Текст книги "Знакомьтесь, мистер Блэк (СИ)"

Автор книги: Кира Измайлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 37 страниц)

–Что там? – окликнула Луна. Обернувшись, я увидел, как она привстала на цыпочки на своем ненадежном пьедестале, и ответил:

–Подожди, сейчас посмотрю!

Она была там. Тусклая диадема лежала внутри этого самого серванта на пыльном пудреном парике, будто на подушечке. Я не без опаски взял ее в руки, повертел и увидел гравировку с внутренней стороны – ту самую, которая должна была быть на диадеме Ровены Рейвенкло, – и поднял добычу повыше, чтобы Луна увидела. В конце концов, это была и ее победа тоже…

–Вот это ты искал? – спросила Луна, когда я вернулся ко входу и снял ее с тумбочки. Могла бы и сама спуститься, но не стала, дождалась меня. – Странная вещь. И немножко страшная.

–Да, – ответил я, повертев диадему в руках. – Ее использовали не по назначению, но теперь она никому не повредит. Луна, выходим по одному. Тебя здесь не было, меня ты не видела. Всё ясно?

–Конечно, – сказала она, помедлила немного и спросила: – Райджел, а эта диадема сойдет за подарок на день рождения?

–Еще как! – искренне ответил я и не успел отреагировать – Луна обняла меня за шею, коротко поцеловала в щеку и сказала:

–Заранее поздравлять не принято, но раз уж так вышло…

–Спасибо, – ответил я, проводив ее взглядом.

Ну а потом позвал Кричера. Добычу нужно было обезвредить, а дедушка уже набил на этом руку.

========== Часть 48 ==========

По меньшей мере, одной головной болью стало меньше: дедушка наутро подтвердил, что диадема – та самая, и что она больше не составляет проблемы. Раз так, оставалась сущая малость… Да, в самом деле, всего ничего: понять, существует ли еще крестраж или нет, и один ли, а если так, то что это может быть? Логика Волдеморта далеко не всегда прозрачна…

Было еще кое-что, о чем следовало поразмыслить: Поттер, который все-таки решился написать крестному о своем нежданном участии в Турнире, упомянул, что у него снова болит шрам. Вот это «снова» и настораживало… К счастью, дядя показал письмо дедушке, тот зацепился за это слово, и под его чутким руководством дядя все-таки выпытал у Поттера нечто интересное. Этот его знаменитый шрам в виде молнии, оказывается, причинял владельцу сильную боль, когда рядом оказывался Волдеморт. Такое уже случалось, однако в этот раз – вернее, еще на летних каникулах, – Поттера посетил не только приступ мигрени, но и яркое видение. Он описывал его крайне расплывчато, но даже по письмам (разумеется, их не по одному разу прочли все мы – и бабушка с дедушкой, и мы с профессором Снейпом, и совесть нас не мучила) чувствовалось, что Поттер напуган. И в конечном итоге он всё-таки выдал секрет: он слышал разговор Волдеморта с каким-то незнакомым волшебником – речь шла об убийстве, о возрождении и еще об одном верном человеке в Хогвартсе (нетрудно догадаться, кто имелся в виду). А еще видел огромную змею, которой отдали какого-то старика (он имел неосторожность подслушивать и попался на этом), и даже почти разглядел, как выглядит теперь Волдеморт, вот только проснулся от боли и ужаса…

–Значит, действительно существует еще какой-то крестраж, раз он сумел возродиться? – спросил я, когда у нас сложилась более-менее цельная картина произошедшего.

–Есть небольшая тонкость, которой вы не учитываете, Райджел, – сказал мне профессор Снейп. – Сам по себе крестраж как предмет для возрождения не нужен. Он всего лишь якорь, который удерживает дух хозяина на земле, а находиться при этом может, где угодно. Учитывая то, что видение посетило Поттера еще летом…

–Тогда диадема была цела, – заключил я. – Очевидно, лорд нашел способ обрести тело? Возможно, снова вселился в кого-то, как в Квиррелла?

–Вполне вероятно, – согласился Снейп. – И тело это, похоже, очень слабо. А вот змея… змея меня беспокоит. Прежде при нём не было… хм… домашних питомцев. И, судя по рассказу Поттера, вела она себя слишком разумно.

–Может быть, это еще один слуга? Анимаг, к примеру?

–Я ничему уже не удивлюсь…

–Интересно, кто же первый слуга? – вслух подумал я.

–Посмотрите, как описывает его Поттер, – Снейп развернул листок. – Среднего роста, но явно очень сильный. При этом откровенно боится змеи и самого лорда. И так, по мелочи – неопрятная наружность, голос грубый, лающий. Физиономия интеллектом не блещет, говор тоже выдает человека малообразованного.

–Как это можно было понять из этой сумбурной записки? – не удержался я.

–Во-первых, не одной записки, а нескольких, а во-вторых, Райджел, вам еще многому стоит поучиться у вашего дедушки, – ответил профессор. – Понятно, это сродни восстановлению образа животного по одной-единственной кости, но ведь, если мне не изменяет память, какой-то маггловский ученый успешно это проделывал?

–Да, верно… Очевидно, мне следует быть внимательнее, сэр.

–Несомненно. Так что можете сказать об этом субъекте, Райджел?

–Я могу только предположить, сэр, – ответил я. – Так часто описывают оборотней, тех, что стараются держаться подальше от волшебников. Но это маловероятно.

–Почему же?

–Потому что лорд беспомощен и, как я понял, нуждается в какой-то особенной пище. А оборотень как минимум несколько ночей в месяц не только не способен помочь господину, но даже и опасен для него. Конечно, того может охранять змея, но как это решает проблему питания?

–Возможно, лорд что-то придумал… – задумчиво сказал Снейп. – Скажем, какое-то время он может продержаться, если оставить ему запасы на расстоянии вытянутой руки. И, в конце концов, если оборотень пьет аконитовое зелье, то не опасен в полнолуние.

–Вы ведь сами говорили, что сварить его не так-то просто, а стоит оно довольно дорого, – напомнил я. – И даже если лорд – искусный зельевар, вряд ли сейчас он способен на такой подвиг. Разве только сам оборотень варил зелье под чутким руководством хозяина, но это тоже… фантастическая картина. Может быть, там все-таки есть кто-то третий?

–Может быть, – согласился профессор. – Но мы его не видели. Наверно, какое-то время Барти был с ними, но теперь он в школе. И, к сожалению, его не расспросишь… во всяком случае, пока. Что касается другого помощника, это с равной вероятностью может оказаться как анимаг-змея, так и какой-нибудь одинокий волшебник из глубинки, которого держат под Империо и используют в ночи полнолуний. А то и вовсе маггл.

–Или этот слуга вовсе не оборотень, а просто опустившийся маг с малоприятной внешностью, – добавил я. – На Диагон-аллее предостаточно странных личностей, а где-нибудь в переулках, думаю, можно повстречать и кого-то подобного.

–Да, гадать нет смысла, – кивнул он. – Главное, мы знаем, что лорд поблизости, он не один, однако до сих пор не созвал Пожирателей.

–Догадываетесь, почему, сэр?

–Очевидно, намерен появиться перед нами во всем своем блеске, а не немощным полутрупом, – фыркнул Снейп.

–И как он это устроит?

–Должен быть способ, – задумчиво сказал он. – Нужно порыться в вашей библиотеке. Скорее всего, именно для этого ему и нужен Поттер – чтобы принести в жертву. Ну а ритуалов, для которых нужны человеческие жертвы, не так уж много… Впрочем, даже если мы подыщем пару-тройку подходящих, что нам это даст? К тому же, далеко не факт, что лорд задумал использовать именно их.

–Да уж, с ним не угадаешь, – согласился я. – Сэр, а вы не считаете, что стоило бы сообщить о видениях Поттера Дамблдору? Можно уговорить дядю сделать это, раз уж крестник с ним поделился.

–Вероятно, и стоило бы, – ответил Снейп, – но в таком случае директор неминуемо насторожится. Не сказал бы, что это окажется на руку Барти.

–Пожалуй… – протянул я. – Тогда нам остается только, как он любит повторять – постоянная бдительность!

–Верно, – усмехнулся профессор. – К слову, вы с ним не общались?

–Немного, сэр, – обтекаемо ответил я. – Он не пытался расспрашивать меня о семье, да и сам ничего не рассказал.

–Ясно. Лучше ограничиться этим, Райджел, – предостерег Снейп. – Я верю в вашу разумность, но вы все-таки подросток, а Барти Крауч, несмотря на молодость, был одним из приближенных лорда.

–Равно как и мой отец, – ответил я, оставив последнее слово за собой. – Доброй ночи, сэр.

–Доброй ночи, – ответил профессор и проводил меня долгим взглядом…

*

Был вечер пятницы, и я постучал в дверь лже-Грюма.

–Ты, что ли, Блэк? – прищурился он на меня, появившись на пороге.

Судя по тому, сколько времени мне пришлось ждать, дверь была заперта не одним заклятием, и это не считая обычных замков и засова толщиной с железнодорожную шпалу. Что и говорить, Крауч изо всех сил поддерживал образ старого параноика и даже, по-моему, немного переигрывал.

–Да, сэр, – ответил я. – Я не вовремя?

–В самый раз, – ответил лже-Грюм, глянув на часы, большие, с боем.

Интересно, он не подскакивает всякий раз, как они отбивают время? Или же использует их вместо будильника: ведь оборотное зелье ему приходится пить очень часто, даже ночью. Этак явится кто-нибудь со срочным делом, тот же директор, а Крауч не в форме… А Дамблдора не подержишь на пороге, как меня.

Заодно я представил, каково это: несколько недель подряд не спать по-человечески, только урывками, от одного приема зелья до следующего… Выходило, что психика Крауча, и без того подорванная заключением в Азкабане, должна была серьезно пострадать. Депривация сна – не шутки, я читал об этом. Сколько он еще выдержит, прежде, чем окончательно сойдет с ума? Конечно, его поддерживает желание выполнить задуманное и с триумфом преподнести Поттера своему повелителю, но на одном энтузиазме далеко не уедешь. Должно быть, он пьет еще и какие-то поддерживающие зелья, а ими тоже не следует злоупотреблять…

–Ну, чего тебе рассказать? – спросил лже-Грюм, прохромав мимо меня к своему креслу. – Да сядь, что ты стоишь столбом!

–Благодарю, сэр, – я принял приглашение и устроился напротив. – Знаете, мне хотелось бы услышать что-то о том, кого нельзя называть.

–Почему? – тут же спросил он. – То есть я помню, Блэк, что ты сказал о нем… Но неужто ты мало слышал дома от родни? От того же Сириуса? Или тебе запретили с ним разговаривать?

–Именно так, сэр, – ответил я. – Разумеется, мы можем перемолвиться парой слов, как вежливые родственники, но бабушка с дедушкой крайне не приветствуют более тесное наше общение.

–Неужто думают, что ты наберешься от него дурного? – ухмыльнулся лже-Грюм.

–Они не обсуждают со мной свои решения, сэр.

Он помолчал, похмыкивая и взглядывая на меня из-под кустистых бровей, потом спросил:

–Не желаешь выпить?

–Сэр?

–Чаю, Блэк, рано тебе еще думать об огневиски! – хрипло засмеялся лже-Грюм. – А сливочного пива не держу, не обессудь.

–Благодарю, сэр, я не большой любитель чая, – вежливо отказался я.

–Да скажи уж прямо: из чужих рук ничего не возьмешь… – он снова вперился в меня взглядом, и на этот раз, мне показалось, пытался легилиментить, но очень слабо, скользнув по самой поверхности, где не было ничего, кроме моей досады и легкого разочарования. Как же, я пришел послушать захватывающие истории, а меня норовят напоить чаем, как будто я в гостях у престарелой тетушки… Спасибо, пирожных не предложили…

Судя по всему, это лже-Грюма удовлетворило. Или же он вовсе не пытался прочесть меня, а просто мои эмоции достаточно ясно отобразились на лице… ведь не зря я учился им владеть? Зеркало в гостиной, должно быть, изрядно удивлялось моим гримасам, но помалкивало, поскольку гордилось своей древностью и благородным происхождением (я имею в виду, создал его известный в свое время мастер).

–И это правильно, – сказал вдруг лже-Грюм и нахмурился. – Первое правило аврора… да и вообще любого волшебника: не брать ничего у посторонних! Понятное дело, на семейном сборище не откажешься от чашечки чая, но только ухо все равно нужно держать востро: слыхал я, не одному юнцу так подливали приворотное зелье… Да иная родня и отравит – рука не дрогнет!

Он посопел, достал свою фляжку и глотнул из нее.

–Видишь, Блэк? Даже наедине с таким юнцом, как ты… даже так я не стал бы пить из открытой посуды. Вдруг, стоит мне отвернуться, ты бросишь что-нибудь в мою чашку? Вы, Блэки, всегда славились склонностью к Темным искусствам, а еще к зельеварению, и как знать, чем ты можешь меня угостить?

–Но зачем бы мне это понадобилось, сэр? – деланно удивился я. – Я не один из близнецов Уизли, и подобные шуточки не кажутся мне смешными.

–А ты и не стал бы смеяться, если бы затеял что-то подобное, верно? – протянул Грюм и ухмыльнулся. – Ты отравил бы меня с этой вот своей вежливой улыбочкой, и ни один мускул у тебя на лице не дрогнул бы… Так, я спрашиваю?!

–Вы не могли бы не кричать так, сэр? – еще более вежливо попросил я, подавив желание потрогать ухо, так в нем зазвенело. – Я достаточно хорошо слышу.

–Вот! – он наставил на меня корявый палец и хрипло расхохотался. Вид у него при этом сделался безумнее некуда. – Вот об этом я и говорю, Блэк… Ведь наверняка у тебя поджилки затряслись, но не-ет, даже глазом не моргнул! Ну? Ведь испугался, сознайся?

–Это было несколько неожиданно, сэр, – честно ответил я. – Так принято обращаться с курсантами в аврорской школе?

–Бывает, куда же без того…

–Сэр, вы так и не сказали, зачем бы мне, по-вашему, потребовалось вас отравить, – постарался я вернуть его к теме беседы.

–Ну как же, – ответил лже-Грюм и стукнул деревянной ногой по полу. – Весь Слизерин во главе со своим деканом спит и видит, как бы избавиться от меня! Скажешь, я не прав?

–Если бы нам нужно было избавиться от вас, сэр, мы не стали бы прибегать к столь радикальным методам, – ответил я. Мне начинала нравиться эта беседа и, ручаюсь, лже-Грюм тоже получал от нее удовольствие.

–Да? И как бы вы справились? – не на шутку заинтересовался он.

–Я написал бы дедушке, и вскоре здесь была бы министерская комиссия. Если вы в курсе, это случалось уже не единожды.

–Да-да, помню… – пробормотал лже-Грюм. – Тайная комната… Привык, значит, прятаться за спины старших, а, Блэк?

–Отнюдь, сэр. Я учусь рационально использовать административный ресурс. Это, несомненно, пригодится мне в будущей карьере, – снова сказал я чистую правду. – Ну а поскольку мой статус школьника не позволяет мне напрямую обращаться в вышестоящие органы, это делает мой законный опекун и представитель, то есть дедушка.

–Значит, тебе понравилось глядеть на хорька? – спросил вдруг он.

–Сэр?..

–Если бы вы с Малфоем были дружками, ты бы живо наябедничал дедушке, разве нет? Сам-то крысеныш наверняка написал отцу, да только у того кишка тонка связываться со старым Грюмом…

–Мы посоветовались, – сказал я, – и я решил, что Малфою не повредит взбучка, тем более, сэр, вы вряд ли бы убили его или покалечили. Вы ведь прекрасно соразмеряли силу, сэр, не так ли? Покалечить такого маленького зверька ничего не стоит. Хорьки, конечно, гибкие и сильные, но это относится к обычным животным, а вот человек в теле зверя – другое дело. Он мог просто не суметь сгруппироваться и сломать шею, когда вы с размаху бросили его на пол.

–А ты глазастый, Блэк… – пробормотал он, почесав щетинистый подбородок.

–Это простая логика, сэр, – пожал я плечами. Мысль эта пришла ко мне не сию минуту, и я не раз прокручивал в голове воспоминание, прежде чем убедился – смерть Малфою точно не угрожала. А что до страха, унижения и синяков… мелочи, право слово. – Вас считают немного… хм… эксцентричным, но даже вам, полагаю, не пришло бы в голову подвергнуть глупого подростка смертельной опасности за дурацкую шутку. Вот создать видимость такой опасности – другое дело, вы явно поднаторели в этом. Думаю, и другие преподаватели, и директор это осознают, поскольку отнеслись к вашему поступку… я бы сказал, с пониманием.

–Да-а, похоже, Малфой многим успел насолить, а Блэк? – снова ухмыльнулся он. – Хотя ты не скажешь, родня ведь…

–Всё, что хотел, я уже сказал, сэр, – ответил я. Мне показалось, ему понравилась моя гипотеза, однако он не спешил ни подтвердить, ни опровергнуть ее. – И вот еще, забыл добавить по предыдущему пункту обсуждения: если бы кто-то и решил отравить вас, полагаете, профессор Снейп доверил бы подобное четверокурснику?

–Старина Снейп… – лже-Грюм сощурился. – Он всегда любил… темные штучки, сколько его помню.

–Вы вполне можете обойтись без намеков, сэр, когда говорите с сыном Пожирателя смерти, – с удовольствием выговорил я.

–Так значит, отец твой все-таки был…

–Вы сказали, что не сталкивались с ним лично, но я более чем уверен, сэр: мой дядя наверняка поведал о том, что его младший брат вступил на эту стезю. Может быть, не вам лично, но… – я позволил себе улыбнуться, – соратникам по борьбе, тому же Джеймсу Поттеру – наверняка. А что знают двое…

–Верно, Блэк, – негромко сказал он. – Признаюсь, я даже жалел, что твой отец не успел войти в полную силу, сгинул молодым… моложе даже Поттеров! Что с ним случилось, кстати?

–Я не представляю, сэр, – сказал я. – Дедушка сумел разыскать его тело, но каким образом, он не уточнял. Может быть, когда я стану старше, он сочтет возможным рассказать мне об этом, но пока мне известно только одно: мой отец погиб, стараясь сохранить некую тайну своего повелителя.

–А зная его, можно с уверенностью говорить о том, что тайна эта ушла в могилу вместе с Регулусом Блэком…

–Вы же не знали его, сэр, – ненавязчиво напомнил я, – так как вы можете судить?

–Не цепляйся к словам, сопляк! – гаркнул он, но как-то неубедительно, и отпил из фляжки. – Лично – не сталкивался, но наслышан, еще как наслышан…

Лже-Грюм помолчал, тяжело дыша (все-таки оборотное зелье – редкостная дрянь на вкус). Наблюдать за тем, как меняются тени, попытавшиеся было принять положенный им вид, было невероятно интересно!

–Ну да не о том речь, – каркнул он, откашлялся и продолжил громче: – Снейп, гляжу, здорово изменился с тех пор, как я видел его в последний раз.

–А когда это было, сэр?

–Давно, сынок, – это прозвучало фальшиво. – Давно… Но я присматривал за ним издалека, о да. Дамблдор склонен верить людям и давать им второй шанс, вот только некоторые используют этот шанс, потом требуют еще один, и еще…

–Простите, я не вполне понимаю вас, сэр.

–А, это я ударился в свои воспоминания, – махнул он рукой. – К делу они не относятся.. А теперь иди-ка ты спать, час уже поздний. Как бы тебя и в самом деле не хватились.

–Я предупредил соседей, что вернусь поздно, – сказал я. – У меня свидание с девушкой с другого факультета. С девушкой, к слову, я тоже договорился.

–Похвально, Блэк… – он встал, и я тоже поднялся, понимая, что сеанс задушевных разговоров подошел к концу, и задерживаться не следует. И впрямь: – Приходи в следующую пятницу. Раньше мне будет не до тебя – первый тур состязания на носу…

Видимо, у меня был достаточно огорченный вид, потому что он добавил:

–Что, снова разговор свернул не туда? Ты хотел послушать про Темного лорда, а старый аврор нёс какую-то чушь?

–Отчего же, сэр, – ответил я. – Это было интересно. Если бы вы еще сочли возможным сказать, что именно слышали о моем отце, сэр, я был бы вам очень признателен.

–В самом деле? – лже-Грюм помолчал, а когда заговорил, в голосе его слышалась странная печаль: – Говорили, он был очень талантлив. Ты, похоже, идешь по его стопам, а, Блэк?

–В том, что касается учебы – несомненно, – согласился я.

–Да… А еще он никого не любил, – неожиданно сказал он и тут же добавил: – Так уверяли, во всяком случае.

–А родителей?

–Ты же понимаешь, что я не о них толкую! – вспылил лже-Грюм и криво усмехнулся. – Полагаю, он и лорда не любил и не восторгался им, как Беллатриса. Измерил, взвесил и признал подходящим объектом для… нет, не подчинения.

–Сотрудничества? – подсказал я, прикусив язык, чтобы не сообщить ему, что он выходит из образа.

–Вот-вот, оно самое, Блэк, – кивнул он и ненавязчиво подтолкнул меня к выходу. – Даже жаль, что такая яркая звезда погасла… Еще несколько лет, и как знать… как знать…

Дверь захлопнулась за моей спиной, и я перевел дыхание. Спина у меня была совершенно мокрой, вдоль позвоночника стекали капли холодного пота.

Надо же, какой любопытный разговор… Не последний, я надеюсь.

И еще я надеялся: Барти Крауч-младший не сразу вспомнит о том, что Регул уступает Ригелю во многих отношениях…

========== Часть 49 ==========

Надвигался час первого состязания Турнира.

Я знал, конечно же, что это будет за испытание, и ради того, чтобы проведать об этом, мне не пришлось ни подсматривать, ни подслушивать, ни изобретать какие-то иные сложные ходы. Я просто спросил у профессора Снейпа: он ведь участвовал в подготовке заданий, как когда-то помогал оборудовать «полосу препятствий» на пути к философскому камню, а потому был в курсе.

Впрочем, даже если бы я не спросил у него сам, всё равно узнал бы: ведь Поттер, которому подсказал Хагрид, пришел во вполне понятный ужас и написал крестному с мольбой о помощи. И в этом не было ничего постыдного: с драконом не всякий взрослый волшебник справится, особенно в одиночку, что уж говорить о четверокурснике!

Понимал это и лже-Грюм, поскольку сам заговорил о первом туре во время нашей очередной вечерней беседы.

–Что там у вас на Слизерине поговаривают о соревнованиях? – спросил он с присущей ему грубоватой прямотой. – Еще не пронюхали, чем станут испытывать наших героев?

–Если бы Уоррингтон принимал участие в Турнире, – ответил я, – мы бы приложили все усилия к тому, чтобы разузнать, к чему ему следует готовиться.

–Слизерин должен побеждать любой ценой?

–Вы так говорите, сэр, будто это нечто дурное.

–Отнюдь… только не всегда цель оправдывает средства, сынок…

–Разумеется, никто не стал бы брать членов комиссии, например, мистера Крауча, в плен и пытать, чтобы выяснить подробности, – развел я руками и заметил, как у лже-Грюма дернулась щека. – Но есть и другие способы. Может быть, более сложные, но не менее надежные. К слову, уверен, участники от других школ тоже стремятся лишь к выигрышу, а не к одной лишь честной и красивой игре. Когда на кон поставлен престиж твоей альма-матер…

Я сделал выразительную паузу и добавил:

–Пожалуй, их наставники тоже прилагают все усилия к тому, чтобы разведать, в чем будет состоять первое испытание. Правда, не знаю, насколько они в этом преуспели.

–Ха! – выпалил лже-Грюм и подался вперед, блестя единственным глазом. – Уж Каркаров-то наверняка подкатывал к Снейпу с такими вопросами! Не слыхал, нет? Тот ведь тоже из Пожирателей, так почему бы старому дружку не поделиться секретом?

–Полагаю, этот факт известен директору Дамблдору, а потому он не мог не подстраховаться, – сказал я. – Скорее всего, профессор Снейп не сумеет ничего рассказать, даже если и захочет. Вы лучше меня знаете, каким способом можно добиться молчания, сэр.

–Ну да, ну да… – протянул он и снова откинулся на спинку кресла. – А тебе самому не интересно, что это будет, а, Блэк?

–Интересно, разумеется, – ответил я. – Но не настолько, чтобы пытаться выяснить это заранее. Подождать осталось всего ничего, а в жизни должно быть место сюрпризам, не так ли, сэр?

–Ишь ты… – ухмыльнулся лже-Грюм, пожевал губами и добавил в сторону: – Кой для кого это будет неприятный сюрприз, ручаюсь!

–Кого вы имеете в виду, сэр? Участников и их группы поддержки?

–Это само собой, – кивнул он. – И ты прав, Блэк: я не я буду, если директора уже не пронюхали, что ждет их подопечных…

–Каким же образом?

–Обман был всегда неотъемлемой частью Турнира Трёх волшебников, – коротко ответил лже-Грюм. – Ты же начитанный малый, неужели об этом в книжках ничего нет?

–Там не говорится о подоплеке событий и подковерных играх, – ответил я. – Надо же, как интересно… Я подозревал, конечно, что этот Турнир призван не только и не столько выявить самого умелого и искусного, а еще и является поводом… гм…

–Помериться? – ухмыльнулся он. – Так и есть, Блэк, так и есть… Хочешь, я скажу тебе, что за задание ожидает участников?

–Нет, сэр, не хочу, – покачал я головой. – Да и зачем? Желаете узнать, где, у кого и в каком виде всплывет разглашенная информация?

–А ты всегда ожидаешь подвоха, Блэк?

–Сэр, это ведь ваша первая заповедь, – напомнил я, – постоянная бдительность!

–И ты ей следуешь… – проворчал он, меряя меня взглядом. – Ладно… Довольно о Турнире. В самом деле, скоро сам увидишь, что там будет… и кому не поздоровится.

–Опасаетесь за Поттера, сэр?

–С чего ты взял?

–Очень просто, сэр, – ответил я. – Он самый младший из участников, он уступает им в мастерстве, и одно это ставит его под угрозу. Затем, имя его оказалось в списке каким-то невероятным образом. Вряд ли сам Поттер мог обмануть Кубок, значит, кто-то сделал это за него. Но кто и с какими целями? Выводы напрашиваются вполне определенные…

–Это какие же? – негромко спросил он.

–Известно, что Поттер – мальчик-который-выжил, когда исчез тот-кого-нельзя-называть, – с трудом сдержав улыбку, выговорил я. – Также известно, что многие приверженцы последнего живы и на свободе. Они вполне могут гореть желанием отомстить Поттеру за своего повелителя, а может быть, надеются, что тот вернется, если Поттер погибнет. Вы сами сказали, что Каркаров – один из Пожирателей, он сейчас в Хогвартсе, и он имел доступ к Кубку… Это, разумеется, лишь одна из версий, сэр.

–Эк у тебя все просто выходит, Блэк…

–Первое, что пришло в голову, сэр, – ответил я.

–А еще я слыхал, ты не боишься произносить имя Темного лорда, однако сейчас назвал его, как принято.

–Я подумал, вам может быть неприятно слышать это имя.

–Мне? Неприятно? – лже-Грюм зашелся хриплым смехом, с трудом отдышался и утер слезу. – Ты, стало быть, заботишься о моих чувствах?

–Это элементарная вежливость, сэр, – сказал я.

–Да, я помню… Ты, поди, даже с палачом будешь разговаривать исключительно вежливо?

–Отчего нет? Человек не заслужил оскорблений только лишь тем, что выполняет работу, на которую не каждый решится. В конце концов, – добавил я, – если уж угодил на плаху, винить следует не палача, а тех, кто осудил на казнь.

–Это верно… – пробормотал лже-Грюм. – Ох, как это верно…

Он встал, пошатнувшись, прошелся взад-вперед, потом остановился передо мной и сказал:

–Занятный ты парень, Блэк… Ладно… Ты хотел узнать побольше о Темном лорде, так? Тогда спрашивай. Расскажу, что сумею.

–Каким он был, сэр? – осторожно спросил я. – Вы ведь застали его публичные выступления, не так ли? Скажите, что в нем было особенного? Почему так много людей поверили ему и приняли его идеалы?

Лже-Грюм опустился обратно в свое кресло и помолчал, сжимая и разжимая пальцы на резных подлокотниках.

–Для того, чтобы объяснить это, Блэк, нужно увидеть его воочию, – сказал он наконец. – Никакие колдографии этого не передадут. Попроси своего декана – вдруг позволит взглянуть на воспоминания? Это тебе даст хотя бы отдаленное представление.

–Сомневаюсь, что он согласится, сэр. Но я примерно представляю, что вы имеете в виду, – сказал я. – Многие лидеры обладали харизмой, которую невозможно запечатлеть на пленке или описать словами, она срабатывает только при личном контакте, даже если этот лидер находится на трибуне, а человек стоит в толпе. В толпе это даже более ярко ощущается: например, болельщики на стадионе буквально заражают друг друга эмоциями…

–Да, так и есть, – кивнул лже-Грюм, потирая висок, словно у него разболелась голова. – Так-то, должно быть, ты видел портреты?

–Конечно, сэр. Мой отец собирал вырезки из газет, сохранилась большая коллекция.

–Вот оно как… И что скажешь?

–Лорд, если позволите называть его так для краткости, – сказал я, – был весьма интересным человеком. Но по плохим газетным колдографиям сложно судить о степени его привлекательности, и я не имею в виду только внешность. Бывает ведь, что даже несимпатичные люди при личном общении оказываются настолько интересными, что о внешности их и не вспоминаешь…

–Никак, это камень в мой огород, Блэк? – хмыкнул он.

–Я говорил обобщенно, сэр, – заверил я, – но, пожалуй, и вас можно отнести к этой категории.

–Ага, – лже-Грюм заулыбался. – Ну так вот, если я тебе интересен, помножь этот свой интерес на сто. Или на тысячу. Ты прав, Темный лорд обаятельный… в отличие от меня. Он для каждого находил нужные слова. Давал тем, кто пришел под его руку именно то, чего желал этот человек…

–Давал или только обещал дать? – не удержался я.

Лже-Грюм помолчал, потом дернул головой, будто пытался проглотить застрявший в горле ком, и задумчиво ответил:

–Умеешь ты задавать вопросы, Блэк… Быть тебе знаменитым крючкотвором, если не помрешь молодым, как твой отец, ручаюсь! Да… Лорд не просто раздавал обещания. Я сказал уже – он для каждого находил нужные слова и умел подбодрить… И человек сам брал желаемое, даже не задумываясь, что раньше и помыслить об этом боялся. Думал, не положено, не принято, ему не по рангу даже замахиваться на такое… Ан выходило, что правила-то можно поменять!

–Если бы лорд возглавил Визенгамот или Министерство, он смог бы провести свои реформы, не устраивая террора, – заметил я. – Или же таким образом, чтобы террор был воспринят обывателями, как благо избавления от инакомыслящих. Правда, для того, чтобы направить общественное мнение в подобное русло, нужно время, и немалое, а лорд, как я полагаю, не хотел ждать?

–Вовсе нет, Блэк… – он взял кочергу и поворошил угли в камине. – Лорд умел ждать. А еще не хуже тебя соображал, что этот вот твой способ сработает, конечно, только века через полтора. Какой толк от власти, когда ты сам уже старик?

–Есть ведь способы сохранить молодость, – пожал я плечами. – Если Фламмелю удалось создать философский камень, кто мешает повторить это достижение? Или выдумать что-нибудь еще более… волшебное? С талантами лорда, наверно, это отняло бы не больше времени, чем мирный захват власти, зато потом в его распоряжении была бы вечность! Я уж не говорю о том, что философский камень можно просто… позаимствовать, – добавил я после паузы. – Во имя высшего блага, как любит повторять Дамблдор.

–А ты знаешь, Блэк, чьи это слова?

–Конечно, сэр. Это девиз Геллерта Гриндевальда, он высечен над воротами Нурменгарда, где он и заточен стараниями Дамблдора, – уверенно сказал я. – Кстати, интересно, почему лорд не рассматривал Гриндевальда как союзника? У того ведь наверняка огромный счет к Дамблдору! Вряд ли просто опасался соперничества, так? Скорее, не желал связывать имя Гриндевальда со своим, ведь о том сохранилась недобрая память…

–Откуда же мне знать, что там думал Темный лорд? – буркнул лже-Грюм, глядя в огонь. – Не приходилось как-то задушевно болтать с ним у камелька… Повторяю, Блэк: он умел зацепить человека. Найти то, что важно именно ему.

–И потом дергать за эти ниточки?

–И это тоже… – ответил он после паузы. – Все главари так делают. Наш Дамблдор тоже – о, это великий знаток человеческих душ!

–Который ухитрился просмотреть невиновность моего дяди и предательство Петтигрю, – кивнул я. – А еще взял мантию-невидимку Поттера для исследования незадолго до нападения.