, посмотрев оглавление. – Просмотрю пару разделов и отнесу ему, у нас как раз урок послезавтра. Как полагаешь, он не рассердится, если верну ее я, а не ты?

–Надеюсь, нет, – честно сказал Лонгботтом. – Гм…

–Я не стану спрашивать, почему ты не хочешь с ним общаться, – негромко произнес я, притянув ближайшую тень так, чтобы она прикрыла нас наподобие полога. – Догадываюсь.

–Благодарю, – ответил он, глядя в пол. – Он… всё ведь по делу говорит. И объясняет… своеобразно, но доступно. И меня он хвалил… сказал, мадам Спраут тоже хвалит…

–Не вижу в этом ничего удивительного. У тебя же талант к гербологии, – пожал я плечами. – Можно подумать, она тебя в глаза не хвалила. Я сам слышал на третьем курсе. Забыл?

–Я думал, это она ради того, чтобы меня подбодрить, – вздохнул Лонгботтом. – В любом случае… Если не сложно, Блэк, передай, что я очень признателен за эту книгу. Я ее законспектировал, кое-чего в нашей библиотеке нет. Постараюсь купить себе экземпляр, то есть бабушку попрошу.

–А тебе не дают карманных денег? – удивился Забини, без особого труда нырнув под мой теневой полог. Научил на свою голову…

–Немного, – смутился тот. – Только на Хогсмид… На такую книгу не хватит, она дорогая.

–Если бы ты не покупал сладости, – Забини бесцеремонно ткнул Лонгботтома пальцем в живот, – то смог бы накопить… половину суммы, я полагаю.

–Перестань, – велел я. – Будто любовь к сладкому – это что-то плохое!

–Да, и словно это не ты скупил в прошлые выходные всю витрину, – вмешался Нотт.

Надо же, любопытство, похоже, стимулирует способность сообщаться с тенями! Прежде ему не удавалось проникнуть даже сквозь такую легкую завесу.

–Я дегустировал! – обиделся Забини. – И, к слову, у меня есть собственный счет, которым я могу пользоваться, как мне заблагорассудится!

–Неужели?

–Да. Я имею в виду не основной, конечно же, с основного без разрешения матушки я ничего снять не смогу. Но есть еще один: она нарочно завела его для меня, чтобы я мог покупать себе, что заблагорассудится, не дергая ее по пустякам, – объяснил он. – Гоночные метлы, конечно, менять раз в месяц не выйдет, но уж на книжку всяко хватит! А не хватит, потерплю месяц-другой – счет же пополняется…

–Хорошо устроился! – искренне сказал Нотт, а Лонгботтом кивнул. Судя по выражению лица, бабушка вряд ли бы доверила ему распоряжаться хоть сколько-нибудь заметными средствами.

И зря, к слову. Дедушка с раннего детства учил меня тратить деньги, потому что без привычки это бывает довольно-таки сложно: сориентироваться в море предложений и взрослому не всегда по силам. Достаточно вспомнить моего дядю: когда-то он прекрасно разбирался в определенных вещах, но после многолетнего заключения вряд ли сумел бы выбрать даже гоночную метлу, не говоря уж о более насущных вещах (о которых прежде, к слову, он и не думал).

Мы разошлись в разные стороны, и я не один вечер убил на попытки понять, с какой целью лже-Грюм дал Лонгботтому именно эту книгу. Может быть, в ней крылось нечто… ну, хотя бы ключ к спасению его родителей? Описывался некий компонент для зелья или что-то подобное, что могло бы подстегнуть исследовательскую мысль? Но нет, ничего подобного я не обнаружил.

Да и профессор Снейп, когда я спросил совета, ответил, что ничего особенно ценного в этом справочнике нет. В нашей библиотеке он вроде бы тоже имелся, в Запретной секции – в нем имелось несколько расплывчатых описаний темномагических зелий, приготовляемых при помощи этих самых средиземноморских водных растений. Другое дело, что стоят они очень дорого, поскольку спросом в наших краях не пользуются. Забини сумел бы раздобыть без труда, он сам сказал, сунув нос в книгу и опознав кое-какие излюбленные ингредиенты матушки, но и только…

–Значит, либо мы не видим очевидного, – сказал я, – либо Крауч в самом деле ничего особенного не имел в виду и дал Лонгботтому книгу в качестве утешения, причем выбрал самую подходящую. Судя по всему, он неплохо знает учеников и их склонности.

–Особенно ваши, – усмехнулся Снейп.

–По-моему, эти его познания касаются только Гриффиндора, но это ведь не удивительно, сэр, – заметил я. – Именно там учится Поттер, который, как мы решили, является целью Крауча. Глупо было бы не выяснить, чем живут соученики Гарри, в особенности ближайшее окружение.

–Не думаю. В таком случае, он уже подарил бы Томасу какой-нибудь футбольный плакат.

–Полагаете, он просто хорошо помнит эту фамилию? И за преподавательским столом поинтересовался Лонгботтомом из обычного любопытства? В конце концов, это объяснимо.

–Думаю, так. А поскольку Крауч весьма умен и хитер, то любую мелочь постарается использовать себе во благо, – сказал Снейп. – Вероятно, он считал, что Лонгботтом будет настолько благодарен ему за книгу, что позабудет о той демонстрации… или хотя бы переключится. Но, судя по всему, план удался не до конца.

–Это и к лучшему, сэр, – сказал я. – Не хватало еще, чтобы Лонгботтом принялся регулярно наведываться к нему за литературой и коротать вечера за чашечкой чая, слушая рассказы о былых сражениях.

–О, верно, – губы профессора сжались в тонкую линию, – ведь это вы намеревались втереться в доверие Краучу, не так ли? И как успехи, позвольте поинтересоваться?

–Пока мизерные, сэр, – честно признал я. – Он хотел пообщаться со мной, но что-то медлит, а у меня не было повода заглянуть к нему на огонек. Лонгботтом мне его любезно предоставил.

–Не торопитесь, – сказал Снейп. – Со дня на день прибудут гости и, если мы верно поняли роль Крауча во всем этом, он будет очень занят.

–Хорошо, сэр, – кивнул я. – Я подожду.

========== Часть 46 ==========

Визит ожидался накануне Хэллоуина, и разговоров в замке только и было, что о гостях.

–Эка невидаль, – высказался Забини, услышав чье-то размышление вслух, – уверяю, у всех этих иностранцев две руки, две ноги и одна голова!

–Не факт, – ответил Нотт, покосившись на хромающего мимо Грюма.

–Я говорю о стандартных иностранцах, а не пострадавших во время битвы за Мадагаскар! – вывернулся Забини. – Кстати, вы пойдете встречать делегацию?

–Почему нет? – пожал я плечами. – Даже любопытно, с какими спецэффектами они появятся. Кстати, надо сказать Криви, чтобы были наготове.

–Они и так всегда наготове, – ответил Нотт. – Переводят пленку в промышленных масштабах. Кажется, они оккупировали пару заброшенных классов и устроили там фотолабораторию. Филч был страшно недоволен, но эти хитрецы успели официально зарегистрировать свое предприятие у декана как кружок, и теперь совершенно невозбранно пользуются школьными помещениями.

–Молодцы, – искренне похвалил я. – Полагаю, в кружок можно вступить только с разрешения обоих основателей?

–Которого они никогда никому не дадут, – дополнил Забини и заухмылялся. – Они очень хорошо понимают, что такое «эксклюзивные кадры»…

Что я могу сказать? Спецэффектов действительно хватило: сперва с помпой прибыла делегация Шармбаттона на карете, запряженной крылатыми конями выдающихся размеров, затем появилась команда Дурмштранга на корабле. Признаюсь, я не столько рассматривал гостей (включая квиддичную звезду, Виктора Крама), сколько размышлял. И это, конечно же, не прошло незамеченным для моих однокашников.

–Ты о чем задумался? – шепнул Забини, когда мы расселись за столом.

Дурмштранговские студенты присоединились к нам, скорее всего, потому, что у нас хватало свободных мест.

–Пытаюсь понять, какое именно заклинание использовано для перемещения корабля в наше озеро, – пояснил я. – Если это аппарация, то мне лично сложно представить, какие силы для нее задействованы, а если портключ… тоже сложно. Сложный предмет такого размера плюс живые люди…

–Хочешь сказать, их директор, – Забини понизил голос и кивнул на Каркарова, – круче Дамблдора?

–Может быть, они настраивали портал вдвоем, – ответил я, – тогда часть вопросов снимается. Но в любом случае, хотелось бы мне узнать, как это работает.

–Слушай, так может, они своим ходом добирались? Прилетели же французы!

–Им ближе, – подал голос Нотт, вроде бы и не слушавший наш разговор.

–Зато дурмштранговцам коней кормить не надо, – парировал Забини. – Нет, в самом деле, Блэк! Смотри: взяли они и вышли из своего порта… не знаю, какой там у них, неважно. Подняли попутный ветер, быстро добрались до Британии. А тут уже…

–Просочились в озеро, – завершил я. – Оно замкнутое, тут нет выхода к морю, следовательно, все-таки была использована аппарация или портал.

–Возможно, существуют подземные протоки, – сказал Нотт, – но по ним кораблю придется именно что просачиваться.

–А ты вспомни, как они появились! Я ставлю на трансфигурацию в сочетании с аппарацией, – ответил Забини и решительно вонзил нож с вилкой в сочный бифштекс.

–Чем спорить, давайте спросим, – пожал плечами Нотт. – Только не за ужином.

–Да, на это еще будет время, – согласился я, покосившись на Малфоя.

Тот вежливо общался с Крамом, очевидно, о квиддиче, а не о способах перемещения зачарованного корабля в горное шотландское озеро. Что ж… если гость скажет нечто интересное, рано или поздно я об этом узнаю.

–Девушки красивые, – сказал вдруг Забини, взглянув в сторону. – Особенно во-он та… Глядите, как Уизли на нее таращится!

–Девушка как девушка, – невозмутимо отозвался Нотт. – Тебе-то грех засматриваться, с такой матушкой.

–Ну ты сравнил! Матушка… ну… это совсем другое! Вдобавок у нее и типаж разительно отличается, – добавил он, подумав.

–То есть жгучие брюнетки тебя не привлекают?

–Ну отчего же… – Забини посмотрел на новых соседей по столу и шепнул: – Вон та, с двумя косами, очень даже ничего! Хотя француженка интереснее… Или нет, француженка красивее, а эта интереснее. Или…

–Забини, разберись в себе, прежде чем с ними знакомиться, – попросил я.

–Зачем мне с ними знакомиться? – не понял он.

–Из спортивного интереса, это во-первых, и я не имею в виду квиддич, – начал я, но закончить не успел: директор призвал всех к тишине: настало время объявить открытие Турнира Трех волшебников.

Я наблюдал за мистером Краучем-старшим: он, как и Людо Бэгмен, начальник Департамента магических игр и спорта, ужинал за преподавательским столом. Выглядел он, нужно отметить, каким-то отстраненным.

Директор отдал команду, и Филч внес в зал ларец, из которого извлекли знаменитый Кубок Огня. Весьма зловредный артефакт, если учесть, что его выбор нельзя отменить: если имя претендента появится из огня, отказаться от участия тот не сможет ни при каких условиях. Играй с риском умереть (а в прошлые годы на таких турнирах смерти вовсе не были чем-то из ряда вон выходящим) или просто умри – магический контракт невозможно разорвать, и он убьет отказавшегося следовать ему не хуже Непреложного обета. Прекрасная перспектива, как по мне.

В этом году, правда, участвовать разрешили только совершеннолетним, спасибо и на том. Впрочем, я был уверен, что многие старшекурсники попробуют обойти запрет, особенно те, кому семнадцать должно было исполниться в ближайшие месяцы, если не недели.

–Завтра узнаем, кому повезло, – заключил Нотт, подумал и добавил: – Или не повезло. Кстати, а из наших кто-нибудь намерен рискнуть?

–Я слышал, Уоррингтон собирается, – ответил Забини, – но, может, еще кто-то составит ему компанию, только не станет вопить об этом на весь Хогвартс. Ну, вы понимаете…

–Чтобы в случае неудачи сделать вид, что и не думали бросать записку в Кубок, – заключил я.

–Ты точно бы так поступил!

–Я бы вообще не стал этого делать.

–Ты неправильный Блэк, – убежденно сказал мне Забини. – Неужели слова «честь рода», «честь факультета» и тому подобные ничего для тебя не значат?

–Ты забыл «награда в тысячу галлеонов», – напомнил Нотт, – но деньгами Блэка точно не соблазнишь. А вот отстоять честь…

–Разве ее кто-то задел? – деланно не понял я. – Честь моего рода никак не затронута и уж тем более не зависит от участия в этом глупом увеселении для публики. Скажу больше: дедушка наверняка не одобрил бы, реши я принять участие: Блэки – не цирковые артисты, а кроме того…

–Ты единственный наследник, – пробормотал Забини, правильно истолковав выразительную паузу.

Я не был единственным, но предпочел обойти этот щекотливый вопрос молчанием. К тому же еще неизвестно, что вырастет из моих кузенов-братьев.

–Дядя наверняка постарался бы впутаться в этот турнир, – добавил я справедливости ради. – Но я похож на отца, а он не стал бы заниматься подобной ерундой.

–В семье не без урода, – хмыкнул Забини, и прежде, чем я успел поинтересоваться, кого именно он подразумевал, сбежал из-за стола.

Впрочем, мне было не до того: я наблюдал за лже-Грюмом, который на выходе столкнулся с Каркаровым. Смотрел он на директора Дурмштранга с такой откровенной неприязнью, что никто бы и не усомнился: старый аврор повстречал старого знакомого, замешанного в темных делах. Но я-то знал: это один Пожиратель смерти смотрел на другого, прожившего последние годы на свободе и сделавшего недурную карьеру…

Каркаров вышел на свободу, сдав кое-кого из приспешников Волдеморта, после чего поспешил убраться прочь из Британии. В Дурмштранге о Волдеморте то ли не слышали, то ли не принимали это явление всерьез (кого на континенте касаются дела наших островов, в самом-то деле?), поэтому приняли сильного волшебника если и не с распростертыми объятиями, то достаточно приветливо. В Дурмштранге не пренебрегали изучением Темных искусств (а не только карикатурной защиты от них, как в Хогвартсе), и Каркаров явно пришелся ко двору. Настолько, что вскоре занял пост директора. Полагаю, в этом случае определенные факты его биографии послужили хорошей рекомендацией – такая вот ирония судьбы.

Что ж, оставалось подождать до следующего вечера.

*

Как я и полагал, день пропал зря: с утра только и было разговоров о том, кто решился участвовать в Турнире, днем – об иностранцах, ну а вечером за ужином все пожирали глазами Кубок, высившийся на подставке посреди Большого зала.

–Близнецы Уизли попытались обмануть Кубок, – сообщил Забини. – Криви их засняли, уморительнейшее зрелище!

–Да, я видел, как они шли в больничное крыло, путаясь в бородах, – рассеянно ответил я. – Что это было?

–Зелье старения, они сообразили на троих с Джорданом.

–Ясно…

–Блэк, ты, похоже, совсем не думаешь о Турнире!

–А почему я должен о нем думать? – удивился я и снова погрузился в свои мысли.

Гости в замке – это неплохо. Все слишком заняты охотой за Крамом и его автографами, а также флиртом с незнакомыми пока девушками и юношами, чтобы обращать внимание друг на друга. Значит, у меня появится больше времени на то, чтобы обыскивать Выручай-комнату. Мне казалось, я что-то делаю неправильно, действую без четкого плана, и поэтому ничего не получается. Вот как раз и смогу обдумать, как быть дальше…